– Да.
– Хорошо, мы приземлимся в Денвере около двух часов ночи по местному времени. Вам все понятно, сэр?
– Да, понятно. Я предупреждал, что из самолета мне нужно будет позвонить коллеге.
– Я знаю, сэр, радиотелефон к вашим услугам. Затем из Денвера мы полетим в Сан-Диего. Так?
– Да.
– Сейчас над горами небольшая болтанка, в Сан-Диего легкий дождь. Но разумеется, погода изменится. Если хотите, мы по ходу полета будем информировать вас о погоде.
Халил ничего не ответил, его раздражало навязчивое желание американцев предсказывать погоду. В Ливии всегда жарко и сухо, в одни дни более жарко, чем в другие. Вечера холодные, весной дует габли. Погоду устанавливает Аллах, а человек принимает ее такой, какая она есть. Так какой же смысл пытаться предсказывать погоду или говорить об этом? Все равно ничего не изменишь.
Капитан подвел Халила клевой стороне самолета, где лесенка вела к открытой дверце.
– Мистер Перлеман, это Терри Санфорд, наш второй пилот, – представил капитан.
Мужчина, сидевший в правом кресле, повернул голову и поприветствовал Халила:
– Добро пожаловать на борт, сэр.
– Добрый вечер.
Капитан Фиске кивнул в сторону салона:
– Можете занимать любое место. Вон там бар, в нем вы найдете кофе, пончики, рогалики, безалкогольные напитки. На той полке газеты и журналы, туалет в хвостовой части. Устраивайтесь поудобнее.
– Спасибо.
В салоне было всего шесть кресел, Халил разместился в последнем кресле справа, а чемодан поставил возле себя в проходе. Он посмотрел на часы: начало первого. День сегодня прошел удачно. Трое убиты... пятеро, если считать уборщицу Пола Грея и охранника в музее. Но их не стоит считать, как и тех трехсот пассажиров рейса «Транс-континенталь» и всех прочих, кто становился на его пути... или кого пришлось заставить замолчать. В Америке было всего шесть человек, чья смерть имела для него значение. Четверо уже мертвы, остались двое. Правда, был еще один человек...
– Мистер Перлеман? Сэр?
Асад Халил поднял голову и увидел стоявшего рядом пилота.
– Да?
– Мы начинаем выруливать на взлетную полосу. Пожалуйста, пристегните ремень.
Халил выполнил указание пилота, и тот продолжил:
– Телефон на стойке бара, шнур дотягивается до любого сиденья.
– Хорошо.
– А вот это, на стене, внутренняя связь. Можете вызывать нас в любое время, нажимайте кнопку и говорите.
– Спасибо.
– Или можете просто подойти к кабине.
– Я понял.
– Могу я еще чем-то помочь вам, перед тем как займу свое место?
– Нет, спасибо.
– Отлично. Аварийный выход вон там; на иллюминаторах имеются шторки – если хотите, можете их опустить. После взлета я сообщу вам, когда можно будет отстегнуть ремень и ходить по салону.
– Спасибо.
– Всего доброго. – Пилот удалился в кабину и задвинул перегородку, отделявшую ее от салона.
Халил выглянул в небольшой иллюминатор и увидел, что самолет движется в направлении взлетной полосы. А ведь совсем недавно он прилетел сюда вместе с человеком, который сейчас сидит мертвый в кабине боевого самолета, унесшего, возможно, жизни многих людей. А рядом с ним – еще один убийца, заплативший за свои преступления. Достойный конец для кровожадных убийц. А еще это предостережение другим, если кто-то правильно истолкует символичность сцены убийства.
«Лир» остановился, и Халил услышал, как взревели двигатели. Самолет слегка завибрировал, а затем стремительно рванулся вперед по взлетной полосе. Через полминуты они уже были в воздухе, и Халил услышал толчок убирающегося шасси. А еще через несколько минут самолет выполнил небольшой разворот, продолжая набирать высоту.
Чуть позже из динамика внутренней связи прозвучал голос капитана:
– Мистер Перлеман, можете отстегнуть ремень. Кресло откидывается, если хотите поспать. Сейчас мы пролетаем над Манхэттеном, можете взглянуть.
Халил выглянул в иллюминатор. Самолет пролетал над южной оконечностью острова Манхэттен, и Асад Халил мог видеть небоскребы у края воды, включая башни-близнецы Международного торгового центра.
В Триполи ему говорили, что рядом с торговым центром, по адресу Федерал-Плаза, 26, расположено здание ФБР, куда доставили Бутроса. И если все пойдет не так, как запланировано, его тоже отвезут в это здание.
