Перед ним стояло ее лицо. Он вошел в комнату Стейси секунд через десять после выстрела, но женщина уже была мертва. Она выстрелила себе в рот, и пуля ушла в мозг. Мгновенная смерть. Револьвер выбило отдачей, и он упал на пол. Выходной раны не было, что случается довольно часто, когда пользуются двадцать вторым. Со стороны могло показаться, что миссис Кинкейд просто уснула. Она укуталась в розовое покрывало с кровати дочери, и смерть сохранила на ее лице выражение спокойного достоинства, сведя к минимуму проблемы гробовщика.
– Все к черту! – бросил вместо приветствия фэбээровец.
– Да.
– Могли бы и догадаться, что к тому идет.
– Не знаю. В таких делах трудно предвидеть все заранее.
– С кем ты ее оставил?
– Там сейчас люди коронера и пара детективов из «убойного». Справятся.
Линделл кивнул.
– Ладно, покажи, что у нас здесь.
Они вошли в дом, и фэбээровец сразу направился в гостиную, где Кинкейды накануне принимали Босха. Теперь детектив увидел здесь тела. Сэм Кинкейд лежал на том же диване, как будто так и не вставал с него. Рихтер распластался на полу под окном, выходившим на долину, затянутую густой серой пеленой. Под ним растеклась лужа крови. Возле Кинкейда тоже темнело пятно, только кровь впиталась в обивку. В комнате работали несколько экспертов. Рядом с раскатившимися по полу гильзами двадцать второго калибра стояли пластмассовые номерки.
– В Брентвуде тоже двадцать второй?
– Да.
– Может, прежде чем разговаривать, ее следовало обыскать?
Босх посмотрел на Линделла и раздраженно качнул головой:
– Шутишь? Она же согласилась дать показания добровольно. Допускаю, что у вас, в Бюро, так не бывает, но правило номер один гласит: допрашиваемый не должен с самого начала чувствовать себя подозреваемым. Может быть, я допустил бы ошибку, если бы…
– Знаю, знаю. Извини. Зря спросил. Просто…
Он недоговорил, но Босх и так понял, к чему клонит Линделл, и решил сменить тему.
– Старик уже был здесь?
– Джек Кинкейд? Нет. Но ему сообщили. Говорят, он сильно не в духе. Обзванивает всех, кому давал деньги. Наверное, думает, что городской совет или мэр помогут вернуть ему сына.
– Он знал, каким был его сын. Может быть, знал уже давно. И сейчас делает все, чтобы это не вышло наружу.
– Что ж, посмотрим. Ребята уже нашли цифровые камеры и аппаратуру для видеомонтажа. Думаю, доказать его связь с сайтом Шарлотты будет не трудно.
– Проблема в другом. Где Ирвинг?
– Едет. Скоро будет.
Босх кивнул и, подойдя к дивану, наклонился над автомобильным королем. Глаза Сэма Кинкейда были открыты, рот исказила предсмертная гримаса. Линделл был прав – путь к смерти оказался для него нелегким. Он вспомнил выражение лица Кейт Кинкейд – супруги расстались с жизнью с абсолютно разными чувствами.
– Что, по-твоему, здесь произошло? Как ей удалось справиться с двумя?
– Как? Выстрели мужику в яйца, и он становится послушным, как цирковая собачка. Судя по всему, она так и поступила. С обоими. А уж потом могла делать что хотела.
Босх кивнул.
– Рихтер был вооружен?
– Нет.
– И девятимиллиметровый не нашли?
– Пока нет.
Линделл посмотрел на Босха и пожал плечами, как бы говоря: «Да, приятель, мы снова облажались».
– Нужно искать, – сказал детектив. – Миссис Кинкейд заставила их признаться в убийстве девочки, но насчет Элайаса они ничего не сказали. Нужно найти револьвер, чтобы закончить со всем этим делом.
– Ищем, Если найдем, ты узнаешь об этом первым.
– Кто-нибудь занимается квартирой Рихтера, офисом, машинами? Я все-таки думаю, что на Энджелс-Флайт стрелял он.
– Ребята роют землю, но на многое не рассчитывай.
Босх пристально посмотрел на фэбээровца, стараясь понять, что тот хочет сказать. Он уже не сомневался, что от него что-то скрывают.
– Ну? Говори.
