Руки и ноги этого человека напоминали вложенные в ножны клинки, а поперек узкого лица змеился тонкий шрам.
* * *
Может быть, мне стоило позвонить Мартину и предоставить разбираться со всем полиции и федералам. Я страшно устал и был совершенно разбит, а чувство потери грозило лишить остатков мужества. Смерть Кэтрин Деметр откликнулась во мне физической болью. Некоторое время, обессиленный, я лежал на полу, а напротив у стены темнело обмякшее тело Коннелла Хайамза. До меня донесся шум машины: это уехал Бобби Сциорра.
Этот звук заставил меня подняться. Женщину в медицинском центре убил Бобби Сциорра, возможно, приказу старика, чтобы она не рассказала о причастности Санни к покушению на меня. Но у меня не укладывалось в голове, почему он убил Хайамза и оставил в живых меня. Шатаясь, я доплелся до своей машины и, превозмогая боль в плече, поехал к дому, где жил Хайамз.
Глава 26
По пути я попытался из собранных фактов составить более или менее полную картину произошедшего. Деметр вернулась в Хейвен, пытаясь связаться с Грейнджером, и тут вмешался Хайамз. Возможно, о ее приезде он узнал совершенно случайно, однако не исключено, что кто-то предупредил его о вероятности ее появления и тем самым заставил позаботиться о том, чтобы она, добравшись до этих мест, уже никогда и ни с кем не смогла переговорить.
Не вызывало особых сомнений, что именно Хайамз – убийца Кэтрин Деметр и Грейнджера. По моим предположениям, он следил, когда вернется шериф, и вошел с ним в дом. Если допустить, что у Хайамза имелся ключ от дома шерифа – это вполне вероятно, поскольку Хайамз считался добропорядочным гражданином и жил по-соседству, – то он мог прослушивать записи на автоответчике, и, таким образом, у него была реальная возможность узнать, где находится Кэтрин Деметр. Женщина погибла еще до возвращения шерифа: его труп не успел так сильно разложиться, как ее.
Возможно также, что Хайамз стер записи, но у него не было уверенности, что Грейнджер не успел прочитать их раньше, воспользовавшись устройством дистанционного доступа. Так или иначе, Хайамзу не хотелось рисковать. Он, скорее всего, оглушил шерифа, затем надел на него наручники, после чего привез в заброшенный дом, где перед этим убил Кэтрин Деметр. Машина шерифа была утоплена, или адвокат перегнал ее в другой город и оставил в таком месте, где она, если бы и привлекла внимание, то, по крайней мере, не сразу.
Выбор места убийства подсказывал решение еще одной загадки: Коннелл Хайамз как раз и был тем соучастником преступлений Аделейд Модин, вместо которого повесили безвинного Уильяма. Но вслед за разгадкой возникал еще один вопрос: «Что могло заставить Хайамза теперь, спустя столько лет, действовать так быстро и решительно?» И чутье подсказывало мне, что я близок к ответу и на этот вопрос, но от догадки в душе у меня все переворачивалось.
* * *
Когда я подъехал к дому Хайамза, ни в одном из окон не горел свет. Хотя поблизости не стояло ни одной машины, я подходил к двери с пистолетом наготове. Когда я отпирал дверь ключами, взятыми из кармана мертвого Хайамза, у меня дрожали руки и мурашки бегали по телу при мысли о том, что в темноте меня, возможно, поджидает Бобби Сциорра и мы можем столкнуться с ним нос к носу.
Дом встретил меня гробовой тишиной. Не спуская палец с курка, я обошел его весь, комнату за комнатой, но нигде не встретил и следа Бобби Сциорры. После осмотра дома я прямиком направился в кабинет Хайамза. Задернув поплотнее шторы, включил настольную лампу. Доступ к материалам в компьютере покойного был блокирован паролем, но такой предусмотрительный человек, как Хайамз, скорее всего, хранил все документы и в печатном виде. Я не знал, что именно нужно искать, но это что-то должно было иметь какое-то отношение к семейству Феррера. Связь казалась исключительно иллюзорной, и я был близок к тому, чтобы бросить поиски, вернуться в Хейвен и объяснить все Мартину и агенту Россу. Конечно, семья Феррера не отличалась ангельской кротостью, однако детоубийцами они не были.
