Мэдди решила переменить тему, но почему-то выбрала ту, которая только что ее занимала: – Вы помните, когда отец ухаживал за моей матерью и они танцевали? Какой танец им особенно нравился? Хорошо было бы, если бы Эйдриан… лорд Уэллер… и я тоже умели его танцевать.
– О! – Миссис Колстоун задумалась. – Элизабет и вправду очень любила танцевать. Она была такой легкой, просто воздушной. Мы все ей завидовали. Но у вашего отца тоже было много достоинств, моя дорогая. Он был прекрасный охотник и замечательный наездник. А с каким выражением он читал вслух – особенно стихи. Леди только что не падали в обморок.
Мэдди хихикнула, представив себе отца молодым, романтичным и влюбленным юношей, от которого дамы были без ума.
– А как насчет танцев?
– Танцы? Да, он знал, как делать шаги, но даже до несчастного случая у него не очень хорошо работала одна нога, и из-за этого он был не самым лучшим танцором в нашей маленькой компании. – Взгляд миссис Колстоун несколько затуманился, словно обратился в прошлое. – А наблюдать за Элизабет, когда она танцевала, было просто наслаждением, и молодые люди, все до одного, хотели быть ее партнерами. Даже когда… – Она вздохнула, не закончив. – Такой стыд, – буркнула она себе под нос.
– Что вы имеете в виду? – потребовала Мэдди, забыв про такт. В конце концов, они обсуждают ее мать. Может быть, миссис Колстоун имеет в виду тот несчастный случай, после которого отец оказался прикованным к инвалидному креслу? Нет, он произошел через много лет после смерти матери. Так что заставило миссис Колстоун столь внезапно прервать свои воспоминания?
– О! – Теперь залилась краской миссис Колстоун. – Ничего, моя дорогая, ничего особенного. Твоя мать была моей лучшей подругой, и я никогда не позволю себе говорить о ней плохо.
В этом замечании вообще не было никакого смысла. Миссис Колстоун только что превозносила ее мать до небес – нельзя же считать, что она говорила о ней плохо!
– Простите, но мне надо проверить, как дела с обедом, – с каменным лицом добавила миссис Колстоун и поспешно удалилась.
Чем она могла так расстроить хозяйку? – недоумевала Мэдди.
Однако от этой загадки ее отвлек Эйдриан, которого она увидела в окружении еще большего числа дам и нескольких мужчин. Он встретился с ней взглядом, кивнул и что-то сказал стоявшей рядом даме. Потом, с трудом пробравшись сквозь толпу гостей, направился к ней.
– Наконец-то у меня появился предлог, – тихо сказал он. – Мне чуть было не стало дурно от сердечности ваших соседей, дорогая Мэдлин.
– Вас явно предпочитают мне, лорд Уэллер. Всем непременно нужно быть вам представленными.
Он тихо застонал, а она хихикнула, закрывшись веером. Она знала, что все наблюдают за ними, как открыто, так и исподтишка.
– Я сказал им, что срочно нужен вам. Если они захотят узнать почему, вам придется выкручиваться.
– Хорошо, – ответила она, стараясь, хотя это было трудно, чтобы ее голос звучал сурово. Когда он был рядом и смотрел на нее сверху вниз своими темными блестящими глазами, на него было невозможно сердиться. – Мне вы отводите самое трудное.
– Так они же ваши соседи, – парировал он.
В это время вернулась хозяйка дома. За ней пришел дворецкий, который громогласно объявил:
– Кушать подано!
Миссис Колстоун стала составлять пары.
Эйдриан подал руку Мэдди.
– Но вам наверняка предназначена для эскорта другая дама, – сказала Мэдди.
– Я сам сделал свой выбор, – твердо заявил он. – Пойдемте.
– О Господи! – пробормотала Мэдди. – Теперь слухов не оберешься.
С улыбкой извинения они прошествовали в столовую мимо хозяйки, которая была до того ошеломлена, что позабыла их пожурить.
Возможно, она отнесла их эскападу на счет эксцентричности виконта, подумала Мэдди. Возможно, титулованным особам позволены милые шутки?
Но уже в столовой Мэдди настояла на том, что они будут соблюдать приличия и займут свои места согласно карточкам с именами. Место лорда Уэллера оказалось по правую руку от хозяйки, а Мэдди посадили чуть дальше, между пожилым соседом и сияющим прыщавым молодым человеком, только что окончившим университет и полным радужных надежд.
