Эти две пары, так редко появлявшиеся на людях без масок, поражали своей красотой, но еще больше поражала их откровенная, вызывающая молодость. В гриме Аолле можно было с трудом дать двадцать, несмотря на свой более чем двухсотлетний возраст, а Этель — двадцать пять. И они обе сияли вечным светом женской красоты.
Шум в зале привлек внимание гостей. Входил Линган, Президент Земли, в голубой сверкающей одежде, как всегда огромный и величественный.
Тина вгляделась в его открытое лицо, с удивлением поняв, что этот мужчина, с прямыми черными жесткими волосами, подстриженными ровным каре чуть ниже уха, носом чуть с горбинкой, немного капризным, но мягким изгибом губ и властным пристальным взглядом почти черных глаз, выглядел невероятно молодо. Если бы не его мощная фигура и почти двухметровый рост, вряд ли бы его можно было воспринимать иначе как очень молодого человека.
«На вид ему никак не больше двадцати пяти — тридцати, — лихорадочно соображала Тина, — а на самом деле больше пятисот». Не одной ей приходили в голову мысли об этой ненормальной молодости Советников и их жен. Мало кто видел их лица, но в этом зале не было корреспондентов, и это был один из немногих приемов, где они присутствовали без масок. Глядя на их молодые лица, каждый задавал себе вопрос: «Да люди ли они на самом деле, эти Советники, фактически управлявшие Землей?» Но кто бы решился открыто задать этот вопрос, потеряв право на омоложение, лечение в Аль-Ришаде и хотя бы кусочек бессмертия?
Линган позволил себе усмехнуться. Он слишком хорошо знал людей, их страх смерти и желание бессмертия, чтобы не понимать сейчас их мысли, даже не читая их.
У одной из стен зала было установлено Гиперпространственное Окно. Линган, подойдя к нему, включил связь, громко объявив, что необходимо принять поздравления других цивилизаций. Все с опаской и интересом поглядывали в сторону Окна. Оно слегка засветилось, а затем возник эффект «проваливания», когда начинало казаться, что за этим Окном простирается бесконечность.
Затем стены зала отступили, и возникла диспетчерская планетарной системы Дорн. Президент Дорн (Уш-ш-ш) висел перед экраном, плавно махая черными крыльями, посеребренными по краям ради торжественного случая, и произнося стандартные слова поздравления. Создавалось впечатление, что вот-вот он влетит в зал и займет место среди гостей. Изображение сменилось дирренганами. Президент и Секретарь говорили поздравления, и Яниа добавила от себя, что рада, что нашлась, наконец, женщина, которая убедила такого неисправимого холостяка вступить в брак. После этих хорошо известных землянам планет замелькали менее известные, и, хотя вид многих представителей вызывал у присутствующих людей неприятие, все тщательно перебарывали себя, скрывая это. Ригелиане, Принаиане-1 и 2 — длинный список все рос и рос, когда, уже в самом конце, возникло изображение, как все подумали, Земли. Солнце мягко садилось за лес, отражаясь в огромном озере, трава слегка пригибалась от ветра, но над водной гладью парило полупрозрачное существо, лишь отдаленно напоминающее земную манту или дорнцев. Как только включилась связь, существо сразу трансформировалось, и на пологом песчаном пляже возник хрупкий юноша, с абсолютно зелеными глазами, в плавках. Он широко улыбнулся, а все никак не могли понять, откуда идет передача и что это за планета, до таких деталей похожая на Землю.
— Нигль-И!
Все обернулись на возглас женщины в строгом, неуместном своей простотой среди роскоши нарядов, платье, закрытом и темно-серого цвета.
— Приветствую столь высокочтимое собрание, — Нигль-И поднял руку, одновременно одевая свое тело в элегантный строгий костюм, странно смотрящийся на пляже.
Креил и Тина стояли у самого Окна, казалось еще шаг — и они окажутся на той, другой «Земле».
— Креил, — продолжал Нигль-И. — Ты еще не забыл свою планету? Я решил, что увидеть ее снова — это самый большой подарок для тебя.
Изображение сместилось, словно камера ушла вверх, показывая бесконечные леса, озера, моря, ряды невысоких гор и только в одном месте — замок, почти точно воспроизводящий тот, в котором проходила свадьба. Снова — берег озера и улыбающийся Нигль-И.
