– Прошу меня простить, – продолжала Аббана, не опуская глаз, – но…
Она сделала паузу. Герцог чуть покраснел. Теперь он вообще не знал, как быть: прогневаться на дерзкую особу или все-таки выслушать ее. Вдруг у нее действительно имеется какое-то важное сообщение?
Солдаты зачастую ставили Вейенто в тупик. Аристократ, привыкший повелевать преданными слугами, Вейенто обращался с подчиненными тиранически. Самолично распоряжался, кого карать, кого миловать. Те, кто давно служил Вейенто, сносили это вполне достойно. Но многие из вояк, стоявших нынче на постое в замке, были наняты не Вейенто, а Ларренсом и воевали за плату; эти держались с некоторым вызовом.
А нахальный сержант, посмевший прервать беседу Вейенто с человеком, которого герцог намеревался отправить с брачным предложением к одной из дочерей Ларренса (тайна, тайна и еще раз тайна – особенно от госпожи Эмеше!), к тому же являлся женщиной. Подобная порода людей всегда выводила Вейенто из себя.
Аббана созерцала герцога задумчиво, как бы размышляя: стоит ли рассказывать ему о своем открытии.
Внешне Вейенто напоминал деревенского молотобойца: приземистая, широкая в кости фигура, выступающие надбровные дуги, крепкий подбородок с глубокой ямкой. Но нежная кожа на руках и безупречные манеры выдавали в нем подлинного аристократа.
– Ваше сиятельство, заговор! – выпалила наконец Аббана.
Брови герцога поползли вверх.
– Простите… э… сержант, – выдавил Вейенто, демонстративно уставившись на грудь Аббаны.
Аббана выпятила грудь еще больше; казалось, соски грозят порвать ткань и вырваться на волю.
– Заговор, – повторила она.
И метнула взгляд на спутника Вейенто. Тот опустил веки и с деланным безразличием отошел чуть в сторону.
– Вашу конфиденциальную беседу подслушали, – понизив голос, заговорила Аббана. – Шпионы, ваше сиятельство. Шпионы некоего Адобекка, конюшего ее величества королевы. Главного вашего врага и отъявленного заговорщика.
– Шпионы? – переспросил герцог. Он рассмеялся, Покровительственно потрепал Аббану по плечу. – Это невозможно, моя дорогая. Впервые слышу подобную чушь.
Аббана дернулась, как будто он ударил ее.
– Отнюдь! – тявкнула она. – Говорю же, вас подслушали.
– Кто? Когда? Какую беседу? Я решительно отказываюсь понимать, что именно вы имеете в виду, сержант…
Все еще посмеиваясь, герцог повернулся к своему прежнему собеседнику, явно намереваясь оставить Аббану одну.
Аббана выдернула из рукава записку Ингалоры.
– Прочтите, ваше сиятельство!
– Что это? – Герцог брезгливо взял записку, развернул.
Аббана с интересом наблюдала за ним. По мере того как содержимое письма становилось известно Вейенто, герцог мрачнел все больше и больше. По щекам и скулам его забегали пятна, брови сошлись на переносице. Сквозь редкие светлые волосы видно было, как заливается краской грядущая лысина герцога.
Наконец он уставился на Аббану.
– Вы читали письмо, сержант?
– Только самое начало.
Он сложил листок, вздохнул.
– Значит, читали… Ну конечно, как же могло быть иначе.
Аббана не дрогнула.
– Если бы я не прочла письмо, ваше сиятельство, я не поняла бы всей важности заговора.
– Где человек, написавший письмо?
– Она схвачена.
– Это женщина?
– Актерка, – с презрением ответила Аббана.
Она коротко свистнула, подавая сигнал. Растрепанную Ингалору подтащили к его сиятельству, бросили к его ногам и для верности придавили коленом, потому что танцовщица ни на миг не переставала отбиваться.
Герцог брезгливо поморщился и отступил на несколько шагов.
– Что это? Преступница? Почему она так выглядит? И почему она так себя ведет?
– Она только что поймана, ваше сиятельство, – сообщила Аббана.
– Приведите ее в надлежащий вид. Внушите ей правила хорошего тона. После этого я жду вас с ней у меня в кабинете. Наедине, – добавил герцог. – Довольно и того, что вам стало известно… лишнее. Дорогая моя, я ценю вашу преданность, но вы совершенно очевидно не подумали о том, что подвергаете себя риску.
– Я знаю, что в герцогстве Вейенто царит справедливость, – ответила Аббана.
Герцог криво ухмыльнулся.
