Я купил билет на единственное оставше
еся место рейса "Эйр Франс" и протелеграфировал Эдит: "ЛЕЧУ В ИЗРАИЛЬ СВЯЖИ
СЬ СО МНОЙ ТЧК ОТЕЛЬ ЦАРЬ ДАВИД ИЕРУСАЛИМ ВЕРЬ МНЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ КЛИФФ".
В Иерусалиме мне удалось достать удостоверение журналиста. Когда я сади
лся в самолет, то не понимал, почему лечу в Израиль, если только не принима
ть во внимание примитивный приступ солидарности и неистовое желание пр
осто оказаться там. Но как только я взобрался на Голанские высоты и погов
орил там с солдатами, я понял, что есть только одна вещь, которую мне надо с
делать: написать книгу. Возвращаясь из Иерихона в отель "Царь Давид", я реш
ил проверить почту. Портье передал мне телеграмму. Я прочитал: "ЛЕЧУ В ИЗРА
ИЛЬ РЕЙС ИЗ ИТАЛИИ ПРИЛЕТАЮ ЧЕТВЕРГ ВЕРЬ МНЕ ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ ЭДИТ".
* * *
Ее приезд в Израиль был актом мужества. Надо знать Эдит, чтобы понять это.
Урожденная католичка, младшая дочь швейцарского часовщика, она родилас
ь в Германии незадолго до Второй мировой войны в южноальпийском городке
. Пережила бомбардировки, видела, как нацисты вели на расстрел ее родител
ей и как в последний момент их спас местный чиновник. Война для Эдит остал
ась в памяти кошмаром. Если она читала книгу, в которой описываюсь подлин
ная трагедия, то часто плакала, а если видела кино с кровавыми сценами и пы
тками, то выходила из кинотеатра, дрожа от ужаса. Война на Ближнем Востоке
закончилась, но оставила после себя картины разрушения и запах трагедии
. Эдит прилетела туда, потому что там был я. Отнеслась к моему решению с бож
ественной простотой. Я Ц ее мужчина, и ей следует пойти за мной.
Мы вместе ездили к Мертвому морю, в Газу, на Сирийские высоты, проехали вес
ь Синай в сопровождении Ирвина Шоу, Марты Гелльхорн и Жюля Дассена. Мы пут
ешествовали на джипе с близоруким капитаном израильской разведки, воор
уженным старой винтовкой. Пустыня кишела солдатами разбитой египетско
й армии, отставшими от своих частей. Я сидел за рулем, пока Эдит, скорчивши
сь на вещах и припасах, деловито штопала два флага. Один белый с красным кр
естом, другой красный с белым крестом.
Ц Какого черта ты там делаешь? Ц наконец спросил я.
Закончив рукодельничать, она с гордостью показала дело рук своих:
Ц Один флаг Красного Креста, другой Ц Швейцарии. Если мы встретим египт
ян, то я буду махать обоими. Солдаты, бедняжки, узнают флаг Красного Креста
. Офицеры признают швейцарский флаг, потому у них у всех там счета в банках
.
В Израиле с нами произошли две вещи. Мы снова влюбились друг в друга, решил
и пожениться и родить ребенка. Я купил тонкое обручальное кольцо у местн
ого ювелира и надел его Эдит на палец. А потом, в холле отеля, я интервьюиро
вал израильского Пилота, и у меня в диктофоне кончилась пленка. Пришлось
попросить Эдит подняться в номер и достать из чемодана новую. Там лежало
последнее письмо от Нины, на которое я до сих пор не ответил.
Ц Ты должен сделать одну вещь, Ц сказала Эдит, а в ее янтарно-зеленых гла
зах сверкал холодный, но пугающий огонь. Ц Ты должен написать ей. Сказать
, что все кончено и что ты больше не хочешь ее видеть.
Я попался. Путей отступления не было. Мосты сожжены. И тут я понял, что не хо
чу такой определенности.
Ц Это ультиматум?
Ц Я хочу, чтобы ты сделал это, Ц ответила Эдит непререкаемым тоном. Ц А
затем я сама отнесу Письмо на почту. Ты должен.
Я сел за стол, написал письмо, запечатал его, она отнесла его вниз и бросил
а конверт в почтовый ящик.
* * *
По всем стандартам после 1967 года дела у меня пошли в гору. Правда, началось
все с катастрофы, когда в декабре, через два дня после нашей женитьбы, пожа
р в нью-йоркской квартире моего отца уничтожил рукопись книги о Шестидн
евной войне и практически законченный черновик моего девятисотстранич
ного романа. Но потом я написал "Подделку!) которая неплохо продавалась, хо
тя и не совсем оправдала возлагаемые на нее надежды. Как и большинство пи
сателей, я во всем обвинял издательство, которое недостаточно хорошо про
двигало мой шедевр. Летом того же года у моей матери случился удар, и пришл
ось срочно определять ее, парализованную, в частную клинику на Манхэттен
е.
