Тонкий пергамент захрустел в ее пальцах. Даже если бы она никогда раньше не видела почерка Грейли, по крупным, размашистым, с изобилием завитушек буквам она бы сразу узнала, кому он принадлежит.
«Мисс Тракстон, дети будут в библиотеке в два часа. Пожалуйста, не опаздывайте.
Грейли».
Анна скомкала записку. «Мог бы и поинтересоваться, удобно ли мне в два».
Какое-то время она забавлялась мыслью написать графу, чтобы перенести встречу на четыре, потому что в два она будет отдыхать. Но, поразмыслив, она решила не сердить его.
Усевшись за столик, она широким движением намазала маслом хлеб. Если она хочет завоевать детей, нужно начинать с первой же встречи. Удивить их, сбить с толку и прибрать к рукам, пока они не опомнились.
Она оглядела свое платье, которое идеально подходило бы обычной гувернантке, затем посмотрела на шкаф и решила, что нужно что-то другое.
Она переделала большинство своих платьев, сделав их скромнее, но пара прежних все же осталась. Амазонка, например. Она улыбнулась. Дедушка, в конце концов, прав — если она появится перед детьми в обычном виде гувернантки, впечатления на них это не произведет.
«Ну что ж, — подумала она, — пришло время показать Эллиотам, кто такая Анна Тракстон».
Глава 9
Своим развитием цивилизация обязана исключительно женщинам. Мужчины чересчур мягки, чтобы выжить без нас.
Герцогиня Честерфилд — своей подруге, миссис
Оглторп-Уайт, за чаем у леди Бедфорд.
Ровно в два Анна вошла в библиотеку. Взглянув на нее, граф Грейли чуть не поперхнулся. Не обращая на него внимания, она продефилировала к письменному столу, где по-военному, в шеренгу, выстроились дети. На их лицах отразилась вся гамма чувств — от мрачной враждебности до неприкрытого интереса, к которому примешивалось ожидание реакции сэра Грейли, который медленно вставил монокль в глаз, оглядел ее с ног до головы, будто лошадь, и вымолвил:
— Что это вы на себя надели?
Она победоносно взглянула на него.
— Вам не нравится?
На ней была сапфирово-синяя амазонка и шляпка с белым пером такой длины, что оно лежало на плече.
— Нет, отчего же, вам все идет!
— В самом деле? — Анна зарделась от неожиданно двусмысленного комплимента, подумав с легким раздражением, что ей надо лучше владеть собой, и ответила: — Граф, мне очень приятно. Представьте меня детям, пожалуйста.
— Разумеется. — Монокль выпал из его глаза. — Дети, это мисс Тракстон, ваша новая гувернантка.
— Что-то не похожа на гувернантку, — угрюмо отозвался самый высокий мальчик лет одиннадцати, бесцеремонно разглядывая Анну. Он был хрупкого телосложения, с бледным лицом, обрамленным торчащими во все стороны непокорными волосами характерного для Эллиотов темно-рыжего цвета. — Она что, и спит в этом?
— Нет, просто я собиралась прокатиться по парку. — Она взглянула на графа. — Граф, мне нужна лошадь.
Он ответил:
— Я как раз подумал об одной: рыжей, с норовистым аллюром.
— Гувернантки верхом не ездят, — заметил мальчик, не понимая их пикировки.
— Я не обычная гувернантка.
Ответ явно ему не понравился.
— Чем же вы отличаетесь?
— Только одним. Я собираюсь просто проводить с вами время. Много времени.
— И что мы будем делать? — удивился он.
— Читать, играть, все вместе.
— Каждый день?!
— Именно так, — подтвердила Анна. — Я буду с вами от рассвета до заката.
Большинство гувернанток не понимали, что чем больше они заняты с детьми, тем успешнее их работа. Анна давно поняла эту азбучную истину. Зато в дальнейшем, добившись успеха, она без угрызений совести перепоручала детей заботам слуг.
— Я думаю, что мы привыкнем друг к другу.
— Черт возьми! — удивился мальчик.
— Десфорд! — одернул его граф.
— Мастер Десфорд, не так ли? — Анна протянула руку. — Рада познакомиться.
Но он не подал руки. Для одиннадцатилетнего мальчика он был слишком строптив. «Ах, так! « — подумала Анна.
— Нам придется поработать над вашими манерами. Он усмехнулся:
— С моими манерами все в порядке. Просто я не пользуюсь ими в этом доме.
Грейли еще больше нахмурился:
— Десфорд!
— Не беспокойтесь на мой счет, милорд, — быстро сказала Анна. — Вызов всегда возбуждает меня. И чем сильнее меня провоцируют, тем больше мне это нравится. — Она в упор посмотрела на Десфорда. — Мне скучно, если дети хорошо себя ведут.