Малик тогда сказал: «Оттуда не убежишь, мой друг. Если уж попал туда, то ты целиком в их власти. Следующим местом пребывания станет соседняя федеральная тюрьма, потом здание суда, а затем снова тюрьма в каком-нибудь холодном районе, где ты и проведешь остаток жизни. Там тебе никто не поможет. Мы даже не сможем признать тебя нашим гражданином или предложить обменять тебя на вражеского шпиона. В американских тюрьмах много воинов ислама, но власти не позволят тебе видеться с ними. Ты будешь жить один в чужой стране, среди чужих людей, никогда больше не увидишь свой дом, не услышишь родной язык, не обнимешь женщину. Ты будешь, как лев, метаться по своей клетке, Асад. – Помолчав, Малик добавил: – Или ты можешь оборвать свою жизнь, что будет победой и для тебя, и для нашего дела, а для них поражением. Готов ли ты на такую жертву?»
На что Асад Халил ответил: «Если я готов пожертвовать своей жизнью в бою, то почему бы не пожертвовать ею ради того, чтобы избежать плена и унижения?»
Малик в задумчивости кивнул. «Для некоторых первый путь более легкий, чем второй. – Малик протянул Халилу лезвие бритвы. – Не стоит резать лишь вены на запястьях, американцы смогут вернуть тебя к жизни. Ты должен перерезать несколько главных артерий. – Откуда-то появился врач и объяснил Халилу, как отыскать сонную и бедренную артерии».
«А для большей уверенности перережь еще и вены на запястье», – посоветовал доктор.
Доктора сменил инструктор, который показал Халилу, как изготавливать петли из различных подручных материалов, включая простыню, электрический провод и одежду.
После демонстрации приемов самоубийства Малик сказал Халилу: «Нам всем суждено умереть, и мы все предпочли бы погибнуть в бою. Но бывают ситуации, когда мы должны умереть от собственной руки. Уверяю тебя, в конце каждого из этих путей тебя ждет рай».
Халил снова посмотрел в иллюминатор и бросил последний взгляд на город Нью-Йорк. Он мысленно поклялся, что никогда больше не вернется сюда. Его последней целью в Америке была Калифорния, после чего конечным пунктом назначения станет Триполи или рай. В любом случае он будет дома.
Глава 42
Проснувшись, я уже через несколько секунд понял, где я, кто я и с кем сплю.
Часто бывает так, что напьешься с вечера, а утром просыпаешься и сожалеешь о том, что не проснулся один у себя дома. Но в это утро я такого сожаления не испытывал. Даже наоборот, я чувствовал себя прекрасно и с трудом сдерживал желание подбежать к окну и заорать: «Просыпайся, Нью-Йорк! Оказывается, Джон Кори еще мужчина хоть куда!»
Однако часы на ночном столике показывали уже пятнадцать минут восьмого, поэтому я потихоньку выбрался из постели и отправился в ванную. Там я почистил зубы, побрился и встал под душ.
Сквозь запотевшую дверь душевой кабины я увидел, как в ванную вошла Кейт. Она тоже почистила зубы, умылась, а затем отодвинула стеклянную дверь и шагнула ко мне в кабину. Даже не пожелав мне доброго утра, Кейт оттерла меня в сторону.
– Потри мне спину, – попросила она.
Я принялся тереть ей спину намыленной мочалкой.
– Ох как хорошо. – Кейт повернулась, мы обнялись и поцеловались.
Нас обоих охватило желание, и наши намыленные тела слились в любовном порыве.
Из душа мы вышли завернутые в банные полотенца. Окна спальни выходили на восток, сквозь них светило солнце. День обещал быть хорошим.
– Мне очень понравилась прошедшая ночь, – сказала Кейт.
– Мне тоже.
– А мы увидимся еще раз?
– Ты забыла, что мы работаем вместе.
– Да, точно. Ты тот самый парень, чей стол стоит напротив моего.
Никогда не знаешь, что ожидать утром, что говорить. Лучше всего шутить, что и делала Кейт Мэйфилд. Молодец, пять баллов.
Надо было собирать одежду, и насколько я помнил, моя одежда валялась где-то в гостиной.
– Ладно, ты приводи себя в порядок, а я пойду искать свою одежду, – сказал я.
– Твоя одежда выглажена и висит в шкафу в прихожей. Носки и трусы я постирала.
– Спасибо.
Десять баллов! Я забрал кобуру с пистолетом и вышел в гостиную, где с удивлением обнаружил свою одежду, разбросанную по полу. Должно быть, Кейт приснилось, что она все постирала и погладила. Минус десять баллов.
Я оделся, сожалея о том, что приходится надевать несвежее нижнее белье. Я трепетно отношусь к чистоте мужского начала, хотя, конечно, бывали всякие ситуации.
