Карла буквально потрясло это неожиданное нападение. Он попытался взглянуть на меня, глаза его расширились, язык вывалился. Я врезала ему еще один прямой, целясь в переносицу. Через мгновение он уже стоял на коленях рядом с братом и смотрел на окружающих мутными глазами безумца.Карл и Дон шарили по полу руками, пытались встать, но безуспешно.Тут я услышала голос Эдвины, которая наблюдала за происходящим с нескрываемым злорадством.— Дурная кровь! — сказала она. — Дурная кровь, жестокое сердце и извращенный ум, причем, у обоих. Дональд получил это «наследство» от испанской ведьмы, а Карл — от сумасшедшей южанки.Фабиан Дарк с независимым видом курил дорогие сигары. Наконец он соизволил разлепить губы:— Все, что вы говорили про кровь, сердце и ум, вполне можно отнести к отцу обоих сыновей. Надо быть искренними хотя бы в нашем кругу и честно признать: Рэндолф Убхарт был мизантропом.— Рэндолф был замечательным человеком! — воскликнула Эдвина. — Это не его сыновья! Это — выродки!— Я бы не стал говорить, что Рэндолф Убхарт был замечательным. Он был незаурядной личностью — да. В своем роде, человеком выдающимся, но озлобленным и жестоким. И нет большого секрета в том, что здесь происходило кое-что, выходящее за рамки общественной морали. И происходило это по воле Убхарта-старшего. Так что нет необходимости поминать всуе его жен. Мать Дона не была ведьмой, а мать Карла — сумасшедшей.— О чем вы? — высоким голосом вскрикнула Эдвина, ее бледные щеки вспыхнули.Адвокат улыбнулся.— Я довольно прозрачно намекаю на подвал... О вашем подземелье ходят слухи... Говорят, там зажигают свечи, надевают маски, заковывают людей в цепи, справляют обряды... Вам это хорошо известно, Эдвина. Ведь вы помогали Рэндолфу Убхарту в его играх, не так ли? Были у него подручной.Эдвина хотела что-то крикнуть, но лишь тяжело задышала, как лошадь под непосильным грузом, и закусила указательный палец так, что выступила кровь. Ничего не сказав, она выскочила из столовой.— Рэндолф был не только странным шутником, — сказал Фабиан, обращаясь ко мне, — он был еще и затейником.На лицо адвоката наползла кривая ухмылка, а глаза заблестели так ярко, что я испугалась.Вдруг кто-то резко сжал мое плечо. Я решила, что это Карл, и хотела резко отпихнуть мерзавца. Но это был Дональд. Боль немного отпустила его, он смог выпрямиться.Что касается Карла, тот все еще ползал по полу с остекленевшими глазами.— Пора спать, Мэвис, — сдавленным голосом сказал Дон. — Вечер, кажется, несколько затянулся. Пойдем отдохнем...— Мистер Убхарт, что вы себе позволя... — начала я и осеклась.Разве может жена отказывать мужу в том, что принадлежит ему по праву?— Мэвис дурачится, это в ее стиле, — сказал Дон Фабиану и улыбнулся через силу.— Я понимаю, — вежливо ответил тот, — и вижу, что вы оба, несмотря на целый год супружества, все еще пылаете страстью. Надеюсь, эта ночь вам удастся.— Спокойной ночи, — сказал Дон.— Спокойной ночи, Фабиан, — улыбнулась я. — Вы что-то говорили про цепи. Их звон не помешает нам выспаться?— Выспаться сегодня ночью вам может помешать только кое-что другое... Вы мне нравитесь как семейная пара: любящая преданная жена и надежный муж, будущий миллионер.Он глуповато хихикнул.Дон подтолкнул меня к выходу.