Она приготовилась к скучнейшему обеду, отдав, впрочем, должное кулинарному искусству повара миссис Колстоун, но краем глаза все время наблюдала за Эйдрианом.
Однако Мэдди обнаружила, что не только виконты нарушают самые непреложные законы хороших манер. Сидевший слева от нее пожилой джентльмен все время за первым блюдом распространялся о проблемах, связанных с выращиванием племенных баранов, а потом вдруг переменил тему:
– А цены всё падают. Во время войны нам давали хорошую цену за шерсть, но ведь правительству нужен был материал для пошива военной формы, не так ли? Выполняя свой долг, мы вместе с тем получали неплохой доход.
У джентльмена был от природы громкий голос, и разговоры на их конце стола постепенно стихли, потому что кто-то начал прислушиваться к его словам, а кто-то не смог его перекричать.
Супруга джентльмена была несколько взволнована вниманием гостей к их финансовым делам.
– Мы никогда не требовали больше установленной цены, – пролепетала она.
– Конечно, – согласился мистер Питви. – Я так и сказал – выполняли свой долг и неплохо на этом зарабатывали.
– Такое сочетание всегда приятно, Питви, – насмешливо заметил отец Мэдди, сидевший по левую руку от хозяйки.
– И слава Господу, мы к тому же наголову разбили проклятых французов. Не то чтобы это было легко, но на войне легко не бывает.
Гости одобрительно переговаривались, и Мэдди надеялась, что ее сосед начнет есть и немного помолчит. Но у него оказался талант и с набитым ртом говорить также громко.
– Мой племянник был в самой гуще и рассказывал мне страшные вещи. – Разрезая ростбиф, мистер Питви поведал обществу о наиболее кровавых моментах сражений.
Наблюдая за тем, как под его ножом из мяса вытекает кровь, Мэдди почувствовала, что к горлу подкатывает тошнота, а сосед продолжал как ни в чем не бывало рассказывать о множестве раненых, потерявших кто ногу, кто руку и валявшихся вповалку по всему полю сражения. Мэдди с трудом сглотнула.
Как оказалось, это была не самая удачная тема за обеденным столом. Бедная миссис Колстоун с сожалением видела, что многие гости из-за рассказов мистера Питви даже не притронулись к изысканным блюдам, а тот, очевидно, обладая прекрасным пищеварением, не задумываясь продолжал тему в столь неподходящий момент.
Мэдди взглянула на виконта и поразилась. Он побледнел, мускулы лица были напряжены, словно он страшным усилием воли держал их под контролем. Он перестал есть, зато бокал был пуст.
Понимая, что застала его в момент слишком личный даже для невесты, Мэдди быстро отвела взгляд. Но, к несчастью, мистер Питви проследил за ее взглядом.
– Я знаю, что вы были на войне, милорд, – сказал Питви. – Другой мой племянник работает в военном ведомстве. Он слышал много хорошего о вашем полке. Он сказал, что вы особенно отличились на полуострове. Хотя мне сказали, что ваш полк понес большие потери, – сожалею.
Мэдди задержала дыхание. Лакей наклонился, чтобы наполнить бокал виконта. Когда слуга выпрямился, Эйдриан, по-видимому, взял себя в руки, а может, ей это показалось.
– Да, – спокойно ответил он, – у нас не раз были серьезные потери. Большие, чем хотелось бы. – Его слова прозвучали так, будто он хотел положить конец этому разговору. Больше никто не решился задавать вопросы.
Мэдди отдала лакею тарелку с едой – сегодня она не смогла бы проглотить ни кусочка мяса – и принялась за бланманже с консервированными фруктами.
Она больше не смотрела на виконта. Может, ей показалось, что у него было напряженное выражение лица? Надо отвлечься на что-нибудь другое. Когда лакеи начали предлагать гостям портвейн, миссис Колстоун пригласила дам перейти в гостиную, чтобы джентльмены могли спокойно выпить вина и поговорить о том, что интересует только мужчин.
А Мэдди сейчас требовалось одно – подумать о чем-нибудь хорошем, чтобы поддержать себя, потому что у нее было такое чувство, что ей предстоит самая трудная часть вечера.
Она не ошиблась. Атмосфера в гостиной была напряженная. Было видно, что дамы только и ждали, чтобы кто-то начал первый. Мэдди села возле камина. Она заметила взгляд, который бросила на нее встревоженная миссис Колстоун, но что она могла сделать, чтобы помочь дочери своей покойной подруги?
Сейчас начнется, подумала Мэдди.
