Демон, тьфу, будь проклят…
Доната долго не могла взять в толк, зачем им нужно непременно бежать? Заче
м перед долгой осенью бросать такую милую, такую родную избушку? Люди? Что
могут сделать люди? Они мирно жили в деревне, а они тут, в лесу. И никто ником
у не мешал.
Ц Не знаешь ты людей, дочка, Ц мать ощерила белые клыки. Ц Добрые они до
поры, пока их не трогаешь. А теперь жди: пойдут охотники с облавой, да с соба
ками. Поймают, церемониться не будут. Им без разницы: Кошки, демоны. Одинак
ово сожгут на костре. И меня, и тебя заодно. От греха подальше. Тем более, что
виновата я… Столько лет, столько…
Мать коротко взвыла и тут же взяла себя в руки.
Уже на ходу, приспосабливаясь к новым ощущениям Ц мать заставила ее оде
ться, и кожаные штаны, в отличие от льняной рубахи неприятно сковывали дв
ижения, Доната слышала, как мать бормочет себе под нос: «молоденький совс
ем мальчик… проще убить его, глядишь, когда еще нашли бы… стара стала, стар
а».
Поначалу двигались скоро. Доната легко перебиралась через поваленные б
урей деревья, помогая матери преодолевать очередное препятствие. Та зли
лась, но помощь принимала. Идти ей было тяжело. Только сейчас Доната обрат
ила внимание, как внезапно постарела мать. Как выжелтилась сухая кожа, ка
к заметна стала сеть глубоких морщин, что заботливо окружила огромные гл
аза, не оставив без внимания даже крохотный участок кожи. Время от времен
и мать открывала рот, кончиком языка ловя порывы прохладного освежающег
о ветра.
Лес постепенно менялся. Огромные ели с густым подлеском уступили место б
ерезам да кленам. Трава стала ниже, и вполне угадывалась земля в зарослях
невысоких, покрытых крупными ягодами, кустов багрянника. Гелион следова
л за ними по пятам, расцвечивая яркими красками сочные стебли травы, моло
дые, пробивающиеся к свету деревца. Деревья то и дело расступались, и Дона
та, не скрывая удовольствия, пересекала уютные поляны, где густым ковром
стелились низкорослые кусты кукушкиных слезок.
Все происходящее казалось сном, который не портила даже парочка лесных ш
акалов, следовавших по пятам. Ближе к ночи они обнаглели, и матери пришлос
ь угрожающе рыкнуть, чтобы заставить их отступить, трусливо поджав хвост
ы.
Ц Это отпугнет их ненадолго, Ц мать задыхалась от быстрой ходьбы.
Она остановилась и затравленно огляделась по сторонам, словно ожидая, чт
о оставленная за много верст избушка вдруг чудесным образом окажется ря
дом. Но вокруг был тонкоствольный лес, настороженно прислушивающийся к е
е словам.
Ц Нам бы до реки дойти, Ц снова заговорила мать, Ц что течет с гор. Там ме
ста безлюдные. Может, удастся спрятаться. Конечно, они выйдут на охоту с со
баками. Да если бы только с собаками… Они наверняка обратятся к знахарке.
Та пустит по нашему следу Лесника. Вот от кого не спрячешься. Не скроешься
. Нам бы до реки дойти…
Доната не хотела лишний раз утруждать мать. Ее затрудненное, хриплое дых
ание заставляло сердце сжиматься от жалости. Но все-таки не удержалась о
т вопроса.
Ц Кто такой Лесник, мама?
Ц Лесной дух, Ц мать опять огляделась по сторонам. Ц Не приведи Свет ув
идеть, не к ночи будет помянут… Нам бы до реки дойти…
Ц А… он?
Ц Там он не властен. Там с давних времен руины старинного города. Говорят
, когда-то там жили колдуны. Да мне и говорить не надо, я сама знаю. Там столь
ко всего намешано, не достанет нас Лесник, не к ночи будет помянут…
До Донаты с опозданием дошло, что мать смертельно устала, и использует св
ой монолог, как передышку. Но скоро у нее не осталось сил и на то, чтобы прои
зносить слова. Губы ее шевелились, лихорадочно блестевшие глаза перебег
али с лица Донаты на поваленное дерево, перегородившее поляну, и обратно.
Ц Мама, Ц тихо сказала Доната. Ц Мы должны отдохнуть. Скоро ночь. Я разв
еду огонь…
Ц Нет, Ц на последнем дыхании шепнула мать и тяжело опустилась в траву.
Ц Нельзя. Воды. Я чую.
Она махнула рукой в сторону густого подлеска.
