– Позвольте, я усажу вас в кресло. Желаете выпить холодного? Моя жена хорошо готовит.
– Да, попросите принести, – сказала Фейнне. – Вы правы, я не вижу. – И обратилась к мужу: – Можно, я возьму его за руку?
– Если вам угодно, – отозвался Элизахар.
Он с интересом наблюдал за тем, как Роделинд подкатывается к Фейнне и бережно прикасается к ее протянутой ладони, как отводит ее к креслу и перед тем, как усадить, поправляет подушку на сиденье.
Пришла какая-то женщина с невыразительным лицом, принесла кувшин и кружки. Поскорее скрылась, поклонившись так криво и поспешно, что Элизахар едва не рассмеялся.
Он устроился за столом, где еще оставались – о ужас! – крошки от последней трапезы, раскрыл книгу и начал разбирать числа и буквы. Роделинд кружил рядом, то предлагая освежиться глотком разбавленного вина, то смахивая пылинку, то просто заглядывая через плечо.
Долго эта пытка для управляющего не продлилась. Элизахар закрыл книгу, уставился в глаза Роделинду.
– Разумеется, вы немало наворовали за эти годы, – сказал он. – Я предлагаю вам отныне воровать более скромно. Насколько я понял, вы принадлежали моему отцу и теперь принадлежите мне?
– Именно так, мой господин, именно так и обстоит дело.
– Сколько у вас детей?
– Трое, но за них я внес выкуп четыре года назад, – сообщил Роделинд. – Об этом имеется запись в самом начале последней книги. Можете взглянуть.
– Очень хорошо, – сказал Элизахар, не удосужившись проверить слова управляющего. Он пролистал еще несколько страниц, бегло просмотрел пару записей и закрыл книгу.
– Стало быть, вы всем довольны? – Казалось, Роделинд не верит собственным глазам.
– Более или менее. – Элизахар встал. – Я доволен. Вы сохраняете за собой место управляющего, и я готов подтвердить документы об освобождении ваших детей. А теперь расскажите мне о третьей деревне. О той, что расположена за холмом, через ручей и болото.
– А, – оживился Роделинд. – Там все плохо. Гораздо хуже, чем можно себе представить… Если, конечно, жить среди крестьян и не понимать, что для них лучше, а что хуже.
– Я не жил среди крестьян, – перебил Элизахар. – Если здесь побывал этот Эмилий, который столько знает обо мне и госпоже Танет, то вам должно быть хорошо известно, кем я был прежде.
– Ну да, ну да, конечно. – Роделинд закивал. Потом сел на скамью, обтер лицо рукавом. – Что-то мне дурно мой господин, – пробормотал он. – Как-то все это очень волнительно…

* * *
– Так значит, вам он понравился, этот самый Роделинд? – говорил, посмеиваясь, Элизахар.
Они с Фейнне направлялись в ту самую третью деревню, где все обстояло «очень плохо». Дорога шла под уклон, и уже начало парить: в воздухе висела неприятная влажность.
– Да, – ответила Фейнне.
– Чем же?
Она молчала – искала нужные слова.
Солнце стояло в зените. Они выехали из замка рано утром, но в доме Роделинда задержались немного дольше, чем рассчитывали, и теперь едва перевалило за полдень: самое жаркое время суток.
Наконец Фейнне ответила:
– Просто он хороший.
– Он ведь вор, Фейнне, – сказал Элизахар.
– Любой человек – вор, – отозвалась Фейнне. – Одно время я много думала об этом. Мы крадем друг у друга время, чувства, мысли. Мы отбираем друг у друга самую жизнь. Помните, как это было в Академии? Софена воровала образы из стихотворений Пиндара, Эгрей украл у Софены жизнь, Аббана похищала чужие чувства, которые не должны были принадлежать ей…
– А вы? – спросил Элизахар. – Неужели и вы что-то украли?
– Я украла вас, – сказала она, улыбаясь. – Я украла вас у вашей судьбы, у Чильбарроэса, у вашего отца, у моего… Вы – мой приз!
– Нет, – возразил он. – Это вы мой приз… И вообще, откуда вы знаете это слово?
– Приз? – Она улыбнулась. – Да от вас…
– Наверное, я многим полезным словам вас обучил.
– Да уж наверное! – Она засмеялась. – Но вернемся к Роделинду. Понимаете, он из тех воров, что заботятся об обворованных. Следят за тем, чтобы они не погибли совершенно. А это большая редкость.
– Для богатой девушки, выросшей в родительском доме под постоянным присмотром, у вас слишком широкий кругозор, – сказал Элизахар.