Но в глубине души я чувствовал спокойствие. В апреле 1968 года Эдит родила мн
е сына. Мы назвали его Джоном-Эдмондом, а для краткости придумали прозвищ
е Ц Недски. Спустя полтора года появился на свет Барни. Я написал сценари
й и засел за новый роман. Как мне казалось, с Эдит мы проведем вместе всю жи
знь, не зная бед и опасностей; я выйду из тенистого заката своей юности к т
ому, что мне представлялось спокойной зрелостью, ведь я любил свою жену, д
етей, дом. Беспокойство, преследовавшее меня столько лет, наконец отступ
ило. Я нашел ответ. Помимо любимой жены, ждавшей от меня столь многого, у ме
ня была любовница, тоже любимая, и она не ждала от меня ничего. У меня была Н
ина.
Письмо из Тель-Авива разлучило нас, по крайней мере, на год, пока мы не встр
етились на Ибице зимой 1968 года. Притяжение между нами никуда не исчезло, и м
ы решили, что такова судьба. Не обещали и не надеялись, но дарили друг друг
у поддержку и радость. И себе, и Нине я постоянно твердил: "Эдит ничего не до
лжна знать. Эдит не должно быть больно".
Нина эхом повторяла мои слова и добавляла: "Она слишком любит тебя, и я зна
ю, что ты тоже любишь ее. Будет глупостью оставить ее, а нам хорошо так, как е
сть. Я не знаю, куда иду. И я не знаю, что со мной случится".
Они с Фредериком решили пожить отдельно. У него была своя собственная кв
артира в Лондоне. Он усыновил ребенка от другой женщины. Это подавило в Ни
не все сомнения по поводу своей независимости. Мы виделись урывками с 1968 г
ода, стараясь не разрушить мой семейный уклад. По необходимости я убежда
л себя, что Эдит ничего не знает и не подозревает. В июле, вернувшись с похо
рон отца в Нью-Йорке, я провел с Ниной три дня в ее лондонской квартире.
Единственный настоящий кризис тех лет произошел две недели спустя на Иб
ице. Перемирие длилось долго; остров маленький, и у нас было слишком много
общих знакомых, чтобы не встречаться время от времени на вечеринках или
на пляже Салинас. Нина пригласила нас с Эдит на обед в честь своего дня рож
дения вместе с дюжиной других гостей. Весь вечер мы старательно избегали
контактов, не танцевали, не касались друг друга. Только раз, сидя на прост
орной открытой кухне Нины, по разные стороны обеденного стола, озаренног
о бледным светом свечей, мы посмотрели друг на друга. Взгляд был не долгим
, но и не коротким. Не было произнесено ни единого слова. Но та молния, котор
ая пронеслась между нами над сосновым столом, оказалась столь краснореч
ивой, что ни один из нас не знал, как ее скрыть.
Ведя машину по дороге домой, Эдит сказала:
Ц Теперь я знаю. Думаю, я всегда знала. Ты посмотрел на нее так, как никогда
не смотрел на меня с момента нашей первой встречи. Ц Голос ее был усталы
м, практически безразличным. Ц Ты все еще любишь ее. Одного прошу Ц не на
до отрицать этого.
А дома, в гостиной, после того как мы проговорили до четырех часов утра, я у
же не старался ничего отрицать. Старался докопаться до истины, но все, чег
о я достиг, так это смятения и слез Эдит.
Ц Ты хочешь уйти к ней? Ц рыдала моя жена.
Ц Нет.
Ц Тогда почему ты не бросишь ее? Почему не прекратишь встречаться с ней?
Ц Не могу, Ц ответил я и почувствовал, как душат меня эти слова.
Два дня спустя, жарким июльским днем, Эдит села в машину и поехала по дорог
е Святой Эулалии наверх, в горы, к дому Нины. В первый раз за три года они гов
орили наедине. Моя жена хотела знать, что же Нине нужно от меня.
Ц Ты любишь Клиффа? Ц спросила она, и Нина ответила:
Ц Я не знаю...
Ц Я не могу жить вот так, с мужчиной, принадлежащим кому-то еще, это убивае
т его и убивает меня. Если он тебе нужен, Ц жестко отчеканила Эдит, Ц заби
рай. Я собираю его вещи, и он уезжает.
Ц Не знаю, хочу ли я этого, Ц произнесла Нина. Ц Не хочу разрушать ваш бр
ак. У вас дети. Он любит их, он любит тебя. Я не могу сделать этого.
Ц Тогда оставь его, Ц взмолилась моя жена. Ц Не преследуй его больше. Ты
можешь спасти хотя бы мою жизнь? Ты можешь согласиться на это?
Ц Да, Ц ответила Нина после продолжительного молчания. Ц Больше я с ни
м не увижусь.
