Уверен, что ты не знакома с таким количеством высокородных юных девушек, с каким знаком я. Они все прирожденные кокетки, Рони.– Цыганки не такие, – серьезно ответила я. – Если молоденькая цыганка ведет себя слишком откровенно, то она наверняка отведает отцовского ремня. Разве мужчина захочет жениться на девушке, которая заглядывается на всех мужчин вокруг? Это глупо.Вновь заиграла музыка. На балкон вышел светловолосый юноша с огромными, неуклюжими руками и ногами.– О, графиня, наверное, вы забыли, что обещали мне этот танец?– Разумеется, я ничего не забыла! – радостно воскликнула я, подбегая к нему. – Я как раз собиралась найти вас и сказать, что не могу танцевать, потому что мой дорогой дядя, – тут я кивнула в сторону Сета, – только что вернулся из длительного путешествия. Мы так долго не виделись… Надеюсь, вы простите меня, мсье… – Я понятия не имела, как зовут этого юношу, хотя его фамилия была написана на моей карточке: ведь я все равно не могла ее прочесть. Я обворожительно улыбнулась ему и спросила: – Может быть, вы как-нибудь навестите меня дома, мсье?Молодой человек улыбнулся, выразив полное понимание, и сказал, что в скором времени непременно воспользуется моим приглашением и посетит дом на рю де Вожирар. Сет наполнил наши бокалы в третий раз. Я выпила, и он опять долил шампанского. Я почувствовала приятное головокружение, а мои руки и ноги стали словно восковыми.– Поздравляю, Рони, – сказал Сет. – Девушка, которая не знает, что такое флирт, неплохо справилась с этим юнцом.– Я не флиртовала, – горячо возразила я. – Я просто немного солгала.– Это и есть флирт. Почему ты сказала, что я твой дядя?Я рассмеялась и всплеснула руками.– Кто знает? Ты еще не настолько стар, чтобы сойти за моего отца! О, я начинаю думать, что в этом невинном обмане виновато шампанское.– Возможно, ты права, – согласился Сет. Мы чокнулись и выпили. – Я люблю невинные обманы.Сев на широкий парапет веранды, я принялась болтать ногами.– Какая красивая ночь. Ты видишь луну? – Я откинула голову назад. – Полная луна!– Разве? – Сет подошел и встал передо мной. – Цыгане танцуют в полнолуние?– Цыгане танцуют, когда они счастливы и когда жизнь хороша! А жизнь сегодня улыбается мне, как никогда! Как мне не хочется возвращаться к мадам Одетте. С ней так скучно. Вот сейчас я чувствую себя просто великолепно!Раскинув руки в стороны, я отклонилась назад и, наверное, упала бы, не удержи меня Сет за талию. Наши лица оказались совсем близко друг от друга.– Ты же не хочешь утонуть в полнолуние? – тихо сказал он. – Плохая примета.Я коснулась его губ кончиками пальцев.– Плохая примета говорить о смерти, – предупредила я. Мое сердце лихорадочно билось. Я слегка повернулась и посмотрела вниз. – О, там вода. Это река?– Нет. – Сет коснулся губами моей шеи, и я вздрогнула. – Только пруд. Но ты все равно промокнешь, если упадешь в него. Не хочешь еще шампанского, графиня? От него у тебя розовеют щеки и горят глаза, и ты становишься еще прелестнее.– Похвала не заставит лошадь бежать быстрее, – заметила я, поглядывая на Сета поверх бокала. Он улыбнулся. Я рассмеялась и опустила бокал на парапет. Бокал упал вниз. – Я чувствую себя такой счастливой сегодня! – пылко воскликнула я. – Я хочу петь! Я хочу танцевать! Сегодня вечером я цыганка!Я выбежала на середину веранды и принялась кружиться: сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, напевая веселую цыганскую мелодию. Мои юбки поднимались и опускались, открывая обтянутые шелковыми чулками ноги.Но тогда я не думала о чулках. Я чувствовала себя счастливой наедине с ночью, звездами и красотой природы. И я чувствовала, что любовь очень близко. Мои мечты становились реальностью.В конце концов я остановилась, слегка при этом пошатнувшись. Сет шагнул вперед и подхватил меня, прежде чем я упала.– О, спасибо, – выдохнула я. – Вам понравился мой танец, мсье Сет?– Он был прекрасен. – Его голос обволакивал, как патока. – А ты самая восхитительная и соблазнительная юная леди.– Я люблю Францию, – решила я. – Мне нравится ваша цивилизация, Сет. Цыгане не танцуют парами, то есть мужчина с женщиной, как это принято здесь. Мужчины танцуют с мужчинами, а женщины с женщинами, и даже тогда нельзя касаться друг друга. У вас здесь все намного лучше. Как я уже говорила раньше, ты прекрасно вальсируешь.