Мистер Лимбо валялся на стуле, его нарисованные глаза глядели безучастно, а глуповатая ухмылка напомнила мне Фабиана. Не знаю, почему, но я вдруг подумала: если бы передо мной стоял выбор — мистер Лимбо или мистер Дарк, я выбрала бы последнего. Какие только мысли ни забредают в мою несчастную голову!..Мы поднялись в свои апартаменты. Дон прикрыл дверь.Интересно, неужели Дон относится к тем «пещерным мужчинам», с которыми я разговариваю на языке жестов, самый выразительный из которых — удар по почкам? В таком случае, я, разумеется, спасу свою «честь», но что получу взамен? Или Дон из так называемых «порядочных людей», которые выдают ханжество за нормы морали?Я не торопилась в отведенную мне спальню, но «муж» неожиданно быстро исчез за дверью своей комнаты, буркнув на прощанье что-то вроде «спокойной ночи».Я прошла к себе и обвела глазами спальню. Вздохнув, уселась на кровать. Та жалобно заскрипела в унисон моим мыслям. А мысли «миссис Убхарт» вращались вокруг холодности мужчин, их эгоизма и расчетливости. Когда муж решительно закрывается от жены в другой спальне, стоит ли удивляться, что женщины ищут ласку где-то в другом месте?Я приняла душ, надела красивую ночную сорочку и расправила на ней все складочки и кружевца. Сорочка едва прикрывала коленки. Без косметики я казалась себе девочкой-подростком, правда, с довольно хорошо развитым бюстом.К сорочке полагалось надеть панталончики в кружевах, но мне не хотелось стеснять свое тело тугими резинками. Короче, я обошлась без панталончиков.Сидя перед зеркалом, я расчесывала волосы. Каждый день я провожу массажной щеткой от макушки до кончиков волос сто раз. Я досчитала до девяноста шести, когда в дверь постучали и, не дождавшись ответа, открыли ее.На пороге стоял Дон.Тут следовало бы сказать: «Он застыл, как монумент». Действительно, Дональд долго рассматривал меня, потом ахнул:— Простите, Мэвис, я ворвался...— Чтобы увидеть свою «жену» в неглиже? Считайте, что вы достигли этой заветной цели.— Нет, что вы, я хотел... В общем я должен выразить вам благодарность, — он подошел ближе. — Вы отменно владеете приемами защиты... Карлу крепко досталось, и поделом.Дон подмигнул мне. Его красивые, блестящие от нескрываемого возбуждения глаза буквально впились в меня.Я поведала ему про морского сержанта, который показал мне приемы защиты и нападения. Когда я закончила, оказалось, что мы оба сидим у меня на кровати. Дон положил свою руку мне на плечо, а второй рукой гладил грудь.— Вы ранили меня, Мэвис... в самое сердце.Дон сжал меня в объятиях так сильно, что я перестала дышать.— Какая вы красивая, Мэвис... Красивая и юная... Какие ноги, грудь...— Ум, — подсказала я.— Ну, вам не стоит огорчаться из-за пустяков, — ответил он. — Никому не даны абсолютно все достоинства.Дон приблизил свои губы к моим и поцеловал меня.Кто бы мог подумать, что есть еще неоткрытые острова в этой цивилизованной стране под названием «любовь»!Поцелуй Дона лишил меня сил. Это были совершенно новые, неизведанные чувства... Я потеряла голову и счет времени. О боже, какой он был долгий, этот поцелуй. Оторвавшись наконец от Дона, я увидела его сияющие глаза и услышала, как он шепчет:— Мэвис, ты такая соблазнительная... ты лучше всех... Я таких не встречал...Мой язык мне не повиновался, иначе я сказала бы в ответ что-то похожее.Дон выпустил меня на мгновение из объятий, чтобы погасить свет.— Дон! О! — простонала я.— Вспомни, мы с тобой муж и жена, — продолжал шептать этот змей-искуситель.