Сделаем так…)
Delete, delete, delete.
– Хреновая связь, – ответил он. – Но новости еще хреновее. Блокпост 10-12 атакован и ведет бой, мост через N взорван, так что подмоги не будет! Рекомендовано уничтожить груз и отходить в квадрат 34 (название условное, пусть это будет примечанием автора), в девятнадцать два ноля туда придет «вертушка».
– До девятнадцати два ноля от нас тут мокрого места не останется, – проворчал Череп.
В прицеле отметилось какое-то движение, потом несколько вспышек и дымок. Из автомата садит, гад, подумал Череп, сдвинул крестик прицела чуть выше и плавно надавил на спусковой крючок. Отдача толкнула его в плечо, зрение отметило еще один, последний, рывок с той стороны окуляра, и движение стихло. Можно делать еще одну отметину.
– Отставить, – приказал Варан. – Уничтожаем груз и отходим.
– Ты дурак или где? – спросил Череп. – Там, между прочим, не мешки с картошкой, а «Стрелы». Сначала отходим, а потом уничтожаем. Если они разом рванут, тут гор больше не будет, одни ямы.
– Тоже правда, – сказал Варан. – Эй, пехота! Сорок метров ниже, отходите и прикрываете нас огнем! Разведка сними! Ты, помоги танкисту!
– Не надо мне помогать, – пробормотал танкист.
Он оттолкнул протянутую руку водилы, которого просил помочь Варан, и заскользил вниз по склону вместе с пехотинцами, спецназовцы открыли беспорядочный огонь, прикрывая отход.
Пехотинцы, чьих имен и прозвищ я упоминать здесь не буду, поскольку им не суждено дожить до девятнадцати ноль-ноль вечера, когда «вертушка» не прилетит за нашими героями, и для нашего повествования они являются лишь эпизодическими, хотя и весьма трагичными фигурами…
(Нет, не пойдет. Слишком цинично и слишком напоминает мои предыдущие книги. Парни ведь погибли, а я опять за свое…)
Delete, delete, delete.
Спустя минуту пехотинцы залегли на позицию чуть ниже дороги, прикрытые горящим грузовиком, еще через несколько секунд к ним присоединились танкист, водила и контрразведчик. (Кликуха у контрразведчика была вполне логичная – Студент. Его вышибли из института отнюдь не за неуспеваемость. Не стоило заводить шашни с дочерью декана. Подобно молодому дворянину прошлого века, Студент отправился залечивать свои душевные раны в войне на Кавказе. Правда, в отличие от молодых дворян прошлого века он не был добровольцем.)
Убедившись, что пехота выполнила приказ и залегла в траве, Варан отправил к ним Викинга. Тот должен был спуститься еще ниже и прикрывать следующий спуск. За ним шел Череп. Варан, по праву старшего, уходил последним. Солнце уже почти взошло.
Чечены начали спускаться с гор. Двое подставились, и Череп снял их из винтовки. Остальные федералы прекратили беспорядочную пальбу и вели только прицельный огонь, экономя боеприпасы. Неизвестно, сколько еще им может встретиться врагов, а до девятнадцати ноль-ноль времени слишком много.
Варан залег за деревце метрах в сорока от атакованной колонны и положил перед собой АКМ-74 с подствольным гранатометом. Рядом сразу же нарисовался Череп.
– Не пора ли нам пора? – поинтересовался он.
– Подпустим поближе, – сказал Варан.
– Хочешь накрыть всех одним взрывом?
– Всех накрыть не получится, – сказал Варан. – Так только в кино бывает.
Трое боевиков выскользнули из-за бэтээра и осторожно направились к грузовику. Шли на полусогнутых, готовые в любой момент среагировать на стрельбу федералов и откатиться в сторону, открывая ответный огонь. Они были в бронежилетах и камуфляже, но без касок.
– Я могу их снять, – сказал Череп.
– Снимешь этих, другие не подойдут, – сказал Варан. – Тогда застрянем здесь надолго. Пока они здесь, нам не спуститься.
– А зачем другим подходить? Отогнать грузовик и эти могут.
– Грузовик блокирован, – сказал Варан. – Им придется перегружать «Стрелы».
– Проще столкнуть с дороги «козла», – сказал Череп.
– Ты снова прав, – признал Варан. – Тогда предприми что-нибудь по этому поводу.
Спокойно и методично, словно в тире, Череп расстрелял колеса грузовика, а потом для верности всадил пулю в радиатор. Из-под капота сразу же вырвалась струя пара.
– Перестарался, – констатировал Варан.