– Полагаю, что вы совсем оправились от своей болезни, мисс Эплгейт? – спросила одна матрона, энергично обмахиваясь веером, хотя в комнате было совсем не жарко.
– Да, спасибо, – спокойно ответила Мэдди. Она не позволит им увидеть свой страх.
– Мисс Эплгейт, бедняжка, страдает от этих головных болей уже много лет, – вставила хозяйка дома. – Мы все беспокоились.
– Вы очень добры, но я уже совсем поправилась. Ваш обед был выше всяких похвал, миссис Колстоун. Передайте мои комплименты вашему повару.
– Спасибо, дорогая. Он будет очень доволен. Мне кажется, ему особенно удался белый соус.
Однако их попытка повернуть разговор на другую тему не удалась.
– Эта ночь в лесу… это, должно быть, было страшное испытание, – не без лукавства сказала другая дама. – Как это удачно, что лорд Уэллер пришел вам на помощь.
– Да, – только и ответила Мэдди. Она сложила руки на коленях, отказываясь поддаться давлению.
– Лорд Уэллер, видимо, весьма жалостливый человек. Как это удачно, что он случайно оказался в лесу именно в это время и в том месте, – съязвила первая. – Как странно, что ваши пути пересеклись.
Неужели они думают, что это было заранее спланированное свидание? Видимо, как раз этот слух и распространился по всему графству. Мэдди с трудом сдерживалась.
– Не так уж и странно. Через лес и болота проходит всего одна тропинка, – сказала Мэдди. – Виконт искал место, где бы мог спрятаться от дождя. Так же, как и я. Мы встретились в беседке, потому что на много миль вокруг больше негде спрятаться от непогоды.
– И оставались там всю ночь наедине. – Каждое слово матроны было как удар. – Вместо того чтобы попросить его проводить вас до дома, который был всего в двух милях. А еще вы умудрились потерять всю свою одежду. Знаете, мисс Эплгейт…
– Ну, это уж слишком, миссис Гейтс, – возразила миссис Колстоун. – Мисс Эплгейт – моя гостья. Ее мать была моей лучшей подругой. Вы не должны…
– Я не была знакома с вашей матерью, – свистящим шепотом процедила миссис Гейтс, – но думаю, моя дорогая мисс Эплгейт, хорошо, что ее здесь нет и что она не видит, каким вы оказались для нее разочарованием.
В приступе благородной ярости Мэдди вскочила и прожгла миссис Гейтс гневным взглядом.
– Моя мать не увидела бы ничего предосудительного в моем поведении! Когда лорд Уэллер меня нашел, я была без сознания и не могла попросить его проводить меня домой. Но он проявил себя истинным джентльменом, пытаясь спасти меня от более серьезной болезни. Да, он умеет сострадать, чего я не могу сказать о некоторых из моих соседей!
– Ну, не знаю, – сказала миссис Гейтс, обмахиваясь веером, но уже менее уверенно.
– Вот именно, – сказала Мэдди, чувствуя, как горит ее лицо. Но не от смущения, а от гнева.
Другие дамы выглядели смущенными, а миссис Колстоун – мрачной.
– Я прикажу подать чай, – пробормотала она и дернула за шнур колокольчика.
Мэдди отошла к окну. Миссис Колстоун тронула ее за плечо:
– Как ты себя чувствуешь, дорогая?
– Самое ужасное, я думала, что как раз эти соседи менее всего… более всего…
– Я знаю. Все постепенно забудется, моя дорогая, после твоей свадьбы.
– Надеюсь.
У Мэдди немного поднялось настроение, когда мужчины присоединились к дамам, которые стали более сдержанны в своих комментариях. Вскоре после этого Мэдди и ее спутники попрощались с гостями, сославшись на то, что ее отец очень устал.
– Как ты, папа? – спросила Мэдди по дороге к выходу.
– Все хорошо. Просто немного устал.
– А вы как? – тихо спросил у нее виконт. – Вы тоже выглядите усталой.
– Так оно и есть. Мы не привыкли к вечерним выездам в свет, милорд.
Отец засмеялся:
– Теперь вы понимаете, какое воздействие оказываете на нашу спокойную, скучную жизнь, лорд Уэллер.
– Надеюсь, что это к лучшему, – ответил Эйдриан, но и он выглядел немного подавленным.
Когда карета остановилась у дома и отца пересадили в его кресло, на лице больного старика отразилась странная усталость. Томас быстро отвез его в спальню, где уже была приготовлена постель.