Ключ от картотеки находился на той же связке, что и ключи от входной двери. Я быстро просматривал материалы, пропуская те, что относились исключительно к жизни Хейвена, а также все, что казалось несущественным или не связанным с интересующей меня темой. Как ни странно, не удалось обнаружить документы, имеющие отношение к трастовому фонду. Но потом мне вспомнилась городская контора Хайамза, и у меня екнуло сердце. Если материалы по фонду хранились за пределами дома, вполне возможно, что и некоторые другие бумаги находились в конторе, но тогда неудача поисков становилась реальной.
От огорчения я едва не пропустил нужную зацепку. Мне помогли ее заметить хранившиеся в памяти наполовину забытые итальянские фразы. Но потом я уже с пристальным вниманием отнесся к своей находке. Это было соглашение об аренде складского помещения в Куинсе, в квартале Флашинг. Хайамз поставил подпись как доверенное лицо компании «Цирцея». Составленное более пяти лет назад, это соглашение было подписано с фирмой «Манчино». Как подсказывали мне мои познания в итальянском, «mancino» означает «левша». Слово является производным от другого со значением «обманчивый, вероломный». Это была шутка в духе Санни Ферреры: Сынок был левшой, а компания «Манчино» входила в группу липовых фирм, существовавших только на бумаге, созданных Феррерой-младшим в начале девяностых, когда в деловых операциях семьи он занимал достаточно высокое положение.
Я вышел из дома, сел в машину и уехал. У границ города мне на глаза попался стоявший на обочине пикап. Двое на заднем сиденье пили пиво из банок, третий прислонился к машине, держа руки в карманах. В свете фар мне удалось разглядеть в стоявшем мужчине Клита, а в одном из сидевших в машине – Гейба. Лицо третьего, худого бородача, мне раньше видеть не приходилось. Проезжая, я встретился глазами с Клитом и заметил, что Гейб подался к нему и начал что-то говорить, но Клит жестом остановил его. Я оставил их позади и в зеркале заднего обзора видел, что Клит провожает меня взглядом. В свете фар пикапа он казался темным пятном. Мне стало даже жаль этого человека: только что по надеждам города стать «маленьким Токио» был нанесен последний, сокрушительный удар.
* * *
Я позвонил Мартину не раньше, чем добрался до Шарлоттсвилла.
– Это Паркер, – сказал я. – С тобой рядом есть кто-нибудь?
– Я у себя в кабинете, а вот ты в дерьме по уши. Зачем ты сбежал? Приехал Росс. Он рвет и мечет: злой, как черт на всех, про тебя и говорить нечего. Подожди, вернется Эрл Ли, тогда ты узнаешь что почем.
– Послушай меня. Грейнджер мертв. Кэтрин Деметр тоже. Я думаю, их убил Хайамз.
– Кто? Хайамз? – голос Мартина от неожиданности сорвался. – Ты говоришь об адвокате? Да ты просто не в своем уме!
– Хайамз также мертв, – это уже напоминало черный юмор, только мне было не до смеха. – Он пытался убить меня в заброшенном доме. Тела Грейнджера и Кэтрин Деметр были сброшены в подвал. Там я их и нашел, а Хайамз попытался меня запереть. Потом послышалась пальба, и Хайамз был убит. Здесь действует еще один игрок, тот, кто прикончил женщину в больнице, – имя Сциорры я предпочел не называть до поры до времени.
Мартин некоторое время молчал.
– Тебе следует вернуться, – нарушил он молчание. – Где ты сейчас?
– Дело еще не закончено. Ты должен пока их попридержать.
– Никого придерживать я не собираюсь! После твоего приезда город постепенно превращается в морг. Гора трупов растет на глазах. Кроме того, ты подозреваешься в стольких убийствах, что я уже со счета сбился. Возвращайся. У тебя и без этого неприятностей хоть отбавляй.
– Извини, но я не могу вернуться. Выслушай меня. Хайамз убил Деметр, чтобы не допустить ее встречи с Грейнджером. Я считаю, что соучастником Аделейд Модин в убийстве детей был Хайамз. Но если это предположение верно и ему удалось остаться в тени, велика вероятность того, что и она осталась в живых и скрылась. Он вполне мог инсценировать ее смерть и подтасовать факты. Хайамз имел доступ к картотеке зубного врача в хирургическом кабинете своего отца. Он мог взять карточку другой женщины, возможно, одной из сезонных работниц, или он привез данные из другого города, не знаю, да это и неважно. Но что-то насторожило Кэтрин Деметр. Какая-то причина вынудила ее сюда вернуться. У меня сложилось мнение, что Кэтрин ее встретила и узнала. Я просто уверен, что она узнала Аделейд Модин, иначе зачем ей понадобилось так торопиться сюда и после стольких лет искать встречи с Грейнджером.
