– Вот, к примеру, я, – сказал не-Терминатор, – чисто из любопытства, конечно, хотел бы задать вам один вопрос, ответ на который сильно бы облегчил жизнь некоторым людям и столь же сильно укоротил жизнь другим. Кто меня заказал?
– Не знаю, – сказал Вася.
– Верю, – охотно согласился не-Терминатор, явно знакомый с обычаями убийц, одинаковыми во все времена: бери деньги и не задавай лишних вопросов, иначе следующим закажут тебя. – Тогда перейдем к практической стороне дела. У меня для вас небольшой подарок.
И странный парень поддал ногой по своему чемоданчику, заставив его проскользить несколько метров по асфальту и ударить Васю в голень.
– Откройте.
Негнущимися пальцами, не понимая, почему он вообще слушается этого придурка, но тем не менее не решаясь ослушаться, Вася открыл чемоданчик. В нем лежали обычная деревянная киянка, кусок дерева и какой-то антикварный кинжал с древними письменами на ножнах. Даже если бы Вася был полиглотом, а не задумывался над значением этого непонятного для него научного термина, встречая его в кроссвордах, он все равно бы не узнал язык, на котором они были написаны.
– Я достаточно хорошо изучил психологический портрет подобных вам личностей, – сообщил объект, – чтобы предполагать, что вы в глубине души считаете себя охотником. В таком случае вам представилась прекрасная возможность записать на свой счет добычу, аналогов которой быть не может. Вы очень храбрый человек, должно быть, если в одиночку и без соответствующего снаряжения решились выступить против вампира.
– Ва… мпира?
– Именно, – подтвердил объект, и Вася записал бы его в сумасшедшие, если бы не дырка на одежде клиента, оставленная пулей. – Вы увлекаетесь готическим романом?
– Каким?
– Понятно, не увлекаетесь. Тогда вам, должно быть, неизвестно множество описанных в нем классических способов убить вампира. Солнечный свет за неимением отпадает, с крестами и чесноком возиться тоже не хочется… У вас на выбор есть только два варианта: осина и серебро. Я бы на вашем месте выбрал осину, потому что отделить мне голову кинжалом без предварительной тренировки вы вряд ли сможете, таких мастеров в мире остались лишь считаные единицы, особенно с тех пор, как не стало Ван Хельсинга, да и тот, скорее всего, был мифическим персонажем. А орудовать колом и молотком, простите за выражение, способен любой идиот. Итак, ваш выбор?
– Пошел ты, – сказал Вася то ли от безумной храбрости, то ли от умопомрачительной глупости и еще добавил, куда именно новоявленному вампиру стоит направиться.
– Я спишу вашу грубость на состояние глубокого эмоционального шока, в который сам вас и поверг своим заявлением, – дружелюбно сказал вампир. – Только вот советую вам из этого состояния побыстрее выходить. В нем не очень-то удобно сражаться.
Тут автор должен заметить, что у людей Васиного типа есть одно значительное преимущество перед людьми… более цивилизованными. Его варварское сознание долго не раздумывало над проблемой реальности происходящего, не записывало себя в шизофреники и не мучилось в поисках выхода из сложившейся ситуации. Оно видело угрозу и видело шансы с этой угрозой справиться.
Вася наклонился и вынул из чемоданчика деревяшку, оказавшуюся сорокасантиметровой чуркой с заостренным концом, и киянку.
– Разумно, – одобрил его выбор вампир. – Может быть, прежде чем мы вступим с вами в поединок, вы хотите задать мне какие-то вопросы? Я считаю долгом чести по отношению к вам ответить на них, пусть вы сами и отказались отвечать на мои.
– Ты и вправду вампир? – Не то чтобы Васе действительно было очень интересно. Он просто тянул время.
– Последние восемьсот сорок лет – да.
– А… если ты победишь, я тоже стану вампиром?
– Вряд ли, – признался клиент. – Конечно, я не стану скрывать, что могу сделать из вас вампира, однако процесс творения ученика весьма сложен и трудоемок, он требует длительной кропотливой подготовки, а я, простите, голоден. К тому же, еще раз простите, я не уверен, что хочу видеть вас в качестве своего партнера по вечности. Так что вы просто умрете и будете прокляты, если католические теологи не врут, за что я не поручусь. Еще вопросы?
Вася помотал головой. Так как он был атеистом, шанса на вечную жизнь у него никогда не было, значит, был смысл побороться за жизнь обычного смертного.