– Вот именно, – пробормотал он.

* * *
Им пришлось изрядно повозиться с Ингалорой. Один из солдат, бывший некогда скотником, предложил:
– А если у них на скотном дворе попросить? Тут должен быть один подходящий микстур.
– Какой еще «микстур»? – нахмурилась Аббана.
Ингалора, связанная по рукам и ногам, дергалась на полу. Ее желтые волосы мгновенно измарались и свалялись, превратившись в войлочные космы, изо рта текла розоватая слюна, она накусала себе губы и охрипла от постоянного крика.
– А у нас был такой микстур, давали буйной скотине, когда везли забивать, – охотно пояснил солдат. – Вот и ей бы. Она бы хоть утихомирилась, что ли.
– А если она от этого зелья окончательно отупеет и не сможет внятно отвечать на вопросы его сиятельства? – задумалась Аббана.
– А ей и не придется ничего отвечать, – возразил солдат. – Все, что надо, его сиятельство уже знает. Ну, что она – мерзавка. Верно? Пусть кивнет – да или нет, – и дело готово.
– Иди спроси свой «микстур», -разрешила Аббана. И демонстративно вздохнула: – С кем приходится работать!
Она присела на корточки перед пленницей.
– Ну, – прошептала она, – вот ты и попалась! А какая была гордая, помнишь? Еще сделала вид, будто не узнаешь меня.
Лихорадочно блестящие глаза пленницы дрожали в орбитах, губы быстро шевелились: Ингалора не отвечала.
– Где Софир? – спросила Аббана. – Куда он сбежал?
Она тут же поняла, что совершила ошибку. Ингалора ничего не знала о бегстве Софира. Услышав о том, что ее приятель на свободе, пленница широко улыбнулась.
Аббана попыталась исправить положение.
– А ты, никак, надеешься, что он придет вызволять тебя? Не предавайся глупым мечтам, от этого человек слабеет и раскисает. Ты меня понимаешь, верно? Не прикидывайся дурочкой. Я знаю, что понимаешь. Он просто сбежал. Бросил тебя. Чего ожидать от мужчины, который в постели предпочитает мужчин?
– Ну, не тебя же ему предпочитать, – неожиданно звучным и ровным голосом произнесла Ингалора. И снова засипела, безумно водя глазами из стороны в сторону.
– Ах ты!.. – Аббана вскочила и с силой ударила ее в бок ногой.
Ингалора покатилась по полу, стукнулась о стену, затихла.
Явился солдат с бутылкой в чумазом кулаке.
– Принес, – сообщил он, довольный.
– Держи ее, – распорядилась Аббана.
Она уселась возле головы пленницы, зажала ее между колен и всунула ей между зубами кинжал.
– Разжимаю! – крикнула она.
Солдат, выказывая немалую сноровку, влил Ингалоре в рот несколько глотков мутноватой желтой жидкости. Девушка не стала пить, большая часть пролилась на пол, но кое-что все-таки попало в горло. Ингалора мучительно закашлялась. Некоторое время ее тело содрогалось между колен Аббаны, а потом затихло.
Аббана подняла взгляд на солдата.
– Эй, она там не померла?
Он озабоченно покачал головой.
– Не, обычно не помирают. Может, поспит часок.
– Герцог ждет! – вскипела Аббана. – Какой еще часок? И кто ищет Софира? Кто-нибудь ищет Софира?
Оказалось, что Софира не ищет никто, даже тот солдат, который упустил его. Аббана махнула рукой:
– Оставим его на потом. Сейчас главное – подготовить нашу красотку для встречи с его сиятельством.
Они облили бесчувственную Ингалору водой, вытерли ей лицо, переодели в платье, которое нашли у нее в комнате.
Девушка спала. Ее разбудили десятком крепких пощечин, и она все еще ничего не соображала, когда солдаты втащили ее на третий этаж одной из башен и втолкнули в комнату, где ожидал Вейенто.
Герцог посмотрел на Аббану.
– Долго же вы провозились, – заметил он.
Ингалора пошатнулась и привалилась к Аббане.
– Она что, спит? – удивился герцог.
Аббана покачала головой:
– Она – актерка. Притворяется. Таково ее ремесло.
– Кто пригласил ее в замок? – спросил Вейенто.
Аббана отвела взгляд.
– Я не знаю этого, ваше сиятельство.
– Зато я знаю. – Герцог задумчиво постучал пальцами себя по колену. – Госпожа Эмеше.
