До свидания. Всего хорошего...— Вспомни усыпальницу Рэндолфа Убхарта!— Смотри: я закрыла глаза и заткнула уши.— «Все преходяще — кроме меня». Ты помнишь этот девиз старика? Ты должна его помнить!— Ну и что?— Кто-то смазал замок, помнишь?Я мотала головой.— Скажи, а что ты будешь делать со своей плоской задницей?— А? Что?— Сейчас я разозлен до такой степени, что зажму тебя между колен и буду бить по заднице так, что она станет плоской, как доска. И что ты потом будешь с ней делать?Я раскрыла глаза, перестала мотать головой и рассмеялась.— О'кей. Излагай свой план.Когда Джонни говорит со мной вот так — нарочито грубо, но по-отечески, я превращаюсь в милое домашнее существо, глядящее на своего повелителя преданными глазами. К сожалению, это бывает нечасто. Я говорю «к сожалению», потому что Джонни упорно не желает видеть во мне женщину, которая готова ради него отбросить все свои гордые феминистские замашки. Да, я могу признаться, что мечтаю о свадебных колоколах — для нас с Джонни. Но Джонни думает только о своем деле, о своем бизнесе, о своем агентстве. Компаньон Мэвис Зейдлиц интересует его лишь как партнер по бизнесу. И точка. Вот и сейчас Джонни ничего не заметил.— Кто-то навестил Рэндолфа, и совсем недавно. Насколько я помню, когда наступит полночь, вы должны провести у могилы полчаса — так, как завещал старик.— Полчаса у могилы! — дрожь пробежала по моему телу. — Каждый раз, когда я слышу имя Рэндолфа Убхарта, у меня появляется такое ощущение, что мне на голову садится летучая мышь. Я чувствую взмахи ее крыльев.— Неужели ты такая чувствительная? Хм... Перейдем к моему плану, — Джонни не терпелось действовать. — Когда ты вернешься в особняк, сразу же скажешь, что тебе известен убийца. Это должны узнать все, но говорить ты будешь с каждым наедине. Дальше. Главная улика, скажешь им, находится в усыпальнице Рэндолфа, и за час до полуночи, то есть в одиннадцать часов, ты должна эту улику изъять.— То, что ты, мой дорогой, предлагаешь, равносильно самоубийству. Уж лучше сразу перережь мне горло.— Нет, резать я тебя не буду. Не хочу. И учти: убийца будет заинтригован твоим сообщением. Если накануне он был в усыпальнице, значит, мог «наследить». А это означает, что намеки на какую-то «улику» его насторожат. Он не заинтересован в том, чтобы ты нашла у гроба хоть пылинку, способную его погубить. Но если его не было в склепе, убийца все равно отправится туда следом за тобой. Я уверен в этом.Солнечный день за окном померк для меня в один миг.— И — ты предлагаешь мне этот ужас? Этот кошмар? — прошептала я. — Выйти в одиннадцать часов вечера из дома...Подойти к склепу... И делать вид, что не слышу шагов убийцы за спиной... К тому же я еще должна идти медленно, чтобы он смог меня догнать... Так? А потом? Потом он будет душить Мэвис, а та — читать ему проповедь и убеждать сдаться на милость полиции?— Дальше действовать будешь не ты, а я, — уверенно заявил Джонни.— У вас что, мистер Рио, есть такое оружие, которое остановит убийцу? — фыркнула я. — Или вы видите в темноте? Или купили какой-нибудь потрясающий супермаузер, способный самостоятельно определять цель и наповал поражать ее? Итак, вы сидите в засаде с супермаузером, а маньяк в это время душит...Я не договорила, потому что... Ноги мои сделали кульбит, голова оказалась зажата, а нейлоновые трусики... Нет, их никто не снимал, но нейлон — плохая защита и не смягчает удар широкой мужской ладони.