– Тогда начали, – сказал вампир и исчез.
Следующие тридцать секунд Вася лихорадочно озирался, пытаясь найти врага на внезапно опустевшей автостоянке, а сознание его не менее лихорадочно пыталось вспомнить, что же оно вообще когда-либо о вампирах слышало.
Ни Брэма Стокера, ни Стивена Кинга Вася не читал, в русских народных сказках, которые ему еще в весьма нежном возрасте рассказывала на ночь ныне покойная бабушка, вампиры не фигурировали. Единственным источником информации остались фильмы.
Вампиры…
Они не едят чеснок, не отражаются в зеркалах… Сейчас это вряд ли поможет. Так можно только распознать вампира, а вот как его убить? Они способны обращаться в волков… Или это оборотни? В летучих мышей! Вася запрокинул голову в небо. Никакие черные тени на него с неба не пикировали.
Вампир… не может войти в дом без приглашения. Но ближайший к ним сейчас дом является тем самым домом, в котором этот вампир живет, и приглашать его не надо.
Вампиры боятся серебра! Но этот тип говорил что-то об отсечении головы… Сам Вася никому никогда голов не отрезал, не доводилось, но во время чеченской кампании был свидетелем нескольких подобных операций и знал, что отделить от туловища человека голову, да еще и орудуя при этом серебряным кинжалом, которые, если судить по их столовым собратьям, особенной остротой лезвия не отличаются, достаточно сложно и это занимает чересчур много времени. Осиновый кол в грудь – это побыстрее.
Мысль о том, что подсунутый вампиром кол может оказаться вовсе не осиновым, а, скажем, березовым или дубовым, Васе в голову не пришла. Подобные личности редко умеют просчитывать на несколько ходов вперед.
Еще вампиров можно отпугнуть крестом. Вася расстегнул свою шелковую рубашку и нащупал на груди здоровенное бандитское распятие. Повесил его поверх рубашки. Какая-никакая, а защита.
Прошло уже больше минуты, а вампира в поле зрения все не было.
И тут Васе в голову пришла бредовая мысль, что над ним просто здорово подшутили. Ребята разыграли. Подсунули вчера какой-то наркотик, подослали парня, специалиста по спецэффектам, и сейчас ржут где-нибудь за кустами. А что, подобные злые шутки в большом почете в тех кругах, в каких он сейчас вращается.
– Уроды, – пробормотал Вася и зашагал к машине.
Но кол и молоток на асфальт не бросил, на всякий случай взял с собой. В воздухе было слышно только его хриплое дыхание и глухой стук каблуков по асфальту, и больше не было звуков в ночи. Адреналин гулял до крови в дозах, способных умертвить лошадь.
– Убью уродов.
Вася сел в машину, закрыл дверцу и обнаружил, что рулить, имея в руках принадлежности для убиения вампиров, не очень-то удобно. Выругавшись нецензурно, Вася бросил причиндалы на пассажирское сиденье и провернул стартер.
Одной подробности, часто встречающейся в фильмах, Вася так и не вспомнил. Вампиры способны перемешаться с огромной скоростью, и сейчас эта скорость для Васи стала роковой. Не успел он выжать левой ногой педаль сцепления, а правой надавить на газ, включая первую передачу, как ставший уже знакомым голос за его спиной произнес опять словно бы в пустоту:
– Какой предсказуемый ход.
И в следующее мгновение Вася почувствовал прикосновение ледяных пальцев к шее. До кола он уже не дотягивался.
Отчаянным усилием он сорвал с груди крест и приложил его к руке вампира на своей шее. Он ожидал услышать шипение обжигаемой кожи, как это часто показывают во второразрядных фильмах ужасов, услышать крик боли, но…
– И почему христиане считают, что всегда должны иметь преимущество? – как бы про себя спросил вампир, ломая Васе руку и перегибаясь вперед.
Еще через секунду для Васи наступила темнота.

Волк

Это вы научили меня выживать,
Гнать лося по лесам, голосить на лугу.
И теперь, когда некуда больше бежать,
Я вам объявляю войну.
Максим Леонидов


Помните старый анекдот, который, как я полагаю, появился одновременно с изобретением Александра Белла? Хорошо, когда у тебя есть телефон. Удобно, когда два. Роскошно, когда три. Блаженство, если ни одного. Не знаю, как вы, но я с автором подобного наблюдения абсолютно согласен, за небольшим исключением. Я бы добавил еще одну строчку про сотовый.