На другом конце провода молчали.
– Росс от злости курится как вулкан, – заговорил Мартин. – Он собирается объявить тебя в розыск. Номера твоей машины он списал из регистрационного журнала в мотеле.
– Помоги мне.
– Ты говоришь, здесь замешан Хайамз?
– Да, а что такое?
– Я поручил Бернсу просмотреть подшивки. Ему не пришлось долго копаться, как я полагал. У Эрла есть... была подшивка с материалами по тем убийствам. Он часто к ней обращался. Позавчера заходил Хайамз и интересовался подшивкой.
– Я думаю так. Если ты папку и найдешь, никаких фотографий в ней не окажется. Хайамз заходил недаром. Мне кажется, он обшарил и дом шерифа в поисках этих бумаг. Ему было важно уничтожить все возможные следы, которые могли бы привести к Аделейд Модин в ее новом обличье.
Скрыться очень и очень непросто. С самого рождения за нами тянется пышный хвост различных документов. Они определяют положение большинства из нас по отношению к государству, правительству и закону. Но, тем не менее, способы исчезнуть есть. Для начала необходимо обзавестись новым свидетельством о рождении. Можно воспользоваться данными кого-либо из умерших или позаимствовать имя и дату рождения другого человека. Чтобы состарить бумагу до нужной кондиции, достаточно поносить ее с неделю в туфле. Затем надо получить в библиотеке читательский билет на новое имя, потом учетную карточку избирателя. А имея при себе эти документы, можно смело отправляться в транспортную службу за водительскими правами. Получается эффект домино: каждый следующий этап основывается на надежности документов, обретенных на предыдущей ступени.
Самый простой путь: присвоить имя и личность человека, которого некому разыскивать, кого-либо с задворок общества. Я предполагал, что Аделейд Модин, не без помощи Хайамза, перевоплотилась в женщину, сгоревшую в старом доме в Виргинии.
– И вот еще что, – продолжал Мартин. – Имелась также отдельная папка с бумагами, касающимися семейства Модин. Оттуда также исчезли все фотографии.
– Хайамз мог получить доступ к этим материалам?
В трубке послышался огорченный вздох.
– Конечно, – последовал ответ Мартина. – Он же городской адвокат. Ему все доверяли.
– Проверь еще раз мотели. Думаю, в одном из них находятся вещи Кэтрин Деметр. Возможно, среди них отыщется что-нибудь, заслуживающее внимания.
– Послушай, тебе нужно вернуться и прояснить дело. Здесь гора трупов, и твое имя рядом с каждым убийством. Я не смогу сделать больше того, что уже сделал.
– Делай, что можешь. А я не вернусь.
Я повесил трубку и набрал другой номер.
– Да, – откликнулся голос.
– Эйнджел, это Берд.
– Где тебя черти носят? Здесь такие дела! Ты говоришь по мобильному? Перезвони мне с городского телефона.
Через несколько секунд я набрал его номер в автомате у магазина.
– Громилы Старика сцапали Пили Пилара. Они держат его под замком до возвращения Бобби Сциорры, он уехал по какому-то делу. Пили в доме Старика, и к нему никого не пускают. Если кто с ним заговорит, тому конец. К нему имеет доступ только Бобби.
– А Санни они нашли?
– Нет, пока гуляет на свободе, но теперь он один. Скоро ему придется разбираться с тем, из-за чего у них со Стариком весь сыр-бор.
– Эйнджел, я влип в серьезную историю, – и я коротко обрисовал ему ситуацию. – Теперь возвращаюсь, но мне нужна помощь, твоя и Луиса.
– Говори.
Я назвал ему адрес склада.
– Следите за этим местом. Я подъеду туда к вам, как только смогу.
Я не знал, когда меня объявят в розыск, поэтому не стал испытывать судьбу и, добравшись до Ричмонда, оставил свой «мустанг» на одной из долговременных стоянок. Затем позвонил в несколько мест. Перелет в Нью-Йорк на маленьком частном самолете и молчание пилота обошлись мне в полторы тысячи.
Глава 27
– Вы не ошиблись, вам точно нужно сюда? – таксист никак не мог поверить, что я верно назвал адрес.