Ночь опустилась сразу. От роскошной поляны, от молодых деревьев, от цвето
в, что покрывали низкорослые кусты, осталось лишь воспоминание. Спустя н
екоторое время на небосклоне засияли первые звезды, и появилась благоду
шная Селия.
Вместе со звездами появились шакалы. Сколько их, Доната не смогла бы с уве
ренностью сказать: мать запретила разводить огонь.
Ц С шакалами я как-нибудь справлюсь. Если что Ц вон палка подходящая, бе
ри ее, и бей по хребту со всей силы, как учила, Ц мать отпила из глиняной фл
яги воды, достала из котомки кусок хлеба, который пекла из размолотых в му
ку зерен дикой кукурузы. Она заметно бодрилась, но именно эта показная бо
дрость заставила Донату утвердиться в мысли, насколько матери тяжело, и
долгожданный отдых не принес ей покоя. Ц Ты забыла дочка, я отлично вижу
в темноте.
Доната в темноте мало что видела, но улыбку матери скорее почувствовала.
За ближайшим деревом надсадно тявкнул шакал. Почуяв опасность, мать напр
яглась. Доната уловила движение: мать ночной тенью метнулась туда, к пова
ленному дереву. Ветер прошелся по поляне, протяжно заскрипели деревья. О
тчаянный вой острым ножом вспорол тишину.
Любопытная Селия поднялась над лесом. В тот же момент Доната услышала за
спиной шорох. Она вскочила, сжимая в руках толстую сучковатую палку. И это
спасло ей жизнь. Буквально в нескольких шагах перед собой она увидела дв
а блеснувших в темноте глаза и тяжело, с замахом ударила палкой прямо по г
орящим глазам. Ненависть придала ей сил. Удар получился именно таким, на к
акой она рассчитывала. С противным хрустом, от которого у Донаты мороз пр
ошел по коже, треснула лобная кость. Жалобный визг, сменившийся предсмер
тным хрипом, заглушил иные звуки.
Не зная, с какой стороны ожидать нападения, Доната озиралась по сторонам.
В просветах между деревьями виднелось звездное небо. Кажется, наверное,
но две звезды определенно больше других. Больше и ярче. И надвигаются так
стремительно…
Точно. И, уже занося руку для удара, она поняла Ц с этим зверем справиться
будет сложнее. Шакал на лету ухватился зубами за конец палки, будто собак
а, приученная к игре. На счастье, палка оказалась ему не по зубам. С громким
щелчком пасть захлопнулась. Шакал не удержался на лапах, и его повело в ст
орону. Этого момента хватило, чтобы сбоку нанести ему удар куда придется.
Пришлось по голове. Но силы не хватило, чтобы свалить зверя с ног. Он завал
ился набок и тут же вскочил. Доната подняла палку, намереваясь на этот раз
ударить со всей силы, на которую была способна, справедливо рассчитав, чт
о вряд ли шакал даст ей в следующий раз примериться точнее. Палка опустил
ась на шакалий хребет. Только чуть опоздала: не имея возможности добрать
ся до ее горла, зверь сомкнул челюсти на ее ноге. Вот тут на него и обрушилс
я удар. Хребет прогнулся, как молодое деревце. Шакал разжал зубы. В предсме
ртной судороге он еще пытался достать ее снова, но Доната, войдя в настоящ
ий раж, била и била его по спине, пока он не затих.
Когда с ним было покончено, она отскочила к ближайшему дереву и застыла, н
астороженно всматриваясь в темноту. Но красных глаз больше не было видно
. От неизвестности сердце учащенно билось. После недавней победы хотелос
ь наносить удары врагам, слышать предсмертный вой и драться, драться.
Совсем рядом, в темноте, недоступной свету Селии, шла настоящая борьба. Гр
озно рычала мать, визжали шакалы, с шумом ломались ветви деревьев. И снова
выли шакалы.
Не имея возможности помочь матери, Доната, тяжело дыша, сжимала в руках тя
желую палку и ждала. Звуки борьбы отдалялись от поляны. Мать уводила опас
ность в лес, подальше от дочери. Как раньше уводила подальше от дома.
Доната коротко всхлипнула и прокусила губу до крови: всем сердцем она хо
тела быть рядом с матерью, но вдруг Селия закрылась облаком и стало так те
мно, что она, как ни старалась, не могла разглядеть и собственной руки, под
несенной к лицу.
Слава Свету, все закончилось быстрее, чем она ожидала. Пришедшая на смену
шуму тишина неприятно действовала на обострившийся слух. Некоторое вре
мя Доната стояла, выискивая подвох в безмолвье леса, но было тихо.
Ц Мама, Ц тихо позвала она. Но тишина не делала поблажек.