Мэдди покачала головой:
– Он, конечно, рад, наконец, выбраться из дома, но у него не хватит сил выезжать часто. Мне придется попросить миссис Барлоу сопровождать меня. Повезло, что у меня есть такая хорошая подруга.
Эйдриан не ответил, и она бросила на него встревоженный взгляд:
– С вами все в порядке, милорд?
– Немного болит голова, но ничего похожего на ваши головные боли. Я тоже пойду спать, если вы позволите.
– Разумеется. Прислать вам чай или, может быть, стакан портвейна?
– Нет, благодарю вас.
Мэдди опять подумала, что его, наверное, расстроил разговор о войне. Но разве он не привык к тому, что война с французами часто обсуждается в обществе?
Мэдди не стала его расспрашивать, а просто пожелала доброй ночи, а потом отправилась на кухню, чтобы выпить на ночь чашку чаю с Бесс. Она подозревала, что ее верная служанка захочет послушать, как прошел обед у миссис Колстоун.
– Мне кажется, папа хорошо провел время.
– Надеюсь, потому что Томас сказал, что милорд был совершенно без сил. – Бесс отпила глоток крепкого чая – почти одну заварку.
Свой чай Мэдди немного разбавила кипятком и положила самую малость сахару. Сахар был ужасно дорог, и его нельзя было транжирить.
– Да, я знаю. Нельзя разрешать ему выезжать слишком часто. Но миссис Барлоу согласилась сопровождать меня, так что вопрос решен.
– И вы думаете, мисс, что все эти благородные дамы примут ее в своих гостиных? – Бесс сморщила длинный нос, видимо, раздумывая о превратностях светской жизни.
Мэдди состроила гримасу.
– Им придется, если они хотят видеть меня и виконта, а мы не переступим их порога без Фелисити! – А сообразительность вдовы, решила Мэдди, поможет отражать дальнейшие словесные дуэли. – О, а лорд Уэллер имел громадный успех, – добавила она. – Он очаровал дам и понравился джентльменам, хотя это и неудивительно.
Бесс начала энергично вытирать и без того чистый стол, пытаясь, очевидно, не показать гордость за свою подопечную, сумевшую стать невестой лорда Уэллера.
– Я всегда говорила, что он не такой уж плохой.
Поскольку ничего подобного Бесс не говорила, Мэдди проглотила улыбку и поставила чашку.
– Я тоже устала. Спокойной ночи, Бесс. Если ты сейчас расстегнешь пуговицы на спине, тебе не надо будет подниматься наверх.
Бесс запротестовала, но Мэдди настояла на том, чтобы самой отнести наверх кувшин с водой для мытья. Вскоре она уже была в ночной рубашке и сидела перед туалетным столиком, расчесывая роскошные волосы.
В доме было тихо. Бесс и Томас, очевидно, тоже уже легли спать. Входная дверь заперта на ключ, засов задвинут. Отец наверняка уже спит, как скорее всего и их гость.
Мэдди уже собралась лечь в постель, когда услышала в коридоре какой-то шум.
Мэдди замерла. Может, это Бесс спустилась вниз, чтобы проверить, все ли в порядке? Мэдди была готова отругать слишком добросовестную служанку, но подождала еще немного, прислушиваясь. Она не уловила звука открываемой двери, но могла бы поклясться, что слышала шаркающие шаги.
Накинув на плечи шаль, Мэдди приоткрыла дверь. В конце коридора маячила высокая фигура.
– Лорд Уэллер? – удивленно прошептала Мэдди. Неужели он решился на тайное свидание? Но он должен был, по крайней мере, заранее спросить у нее разрешения или хотя бы поинтересоваться, склонна ли она…
Она не давала ему разрешения тайно пробираться в ее спальню!
Мэдди не знала, обидеться ей или просто удивиться, а может быть, и испугаться. Комната слуг располагалась этажом выше, а спальня отца, даже если бы он мог прийти ей на помощь, была внизу, так что на этом этаже они были одни. Виконт не был тем человеком, который мог бы ее оскорбить или сделать с ней что-то силой. Тогда зачем он здесь?
– Лорд Уэллер? – снова спросила она чуть громче. Ответа не последовало.
В полутьме коридора Мэдди не видела его лица. Она вернулась в спальню, зажгла свечу и опять вышла в коридор. Фигура по-прежнему стояла на том же месте.
Что происходит?
Подняв свечу, Мэдди подошла ближе.
Выражение его лица было странным, и, хотя его глаза были открыты, казалось, что он ее не видит. Взгляд был устремлен прямо и казался немного затуманенным.