– Ну, я ведь обучалась в Академии…
Они спустились к ручью. Под ногами лошадей захлюпало. Дальше начиналось болото. Сразу за переправой оно было замощено, но на подходах к воде оставалось открытым. Наверное, большую часть года здесь все пересыхает, однако сейчас в нос путникам ударило зловоние: ржавые почвы были насыщены влагой.
Они поскорее миновали это место и, перебравшись через ручей, осторожно двинулись по широким деревянным мосткам. Свернуть в сторону было невозможно: справа и слева расстилалась трясина, которая, казалось, только и ждала, чтобы на нее ступил человек или животное.
– Осталось недолго, – сказал Элизахар. Он держал лошадь жены, чтобы та, сдуру испугавшись какой-нибудь птицы, не бросилась опрометью прямо в болото.
Они прошли еще несколько шагов, как вдруг в воздухе что-то свистнуло, и стрела, прилетевшая неизвестно откуда, вонзилась в бревна мостков. Элизахар крикнул Фейнне:
– Пригнитесь к лошади!
И сам упал на гриву своего коня. Он быстро косил глазами, пытаясь понять, где здесь мог спрятаться лучник. Вероятнее всего, за небольшим кустом, странно росшим посреди непроходимой топи. Здесь было еще несколько чахлых, искривленных деревьев, но за их тонкими стволами не поместился бы даже очень худой человек.
Кто бы ни был стрелявший, он очень хорошо знает местность, иначе никогда не устроил бы засаду именно тут. Элизахару не добраться до него. Чужой человек не рискнет соваться в болото, не разведав пути. И с дороги не свернуть. Оставалось одно: быстрее продолжать путь.
Элизахар погнал коня вперед, потянул за повод лошадь жены.
Вторая стрела просвистела в опасной близости от его головы. Третья перелетела дорогу и упала в трясину за спиной всадников.
Элизахар мысленно клял себя на чем свет стоит. Мало того что он сам едва не погиб – он едва не погубил Фейнне. С телохранителем Элизахаром такого бы не случилось, а вот герцог Ларра, как выяснилось, слишком поглощен собственными заботами. Они проскочили опасный участок только чудом. Не солдатское искусство, не осторожность и предусмотрительность спасли их обоих, но обычная случайность: неведомый стрелок попросту промазал.
Выбравшись на противоположную сторону долины и начав подъем на склон холма, Элизахар нашел удобное место для отдыха и там остановился. Он снял с седла Фейнне. Она на миг прижалась к нему, затем отстранилась и устроилась на земле. Он сел рядом, положил голову ей на колени. Она опустила руку, запустила пальцы ему в волосы.
– Все ведь обошлось, – сказала она тихо.
Элизахар шевельнулся на ее коленях.
– Еще нет, – возразил он. – Он может поджидать нас на обратном пути, а может, если он нетерпелив, пойти за нами следом и повторить попытку. Здесь наверняка имеется еще парочка удобных мест для засады. Пока я не найду его, нам постоянно будет грозить смерть. Подлая смерть, из-за угла, в спину.
– Вы его найдете, – уверенно проговорила она. – Он торопится и нервничает. Он сделает ошибку.
– Я бы не стал рассчитывать на это, – отозвался он.
Она сказала:
– Вы же знали, что в Ларра у вас будут не только союзники, но и враги. Так всегда бывает при перемене власти.
– Да, – сказал он. – Я должен был отнестись к собственному предостережению более внимательно. Все из-за этого Роделинда. Слишком уж он, как вы выражаетесь, «хороший», вот я и размяк. И что еще ждет нас в третьей деревне!
Она насторожилась, и он сразу почувствовал это.
– Что там?
– Не знаю…
Она наклонилась, чтобы поцеловать его в висок, и тут еще одна стрела вылетела из-за камня. Лучник, кажется, впрямь потерял голову, если пошел следом за своими предполагаемыми жертвами, вместо того чтобы ждать их у переправы через трясину и попытаться убить на обратном пути.
Элизахар вынул из ножен меч и шагнул в ту сторону, откуда прилетела стрела. Фейнне осталась сидеть. Она даже не повернула головы. И только после того, как муж оставил ее одну, молодая женщина похолодела и ее начала колотить дрожь. Стрела по-прежнему торчала в траве возле ног Фейнне, и когда она двинулась, то поняла, что острие пробило ее платье и пригвоздило подол к земле.