Джонни закончил «воспитательную процедуру» и усадил меня на диванчик. Я тихо стонала, а он приговаривал:— Получила? Получила? Я тебя предупреждал!Отдельные части моего тела приятно побаливали, и я улыбнулась сквозь слезы:— Джонни, ты — самое замечательное чудовище среди себе подобных.Я положила свою голову ему на плечо, закрыла глаза и вытянула губы для поцелуя.— Ты победил, Джонни, — промурлыкала я. — Сдаюсь и капитулирую. Полностью и безоговорочно...Джонни вскочил, будто я протянула ему кубок со смертельным ядом.— Мэвис, прекрати! Оставь это... для мистера Убхарта!— Но почему?.. Мы партнеры по бизнесу, это верно, но почему нельзя совмещать и то, и это?..— Только не сейчас! И вообще никогда! И потом, я тебе не верю. Твои шуточки и розыгрыши, твои «остроумные идеи» мне вот как надоели.— Хорошо. Я просто хотела проверить, что течет в твоих жилах: горячая алая кровь или розовая дистиллированная водичка.— Перестань молоть чепуху. Мы не закончили разговор... Ты подойдешь к усыпальнице. Я буду уже там — на той стороне, где на стене висит медная доска. А ты будешь у другой стены...Я смотрела на Джонни едва ли не с отвращением. Вот уж воистину: от любви до ненависти — один шаг...— Ты посылаешь меня одну к могиле? — мой голос задрожал. — Знаешь, что за мной будет следить убийца, и тем не менее заставляешь идти на риск... Нет! Я не пойду туда!— О'кей. Не иди. Я вижу, ты предпочитаешь, чтобы убийца уютно задушил тебя в доме. Но учти: меня в дом никто не пустит, и я ничем не смогу тебе помочь, когда тебя будут приканчивать.— Джонни, — жалобно проблеяла я, — меня обязательно будут убивать?— Убийца вошел во вкус... — Джонни смотрел на меня печальными глазами. — Прощай, Мэвис. Я, возможно, был неважным компаньоном, но всегда хорошо относился к тебе.Клянусь, у него едва ли не слезы выступили на глазах! Он не притворялся. Неужели я могла оставаться безучастной?!— Олл-райт, Джонни. Мы встретимся с тобой сегодня в одиннадцать вечера у могилы Рэндолфа Убхарта, чтоб он сдох еще разок. Только смотри, не опоздай.Джонни ответил одними губами:— Я не хочу терять тебя, Мэвис. Глава 13 Джонни подвез меня к ненавистному дому и оставил у ворот, сказав, что променады по свежему воздуху очень полезны и улучшают цвет лица. И аппетит нагуливают.Было где-то около четырех часов дня. Я пешком дошла до парадной двери. На крыльце дежурил сержант Донован, чья хмурая рожа вызвала у меня приступ тошноты.Все в доме раздражало меня, я вздрагивала при малейшем шорохе.Поднялась в свои апартаменты и расслабилась только в ванне.Пока я никого не встретила, и это было хорошо: мне требовалось время, чтобы подготовиться к выполнению плана Джонни.После ванны я растерлась полотенцем, надела пушистый милый свитерок и брючки в обтяжку.Спустилась вниз.У стойки бара сидел Карл. Он обрадовался моему появлению и просиял, как новенький десятицентовик:— Хэлло, Мэвис! Я вижу, полиция отпустила вас. Только эти тупицы могли заподозрить вас в убийстве.— Но я не обижаюсь, Карл. В камере я все хорошенько обдумала и обнаружила...Он перебил меня:— Вас держали в камере? Но ведь это ужасно! Вы так страдали, дорогая...— Плесните мне за мои страдания, — попробовала я отшутиться.Карл протянул бокал.— Скоро этот кошмар кончится, — сказал он. — Осталось несколько часов. Как только пробьет полночь, я первым упорхну из этого гнездышка. Давайте выпьем за свободный полет!