— Ничего себе! — Мальчик окончательно был сбит с толку.
— Скука, — беззаботно махнула рукой Анна. — Три месяца назад я разорвала договор только потому, что те дети были благовоспитанными до занудства.
Десфорд попытался скрыть свою растерянность за маской бравады.
«Для первого раза достаточно», — подумала Анна и подошла к стоящей рядом девочке.
— А тебя как зовут?
Девочка начала было делать реверанс, но, поймав взгляд брата, вспыхнув, выпрямилась. Граф Грейли вздохнул.
— Мисс Элизабет Эллиот.
Анна осмотрела ее. Пониже Десфорда ростом, она явно весила на добрый стоун больше. Приземистая, краснощекая, она напоминала крестьянку. Анна отметила, что волосы девочки были расчесаны и собраны в косу с неумело вплетенной красной лентой.
— Как мило, — Анна потрогала ленту. — Я люблю завивать волосы.
Как она и ожидала, глаза Элизабет загорелись.
— Правда?
— Ну конечно же. У меня и щипцы есть. Хочешь, займемся этим сегодня вечером?
— Лиза!.. — недовольно протянул Десфорд. Он явно оберегал сестру от влияния гувернанток.
Элизабет прикусила губу, и Анна почти физически почувствовала ее отчуждение.
— У меня еще есть замечательные ленты синего цвета. — Сделав вид, что ничего не заметила, она перешла к следующему ребенку. — Как нас зовут?
Стоявший рядом с Элизабет малыш был точной копией Десфорда. Анна протянула руку:
— Как дела?
Он не пошевелился, продолжая снизу вверх смотреть на нее. Анна всей спиной почувствовала приближение Грейли, прежде чем услышала его шепот:
— Ричард не говорит
Анна встала на колени перед мальчиком.
— Ты заговоришь, когда будет что сказать, верно? — Она протянула было руку, чтобы убрать с его лба непослушную прядку волос, но он протестующе дернул головой.
Анна улыбнулась.
— По крайней мере ты способен думать. А я буду знать на будущее, что ты не любишь, когда трогают твои волосы. — И ей показалось, что в его глазах мелькнуло одобрение.
Встав и отряхнув колени, она повернулась к очередному ребенку, плотной девочке шести-семи лет, со спутанными вьющимися волосами, одетой в рваное платье с пятнами от травы.
— Как поживаешь?
Девочка вытерла нос грязным рукавом.
— Я — дева Мариан. Анна подавила улыбку.
— Как поживаешь, дева Мариан? Когда я была маленькой, я тоже любила рассказы про Робин Гуда.
Дева Мариан покосилась на братьев и сестер, которые смотрели на нее. Это, видимо, придало ей храбрости, и она выпалила:
— Десфорд сделал мне лук и стрелы!
— Как это любезно с его стороны! А у меня не было брата, поэтому я сама себе сделала лук и стрелы из ручки от метлы и куска бечевы и притворялась, что стреляю. Ты мне нравишься.
— Я победила Десфорда! — похвасталась Мариан.
— Вот еще! — запальчиво выкрикнул Десфорд. — Если бы Лиза не лезла под руку, я бы попал в яблочко.
— Да Лизы там и в помине не было! — хлопнула себя по бедрам Мариан. — Я попала ближе к центру, чем ты. Поэтому я победила!
Бойкая девочка явно не давала спуску своему брату-задире. «Вот оно, слабое звено», — с удовольствием отметила Анна.
Она подошла к последней девочке, совсем маленькой, с ниспадающими на лоб и плечи коричневыми волосами и с обрамленными густыми ресницами голубыми глазами, неподвижно глядящими на нее. В одной руке малышка держала однорукую куклу, посасывая палец другой руки.
— Это мое несчастье, — с грубоватой лаской сказал граф, и дитя, ничуть не смущаясь, улыбнулось ему. Его лицо смягчилось, и он взъерошил ей волосы. — Дьявольское отродье, хотя и выглядит ангелочком.
— Я все сделала! — похвасталась девочка, тыча себя пальцем в грудь. — Я сама!
— Да, я знаю, — с напускной серьезностью сообщил Грей-ли и, поймав вопросительный взгляд Анны, пояснил: — Согласно Десфорду и иже с ним, весь этот кавардак в доме — дело рук мисс Селены.
— Даже лягушки? — Анна взглянула на нее.
— Я их поймала! Своими руками! Фраза показалась Анне заученной.
— Как смело! Лично я не люблю лягушек. — Анна наклонилась к девочке. — Хорошо, что они не кусаются.
У Селены округлились глаза, и она посмотрела на Десфорда.
— Лягушки не кусаются, — сдвинув брови, ответил тот на немой вопрос.