Эдит вернулась в дом на дороге Сан-Хосе. Она унизилась перед соперницей, н
о победила.
Ц А ты? Ц спросила она меня. Ц Ты согласен?
Ц Да, Ц ответил я. Разве у меня был выбор?
Вот так обстояли дела на декабрь 1970 года, пять месяцев спустя после наших к
лятв, в тот день, когда Эдит нашла среди моей почты в банке письмо Нины и ко
гда, возвращаясь на Ибицу через Пальму, я сказал Дику Саскинду:
Ц У меня есть сумасшедшая идея...
Глава 3
Столпотворение на Ибице
Мир быстро вернулся в наше семейное гнездо. В конце концов, приближалось
Рождество. В гостиной мы расстелили новый красно-золотистый ковер, кото
рый купили в Германии и привезли на крыше "мерседеса". После часа трудовог
о пота и борений я рухнул в большое пурпурное кресло.
Ц Прекрасно! Ц Придирчивым взглядом я обозрел дом и очаг. Ц А теперь мн
е нужно выпить.
Потягивая бурбон, я впервые вспомнил о разговоре с Диком, который произо
шел сегодня утром на Пальме. В клетке свирепо чавкала обезьяна, а Эдит сид
ела на софе и вязала свитер для Барни. Елка в углу подмигивала нам множест
вом огоньков, верхушкой практически доставая до потолка. Я поставил на п
роигрыватель квинтет Моцарта. Скоро с другой стороны дома, где Рафаэла, н
аша горничная, присматривала за детьми до семи часов вечера, прибегут Не
дски и Барни. Домашний уют! Зверь забрался в свое логово и наслаждался пок
оем. Я просто расцветал от всего этого; мы были довольны жизнью. Швейцарск
ие зубы и когти показались только тогда, когда наша кошка Дэйн мягко заур
чала в душном средоточии джунглей.
Ц У меня с Диком сегодня был забавный разговор, Ц начал я. Ц Я изложил е
му идею, посетившую меня на пароме. Тут читал "Ньюсуик"... Ц И я в общих черта
х обрисовал свой замысел.
Эдит оторвалась от своего вязанья, с удивлением посмотрев на меня.
Ц Кто такой Ховард Хьюз? Ц спросила она.
Ц Второй или третий по размеру состояния человек на Земле.
Ц Тогда он, должно быть, полный придурок. Ц И она вернулась к свитеру, уни
чтожив неведомого миллиардера одним философским замечанием.
Я объяснил ей, как мог, Ц ведь я и сам знал только то, что вычитал из газет,
Ц почему Хьюз такой притягательный, разносторонний и интересует всех в
округ, правда, довольно невнятно изложив, что сама книга будет мистифика
цией. Вскоре Эдит перестала обращать внимание на мой треп.
Ц Нет, ну что ж такое! Ц возмутился я. Ц Ты вечно жалуешься, что я не разго
вариваю с тобой. И вот я тут распинаюсь, а что делаешь ты? Вяжешь!
Она неприязненно посмотрела на меня:
Ц Я не могу понять, знаешь ты этого Хьюза или нет собираешься встретитьс
я с ним или не собираешься. Но в любом случае мой тебе совет: закончи снача
ла свой роман, это поважнее, чем книга о сумасшедшем миллиардере.
Похоже, вид у меня был несколько удрученный, так как Эдит неожиданно отло
жила свое вязанье и быстро пересекла комнату, чтобы погладить меня по ще
ке.
Ц Закончи роман, дорогой. Если потом ты и напишешь книгу об этом сумасшед
шем, то, скорее всего, она будет до краев наполнена розовыми соплями. Поним
аешь? Вся правда о Ховарде Хьюзе! Ты говорил, он строил все эти самолеты и б
урил нефтяные скважины в Техасе...
Ц Нет, его отец изобрел буровое долото. Хьюз приехал в Голливуд и постави
л фильм "Ангелы ада"...
Ц Замечательно. Но сделай так, чтобы розовые сопли просто сочились из эт
ой книги. Домохозяйки от этого в восторге.
Я молчал, думая о последствиях. Эдит не поняла сути проекта, но дала мне кл
юч к нему. Розовые сопли Ц это одно из ее любимых выражений: несдерживаем
ое излияние эмоций и сентиментальности, любви и ненависти, надежд и разо
чарований. Розовые сопли Ц в нашем случае груз мудрости или, наоборот, ее
недостаток в длинной и крайне насыщенной жизни; все капризы и эксцентрич
ные выходки, о которых мог поведать миллиардер-отшельник, глубоко похор
оненные внутри из-за отсутствия подходящего собеседника. Если мы решимс
я, Хьюз может стать рупором всех наших взглядов, которые мы с Диком изредк
а представляли в своих собственных романах, Ц ведь кому, в конце концов,
есть дело до философских вывертов парочки писателей, описывающих дальн
ие страны? Но Хьюз? Я подумал о старом еврее, который как-то сказал мне: "Есл
и ты богат, то ты прекрасен, умен, обладаешь безупречным вкусом и, боже мой,
как же прекрасно ты поешь!" Ховард богат, и если мы напишем эту книгу, то смо
жем запеть...
