Стоящий напротив него человек жил лишь до тех пор, пока отвечал на вопросы, остальное не имело значения.
– Собирался зарезать генерала Тиссена. – У меня тоже не было причин лгать, поэтому я сказал чистую правду. – Гоблинский нож – прекрасное оружие, чтобы отправлять на тот свет как врагов, так и друзей. Я имел счастье в этом лично убедиться, когда этой самой рукой избавлял от мучений своих людей, у которых не было шансов выжить. Нас вбила копытами в землю тяжеловооруженная конница, а гордые имуры, спрятавшиеся за нашими мертвыми телами, остались целы. Наверное, за всю историю этого мира ни один человек не испытывал такой чистой и светлой радости, как я, когда увидел падающих с неба гольстерров. Воистину, для меня они явились посланцами неба.
– Ты знал, что они придут?
– Конечно! – Я криво усмехнулся. – Мне нашептала об этом сама Фаса. «Иди к имурам, там встретишь гольстерров, – сказала она. – Оставайся в самом эпицентре бойни, чтобы увидеть все собственными глазами, поверь, это будет незабываемое зрелище».
На какое-то мгновение мне показалось, что Динкс смутился, но быстро взял себя в руки:
– Почему гольстерры не тронули тебя?
– У нас разговор на равных, или ты считаешь меня маленьким мальчиком, которого имеешь право отчитать за малейшую провинность? То, что ты являешься в некотором роде духовным отцом, подтолкнувшим человека к присяге Хаосу, еще не дает тебе права считать себя выше меня. – Все мое напускное веселье разом пропало, потому что разговор стремительно приближался к кровавой развязке. – И, кстати, то, что ты собираешься убить меня, тоже не играет особой роли. Не в первый раз имур приходит за жизнью Хрустального Принца, так что в этом нет ничего нового. По крайней мере, для меня. – Последние слова я произнес уже совершенно спокойно.
– Если ты не ответишь на мой вопрос, то твои люди, вместо того чтобы умереть легко и быстро, будут очень долго страдать. И рядом не найдется никого, кто смог бы помочь им избавиться от мучений, потому что жертвенный нож я заберу с собой.
– Пара телохранителей? – сам не знаю зачем спросил я.
– Один. Но ты же знаешь Лама. Для него нет ничего невозможного.
– Да. Знаю. – Мой голос звучал настолько глухо и безжизненно, что, будь я в нормальном состоянии, ни за что бы не узнал его.
Но сейчас мое состояние нельзя было назвать нормальным, потому что я оказался в ловушке, из которой не было выхода. Проклятый имур все рассчитал точно, не оставив противнику ни единого шанса.
В подавляющем большинстве случаев на войне побеждает не армия, а полководец. Наш печальный пример лишний раз подтвердил эту истину. Лучников было больше. Но план Динкса оказался лучше.
Я еще не успел толком проснуться, поэтому не сориентировался в ситуации. А Свен... Он был хорошим охотником, имел быструю реакцию и превосходные рефлексы, но всего этого оказалось недостаточно, когда речь зашла об общем руководстве операцией. Он был прекрасным заместителем, но настоящий командир из него бы не получился. И теперь уже никогда не получится.
Моя рука, сжимавшая рукоять кинжала с такой силой, будто хотела его раздавить, побелела от напряжения и бессильного гнева. А затем я сделал то, что скорее являлось жестом отчаяния, нежели осознанным действием, – пальцы разжались, и ритуальный кинжал полетел вниз.
Лам был профессионалом до мозга костей. Поэтому думал и действовал он, как и положено профессионалу. Если бы речь шла о картах, то он был бы тузом в колоде, побить который могла только шестерка, другими словами – непредсказуемый и оттого предельно опасный дилетант.
Прикажи Динкс сразу убить всех людей, все было бы по-другому, но приказ звучал иначе: «Нейтрализовать». И Лам в точности его выполнил. Без особого труда вычислив позиции всех пятерых лучников, он отключил их. Телохранитель не учел только одного – раненый Тайл был слишком слаб, чтобы Свен включил его в свою группу, но его желание отомстить имурам было настолько велико, что он не успокоился, решив во что бы то ни стало внести посильный вклад в уничтожение одного из предателей.
В отличие от пятерки лучников, затаившихся за палатками, обращенными к западной стороне лагеря, юноша решил зайти с другой стороны.