– Не спорю, – сказал Сет, придвигаясь ближе ко мне.– Мне от танцев захотелось пить. – Я высвободилась из его объятий. Мы вернулись к парапету, и я оперлась о прохладный камень, пока Сет наполнял оставшийся бокал.– Надеюсь, ты не возражаешь, если мы будем пить из одного бокала?– Делиться с ближним, – самая большая радость в жизни, – глубокомысленно произнесла я. – Ты обязан разделить свою удачу с другими, иначе она покинет тебя. – Я отпила несколько глотков и передала ему бокал. – Ты должен допить до дна, чтобы не отпугнуть радость, – сказала я. – Сейчас мне стало получше, и голова кружится не так сильно. Я проголодалась.Я стала есть, следя, чтобы на тарелке оставалась ровно половина всего, что там лежало.– Наверное, я все еще расту, – болтала я, вгрызаясь зубами в окорок, так как мы забыли захватить вилки и ножи. – Я всегда голодна! Кухарка говорит, что я никогда не поправлюсь, потому что все, что я съедаю, тут же идет в рост. Сам видишь, какая я высокая, почти вровень с тобой.– Ты великолепна! – сказал Сет, поднимая бокал. – Мне нравятся высокие девушки.– Да? Я рада. Я бы сказала, что я самая высокая девушка в Париже. Но мне все равно. Мадам Одетта говорит, что это привлечет внимание мужчин…– Я заметил тебя сразу, как только вошел в зал, – говорил Сет. – Твои уложенные короной косы были видны издалека, и я сразу же решил познакомиться с тобой.– А потом обнаружил, что мы уже знакомы, – рассмеялась я. – И был несказанно удивлен. Ты не можешь теперь называть меня грязной цыганкой, ведь правда? – Он усмехнулся и отрицательно покачал головой. – О, – вздохнула я, откусывая еще кусочек окорока, – как жаль, что нет вилки и я не могу показать тебе, как много я теперь умею. Ты знаешь, я могу съесть целого цыпленка, даже не касаясь костей руками!– Потрясающе! – Сет кивнул. – Сомневаюсь, что у меня так получится.– Правда? – Я почувствовала себя польщенной. – Я могу тебя научить! – Я услышала голоса и обернулась. – О, это мсье Делакруа и мадемуазель Симона! Идите, идите сюда, мадемуазель, угощайтесь окороком и шампанским! – Я взмахнула оставшейся бутылкой. – Не бойтесь, я простила вас за ваше плохое поведение.– Простила! – прошипела Симона. Вслед за ней и Делакруа на веранду вышли еще несколько человек. – Я сочла своим долгом сообщить мсье Делакруа, что среди его гостей сегодня оказалась самозванка. Эта девчонка вовсе не аристократка! Это маленькая попрошайка, которую Сет Гаррет подобрал неизвестно где, а Одетта Морней попыталась выдать за русскую графиню. На самом деле она уже почти год живет в Париже и все это время работала посудомойкой в доме мадам Одетты!– Что, действительно работала? – смеясь, обратился ко мне Сет.– О да, – спокойно отозвалась я. – Отличная работа, хотя я плохо с ней справлялась. Теплая кухня, много еды. Я никогда не голодала, пока была посудомойкой. Честная работа.– Обрати внимание, Симона, – усмехнулся Сет.– Простите, мсье Гаррет, – вмешался Пьер Делакруа, – но не припомню, чтобы я приглашал вас на бал в свой дом, поэтому прошу вас немедленно удалиться.Сет сунул руку в карман и достал оттуда толстый конверт.– Разумеется, у меня есть приглашение, мой дорогой Пьер, – произнес он очень вежливо. – Оно было доставлено мне вчера ночью лично твоей очаровательной женой. Хочешь убедиться в подлинности ее подписи?Какая-то женщина в толпе вскрикнула, другие зашептались между собой. Делакруа покраснел и сказал:– Нет, конечно. Тем не менее…– Мы все хорошо знаем, как оказалась на сегодняшнем празднике Симона, – продолжал Сет. – Ты видишь, Рони, как иной раз помогают личные связи светским людям. Симона Галлиер никогда бы не оказалась на подобном балу, если бы не «личная заинтересованность» хозяина дома.– Это ложь! – завопила Симона.– Мой дорогой мсье Гаррет! – возмутился Пьер Делакруа.– Ты хочешь сказать, что мсье Делакруа терпит отвратительные манеры мадемуазель, потому что она ему нравится? – подлила я масла в огонь. – Какие странные обычаи здесь, во Франции.