Ц Это прекрасно, дорогая, Ц воскликнул я, Ц прекрасно...
Но Эдит уже было не до меня. Она увлеклась альбомом с репродукциями Сальв
адора Дали. А минуту спустя в комнату с шумом ворвались дети. Недски изъяв
ил желание посидеть у меня на коленях, а Барни незамедлительно направилс
я к клетке Юджина, который уже бурно выражал свой восторг, расшатывая пру
тья и громко урча.
* * *
На следующее утро я проснулся с простудой и температурой. Пришлось прове
сти весь день в постели, принимая множество витаминов и антибиотиков. То
лько на третий день после моего приезда с Пальмы я смог поехать в студию, г
де намеревался поработать. Телефон заверещал, как только я вставил ключ
в замочную скважину.
Это был Дик. Таким нервным и взвинченным я его не слышал никогда.
Ц Какого черта? Ты где был? Я тут уже два дня с телефона не слезаю! Ц Я пост
арался объяснить, но мне не дали и слова вставить. Ц Слушай! Нам надо пров
ернуть это дельце!
Ц Какое дельце?
Ц Дельце с Хьюзом, идиот!
Ц Сначала я хочу закончить свой роман, Ц терпеливо урезонил его я.
Ц Забудь об этом! Ты всегда можешь написать роман, но вот шанс написать б
иографию Ховарда Хьюза выпадает только раз в жизни. Если он еще не отброс
ил коньки, то все равно стар и болен. Представляешь, если старикан откинет
ся до весны? Да ты же сам будешь стонать, причитать и обливаться горючими с
лезами до конца своей жизни.
Ц Дик, у меня тут вообще другие проблемы. Эдит пошла в банк забрать мою по
чту... Ц попытался встрять я, но не преуспел.
Ц А если еще кого-нибудь осенит такая же гениальная идея? Ты знаешь, как ч
асто две книги на одну тему появляются в одно и то же время. Хьюз сейчас в м
оде. Плод созрел, надо только сорвать! Да любой может сделать это, и, если мы
облажаемся, ты будешь биться головой об стену до посинения. Теперь послу
шай... Ц Он просто фонтанировал, выдвигая один аргумент за другим, почему
мы должны немедленно заняться этим проектом, пока наконец окончательно
не вывел меня из себя.
Ц Я не могу сидеть тут и часами слушать твою кретинскую чушь. Я действите
льно хочу сначала закончить свой роман, к тому же заболел и просто не мог п
одыскать тебе новое жилище. Почему бы тебе самому не приехать сюда на пар
у дней? Сможем все обсудить, заодно изучишь рынок местной недвижимости.
Я надеялся, что он приедет через неделю или две, но Дик ответил:
Ц Замечательно. Вылетаю завтра, утренним рейсом, Ц и повесил трубку, пр
ежде чем я успел возразить.
* * *
Стоял холодный, ветреный день. Порывы дождя били в стеклянную дверь, веду
щую на террасу студии. Форментера, самый маленький из Балеарских острово
в, маячил на горизонте, как серое пятно. Вчера, когда я говорил по телефону,
он столь четко вырисовывался на фоне голубого неба, что можно было подсч
итать лошадей, разбросанных по берегу, словно кусочки сахара.
Дик, сутулясь, сидел в большом зеленом кресле, положив руки на свои ляжки,
постоянно вызывающие у меня в памяти стволы многовековых дубов. Электри
чество вырубилось, как обычно во время шторма, а бутановая горелка не раб
отала, поскольку в студии кончился газ.
Ц Я по-прежнему думаю, что нам надо подождать, пока я не закончу свой рома
н, Ц решительно сказал я.
Ц Я думал, мы уже утрясли этот вопрос. В любом случае, Ц он поднял руку, пр
едвидя мои возражения и прося не перебивать, Ц сейчас дело не в этом. Дав
ай поговорим о самом проекте. Во-первых, как мы его продадим и кому мы его п
родадим?
Ц Ну, если мы все-таки решимся на эту авантюру, то можно попытать счастья
в "Макгро-Хилл". Ц Я заколебался, неожиданно смущенный этим предложением
. Они публиковали мои романы на протяжении девяти лет, и, естественно, элем
ентарная логика подсказывала выбрать именно это издательство. У них был
и деньги, и они знали, что я всегда четко выполняю условия договора, не сли
шком задерживаясь с рукописью. Ц Но мне ненавистна сама мысль идти туда
с подобной идеей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
еся место рейса "Эйр Франс" и протелеграфировал Эдит: "ЛЕЧУ В ИЗРАИЛЬ СВЯЖИ
СЬ СО МНОЙ ТЧК ОТЕЛЬ ЦАРЬ ДАВИД ИЕРУСАЛИМ ВЕРЬ МНЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ КЛИФФ".