— Прекрасно! — я отхлебнула из бокала. — Что-нибудь произошло в доме, пока меня допрашивали?— Нет. Копы шныряли, вынюхивали, замучили нас допросами, но так ничего и не обнаружили.— Как самочувствие Грега?Карл поджал губы.— Внешне Пейтен спокоен. Держится уверенно и не производит впечатления безутешного вдовца и горемыки. Бедная Ванда! Не скажу, что я любил ее... Она убила мистера Лимбо... И все же ее смерть произвела на меня угнетающее впечатление.— А Дон? Где он?— Недавно тут вертелся. Наверное, пошел прогуляться.— А Фабиан Дарк? — я задала вопрос, который меня интересовал больше всех.Карл сморщился, как печеное яблоко.— Если говорить честно, я предпочел бы на месте Ванды увидеть в цепях с вывалившимся языком Фабиана!— Вы, как мне кажется, не испытываете к нему особых симпатий.— Он не нравится мне, это верно... От Фабиана исходит какая-то энергия... Нечистый дух.— Знаете, я полностью с вами согласна. Вы вспомнили еще об одном обитателе этого дома... Я говорю про несчастного мистера Лимбо...Карл печально посмотрел на меня:— Я похоронил его... Вчера похоронил.— Примите мои соболезнования.— Мистер Лимбо был не просто моей куклой, он был мне другом... Боюсь, это поймут немногие. После мистера Лимбо у меня не будет никаких марионеток. И с чревовещанием я покончил.— Простите, но я хочу вернуться к разговору о Фабиане. Что он сказал копам по поводу своего алиби? Где он был в то время, когда убивали Ванду?— Спал, как сурок, — скривился Карл. — Так он говорит. А вы, Мэвис, подозреваете его?Я загадочно улыбнулась и прищурила глаза:— Может быть...Карл насторожился.— Не темните, Мэвис. Мне вы можете доверять.— Я знаю, кто убийца. И уличу его вечером сегодня! Непременно.— Ух ты!Карл даже присвистнул. Но, вообще-то, судя по всему, он мне не поверил.— Я действительно знаю имя убийцы.— Тогда назовите его.— Рано. Но, Карл, обещайте мне, что не проговоритесь. Надо подождать до одиннадцати часов.— Обещаю.— Чтобы поймать убийцу, я должна кое-куда прошвырнуться, — я наклонилась к Карлу. — Если вы не проговоритесь, то могу выдать вам тайну: неопровержимая улика находится в усыпальнице Рэндолфа Убхарта. Я должна буду придти в склеп в одиннадцать часов.— Это ведь розыгрыш, не так ли?— Разве можно шутить подобными вещами. В склепе в одиннадцать часов я найду то, что надо.— Что вы там найдете?— Карл, я и так сказала вам много. Помните о своем обещании, — приложила я палец к губам.Карл повторил этот жест и даже заговорщицки подмигнул мне.— Не знаю, правда это или шутка, но, на всякий случай, буду молчать.— Спасибо! — ответила я. — И за коктейль, и за молчание.Я выскочила из бара.Не зная, куда себя деть, я решила вернуться в свои апартаменты и там подождать Дона.Я шла по коридору второго этажа, когда позади меня хлопнула дверь. Я обернулась: в коридоре стоял Грег Пейтен.— Это вы, Грег! Вы меня так испугали.— Шалят нервы?— А у вас? Простите, но мне до сих пор не по себе. Примите мои соболезнования. Мне жаль, что она умерла.— Вы это говорите искренне? Мне вот, например, нисколько не жаль.Я опешила. Может быть, у доктора и впрямь помешательство?— Ванда получила то, что заслужила, — сказал Пейтен, снял по привычке очки и занялся полировкой стекол. — Знает ли кто-нибудь, что это была за жена? Она вздрагивала, когда я прикасался к ней...