Все с изумлением заметили, как эта невзрачная женщина в неуместном наряде протиснулась к самому экрану, а Креил, обняв ее за плечи, пропустил перед собой. На взгляд, Лейлу и Нигль-И разделяло сейчас не более полуметра. Она протянула руку, уперевшись в твердую поверхность поля, то же сделал Нигль-И, и так, не касаясь, их руки встретились. Он несколько секунд рассматривал ее лицо.
— Еще так плохо? — мягко спросил он, словно никого не было рядом, их не разделяли световые парсеки, и не крутился с бешеной скоростью счетчик энергии за Гиперпространственную передачу. Глаза Лейлы застилали слезы, и она только кивнула.
— Ничего. Нужно ждать. Все пройдет.
— Я знаю, — нашла Лейла силы ответить в уже тающий образ планеты Креила ван Рейна, стирающей облик Нигль-И.
— Прошу в соседний зал, — Линган широким жестом пригласил гостей за столы. В большом сияющем огнями зале их встречали бесконечной вереницей столы, такое же количество самой разнообразной еды, сверкающие бокалы и тарелки.
Тина и Креил сидели во главе стола. Справа от нее расположился Линган, а слева от Креила — Аолла. Креил галантно ухаживал за Тиной, а Линган, изредка наклоняя к ней лицо, мысленно тихо спрашивал: «А целоваться будете?» В его глазах при этом загорался смех, и Тина сердито зыркала на него. Смены блюд перемежались танцами, благодаря кондиционерам, в зале было прохладно, и никто не обращал внимания на грозу, которая никак не могла разразиться дождем.
Креил почувствовал, что Тина вот-вот готова отключиться, поднялся, потянув ее за собой. И как только Тина встала, подхватил ее на руки. Зал весело зашумел, Тина слабо обняла его за шею, воспринимая все как очередную формальность. У нее плыло в голове, хотя она ничего не пила. Он нес ее по огромной лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой на второй этаж, где была спальня. Лао бесшумно поднялся и по запасной лестнице прошел следом за ними. Он нашел Креила в спальне. Тина без сознания лежала на кровати, а Креил пытался раздеть ее.
— Давай помогу, — Лао наклонился, на удивление ловко расстегивая многочисленные мелкие пуговки на платье.
— Всегда меня удивляешь, Лао! И где это ты научился раздевать женщин?
— Так я, можно сказать, всю жизнь только этим и занимаюсь. — Лао расстегнул последнюю пуговку и помог Креилу стянуть платье. — Хорошо. Что теперь?
Креил укутал Тину одеялом, опустился в кресло напротив кровати, налил в бокал вина из старинной бутылки, слегка пригубил его, прежде чем ответить.
— Пока ничего. Пусть отдохнет.
— Я бы ей сделал что-нибудь.
— Не нужно, позже, приходи, когда гости разойдутся.
— Это не скоро, они только вошли во вкус. Нас уже и так спрашивали, чего это празднуем всего один вечер? Они бы неделю гуляли!
— Делать-то нечего. Все оплачено. Кроме того, можно завести дополнительные связи. Для этого нужно время. За один вечер ничего не успеть. Тем не менее, выпроваживайте поскорее. Не нравится мне все это, — Креил мысленно кивнул на Тину.
* * *
Андрей поднял голову. Он не знал, сколько прошло времени, ему вообще казалось, что он бесконечно ползет по этому коридору. Где-то там далеко, по-прежнему капала вода, только он никак не мог добраться до нее. Язык давно распух от жажды, нога по-прежнему болела, хотя могло быть намного хуже. Первые несколько дней так и было: его мучили сильный голод и жажда, а потом чувства словно бы притупились.
Он в который раз попытался подняться на ноги. Поврежденное колено сразу отозвалось резкой болью, Андрей снова сел и сосредоточился в районе боли. Прошло несколько минут, после чего боль угасла. Он снова попытался вглядеться в кромешную тьму. Некоторое время назад ему показалось, что где-то вдалеке появился едва различимый свет. Он встал на четвереньки и снова пополз. Удивительно, но если он не пытался идти, нога не причиняла почти никакой боли!
Прошло некоторое время, когда он снова прислушался: звук воды явно стал громче! И где-то там, вдалеке, слабый отсвет отражался от стен! Выход! Андрей снова пополз. За поворотом, ему открылась удивительная картина: в слабом свете, падающем откуда-то сверху, он увидел небольшое озерцо. Вода просачивалась сквозь стены и капала на пол!