Видя такие дела, чечены завалились на обочине и начали выискивать стрелявшего. Они понимали, что подходить к грузовику сейчас небезопасно.
– Прости, – сказал Череп.
– Сочтемся как-нибудь, – сказал Варан. – Викинг, как связь?
– А никак, – сказал Викинг. – Нет связи.
– Тогда бросай свою игрушку. Что делать будем?
– Умирать, – пробормотал Череп. – Командир, разреши поработать индивидуально.
– Разрешаю, – сказал Варан. – Убери сколько сможешь.
– Ушел, – сказал Череп, отползая.
Он сдвинулся левее, почти к самому обрыву, немного поднялся по склону и приложил глаз к прицелу. В поле зрения были двое. Он убрал обоих.
В ответ прозвучали автоматные очереди. Череп прижался в земле, словно старался просочиться сквозь траву, и потревоженная пулями почва посыпалась на его каску.
Положение федералов было неважным.
(Да уж. Без поддержки с воздуха спасти своих героев не смог бы и Клэнси. Сверху дорога и чечены, снизу обрыв в пятьсот метров и бурный горный поток, противоположная стена ущелья метрах в пятидесяти, стоит туда забраться хоть одному чечену, и всем хана. И что бы сделал в такой ситуации Джон Келли по прозвищу Змей? Уж точно не вставал бы в полный рост и не открывал огонь с бессмысленными криками «За Родину! За Сталина! За Советскую власть!» И где та Родина, где тот Сталин, где та власть? Может быть, так и написать? Скажут, опять, мол, автор издевается над святынями. В гробу я это все видел. Не хочу… А как там было на самом деле?)
Варан и Викинг это понимали, пехотинцы – нет.
– Отсюда мы много не навоюем, – сказал Викинг. – Надо на ту сторону.
– Как? – спросил Варан.
Он и сам понимал, что отбиться от превосходящего численностью противника можно только сверху. Но на пути наверх была дорога, которая простреливалась чеченами.
Викинг предложил. План был прост и, как и все подобные планы, пах самоубийством. Варану он понравился. Черепу тоже.
Посвятив в подробности операции «группу поддержки», как они назвали пехотинцев, водил и Студента, Варан приказал начинать танцы только после его выступления и отправился на позицию. Перед началом операции спецназовцам надо было подползти к дороге как можно ближе.
(Настолько близко, чтобы можно было форсировать дорогу в кратчайшие сроки и с минимальными потерями, но не настолько, чтобы быть зацепленным взрывом груза. И как рассчитать ту грань? Только опытным путем. Великая все-таки вещь – практика.)
Чечены вовсю шмаляли из автоматов, сквозь канонаду выстрелов доносился телефонный звонок.
– Чушь, – пробормотал Серега, отрываясь от монитора. Откуда взялся телефонный звонок? Связи же не было.
Как выяснилось, телефонный звонок взялся из реальности и вырвал Серегу из придуманного мира. Телефоны всегда звонят не вовремя, подумал Серега. Зато когда надо, они молчат.
Обычный десятизвонковый порог оказался бесполезным, абонент и не думал бросать это дело. Серега сохранил напечатанные страницы и пристально уставился на телефон, словно силой гипноза пытался заставить его замолчать. Телефон гипнозу не поддавался.
Серега был терпеливым. Он поставил рядом с собой пепельницу, заполненную окурками сверх всякой меры, и закурил сигарету. Трубку брать он не собирался, на данный момент часть его сознания жила в чеченских горах и отстреливалась от боевиков. Если он возьмет трубку и поговорит с кем-то из этого мира, тонкая нить воображения порвется и придется начинать все с самого начала: снова идти в те горы из серой реальности, снова представлять себя Черепом, Викингом, Студентом и танкистом, двумя пехотинцами, которых вот-вот убьют, Вараном и водилой грузовика, снова пытаться ощутить тяжесть АКМ в руках и каски на голове…
Телефон затих. Серега облегченно вздохнул и забычковал сигарету, часть содержимого пепельницы при этом вывалилась на стол.
Не прошло и пяти секунд, требуемых АТС для соединения, как телефон зазвонил снова. Серега подумал, не стоит ли выдернуть его из розетки, но это было бы поражением в той игре, которую он сам себе навязал. С искушениями надо бороться лицом к лицу, а не заочно. Он снова уставился на аппарат.
Вторая серия закончилась на тридцать шестом звонке.
– Аллах акбар, – заключил Серега и тут же услышал «Полет валькирии» Вагнера в аранжировке шведской компании «Эрикссон». – Нет, все-таки Харе Кришна.