Он помолчал.— Что бы я сделал, так это наказал убийцу. Это единственное, что меня сейчас занимает. Но мной движет не месть. С профессиональной точки зрения, этот человек был бы мне интересен как предмет, который требует изучения.— Раз так, то я должна вам кое-что открыть, — сказала я и огляделась. — Убийца скоро будет пойман.Я рассказала ему сказочку про склеп и одиннадцать часов. Грег аж вспотел.— Вы большая фантазерка, Мэвис...— Скоро вы убедитесь, что я еще к тому же большая реалистка.— Проза жизни, как правило, не блещет такими поэтическими и мистическими деталями: «склеп», «могила старика», «за час до полуночи»...— Извините, Грег, но больше я не вправе ничего говорить. Я и так сказала лишнее.Влетев в свою гостиную, я крепко заперла дверь. Я долго стояла, прислонившись к ней спиной. Тишина. Потом я услышала шаги: Грег шел по коридору тяжело и медленно. Это были шаги больного человека.Дона еще не было.Гнетущие мысли вновь одолели меня. Я подумала, как комфортно сейчас Джонни. Сидит в своем мотеле, читает газеты и не прислушивается к шагам за дверью.Припомню я Джонни сегодняшний вечер!Кто-то постучал: Дон! Я побежала открывать дверь.— Можно?На пороге стоял Фабиан Дарк! Толстяк выглядел так, как будто и в самом деле спал все ночи напролет крепким здоровым сном.— Входите, — жестом я пригласила его в нашу гостиную.— Я пришел поговорить с Доном, — объяснил адвокат. — Можно его видеть?— Дона пока нет.— Жаль. Но что поделаешь — увижу его позже.— В полночь? Когда завещание вступит в силу?— Да...— А знаете, что произойдет часом ранее?Я сделала вид, что меня распирает от той тайны, которая связана со склепом и уликой, изобличающей убийцу.Адвокат выслушал меня с известной долей скепсиса. Он сложил пухленькие ручки на животе и потребовал от меня подробностей.— Нет, Фабиан, ничего сверх того, что сказала, я вам не вправе сообщать. Иначе спугну убийцу. А он сегодня будет пойман!— Желаю удачи, моя дорогая. И передайте Дону, что я искал его.Фабиан направился к двери, но по дороге остановился и внимательно посмотрел на меня:— Вы смелая, Мэвис. Разрешите поцеловать вам руку.Не дождавшись ответа, он взял мою ладонь... Я чуть не отдернула руку, вспомнив холодные пальцы убийцы на своей груди. Но пальцы Фабиана оказались мягкими и теплыми.— Мне очень приятно было познакомиться с вами, — адвокат улыбался. — Это большая честь — провести три дня в обществе частного детектива Мэвис Зейдлиц!— О! — застонала я.Адвокат был доволен произведенным эффектом. И не скрывал этого. Он отпустил мою руку и надулся, как дирижабль.— Вы надеялись провести меня? Ай-яй-яй! — он шутливо погрозил мне пальчиком. — Я опытный адвокат. Я внимательно изучаю документы. Я понял, что вы — поддельная Клер Убхарт.Я молчала, потому что подходящие моменту слова не шли на язык. А Фабиан все никак не мог угомониться:— Ну не надо так переживать! Дон всего лишь потерял наследство — эка беда!Наконец за развеселившимся адвокатом закрылась дверь. Я рухнула в кресло, как подкошенная. В ушах моих все еще стояло «ай-яй-яй».Я сидела и горестно размышляла над случившимся, винила себя, проклинала дотошного адвоката...Прошло какое-то время, и дверь вновь стукнула. На этот раз пришел тот, кого я так ждала, — Дон.Я бросилась ему на шею:— Дон! Это ужасно!— Успокойся, дорогая, больше тебя никто не посадит в камеру, — он широко улыбнулся мне. — Мы так давно не виделись с тобой — со вчерашнего вечера.