Оставляя на пыльной земле тонкую полоску кровавого шлейфа, Тайл с трудом доковылял до намеченного места. Он был слишком слаб, поэтому, достигнув позиции, почти сразу потерял сознание.
Лам, разумеется, видел бесчувственного юнца, истекающего кровью, но, так как тот не имел при себе оружия, опытный имур не обратил на человека внимания. Эта незначительная оплошность в конечном итоге решила исход противостояния.
Лезвие ножа воткнулось в землю – и ничего не произошло.
– Это ведь был условный знак? – Впервые за весь разговор Динкс позволил себе вежливую улыбку. – Во время нашей первой встречи ты не дал отмашку, поэтому решил попробовать сейчас.
Я молча смотрел на этого спокойного, уверенного в себе имура и жалел только об одном – что не приказал Свену убить его сразу.
– Вы, люди, слишком предсказуемы. И в этом кроется главная слабость вашей расы. Не скрою, в первый раз ты удивил меня, но сейчас...
Камень размером с голубиное яйцо ударил в затылок Динкса.
У Тайла действительно не было никакого оружия, кроме рогатки, заткнутой за пояс. С помощью этого нехитрого приспособления мальчишки охотятся на мелких птиц и кроликов. Но в умелых руках даже такое примитивное оружие может если не убить, то по крайней мере на некоторое время вывести противника из строя.
Раздался глухой щелчок, и голова имура дернулась вперед. После чего ватные ноги подкосились, не выдержав веса тела, и потерявший сознание Динкс рухнул на землю.
Если бы я опоздал хотя бы на секунду, все было бы кончено. Но еще до того, как имур упал, моя рука схватила лежащий на земле кинжал, а ноги, резко спружинив, бросили тело вперед – к поверженному противнику.
Находись Лам хотя бы на десять – пятнадцать метров ближе к месту событий, он, несомненно, успел бы метнуть в меня нож. Но расстояние было слишком велико, и он не мог рисковать, а я вложил в рывок все силы, Причем последние несколько метров я пробороздил на животе – не добежав до цели, я прыгнул, вытянув руки вперед, будто хотел с разбега броситься в воду.
От удара о землю Динкс пришел в чувство, но ненадолго.
Мои руки действовали так, будто они не подчинялись воле хозяина, а жили отдельной жизнью. Левая легла на затылок упавшего и резко пошла вниз – в результате чего лицо имура врезалось в землю, и он вновь потерял сознание. Одновременно с этим правая рука, держащая ритуальный клинок, метнулась к горлу противника, уперев лезвие под подбородок. Одно легкое движение – и все, рваная рана не оставила бы даже призрачного шанса на жизнь того, кто еще секунду назад считал себя хозяином положения. Лам был профессионалом, поэтому не стал совершать резких движений и необдуманных действий. Более того – остановившись на почтительном расстоянии, он развел в сторону руки, всем видом выражая готовность к переговорам. С огромным трудом поборов в себе чудовищное искушение перерезать горло высокомерного и чрезмерно уверенного в своих силах врага, обратился к телохранителю:
– Бездарно и глупо прозевал мальчишку с рогаткой.
У него было железное самообладание, но я слишком целенаправленно точно хлестнул по оголенному нерву. Лам едва заметно дернулся, однако сразу же взял себя в руки. Да, он совершил глупый и недостойный промах, но, пока жив его господин, ошибка не переросла в непростительную. И он сделает все, что в его силах, чтобы не допустить этого.
– Да, прозевал, – согласился Лам, слегка кивнув.
– И ты не убил никого из моих людей? Подумай, прежде чем ответить, потому что от этого сейчас зависит очень многое, если не все.
– Нет, я никого не убил. – Он не лгал, потому что находился не в том положении, чтобы позволить себе обманывать собеседника.
– Хорошо. Это дает нам какую-никакую, а надежду на благополучный исход встречи старых друзей.
Телохранитель еще раз кивнул, давая понять, что полностью согласен с моими выводами.
– Однажды ты спас мне жизнь, поэтому отвечу тебе услугой за услугу: буду полностью откровенен. В данный момент я ни в грош не ставлю ни свою жизнь, ни жизни подвластных мне людей. Потому что сейчас мы напоминаем утопающего, который отчаянно барахтается в море, полном акул, Уйти домой нам не позволят, и, даже если вы сейчас уберетесь, найдутся другие желающие повесить скальпы людей себе на пояс. То, что имуры первые нанесли нам визит, свидетельствует только о том, что ваша раса намного умнее, чем глупые орки или...