– Эдгар получил из академии его личное дело.
– Мы еще вчера знали, что его отчислили оттуда. И что?
– Так вот, парень слеп на один глаз. Практически не видит левым. Думал, что этого не заметят, поступил, и все было в порядке, пока дело не дошло до огневой практики. В тире у него ничего не вышло. Вот тогда-то его и раскусили. И конечно, исключили.
Босх кивнул. Убийца Говарда Элайаса и Каталины Перес был отличным стрелком, и новая информация по Рихтеру меняла многое. Но если на Энджелс-Флайт орудовал кто-то другой…
Довести мысль до конца помешал приглушенный шум вертолета. Он выглянул в окно – примерно в пятидесяти ярдах от дома над поляной завис вертолет Четвертого канала. Даже несмотря на дождь, Босх разглядел оператора за открытой боковой дверцей.
– Гребаные стервятники! – выругался Линделл. – Им и в дождь не сидится.
Он подошел к двери, рядом с которой находилась панель с реле, переключателями и кнопками, и нажал одну из них. Босх услышал, как где-то заработал мотор, и в тот же миг жалюзи на окнах скользнули вниз.
– Через ворота их не пропустят, стена слишком высока, так что ты лишил их единственного шанса.
– Плевать.
Босх кивнул и снова перевел внимание на тела. Судя по цвету и уже ощутимому запаху, оба были мертвы несколько часов. Неужели Кейт Кинкейд провела здесь, с ними, всю ночь? Нет, вероятно, она все же еще вечером уехала в Брентвуд.
– Что у нас со временем смерти?
– Коронер определил промежуток от девяти вечера до полуночи. И еще сказал, что от первой до последней пули прошло примерно два часа. Все это время они были живы. Похоже, она требовала от них какую-то информацию, а они упирались… поначалу.
– Мужа она разговорила. Насчет Рихтера не знаю – возможно, он ее не интересовал. Но муж рассказал все о Стейси. Думаю, потом она его прикончила. Пристрелила обоих. На фотографиях с девочкой не он. Надо сказать коронеру, чтобы сфотографировали Рихтера без одежды. Для сравнения.
– Сделаем. Так что ты об этом думаешь? Она расстреляла этих двоих – и что, отправилась спать?
– Вряд ли. Наверное, провела ночь в Брентвуде. По крайней мере мне показалось, что на кровати девочки кто-то лежал. Она должна была увидеться со мной и все рассказать, а уж потом довести план до конца.
– То есть покончить с собой.
– Да.
– Это не так-то просто, приятель.
– Жить в аду, чувствовать свою вину, видеть повсюду призрак дочери – еще труднее. Самоубийство для нее было легким выходом.
– Ну, мне так не кажется. Я постоянно думаю о Шихане и не могу найти ответ. Что заставило его сделать то, что он сделал? Неужели не было другого выхода?
– Лучше не знать. Где мои люди?
– Там, в кабинете.
Оставив Линделла в гостиной, Босх направился в кабинет. Эдгар и Райдер работали молча. Отобранные для изучения бумаги лежали на столе. Расследование зашло в нулик, и все это понимали. Предъявлять обвинение было некому, и объяснять случившееся, убеждать и доказывать предстояло им.
Босх подошел к столу. Коробки с компьютерными дисками, оборудование для видеомонтажа, видеокамера, модем…
– У нас тут много всего, – сказала Райдер. – Так что провозимся еще долго. – Она взяла в руки камеру. – Цифровая. Снимаешь, что тебе надо, подсоединяешь камеру к компьютеру и перекачиваешь все на диск. А уже потом можешь отправлять фотографии или видео на сайт. И все это не выходя из дома. Никаких…
Она не закончила, устремив взгляд за спину Босха. Он оглянулся – в двери стояли Ирвинг, его помощник лейтенант Тьюлин и Линделл. Войдя в кабинет, Ирвинг сбросил мокрый от дождя плащ и передал его Тьюлину.
– Подождите меня в другой комнате.
– Где, шеф?
– Все равно. Найдите себе место.
Лейтенант вышел. Ирвинг закрыл дверь. Босх уже знал, что будет дальше. Замначальника полиции прибыл сюда вовсе не для того, чтобы узнать правду. Его задача – «разрулить» ситуацию, принять такие решения, которые станут основой для будущих публичных заявлений. Цель Ирвинга – защитить интересы департамента.