В Иерусалиме мне удалось достать удостоверение журналиста. Когда я сади
лся в самолет, то не понимал, почему лечу в Израиль, если только не принима
ть во внимание примитивный приступ солидарности и неистовое желание пр
осто оказаться там. Но как только я взобрался на Голанские высоты и погов
орил там с солдатами, я понял, что есть только одна вещь, которую мне надо с
делать: написать книгу. Возвращаясь из Иерихона в отель "Царь Давид", я реш
ил проверить почту. Портье передал мне телеграмму. Я прочитал: "ЛЕЧУ В ИЗРА
ИЛЬ РЕЙС ИЗ ИТАЛИИ ПРИЛЕТАЮ ЧЕТВЕРГ ВЕРЬ МНЕ ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ ЭДИТ".
* * *
Ее приезд в Израиль был актом мужества. Надо знать Эдит, чтобы понять это.
Урожденная католичка, младшая дочь швейцарского часовщика, она родилас
ь в Германии незадолго до Второй мировой войны в южноальпийском городке
. Пережила бомбардировки, видела, как нацисты вели на расстрел ее родител
ей и как в последний момент их спас местный чиновник. Война для Эдит остал
ась в памяти кошмаром. Если она читала книгу, в которой описываюсь подлин
ная трагедия, то часто плакала, а если видела кино с кровавыми сценами и пы
тками, то выходила из кинотеатра, дрожа от ужаса. Война на Ближнем Востоке
закончилась, но оставила после себя картины разрушения и запах трагедии
. Эдит прилетела туда, потому что там был я. Отнеслась к моему решению с бож
ественной простотой. Я Ц ее мужчина, и ей следует пойти за мной.
Мы вместе ездили к Мертвому морю, в Газу, на Сирийские высоты, проехали вес
ь Синай в сопровождении Ирвина Шоу, Марты Гелльхорн и Жюля Дассена. Мы пут
ешествовали на джипе с близоруким капитаном израильской разведки, воор
уженным старой винтовкой. Пустыня кишела солдатами разбитой египетско
й армии, отставшими от своих частей. Я сидел за рулем, пока Эдит, скорчивши
сь на вещах и припасах, деловито штопала два флага. Один белый с красным кр
естом, другой красный с белым крестом.
Ц Какого черта ты там делаешь? Ц наконец спросил я.
Закончив рукодельничать, она с гордостью показала дело рук своих:
Ц Один флаг Красного Креста, другой Ц Швейцарии. Если мы встретим египт
ян, то я буду махать обоими. Солдаты, бедняжки, узнают флаг Красного Креста
. Офицеры признают швейцарский флаг, потому у них у всех там счета в банках
.
В Израиле с нами произошли две вещи. Мы снова влюбились друг в друга, решил
и пожениться и родить ребенка. Я купил тонкое обручальное кольцо у местн
ого ювелира и надел его Эдит на палец. А потом, в холле отеля, я интервьюиро
вал израильского Пилота, и у меня в диктофоне кончилась пленка. Пришлось
попросить Эдит подняться в номер и достать из чемодана новую. Там лежало
последнее письмо от Нины, на которое я до сих пор не ответил.
Ц Ты должен сделать одну вещь, Ц сказала Эдит, а в ее янтарно-зеленых гла
зах сверкал холодный, но пугающий огонь. Ц Ты должен написать ей. Сказать
, что все кончено и что ты больше не хочешь ее видеть.
Я попался. Путей отступления не было. Мосты сожжены. И тут я понял, что не хо
чу такой определенности.
Ц Это ультиматум?
Ц Я хочу, чтобы ты сделал это, Ц ответила Эдит непререкаемым тоном. Ц А
затем я сама отнесу Письмо на почту. Ты должен.
Я сел за стол, написал письмо, запечатал его, она отнесла его вниз и бросил
а конверт в почтовый ящик.
* * *
По всем стандартам после 1967 года дела у меня пошли в гору. Правда, началось
все с катастрофы, когда в декабре, через два дня после нашей женитьбы, пожа
р в нью-йоркской квартире моего отца уничтожил рукопись книги о Шестидн
евной войне и практически законченный черновик моего девятисотстранич
ного романа. Но потом я написал "Подделку!) которая неплохо продавалась, хо
тя и не совсем оправдала возлагаемые на нее надежды. Как и большинство пи
сателей, я во всем обвинял издательство, которое недостаточно хорошо про
двигало мой шедевр. Летом того же года у моей матери случился удар, и пришл
ось срочно определять ее, парализованную, в частную клинику на Манхэттен
е.