Пройдя на кухню, я отыскал чистый стакан и налил себе апельсинового сока. При этом я обратил внимание, что в холодильнике практически пусто. Правда, имелся йогурт.
Я снял со стены трубку телефона, набрал свой домашний номер и услышал свой голос, записанный на пленку:
– Резиденция Джона Кори, миссис Кори покинула это гнездышко, поэтому не оставляйте для нее никаких сообщений.
Наверное, через полтора года после развода пора было бы и сменить эту запись. Я набрал код, и механический голос ответил:
– Для вас поступило восемь сообщений.
Первое сообщение пришло вчера вечером, от моей бывшей жены.
– Смени эту дурацкую запись. Позвони мне. Я волнуюсь.
Ладно, как-нибудь позвоню.
Второе сообщение было от мамы и папы, они давно жили во Флориде и сейчас уже были похожи на высохшие от жажды томаты.
Следующим было сообщение от моего брата, который читал только «Уолл-стрит джорнал», он звонил по просьбе родителей.
Далее следовала пара сообщений от старых коллег – их интересовало мое возможное участие в расследовании трагедии рейса «Транс-континенталь». Было еще сообщение от бывшего напарника, Дома Фанелли.
– Эй, неблагодарный! Разве не я устроил тебя на эту работу? Может, те, кто отравил целый самолет и перебил кучу федералов, теперь охотятся за тобой? Ты еще живой? Позавчера вечером тебя видели у Джулио – ты пил в одиночестве. Купи себе белокурый парик. С тебя выпивка. Ариведерчи.
Я улыбнулся и пробормотал:
– Кукиш тебе, Дом, а не выпивку.
Следующим было сообщение от мистера Теда Нэша.
– Говорит Нэш... думаю, тебе следует прилететь во Франкфурт. Надеюсь, ты уже в пути. Если нет, то где ты? Ты должен находиться на связи. Позвони мне.
– А тебе два кукиша, мелкий пакостник...
Что-то ему было нужно от меня, но ничего, перебьется. Завершало список сообщение от Кенига, уже в полночь по нашему времени.
– Тебя ищет Нэш. В конторе тебя нет, контактный номер телефона ты не оставил, сообщения на пейджер остаются без ответа. Дома, насколько я понимаю, тебя тоже нет. Перезвони мне как можно скорее.
Наконец механический голос промолвил:
– Конец сообщений.
– Слава Богу, – облегченно вздохнул я. Очень хорошо, что я не услышал голос Бет Пенроуз; наверное, это усилило бы у меня чувство вины.
Я вернулся в гостиную и сел на диван – место преступления прошедшей ночи. Ну, одно из мест. Несколько минут я в одиночестве листал какой-то старый журнал, затем из спальни появилась Кейт – одетая, напудренная и причесанная. Однако быстро она со всем этим справилась. Десять баллов.
Я поднялся ей навстречу и сделал комплимент:
– Прекрасно выглядишь.
– Спасибо. Только не надо изображать из себя чувственного мужчину и сюсюкать со мной. Ты мне нравишься такой, какой есть.
– А какой я?
– Бесчувственный, грубый, самоуверенный, эгоистичный, жестокий и язвительный.
– Я стараюсь.
– Сегодня мы будем ночевать у тебя, – сообщила мне Кейт. – Я привезу с собой сумку с вещами, ладно?
– Конечно.
Только бы эта сумка не превратилась в три чемодана и четыре коробки.
– Когда ты вчера вечером был в ванной, запищал твой пейджер. Я проверила, тебя вызывал оперативный штаб.
– Ох... надо было сказать мне.
– Я забыла. Не беспокойся об этом.
У меня появилось такое ощущение, что Кейт Мэйфилд взяла под контроль мою жизнь. Понимаете, что я имею в виду? Минус пять баллов.
Кейт направилась к двери, я последовал за ней.
– На Второй авеню есть чудное французское кафе, – сказала Кейт.
– Отлично, поехали туда.
– Поехали. Я угощаю.
Мы взяли свои «дипломаты» и вышли из квартиры, совсем как обычные служащие, отправляющиеся на работу. Исключение составляло только то, что мы оба были вооружены «глоками» 40-го калибра. На Кейт были черные брюки, белая блузка и бордовый блейзер. А я был одет точно так, как и вчера.
Мы спустились на лифте в вестибюль и вышли на улицу. В дверях дежурил тот же швейцар, что и вчера вечером.
– Поймать вам такси, мисс Мэйфилд? – предложил он.
– Нет, спасибо, Герберт, мы прогуляемся.
Герберт бросил на меня такой взгляд, словно намекал, что это он, а не я, должен был бы ночевать в квартире Кейт Мэйфилд.