– Ты маленькая ведьма, – процедила сквозь зубы Симона. Она бросилась на Сета, но тот ловко увернулся. Я слегка склонилась над парапетом и, когда Симона оказалась рядом, быстро схватила ее за щиколотки и резко дернула вверх. Симона перевалилась через парапет, и спустя секунду раздался громкий всплеск.Мы с Сетом посмотрели вниз.– Вода бурлит, – заметил Сет, показав на пенившуюся поверхность пруда. – Похоже, все акулы на месте.– Ты думаешь, она утонула? – с тревогой спросила я. Словно в ответ мы услышали снизу разъяренные крики.– Пьер! Пьер!Мсье Делакруа перегнулся через парапет и позвал Симону. Гости столпились у него за спиной. Неожиданно Сет наклонился, подхватил мсье Делакруа за ноги и столкнул в пруд. Через мгновение к крикам Симоны добавились протяжные вопли хозяина дома.– Пора уходить, – объявил Сет. Он подобрал трость, схватил меня за руку и потащил назад в гостиную. Проходя мимо столов, он захватил еще одну бутылку шампанского.– Но ведь бал продолжается! – запротестовала я.– Для нас он закончен, Рони. Пошли, я отвезу тебя домой. Он приказал принести нашу верхнюю одежду и вызвать коляску. Через несколько минут мы уже сбегали по мраморной лестнице в сад. Со стороны пруда до нас все еще доносились яростные вопли. К нижней ступеньке лестницы подкатила коляска, Сет открыл дверцу и помог мне забраться внутрь. Задыхаясь от смеха, мы откинулись на подушки. Сет вытащил пробку из бутылки шампанского и предложил мне выпить первой.– Они, должно быть, страшно обиделись на тебя, – сказала я. – И никогда больше не пригласят к себе.– Не важно, я все равно получил то, за чем пришел. – Сет поднес бутылку к губам, сделал несколько глотков, затем вернул ее мне.– И что же это?– Развлечение. Веселье. Обман. – Он шутливо ущипнул меня за щеку. – И тебя. Ты самая красивая обманщица.– О да, и это результат твоего пагубного влияния, – грустно заметила я. – Когда мадам Одетта узнает, что я наделала, то неделю не будет со мной разговаривать, а возможно, даже месяц. И те молодые люди, с которыми я познакомилась на балу, не придут навестить нас. А ведь они обещали взять меня на верховую прогулку.– Не грусти, я сам отвезу тебя кататься.– Правда? Ты так добр! А можно мы поедем завтра?– Посмотрим. Ты не хочешь еще выпить? Я выглянула в окошко.– Разве это дорога на рю де Вожирар? Мне казалось, сюда я приехала другим путем.– Я просто подумал, что сначала стоит зайти ко мне домой и выпить еще шампанского. Ты разве не хочешь поглядеть, как я живу?– Да! Ты богат?– Сама увидишь. – Мы ехали и ехали, и у меня понемногу стали слипаться глаза.– Ты очень добр, – пробормотала я сонно. – Теперь, когда я стала красивой, ты относишься ко мне намного лучше, чем в те времена, когда я была уродливой и тощей.Я понимаю тебя, но будь осторожнее, когда станешь выбирать себе жену. Цыгане говорят: «Нельзя есть красивой ложкой». Это означает, что в браке надо искать не только красоту. Ты женат?– Упаси Господи, нет!Через несколько минут я начала тихонько напевать себе под нос.– Это русская песня о солдате, который ушел на войну, и о красивой девушке, которая его любила. Она много лет ждала его и стала старой и седой. А потом, в один прекрасный день, она увидела, как по дороге к ней идет седовласый мужчина. Он подходил все ближе и ближе, и она вдруг поняла, что это ее любимый! Очень приятная песня, и такая веселая. – Я пропела ему несколько куплетов. Мелодия была тягучей и монотонной.– По правде говоря, мне твоя песня не кажется очень веселой, – заметил Сет.– Да нет же. У русских все песни такие. Даже песни о счастье и любви звучат грустно, потому что они считают, что счастье и человеческие чувства мимолетны. Цыганские песни лучше. Цыгане знают, что жизнь хороша, и верят, что если они счастливы сегодня, то будут счастливы всегда. А почему бы и нет? Зачем волноваться о завтрашнем дне? Зачем вспоминать вчерашний? Жизнь и без того прекрасна! Послушай-ка, что я тебе спою.Я выпрямилась и, окончательно проснувшись, начала напевать веселую, зажигательную песенку, качая в такт головой и хлопая в ладоши. Коляска остановилась.– Приехали. – Сет открыл дверцу и вышел, а затем подал мне руку и помог спуститься с подножки. Я сделала несколько шагов, но внезапно мои ноги ослабли, отказываясь меня слушаться. Я бы, наверное, упала, если бы Сет не подхватил меня.