Но в глубине души я чувствовал спокойствие. В апреле 1968 года Эдит родила мн
е сына. Мы назвали его Джоном-Эдмондом, а для краткости придумали прозвищ
е Ц Недски. Спустя полтора года появился на свет Барни. Я написал сценари
й и засел за новый роман. Как мне казалось, с Эдит мы проведем вместе всю жи
знь, не зная бед и опасностей; я выйду из тенистого заката своей юности к т
ому, что мне представлялось спокойной зрелостью, ведь я любил свою жену, д
етей, дом. Беспокойство, преследовавшее меня столько лет, наконец отступ
ило. Я нашел ответ. Помимо любимой жены, ждавшей от меня столь многого, у ме
ня была любовница, тоже любимая, и она не ждала от меня ничего. У меня была Н
ина.
Письмо из Тель-Авива разлучило нас, по крайней мере, на год, пока мы не встр
етились на Ибице зимой 1968 года. Притяжение между нами никуда не исчезло, и м
ы решили, что такова судьба. Не обещали и не надеялись, но дарили друг друг
у поддержку и радость. И себе, и Нине я постоянно твердил: "Эдит ничего не до
лжна знать. Эдит не должно быть больно".
Нина эхом повторяла мои слова и добавляла: "Она слишком любит тебя, и я зна
ю, что ты тоже любишь ее. Будет глупостью оставить ее, а нам хорошо так, как е
сть. Я не знаю, куда иду. И я не знаю, что со мной случится".
Они с Фредериком решили пожить отдельно. У него была своя собственная кв
артира в Лондоне. Он усыновил ребенка от другой женщины. Это подавило в Ни
не все сомнения по поводу своей независимости. Мы виделись урывками с 1968 г
ода, стараясь не разрушить мой семейный уклад. По необходимости я убежда
л себя, что Эдит ничего не знает и не подозревает. В июле, вернувшись с похо
рон отца в Нью-Йорке, я провел с Ниной три дня в ее лондонской квартире.
Единственный настоящий кризис тех лет произошел две недели спустя на Иб
ице. Перемирие длилось долго; остров маленький, и у нас было слишком много
общих знакомых, чтобы не встречаться время от времени на вечеринках или
на пляже Салинас. Нина пригласила нас с Эдит на обед в честь своего дня рож
дения вместе с дюжиной других гостей. Весь вечер мы старательно избегали
контактов, не танцевали, не касались друг друга. Только раз, сидя на прост
орной открытой кухне Нины, по разные стороны обеденного стола, озаренног
о бледным светом свечей, мы посмотрели друг на друга. Взгляд был не долгим
, но и не коротким. Не было произнесено ни единого слова. Но та молния, котор
ая пронеслась между нами над сосновым столом, оказалась столь краснореч
ивой, что ни один из нас не знал, как ее скрыть.
Ведя машину по дороге домой, Эдит сказала:
Ц Теперь я знаю. Думаю, я всегда знала. Ты посмотрел на нее так, как никогда
не смотрел на меня с момента нашей первой встречи. Ц Голос ее был усталы
м, практически безразличным. Ц Ты все еще любишь ее. Одного прошу Ц не на
до отрицать этого.
А дома, в гостиной, после того как мы проговорили до четырех часов утра, я у
же не старался ничего отрицать. Старался докопаться до истины, но все, чег
о я достиг, так это смятения и слез Эдит.
Ц Ты хочешь уйти к ней? Ц рыдала моя жена.
Ц Нет.
Ц Тогда почему ты не бросишь ее? Почему не прекратишь встречаться с ней?
Ц Не могу, Ц ответил я и почувствовал, как душат меня эти слова.
Два дня спустя, жарким июльским днем, Эдит села в машину и поехала по дорог
е Святой Эулалии наверх, в горы, к дому Нины. В первый раз за три года они гов
орили наедине. Моя жена хотела знать, что же Нине нужно от меня.
Ц Ты любишь Клиффа? Ц спросила она, и Нина ответила:
Ц Я не знаю...
Ц Я не могу жить вот так, с мужчиной, принадлежащим кому-то еще, это убивае
т его и убивает меня. Если он тебе нужен, Ц жестко отчеканила Эдит, Ц заби
рай. Я собираю его вещи, и он уезжает.
Ц Не знаю, хочу ли я этого, Ц произнесла Нина. Ц Не хочу разрушать ваш бр
ак. У вас дети. Он любит их, он любит тебя. Я не могу сделать этого.
Ц Тогда оставь его, Ц взмолилась моя жена. Ц Не преследуй его больше. Ты
можешь спасти хотя бы мою жизнь? Ты можешь согласиться на это?
Ц Да, Ц ответила Нина после продолжительного молчания. Ц Больше я с ни
м не увижусь.