Двигаясь по памяти, Доната нащупала котомку матери и выудила оттуда огни
во и кресало. Пучок сухой травы занялся быстро, но также быстро и отгорел.
Кратковременный свет выхватил из темноты окровавленный труп шакала с р
азбитым черепом, ближайшие кусты, еще один растерзанный труп с обломками
костей, торчащими из грудины.
Следующий пучок травы, связанный крепко и на совесть, принес больше поль
зы. По крайней мере, Доната не наступила в лужу крови, натекшей из разорван
ного шакальего горла.
Мать лежала на боку, тяжело навалившись на поросший мхом пень. Донате сто
ило немалых усилий перевернуть ее на спину. Мать смотрела на нее широко о
ткрытыми глазами. В углах рта запеклась кровь. Кошачьи глаза ловили отбл
еск горящей травы. Расширившиеся до предела зрачки не дрогнули, и Донате
стало страшно. Впервые после того, как они вышли из дома.
Ц Мама, Ц сухие губы шептали знакомое слово, но мать молчала. Ц Пожалуй
ста, мама… не оставляй меня… одну… пожалуйста, Ц совсем по-детски всхлип
нула она. Вдруг показалось, что мать непременно очнется, стоит напомнить
ей, как хорошо им было тогда, когда Доната была маленькой девочкой. Ц Мам
а… пожалуйста…
Доната осторожно взяла мать за руку, и в это время погас пучок травы.
И тогда мать заговорила.
Ц Поклянись мне, Ц хрипло сказала мать, а Доната не сдержала вздоха обл
егчения. Слава Свету, она жива! Ц Поклянись мне, что ты найдешь эту суку… т
вою мать… Я хочу твоими глазами посмотреть ей в глаза… Видеть ее…
Ц Мама, Ц Доната почувствовала, как дрогнула холодная рука матери. Она
слушала, но не слышала ни единого слова, так велика была радость оттого, чт
о мать заговорила.
Ц Не могу, как мать… пожелать тебе вечного счастья. Я не твоя мать. Поклян
ись… Шестнадцать лет… почти… нашла тебя в лесу… только рожденную. Не осу
ждай… меня, охотилась… Хотела сначала тебя, а потом эту суку…
Она закашлялась, и Доната с ужасом услышала, как в ее груди что-то гулко бу
хает.
Ц Ты совсем маленькая… беспомощная… Я не смогла. Ты стала для меня всем.
Уходи теперь. Клянись, что найдешь эту суку… свою мать… что бросила тебя…
на поживу зверью дикому… Твоими глазами хочу посмотреть.
Мать говорила все тише и тише. В паузах ее слов, повторяя про себя только ч
то сказанное, до Донаты с великим трудом доходил смысл.
Ц Такая… беззащитная… Милосердней было… Убить, чем зверью на поживу… к
ак она могла… как могла… сука… Клянись…
Ц Клянусь, мама, Ц вдруг сказала Доната, и сама испугалась звука собств
енного голоса. Но сказала, не отдавая отчета в своих словах. Сказала для то
го, чтобы мать успокоилась.
Здесь Донату и взяли охотники, посланные по следу из деревни. Прямо у свеж
ей могилы с камнем у изголовья, на котором ножом был нацарапан косой крес
т. Мать должна быть успокоенной после смерти. Ей ни к чему неприкаянно бро
дить по земле, выискивая ту, кто бросил новорожденную дочь в лесу, на пожив
у дикому зверью.
Это долг дочери. Найти и воздать по заслугам.
3
Ц Кошачье отродье! Ц сухонькая старушка билась о прутья клетки. Худая р
ука со скрюченными пальцами тянулась вперед. Добраться, дотянуться до не
навистных черных волос и рвать, рвать, оставляя в сжатом кулаке клочья во
лос вместе с кожей!
Доната обессиленно закрыла усталые глаза и осталась сидеть там, где сиде
ла. У противоположной стены клетки, пристроенной к бревенчатому сараю. О
т камней, которые швыряла в нее оголтелая орава детей, это не спасало. Но о
т протянутых в слепой ненависти рук сесть подальше Ц первое дело.