Я оборвал речь на полуслове, заметив, как напряглось лицо Лама.
– Не советую тебе делать глупости!
– У нас гости. – Он напряженно всматривался в даль, пытаясь определить, кто направляется в нашу сторону.
– Если думаешь, что сможешь купить меня на этот дешевый трюк, то ошибаешься. Я не поверну голову, выпустив тебя из поля зрения.
Он ничего не ответил, продолжая смотреть все в ту же сторону, и через несколько секунд произнес:
– Восемь дроу. Все вооружены. Судя по одежде, один из них занимает достаточно высокое положение. Явно направляются сюда.
Дроу, темные эльфы, всегда одевались изысканно. Одежда для них была не просто куском материи, прикрывающим тело, а чуть ли не произведением искусства. В их армии не было знаков различия, потому что роскошь мундиров вышестоящих чинов не шла ни в какое сравнение с одеждой рядовых воинов.
Даже если бы я был настолько глуп, чтобы повернуть голову в направлении приближающихся дроу, то и в этом случае у телохранителя не было никаких шансов остановить нож, приставленный к горлу его господина. А раз так, значит, Лам не лгал. Пожиратели падали начали слетаться, чтобы прикончить обескровленные остатки людей. Единственное, что меня смущало во всем этом раскладе, – приход дроу. Да еще и с одним из старших чинов. Если бы в наш лагерь пожаловали орки, ворги или кто-то другой, я бы не слишком удивился. Но дроу... Эти темные эстеты никогда не были мясниками и вряд ли пришли сюда исключительно для того, чтобы получить извращенное удовольствие, перерезав несколько глоток обессилевших лучников. Они не были ангелами, и за ними числилось множество грязных дел, но вот так, в открытую, прийти и добить раненых было все же не в их стиле.
– Приведи в чувство моих людей. Если отобьетесь от темных эльфов, я отпущу Динкса и вы уйдете. Даю слово.
– Тебе ведь не важно, отобьюсь я в одиночку или при помощи твоих людей, трое из которых сейчас вообще ни на что не годятся?
– Ты...
– Они и до меня были ранены, а сейчас их нужно минимум полчаса приводить в чувство. Ну, так что, мы договорились?
«Жизнь все-таки странная штука, – невесело подумал я. – Два имура пришли сюда, чтобы разделаться с нами, теперь один из них лежит с ножом у горла, а второй заключает со мной честную сделку, в результате которой защитит всех нас от дроу».
– Хорошо. Даю слово. Если они не тронут моих людей, я отпущу твоего господина при условии, что вы немедленно уйдете. Но если здесь начнется резня... Сам понимаешь, последней радостью, которая останется в моей жизни, будет перерезать горло существа, ввергнувшего меня и моих людей в пучину Хаоса.
– Я принимаю твои условия.
– В таком случае отойди, пожалуйста, подальше. Мне бы не хотелось встречать незваных гостей, валяясь на земле в пыли. Сейчас я медленно встану и перетащу Динкса вон к той палатке. – Я указал в направлении, откуда выстрелил Тайл.
По всей вероятности, времени до прихода дроу оставалось совсем мало, поэтому Лам, не вступая в лишние разговоры, молча выполнил приказ.
Я знал, что обычно имур не нарушает данное слово, но эта проклятая война... Она изменила нас всех.
Постоянно удерживая в поле зрения спокойно стоявшего телохранителя, пятясь спиной, я за ногу отволок Динкса к палатке. Обмякшее тело было тяжелым, но я все же успел дотащить его до места назначения и, придав ему сидячее положение, с трудом прислонил к опоре шатра. После чего достал из кармана запасную тетиву для лука (вещь, необходимая каждому лучнику) и накинул удавку на горло пленника.
– Если со мной что-нибудь случится, Тайл дернет за веревку.
Лам вновь лишь молча кивнул. Он был профессионалом и понимал, что, несмотря на данное слово, я вправе не доверять ему. А удавка из тетивы... Это была всего лишь страховка и не более того.
– Я все улажу, а затем мы уйдем.
– С удовольствием посмотрю на это великолепное представление.
Постепенно ко мне начало возвращаться хорошее настроение.
