— Идите, Клер-Мэвис, и не морочьте мне голову!Мысль о том, что по дому разгуливает убийца, подтолкнула меня так, что я вихрем взлетела по лестнице и с силой захлопнула дверь нашей «семейной» гостиной.Дон сидел на диванчике и потягивал виски.— Мэвис, за тобой кто-то гнался? — холодно осведомился он.— Нет, но... Этот лейтенант так подействовал на мои нервы...— Что он сказал?— Ничего особенного, кроме одной детали, — я подошла к Дону и села рядом с ним, глядя ему прямо в глаза. — Это правда?— Что? — его глаза стали темными и непроницаемыми.— Лейтенант сказал, что твой отец захоронен здесь.— Видишь ли... Я наверное, мало рассказал тебе про отца и про свое детство. Я считал, что тебе это совсем не обязательно знать.— Ты щадишь мои чувства? Ну и ну! Если так будет продолжаться и дальше, я подумаю, что Дональд Убхарт действительно мой муж. Заботливый и внимательный.— Извини, Мэвис, но сейчас я не могу быть ни заботливым, ни внимательным. Я просто нервный. Закрываю глаза и снова вижу Эдвину... цепи... свечи...— Перестань!Я прижалась к Дону всем телом.— Который час?— Четыре. Наступило утро, Мэвис.— Да, ты прав: утро. Я больше не смогу уснуть.— Едва ли кто-то сегодня уснет. Кстати, Фабиан просил, чтобы попозже все собрались в столовой.— Адвокат? Почему? — удивилась я.— Он сказал, что появилось нечто новое. Эта новость касается всех, — Дон налил еще виски и поболтал влагу в бокале.— Новое убийство?— Новое завещание. Глава 7 Я смотрела на то место, которое вчера занимала Эдвина. Теперь во главе стола сидел Фабиан Дарк. Он деловито просматривал лежащие перед ним документы.За столом находилась все та же теплая компания: я с Доном, Карл с карликом и Ванда со своим психоаналитиком.Слава богу, полицейские убрались восвояси. Но я знала, что лейтенант Фром приказал нескольким своим подчиненным прочесать окрестности и вообще держать поместье под наблюдением.Фабиан прикурил сигарету и глубоко затянулся. Я заметила, что листок бумаги в его руке мелко подрагивает.Дон сцепил зубы так, что его красивое лицо приобрело нечто волчье.Карл внешне был спокойнее всех.— Фабиан, говорите поскорее, что вы там надумали, — сказал он ровным голосом. — Зачем вы нас собрали?Адвокат втянул побольше воздуха и сосредоточенно откашлялся.— Я собрал вас затем, чтобы сделать важное сообщение. Ваш отец... Короче, у меня находится его завещание. Совсем другое...— Что такое? — проскрипел Дон. — Почему вы не говорили о нем раньше?— Такова была воля вашего отца. Рэндолф Убхарт распорядился, чтобы о существовании второго завещания не было известно никому, кроме меня. Разрешите я напомню: первое завещание обязывало вас прожить в этом доме трое суток до того момента, когда Дону исполнится тридцать лет. Вы пробыли здесь уже двадцать четыре часа. Теперь в силу должно вступить распоряжение Рэндолфа Убхарта относительно нового завещания.— Всего двадцать четыре часа? — удивился Карл и театрально взмахнул руками. — Мне кажется, что я здесь двадцать четыре дня.— Мне не хочется подозревать вас, Дарк, но насколько второе завещание достоверно? — прорычал Дон.— Юридическая практика знает подобное, — размеренным голосом ответил адвокат. — Этот документ, — он поднял руку с листком бумаги, — юридически правомочен. Я обязан его огласить.Дон недоверчиво хмыкнул. Чем больше он нервничал, тем ярче играл румянец на щеках Ванды. Она посмотрела на Дона с явным торжеством.— Что, дорогой брат, боишься? Отец обделил тебя во втором завещании?— Ничего не известно, — остановил ее торжество Карл.— Итак, согласно воле усопшего я оглашаю второе завещание, — начал Дарк, но его перебили.— Каков старик! — закудахтал мистер Лимбо. — Он командует нами даже после своей смерти!— Карл, уймись! — заорала Ванда. — Мои нервы этого не выдерживают.Фабиан Дарк вновь откашлялся, оглядел присутствующих и приступил к чтению документа:— «Я, Рэндолф Ирвинг Убхарт, будучи в здравом уме и твердой памяти, объявляю свою последнюю волю...»— Старик в здравом уме, — захихикала кукла. — Значит, он нас опять надует. Каждый день будет объявлять о новом завещании. Этот сериал долго протянется...— Заткнись, ты, уродина! — вновь завопила сестрица. — Адвокат, не обращайте на него внимания. Читайте!