Ведь во все времена одураченными оказывались простые люди, широкие народные массы. И Идохара тоже был бы среди одураченных, но, на его счастье, он служил в министерстве военного снабжения, которое было близко к руководящим военным кругам. Поэтому он заранее узнал о близящейся капитуляции.
В министерстве поднялся переполох. Дело в том, что там имелись колоссальные запасы имущества и продовольствия, значительную часть которых намечалось использовать во время боев на территории самой Японии. Японский народ об этих запасах ничего не знал. Кроме того, на многочисленных складах вокруг Токио скопилось огромное количество военного снаряжения, которое не смогли отправить на фронт, поскольку морские транспортные пути были отрезаны противником.
Офицеры, служившие в министерстве военного снабжения, понимали: как только будет объявлена капитуляция, американские оккупационные войска высадятся в Японии, захватят имущество. И они решили: чем отдавать его врагу, лучше забрать себе. Некоторые военные считали оскорбительным отдавать имущество, которое они в свое время реквизировали на оккупированных территориях Китая и стран Юго-Восточной Азии. Сжигать его, как были сожжены различные документы, они посчитали бессмысленным и решили распределить его между собой. Дисциплина, которой гордилась японская армия, развеялась как дым. Начался настоящий грабеж. Это было постыдное явление: все равно что заниматься воровством во время пожара. Каждый награбил, сколько смог. Теперь уже ни для кого не секрет, что военщина сразу после капитуляции припрятала золотые слитки и алмазы, которые впоследствии в ряде случаев были, как говорят, использованы в политических целях.
А чем занимался в то время Идохара? Еще до официального объявления о капитуляции он вступил в сговор с высшими офицерами министерства военного снабжения и вывез со складов огромное количество автопокрышек, военного обмундирования,
в том числе меховые полушубки, одеяла, ботинки, летные комбинезоны, парашютный шелк и многое другое.
В его руки попало и значительное количество промышленных алмазов. Эти алмазы японская армия изъяла в оккупированных районах Юго-Восточной Азии. Это были необработанные алмазы. Японские оккупационные войска, грабившие все подряд, изъяли И алмазы, не зная, какие из них годятся лишь на промышленные нужды, а какие могут быть использованы для изготовления ювелирных изделий. Все они были спрятаны в специальных сейфах министерства военного снабжения, и мало кто знал об их существования в отличие от так называемых «реквизированных алмазов», которые хранились в сейфах Японского банка.
И все же, несмотря на всю осмотрительность, Идохара попался в руки жандармерии, когда до капитуляции оставалось еще пять дней. За подобные преступные действия его должен был судить военный трибунал. Даже с нынешней точки зрения его действия можно квалифицировать как предательство родины. Жандармерия немедленно арестовала Идохару, но было уже поздно: большая часть имущества была вывезена и припрятана в укром-
ном месте.Арестовав Идохару, жандармское управление рассчитывало выйти через него на замешанных в грабеже высших офицеров. Но, несмотря на многочисленные допросы, Идохара никого из них не выдал. Его сообщники, очевидно, убедились, что не зря доверились Идохаре. А тот просто знал, что до капитуляции осталась пара дней и его все равно выпустят.
Все изложенное выше чистая правда и основано на протоколах допросов, которые вел. сотрудник жандармского управления. В случае необходимости будут опубликованы и эти документы». Дочитав до этого места, Нэмото ухмыльнулся.
— Эта угроза на Идохару подействует, — сказал он.
— Вы считаете, что этого достаточно? — спросил Морита.
— Вполне. Не надо сразу выкладывать все карты. Прочитав это, Идохара насмерть перепугается. Ведь он и во сне не представлял, что сохранились протоколы его допросов.
— А он не подаст в суд за клевету?
— Навряд ли. Если и подаст, суд обернется против него. В крайнем случае мы тогда припугнем его снова.
— Понятно. — В общем, вы молодец. Написано прекрасно. Когда читаешь,
радостно становится на душе. Однако посмотрим, что дальше. —Нэмото нетерпеливо перевернул страницу.