Эдит вернулась в дом на дороге Сан-Хосе. Она унизилась перед соперницей, н
о победила.
Ц А ты? Ц спросила она меня. Ц Ты согласен?
Ц Да, Ц ответил я. Разве у меня был выбор?
Вот так обстояли дела на декабрь 1970 года, пять месяцев спустя после наших к
лятв, в тот день, когда Эдит нашла среди моей почты в банке письмо Нины и ко
гда, возвращаясь на Ибицу через Пальму, я сказал Дику Саскинду:
Ц У меня есть сумасшедшая идея...
Глава 3
Столпотворение на Ибице
Мир быстро вернулся в наше семейное гнездо. В конце концов, приближалось
Рождество. В гостиной мы расстелили новый красно-золотистый ковер, кото
рый купили в Германии и привезли на крыше "мерседеса". После часа трудовог
о пота и борений я рухнул в большое пурпурное кресло.
Ц Прекрасно! Ц Придирчивым взглядом я обозрел дом и очаг. Ц А теперь мн
е нужно выпить.
Потягивая бурбон, я впервые вспомнил о разговоре с Диком, который произо
шел сегодня утром на Пальме. В клетке свирепо чавкала обезьяна, а Эдит сид
ела на софе и вязала свитер для Барни. Елка в углу подмигивала нам множест
вом огоньков, верхушкой практически доставая до потолка. Я поставил на п
роигрыватель квинтет Моцарта. Скоро с другой стороны дома, где Рафаэла, н
аша горничная, присматривала за детьми до семи часов вечера, прибегут Не
дски и Барни. Домашний уют! Зверь забрался в свое логово и наслаждался пок
оем. Я просто расцветал от всего этого; мы были довольны жизнью. Швейцарск
ие зубы и когти показались только тогда, когда наша кошка Дэйн мягко заур
чала в душном средоточии джунглей.
Ц У меня с Диком сегодня был забавный разговор, Ц начал я. Ц Я изложил е
му идею, посетившую меня на пароме. Тут читал "Ньюсуик"... Ц И я в общих черта
х обрисовал свой замысел.
Эдит оторвалась от своего вязанья, с удивлением посмотрев на меня.
Ц Кто такой Ховард Хьюз? Ц спросила она.
Ц Второй или третий по размеру состояния человек на Земле.
Ц Тогда он, должно быть, полный придурок. Ц И она вернулась к свитеру, уни
чтожив неведомого миллиардера одним философским замечанием.
Я объяснил ей, как мог, Ц ведь я и сам знал только то, что вычитал из газет,
Ц почему Хьюз такой притягательный, разносторонний и интересует всех в
округ, правда, довольно невнятно изложив, что сама книга будет мистифика
цией. Вскоре Эдит перестала обращать внимание на мой треп.
Ц Нет, ну что ж такое! Ц возмутился я. Ц Ты вечно жалуешься, что я не разго
вариваю с тобой. И вот я тут распинаюсь, а что делаешь ты? Вяжешь!
Она неприязненно посмотрела на меня:
Ц Я не могу понять, знаешь ты этого Хьюза или нет собираешься встретитьс
я с ним или не собираешься. Но в любом случае мой тебе совет: закончи снача
ла свой роман, это поважнее, чем книга о сумасшедшем миллиардере.
Похоже, вид у меня был несколько удрученный, так как Эдит неожиданно отло
жила свое вязанье и быстро пересекла комнату, чтобы погладить меня по ще
ке.
Ц Закончи роман, дорогой. Если потом ты и напишешь книгу об этом сумасшед
шем, то, скорее всего, она будет до краев наполнена розовыми соплями. Поним
аешь? Вся правда о Ховарде Хьюзе! Ты говорил, он строил все эти самолеты и б
урил нефтяные скважины в Техасе...
Ц Нет, его отец изобрел буровое долото. Хьюз приехал в Голливуд и постави
л фильм "Ангелы ада"...
Ц Замечательно. Но сделай так, чтобы розовые сопли просто сочились из эт
ой книги. Домохозяйки от этого в восторге.
Я молчал, думая о последствиях. Эдит не поняла сути проекта, но дала мне кл
юч к нему. Розовые сопли Ц это одно из ее любимых выражений: несдерживаем
ое излияние эмоций и сентиментальности, любви и ненависти, надежд и разо
чарований. Розовые сопли Ц в нашем случае груз мудрости или, наоборот, ее
недостаток в длинной и крайне насыщенной жизни; все капризы и эксцентрич
ные выходки, о которых мог поведать миллиардер-отшельник, глубоко похор
оненные внутри из-за отсутствия подходящего собеседника. Если мы решимс
я, Хьюз может стать рупором всех наших взглядов, которые мы с Диком изредк
а представляли в своих собственных романах, Ц ведь кому, в конце концов,
есть дело до философских вывертов парочки писателей, описывающих дальн
ие страны? Но Хьюз? Я подумал о старом еврее, который как-то сказал мне: "Есл
и ты богат, то ты прекрасен, умен, обладаешь безупречным вкусом и, боже мой,
как же прекрасно ты поешь!" Ховард богат, и если мы напишем эту книгу, то смо
жем запеть...