Ц Доченьку мою! Ц старуха, схватившись за прутья, с недюжинной силой со
трясала клетку. Ц Ты сожрала! Ты! Тварь! Доченьку… Прошлой весной похорон
или. И кровь всю высосала до донышка! Привезли сюда, а она, кровиночка моя, в
ысохшая вся, горлышко растерзано… И всю кровь… Кошачье отродье…
Злые слова перекатывались в голове, как прошлогодняя фасоль в сухом коро
бе. Так ли обстояло дело на самом деле, как говорила старуха, Доната не зна
ла. Была ли мать виновна в тех грехах, что спешили ей приписать? Вряд ли. Не з
ря же всю дорогу повторяла с завидным упрямством «сколько лет держалась
, а тут»…
Мало ли смертей в деревне случается? Кого русалка утащит, кого звери дики
е загрызут, кого и вовсе Лесунья заприметит, да жизни лишит. Не говоря уж о
б Отверженных, не к ночи будут помянуты…
Мать лежала в земле, придавленная могильным камнем, и достать ее уже не мо
гли, значит, за все смерти придется ответить ей, Донате. Спасибо хоть, моги
лу не стали тревожить. Знают: потревожь душу, будет потом не упокоенная по
земле бродить, сколько бед принесет. С такой не каждая знахарка справитс
я.
Видела Доната и местную знахарку. Маленькую старуху с закрытыми бельмам
и глазами за руки подвели к клетке двое мужиков.
Ц Посмотри, Наина, что за тварь мы поймали, Ц пробасил высокий бородаты
й мужик, а посмотрел на Донату. И столько кровожадного ожидания скорой ра
справы было в том взгляде, что Доната, непривычная еще, дрогнула и отшатну
лась.
Ц Рада бы посмотреть, Мокий, да не дал Отец света видеть, Ц ворчливо заск
рипела старуха и повела крючковатым носом.
Ц Прости, Наина, Ц с готовностью извинился Мокий. Ц Сказал не то. Тебе р
ешать, кошачье отродье мы поймали, или другое что.
Старуха молча стояла перед клеткой. Белые глаза щурились. Издалека могло
показаться, что она действительно высматривает что-то на лице Донаты. Си
зый нос с кровеносными сосудами задвигался из стороны в сторону. Она дол
го молчала.
Мокий переминался с ноги на ногу, безуспешно ожидая ответа. Грудь, густо п
оросшая шерстью, виднелась в отворотах не по-деревенски яркой рубахи. Ус
тал ждать не только он. Порывисто вздохнула и Доната, ожидая решения собс
твенной участи. Хотя, собственно говоря, что она хотела услышать? Конец од
ин. Сейчас ее сожгут, или через месяц, на Праздник Урожая. Прямо на следующ
ий день, День Раскаяния. Когда каждый должен повиниться перед Отцом во вс
ех грехах, совершенных за год. Вот и попросит деревня прощения, возложив д
ля верности на алтарь ее сожженные косточки…
Еще и приговаривать будут: если солгали мы тебе, Отец, в раскаянии своем, п
оступай с нами так, как мы поступаем с врагом своим.
Старуха молчала.
Доната перевела взгляд на второго мужика, приведшего знахарку. Жилистый
, нелепый, как колодезный журавль, он стоял поодаль. Поймав его взгляд, Дон
ата невольно провела рукой по шее. Тот заметил, и злорадная ухмылка искри
вила тонкие губы.
Мужика звали Вукол. Это он первым вышел на поляну, где перед могилой матер
и сидела на коленях Доната. Она услышала лай собак гораздо раньше, чем ког
да, удерживая рвавшихся с поводков псов они Ц торжествующие, не считавш
ие нужным сдерживать злобу Ц появились в поле ее зрения. Доната не двину
лась с места. Сидела, глядя прямо перед собой, и такая тоска царила на серд
це, что не смогли ее вывести из состояния полной отрешенности ни рычание
собак, ни скалящиеся в радостных ухмылках лица охотников, ни даже пощечи
на вот этого самого Вукола, что откинула голову назад.
Она, наверное, должна быть благодарной им за то, что не убили сразу. Надели
на шею железный обруч, звонко щелкнувший потайным замком Ц это его нево
льно искала ее рука, привыкшая за три дня пути поправлять клятый ошейник,
и на цепи, торжественно как одержимую демоном, ввели в деревню. Она должна
им сказать спасибо, что вместо камней на нее обрушился град ругательств
и плевков.
Ц Оставьте нас, Ц скрипнула старуха, и Доната вздрогнула. Так порой дом
а скрипела несмазанная дверь, а маленькая Доната, устав от одиночества, п
ыталась распознать в скрипе звуки человеческой речи.
Мужики не заставили просить себя дважды. Благоразумно отступив подальш
е, они застыли, недружелюбно поглядывая в сторону клетки. Словно Доната м
огла раздвинуть железные прутья и причинить вред их драгоценной знахар
ке.
Ц Да, девка, напутано у тебя. Сразу не разберешь, Ц старуха задумчиво пок
ачала головой, но ответных слов не ждала. Ц То, что ты не Кошачье отродье, я
сно это. Не пойму, зачем Рогнеда держала тебя у себя… На черный день, что ли?