Селена, похоже, успокоилась. Анна усмехнулась про себя.
— Что, если мы покатаемся вместе? — Она повернулась к Грейли. — Что скажете?
Граф Грейли опешил.
— Дети катаются на пони по вторникам и четвергам. Можете к ним присоединиться в эти же дни.
— Нам хочется покататься сегодня. Правда, дети?
На кислую физиономию графа невозможно было смотреть без смеха.
— Мисс Тракстон!
— Это мой первый день, и, я думаю, совместное катание нам всем пойдет на пользу.
Граф медленно вдохнул и выдохнул.
— Мисс Тракстон!
— Кто это, Грейли? — раздался у дверей пронзительный голос. — Вы что, опять наняли гувернантку не посоветовавшись со мной?
Голос принадлежал полной низкорослой женщине, одетой в траурное платье, с бледным лицом и волосами, окрашенными в неестественный белый цвет. Она двинулась навстречу, разглядывая Анну своими маленькими голубыми глазками.
— Кто она? И почему она так одета?
С выражением абсолютной покорности судьбе граф возвел глаза к небу.
— Если это новая гувернантка, то почему она в амазонке? Кто разрешил? — кричала женщина, не слушая ответа.
— Леди Патни, позвольте представить вам мисс Трак-стон, — начал граф.
— Тракстон?! Где-то я уже слышала это имя. Но оно мне ни о чем не говорит!
— Разумеется, не могли не слышать, — терпеливо согласился Грейли. — В Бате это очень влиятельная семья. Мисс Тракстон — лучшая во всей Англии гувернантка.
Анна готова была поклясться, что леди Патни узнала ее, но не подала виду.
— Надеюсь, она продержится дольше других, — процедила леди Патни и, бесцеремонно повернувшись к ней спиной, заговорила с детьми: — Вот вы где, сладкие мои. Бабушка только что приехала из города и привезла вам конфет. Ну пойдемте же, я угощу вас.
— Дорогая Эвелина, — строго сказал граф, — не пичкайте детей сладостями перед обедом. Мы уже обсуждали это.
— Да? — удивилась леди Патни.
— Совершенно излишне портить себе аппетит в каждый ваш приезд, — повысил голос Грейли.
Леди Патни картинно заломила руки, что было предвестием мелодраматичной сцены.
— Бессердечный! Вам бы только шпынять бедных сироток! — Она подтащила к себе Элизабет. — Не бойся, дорогая! Бабушка тебя в обиду не даст.
Происходящее напоминало Анне бездарную пьесу. Грейли, видимо, думал так же.
— Довольно, Эвелина!
— Я всего лишь хотела угостить конфетами детей! — Ее нижняя губа мелко тряслась. — Вы хотите лишить их последней радости?!
Дети выжидающе посмотрели на графа.
— Довольно! — сказал граф.
После сладких речей леди Патни его голос показался резким, даже грубым. Анна поморщилась. Селена едва не заплакала. Лица остальных детей помрачнели. Однако леди Патни была любительницей патетических речей и не собиралась просто так уходить со сцены.
— Я еще не все сказала! Анна откашлялась.
— Милорд, я снова прошу вас, позвольте детям прокатиться сегодня со мной.
Грейли посмотрел мимо нее.
— Дети не готовы!
— А я хочу прокатиться! — Элизабет вырвалась из объятий леди Патни.
— И я! — шагнула следом Мариан.
Граф насупился. Анна наклонилась, накрыла его руку своей и прошептала:
— Свежий воздух пойдет им на пользу.
— А как же расписание?
— Милорд, я поражена вашей пунктуальностью. Раньше вы были более импульсивны.
— Я? — Грейли почти обиделся. «На что она намекает? «
— Лет в тринадцать-четырнадцать.
— Откуда вам знать, каким я был в четырнадцать лет?
— Ваша сестра рассказывала много историй о вас.
— Историй? — оживилась Селена. — Я люблю страшные истории.
— И я, — подхватила Элизабет. Мариан снова вытерла нос рукавом.
— А я смешные.
Анна лукаво посмотрела на графа.
— Есть и смешные. Очень смешные, — лучезарно улыбалась она, наблюдая за мрачнеющим Грейли.
— Некрологи смешнее, — пробурчал вечно недовольный Десфорд.
— Вот видите, никто не хочет слушать ваши россказни, — заявил Грейли.
— И даже о Ма… Как же ее звали? — Анна задумалась, словно припоминая. — Как же ее?.. Ах да! Матильда!
Граф внезапно покраснел как школьник.
— Убью Сару!
— Это ваше дело, — пожала плечами Анна. — Она показывала мне ваши сонеты. Я даже помню особо смешные моменты.
— Кто такая Матильда? — заинтересовалась Элизабет.