«Пока в жандармерии допрашивали Идохару, наступило 15 августа. Япония официально приняла Потсдамскую декларацию, и с той минуты прекратили свое существование японская армия, военный трибунал и жандармерия.
Идохара очутился на свободе, и, поскольку он не выдал своих сообщников, ему само собой предоставили преимущественное пра- во распоряжаться награбленным. Тут открылось широчайшее по-ле деятельности для Идохары, проявившего верх хитроумия и де-ловитости при продаже припрятанного военного имущества. В то время как японский народ страдал от жесточайшей нехватки в еде и одежде, Идохара богател от продажи по баснословным це-нам столь необходимых населению товаров. Постепенно он отстранил от дела остальных сообщников: от одних откупился, другим пригрозил разоблачением. Ему нетрудно было это осуществить, так как эти бывшие военные ничего не смыслили в торговых операциях. Вначале, когда страна испытывала товарный голод и автопокрышки и одежда ценились на вес золота, он продавал именно эти товары, накапливая деньги, которые потом успешно пустил в дело. Потом, когда страна немного воспрянула и на прилавках появились предметы первой необходимости, он пустил в ход вывезенные из сейфов министерства военного снабжения промышленные алмазы, среди которых оказались и прекрасные камни. Они были отданы ювелирам на обработку и проданы через одну фирму по очень высоким ценам.
Идохара понимал, что хаос в экономике не будет длиться вечно: наступит время, когда придется прекратить сомнительные сделки на черном рынке и заняться добропорядочной предпринимательской деятельностью. И для этого ему опять-таки представился удобный случай: он помог деньгами Сугинуме, получив взамен его покровительство. Сугинума в то время расширял свои предприятия и крайне нуждался в деньгах. Идохара узнал об этом, выложил перед ним восемьдесят миллионов иен, попросив за них лишь некоторое количество акций концерна Сугииумы. Так он втерся в доверие к Сугинуме.
Но по-настоящему Идохара развернулся после смерти Суги-нумы. Он незаметно скупал акции концерна и к тому времени, когда Сугинума скончался, стал крупнейшим акционером, уступая лишь президенту Коити. Он сбросил маску покорности и ринулся в бой. У него теперь далеко идущие планы. Недавно он приобрел у парламентского заместителя министра торговли и промышленности Сипами оказавшуюся на грани банкротства домостроительную компанию «Манъё», заплатив за нее тройную цену. Несведущий человек удивился бы такой странной сделке. Но это был хитрый ход. Идохара знал, что перед Сипами открывается в случае смены кабинета блестящее будущее. Ему было известно и то, что Синами нуждается в политических субсидиях. Поэтому Идохара не пожалел лишних денег, зато обрел авторитетного покровителя в политических кругах. И все же Идохара и в этой сделке не понес материального ущерба. Благодаря покровительству Синами он получил право на покупку государственного леса в префектуре Нагано. Причем местные власти продали его за треть стоимости. Здесь-то и пригодилась домострои-
тельная компания «Манъё», поскольку она в отлично от «Ориеи-та» обладала статусом, подходящим для покупки государственных лесных угодий.
Выше мы упомянули имя господина Синами. Следует сказать, что контакт между ним и Идохарой не ограничивался только деловыми вопросами. Они теперь тесно связаны и в частной жизни. Личные контакты отнюдь не означают, что Синами и Идоха-ру сблизила бескорыстная дружба или знакомство семьями. Далеко не так. Но если мы коснемся здесь их частной жизни, это будет воспринято как нападки на личность, поэтому мы ограничимся разоблачением их деятельности на общественном поприще. Но. не всегда можно провести четкую грань между частной и общественной жизнью: нередко одна из них вторгается в другую. И в этом смысле, если критиковать Идохару и Синами с точки зрения социальной справедливости, волей-неволей приходится коснуться и некоторых деталей их частной жизни. Впрочем, мы постараемся быть максимально сдержанными.
Дело в том, что дружба между Идохарой и Синами возникла через третье лицо. Слова «третье лицо» звучат несколько абстрактно, но мы не станем их расшифровывать. Правда, читателям станет ясно, о ком идет речь, если мы вспомним о странном инциденте, который произошел две недели назад в салоне «Аллилуйя», расположенном на Гинзе в здании Восточной сталелитейной компании. Хотя в газетах об этом ничего не сообщалось, нам стало известно, что некая дама вошла в салон и незаметно подожгла зажигалкой дорогостоящую заграничную материю.