Донату передернуло от злой шутки. И оттого, что злые слова соседствовали
с именем матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Доната долго не могла взять в толк, зачем им нужно непременно бежать? Заче
м перед долгой осенью бросать такую милую, такую родную избушку? Люди? Что
могут сделать люди? Они мирно жили в деревне, а они тут, в лесу. И никто ником
у не мешал.
Ц Не знаешь ты людей, дочка, Ц мать ощерила белые клыки. Ц Добрые они до
поры, пока их не трогаешь. А теперь жди: пойдут охотники с облавой, да с соба
ками. Поймают, церемониться не будут. Им без разницы: Кошки, демоны. Одинак
ово сожгут на костре. И меня, и тебя заодно. От греха подальше. Тем более, что
виновата я… Столько лет, столько…
Мать коротко взвыла и тут же взяла себя в руки.
Уже на ходу, приспосабливаясь к новым ощущениям Ц мать заставила ее оде
ться, и кожаные штаны, в отличие от льняной рубахи неприятно сковывали дв
ижения, Доната слышала, как мать бормочет себе под нос: «молоденький совс
ем мальчик… проще убить его, глядишь, когда еще нашли бы… стара стала, стар
а».
Поначалу двигались скоро. Доната легко перебиралась через поваленные б
урей деревья, помогая матери преодолевать очередное препятствие. Та зли
лась, но помощь принимала. Идти ей было тяжело. Только сейчас Доната обрат
ила внимание, как внезапно постарела мать. Как выжелтилась сухая кожа, ка
к заметна стала сеть глубоких морщин, что заботливо окружила огромные гл
аза, не оставив без внимания даже крохотный участок кожи. Время от времен
и мать открывала рот, кончиком языка ловя порывы прохладного освежающег
о ветра.
Лес постепенно менялся. Огромные ели с густым подлеском уступили место б
ерезам да кленам. Трава стала ниже, и вполне угадывалась земля в зарослях
невысоких, покрытых крупными ягодами, кустов багрянника. Гелион следова
л за ними по пятам, расцвечивая яркими красками сочные стебли травы, моло
дые, пробивающиеся к свету деревца. Деревья то и дело расступались, и Дона
та, не скрывая удовольствия, пересекала уютные поляны, где густым ковром
стелились низкорослые кусты кукушкиных слезок.
Все происходящее казалось сном, который не портила даже парочка лесных ш
акалов, следовавших по пятам. Ближе к ночи они обнаглели, и матери пришлос
ь угрожающе рыкнуть, чтобы заставить их отступить, трусливо поджав хвост
ы.
Ц Это отпугнет их ненадолго, Ц мать задыхалась от быстрой ходьбы.
Она остановилась и затравленно огляделась по сторонам, словно ожидая, чт
о оставленная за много верст избушка вдруг чудесным образом окажется ря
дом. Но вокруг был тонкоствольный лес, настороженно прислушивающийся к е
е словам.
Ц Нам бы до реки дойти, Ц снова заговорила мать, Ц что течет с гор. Там ме
ста безлюдные. Может, удастся спрятаться. Конечно, они выйдут на охоту с со
баками. Да если бы только с собаками… Они наверняка обратятся к знахарке.
Та пустит по нашему следу Лесника. Вот от кого не спрячешься. Не скроешься
. Нам бы до реки дойти…
Доната не хотела лишний раз утруждать мать. Ее затрудненное, хриплое дых
ание заставляло сердце сжиматься от жалости. Но все-таки не удержалась о
т вопроса.
Ц Кто такой Лесник, мама?
Ц Лесной дух, Ц мать опять огляделась по сторонам. Ц Не приведи Свет ув
идеть, не к ночи будет помянут… Нам бы до реки дойти…
Ц А… он?
Ц Там он не властен. Там с давних времен руины старинного города. Говорят
, когда-то там жили колдуны. Да мне и говорить не надо, я сама знаю. Там столь
ко всего намешано, не достанет нас Лесник, не к ночи будет помянут…
До Донаты с опозданием дошло, что мать смертельно устала, и использует св
ой монолог, как передышку. Но скоро у нее не осталось сил и на то, чтобы прои
зносить слова. Губы ее шевелились, лихорадочно блестевшие глаза перебег
али с лица Донаты на поваленное дерево, перегородившее поляну, и обратно.
Ц Мама, Ц тихо сказала Доната. Ц Мы должны отдохнуть. Скоро ночь. Я разв
еду огонь…
Ц Нет, Ц на последнем дыхании шепнула мать и тяжело опустилась в траву.
Ц Нельзя. Воды. Я чую.
Она махнула рукой в сторону густого подлеска.