Он обнял меня, я прижалась к нему и рассказала про визит Фабиана.Дон молчал довольно долго. Наверное, он принимал какое-то решение. У меня не было сил заглянуть ему в лицо.Я предполагала, что потеря наследства будет для Дональда Убхарта страшным ударом. Вдруг он не выдержит его?Но когда Дон заговорил, я поняла, что все мои опасения напрасны.— Мэвис, дорогая, не переживай, — сказал он почти ласково.Я отпрянула.— Ты теряешь свои деньги! Или ты не понял, чем грозит адвокат?— Я все понял. Эта самодовольная скотина считает себя здесь самой умной.Я посмотрела на Дона: его глаза смеялись! Боже, ничего не понимаю...— Я докажу Фабиану, что он глуп и туп. Ну, подойди же ко мне поближе, Мэвис! Я соскучился.— Погоди, есть еще одна новость.Я рассказала Дону, что в одиннадцать часов должна пойти в усыпальницу Рэндолфа Убхарта за «уликой».Дон вперил в меня острый взгляд.— Ты отдаешь отчет своим словам, Мэвис?!— Ну, конечно.— Тогда назови имя убийцы.У Дона начало дергаться веко.Этот нервный тик вызвал у меня приступ истерического смеха. Я хохотала так, что Дон размахнулся и дал мне пощечину. Ванда тоже била меня, но ее рука была легче; к тому же я тогда висела на цепях. Теперь я упала. К счастью, на стул.— Имя убийцы! — заорал на меня Дон.Его лицо, потное и багровое, нависло надо мной, как огромный гриб.— Дон, успокойся, — пролепетала я. — Я не знаю имя убийцы. Все, что я тебе сказала, неправда. Это ловушка.— Ловушка?!— Это план Джонни.— Джонни Рио? Он способен на такие идиотские розыгрыши? Ну и дела... Как вы смеете шутить такими вещами!— Мы не шутим! Рио придумал этот план, чтобы поймать убийцу. Ты же сам говорил, что лейтенант Фром никогда не добьется успеха.Я рассказала Дону, что мы с Джонни были у склепа и видели смазанный замок, что Джонни нашел возможность использовать склеп, чтобы заманить убийцу.Глаза Дона приняли обычное выражение, веко перестало дрожать и дергаться.— Прости, Мэвис, я ударил тебя... Прости! Как видишь, мои нервы на пределе.— Я все понимаю.— Давай мириться.Дон прильнул ко мне и поцеловал так, что у меня внутри что-то зазвенело.Он сел в кресло, посадил меня к себе на колени и стал гладить... Как нам было дивно!В промежутках между поцелуями Дон выражал свое недовольство тем, что я подвергаюсь большой опасности.— Я волнуюсь за тебя, Мэвис.— Что же делать? — едва я успевала ответить, как он закрывал мне рот очередным лобзанием.— Джонни, конечно, придумал толково, — говорил Дон. — Убийца придет... обязательно придет...— Угу...— Но если он убьет тебя раньше одиннадцати часов? Рио подумал об этом?Я слегка отстранилась — если так можно сказать о девушке, сидящей на мужских коленях...— Мы с Джонни это не обсуждали.— Вот! Убийца встретит тебя по дороге к склепу! И Джонни ничего не услышит и не поможет.— Дон, что же делать?— Я пойду вместе с тобой.— Прекрасно! Спасибо, Дон! Ты нашел замечательный выход!— Сколько сейчас времени? Половина восьмого? У нас в запасе вечность.— Так ты действительно пойдешь со мной к усыпальнице отца? — я не верила своему счастью. — Ты — мой герой!— Я не просто герой, я герой с пистолетом. У меня имеется оружие. Прихватил на всякий случай.Он еще раз посмотрел на часы и начал меня раздевать. Глава 14 Дон стоял у окна и напряженно всматривался в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13