Обычные звонки еще можно терпеть, но бессмертное творение Вагнера, проигранное двенадцать раз подряд, выведет из равновесия кого угодно. Творческий настрой был безнадежно испорчен, так что Сереге ничего не оставалось делать, как ответить на звонок.
– Алло.
– Добрый день, – сказал незнакомый голос.
– Добрый, – сказал Серега.
– В «Пекине» ее не будет, – сказал голос.
– Нет, она обещала… – начал Серега. – Стоп. А вы, собственно говоря, кто такой и откуда знаете, что она вообще должна где-то быть? И кто она?
– Она – Катя, ваш литературный агент. И я совершенно точно знаю, что на назначенную, встречу она не придет. Она нашла другого автора, молодого и весьма перспективного, и сегодня ужинает с ним. У него дома. При свечах, в интимной обстановке. Сначала он почитает ей свою книгу, а потом они займутся любовью.
– Вот гнида, – сказал Серега. – Все-таки решила кинуть. Но откуда вы это знаете? Вы ясновидящий?
– Нет, я просто хорошо информированный и здравомыслящий.
– И все же вы так и не ответили на мой вопрос, – сказал Серега. – Кто вы такой?
– Это лучше обсудить при частной встрече, – сказал голос. – Не по телефону. Разрешите мне прийти к вам?
– А нам есть что обсуждать?
– Конечно, – сказал голос. – Вы даже не представляете, сколько всего зависит от нашего с вами разговора.
– Это точно? Или это хохма?
– Это не хохма.
– Хорошо, вы адрес знаете?
– Конечно.
– Когда сможете подъехать?
– Откройте дверь, – сказал голос, и в трубке раздались короткие гудки.
Недоумевая, с трубкой мобильного телефона в руке Серега пошел открывать дверь. Конечно, если незнакомый тип окажется сразу за ней, ничего удивительного в том не будет. У него тоже есть мобила, и звонил он из подъезда. Но вот откуда он знает такие интимные подробности из частной жизни его литературного агента?
Серега открыл дверь и обнаружил за ней солидного человека в деловом костюме. Человек был в темных очках, курил толстую гаванскую сигару, какие курят только колумбийские наркобароны в американских фильмах, телефона в руках у него уже не было.
– Проходите, – сказал Серега.
– Спасибо, – сказал незнакомец.
Они прошли в комнату, Серега уселся на стул перед своим компьютером, гость с комфортом расположился в древнем кресле. В госте было что-то не так, но что именно, Серега понять не мог.
– Для начала позвольте мне представиться, – сказал гость.
– Было бы неплохо, – признал Серега. – Вы-то меня, похоже, уже знаете.
Богатый меценат, подумал Серега. Прочитал какую-нибудь мою книгу и хочет дать денег. Может быть, для того чтобы я его главным героем изобразил. Посмотрим, сколько предложит.
– Меня зовут Скагс.
– Странное имя.
– Вполне обычное для тех мест, откуда я прибыл.
– Следующим ходом я должен спросить, откуда же вы прибыли, не так ли? – спросил Серега. – Из зоны, что ли?
– Из внешнего круга ада, – сказал Скагс.
– Понятно, – сказал Серега. Может быть, парень и меценат, но то, что псих, это уж точно. С другой стороны, только псих может вкладывать деньги в современную русскую литературу. – Хорошо хоть, что не из внутреннего.
– Я вижу, вы не совсем мне поверили, – сказал Скагс. – Тем не менее это так. Я, видите ли, демон,
– Нет, что вы, – сказал Серега, – я поверил. Вы очень даже похожи на демона.
Скагс улыбнулся.
– Я замаскировался. Вы же не хотите, чтобы я разгуливал по городу в своем настоящем облике? С когтями, рогами, копытами и пышущим из глотки огнем?
– Определенно нет.
– Вот видите, – сказал Скагс. – Это бы привлекло к моей персоне нежелательное внимание, а нежелательное внимание – это то, чего мы, демоны, стараемся по мере возможностей избегать.
– Простите, – сказал Серега. – Значит, вы – демон?
– Совершенно верно.
– Из внешнего круга?
– Опять в точку.
– И вы замаскировались?
– Абсолютно точно.
– А вы можете хоть чем-нибудь доказать свое утверждение?
– А вы точно этого хотите? – сказал Скагс.
– Конечно, – сказал Серега. – Хоть раз в кои-то веки выпал шанс посмотреть на настоящего демона.
– Хорошо, – сказал Скагс, поднимаясь с кресла.
Серега не заметил, как это произошло, но на какое-то мгновение гость стал выше ростом, его одежда исчезла, кожистые крылья выросли из-за спины, на голове появились огромные черные витые рога, а глаза превратились в два копья пламени.