— Молочница, давняя знакомая графа Грейли. Румяная, симпатичная молочница.
— Звучит романтично, — удовлетворенно заметила девочка. — Расскажете о ней?
— Матильда не была молочницей, — отрекся граф.
— Как же там говорилось?.. — Анна потерла подбородок. — Сейчас… А, вот! Глаза, яркие, как угольки…
— Мисс Тракстон! — зловеще прошипел Грейли.
— Да, милорд. — Анна едва спрятала улыбку. Сонеты и в самом деле были ужасными, и Грейли это понимал.
— Вы неисправимы.
— Вы меня к этому вынуждаете.
Они смотрели друг другу в глаза. Леди Патни кисло морщилась.
— Кто такая Матильда, Грейли, и почему вы не хотите, чтобы дети знали об этом?
— Не было никакой Матильды. Не было и нет. Это очередная выдумка мисс Тракстон. Мне не следовало позволять вам это. — Он взглянул на Анну, затем перевел взгляд на леди Патни. — Но придется.
— Замечательно!
— Вы самая докучливая женщина из всех, кого я знаю. — Грейли, похоже, никак не мог успокоиться.
— Это комплимент, милорд?
— Скорее проклятие. — Граф Грейли нетерпеливо махнул рукой. — Ладно, поскольку это ваш первый день в моем доме, я разрешаю вам взять детей покататься. Но я настаиваю на расписании. Когда вы вернетесь, мы продолжим его обсуждение.
— Безусловно, — с легкостью согласилась Анна, заранее зная, что не будет никакого расписания, по крайней мере, пока она находится в этом доме. Анна улыбнулась настороженно взирающей то на нее, то на графа Элизабет. — Сколько времени вам нужно, чтобы собраться?
— Мы уже готовы! — захлопала в ладоши девочка.
— Но, милая моя, а как же конфеты?! — протянула к ней руки леди Патни.
— Спасибо, потом, — вежливо отказалась Элизабет. — иду кататься с мисс Тракстон.
— И я! — Мариан потянула Анну за рукав. — Моего пони зовут Отец Тук. Он пегий и толстый.
Дети, кроме стоявшего с пренебрежительным видом Десфорда, загалдели, наперебой рассказывая о своих пони. Леди Патни осуждающе глядела на них — дети ее легко предали. Она потерпела поражение и даже хотела обидеть, но передумала, потому что на нее никто не обращал внимания. Повторив еще раз, что накормит детей конфетами после их прогулки, она гордо удалилась в свою комнату, где предалась долгому сну.
Никто из детей не кинулся ей вслед, даже не обернулся. Граф, увидев это, впервые подумал, что не ошибся, на-няв Анну. Правда, мысль о молочнице Матильде испортила его триумф. Он был слишком молод. И служанка, в которую он влюбился со всем пылом юности, не отвечала ему взаимностью. У нее хватило ума не замечать его ухаживаний. Он же делал все, что полагается делать влюбленному юнцу: слонялся по дому с отсутствующим видом, доводя этим родителей до безумия, сутками ничего не ел и изливал свое горе в стихах, к слову, совершенно отвратительных. «Да, я был молод, — думал граф. — Если бы не длинный язык Сары, об этом никто бы не узнал. Но какова Тракстон! Помнит о том, что я сам почти забыл». Анна натянула перчатки.
— Я очень люблю кататься, — сказала она внимательно слушавшим ее детям. — Свою первую лошадь я назвала Конфеткой. Потом, правда, ее пришлось переименовать, потому что она оказалась жеребцом.
Элизабет захихикала:
— Вы что, не знали об этом?
— Мне тогда было всего пять лет. Селена наморщила лоб:
— А чем отличается конь от лошади?
— Хороший вопрос… Анна посмотрела на графа.
Грейли почувствовал подвох и насторожился.
— Почему бы тебе не спросить об этом графа Грейли, милая? Он все знает о лошадях.
Селена послушно обратила на графа взор своих больших голубых глаз (Грейли напрягся: «Что бы ей ответить?»), подошла к нему и потянула за рукав.
— Граф Грейли, чем отличается конь…
— У вас мало времени, — выдавил он и схватился за колокольчик. На пороге тут же возник Дженкинс. — Скажите старшему груму, пусть приготовит пони для детей и
— Да, сэр. Еще что-нибудь?
— Проводите детей в детскую, чтобы они переоделись. — Граф старательно избегал смотреть на Селену. — Полагаю, вы все поедете?
Все, кроме Десфорда, закивали.
— А Десфорд?
Мальчик с безразличным видом сунул руки в карманы.
— Поеду, наверное. Что же еще делать?
— Отлично, — улыбнулась Анна. — Десфорд, ты старший. Проследи, чтобы все переоделись, и идите в конюшню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26