И Фабиан Дарк начал читать дальше:— «Я бы хотел в этот день и час поговорить с вами так, как если бы я встал из могилы. Надеюсь, что смерть не помешала собраться за столом двум моим сыновьям и дочери. Не сомневаюсь, что здесь также присутствуют экономка-домоправительница и мой поверенный в делах. Сидит ли здесь жена моего старшего сына? Я уверен, что он женился в соответствии с условиями моего первого завещания. Я допускаю, что за столом находятся жена Карла и муж Ванды. Представьте, что я вижу вас. Вы в ожидании и страхе — вдруг кто-то обойдет вас и вы не получите обещанного. Я прекрасно знаю: вы пять лет жили на годовом жалованье, наделали уйму долгов и понастроили много планов. Вам нужны деньги. Деньги нужны моим сыновьям, дочери, экономке и адвокату. Я не ошибся?»Фабиан Дарк вспотел и приостановился, чтобы смахнуть пот со лба. Потом он прочистил горло и продолжил:— "Да, я не ошибся. Мои дети всегда мне стоили очень дорого. Их вкусы вряд ли изменились за это время. Фабиан, сколько денег из моих запасов вы потратили, чтобы насытить эти аппетиты? А вы, Эдвина, хорошо ли вы следите за столовым серебром? Теперь я обращаюсь к тебе, Дон. Ты ведь брал в долг и, наверное, немалые суммы, обещая отдать с лихвой после того, как получишь наследство. А ты, Карл, очевидно, затеял несколько рискованных предприятий, в надежде расплатиться моими деньгами. Ванда, сколько денег у тебя выманили все эти проходимцы и шарлатаны, прикидывающиеся порядочными людьми?Мои воистину дорогие дети, даже в могиле мне ясно: вы страшно нуждаетесь в деньгах. Вы ничего не хотите от меня, кроме денег. Я вас интересую только как источник дохода. Вы забыли, кто я и каков я. Разрешите вам напомнить. Во-первых, я всегда вас презирал и, во-вторых, всегда насмехался над вами. Я не любил своих жен. Но еще больше я не любил своих детей: они не оправдали моих надежд".У Фабиана кончилось дыхание. Он остановился.— Что вы нам читаете? — резким голосом осведомилась Ванда. — Что за пасквиль? Я не выдержу и сейчас уйду из-за стола.— Потерпите, осталось совсем немного, — остановил ее Дарк. — С вашего разрешения я продолжу чтение.— Если тебя, сестрица, тошнит, выйди на свежий воздух, — пробурчал Дон.Фабиан надул щеки и с шумом выпустил воздух. Он нашел то место, на котором остановился.— «... не оправдали моих надежд. Поэтому завещаю: девять десятых моего состояния должны пойти на благотворительные цели, а именно...»Фабиан воспаленными глазами оглядел присутствующих и добавил от себя:— Надо ли мне зачитывать список тех благотворительных учреждений и организаций, которые получат пожертвования от имени Рэндолфа Убхарта?— Сколько? Девять десятых?! — зашипел Дон. — Сумасшедший грязный старикашка! Я сумею опротестовать этот бред, мне присудят...— Вряд ли, — твердо сказал адвокат. — Не тешьте себя иллюзиями. Завещание законно. Прежде, чем придумать все это, Рэндолф проконсультировался с юридическими светилами.— Силен старик, — усмехнулся Карл. — Как ловко он нас провел. Он и при жизни умел устраивать подобные делишки. Ты должен это знать, Дон.— Девять десятых... — Дон не мог оправиться после удара. — Что же остается нам? Жалкий миллион?— Надеюсь, старик оставил мне десять центов на чашечку кофе, — прокукарекал мистер Лимбо.— Стойте! Замолчите! — Ванда тяжело дышала. — Мы еще не дослушали завещание до конца.Фабиан держал лист на вытянутой руке.— Читаю дальше. "Если все пункты моего первого завещания выполнены, то оставшаяся одна десятая наследства должна быть поделена между моими сыновьями, дочерью, женами сыновей и мужем дочери, моей экономкой и поверенным. Поделена поровну.После этого вы должны пробыть в «Толедо» еще сорок восемь часов, чтобы весь срок нахождения в поместье составил семьдесят два часа. В полночь, когда истечет срок, вы должны пройти в усыпальницу, чтобы отдать мне последние почести. Мой дух будет с вами полчаса.Хочу сделать важное уточнение. Если за оставшиеся сорок восемь часов кто-либо из вас умрет, его доля должна быть поделена между остальными поровну.Теперь я оставляю вас в раздумьях обо мне и о себе. В заключение хочу напомнить, что вы делите мои деньги. Я собрал их благодаря тому, что жил по принципу: «Выживает только достойный».