Это видение продолжалось не более секунды, потом Скагс принял человеческий облик и снова уселся в кресло. И в его руке по-прежнему дымилась сигара.
– Вы – гипнотизер? – спросил Серега, прикуривая сигарету трясущейся рукой. Палец проскакивал по колесику, и пламя никак не хотело загораться.
– Нет, – сказал Скагс. Он повел указательным пальцем левой руки, и по комнате пронесся маленький огненный смерчик, стремительно подлетел к кончику Серегиной сигареты, поджег его и тут же исчез. – Я – демон.
– И чего вам от меня надо?
– А вы сами не догадываетесь?
– Нет.
– Как же так? Вы – культурный, образованный человек, наверняка читали Гете, Булгакова и других классиков. Демону всегда надо от смертных одно и то же.
– Вы хотите заставить меня продать вам свою бессмертную душу?
– Шеф упаси, – сказал Скагс. – Вопреки сложившемуся общественному мнению, мы никогда и никого не заставляли, не заставляем и заставлять не будем. Мы только предлагаем. И мы всегда платим честную цену.
– Ага, – сказал Серега. – И что вы хотите мне предложить? Деньги?
– Нет, – сказал Скагс. – Деньги мы предлагаем простым обывателям. Для творческих личностей у нас есть более интересное предложение.
– Какое же?
– Давайте сначала кое с чем разберемся, – сказал Скагс. – Вы – писатель?
– Вроде того.
– Не слишком популярный, увы.
– К несчастью, вы правы.
– А вы знаете, в чем причина вашей непопулярности?
– Нет, а вы?
– Я знаю, – сказал Скагс. – Я многое о вас знаю, рядовой Череп.
– Но… – сказал Серега. – А, ладно.
– Вы служили в Чечне, – сказал Скагс. – Вы были представлены к награде. Вы получили звание Героя России, но вы не пришли в военкомат, чтобы получить заслуженное. Почему?
– Потому что…
Потому что нас кинули на вражеской территории без поддержки, хотелось крикнуть Сереге. Потому что в конце нас осталось только четверо, и мы прошли через настоящий ад, чтобы остаться в живых. Потому что «вертушка» не прилетела. Потому что нас предали. Потому что тех, кто погиб, к званиям и наградам никто не представлял, а нас представили только для того, чтобы замять скандал, который мы могли поднять. Потому что контрактники до сих пор не получили свои «боевые». Потому что мы могли выиграть эту войну за пару недель, а начальство растянуло ее на годы.
– Это не важно.
– А почему вы не написали об этой войне книгу?
– О ней и так написано слишком много книг. Они все лгут.
– Но вы могли бы написать правдивую книгу, – сказал Скагс. – Вы, как никто другой, имеете на это право. Ведь вы там были.
– Я не хочу.
– Почему?
– Потому что… – Странно, Серега никогда не задумывался, почему он не хочет писать эту книгу, хотя подобные предложения, исходившие и от Кати, и от боевых друзей, отвергал неоднократно. – Наверное, потому, что я боюсь. Боюсь не найти нужных слов. Боюсь, что ее напечатают, но никто не будет ее читать. А если и прочитает, то все равно не поймет то, что я хотел сказать. Не поймет, что это была за война.
– Если вы примете мое предложение, то вы найдете нужные слова, – сказал Скагс. – И не только для этой книги. Вы напишете много книг, и все они будут хорошими книгами.
– За это я попаду в ад?
– Вы в любом случае туда попадете, – сказал Скагс.
Спокойно, но уверенно, как отметил Серега. Без тени сомнения, словно точно зная, что так оно и будет.
– Почему?
– А вы считаете себя праведником?
– Нет, но ведь никогда не поздно исправиться. Исповеди, истинная вера и все такое…
– Вам это не поможет, – сказал Скагс.
– Почему?
– Спросите об этом у Данте, у Пушкина, у Оноре де Бальзака, у Форсайта, у Байрона, у Оскара Уайльда, у Высоцкого, у Лермонтова, у Шекспира, у Толкина, у кого угодно из тех, кто считался хорошим писателем или поэтом. Я спрашивал.
Они что, все у вас?! – ужаснулся Серега.
– Да.
– Все писатели?
– Не все, – поправил Скагс, забрасывая наживку, на которую Серега просто не мог не клюнуть. – Только те, кто хоть чего-то стоил при жизни.
– Но почему?
– А вы сами подумайте, – сказал Скагс. – Вам конечно же известна такая фраза «Писатели – инженеры человеческих душ»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Delete, delete, delete.