Не собираясь катить бочку на монстров беспроводной связи типа «Эрикссона» или «Моторолы», хочу заметить, что, несмотря на ряд неоспоримых преимуществ, которые я и не пытаюсь оспаривать, мобильное средство связи обладает рядом столь же неоспоримых недостатков, одним из которых является его постоянная способность трезвонить в самый неподходящий момент.
Я как раз закончил закапывать труп.
Последнюю неделю постоянно шли дожди, поэтому земля была сырой, мягкой и копалась легко, только вот я весь измазался, и, говоря откровенно, не хотелось мне лезть под куртку испачканными черноземом пальцами.
Телефон продолжал звонить.
Со злости я отшвырнул в сторону саперную лопатку, ввиду небольшой длины своего черенка виновную в том, что испачкались у меня и колени, и ее отменно наточенное лезвие вонзилось в ближайшую сосну с глухим стуком. Таким оружием российские десантники срубали головы афганским «духам» в рукопашном бою. У меня есть привычка всегда держать под рукой оружие, которое таковым не выглядит. В руках профессионала такая вещь подобна закаленному клинку мурамассы самурая.
Поскольку одежда уже все равно была безнадежно испорчена, я вытер руки о джинсы, понадеявшись, что ранним утром никто не будет рассматривать меня особенно пристально, а если и будет, то вряд ли осмелится спросить, какого черта я так выгляжу, и выудил из-под куртки мобильную трубу.
– Алло.
– Ты где?
Ольга! Она как будто чувствует, чем я занимаюсь каждую минуту. Похоже, мы становимся с ней слишком близки, а это может быть опасно, причем не столько для меня, сколько для нее.
– Гм… – сказал я.
– Из своего магазина ты ушел около десяти, – сообщила она. – И на тот случай, если ты попытаешься соврать, будто ты дома и не подключил телефон, знай, что он подключен и дома у тебя я. Итак, ты где?
– Ты уже вернулась? – спросил я.
– Ты поразительно догадлив, – ответила она. – Мне повторить свой вопрос в третий раз?
– Не стоит, – сказал я. Она все равно не отвяжется, такая уж у нее профессия. – В лесу.
– … – выругалась она совсем не по-женски, и голос ее изменился, став на порядок тревожнее. – Опять охотился?
– Да, – признался я. Все равно она увидит, каким я приду домой, так есть ли смысл отпираться?
Я ожидал услышать очередной водопад упреков, слез, проклятий и требований клятвенно пообещать, что это был последний раз, но она произнесла только одно короткое слово:
– Кто?
– Совершенно никчемный человек, – сообщил я. – И прежде чем ты снова назовешь меня убийцей, я хотел бы сказать…
– А кто ты, если не убийца?
– …что имею превосходное моральное оправдание своему поступку. Во-первых, я давал ему шанс, а во-вторых…
– Какой, к дьяволу, шанс? Ни у кого нет шанса против тебя!
– …это была самозащита.
– Что за чушь ты плетешь? Кто мог на тебя напасть?
– Он был киллером, – сказал я. – Пришел по мою душу.
– У тебя нет души.
– Возможно, хотя и не доказано, – сказал я. – Тем не менее он пытался меня убить. И, между прочим, не собирался предоставлять мне и малейшего шанса, как не предоставлял его никому другому до тех пор, пока наши жизненные пути не пересеклись. Ты должна радоваться, дорогая, на этом свете одним злодеем стало меньше.
– Кто тебя заказал? – спросила она. Страсть задавать вопросы является сопутствующей ее профессии привычкой. Как и умение мгновенно переключать темы.
– Понятия не имею, – сказал я.
– Врешь, – устало констатировала она, хотя я всегда говорил ей чистую правду. – Где тело?
– Не волнуйся, его не найдут.
– Я не за себя волнуюсь, сволочь! – Ее голос сорвался на крик. Обычно она умеет держать себя в руках, видно, последняя командировка далась ей тяжелее обычного. – Будь ты проклят!
– Я и так проклят, – сообщил я пустой линии. – И очень давно.

Машину киллера я бросил на платной стоянке на другом конце города, поэтому возвращаться домой пришлось на такси. Я отпустил водителя за три квартала от дома, остальное расстояние прошел пешком.