Если разобраться, то выходило, что особых поводов для радости по-прежнему нет. Но то, что мои люди до сих пор живы, а сам я, хотя и не полностью, но все-таки контролирую ситуацию, внушало надежды на благополучный исход не слишком удачно начавшегося дня.

Глава 16

Нападение гольстерров не затронуло дроу. Их лагерь находился в стороне от общей массы войск Хаоса, поэтому гнев богов миновал темных эльфов. Несмотря на то что цели у армии вторжения были одни, каждая раса, входящая в состав группировки объединенных войск, заботилась прежде всего о собственной безопасности и благополучии. То, что имуры или люди потеряли всех своих воинов, так же мало беспокоило дроу, как перемена направления ветра.
Они пришли в лагерь союзников не для того, чтобы выразить соболезнование или добить раненых людей, к которым питали плохо скрываемую неприязнь. Нет, дроу просто решили поразвлечься. Только и всего. По-видимому, Лам догадался об этом намного раньше, чем я, поэтому предложил уладить возникшую проблему в обмен на жизнь своего господина. Единственное, чего не мог знать телохранитель, – наследник династии дроу по имени Айвель, имеющий прозвище Танцующий С Клинком, пришел в лагерь людей, чтобы бросить вызов Хрустальному Принцу.
Айвелю не нужна была жизнь жалкой кучки обреченных людей, которая рано или поздно растворится в бурном водовороте Хаоса. Его интересовала слава, а еще точнее – поединок с человеком, не побоявшимся встретиться лицом к лицу с гольстеррами.
Слухи, подобно чуме или мору, распространяются невероятно быстро. Никто не мог бы с уверенностью сказать, откуда Танцующий узнал о ночных событиях, потрясших лагерь имуров, впрочем, это было не столь уж и важно. Главное, что он пришел сюда в сопровождении свиты секундантов, чтобы убить человека. Не из ненависти или чувства мести, а всего лишь ради призрачной славы – ветреной кокотки, требующей от своих поклонников все новых и новых безумств и свершений.
Группа дроу остановилась недалеко от моей палатки, не обратив ровным счетом никакого внимания на Лама, расположившегося чуть в стороне.
– Ты и есть тот самый Хрустальный Принц?
По выражению лица Айвеля было прекрасно видно – он ожидал чего-то большего, чем измаранный в пыли оборванец, сидящий на земле, словно какой-нибудь нищий.
– Прежде чем спрашивать меня о чем-либо, следует назваться.
Один эльф из свиты сделал было порывистый шаг вперед, вознамерившись покарать наглеца, посмевшего в таком недопустимом тоне разговаривать с его господином, но принц чуть поднял правую руку в упреждающем жесте, разом остудив порыв чрезмерно горячего юноши.
По выражению глаз незнакомца предводитель дроу понял, что это именно тот человек, ради которого он пришел. В его взгляде угадывался некий отпечаток силы, которым бывают наделены только очень немногие.
– Я Айвель, наследный принц дроу. – Говоривший изысканно поклонился. Спутники последовали примеру своего господина. – Меня привело в этот лагерь желание бросить вызов Хрустальному Принцу, чтобы в честном поединке выяснить, кто из нас лучший боец.
Я с трудом удержался, чтобы не расхохотаться во весь голос. С чего этот напыщенный, самодовольный болван вдруг решил, что мне ни с того ни с сего захочется вступать с ним в честный поединок для выяснения, кто из нас лучше?
В то время я даже не догадывался, что это действительно великая честь, которой удостаивались лишь избранные. В древней культуре дроу подобная дуэль с представителем царствующей династии значила очень и очень много. Даже больше, чем можно было себе представить.
– У меня нет настроения биться, поэтому будем считать, что ты лучший. Возьмем в свидетели твою свиту и пару имуров, которые смогут подтвердить всем, что я испугался. Теперь ты доволен?
Конечно, не стоило вести переговоры в таком тоне. Тем более с заведомо превосходящим по силе противником. Но на протяжении последних суток я постоянно находился в неослабевающем напряжении, с трудом балансируя на грани жизни и смерти, поэтому у меня просто не осталось ни сил, ни желания подбирать выражения, чтобы не обидеть этого заносчивого принца.
Как только смысл последней фразы дошел до сознания дроу, его пепельно-серая кожа побелела от гнева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33