Я откинула голову назад и засмеялась.– Так странно! – проговорила я, безудержно хихикая. – Я не чувствую под собой земли! Моя голова кружится, и она пустая, как воздушный шар.– Входи, – приказал мне Сет, ведя по лестнице к дверям, и голос его звучал очень нежно.– Ты живешь здесь один? – восхищенно спросила я. – Такой огромный дом.Пол в холле был выложен плитами из черного и белого мрамора, стены и потолок были белые, а между окнами пилястры в греческом стиле поддерживали красивые карнизы. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, всеми своими подвесками отражая свет газовых ламп на стенах. При входе, по обеим сторонам двери, стояли две вазы с алыми розами, а два белых мраморных бюста на пьедесталах сторожили подножие поднимающейся на второй этаж лестницы.– Слуги уже спят, – сообщил мне Сет. – Ты хочешь посмотреть гостиную?– Нет. Я хочу танцевать. Вы не потанцуете со мной, мсье Сет? Хотя бы еще один раз! И больше я не буду просить, обещаю. Но я должна танцевать!..Сет приставил свою трость к стене и обхватил меня за талию. Я положила руки ему на плечи, и мы очень медленно закружились в вальсе. Я тихонько напевала мотив. Закрыв глаза, я почувствовала, как Сет чуть сильнее сжал меня в объятиях. Мы кружились все быстрее и быстрее, и наконец я перестала петь и счастливо рассмеялась. Затем у Сета подвернулась нога, и мы, не выпуская друг друга из объятий, упали на пол. Нитка жемчуга в моих волосах порвалась, и бусинки раскатились в разные стороны.– Это было великолепно! – засмеялась я. Несколько минут мы молчали, восстанавливая дыхание. – Прости! – воскликнула я. – У тебя опять болит нога? – Мне с трудом удалось сфокусировать взгляд на его лице.– Нет. – Сет лежал так близко, что я слышала биение его сердца. Он осторожно отвел назад выбившиеся из моей прически пряди волос, и я затаила дыхание. Наши глаза встретились, и я увидела в его взгляде что-то, виденное мною давным-давно в глазах моего дяди, когда он…Сет взял мое лицо в ладони и легонько поцеловал меня в губы. Затем отодвинулся и помог мне сесть. Я прислонилась к его плечу.– В чем дело, Рони? Неужели тебя ни разу не целовали так прежде?– Нет, – прошептала я. – Никогда. Тебе понравилось?– Думаю, что да. – Я подняла лицо, чтобы он еще раз поцеловал меня. Затем, глубоко вздохнув, взялась руками за отвороты его сюртука и положила голову ему на грудь. Объятия Сета казались мне надежной крепостью, здесь я чувствовала себя в безопасности. – Когда я сказала, что не вспоминала о тебе, я солгала.– Знаю, – тихо ответил он, поглаживая меня по волосам.– Я часто думала о тебе. Каждый день. И каждый раз, когда мне удавалось научиться чему-то новому, я говорила себе: «Надеюсь, мы когда-нибудь встретимся с Сетом Гарретом, и он увидит, что я больше не грязная цыганка». Я рада, что ты приехал на этот бал. Я надеялась, что ты приедешь. Я была уверена, что ты приедешь.Сет играл со шпильками, которые скрепляли мою прическу.– Я тоже думал о тебе, Рони. – Он начал потихоньку вытаскивать шпильки. Его действия были такими осторожными, что я сначала даже не догадывалась, что он делает, пока мои тяжелые косы не упали мне на спину. Я слегка вздрогнула от неожиданности.– Не волнуйся, Рони. Я просто хочу посмотреть, как ты выглядишь с распущенными волосами. Ведь ты не против? – Сет наклонил голову и поцеловал меня в шею. По моему телу прошла приятная дрожь. Одна коса уже была расплетена, и оставшаяся нитка жемчуга упала на мраморный пол. Сет расплел вторую косу, и нас обоих, как фатой, накрыло золотистыми волнами моих волос. Сет зарылся лицом в их теплую мягкую пелену. – Восхитительно, – вздохнул он, – я никогда не видел ничего подобного. Ты как Афродита, рожденная из пены.– Кто это такая? – поинтересовалась я.– Самая красивая женщина, которую только можно себе представить. Богиня любви и красоты.Он стал осыпать легкими поцелуями мое лицо, шею, плечи. Каждый раз, когда его губы касались моей кожи, я вздрагивала. В его руках мое тело становилось тяжелым и непослушным. Он поцеловал уголки моего рта и провел своими губами по моим. Его дыхание было хриплым и неровным, я ощущала, как растет его возбуждение. Да и мое тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59