Андрей резко вскочил на ноги и только у самого озерца изумленно застыл: нога совсем не болела. Он осторожно согнул ее: теперь она отозвалась болью в колене, только этого ведь быть не могло! Андрей подумал секунду, сосредоточился и «убрал» боль, порожденную своим воображением. Он вдруг ощутил, как усталость исчезла, и даже пить, казалось, хотелось уже совсем не так смертельно. Он наклонился над озерцом и зачерпнул прохладную вкусную воду в ладонь. Напившись, он посмотрел вверх. Где-то там, далеко, был просвет, в который проглядывало ночное небо. Андрей внимательно огляделся: он находился в небольшой пещере. Он обернулся, ища коридор, из которого вышел в пещеру. На том месте, где должен был быть коридор, сейчас находилась шершавая стена. Андрей вернулся, подошел совсем близко, ощупал холодный камень руками, не веря своему зрению: выхода не было!
Он растерянно сел на пол, пытаясь привести мысли в порядок. «Как странно. И боль — то есть, то нет, словно я во сне. А может, это и есть сон?» Мальчик прислушался к себе, пытаясь как-то понять это. «Да нет. Я же уже несколько раз засыпал и просыпался снова. Это что-то другое. А может…?» Он похолодел от своей догадки. «Тогда получается, я в Многомерности? Меня учили в школе, это такое место, где все вроде бы существует и не существует. Зависит от того, что я представляю. Тогда понятно, почему исчез коридор. Он больше мне не нужен. Я же не собирался ползти по нему назад? Странно. И нога совсем прошла. Но как же тогда отсюда выбраться? Должно быть что-то очень простое. Как меня учили: нужно сосредоточиться и пожелать оказаться в другом месте. И где бы я хотел оказаться?» Он представил изумленное лицо Советника Строггорна, если бы удалось возникнуть прямо перед его носом. Но ничего не произошло. Андрей сосредоточился снова, теперь стараясь сделать так, как его учили в школе, и как ему еще никогда не удавалось. Он выбрал кусок стены и стал упорно «растворять» ее. Казалось, это не производило никакого эффекта. Андрей поднялся, снова подошел к озерцу, и плеснул воды себе в лицо. «Интересно, а вода — настоящая?» Он не успел додумать эту мысль, потому что озерцо мгновенно исчезло. Еще секунду назад оно было здесь, а теперь лишь холодный камень отблескивал на его месте. «Вот и ответ на мой вопрос». Андрей решительно поднялся на ноги. Он вдруг почувствовал, словно внутри развернулась сжатая пружина, и он как-то сразу ощутил себя взрослым. И еще, теперь он не пытался вспомнить, как его учили в школе, а абсолютно точно знал, что нужно делать. «Господи, как же все просто!» — подумал Андрей, делая шаг навстречу явно ощутимым сейчас телепатемам. Это место реальности, где находились сейчас все Советники, отчетливо прослушивалось в пространстве. Часть мозга Андрея потянулась к этим телепатемам, и он мгновенно оказался в реальном земном лесу.
Старинный замок виднелся совсем неподалеку. Андрей сделал шаг, но боль в колене неожиданно вернулась, и вместе с ней пришла дикая усталость. Андрей рухнул на мягкие податливые полежалые листья под огромной елью и мгновенно заснул.
* * *
Прошло много часов, прежде чем Лао вернулся. Его сопровождал Стайн с небольшим столиком на колесах, покрытым стерильной салфеткой. Под ней оказались приготовленные препараты.
— Тебе моя помощь нужна? — спросил Лао, наблюдая, как Креил делает Тине укол.
— Не думаю, но лучше, если ты будешь где-нибудь поблизости.
— Ты предлагаешь мне стоять под дверью? — насмешливо спросил Лао. — Хорошо, я буду в соседней комнате. Достанется нам от Лингана, когда он обо всем узнает! — продолжал ворчать Лао, уже выходя в створки двери.
Тина с трудом открыла глаза. Креил склонился над ней, вслушиваясь в ее дыхание.
— Как себя чувствуешь, девочка?
— Ужасно плохо. Голова болит. Я бы подумала, что мне приснилась наша свадьба, если бы не увидела вас здесь.
— Да нет, не приснилась. Давай, я помогу тебе принять душ? Ну и потом, если не возражаешь…
— Что потом? Подождите, — у Тины почему-то стало сухо во рту. — У нас же фиктивный брак? Вы ччто, хотите?… Не может быть!
— А кто тебе сказал, что у нас фиктивный брак? Разве это было в «Брачном контракте»? Мы же не Аолла и Строггорн. Это у них, она может жить отдельно, иметь других мужчин, развестись в любую секунду. Наш ничего подобного не предусматривает. Тина, — он пристально посмотрел в ее глаза. — Мне говорили, ты меня безумно любишь? — он мягко улыбнулся. — Или не так?