У таксиста, мужчины необъятных размеров, пот градом катился по лицу и по висящим сосульками волосам. Преодолев барханы жирных складок его шеи, капли терялись за замызганным воротником рубашки. Казалось, он заполнял своей могучей фигурой всю переднюю часть салона. Дверца выглядела чересчур маленькой для такого гиганта. Создавалось впечатление, что он так долго безвылазно просидел в автомобиле, что успел раздаться до непомерной величины, не дающей ему выбраться наружу. Машина стала его домом, крепостью, и чудовищные габариты давали серьезные основания полагать, что она же окажется со временем и его гробницей.
– Да, мне сюда и нужно.
– Это беспокойное местечко.
– Все нормально, не беспокойтесь. У меня крутые друзья.
Винный склад фирмы «Манчино» находился в одном ряду с другими строениями подобного рода, тянущимися вдоль длинной плохо освещенной улицы к западу от Северного Бульвара. Это было здание из красного кирпича с полустертым названием на стене под самой крышей. Все окна закрывали белые щиты. Никаких ламп на стенах не оказалось, и пространство между воротами и зданием скрывала непроглядная тьма.
Через улицу находился вход на обширный двор, занятый складскими помещениями и железнодорожными контейнерами. То здесь то там валялись поддоны и поблескивали лужи с вонючей застоявшейся водой. В мутном свете грязных прожекторов я заметил невероятно худющего пса, целиком поглощенного какой-то добычей, которой ему посчастливилось разжиться.
Как только я вышел из такси, в переулке рядом со складом коротко мигнули фары. Несколькими секундами позже, когда такси уже отъезжало, из черного «шевроле» вышли Эйнджел с Луисом: первый нес увесистую на вид спортивную сумку, а второй был как всегда безупречен и неотразим в черной кожаной куртке, черном костюме и водолазке также черного цвета.
Эйнджел подошел ближе и недовольно скривился. Неудивительно: мой костюм после встречи с Хайамзом был порван и вымазан в грязи. Кроме того, рана открылась и начала кровоточить, поэтому манжет рубашки стал бордовым от крови. Все тело ныло, и я порядочно устал от смертей, которых уже досыта насмотрелся.
– Видок у тебя что надо, – поприветствовал меня Эйнджел. – Где у нас танцульки?
– А вот там, – я перевел взгляд на здание склада. – Я ничего не пропустил?
– Здесь – ничего. Между прочим, Луис только что от дома Ферреры.
– Около часа назад на вертолете прибыл Бобби Сциорра, – вступил в разговор Луис. – Думается мне, у них с Пили сейчас идет задушевная беседа.
Я кивнул и сказал:
– Идемте.
Склад был обнесен высокой кирпичной стеной, увенчанной колючей проволокой и битым стеклом. Стена у входа поворачивала внутрь, и ворота, также с проволокой поверху, слегка вдавались в глубь двора. Сплошные створки соединяла цепь, скрепленная замком. Луис с независимым видом прохаживался поодаль, а Эйнджел тем временем достал из сумки небольшую дрель, сделанную на заказ. Он вставил бур в скважину замка и нажал на спуск. Тишину ночи прорезал тонкий пронзительный свист, и, как по команде, все собаки в округе откликнулись раздраженным лаем.
– Черт возьми, Эйнджел, – зашипел Луис, – у тебя в этой штуке свисток, что ли?
Эйнджел не удостоил его ответа, и через несколько мгновений замок раскрылся.
Как только мы оказались во дворе, Эйнджел осторожно снял замок и навесил его с внутренней стороны. Он также соединил створки цепью, так что со стороны все выглядело как надо, хотя кое-кому могло показаться странным, что замок с цепью висят со стороны двора.
Винный склад был построен в тридцатые годы, но и тогда, несмотря на действовавший еще сухой закон, он мог использоваться по прямому назначению. Массивные боковые двери справа и слева были наглухо закрыты, так что оставался один вход: через дверь с фасада. Заваренным оказался даже запасный выход. Двор окутывала тьма, поскольку дежурное освещение не работало, а свет уличных фонарей сюда не проникал.