– Хреновая связь, – ответил он. – Но новости еще хреновее. Блокпост 10-12 атакован и ведет бой, мост через N взорван, так что подмоги не будет! Рекомендовано уничтожить груз и отходить в квадрат 34 (название условное, пусть это будет примечанием автора), в девятнадцать два ноля туда придет «вертушка».
– До девятнадцати два ноля от нас тут мокрого места не останется, – проворчал Череп.
В прицеле отметилось какое-то движение, потом несколько вспышек и дымок. Из автомата садит, гад, подумал Череп, сдвинул крестик прицела чуть выше и плавно надавил на спусковой крючок. Отдача толкнула его в плечо, зрение отметило еще один, последний, рывок с той стороны окуляра, и движение стихло. Можно делать еще одну отметину.
– Отставить, – приказал Варан. – Уничтожаем груз и отходим.
– Ты дурак или где? – спросил Череп. – Там, между прочим, не мешки с картошкой, а «Стрелы». Сначала отходим, а потом уничтожаем. Если они разом рванут, тут гор больше не будет, одни ямы.
– Тоже правда, – сказал Варан. – Эй, пехота! Сорок метров ниже, отходите и прикрываете нас огнем! Разведка сними! Ты, помоги танкисту!
– Не надо мне помогать, – пробормотал танкист.
Он оттолкнул протянутую руку водилы, которого просил помочь Варан, и заскользил вниз по склону вместе с пехотинцами, спецназовцы открыли беспорядочный огонь, прикрывая отход.
Пехотинцы, чьих имен и прозвищ я упоминать здесь не буду, поскольку им не суждено дожить до девятнадцати ноль-ноль вечера, когда «вертушка» не прилетит за нашими героями, и для нашего повествования они являются лишь эпизодическими, хотя и весьма трагичными фигурами…
(Нет, не пойдет. Слишком цинично и слишком напоминает мои предыдущие книги. Парни ведь погибли, а я опять за свое…)
Delete, delete, delete.
Спустя минуту пехотинцы залегли на позицию чуть ниже дороги, прикрытые горящим грузовиком, еще через несколько секунд к ним присоединились танкист, водила и контрразведчик. (Кликуха у контрразведчика была вполне логичная – Студент. Его вышибли из института отнюдь не за неуспеваемость. Не стоило заводить шашни с дочерью декана. Подобно молодому дворянину прошлого века, Студент отправился залечивать свои душевные раны в войне на Кавказе. Правда, в отличие от молодых дворян прошлого века он не был добровольцем.)
Убедившись, что пехота выполнила приказ и залегла в траве, Варан отправил к ним Викинга. Тот должен был спуститься еще ниже и прикрывать следующий спуск. За ним шел Череп. Варан, по праву старшего, уходил последним. Солнце уже почти взошло.
Чечены начали спускаться с гор. Двое подставились, и Череп снял их из винтовки. Остальные федералы прекратили беспорядочную пальбу и вели только прицельный огонь, экономя боеприпасы. Неизвестно, сколько еще им может встретиться врагов, а до девятнадцати ноль-ноль времени слишком много.
Варан залег за деревце метрах в сорока от атакованной колонны и положил перед собой АКМ-74 с подствольным гранатометом. Рядом сразу же нарисовался Череп.
– Не пора ли нам пора? – поинтересовался он.
– Подпустим поближе, – сказал Варан.
– Хочешь накрыть всех одним взрывом?
– Всех накрыть не получится, – сказал Варан. – Так только в кино бывает.
Трое боевиков выскользнули из-за бэтээра и осторожно направились к грузовику. Шли на полусогнутых, готовые в любой момент среагировать на стрельбу федералов и откатиться в сторону, открывая ответный огонь. Они были в бронежилетах и камуфляже, но без касок.
– Я могу их снять, – сказал Череп.
– Снимешь этих, другие не подойдут, – сказал Варан. – Тогда застрянем здесь надолго. Пока они здесь, нам не спуститься.
– А зачем другим подходить? Отогнать грузовик и эти могут.
– Грузовик блокирован, – сказал Варан. – Им придется перегружать «Стрелы».
– Проще столкнуть с дороги «козла», – сказал Череп.
– Ты снова прав, – признал Варан. – Тогда предприми что-нибудь по этому поводу.
Спокойно и методично, словно в тире, Череп расстрелял колеса грузовика, а потом для верности всадил пулю в радиатор. Из-под капота сразу же вырвалась струя пара.
– Перестарался, – констатировал Варан.