Она сделала еще шаг и положила руку ему на плечо. Поскольку ситуация была более чем странная, она прибегла к формальному вопросу:
– Лорд Уэллер, вы не больны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– О! – Миссис Колстоун задумалась. – Элизабет и вправду очень любила танцевать. Она была такой легкой, просто воздушной. Мы все ей завидовали. Но у вашего отца тоже было много достоинств, моя дорогая. Он был прекрасный охотник и замечательный наездник. А с каким выражением он читал вслух – особенно стихи. Леди только что не падали в обморок.
Мэдди хихикнула, представив себе отца молодым, романтичным и влюбленным юношей, от которого дамы были без ума.
– А как насчет танцев?
– Танцы? Да, он знал, как делать шаги, но даже до несчастного случая у него не очень хорошо работала одна нога, и из-за этого он был не самым лучшим танцором в нашей маленькой компании. – Взгляд миссис Колстоун несколько затуманился, словно обратился в прошлое. – А наблюдать за Элизабет, когда она танцевала, было просто наслаждением, и молодые люди, все до одного, хотели быть ее партнерами. Даже когда… – Она вздохнула, не закончив. – Такой стыд, – буркнула она себе под нос.
– Что вы имеете в виду? – потребовала Мэдди, забыв про такт. В конце концов, они обсуждают ее мать. Может быть, миссис Колстоун имеет в виду тот несчастный случай, после которого отец оказался прикованным к инвалидному креслу? Нет, он произошел через много лет после смерти матери. Так что заставило миссис Колстоун столь внезапно прервать свои воспоминания?
– О! – Теперь залилась краской миссис Колстоун. – Ничего, моя дорогая, ничего особенного. Твоя мать была моей лучшей подругой, и я никогда не позволю себе говорить о ней плохо.
В этом замечании вообще не было никакого смысла. Миссис Колстоун только что превозносила ее мать до небес – нельзя же считать, что она говорила о ней плохо!
– Простите, но мне надо проверить, как дела с обедом, – с каменным лицом добавила миссис Колстоун и поспешно удалилась.
Чем она могла так расстроить хозяйку? – недоумевала Мэдди.
Однако от этой загадки ее отвлек Эйдриан, которого она увидела в окружении еще большего числа дам и нескольких мужчин. Он встретился с ней взглядом, кивнул и что-то сказал стоявшей рядом даме. Потом, с трудом пробравшись сквозь толпу гостей, направился к ней.
– Наконец-то у меня появился предлог, – тихо сказал он. – Мне чуть было не стало дурно от сердечности ваших соседей, дорогая Мэдлин.
– Вас явно предпочитают мне, лорд Уэллер. Всем непременно нужно быть вам представленными.
Он тихо застонал, а она хихикнула, закрывшись веером. Она знала, что все наблюдают за ними, как открыто, так и исподтишка.
– Я сказал им, что срочно нужен вам. Если они захотят узнать почему, вам придется выкручиваться.
– Хорошо, – ответила она, стараясь, хотя это было трудно, чтобы ее голос звучал сурово. Когда он был рядом и смотрел на нее сверху вниз своими темными блестящими глазами, на него было невозможно сердиться. – Мне вы отводите самое трудное.
– Так они же ваши соседи, – парировал он.
В это время вернулась хозяйка дома. За ней пришел дворецкий, который громогласно объявил:
– Кушать подано!
Миссис Колстоун стала составлять пары.
Эйдриан подал руку Мэдди.
– Но вам наверняка предназначена для эскорта другая дама, – сказала Мэдди.
– Я сам сделал свой выбор, – твердо заявил он. – Пойдемте.
– О Господи! – пробормотала Мэдди. – Теперь слухов не оберешься.
С улыбкой извинения они прошествовали в столовую мимо хозяйки, которая была до того ошеломлена, что позабыла их пожурить.
Возможно, она отнесла их эскападу на счет эксцентричности виконта, подумала Мэдди. Возможно, титулованным особам позволены милые шутки?
Но уже в столовой Мэдди настояла на том, что они будут соблюдать приличия и займут свои места согласно карточкам с именами. Место лорда Уэллера оказалось по правую руку от хозяйки, а Мэдди посадили чуть дальше, между пожилым соседом и сияющим прыщавым молодым человеком, только что окончившим университет и полным радужных надежд.
Она приготовилась к скучнейшему обеду, отдав, впрочем, должное кулинарному искусству повара миссис Колстоун, но краем глаза все время наблюдала за Эйдрианом.