Фабиан смолк.Тишина в столовой была невыносимой. Я с тревогой смотрела на своего «мужа» и боялась за его рассудок.— И все же мне не все ясно, — Дон вытер мокрый лоб ладонью. — Сколько я получу?— Нас шестеро, нам полагается одна десятая наследства Убхарта, — Фабиан оперся о край стола: видимо, ему тоже было нелегко. — Значит... значит, одна доля равна... Короче, это около двухсот тысяч долларов. — Он выговорил, наконец, хоть какую-то цифру!Ванда рассмеялась так, словно зарыдала.— О, как отец знал нас! Он знал все наперед и все рассчитал!Он поманил большими деньгами, а потом показал кукиш. Лежит в могиле и корчится от радости: Дон не получит своего огромного наследства. И мы с Карлом не получим своего миллиончика.— Двести тысяч — неплохие деньги, — мягко возразил ей Фабиан.— Как раз хватит, чтобы расстаться с долгами, — закудахтал мистер Лимбо. — Расстаться с долгами и с деньгами и жить без того, и без этого.— Да, эти деньги помогут вам. Карл, расквитаться с кредиторами, что само по себе уже неплохо. Вам нужно будет только воздержаться от новых финансовых авантюр.— Что говорить о Карле, — верещал карлик, — поговорим лучше о Ванде. Ей хватит, чтобы откупиться от вымогателей? Или вот Дон. Он ведь наделал столько долгов, сколько звезд на небе...— Умолкни! Ты дурак. Карл! Что толку ссориться и дразнить друг друга? — Дон, как мне показалось, пришел в себя. — Фабиан утверждает, что завещание законно. Да, мы оказались в ловушке, понадеявшись на деньги старика. Теперь уже ничего не переделаешь. Нам надо сохранить хотя бы те жалкие крохи, что он швырнул нам из могилы. Проведем тихо-мирно оставшиеся сорок восемь часов и разъедемся.— Он потребовал от нас пробыть подле него полчаса. «Отдать последние почести»... Я отдам! Я подожгу его усыпальницу, — Ванда подняла руки, сжатые в кулаки, и потрясла ими.— Меня тут назвали дураком, — Карл встал и выпрямился. — Но я вижу истинную цель этого завещания. Цель и смысл нашего пребывания в поместье.— Что вы имеете в виду? — настороженно спросил Пейтен.— Слова Рэндолфа Убхарта: «Выживает только достойный». Старик все предусмотрел. Каждый из нас надеялся на гораздо большие деньги.— Говори прямо, — потребовал Дон.— Отец сделал уточнение: если за сорок восемь часов кто-либо умрет, его часть делится между оставшимися.— Ну и?..— Чем меньше нас останется, тем большую долю получают... живые, — Карл споткнулся на последнем слове. — Старик указал нам путь, и этот путь — убийство. Боюсь, оставшиеся в живых, когда придут в усыпальницу, услышат смех... Рэндолфа Убхарта.— Подстрекательство к убийству — вот как это называется, — Пейтен тоже встал и снял свои очки. — Ваш отец составил завещание, по которому выгодно убивать. Извините за прямоту.— Заметьте, кое-кто знал это! — торжествующе сказал Карл. — Это давало значительные преимущества перед остальными.— Что вы несете? — Фабиан Дарк утратил всю свою респектабельность и высморкался в кулак.— Да, вы знали, какие окончательные условия ставит старик. И подготовились, — Пейтен протер очки и посмотрел на свет, насколько чисты стекла. — И вот результат — наследство надо делить уже не на семерых, а на шестерых.— Опомнитесь! — завопил адвокат.— Теперь понятно, почему убита Эдвина. Глава 8 Прогнозы, основанные на том, что после пережитого никто не уснет, не оправдались. Я уснула, как убитая. Легла в шесть утра, а проснулась в третьем часу пополудни.Проснувшись, я поняла, что ужасно хочу есть. Только вряд ли кто-нибудь будет готовить обеды в такой момент — прислуга глубоко скорбит по случаю смерти экономки.После душа я надела черную юбку и шикарный черный бюстгальтер с кружевами и рюшами. А чтобы все могли оценить его по достоинству — бюстгальтер на две трети состоял из нежнейших кружев, — пришлось набросить прозрачную блузку.Дона нигде не было — ни в гостиной, ни в его спальне. Я прошла через все комнаты, заглянула во все закоулки и спустилась на первый этаж.Понятно, куда идет голодный человек — он идет в столовую. Но и там меня ждало разочарование: на девственно чистом столе не было даже скатерти.В общей гостиной я, наконец, обнаружила вещь органического происхождения — это был Грегори Пейтен.