Видя такие дела, чечены завалились на обочине и начали выискивать стрелявшего. Они понимали, что подходить к грузовику сейчас небезопасно.
– Прости, – сказал Череп.
– Сочтемся как-нибудь, – сказал Варан. – Викинг, как связь?
– А никак, – сказал Викинг. – Нет связи.
– Тогда бросай свою игрушку. Что делать будем?
– Умирать, – пробормотал Череп. – Командир, разреши поработать индивидуально.
– Разрешаю, – сказал Варан. – Убери сколько сможешь.
– Ушел, – сказал Череп, отползая.
Он сдвинулся левее, почти к самому обрыву, немного поднялся по склону и приложил глаз к прицелу. В поле зрения были двое. Он убрал обоих.
В ответ прозвучали автоматные очереди. Череп прижался в земле, словно старался просочиться сквозь траву, и потревоженная пулями почва посыпалась на его каску.
Положение федералов было неважным.
(Да уж. Без поддержки с воздуха спасти своих героев не смог бы и Клэнси. Сверху дорога и чечены, снизу обрыв в пятьсот метров и бурный горный поток, противоположная стена ущелья метрах в пятидесяти, стоит туда забраться хоть одному чечену, и всем хана. И что бы сделал в такой ситуации Джон Келли по прозвищу Змей? Уж точно не вставал бы в полный рост и не открывал огонь с бессмысленными криками «За Родину! За Сталина! За Советскую власть!» И где та Родина, где тот Сталин, где та власть? Может быть, так и написать? Скажут, опять, мол, автор издевается над святынями. В гробу я это все видел. Не хочу… А как там было на самом деле?)
Варан и Викинг это понимали, пехотинцы – нет.
– Отсюда мы много не навоюем, – сказал Викинг. – Надо на ту сторону.
– Как? – спросил Варан.
Он и сам понимал, что отбиться от превосходящего численностью противника можно только сверху. Но на пути наверх была дорога, которая простреливалась чеченами.
Викинг предложил. План был прост и, как и все подобные планы, пах самоубийством. Варану он понравился. Черепу тоже.
Посвятив в подробности операции «группу поддержки», как они назвали пехотинцев, водил и Студента, Варан приказал начинать танцы только после его выступления и отправился на позицию. Перед началом операции спецназовцам надо было подползти к дороге как можно ближе.
(Настолько близко, чтобы можно было форсировать дорогу в кратчайшие сроки и с минимальными потерями, но не настолько, чтобы быть зацепленным взрывом груза. И как рассчитать ту грань? Только опытным путем. Великая все-таки вещь – практика.)
Чечены вовсю шмаляли из автоматов, сквозь канонаду выстрелов доносился телефонный звонок.
– Чушь, – пробормотал Серега, отрываясь от монитора. Откуда взялся телефонный звонок? Связи же не было.
Как выяснилось, телефонный звонок взялся из реальности и вырвал Серегу из придуманного мира. Телефоны всегда звонят не вовремя, подумал Серега. Зато когда надо, они молчат.
Обычный десятизвонковый порог оказался бесполезным, абонент и не думал бросать это дело. Серега сохранил напечатанные страницы и пристально уставился на телефон, словно силой гипноза пытался заставить его замолчать. Телефон гипнозу не поддавался.
Серега был терпеливым. Он поставил рядом с собой пепельницу, заполненную окурками сверх всякой меры, и закурил сигарету. Трубку брать он не собирался, на данный момент часть его сознания жила в чеченских горах и отстреливалась от боевиков. Если он возьмет трубку и поговорит с кем-то из этого мира, тонкая нить воображения порвется и придется начинать все с самого начала: снова идти в те горы из серой реальности, снова представлять себя Черепом, Викингом, Студентом и танкистом, двумя пехотинцами, которых вот-вот убьют, Вараном и водилой грузовика, снова пытаться ощутить тяжесть АКМ в руках и каски на голове…
Телефон затих. Серега облегченно вздохнул и забычковал сигарету, часть содержимого пепельницы при этом вывалилась на стол.
Не прошло и пяти секунд, требуемых АТС для соединения, как телефон зазвонил снова. Серега подумал, не стоит ли выдернуть его из розетки, но это было бы поражением в той игре, которую он сам себе навязал. С искушениями надо бороться лицом к лицу, а не заочно. Он снова уставился на аппарат.
Вторая серия закончилась на тридцать шестом звонке.
– Аллах акбар, – заключил Серега и тут же услышал «Полет валькирии» Вагнера в аранжировке шведской компании «Эрикссон». – Нет, все-таки Харе Кришна.