Нельзя охотиться там, где живешь. Нельзя было раньше, нельзя и сейчас. Вольно или невольно, но ты оставляешь след, и кто-нибудь из жаждущих твоей головы непременно им воспользуется. Киллер не дал мне выбора, и теперь из-за него придется менять квартиру. Причем достаточно быстро. Даже если тело и не найдут в ближайшие полгода, на что я сильно рассчитывал, сделку с недвижимостью надо провернуть за несколько недель. Это приведет к потере пары тысяч долларов, но финансы никогда меня особо не тревожили.
Ночной консьерж дремал перед телевизором, когда я беззвучной тенью промелькнул по вестибюлю и взбежал по лестнице на свой этаж. Если бы я дожидался лифта, то парень бы точно проснулся и смог бы оценить, в каком виде его жильцы возвращаются домой под утро, да и я не чувствовал себя особо усталым. Скорее наоборот.
Дверь открыла Ольга, стоило мне только сунуть ключ в замочную скважину. Она стояла на пороге, одетая в голубые потертые джинсы и клетчатую рубашку. Очевидно, не успела переодеться и сразу примчалась ко мне, а после звонка ей вообще стало не до того. Как я и ожидал, выглядела она усталой.
– Проходи, – сказала она и захлопнула за мной дверь. – У тебя вся куртка в крови.
Точно, ведь я же вел машину этого идиота, а водительское сиденье было залито этой пачкающейся красной субстанцией. И как я сразу об этом не подумал? Наверное, сказывается возраст или долгое отсутствие практики…
– Это не моя кровь, – сказал я.
– Знаю, что не твоя. Раздевайся.
Я стянул куртку и джинсы, которые тоже оказались покрыты пятнами крови, и бросил их на пол в ванной. После короткой ревизии в кучу отправилась и рубашка. Я надел домашний халат, а Ольга заперлась в ванной, пытаясь, видимо, затереть отметины хотя бы на черной коже куртки.
Удивлен, что она вообще до сих пор здесь.
Я прошел на кухню, включил электрочайник, заварил себе травяного чая и уселся почитать вчерашние газеты. Ничего выдающегося.
Минут через пятнадцать вошла Ольга с предательски красными глазами, налила себе кофе (мне тоже требуются стимуляторы, чтобы поддерживать себя в работоспособном состоянии днем) и села напротив меня. Газеты я сразу же отложил.
– Итак, – сказала она, – ты это сделал.
Это был не вопрос. Это было утверждение.
– Да, – сказал я.
– Я знала, что это когда-нибудь произойдет.
– Я тоже.
– Но все равно оказалась не готова. Я не знаю, что мне делать теперь.
– Вряд ли я что-то могу посоветовать в такой ситуации, – сказал я. – Это твой выбор.
– Знаешь, – сказала она, – когда я не застала тебя дома, я почему-то сразу поняла, где ты и чем занимаешься, и первым моим порывом было уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. Но сегодня я для этого слишком устала. Да, кстати, на тот случай, если я все-таки решу уйти: я отменяю свое приглашение приходить ко мне в дом в любое время.
– Хорошо. – Я кивнул.
– Тебя это остановит?
– Я дал тебе слово…
– Я не о том, – перебила она. – Может ли это остановить тебя чисто технически?
Я покачал головой.
– Я так и знала. Все это суеверия и бабушкины сказки… Половина в них – вранье.
– Зато другая половина – чистая правда.
– Чушь, – сказала она. – Правда в том, что ты – вампир.
Я промолчал. Не в моих правилах отрицать собственную сущность.
– Вурдалак, – продолжила она. – Нежить, монстр, ночной кошмар, убийца…
– Повелитель ночи, – подсказал я. – Этот список можно продолжать бесконечно. У меня много имен.
– И самая большая проблема заключается в том, что, несмотря на все твои имена и на все, что я о тебе знаю, ты продолжаешь мне нравиться.
– С этим я ничего поделать не могу.
– Я тоже, к сожалению.
И мы замолчали. Это был тупик.
Наверное, здесь я должен сделать признание, которое прольет свет на некоторые события, часть которых уже произошла, и часть которых только должна произойти по ходу нашего повествования.
Да, я – вампир, монстр, пьющий людскую кровь и получающий от этого удовольствие, убивающий и не умирающий, проклинаемый и ненавидимый многими и еще большим числом забытый. Понимаю, что современному так называемому цивилизованному человеку куда легче смириться с верой в маленьких зеленых человечков с Плутона, прилетевших на Землю с экстремистскими намерениями, или в злобных мутантов, расплодившихся в результате секретных армейских экспериментов, а отнюдь не в старые, поросшие мхом суеверия, однако факт моего существования от этого не перестает быть фактом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59