Ц Это прекрасно, дорогая, Ц воскликнул я, Ц прекрасно...
Но Эдит уже было не до меня. Она увлеклась альбомом с репродукциями Сальв
адора Дали. А минуту спустя в комнату с шумом ворвались дети. Недски изъяв
ил желание посидеть у меня на коленях, а Барни незамедлительно направилс
я к клетке Юджина, который уже бурно выражал свой восторг, расшатывая пру
тья и громко урча.
* * *
На следующее утро я проснулся с простудой и температурой. Пришлось прове
сти весь день в постели, принимая множество витаминов и антибиотиков. То
лько на третий день после моего приезда с Пальмы я смог поехать в студию, г
де намеревался поработать. Телефон заверещал, как только я вставил ключ
в замочную скважину.
Это был Дик. Таким нервным и взвинченным я его не слышал никогда.
Ц Какого черта? Ты где был? Я тут уже два дня с телефона не слезаю! Ц Я пост
арался объяснить, но мне не дали и слова вставить. Ц Слушай! Нам надо пров
ернуть это дельце!
Ц Какое дельце?
Ц Дельце с Хьюзом, идиот!
Ц Сначала я хочу закончить свой роман, Ц терпеливо урезонил его я.
Ц Забудь об этом! Ты всегда можешь написать роман, но вот шанс написать б
иографию Ховарда Хьюза выпадает только раз в жизни. Если он еще не отброс
ил коньки, то все равно стар и болен. Представляешь, если старикан откинет
ся до весны? Да ты же сам будешь стонать, причитать и обливаться горючими с
лезами до конца своей жизни.
Ц Дик, у меня тут вообще другие проблемы. Эдит пошла в банк забрать мою по
чту... Ц попытался встрять я, но не преуспел.
Ц А если еще кого-нибудь осенит такая же гениальная идея? Ты знаешь, как ч
асто две книги на одну тему появляются в одно и то же время. Хьюз сейчас в м
оде. Плод созрел, надо только сорвать! Да любой может сделать это, и, если мы
облажаемся, ты будешь биться головой об стену до посинения. Теперь послу
шай... Ц Он просто фонтанировал, выдвигая один аргумент за другим, почему
мы должны немедленно заняться этим проектом, пока наконец окончательно
не вывел меня из себя.
Ц Я не могу сидеть тут и часами слушать твою кретинскую чушь. Я действите
льно хочу сначала закончить свой роман, к тому же заболел и просто не мог п
одыскать тебе новое жилище. Почему бы тебе самому не приехать сюда на пар
у дней? Сможем все обсудить, заодно изучишь рынок местной недвижимости.
Я надеялся, что он приедет через неделю или две, но Дик ответил:
Ц Замечательно. Вылетаю завтра, утренним рейсом, Ц и повесил трубку, пр
ежде чем я успел возразить.
* * *
Стоял холодный, ветреный день. Порывы дождя били в стеклянную дверь, веду
щую на террасу студии. Форментера, самый маленький из Балеарских острово
в, маячил на горизонте, как серое пятно. Вчера, когда я говорил по телефону,
он столь четко вырисовывался на фоне голубого неба, что можно было подсч
итать лошадей, разбросанных по берегу, словно кусочки сахара.
Дик, сутулясь, сидел в большом зеленом кресле, положив руки на свои ляжки,
постоянно вызывающие у меня в памяти стволы многовековых дубов. Электри
чество вырубилось, как обычно во время шторма, а бутановая горелка не раб
отала, поскольку в студии кончился газ.
Ц Я по-прежнему думаю, что нам надо подождать, пока я не закончу свой рома
н, Ц решительно сказал я.
Ц Я думал, мы уже утрясли этот вопрос. В любом случае, Ц он поднял руку, пр
едвидя мои возражения и прося не перебивать, Ц сейчас дело не в этом. Дав
ай поговорим о самом проекте. Во-первых, как мы его продадим и кому мы его п
родадим?
Ц Ну, если мы все-таки решимся на эту авантюру, то можно попытать счастья
в "Макгро-Хилл". Ц Я заколебался, неожиданно смущенный этим предложением
. Они публиковали мои романы на протяжении девяти лет, и, естественно, элем
ентарная логика подсказывала выбрать именно это издательство. У них был
и деньги, и они знали, что я всегда четко выполняю условия договора, не сли
шком задерживаясь с рукописью. Ц Но мне ненавистна сама мысль идти туда
с подобной идеей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49