Обычные звонки еще можно терпеть, но бессмертное творение Вагнера, проигранное двенадцать раз подряд, выведет из равновесия кого угодно. Творческий настрой был безнадежно испорчен, так что Сереге ничего не оставалось делать, как ответить на звонок.
– Алло.
– Добрый день, – сказал незнакомый голос.
– Добрый, – сказал Серега.
– В «Пекине» ее не будет, – сказал голос.
– Нет, она обещала… – начал Серега. – Стоп. А вы, собственно говоря, кто такой и откуда знаете, что она вообще должна где-то быть? И кто она?
– Она – Катя, ваш литературный агент. И я совершенно точно знаю, что на назначенную, встречу она не придет. Она нашла другого автора, молодого и весьма перспективного, и сегодня ужинает с ним. У него дома. При свечах, в интимной обстановке. Сначала он почитает ей свою книгу, а потом они займутся любовью.
– Вот гнида, – сказал Серега. – Все-таки решила кинуть. Но откуда вы это знаете? Вы ясновидящий?
– Нет, я просто хорошо информированный и здравомыслящий.
– И все же вы так и не ответили на мой вопрос, – сказал Серега. – Кто вы такой?
– Это лучше обсудить при частной встрече, – сказал голос. – Не по телефону. Разрешите мне прийти к вам?
– А нам есть что обсуждать?
– Конечно, – сказал голос. – Вы даже не представляете, сколько всего зависит от нашего с вами разговора.
– Это точно? Или это хохма?
– Это не хохма.
– Хорошо, вы адрес знаете?
– Конечно.
– Когда сможете подъехать?
– Откройте дверь, – сказал голос, и в трубке раздались короткие гудки.
Недоумевая, с трубкой мобильного телефона в руке Серега пошел открывать дверь. Конечно, если незнакомый тип окажется сразу за ней, ничего удивительного в том не будет. У него тоже есть мобила, и звонил он из подъезда. Но вот откуда он знает такие интимные подробности из частной жизни его литературного агента?
Серега открыл дверь и обнаружил за ней солидного человека в деловом костюме. Человек был в темных очках, курил толстую гаванскую сигару, какие курят только колумбийские наркобароны в американских фильмах, телефона в руках у него уже не было.
– Проходите, – сказал Серега.
– Спасибо, – сказал незнакомец.
Они прошли в комнату, Серега уселся на стул перед своим компьютером, гость с комфортом расположился в древнем кресле. В госте было что-то не так, но что именно, Серега понять не мог.
– Для начала позвольте мне представиться, – сказал гость.
– Было бы неплохо, – признал Серега. – Вы-то меня, похоже, уже знаете.
Богатый меценат, подумал Серега. Прочитал какую-нибудь мою книгу и хочет дать денег. Может быть, для того чтобы я его главным героем изобразил. Посмотрим, сколько предложит.
– Меня зовут Скагс.
– Странное имя.
– Вполне обычное для тех мест, откуда я прибыл.
– Следующим ходом я должен спросить, откуда же вы прибыли, не так ли? – спросил Серега. – Из зоны, что ли?
– Из внешнего круга ада, – сказал Скагс.
– Понятно, – сказал Серега. Может быть, парень и меценат, но то, что псих, это уж точно. С другой стороны, только псих может вкладывать деньги в современную русскую литературу. – Хорошо хоть, что не из внутреннего.
– Я вижу, вы не совсем мне поверили, – сказал Скагс. – Тем не менее это так. Я, видите ли, демон,
– Нет, что вы, – сказал Серега, – я поверил. Вы очень даже похожи на демона.
Скагс улыбнулся.
– Я замаскировался. Вы же не хотите, чтобы я разгуливал по городу в своем настоящем облике? С когтями, рогами, копытами и пышущим из глотки огнем?
– Определенно нет.
– Вот видите, – сказал Скагс. – Это бы привлекло к моей персоне нежелательное внимание, а нежелательное внимание – это то, чего мы, демоны, стараемся по мере возможностей избегать.
– Простите, – сказал Серега. – Значит, вы – демон?
– Совершенно верно.
– Из внешнего круга?
– Опять в точку.
– И вы замаскировались?
– Абсолютно точно.
– А вы можете хоть чем-нибудь доказать свое утверждение?
– А вы точно этого хотите? – сказал Скагс.
– Конечно, – сказал Серега. – Хоть раз в кои-то веки выпал шанс посмотреть на настоящего демона.
– Хорошо, – сказал Скагс, поднимаясь с кресла.
Серега не заметил, как это произошло, но на какое-то мгновение гость стал выше ростом, его одежда исчезла, кожистые крылья выросли из-за спины, на голове появились огромные черные витые рога, а глаза превратились в два копья пламени.