Ночь опустилась сразу. От роскошной поляны, от молодых деревьев, от цвето
в, что покрывали низкорослые кусты, осталось лишь воспоминание. Спустя н
екоторое время на небосклоне засияли первые звезды, и появилась благоду
шная Селия.
Вместе со звездами появились шакалы. Сколько их, Доната не смогла бы с уве
ренностью сказать: мать запретила разводить огонь.
Ц С шакалами я как-нибудь справлюсь. Если что Ц вон палка подходящая, бе
ри ее, и бей по хребту со всей силы, как учила, Ц мать отпила из глиняной фл
яги воды, достала из котомки кусок хлеба, который пекла из размолотых в му
ку зерен дикой кукурузы. Она заметно бодрилась, но именно эта показная бо
дрость заставила Донату утвердиться в мысли, насколько матери тяжело, и
долгожданный отдых не принес ей покоя. Ц Ты забыла дочка, я отлично вижу
в темноте.
Доната в темноте мало что видела, но улыбку матери скорее почувствовала.
За ближайшим деревом надсадно тявкнул шакал. Почуяв опасность, мать напр
яглась. Доната уловила движение: мать ночной тенью метнулась туда, к пова
ленному дереву. Ветер прошелся по поляне, протяжно заскрипели деревья. О
тчаянный вой острым ножом вспорол тишину.
Любопытная Селия поднялась над лесом. В тот же момент Доната услышала за
спиной шорох. Она вскочила, сжимая в руках толстую сучковатую палку. И это
спасло ей жизнь. Буквально в нескольких шагах перед собой она увидела дв
а блеснувших в темноте глаза и тяжело, с замахом ударила палкой прямо по г
орящим глазам. Ненависть придала ей сил. Удар получился именно таким, на к
акой она рассчитывала. С противным хрустом, от которого у Донаты мороз пр
ошел по коже, треснула лобная кость. Жалобный визг, сменившийся предсмер
тным хрипом, заглушил иные звуки.
Не зная, с какой стороны ожидать нападения, Доната озиралась по сторонам.
В просветах между деревьями виднелось звездное небо. Кажется, наверное,
но две звезды определенно больше других. Больше и ярче. И надвигаются так
стремительно…
Точно. И, уже занося руку для удара, она поняла Ц с этим зверем справиться
будет сложнее. Шакал на лету ухватился зубами за конец палки, будто собак
а, приученная к игре. На счастье, палка оказалась ему не по зубам. С громким
щелчком пасть захлопнулась. Шакал не удержался на лапах, и его повело в ст
орону. Этого момента хватило, чтобы сбоку нанести ему удар куда придется.
Пришлось по голове. Но силы не хватило, чтобы свалить зверя с ног. Он завал
ился набок и тут же вскочил. Доната подняла палку, намереваясь на этот раз
ударить со всей силы, на которую была способна, справедливо рассчитав, чт
о вряд ли шакал даст ей в следующий раз примериться точнее. Палка опустил
ась на шакалий хребет. Только чуть опоздала: не имея возможности добрать
ся до ее горла, зверь сомкнул челюсти на ее ноге. Вот тут на него и обрушилс
я удар. Хребет прогнулся, как молодое деревце. Шакал разжал зубы. В предсме
ртной судороге он еще пытался достать ее снова, но Доната, войдя в настоящ
ий раж, била и била его по спине, пока он не затих.
Когда с ним было покончено, она отскочила к ближайшему дереву и застыла, н
астороженно всматриваясь в темноту. Но красных глаз больше не было видно
. От неизвестности сердце учащенно билось. После недавней победы хотелос
ь наносить удары врагам, слышать предсмертный вой и драться, драться.
Совсем рядом, в темноте, недоступной свету Селии, шла настоящая борьба. Гр
озно рычала мать, визжали шакалы, с шумом ломались ветви деревьев. И снова
выли шакалы.
Не имея возможности помочь матери, Доната, тяжело дыша, сжимала в руках тя
желую палку и ждала. Звуки борьбы отдалялись от поляны. Мать уводила опас
ность в лес, подальше от дочери. Как раньше уводила подальше от дома.
Доната коротко всхлипнула и прокусила губу до крови: всем сердцем она хо
тела быть рядом с матерью, но вдруг Селия закрылась облаком и стало так те
мно, что она, как ни старалась, не могла разглядеть и собственной руки, под
несенной к лицу.
Слава Свету, все закончилось быстрее, чем она ожидала. Пришедшая на смену
шуму тишина неприятно действовала на обострившийся слух. Некоторое вре
мя Доната стояла, выискивая подвох в безмолвье леса, но было тихо.
Ц Мама, Ц тихо позвала она. Но тишина не делала поблажек.