– Госпожа Эмеше не могла предполагать…
– Разумеется, – оборвал Аббану Вейенто. – Разумеется, госпожа Эмеше ничего подобного предполагать не могла. Ее основная забота – доставлять мне удовольствие. И до последнего времени она прекрасно с этим справлялась. Да, до последнего времени…
Он вздохнул. Было совершенно очевидно, что предполагаемый брак с юной аристократкой не доставляет Вейенто ни малейшей радости. Впрочем, личные чувства его сиятельства Аббану никак не беспокоили.
– Буду ли я права, высказав предположение, что госпожа Эмеше… – начала было Аббана.
Герцог сделал быстрый жест:
– Оставим в покое госпожу Эмеше. Как тебе пришло в голову обыскать танцорку?
Аббана перевела хищный взгляд на Ингалору.
– О, я давно с ней познакомилась! Еще в те времена, когда не служила в армии. С первой же нашей встречи она показалась мне гнусной интриганкой. Разумеется, встретив ее вновь, я следила…
– Очень увлекательно, – сказал герцог. В его тоне мелькнуло одобрение. – Следует доверять инстинктам.
Подбодренная, Аббана сказала:
– Я видела, как она подслушивала. Она забралась по стене.
– По стене замка? Это невозможно!
Герцог с удивлением рассматривал покачивающуюся пленницу. Та отвечала мутными взорами и время от времени надувала на губах пузыри.
– Она танцовщица и акробатка, – возразила Аббана. – То, что кажется невероятным для обычных людей, для нее – ремесло. Способ заработка.
– Любопытно…
Вейенто пожевал губами, встал, приблизился к Ингалоре, взял ее за подбородок двумя пальцами. Она как раз надула очередной пузырь. Пузырь лопнул, крохотные брызги попали герцогу на лицо.
– Ты понимаешь, о чем здесь говорится? – спросил Вейенто у девушки.
Та удивленно смотрела на него, потом закатила глаза и начала оседать на пол.
Герцог выпустил ее, позволив ей упасть. Перешагнул через бесчувственное тело, подошел к окну. Некоторое время стоял к Аббане спиной. Он размышлял. Затем резко повернулся к сержанту:
– Ты понимаешь, что попала в весьма двусмысленное положение?
Аббана преданно моргала, не отвечая.
Герцог продолжал:
– Ты узнала нечто, о чем тебе знать не следовало.
– Я готова служить вашему сиятельству, – сказала Аббана.
– Это вызовет подозрения… К тому же я не перевербовываю людей. Тебе платит Ларренс, ты служишь Ларренсу. И так будет до конца нынешней кампании.
– Когда мы отгоним врага от Саканьяса, я вернусь к вашему сиятельству, – ровным тоном произнесла Аббана.
– Возможно, у меня найдется работа для тебя, – сказал герцог. – Более интересная и, главное, более перспективная. В конце концов, женщине с такими задатками, как у тебя, негоже всю жизнь оставаться в сержантах. Не так ли?
– Я получила очень хорошее, фундаментальное образование в Академии Коммарши, ваше сиятельство, – проговорила Аббана. – Я способна понять и оценить милости вашего сиятельства.
Она отсалютовала и вышла. Сердце Аббаны сильно билось в груди.
Разумеется, она помнила, как их товарища, Эгрея, обвели вокруг пальца. Пообещали хорошую работу, вынудили совершить убийство, а после выяснилось, что никакой хорошей работы вовсе не существует. Парня попросту использовали.
Что ж, нужно рискнуть. Ведь не все аристократы – негодяи, верно? Герцог производит впечатление человека, верного слову. И репутация у него соответствующая. Нужно будет все рассказать Гальену.
И тут Аббана вдруг сообразила, что отныне ее дороги с Гальеном могут разойтись навсегда. Гальена в замке нет: его вместе с десятком подчиненных ему солдат отправили с телегами в поселок, дабы он привез продовольствие для солдат. Операцию по захвату шпионки Аббана провела одна, единолично. Под собственную ответственность.
У нее перехватило дыхание. Теперь судьба Гальена полностью в ее руках. Если будет на то добрая воля Аббаны, она пригласит Гальена разделить ее успех, перейти после окончания кампании на службу к Вейенто. А если Гальен чем-нибудь Аббану прогневает, то… То бедный Гальен останется сержантом навсегда. В то время как Аббану ждет блестящее будущее.
Она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы лучше усвоить эту мысль. Идея превосходства над старым товарищем стоила того, чтобы ею насладиться.
Затем девушка качнула головой. Разумеется, она не оставит Гальена. Она даже не станет подчеркивать, что именно ей он обязан своим счастьем. Зачем? Все и так будет очевидно.