С карманным фонариком во рту Эйнджел, вооруженный набором отмычек, колдовал над замком. Не прошло и минуты, как мы оказались в здании и зажгли большие фонари. Непосредственно у дверей стояла будка охранника или сторожа, сохранившаяся со времен, когда склад действовал. Пустые полки тянулись вдоль стен, а кроме того, через все помещения тянулся еще один стеллаж, так что с каждой стороны имелся проход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
* * *
Может быть, мне стоило позвонить Мартину и предоставить разбираться со всем полиции и федералам. Я страшно устал и был совершенно разбит, а чувство потери грозило лишить остатков мужества. Смерть Кэтрин Деметр откликнулась во мне физической болью. Некоторое время, обессиленный, я лежал на полу, а напротив у стены темнело обмякшее тело Коннелла Хайамза. До меня донесся шум машины: это уехал Бобби Сциорра.
Этот звук заставил меня подняться. Женщину в медицинском центре убил Бобби Сциорра, возможно, приказу старика, чтобы она не рассказала о причастности Санни к покушению на меня. Но у меня не укладывалось в голове, почему он убил Хайамза и оставил в живых меня. Шатаясь, я доплелся до своей машины и, превозмогая боль в плече, поехал к дому, где жил Хайамз.
Глава 26
По пути я попытался из собранных фактов составить более или менее полную картину произошедшего. Деметр вернулась в Хейвен, пытаясь связаться с Грейнджером, и тут вмешался Хайамз. Возможно, о ее приезде он узнал совершенно случайно, однако не исключено, что кто-то предупредил его о вероятности ее появления и тем самым заставил позаботиться о том, чтобы она, добравшись до этих мест, уже никогда и ни с кем не смогла переговорить.
Не вызывало особых сомнений, что именно Хайамз – убийца Кэтрин Деметр и Грейнджера. По моим предположениям, он следил, когда вернется шериф, и вошел с ним в дом. Если допустить, что у Хайамза имелся ключ от дома шерифа – это вполне вероятно, поскольку Хайамз считался добропорядочным гражданином и жил по-соседству, – то он мог прослушивать записи на автоответчике, и, таким образом, у него была реальная возможность узнать, где находится Кэтрин Деметр. Женщина погибла еще до возвращения шерифа: его труп не успел так сильно разложиться, как ее.
Возможно также, что Хайамз стер записи, но у него не было уверенности, что Грейнджер не успел прочитать их раньше, воспользовавшись устройством дистанционного доступа. Так или иначе, Хайамзу не хотелось рисковать. Он, скорее всего, оглушил шерифа, затем надел на него наручники, после чего привез в заброшенный дом, где перед этим убил Кэтрин Деметр. Машина шерифа была утоплена, или адвокат перегнал ее в другой город и оставил в таком месте, где она, если бы и привлекла внимание, то, по крайней мере, не сразу.
Выбор места убийства подсказывал решение еще одной загадки: Коннелл Хайамз как раз и был тем соучастником преступлений Аделейд Модин, вместо которого повесили безвинного Уильяма. Но вслед за разгадкой возникал еще один вопрос: «Что могло заставить Хайамза теперь, спустя столько лет, действовать так быстро и решительно?» И чутье подсказывало мне, что я близок к ответу и на этот вопрос, но от догадки в душе у меня все переворачивалось.
* * *
Когда я подъехал к дому Хайамза, ни в одном из окон не горел свет. Хотя поблизости не стояло ни одной машины, я подходил к двери с пистолетом наготове. Когда я отпирал дверь ключами, взятыми из кармана мертвого Хайамза, у меня дрожали руки и мурашки бегали по телу при мысли о том, что в темноте меня, возможно, поджидает Бобби Сциорра и мы можем столкнуться с ним нос к носу.
Дом встретил меня гробовой тишиной. Не спуская палец с курка, я обошел его весь, комнату за комнатой, но нигде не встретил и следа Бобби Сциорры. После осмотра дома я прямиком направился в кабинет Хайамза. Задернув поплотнее шторы, включил настольную лампу. Доступ к материалам в компьютере покойного был блокирован паролем, но такой предусмотрительный человек, как Хайамз, скорее всего, хранил все документы и в печатном виде. Я не знал, что именно нужно искать, но это что-то должно было иметь какое-то отношение к семейству Феррера. Связь казалась исключительно иллюзорной, и я был близок к тому, чтобы бросить поиски, вернуться в Хейвен и объяснить все Мартину и агенту Россу. Конечно, семья Феррера не отличалась ангельской кротостью, однако детоубийцами они не были.