Как я ему обрадовалась!— Доброе утро, Грег!— Хелло, Мэвис!Он взглянул на меня и слова застряли в его горле: все-таки мой черный бюстгальтер обладает феноменальной притягательной силой. Можно только гадать, какой из Пейтена психоаналитик, но то, что он стремительно обнаружил новую область для исследования, — это несомненно.— Где Ванда, Карл? Где все? — спросила я.— Ванда никак не может прийти в себя... Карла и вашего мужа я видел — кажется, они вышли прогуляться.— Карл и Дон?.. Гуляют вместе? Невероятно!— Не уверен, что вместе: выходили они порознь. Ваш муж — час назад, а Карл — совсем недавно. Далеко они не уйдут: лейтенант не разрешил покидать пределов поместья.— А где мистер Дарк?— Адвокат не появлялся.— Что полиция? В доме? Или копы предпочитают подвалу свежий воздух?— Насколько я знаю, один полицейский дежурит в холле, а целая ватага отбивает атаки репортеров у ворот. Газетчики прознали про убийство, а так как семейство Убхартов до сих пор вызывает пристальный интерес публики, то надо сказать спасибо полицейским, иначе бы мы потеряли остатки покоя...В этот момент резко зазвонил телефон.— Алло! — Грегори взял трубку и вскоре передал ее мне с большим удивлением. — Спрашивают вас.— Интересно... — я приложила трубку к уху, гадая, кто бы мог искать меня в этой глуши.— Миссис Убхарт? — спросил грубый мужской голос.— Да, это я.— У телефона сержант Донован. У ворот околачивается парень, который говорит, что он ваш друг и что вы наверняка захотите встретиться с ним. Его имя Рио. Ну, что вы решите? Пропускать его или нет?— Конечно, пропустите! И спасибо за звонок.Грегори Пейтен все это время прислушивался к моему телефонному разговору.— Сейчас сюда придет мой друг, — сказала я. — Ну что вы так уставились? У вас никогда не было друзей? Вы не допускаете, что у меня могут быть друзья? В чем дело?— Я знаю, что такое друг, — медленно ответил Пейтен.— Хм... Я понимаю, что у психоаналитиков все не так, как у людей, но не до такой же степени! Вы все усложняете, во всем видите какой-то «второй слой», «третий слой». А между тем за любой условностью и сложностью находится одна или две очень простые вещи. Вы употребляете какие-то навороченные термины и непонятные слова, когда можно сказать: «кретинизм» или «дурость». Ваш Фрейд, я много слышала о нем. Так вот, если хотите знать мое мнение, то он изобрел всю эту чушь, чтобы прикрыть собственные грязные мыслишки.— Про Фрейда вы слышали. А про Юнга? Адлера? — допытывался Пейтен.— Нет, с этими ребятами я не встречалась. Бог миловал. А что? Я нормальная женщина со здоровыми рефлексами. Болела ветрянкой в детстве, но ветрена не больше и не меньше, чем любая другая женщина. Так что сейчас я вас покину, потому что мне надо встретить Джонни.— Какого Джонни?— Своего друга. ДРУГА. Я должна продолжить объяснения или мне позволительно пообщаться с Джонни?Пейтен ничего не ответил.В холле меня заметил коп. Он взглянул на миссис Убхарт, глаза его округлились, а язык вывалился.— Что, онемел? — спросила я вместо приветствия. — Я миссис Убхарт.— Какая леди! — донесся восхищенный выдох.— Мне передали, что сюда направляется мой друг, мистер Рио, — я была терпелива в своих объяснениях с этим болваном, глазки которого ощупывали каждую складочку моего наряда.— Да-да, мне звонили и предупреждали, — выдавил коп. — Могу ли я вам помочь, миссис... э... Убхарт?— Можете. Уберите свои глаза подальше.— Ваша просьба невыполнима. Разве что... я должен ослепнуть, а то и умереть.Я поняла, что напрасно трачу время, и, обогнув остолбеневшего полицейского, вышла на крыльцо.Показалась машина Джонни. Я подбежала. Едва мой компаньон заглушил мотор, как я уже распахнула дверцу.И я, и Джонни были рады встрече. Что ни говори, мы притерлись друг к другу. К тому же несколько пережитых вместе неприятностей сближают людей, тем более, что все неприятности происходили по вине Джонни.— Привет, Мэвис. Отлично выглядишь, — добродушно проворчал мистер Рио. — Где мы можем поговорить?— Пойдем ко мне, в апартаменты. «Супруг» куда-то выскочил...— Изумительный план! Едва муж за порог, как распутная жена тянет в спальню чужого мужика.— Что за глупости!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13