Его руки были умелыми, губы нетерпеливыми, голос лишил меня последних остатков разума. Впрочем, я ни о чем и не хотела думать...Я проснулась среди ночи от странного звука. Мне показалось, что я слышу какой-то звон — то ли цепей, то ли колокольцев.Пришлось зажечь электричество и взглянуть на часы — они показывали три часа ночи. Постель была пуста — видимо, Дон вернулся в свою спальню.Тишина.Я успокоилась, погасила свет и чуть было не уснула, но вдруг странный звук повторился: звенели цепи. Я вспомнила, что Фабиан говорил про умершего Рэндолфа и каком-то подземелье.После этого спать мне расхотелось категорически. Я прошла через нашу общую гостиную и постучала в спальню Дона. Ни звука. Все же надо разбудить «мужа» и поставить его в известность о происходящем.— Дон! — позвала я его, войдя в спальню.Зажгла свет: комната была пуста. Значит, Дон раньше меня услышал звон цепей и пошел посмотреть, что там творится.Я вернулась к себе.Ждать Дона или пойти его искать? Мои раздумья прервала мышь, зашуршавшая в углу. Я вскочила. Нет, уж сидеть здесь с мышью я не буду!Уже добежав до двери, я остановилась. Моя короткая ночная сорочка хороша в определенных обстоятельствах и моментах, но только не сейчас. Я сняла ее и быстренько натянула свитер с брюками. Причесалась, торопливо подкрасила губы. Посмотрела в зеркало: на меня смотрела Мэвис-детектив.Теперь — вперед!В коридоре было темно, и я пробиралась на ощупь. Я помнила, что мы поднимались по широкой лестнице — она была где-то здесь.Вытянув перед собой руки, я двигалась медленно и очень осторожно.Вдруг моя правая ладонь коснулась чего-то. Это не стена, а нечто упругое, теплое... Человек!Я чуть не заорала с перепугу, но неожиданно раздался знакомый кудахтающий смех — так смеяться мог только мистер Лимбо.Ноги мои еще дрожали, но испуг прошел: я была согласна на встречу даже с Карлом и его карликом, лишь бы в этой кромешной тьме не повстречать самого сатану!— Мистер Лимбо! Карл! Вы так напугали меня! Перестаньте, — произнесла я дрожащим голосом.Луч фонарика ударил по глазам. Карл осветил меня всю и опустил фонарик.— Н-да... Вы, Мэвис, спите одетой?— Отныне я не поддаюсь на ваши провокации. Карл. Лучше скажите: что вы делаете здесь в такой час?— То же самое я могу спросить и у вас, дорогая, — уклонился Карл.— Нет, ты лучше спроси еще раз, как она спит, не раздеваясь, — закудахтал мистер Лимбо.— Не понимаю, Карл, зачем вам эта марионетка! Ведь нас здесь только двое — вы и я.— Нет, нас трое, — луч фонарика выхватил из темноты наглую размалеванную рожу карлика.— Знаете, я проснулась и услышала, как звенят цепи. Дон куда-то ушел из своей спальни, его нет, и я...— Дон ушел из своей спальни? — переспросил Карл, сделав ударение на предпоследнем слове.Я проигнорировала очередную насмешку.— Карл, вы не поможете мне найти мужа?— В цепях?— Нет, цепи тут ни при чем. Я просто хочу найти Дона. Я волнуюсь.— Наша Принцесса волнуется, — прокаркал мистер Лимбо. — Женщину надо успокоить. Ее надо отвлечь. Иди-ка ты, Карл, спать, а я займусь Мэвис. Встретимся завтра или... на будущей неделе.— Если карлик не заткнется, я оторву ему ножки и ручки, — рассвирепела я.— Карл! — испуганно завопил уродец.— Если вы, дорогая, посмеете тронуть мистера Лимбо хоть пальцем, я разберусь с вами по-свойски, — недобро усмехнулся Карл. — Вы и так уже ударили меня дважды, когда я разбирался с братом. Ударили внезапно и подло...