Ключ от картотеки находился на той же связке, что и ключи от входной двери. Я быстро просматривал материалы, пропуская те, что относились исключительно к жизни Хейвена, а также все, что казалось несущественным или не связанным с интересующей меня темой. Как ни странно, не удалось обнаружить документы, имеющие отношение к трастовому фонду. Но потом мне вспомнилась городская контора Хайамза, и у меня екнуло сердце. Если материалы по фонду хранились за пределами дома, вполне возможно, что и некоторые другие бумаги находились в конторе, но тогда неудача поисков становилась реальной.
От огорчения я едва не пропустил нужную зацепку. Мне помогли ее заметить хранившиеся в памяти наполовину забытые итальянские фразы. Но потом я уже с пристальным вниманием отнесся к своей находке. Это было соглашение об аренде складского помещения в Куинсе, в квартале Флашинг. Хайамз поставил подпись как доверенное лицо компании «Цирцея». Составленное более пяти лет назад, это соглашение было подписано с фирмой «Манчино». Как подсказывали мне мои познания в итальянском, «mancino» означает «левша». Слово является производным от другого со значением «обманчивый, вероломный». Это была шутка в духе Санни Ферреры: Сынок был левшой, а компания «Манчино» входила в группу липовых фирм, существовавших только на бумаге, созданных Феррерой-младшим в начале девяностых, когда в деловых операциях семьи он занимал достаточно высокое положение.
Я вышел из дома, сел в машину и уехал. У границ города мне на глаза попался стоявший на обочине пикап. Двое на заднем сиденье пили пиво из банок, третий прислонился к машине, держа руки в карманах. В свете фар мне удалось разглядеть в стоявшем мужчине Клита, а в одном из сидевших в машине – Гейба. Лицо третьего, худого бородача, мне раньше видеть не приходилось. Проезжая, я встретился глазами с Клитом и заметил, что Гейб подался к нему и начал что-то говорить, но Клит жестом остановил его. Я оставил их позади и в зеркале заднего обзора видел, что Клит провожает меня взглядом. В свете фар пикапа он казался темным пятном. Мне стало даже жаль этого человека: только что по надеждам города стать «маленьким Токио» был нанесен последний, сокрушительный удар.
* * *
Я позвонил Мартину не раньше, чем добрался до Шарлоттсвилла.
– Это Паркер, – сказал я. – С тобой рядом есть кто-нибудь?
– Я у себя в кабинете, а вот ты в дерьме по уши. Зачем ты сбежал? Приехал Росс. Он рвет и мечет: злой, как черт на всех, про тебя и говорить нечего. Подожди, вернется Эрл Ли, тогда ты узнаешь что почем.
– Послушай меня. Грейнджер мертв. Кэтрин Деметр тоже. Я думаю, их убил Хайамз.
– Кто? Хайамз? – голос Мартина от неожиданности сорвался. – Ты говоришь об адвокате? Да ты просто не в своем уме!
– Хайамз также мертв, – это уже напоминало черный юмор, только мне было не до смеха. – Он пытался убить меня в заброшенном доме. Тела Грейнджера и Кэтрин Деметр были сброшены в подвал. Там я их и нашел, а Хайамз попытался меня запереть. Потом послышалась пальба, и Хайамз был убит. Здесь действует еще один игрок, тот, кто прикончил женщину в больнице, – имя Сциорры я предпочел не называть до поры до времени.
Мартин некоторое время молчал.
– Тебе следует вернуться, – нарушил он молчание. – Где ты сейчас?
– Дело еще не закончено. Ты должен пока их попридержать.
– Никого придерживать я не собираюсь! После твоего приезда город постепенно превращается в морг. Гора трупов растет на глазах. Кроме того, ты подозреваешься в стольких убийствах, что я уже со счета сбился. Возвращайся. У тебя и без этого неприятностей хоть отбавляй.
– Извини, но я не могу вернуться. Выслушай меня. Хайамз убил Деметр, чтобы не допустить ее встречи с Грейнджером. Я считаю, что соучастником Аделейд Модин в убийстве детей был Хайамз. Но если это предположение верно и ему удалось остаться в тени, велика вероятность того, что и она осталась в живых и скрылась. Он вполне мог инсценировать ее смерть и подтасовать факты. Хайамз имел доступ к картотеке зубного врача в хирургическом кабинете своего отца. Он мог взять карточку другой женщины, возможно, одной из сезонных работниц, или он привез данные из другого города, не знаю, да это и неважно. Но что-то насторожило Кэтрин Деметр. Какая-то причина вынудила ее сюда вернуться. У меня сложилось мнение, что Кэтрин ее встретила и узнала. Я просто уверен, что она узнала Аделейд Модин, иначе зачем ей понадобилось так торопиться сюда и после стольких лет искать встречи с Грейнджером.