Однако Мэдди обнаружила, что не только виконты нарушают самые непреложные законы хороших манер. Сидевший слева от нее пожилой джентльмен все время за первым блюдом распространялся о проблемах, связанных с выращиванием племенных баранов, а потом вдруг переменил тему:
– А цены всё падают. Во время войны нам давали хорошую цену за шерсть, но ведь правительству нужен был материал для пошива военной формы, не так ли? Выполняя свой долг, мы вместе с тем получали неплохой доход.
У джентльмена был от природы громкий голос, и разговоры на их конце стола постепенно стихли, потому что кто-то начал прислушиваться к его словам, а кто-то не смог его перекричать.
Супруга джентльмена была несколько взволнована вниманием гостей к их финансовым делам.
– Мы никогда не требовали больше установленной цены, – пролепетала она.
– Конечно, – согласился мистер Питви. – Я так и сказал – выполняли свой долг и неплохо на этом зарабатывали.
– Такое сочетание всегда приятно, Питви, – насмешливо заметил отец Мэдди, сидевший по левую руку от хозяйки.
– И слава Господу, мы к тому же наголову разбили проклятых французов. Не то чтобы это было легко, но на войне легко не бывает.
Гости одобрительно переговаривались, и Мэдди надеялась, что ее сосед начнет есть и немного помолчит. Но у него оказался талант и с набитым ртом говорить также громко.
– Мой племянник был в самой гуще и рассказывал мне страшные вещи. – Разрезая ростбиф, мистер Питви поведал обществу о наиболее кровавых моментах сражений.
Наблюдая за тем, как под его ножом из мяса вытекает кровь, Мэдди почувствовала, что к горлу подкатывает тошнота, а сосед продолжал как ни в чем не бывало рассказывать о множестве раненых, потерявших кто ногу, кто руку и валявшихся вповалку по всему полю сражения. Мэдди с трудом сглотнула.
Как оказалось, это была не самая удачная тема за обеденным столом. Бедная миссис Колстоун с сожалением видела, что многие гости из-за рассказов мистера Питви даже не притронулись к изысканным блюдам, а тот, очевидно, обладая прекрасным пищеварением, не задумываясь продолжал тему в столь неподходящий момент.
Мэдди взглянула на виконта и поразилась. Он побледнел, мускулы лица были напряжены, словно он страшным усилием воли держал их под контролем. Он перестал есть, зато бокал был пуст.
Понимая, что застала его в момент слишком личный даже для невесты, Мэдди быстро отвела взгляд. Но, к несчастью, мистер Питви проследил за ее взглядом.
– Я знаю, что вы были на войне, милорд, – сказал Питви. – Другой мой племянник работает в военном ведомстве. Он слышал много хорошего о вашем полке. Он сказал, что вы особенно отличились на полуострове. Хотя мне сказали, что ваш полк понес большие потери, – сожалею.
Мэдди задержала дыхание. Лакей наклонился, чтобы наполнить бокал виконта. Когда слуга выпрямился, Эйдриан, по-видимому, взял себя в руки, а может, ей это показалось.
– Да, – спокойно ответил он, – у нас не раз были серьезные потери. Большие, чем хотелось бы. – Его слова прозвучали так, будто он хотел положить конец этому разговору. Больше никто не решился задавать вопросы.
Мэдди отдала лакею тарелку с едой – сегодня она не смогла бы проглотить ни кусочка мяса – и принялась за бланманже с консервированными фруктами.
Она больше не смотрела на виконта. Может, ей показалось, что у него было напряженное выражение лица? Надо отвлечься на что-нибудь другое. Когда лакеи начали предлагать гостям портвейн, миссис Колстоун пригласила дам перейти в гостиную, чтобы джентльмены могли спокойно выпить вина и поговорить о том, что интересует только мужчин.
А Мэдди сейчас требовалось одно – подумать о чем-нибудь хорошем, чтобы поддержать себя, потому что у нее было такое чувство, что ей предстоит самая трудная часть вечера.
Она не ошиблась. Атмосфера в гостиной была напряженная. Было видно, что дамы только и ждали, чтобы кто-то начал первый. Мэдди села возле камина. Она заметила взгляд, который бросила на нее встревоженная миссис Колстоун, но что она могла сделать, чтобы помочь дочери своей покойной подруги?
Сейчас начнется, подумала Мэдди.
– Полагаю, что вы совсем оправились от своей болезни, мисс Эплгейт? – спросила одна матрона, энергично обмахиваясь веером, хотя в комнате было совсем не жарко.