— Мои руки сработали автоматически.— Верю, — Карл стал серьезен. — Дону очень крупно повезло с женой. Я до сих пор не могу придти в себя от изумления, как это братцу удалось жениться на вас. Дон у нас мерзавец и слизняк, а вы — девушка просто удивительная. Наверное, все дело в наследстве, которое должен получить через три дня этот мелкий пакостник.— С вашего языка капает яд, — рассердилась я. — Ваш мистер Лимбо прав: вы марионетка! Дергающаяся кукла! Вот так Карл Убхарт! А теперь, с вашего позволения, я отправляюсь на поиски мужа! Одна!— Одна?Мистер Лимбо сказал это слово голосом Карла. Мистер Лимбо положил мне на плечо свою короткую ручонку.— Хорошо... если вы... — смягчилась я.— Обойдемся, дорогая, без Карла. Ты во всем права, — фыркнул карлик.— Нет, я не оставлю вас наедине, — сказал Карл. — К тому же надо проучить леди за те два удара в столовой...Он то ли смеялся, то ли угрожал... Что ответить?Я кое-что знаю об умении держать паузу. Например, у вас в конторе много работы, вы с шефом сидите допоздна, и вдруг открывается дверь и входит жена шефа. Вот тут выигрывает тот, кто дольше всех держит паузу.Я молчала до тех пор, пока Карл, наконец, не осознал, что я выскочила в коридор не для игры в прятки.— Итак, Мэвис, вы ищете мужа, — сказал он. — Но куда он мог пойти?— Кажется, я догадываюсь. Он так же, как и я, услышал звон цепей и пошел проверять, что происходит.— Откуда доносился этот звук?— Снизу.— Надо спуститься...— А я знаю: это был призрак старого Рэндолфа, — проскрипел мистер Лимбо. — Он преследует старшего сына. Настигнет и убьет! Хотел бы я посмотреть на это! Будет поинтереснее любого стриптиза в Лас-Вегасе!Карл шел впереди, освещая дорогу фонариком. Мы спустились на первый этаж и оказались в гостиной. Он зажег свет.Удивительно, но Карл выглядел так, словно и не ложился спать. Брюки для верховой езды, рубашка, туфли, пробор в волосах — все говорило о том, что сегодня ночью Карл бодрствовал.— Никаких звуков, никаких цепей! — возвестил он. — Князь тьмы успокоился, ведьмы разлетелись, вакханалия закончилась. А не выпить ли нам?— Я ищу Дона, а не бокал виски!— Мы обязательно найдем нашего дорогого Дона, — хладнокровно ответил Карл. — И рюмка-другая не повредит этому.Он подошел к стойке бара, усадил своего карлика так, что тот принял вид горького пьяницы, и начал шарить по бутылкам, чтобы смешать коктейль.— Мэвис, ваш любимый напиток «жимлет»?— Да, но откуда вам стало это известно?— Проговорился Фабиан...Коктейль помог мне. Я взбодрилась, едва только жидкость достигла желудка. Даже мистер Лимбо показался мне милым и симпатичным.— Итак, цепи... Цепи звенели, — в задумчивости сказал Карл. — Кто говорил о цепях? Эдвина? Нет. Это адвокат, кажется, что-то вещал насчет подземелья, цепей, обрядов... Черт, я не все помню: в голове моей сильно шумело после того, как одна особа ударила меня по ушам... Фабиан сказал: Эдвина была подручной у Рэндолфа. «Зажигают свечи, надевают маски, заковывают людей цепи...» Вот как...Карл прищелкнул пальцами.— Вы о чем-то догадались? — с надеждой спросила я.— Подземелье, подвал, погреб! Кажется, я знаю, где это.— Вы знаете то место, где висят цепи?— Если мне не изменяет память, в подвал можно пройти через кухню. Маленькая дверца и лестница вниз... Пойдем, Мэвис!Я передернула плечами:— Сходите без меня, я вас подожду здесь. В подвалах водятся крысы, пауки... Вы мне расскажете, что там происходит или происходило.