День выдался хороший, небо чистое. Немного прохладно, но сухо. Мы прошли по Восемьдесят шестой улице до Второй авеню, повернули на юг в направлении моего дома, хотя шли вовсе не ко мне домой. Улицы уже заполнились машинами, а тротуары пешеходами. В порыве приподнятого настроения я воскликнул:
– Люблю Нью-Йорк!
– А я ненавижу Нью-Йорк, – ответила Кейт. Однако до нее тут же дошло, что подобное заявление может создать проблемы для наших отношений в будущем, и она исправилась: – Но я смогу полюбить его.
– Нет, не сможешь. Никто не сможет. Однако ты сможешь привыкнуть к нему.
Кейт посмотрела на меня, но ничего не сказала. Мы зашли в уютное кафе, где нас тепло встретила хозяйка-француженка. Похоже, они с Кейт были давно знакомы – перебросились несколькими словами на французском.
Мы уселись за крохотный столик, размером, наверное, с мои запонки. В кафе пахло свежим хлебом, от чего у меня заурчало в животе.
– Тебе здесь нравится? – спросила Кейт.
– Нет.
Хозяйка протянула нам меню, написанное от руки, наверное, на санскрите. Там перечислялись тридцать два вида сдобных булочек и рогаликов. Разве это еда для мужчин?
– А бублики у вас есть? – спросил я.
– Нет, мсье.
– А яйца? Сосиски?
– Нет, мсье. – Хозяйка повернулась на высоких каблуках и удалилась.
– Попробуй рогалик с земляничным вареньем, – предложила Кейт.
– Что? – Я заказал кофе, апельсиновый сок и шесть булочек. Булочки я еще могу есть, они напоминают по вкусу пирожки, которые пекла моя английская бабушка. Кейт заказала себе чай и рогалик с вишневым вареньем. Мы приступили к завтраку, и она спросила:
– У тебя есть еще какая-то информация, которой ты хотел бы поделиться со мной?
– Нет, только убийство в Перт-Амбое.
– Есть какие-то версии?
– Нет. Ты сюда часто ходишь?
– Почти каждое утро. Какие у тебя планы на сегодня?
– Надо зайти в химчистку. А у тебя?
– Просмотрю все, что скопилось у меня на столе.
– Лучше подумай о том, чего у тебя нет на столе.
– Например?
– Например, о детальной информации, касающейся предполагаемых жертв Халила в Европе. Если только я не пропустил, то у нас на столах об этом ничего нет. Никаких документов из Скотленд-Ярда, ничего о расследовании, проведенном ВВС.
– Хорошо. А что мы ищем?
– Связи между преступлениями и мотивы.
– Похоже, связей никаких, за исключением того, что все жертвы были англичанами и американцами. Вот тебе и мотив.
– Особенно меня интересует убийство топором в Англии полковника ВВС США.
– Полковник Хамбрехт. Вблизи авиабазы Лейкенхит.
– Точно. А кофе здесь неплохой.
– Почему тебя интересует именно это убийство?
– Я подозреваю в нем какой-то личный мотив.
– А что ты думаешь об убийстве школьников?
– Их застрелили. А я говорю об убийстве топором. Это существенная деталь.
Кейт посмотрела на меня.
– Ну-ка, детектив Кори, расскажите мне об этом поподробнее.
– Подобное убийство предполагает наличие каких-то личных взаимоотношений между убийцей и жертвой.
– Понятно. Но мы ведь даже не уверены, что это убийство совершил Халил.
– Верно. Главным образом это подозрения Интерпола. Я вчера просмотрел полтонны бумаг, пока вы с Джеком спешили на такси в аэропорт Кеннеди. Очень мало информации от Скотленд-Ярда, от ВВС или наших друзей из ЦРУ. И совсем ничего от ФБР, хотя оно должно было послать бригаду своих агентов для расследования убийства Хамбрехта, как, впрочем, и для расследования убийства американских детей. Так почему же эта информация отсутствует?
– Возможно, она просто не попалась тебе на глаза.
– Я отправил запрос в архив, пока жду ответа.
– Джон, не сходи с ума.
– А ты не будь такой доверчивой.
Мы замолчали, как бы придя к соглашению, что здесь что-то нечисто, но вслух агент Мэйфилд этого не произнесла.
Мадам принесла мне счет, я передал его мадемуазель, которая сама заявила, что угощает. Мадемуазель расплатилась наличными. Пять баллов.
Мы вышли на улицу, сели в такси, и я назвал водителю адрес:
– Федерал-Плаза, двадцать шесть.
Оказалось, что водитель не знает, как туда ехать, и мне пришлось объяснить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74