— Так, — она закрыла глаза на секунду, потому что по телу прошла томительная дрожь, и скрыть это было невозможно.
— Давай-ка, отнесу тебя в ванную.
Он легко подхватил Тину на руки, ее тело почти ничего не весило, и внес в ванную, в которой оказался самый настоящий бассейн. Тина с наслаждением погрузилась в подогретую прозрачную воду. Креил прыгнул следом за ней, догнал ее и крепко обнял, прижав к себе. Губы Тины задрожали.
— Как странно, мне кажется, все это уже было…
— Это было…
— Да? Я не помню… Точнее, помню, но словно во сне. — Она замолчала на секунду и неожиданно спросила:
— Почему вы не хотите сказать мне правду, Креил?
Он сразу отпустил ее, всматриваясь в ее лицо, покрытое капельками влаги и серые тревожные глаза.
— Правду о чем, Тина?
— Что все это значит?
— Опять? Я уже все объяснил!
— Если вы делаете это только для ребенка, в этом нет никакой необходимости, принуждать себя быть со мной. Я понимаю, — она остановилась, потому что ей стало больно, — что вы не любите меня и никогда не полюбите. Тогда, зачем все это?
— Это необходимо, Тина, ты должна мне довериться. Но ты права, я делаю это для ребенка.
— Тогда скажите правду. Я не хочу чувствовать себя полной идиоткой.
— Хорошо. Только давай вернемся в спальню. Такой разговор плохо вести в воде.
Креил вылез из бассейна, развернул огромное, словно простыня, полотенце, и поймал Тину в него. Он снова поднял ее на руки, и отнес на кровать.
Шторы балкона слегка колыхались от порывов ветра начинавшейся грозы, горел приглушенный свет, смягчая очертания тел.
Он лег рядом с ней на кровать. Ее лицо казалось совсем детским в полумраке комнаты.
«Как жаль будет, девочка, если ты умрешь», — подумал он внутри блоков.
— Если я тебе объясню все, девочка, я боюсь, что ты так испугаешься, что я уже не смогу тебе помочь.
— Вы считаете, если ничего не объясните, вам удастся меня обмануть? Я же все чувствую. Ну какая любовь, Креил, если от вас веет одной жалостью! Вот я и хочу узнать, почему вам так безумно жаль меня?
— Тебе осталось жить одни сутки, максимум двое.
Тина похолодела от ужаса, но потом подумала, что это просто не может быть правдой.
— И почему я должна умереть? Мне говорили, что из-за ребенка, но разве это может случиться вот так сразу?
— Это не сразу, Тина. Наш ребенок развивается скачками. Он ждет, накапливает энергию, развивается, снова ждет… Проблема в том, что следующий скачок тебе не пережить. Ему никогда не удастся накопить необходимую энергию. А ждать до бесконечности, тоже невозможно. Так что… по нашим расчетам, скачок должен произойти в ближайшие двое суток.
— Поэтому вы так спешили со свадьбой? Но тогда… зачем? Чтобы сразу стать вдовцом? Или… можно еще что-то сделать?
— Можно, но… точнее, можно попытаться… Только этого никто никогда не делал. Теоретически, я примерно знаю, как можно тебе помочь.
— Что это? Так страшно, что вы не решаетесь рассказать?
— Тина, ты должна мне довериться, просто довериться. Скорее всего, я причиню тебе боль, почти наверняка. Я хочу, чтобы ты была готова к этому. А рассказывать, как и что… Не нужно, пожалуйста, поверь мне, так лучше, ничего не знать.
Тина закрыла глаза и долго лежала молча.
— Скажите хотя бы, что мне ждать, то, что можете.
— Это должно походить на половой акт, но не совсем обычный.
«Не совсем обычный», — повторилось несколько раз в ее голове.
— Хорошо, я готова. Я поняла, почему вы женились на мне. Иначе, вам бы никто этого делать со мной не позволил, даже, если бы я умерла. Должно быть, это и вправду что-то страшное. Может быть, вы сделаете это под наркозом?
— Еще опаснее. Если пойдет не так, ты по крайней мере почувствуешь боль, а без этого, я тебя искалечу и даже не замечу этого.
— Понятно…. Хорошо…. Начинайте… Ждать еще хуже… Я не хочу умереть, Советник.
— Ты мне веришь?
— Верю, — наконец, она открыла глаза и решилась посмотреть на него.
— Я постараюсь сделать все возможное и… невозможное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28