На другом конце провода молчали.
– Росс от злости курится как вулкан, – заговорил Мартин. – Он собирается объявить тебя в розыск. Номера твоей машины он списал из регистрационного журнала в мотеле.
– Помоги мне.
– Ты говоришь, здесь замешан Хайамз?
– Да, а что такое?
– Я поручил Бернсу просмотреть подшивки. Ему не пришлось долго копаться, как я полагал. У Эрла есть... была подшивка с материалами по тем убийствам. Он часто к ней обращался. Позавчера заходил Хайамз и интересовался подшивкой.
– Я думаю так. Если ты папку и найдешь, никаких фотографий в ней не окажется. Хайамз заходил недаром. Мне кажется, он обшарил и дом шерифа в поисках этих бумаг. Ему было важно уничтожить все возможные следы, которые могли бы привести к Аделейд Модин в ее новом обличье.
Скрыться очень и очень непросто. С самого рождения за нами тянется пышный хвост различных документов. Они определяют положение большинства из нас по отношению к государству, правительству и закону. Но, тем не менее, способы исчезнуть есть. Для начала необходимо обзавестись новым свидетельством о рождении. Можно воспользоваться данными кого-либо из умерших или позаимствовать имя и дату рождения другого человека. Чтобы состарить бумагу до нужной кондиции, достаточно поносить ее с неделю в туфле. Затем надо получить в библиотеке читательский билет на новое имя, потом учетную карточку избирателя. А имея при себе эти документы, можно смело отправляться в транспортную службу за водительскими правами. Получается эффект домино: каждый следующий этап основывается на надежности документов, обретенных на предыдущей ступени.
Самый простой путь: присвоить имя и личность человека, которого некому разыскивать, кого-либо с задворок общества. Я предполагал, что Аделейд Модин, не без помощи Хайамза, перевоплотилась в женщину, сгоревшую в старом доме в Виргинии.
– И вот еще что, – продолжал Мартин. – Имелась также отдельная папка с бумагами, касающимися семейства Модин. Оттуда также исчезли все фотографии.
– Хайамз мог получить доступ к этим материалам?
В трубке послышался огорченный вздох.
– Конечно, – последовал ответ Мартина. – Он же городской адвокат. Ему все доверяли.
– Проверь еще раз мотели. Думаю, в одном из них находятся вещи Кэтрин Деметр. Возможно, среди них отыщется что-нибудь, заслуживающее внимания.
– Послушай, тебе нужно вернуться и прояснить дело. Здесь гора трупов, и твое имя рядом с каждым убийством. Я не смогу сделать больше того, что уже сделал.
– Делай, что можешь. А я не вернусь.
Я повесил трубку и набрал другой номер.
– Да, – откликнулся голос.
– Эйнджел, это Берд.
– Где тебя черти носят? Здесь такие дела! Ты говоришь по мобильному? Перезвони мне с городского телефона.
Через несколько секунд я набрал его номер в автомате у магазина.
– Громилы Старика сцапали Пили Пилара. Они держат его под замком до возвращения Бобби Сциорры, он уехал по какому-то делу. Пили в доме Старика, и к нему никого не пускают. Если кто с ним заговорит, тому конец. К нему имеет доступ только Бобби.
– А Санни они нашли?
– Нет, пока гуляет на свободе, но теперь он один. Скоро ему придется разбираться с тем, из-за чего у них со Стариком весь сыр-бор.
– Эйнджел, я влип в серьезную историю, – и я коротко обрисовал ему ситуацию. – Теперь возвращаюсь, но мне нужна помощь, твоя и Луиса.
– Говори.
Я назвал ему адрес склада.
– Следите за этим местом. Я подъеду туда к вам, как только смогу.
Я не знал, когда меня объявят в розыск, поэтому не стал испытывать судьбу и, добравшись до Ричмонда, оставил свой «мустанг» на одной из долговременных стоянок. Затем позвонил в несколько мест. Перелет в Нью-Йорк на маленьком частном самолете и молчание пилота обошлись мне в полторы тысячи.
Глава 27
– Вы не ошиблись, вам точно нужно сюда? – таксист никак не мог поверить, что я верно назвал адрес.