Здание Восточной сталелитейной компании нынешней весной перешло в руки Идохары. Причем салон «Аллилуйя» переехал туда — в помещение, которое арендовал магазин электротоваров, как только это здание стало собственностью Идохары.
Владелица салона — молодая дама лет двадцати семи — двадцати восьми с привлекательной внешностью — довольно коротко знакома с одним из упомянутых выше лиц. Большего мы сказать не имеем нрава, не желая вторгаться в частную жизнь высокопоставленного деятеля. Следует все же отметить, что женщину, которая совершила поджог, после короткого допроса в полицейском участке сразу же отпустили домой, хотя поджог считается одним из наиболее тяжких преступлений. Как выяснилось, она оказалась подругой другого лица, тоже упомянутого выше. Причем лишь благодаря стараниям Синами и Идохары информация о поджоге не попала в газеты, а женщину, совершившую поджог, не привлекли к судебной ответственности. Догадливый читатель дополнит, надо надеяться, то, что здесь недосказано, поскольку Нам не хотелось бы слишком вторгаться в частную жизнь упомянутых лиц». Дочитав до этого места, Нэмото покачал головой. Безусловно, Идохара с Синами насмерть перепугаются. Вопрос в другом: как отнесется Минако к упоминанию о поджоге в салоне «Аллилуйя»?
Нет сомнения — .она рассердится, а главное — поймет, что появление этой статьи связано с Нэмото.
Нэмото считал, что кое в чем Минако еще можно будет использовать. Она должна ревновать Идохару к молодой актрисе и испытывать к нему ненависть. Вот на этом чувстве и надо сы-грать. Но все значительно усложнится, если Минако прочитает в статье о себе.
— Надо бы ту часть, которая касается Минако, сделать более неопределенной, — сказал он после некоторого раздумья.
Остальная часть статьи была целиком посвящена интимным связям Идохары и Синами.
— Прекрасно написано, — заключил он. — Но все же конец следовало бы смягчить. Не стоит сразу выкладывать все козыри— они нам еще пригодятся для следующего удара.
— Хотите, я перепишу..
— Пожалуй, следует из статьи убрать все, что касается их связей с женщинами, оставив лишь некоторые намеки.
Морита тут же стал исправлять статью, а Нэмото тем временем думал уже о втором ударе, который он собирался нанести Идохаре и Синами. Ему пока не были известны дальнейшие их планы относительно государственных лесных угодий, поэтому второй удар он решил сосредоточить на любовных связях Идохары и Синами. Правда, они не выходили за рамки аналогичных связей, какие имеют место среди других политических деятелей и финансовых тузов. В этом смысле информация, которая имелась у него в руках, недостаточно крепко била в цель. Нужно было подбросить такой факт, который поразил бы воображение читателей. Внезапно Нэмото вспомнил Тацуо Тадокоро — любовника Таэко, которого она посылала к Морите узнать, как вели себя на Гонконге бейсболист Ямаиэ и жена Идохары Хацуко.
— Послушайте, Морита, — спросил он. — А тот самый страховой агент Тэцуо Тадокоро больше у вас не появлялся?
— Нет. — Морита удивленно поглядел на Нэмото, не понимая, в связи с чем тот вспомнил о страховом агенте.
— Вот как? Не смогли бы вы выяснить, как у него обстоят дела с Таэко?
— Зачем это вам нужно?
— Интуиция мне подсказывает, что его отношения с Таэко должны испортиться, если это уже не произошло. Во-первых, они длятся довольно долго, а Таэко не такая женщина, чтобы все время думать только об одном мужчине. Кроме того, она боится разоблачения со стороны мужа. Все это должно толкать ее на разрыв с Тэцуо. В связи с этим у меня возникла одна идея. В зависимости от их нынешних отношений Тэцуо можно будет использовать для нанесения второго удара.
— Каким образом?'
— Об этом я расскажу после того, как вы исполните мою просьбу.