— А если там ваш муж? Вдруг он сейчас танцует в подвале с Эдвиной и гремит цепями? Мне кажется, вы все должны увидеть своими глазами.— Дон и Эдвина? — мне стало смешно. — Вы опять провоцируете меня. Но идти в подвал придется, — я вздохнула. — Идите первым, я — за вами.Мы вышли из гостиной и взяли курс на кухню.Карл прихватил свою куклу, хотя я втайне надеялась, что он оставит мистера Лимбо сидеть на стойке бара. Но, видимо, марионетка стала частью Карла: он не мог расстаться с ней ни на минуту.Карл зажег свет на кухне, постоял, осматриваясь, и показал на дверцу:— Вот! — он был доволен. — Здесь начинается лестница, которая ведет в подвал.— Хорошо, идем, — сказала я без особой радости.Почему-то на лестнице не было света: Карл несколько раз щелкнул выключателем, но лампочка не загорелась.— Хорошо, что у меня есть фонарик. В самом подвале должна быть еще одна лампочка.— А может, не полезем в подвал? — робко спросила я. — Крикнем Дону, он нам ответит...— Не ответит, если у них там с Эдвиной тайное свидание. Мой братец глуп, но не настолько, чтобы выдать себя, — Карл подмигнул мне. — Но мы с вами тоже можем уединиться. Для этого не обязательно лезть в подвал...Я рассердилась:— Ладно, умник, спускаемся.Карл двигался боком, чтобы свет от фонарика падал на ступеньки. Это упростило мне спуск. Мы прошли почти всю лестницу, когда Карл вдруг резко затормозил, и я ткнулась лицом ему в спину.— Господи! — воскликнул он.Интересно, что это такое интересное он увидел в подземелье, чтобы я получала синяки?— Могли бы крикнуть мне «стоп». Ведь я могла разбить лицо!— Свечи!— Какие свечи? Причем тут свечи? Это не оправдывает...Я замолчала, потому что, заглянув за плечо Карла, увидела множество небольших свечей, стоящих на темном холодном полу подвала. Десятка два колеблющихся язычков пламени не могли осветить все подземелье, а лишь создавали атмосферу таинственности и страха.Я заметила паутину. На стенах подвала блестела влага, стойкая затхлость и сырость вызывали приступы тошноты.— Мне страшно, Карл, — прошептала я. — Пойдем наверх. И побыстрее!— Да-да... Здесь никого нет. Впрочем, что это? Кто там?Он направил луч фонарика в угол, и я вскрикнула. На полу лежал мужчина, и очень хорошо мне знакомый.Я подбежала и перевернула его на спину.— Дон!Из глаз моих брызнули слезы. Осторожно ступая, подошел Карл и склонился над неподвижным телом. Потом повернулся ко мне:— Перестаньте!— Э... что? — я размазывала слезы по щекам.— Перестаньте изображать безутешную вдову. Ваш муж не умер. Видите: он дышит. Лучше принесите воды. Возьмите мой фонарик, — он впихнул его в мою ладонь. — Дойдете?Не помню, как я взлетела по лестнице. На кухне нашла кувшин, набрала воды и возвратилась в подвал.Карл сбрызнул лицо Дона и смочил ему губы.Дон не открывал глаз.Тогда Карл набрал полный рот воды и устроил моему «мужу» холодный душ.— Что вы делаете? — заорала я. — Так вы его совсем погубите!— Ничего, главное — чтобы Дон пришел в себя.Дональд, наконец, открыл глаза. Мы услышали стон:— О, моя голова! Кто меня ударил?Голос его был таким слабым, что у меня сжалось сердце. Я присела и осторожно приподняла голову Дона. Карл светил фонариком. Вместе мы осмотрели Дональда и обнаружили кровоподтек, а затем и шишку над правым ухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13