А Ингалору повесят! И Софира, если его найдут, тоже.

* * *
Танцовщица проснулась среди ночи. На мгновение ей показалось, что она вернулась в детство, что она вновь та маленькая девочка, которая ночует под лодками и отказывается разговаривать с людьми. Она попробовала произнести несколько самых простых слов: «хочу», «Софир», «рыба», но у нее ничего не получилось. Язык распух и не ворочался во рту. Она попробовала мычать, однако голос не повиновался: она сорвала его, когда орала, сопротивляясь солдатам.
«Как все странно», – подумала Ингалора.
Она села, быстро провела по телу руками. На ней было какое-то незнакомое платье. Или знакомое? Она не могла понять. Во всяком случае, явно не то, которое она надевала утром.
Где же Софир? Что произошло?
Потом Ингалора догадалась: Аббана нашла письмо. Женщина-сержант догнала торговца и отобрала у него записку, адресованную господину Адобекку.
– О-о, – прошептала Ингалора, пугая себя собственным голосом и одновременно с тем наслаждаясь этим страхом. – Я умру-у…
Глава девятая
ПРОВИАНТМЕЙСТЕРЫ
Должность провиантмейстера, вероятно, самая неблагодарная в армии. Солдаты ворчат на тебя за то, что ты привез мало провизии, или за то, что провизия дрянного качества, или за то, что достал не то, о чем они мечтали. Местные землевладельцы, обязанные по контракту поставлять армии хлеб, мясо и фрукты, недовольны твоим появлением и норовят уклониться от исполнения обязательств.
В герцогстве, как и повсюду в королевстве, также действовали армейские контракты, и Гальен с десятком солдат был отправлен в ближайшую местность, где ему должны были поставить четыре телеги зерна и прочее.
Горы угнетали его. Он ехал на худородной армейской лошади впереди своего небольшого отряда и смотрел по сторонам. И сколько бы он ни вглядывался в окружающий его пейзаж, везде встречал одно и то же: нависающие над головой скалы, голые камни, едва прикрытые скудной растительностью, узкие извилистые тропы, исчезающие в неизвестности. Ему чудилось, будто сама природа здесь глубоко враждебна человеку. Даже дыхание давалось ему с трудом.
Землевладелец, к которому направлялись за провиантом солдаты, жил в дневном переходе от замка Вейенто. Здесь, в горах, это расстояние считалось большим: в иные дни оно становилось и вовсе непреодолимым, например во время непогоды или если в горах случался камнепад.
Гальен, выросший среди плодородных равнин юга, не мог знать этого. Как не мог он знать и другого: Вейенто нарочно отдал армейский контракт именно в тот труднодоступный район. Герцог никогда не нарушал закон, это правда. Но в его владениях действовали немного другие законы, и время от времени справедливый герцог являл себя милостивым деспотом: он чуть-чуть подыгрывал своим подданным в их маленькой игре против слуг королевства. И за это они любили его еще больше.
Гальен услышал отдаленный грохот и натянул поводья. Он поднял руку, слушая, как солдаты также останавливаются позади него. Затем медленно обернулся.
– Что это? – спросил он, махнув в сторону грохота. – Кто-нибудь понимает?
– Обвал в горах, – предположил один из солдат.
Гальен задумался. Грохот повторился, более тихий. Шум и подземная вибрация распространялись из эпицентра, захватывая все более широкие области, и наконец под ногами у Гальена камень чуть вздрогнул.
Конь шарахнулся, и Гальен с трудом удержался в седле.
– Интересно, – сквозь зубы выговорил Гальен, – часто ли у них такое случается?
– Если бы часто, они вообще не смогли бы тут жить, – высказался другой солдат.
Гальен покачал головой.
– Жуткое местечко, ребята! Не знаю, как вы, а я здорово напуган.
Они сгрудились вокруг своего командира.
– Что будем делать? – раздался вопрос из задних рядов.
– Подъедем поближе, – решил Гальен. – Нам нужно как раз в ту сторону, иначе мы не выполним задание.
– Можете меня повесить, но я туда не поеду, – донесся хрипловатый голос. Это говорил старый служака, который служил у Ларренса третью кампанию (довольно редкий случай, если учесть, как мало Ларренс склонен был щадить своих людей).
Гальен посмотрел на солдата, которого считал опорой своего десятка.
– Разумеется, я не стану вешать… – начал он и тотчас почувствовал себя страшно глупо. – Объясни, что ты имеешь в виду.
Солдат безрадостно захохотал, широко разевая пасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48