Элизахар быстро бежал вверх по склону холма, постоянно улавливая впереди движение: тот, за кем он гнался, легко уходил от погони. Чуть выше кустарник заканчивался, начиналось редколесье, и в пустом пространстве между невысокими деревьями Элизахар увидел наконец лучника: высокого человека в темном плаще. Тот отбежал подальше, остановился и снова выстрелил.
Элизахар прижался спиной к стволу, перевел дыхание и снова побежал. Теперь до лучника оставалось уже немного. У него не было с собой меча, только нож на поясе и лук. Колчан за плечом был почти пуст, оттуда выглядывала только одна стрела.
Бросив на Элизахара взгляд, лучник не стал больше стрелять, а помчался стремглав прочь. Элизахар погнался за ним.
Он не знал, кто этот человек и почему он так стремится убить их с Фейнне. Впрочем, у него не было никаких сомнений в том, что убийца каким-то образом связан с мачехой. Госпожа Танет совершенно очевидно готова щедро вознаградить того, кто избавит ее от пасынка.
Лучник на миг скрылся из глаз преследователя, а затем вдруг выскочил из-за большого камня и набросился на Элизахара с ножом. На герцога пахнуло болотной вонью.
Элизахар увернулся от первого удара ножом и отскочил.
Враг был моложе Элизахара и двигался быстрее, но с одним ножом против меча вряд ли продержался бы долго. Понимая это, лучник сделал несколько обманных движений и вдруг метнул нож в противника.
Элизахар почувствовал толчок и резкую боль с правой стороны: нож задел его бок и упал на траву. В тот же миг герцог Ларра набросился на лучника и приставил острие к его горлу.
Тот без страха смотрел в лицо своего врага.
– На колени, – сказал герцог.
Лучник не шевелился. Элизахар сказал ему:
– Эмилий, встань на колени, иначе я убью тебя прямо на месте.
Брови лучника дернулись; больше ничем он своего удивления не показал. Элизахар шевельнул мечом. Тогда Эмилий упал на колени и опустил голову.
Элизахар толчком бросил его на землю, встал коленом ему на спину и связал своему пленнику руки – не запястья, а локти, как это делают кочевники. Потом помог ему подняться и потащил за собой.
Эмилий молчал. Несколько раз по его лицу пробегала улыбка, и Элизахар понял: если оставить этого человека в живых, он не успокоится, пока не добьется своего. Слишком большая награда ему обещана за кровь нового герцога и его жены.
– Это Танет, да? – сказал Элизахар. – Что ты рассчитываешь получить от нее? Насколько я успел ее узнать, она скупа и крепко держится за то, что считает своим добром.
Он не ожидал услышать ответ, но Эмилий ответил:
– Не ее добро. Она сама.
Элизахар остановился.
– Что ты сказал?
Обмануться было невозможно: по лицу пленника разлился свет, какой посещает только счастливых любовников.
– Она сама, – повторил он. Глаза его зло блеснули. – Тебе этого не понять!
– Она отдалась тебе за то, чтобы ты убил меня? – Элизахар не верил собственным ушам.
Эмилий кивнул и добавил:
– Ты не стоишь этого…
– Танет? Не Адальберга?
Эмилий не ответил. Элизахар погнал его дальше.
– Госпожа Фейнне, садитесь в седло, – обратился он к жене.
Она повернулась на голос, улыбнулась. В ее руках была стрела, выдернутая из земли.
– Я не могу теперь помочь вам, потому что держу…
– Да, – сказала она. – Он прятался в трясине. Наверное, там есть безопасный островок.
– Не такой уж безопасный, – возразил Элизахар. – Судя по тому, что он поспешил уйти оттуда. Но все же достаточно надежный для того, чтобы просидеть пару часов.
– Там мошкара, – хрипло сказал Эмилий и рассмеялся.
Услышав его голос, Фейнне вздрогнула.
– Не бойтесь, он связан, – сказал Элизахар.
Они двинулись дальше гораздо медленнее. Пленник неловко перебирал ногами: Элизахар держал его так, чтобы как можно больше затруднить ему передвижение.
Деревня приближалась к путникам постепенно, как бы высылая вперед своих глашатаев. Сперва Элизахар увидел чей-то огород с кривым забором. Сорняков там было предостаточно, да и то, что созревало, наверняка проредили воришки. Впрочем, сам огород явно занимал не то место, которое ему было положено, попросту говоря, был разбит контрабандой.
Элизахар проехал мимо, не особенно интересуясь плодами чьих-то не вполне законных трудов. Если в деревне дела обстоят по-настоящему плохо, на подобную мелочь вполне можно закрыть глаза.