– Да, спасибо, – спокойно ответила Мэдди. Она не позволит им увидеть свой страх.
– Мисс Эплгейт, бедняжка, страдает от этих головных болей уже много лет, – вставила хозяйка дома. – Мы все беспокоились.
– Вы очень добры, но я уже совсем поправилась. Ваш обед был выше всяких похвал, миссис Колстоун. Передайте мои комплименты вашему повару.
– Спасибо, дорогая. Он будет очень доволен. Мне кажется, ему особенно удался белый соус.
Однако их попытка повернуть разговор на другую тему не удалась.
– Эта ночь в лесу… это, должно быть, было страшное испытание, – не без лукавства сказала другая дама. – Как это удачно, что лорд Уэллер пришел вам на помощь.
– Да, – только и ответила Мэдди. Она сложила руки на коленях, отказываясь поддаться давлению.
– Лорд Уэллер, видимо, весьма жалостливый человек. Как это удачно, что он случайно оказался в лесу именно в это время и в том месте, – съязвила первая. – Как странно, что ваши пути пересеклись.
Неужели они думают, что это было заранее спланированное свидание? Видимо, как раз этот слух и распространился по всему графству. Мэдди с трудом сдерживалась.
– Не так уж и странно. Через лес и болота проходит всего одна тропинка, – сказала Мэдди. – Виконт искал место, где бы мог спрятаться от дождя. Так же, как и я. Мы встретились в беседке, потому что на много миль вокруг больше негде спрятаться от непогоды.
– И оставались там всю ночь наедине. – Каждое слово матроны было как удар. – Вместо того чтобы попросить его проводить вас до дома, который был всего в двух милях. А еще вы умудрились потерять всю свою одежду. Знаете, мисс Эплгейт…
– Ну, это уж слишком, миссис Гейтс, – возразила миссис Колстоун. – Мисс Эплгейт – моя гостья. Ее мать была моей лучшей подругой. Вы не должны…
– Я не была знакома с вашей матерью, – свистящим шепотом процедила миссис Гейтс, – но думаю, моя дорогая мисс Эплгейт, хорошо, что ее здесь нет и что она не видит, каким вы оказались для нее разочарованием.
В приступе благородной ярости Мэдди вскочила и прожгла миссис Гейтс гневным взглядом.
– Моя мать не увидела бы ничего предосудительного в моем поведении! Когда лорд Уэллер меня нашел, я была без сознания и не могла попросить его проводить меня домой. Но он проявил себя истинным джентльменом, пытаясь спасти меня от более серьезной болезни. Да, он умеет сострадать, чего я не могу сказать о некоторых из моих соседей!
– Ну, не знаю, – сказала миссис Гейтс, обмахиваясь веером, но уже менее уверенно.
– Вот именно, – сказала Мэдди, чувствуя, как горит ее лицо. Но не от смущения, а от гнева.
Другие дамы выглядели смущенными, а миссис Колстоун – мрачной.
– Я прикажу подать чай, – пробормотала она и дернула за шнур колокольчика.
Мэдди отошла к окну. Миссис Колстоун тронула ее за плечо:
– Как ты себя чувствуешь, дорогая?
– Самое ужасное, я думала, что как раз эти соседи менее всего… более всего…
– Я знаю. Все постепенно забудется, моя дорогая, после твоей свадьбы.
– Надеюсь.
У Мэдди немного поднялось настроение, когда мужчины присоединились к дамам, которые стали более сдержанны в своих комментариях. Вскоре после этого Мэдди и ее спутники попрощались с гостями, сославшись на то, что ее отец очень устал.
– Как ты, папа? – спросила Мэдди по дороге к выходу.
– Все хорошо. Просто немного устал.
– А вы как? – тихо спросил у нее виконт. – Вы тоже выглядите усталой.
– Так оно и есть. Мы не привыкли к вечерним выездам в свет, милорд.
Отец засмеялся:
– Теперь вы понимаете, какое воздействие оказываете на нашу спокойную, скучную жизнь, лорд Уэллер.
– Надеюсь, что это к лучшему, – ответил Эйдриан, но и он выглядел немного подавленным.
Когда карета остановилась у дома и отца пересадили в его кресло, на лице больного старика отразилась странная усталость. Томас быстро отвез его в спальню, где уже была приготовлена постель.
Мэдди покачала головой:
– Он, конечно, рад, наконец, выбраться из дома, но у него не хватит сил выезжать часто. Мне придется попросить миссис Барлоу сопровождать меня. Повезло, что у меня есть такая хорошая подруга.