Это видение продолжалось не более секунды, потом Скагс принял человеческий облик и снова уселся в кресло. И в его руке по-прежнему дымилась сигара.
– Вы – гипнотизер? – спросил Серега, прикуривая сигарету трясущейся рукой. Палец проскакивал по колесику, и пламя никак не хотело загораться.
– Нет, – сказал Скагс. Он повел указательным пальцем левой руки, и по комнате пронесся маленький огненный смерчик, стремительно подлетел к кончику Серегиной сигареты, поджег его и тут же исчез. – Я – демон.
– И чего вам от меня надо?
– А вы сами не догадываетесь?
– Нет.
– Как же так? Вы – культурный, образованный человек, наверняка читали Гете, Булгакова и других классиков. Демону всегда надо от смертных одно и то же.
– Вы хотите заставить меня продать вам свою бессмертную душу?
– Шеф упаси, – сказал Скагс. – Вопреки сложившемуся общественному мнению, мы никогда и никого не заставляли, не заставляем и заставлять не будем. Мы только предлагаем. И мы всегда платим честную цену.
– Ага, – сказал Серега. – И что вы хотите мне предложить? Деньги?
– Нет, – сказал Скагс. – Деньги мы предлагаем простым обывателям. Для творческих личностей у нас есть более интересное предложение.
– Какое же?
– Давайте сначала кое с чем разберемся, – сказал Скагс. – Вы – писатель?
– Вроде того.
– Не слишком популярный, увы.
– К несчастью, вы правы.
– А вы знаете, в чем причина вашей непопулярности?
– Нет, а вы?
– Я знаю, – сказал Скагс. – Я многое о вас знаю, рядовой Череп.
– Но… – сказал Серега. – А, ладно.
– Вы служили в Чечне, – сказал Скагс. – Вы были представлены к награде. Вы получили звание Героя России, но вы не пришли в военкомат, чтобы получить заслуженное. Почему?
– Потому что…
Потому что нас кинули на вражеской территории без поддержки, хотелось крикнуть Сереге. Потому что в конце нас осталось только четверо, и мы прошли через настоящий ад, чтобы остаться в живых. Потому что «вертушка» не прилетела. Потому что нас предали. Потому что тех, кто погиб, к званиям и наградам никто не представлял, а нас представили только для того, чтобы замять скандал, который мы могли поднять. Потому что контрактники до сих пор не получили свои «боевые». Потому что мы могли выиграть эту войну за пару недель, а начальство растянуло ее на годы.
– Это не важно.
– А почему вы не написали об этой войне книгу?
– О ней и так написано слишком много книг. Они все лгут.
– Но вы могли бы написать правдивую книгу, – сказал Скагс. – Вы, как никто другой, имеете на это право. Ведь вы там были.
– Я не хочу.
– Почему?
– Потому что… – Странно, Серега никогда не задумывался, почему он не хочет писать эту книгу, хотя подобные предложения, исходившие и от Кати, и от боевых друзей, отвергал неоднократно. – Наверное, потому, что я боюсь. Боюсь не найти нужных слов. Боюсь, что ее напечатают, но никто не будет ее читать. А если и прочитает, то все равно не поймет то, что я хотел сказать. Не поймет, что это была за война.
– Если вы примете мое предложение, то вы найдете нужные слова, – сказал Скагс. – И не только для этой книги. Вы напишете много книг, и все они будут хорошими книгами.
– За это я попаду в ад?
– Вы в любом случае туда попадете, – сказал Скагс.
Спокойно, но уверенно, как отметил Серега. Без тени сомнения, словно точно зная, что так оно и будет.
– Почему?
– А вы считаете себя праведником?
– Нет, но ведь никогда не поздно исправиться. Исповеди, истинная вера и все такое…
– Вам это не поможет, – сказал Скагс.
– Почему?
– Спросите об этом у Данте, у Пушкина, у Оноре де Бальзака, у Форсайта, у Байрона, у Оскара Уайльда, у Высоцкого, у Лермонтова, у Шекспира, у Толкина, у кого угодно из тех, кто считался хорошим писателем или поэтом. Я спрашивал.
Они что, все у вас?! – ужаснулся Серега.
– Да.
– Все писатели?
– Не все, – поправил Скагс, забрасывая наживку, на которую Серега просто не мог не клюнуть. – Только те, кто хоть чего-то стоил при жизни.
– Но почему?
– А вы сами подумайте, – сказал Скагс. – Вам конечно же известна такая фраза «Писатели – инженеры человеческих душ»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59