Затем он увидел кладбище: череда пологих холмиков, маленькие пузыри на лице земли. Дорога вела как раз мимо. Здесь она загибалась и начинала последний, самый крутой подъем.
Деревня, расположенная на вершине холма, была нищей. Если бы наемники захотели здесь поживиться, они ушли бы ни с чем. Элизахар не снизошел до посещения полей и виноградников, ему довольно было увидеть покосившиеся дома с гнилыми соломенными крышами.
Он медленно проехал по единственной улице, спугнув двух ворон и одну женщину с темным лицом, свернул на пустырь и там увидел виселицу. На перекладине болталась веревка, внизу валялись какие-то тряпки.
Элизахар остановился. Он стоял и смотрел, а Эмилий, со скрученными за спиной локтями, корчился и тосковал, не понимая смысла происходящего.
Неожиданно пустырь ожил: без единого слова, без всякого приказа к всаднику стали стекаться люди. Только мужчины и мальчики; женщины прятались в домах. То ли так было здесь традиционно заведено – чтобы к господину выходили одни мужчины, то ли прежний управляющий приучил женщин бояться себя.
«Удивительна вера крестьян в непрозрачную преграду, которую они возводят между миром и собой, – думал Элизахар, глядя, как угрюмые люди собираются на пустыре. – Я мог бы своротить любую из этих стен, просто толкнув ее ногой. И все же они верят, что я не поступлю с ними так… А ведь я проделывал такое десятки раз, и они, разумеется, знают об этом».
Элизахар точно уловил мгновение, когда движение прекратилось: больше никто не придет. Он шевельнул коня и громко произнес:
– Я – новый герцог Ларра. Где управляющий?
Из толпы вышел человек лет сорока, хмурый, с резкими чертами лица. Несмотря на жару, он был одет в одежду из плотного сукна: вероятно, считал необходимым выделяться из прочего сброда, облаченного по преимуществу в лохмотья.
С первого взгляда Элизахар понял, что перед ним – один из наемников его отца. И управляющий тоже узнал в новом герцоге собрата. Он моргнул и на краткий миг растерялся. На один только краткий миг, но Элизахару этого было довольно.
– Я старший законный сын Ларренса, – заговорил он, показывая кулак: на среднем пальце руки блеснул перстень. – Можешь не сомневаться в моем праве.
– Я не сомневаюсь, – ответил управляющий. – Ты и внешне на него похож. Мы могли с тобой встречаться прежде?
– Могли – я воевал под знаменами моего отца, – сказал Элизахар, сам дивясь тому, как великолепно это прозвучало.
Его собеседник чуть поморщился.
– Полагаю, прежде эта деревня, как и две другие, управлялись Роделиндом? – сказал Элизахар, помолчав, чтобы впечатление от его предыдущей фразы немного сгладилось.
– Именно так, – подтвердил управляющий.
– Мой отец отдал ее тебе на разграбление?
Управляющий рассмеялся:
– Вот именно!
Элизахар смотрел то на управляющего, то на крестьян, которые теперь принадлежали ему, новому герцогу Ларра, и пытался возненавидеть мародера. Но не мог. По-своему этот человек был совершенно прав.
– Я хочу, чтобы ты ушел, – сказал наконец Элизахар. – Можешь забрать с собой все, что у тебя есть. Возьми лучших лошадей, телеги. Возьми женщину, если ты нашел какую-нибудь себе по нраву. Я отдам ее тебе вместе с остальным имуществом. И уходи. Без обид.
– Без обид, – повторил управляющий. И хмыкнул: – Вот уж не предполагал, что у Ларренса есть законный сын да еще такой хозяйственный.
Засмеялся и Элизахар.
– Просто я, как и мой отец, умею делить награбленное. Ты достаточно здесь поживился – убирайся вон со своим добром. Теперь это мой приз.
Бывший наемник кивнул и, не оборачиваясь, зашагал прочь: у него, оказывается, накопилось немало дел.
Элизахар выпрямился в седле. Собравшиеся крестьяне смотрели на своего нового господина настороженно.
– Где женщины? – спросил Элизахар.
Они молчали.
Он указал левой рукой (правой он по-прежнему держал связанного Эмилия) на оборванного человека, стоявшего ближе всех.
– Отвечай ты.
Тот повертел головой, удостоверяясь, что господин обратился именно к нему. Его белокурые волосы были очень грязны, их пряди торчали во все стороны. Борода, темнее волос, напротив, выглядела довольно ухоженной. В этой бороде зашлепали губы:
– Я?
Элизахар молча ждал ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48