Двигаясь по памяти, Доната нащупала котомку матери и выудила оттуда огни
во и кресало. Пучок сухой травы занялся быстро, но также быстро и отгорел.
Кратковременный свет выхватил из темноты окровавленный труп шакала с р
азбитым черепом, ближайшие кусты, еще один растерзанный труп с обломками
костей, торчащими из грудины.
Следующий пучок травы, связанный крепко и на совесть, принес больше поль
зы. По крайней мере, Доната не наступила в лужу крови, натекшей из разорван
ного шакальего горла.
Мать лежала на боку, тяжело навалившись на поросший мхом пень. Донате сто
ило немалых усилий перевернуть ее на спину. Мать смотрела на нее широко о
ткрытыми глазами. В углах рта запеклась кровь. Кошачьи глаза ловили отбл
еск горящей травы. Расширившиеся до предела зрачки не дрогнули, и Донате
стало страшно. Впервые после того, как они вышли из дома.
Ц Мама, Ц сухие губы шептали знакомое слово, но мать молчала. Ц Пожалуй
ста, мама… не оставляй меня… одну… пожалуйста, Ц совсем по-детски всхлип
нула она. Вдруг показалось, что мать непременно очнется, стоит напомнить
ей, как хорошо им было тогда, когда Доната была маленькой девочкой. Ц Мам
а… пожалуйста…
Доната осторожно взяла мать за руку, и в это время погас пучок травы.
И тогда мать заговорила.
Ц Поклянись мне, Ц хрипло сказала мать, а Доната не сдержала вздоха обл
егчения. Слава Свету, она жива! Ц Поклянись мне, что ты найдешь эту суку… т
вою мать… Я хочу твоими глазами посмотреть ей в глаза… Видеть ее…
Ц Мама, Ц Доната почувствовала, как дрогнула холодная рука матери. Она
слушала, но не слышала ни единого слова, так велика была радость оттого, чт
о мать заговорила.
Ц Не могу, как мать… пожелать тебе вечного счастья. Я не твоя мать. Поклян
ись… Шестнадцать лет… почти… нашла тебя в лесу… только рожденную. Не осу
ждай… меня, охотилась… Хотела сначала тебя, а потом эту суку…
Она закашлялась, и Доната с ужасом услышала, как в ее груди что-то гулко бу
хает.
Ц Ты совсем маленькая… беспомощная… Я не смогла. Ты стала для меня всем.
Уходи теперь. Клянись, что найдешь эту суку… свою мать… что бросила тебя…
на поживу зверью дикому… Твоими глазами хочу посмотреть.
Мать говорила все тише и тише. В паузах ее слов, повторяя про себя только ч
то сказанное, до Донаты с великим трудом доходил смысл.
Ц Такая… беззащитная… Милосердней было… Убить, чем зверью на поживу… к
ак она могла… как могла… сука… Клянись…
Ц Клянусь, мама, Ц вдруг сказала Доната, и сама испугалась звука собств
енного голоса. Но сказала, не отдавая отчета в своих словах. Сказала для то
го, чтобы мать успокоилась.
Здесь Донату и взяли охотники, посланные по следу из деревни. Прямо у свеж
ей могилы с камнем у изголовья, на котором ножом был нацарапан косой крес
т. Мать должна быть успокоенной после смерти. Ей ни к чему неприкаянно бро
дить по земле, выискивая ту, кто бросил новорожденную дочь в лесу, на пожив
у дикому зверью.
Это долг дочери. Найти и воздать по заслугам.
3
Ц Кошачье отродье! Ц сухонькая старушка билась о прутья клетки. Худая р
ука со скрюченными пальцами тянулась вперед. Добраться, дотянуться до не
навистных черных волос и рвать, рвать, оставляя в сжатом кулаке клочья во
лос вместе с кожей!
Доната обессиленно закрыла усталые глаза и осталась сидеть там, где сиде
ла. У противоположной стены клетки, пристроенной к бревенчатому сараю. О
т камней, которые швыряла в нее оголтелая орава детей, это не спасало. Но о
т протянутых в слепой ненависти рук сесть подальше Ц первое дело.