У таксиста, мужчины необъятных размеров, пот градом катился по лицу и по висящим сосульками волосам. Преодолев барханы жирных складок его шеи, капли терялись за замызганным воротником рубашки. Казалось, он заполнял своей могучей фигурой всю переднюю часть салона. Дверца выглядела чересчур маленькой для такого гиганта. Создавалось впечатление, что он так долго безвылазно просидел в автомобиле, что успел раздаться до непомерной величины, не дающей ему выбраться наружу. Машина стала его домом, крепостью, и чудовищные габариты давали серьезные основания полагать, что она же окажется со временем и его гробницей.
– Да, мне сюда и нужно.
– Это беспокойное местечко.
– Все нормально, не беспокойтесь. У меня крутые друзья.
Винный склад фирмы «Манчино» находился в одном ряду с другими строениями подобного рода, тянущимися вдоль длинной плохо освещенной улицы к западу от Северного Бульвара. Это было здание из красного кирпича с полустертым названием на стене под самой крышей. Все окна закрывали белые щиты. Никаких ламп на стенах не оказалось, и пространство между воротами и зданием скрывала непроглядная тьма.
Через улицу находился вход на обширный двор, занятый складскими помещениями и железнодорожными контейнерами. То здесь то там валялись поддоны и поблескивали лужи с вонючей застоявшейся водой. В мутном свете грязных прожекторов я заметил невероятно худющего пса, целиком поглощенного какой-то добычей, которой ему посчастливилось разжиться.
Как только я вышел из такси, в переулке рядом со складом коротко мигнули фары. Несколькими секундами позже, когда такси уже отъезжало, из черного «шевроле» вышли Эйнджел с Луисом: первый нес увесистую на вид спортивную сумку, а второй был как всегда безупречен и неотразим в черной кожаной куртке, черном костюме и водолазке также черного цвета.
Эйнджел подошел ближе и недовольно скривился. Неудивительно: мой костюм после встречи с Хайамзом был порван и вымазан в грязи. Кроме того, рана открылась и начала кровоточить, поэтому манжет рубашки стал бордовым от крови. Все тело ныло, и я порядочно устал от смертей, которых уже досыта насмотрелся.
– Видок у тебя что надо, – поприветствовал меня Эйнджел. – Где у нас танцульки?
– А вот там, – я перевел взгляд на здание склада. – Я ничего не пропустил?
– Здесь – ничего. Между прочим, Луис только что от дома Ферреры.
– Около часа назад на вертолете прибыл Бобби Сциорра, – вступил в разговор Луис. – Думается мне, у них с Пили сейчас идет задушевная беседа.
Я кивнул и сказал:
– Идемте.
Склад был обнесен высокой кирпичной стеной, увенчанной колючей проволокой и битым стеклом. Стена у входа поворачивала внутрь, и ворота, также с проволокой поверху, слегка вдавались в глубь двора. Сплошные створки соединяла цепь, скрепленная замком. Луис с независимым видом прохаживался поодаль, а Эйнджел тем временем достал из сумки небольшую дрель, сделанную на заказ. Он вставил бур в скважину замка и нажал на спуск. Тишину ночи прорезал тонкий пронзительный свист, и, как по команде, все собаки в округе откликнулись раздраженным лаем.
– Черт возьми, Эйнджел, – зашипел Луис, – у тебя в этой штуке свисток, что ли?
Эйнджел не удостоил его ответа, и через несколько мгновений замок раскрылся.
Как только мы оказались во дворе, Эйнджел осторожно снял замок и навесил его с внутренней стороны. Он также соединил створки цепью, так что со стороны все выглядело как надо, хотя кое-кому могло показаться странным, что замок с цепью висят со стороны двора.
Винный склад был построен в тридцатые годы, но и тогда, несмотря на действовавший еще сухой закон, он мог использоваться по прямому назначению. Массивные боковые двери справа и слева были наглухо закрыты, так что оставался один вход: через дверь с фасада. Заваренным оказался даже запасный выход. Двор окутывала тьма, поскольку дежурное освещение не работало, а свет уличных фонарей сюда не проникал.
С карманным фонариком во рту Эйнджел, вооруженный набором отмычек, колдовал над замком. Не прошло и минуты, как мы оказались в здании и зажгли большие фонари. Непосредственно у дверей стояла будка охранника или сторожа, сохранившаяся со времен, когда склад действовал. Пустые полки тянулись вдоль стен, а кроме того, через все помещения тянулся еще один стеллаж, так что с каждой стороны имелся проход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50