Эйдриан не ответил, и она бросила на него встревоженный взгляд:
– С вами все в порядке, милорд?
– Немного болит голова, но ничего похожего на ваши головные боли. Я тоже пойду спать, если вы позволите.
– Разумеется. Прислать вам чай или, может быть, стакан портвейна?
– Нет, благодарю вас.
Мэдди опять подумала, что его, наверное, расстроил разговор о войне. Но разве он не привык к тому, что война с французами часто обсуждается в обществе?
Мэдди не стала его расспрашивать, а просто пожелала доброй ночи, а потом отправилась на кухню, чтобы выпить на ночь чашку чаю с Бесс. Она подозревала, что ее верная служанка захочет послушать, как прошел обед у миссис Колстоун.
– Мне кажется, папа хорошо провел время.
– Надеюсь, потому что Томас сказал, что милорд был совершенно без сил. – Бесс отпила глоток крепкого чая – почти одну заварку.
Свой чай Мэдди немного разбавила кипятком и положила самую малость сахару. Сахар был ужасно дорог, и его нельзя было транжирить.
– Да, я знаю. Нельзя разрешать ему выезжать слишком часто. Но миссис Барлоу согласилась сопровождать меня, так что вопрос решен.
– И вы думаете, мисс, что все эти благородные дамы примут ее в своих гостиных? – Бесс сморщила длинный нос, видимо, раздумывая о превратностях светской жизни.
Мэдди состроила гримасу.
– Им придется, если они хотят видеть меня и виконта, а мы не переступим их порога без Фелисити! – А сообразительность вдовы, решила Мэдди, поможет отражать дальнейшие словесные дуэли. – О, а лорд Уэллер имел громадный успех, – добавила она. – Он очаровал дам и понравился джентльменам, хотя это и неудивительно.
Бесс начала энергично вытирать и без того чистый стол, пытаясь, очевидно, не показать гордость за свою подопечную, сумевшую стать невестой лорда Уэллера.
– Я всегда говорила, что он не такой уж плохой.
Поскольку ничего подобного Бесс не говорила, Мэдди проглотила улыбку и поставила чашку.
– Я тоже устала. Спокойной ночи, Бесс. Если ты сейчас расстегнешь пуговицы на спине, тебе не надо будет подниматься наверх.
Бесс запротестовала, но Мэдди настояла на том, чтобы самой отнести наверх кувшин с водой для мытья. Вскоре она уже была в ночной рубашке и сидела перед туалетным столиком, расчесывая роскошные волосы.
В доме было тихо. Бесс и Томас, очевидно, тоже уже легли спать. Входная дверь заперта на ключ, засов задвинут. Отец наверняка уже спит, как скорее всего и их гость.
Мэдди уже собралась лечь в постель, когда услышала в коридоре какой-то шум.
Мэдди замерла. Может, это Бесс спустилась вниз, чтобы проверить, все ли в порядке? Мэдди была готова отругать слишком добросовестную служанку, но подождала еще немного, прислушиваясь. Она не уловила звука открываемой двери, но могла бы поклясться, что слышала шаркающие шаги.
Накинув на плечи шаль, Мэдди приоткрыла дверь. В конце коридора маячила высокая фигура.
– Лорд Уэллер? – удивленно прошептала Мэдди. Неужели он решился на тайное свидание? Но он должен был, по крайней мере, заранее спросить у нее разрешения или хотя бы поинтересоваться, склонна ли она…
Она не давала ему разрешения тайно пробираться в ее спальню!
Мэдди не знала, обидеться ей или просто удивиться, а может быть, и испугаться. Комната слуг располагалась этажом выше, а спальня отца, даже если бы он мог прийти ей на помощь, была внизу, так что на этом этаже они были одни. Виконт не был тем человеком, который мог бы ее оскорбить или сделать с ней что-то силой. Тогда зачем он здесь?
– Лорд Уэллер? – снова спросила она чуть громче. Ответа не последовало.
В полутьме коридора Мэдди не видела его лица. Она вернулась в спальню, зажгла свечу и опять вышла в коридор. Фигура по-прежнему стояла на том же месте.
Что происходит?
Подняв свечу, Мэдди подошла ближе.
Выражение его лица было странным, и, хотя его глаза были открыты, казалось, что он ее не видит. Взгляд был устремлен прямо и казался немного затуманенным.
Она сделала еще шаг и положила руку ему на плечо. Поскольку ситуация была более чем странная, она прибегла к формальному вопросу:
– Лорд Уэллер, вы не больны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26