Ц Доченьку мою! Ц старуха, схватившись за прутья, с недюжинной силой со
трясала клетку. Ц Ты сожрала! Ты! Тварь! Доченьку… Прошлой весной похорон
или. И кровь всю высосала до донышка! Привезли сюда, а она, кровиночка моя, в
ысохшая вся, горлышко растерзано… И всю кровь… Кошачье отродье…
Злые слова перекатывались в голове, как прошлогодняя фасоль в сухом коро
бе. Так ли обстояло дело на самом деле, как говорила старуха, Доната не зна
ла. Была ли мать виновна в тех грехах, что спешили ей приписать? Вряд ли. Не з
ря же всю дорогу повторяла с завидным упрямством «сколько лет держалась
, а тут»…
Мало ли смертей в деревне случается? Кого русалка утащит, кого звери дики
е загрызут, кого и вовсе Лесунья заприметит, да жизни лишит. Не говоря уж о
б Отверженных, не к ночи будут помянуты…
Мать лежала в земле, придавленная могильным камнем, и достать ее уже не мо
гли, значит, за все смерти придется ответить ей, Донате. Спасибо хоть, моги
лу не стали тревожить. Знают: потревожь душу, будет потом не упокоенная по
земле бродить, сколько бед принесет. С такой не каждая знахарка справитс
я.
Видела Доната и местную знахарку. Маленькую старуху с закрытыми бельмам
и глазами за руки подвели к клетке двое мужиков.
Ц Посмотри, Наина, что за тварь мы поймали, Ц пробасил высокий бородаты
й мужик, а посмотрел на Донату. И столько кровожадного ожидания скорой ра
справы было в том взгляде, что Доната, непривычная еще, дрогнула и отшатну
лась.
Ц Рада бы посмотреть, Мокий, да не дал Отец света видеть, Ц ворчливо заск
рипела старуха и повела крючковатым носом.
Ц Прости, Наина, Ц с готовностью извинился Мокий. Ц Сказал не то. Тебе р
ешать, кошачье отродье мы поймали, или другое что.
Старуха молча стояла перед клеткой. Белые глаза щурились. Издалека могло
показаться, что она действительно высматривает что-то на лице Донаты. Си
зый нос с кровеносными сосудами задвигался из стороны в сторону. Она дол
го молчала.
Мокий переминался с ноги на ногу, безуспешно ожидая ответа. Грудь, густо п
оросшая шерстью, виднелась в отворотах не по-деревенски яркой рубахи. Ус
тал ждать не только он. Порывисто вздохнула и Доната, ожидая решения собс
твенной участи. Хотя, собственно говоря, что она хотела услышать? Конец од
ин. Сейчас ее сожгут, или через месяц, на Праздник Урожая. Прямо на следующ
ий день, День Раскаяния. Когда каждый должен повиниться перед Отцом во вс
ех грехах, совершенных за год. Вот и попросит деревня прощения, возложив д
ля верности на алтарь ее сожженные косточки…
Еще и приговаривать будут: если солгали мы тебе, Отец, в раскаянии своем, п
оступай с нами так, как мы поступаем с врагом своим.
Старуха молчала.
Доната перевела взгляд на второго мужика, приведшего знахарку. Жилистый
, нелепый, как колодезный журавль, он стоял поодаль. Поймав его взгляд, Дон
ата невольно провела рукой по шее. Тот заметил, и злорадная ухмылка искри
вила тонкие губы.
Мужика звали Вукол. Это он первым вышел на поляну, где перед могилой матер
и сидела на коленях Доната. Она услышала лай собак гораздо раньше, чем ког
да, удерживая рвавшихся с поводков псов они Ц торжествующие, не считавш
ие нужным сдерживать злобу Ц появились в поле ее зрения. Доната не двину
лась с места. Сидела, глядя прямо перед собой, и такая тоска царила на серд
це, что не смогли ее вывести из состояния полной отрешенности ни рычание
собак, ни скалящиеся в радостных ухмылках лица охотников, ни даже пощечи
на вот этого самого Вукола, что откинула голову назад.
Она, наверное, должна быть благодарной им за то, что не убили сразу. Надели
на шею железный обруч, звонко щелкнувший потайным замком Ц это его нево
льно искала ее рука, привыкшая за три дня пути поправлять клятый ошейник,
и на цепи, торжественно как одержимую демоном, ввели в деревню. Она должна
им сказать спасибо, что вместо камней на нее обрушился град ругательств
и плевков.
Ц Оставьте нас, Ц скрипнула старуха, и Доната вздрогнула. Так порой дом
а скрипела несмазанная дверь, а маленькая Доната, устав от одиночества, п
ыталась распознать в скрипе звуки человеческой речи.
Мужики не заставили просить себя дважды. Благоразумно отступив подальш
е, они застыли, недружелюбно поглядывая в сторону клетки. Словно Доната м
огла раздвинуть железные прутья и причинить вред их драгоценной знахар
ке.
Ц Да, девка, напутано у тебя. Сразу не разберешь, Ц старуха задумчиво пок
ачала головой, но ответных слов не ждала. Ц То, что ты не Кошачье отродье, я
сно это. Не пойму, зачем Рогнеда держала тебя у себя… На черный день, что ли?
Донату передернуло от злой шутки. И оттого, что злые слова соседствовали
с именем матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29