Нэмото взял у Мориты исправленную статью и вручил ему пятьдесят тысяч иен.
- Это только аванс. Остальное получите после опубликовании статьи, — сказал он.
Морита скорчил недовольную мину, но деньги взял. Нэмото завернул исписанные листки в плотную бумагу и вернулся в контору. Дождавшись вечера, когда Хорикава выходил на дежурство у дома по соседству со зданием Восточной стале- литейной компании, Нэмото позвонил ему и попросил отлучиться на часок. Они встретились на своем обычном месте — в кафе на
Гинзе.
— Этот текст необходимо срочно отпечатать, — сказал он без предисловий. — Отнеси его сейчас же к Охаси. — Охаси тоже в прежние времена был подчинен Нэмото, а теперь стал владель-
цем небольшой типографии. — Сам я пойти к нему не могу; нельзя, чтобы меня там увидали его служащие. Передай этот текст незаметно и попроси его прийти сюда завтра за дальнейшими указаниями.
— Будет исполнено, — ответил Хорикава и сразу же отправился к Охаси.
Встретившись с Охаси, Нэмото сказал:
— Надо отпечатать двести экземпляров. Сделайте это сами после работы. Храните все в строгой тайне даже от членов семьи. Рукопись после печати уничтожьте. Впоследствии, если появится полиция, отрицайте все, что касается рукописи. Когда статью от- печатаете, разошлите ее в крупнейшие редакции газет и журна- лов, а также влиятельным политическим и финансовым деятелям.
Не исключено, что Идохара и Синами обратятся в полицию с жалобой и попросят разыскать их «невидимого врага». Правда, они окажутся в довольно деликатном положении и навряд ли решатся на этот шаг, но следует предусмотреть и такую возможность. Поэтому адреса на конвертах должны быть написаны разными почерками. Пусть это сделают наши «единомышленники». Подберите самых преданных людей, которые не расколются, если до них доберется полиция.
Охаси входил в состав руководящего состава «Организации Нэмото» и поэтому мог быстро созвать нужных людей. По неписаному закону «единомышленников» Охаси не спросил у Нэмо-то, зачем ему понадобилась подобная акция.
На следующий день Морита привел к Нэмото Тэцуо. Репортер отвел Нэмото в сторону, так, чтобы его не услышал страховой агент, и сказал:
— Господин Нэмото, ваши предположения оказались правильными. Тэцуо окончательно рассорился с Таэко и всячески поносит ее. Говорит, что такой вероломной женщины он еще не встречал. Я думаю, он готов совершить все, о чем вы его попросите, если -к тому же ему хорошо заплатить.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Вопрос: Назовите свое имя и фамилию, дату и место рождения, а также нынешнее место жительства и работу.
Ответ: Ясуо Нэмото, мне шестьдесят два года, родился в префектуре Мияги, город Сэндай. В настоящее время проживаю в городе Токио, район Сэтагая. Служащий компании.
Вопрос: Вы сейчас сказали, что являетесь служащим компа нии. Вы имели в виду, что занимаете пост директора-управляющего акционерной компании «Ориент»?
Ответ: Да.
Вопрос: Но ведь вам известно, что за день до того, как президент указанной компании господин Идохара подал на вас в суд за клевету, йа внеочередном собрании акционеров вы были освобождены с этого поста? Значит, в настоящее время вы являетесь бывшим служащим компании, то есть лицом без определенных занятий.
Ответ: Может быть. Я ведь не владею акциями этой компании. Как акционеры избрали меня на этот пост, так они, по-видимому, могли меня и освободить.
Вопрос: Расскажите о себе.
Ответ: Я окончил среднюю школу в городе Сэндае, потом поступил в военное училище и стал кадровым военным. На момент окончания войны в августе тысяча девятьсот сорок пятого года имел звание капитана жандармерии и служил в должности командира отряда жандармских войск второго района в городе Токио.
Вопрос: Значит, вы были жандармским офицером?
Ответ: Да. Вопрос: Чем занимались после окончания войны?
Ответ: Как бывший жандармский офицер, я подпадал под указ о чистке и не имел права занимать официальные должности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27