Он сложил руки на груди и приготовился к удару.
– Я хочу, чтобы все было закончено, – сказал Ирвинг. – Забирайте то, что нашли, и выметайтесь.
Райдер покачала головой:
– Шеф, мы только начали. Дом большой и…
– Ерунда. Тела сейчас увезут, и полиции здесь делать больше нечего.
– Но мы еще не нашли оружие, – воспротивилась Райдер. – Без него мы не сможем…
– Оружие вы здесь не найдете.
Ирвинг прошел на середину комнаты. Взгляд его пробежал по кругу и остановился на Босхе.
– Я сделал ошибку, когда послушался вас. Надеюсь, городу не придется платить за это.
Босх ответил не сразу; несколько секунд он молча глядел Ирвингу в лицо.
– Шеф, я понимаю, что вы смотрите на это дело с политической точки зрения. Но мы должны закончить обыск. И здесь, и в других местах. Мы должны найти оружие, чтобы доказать, что…
– Я уже сказал, оружия вы здесь не найдете. Ни в этом доме, ни в офисе, ни где-либо еще. Вы пошли по ложному пути, детектив. И в результате мы имеем три смерти.
Босх не понимал, что происходит, но отступать не собирался.
– Это не ложный путь. – Он указал пальцем на стол с компьютерным оборудованием. – Кинкейд был связан с группой педофилов, и мы обязаны…
– Вы обязаны заниматься тем, что вам поручено. Ваше дело – расследовать убийства на Энджелс-Флайт. Похоже, я дал вам слишком много свободы. И вот к чему это нас привело.
– Мы и пришли сюда от Энджелс-Флайт. И оружие должно быть здесь. Если мы увяжем…
– Черт бы вас побрал, детектив! У нас есть оружие! И у нас был убийца! Был! Да только мы его отпустили!
Босх не нашелся что возразить. Он никогда еще не видел Ирвинга в таком состоянии, с покрасневшим от злости лицом и выпученными глазами.
– Час назад мы получили результаты баллистической экспертизы. Все три пули, обнаруженные в теле Говарда Элайаса, были выпущены из револьвера «смит-вессон», служебного оружия детектива Фрэнсиса Шихана. Сомнений быть не может. Шихан убил тех двоих в вагоне. Все. Конец. Говорить больше не о чем. Некоторые из нас допускали такую возможность и раньше, но их убедили в другом. Теперь возможность стала неоспоримым фактом, но детектива Шихана у нас уже нет.
Босху понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя от изумления.
– Вы, – наконец произнес он. – Вы делаете это ради старика. Ради Кинкейда. Вы!..
Райдер схватила его за руку и попыталась оттащить подальше от пропасти, на краю которой он уже стоял, но Босх не обратил на нее никакого внимания. Вытянув руку в направлении гостиной, где еще лежали тела убитых, он шагнул к Ирвингу.
– Вы продаете своего, чтобы подыграть старику. Как вы можете? Как вы опустились до такого? И кем стали после этого?
– НЕТ! – взревел Ирвинг и уже спокойнее добавил: – Вы ошибаетесь, а за то, что здесь сказали, я могу стереть вас в порошок.
Босх промолчал, но не отвел взгляд. Несколько секунд мужчины молча смотрели друг на друга.
– Город ждет, что виновные в смерти Говарда Элайаса и той женщины будут названы и понесут наказание. Вы, детектив, помешали свершиться правосудию. Вы позволили Шихану уйти от ответа. Не думайте, что это кому-то понравится. И да поможет нам всем Бог.
Глава 33
План состоял в том, чтобы провести пресс-конференцию по возможности быстро, пока идет дождь и люди не вышли на улицы. Всю следственную группу попросили подняться на сцену, отведя место на заднем плане. Вести пресс-конференцию и отвечать на вопросы прибыли начальник полиции и старший агент ФБР Гилберт Спенсер. Так делалось всегда в особо важных случаях, привлекших к себе внимание широкой общественности и требующих крайней осторожности в оценках. И начальник полиции, и Спенсер знали о деле немногим более того, что сообщалось в уже выпущенном пресс-релизе, а следовательно, могли легко и не кривя душой отделаться от наиболее острых вопросов общими фразами вроде «мне об этом ничего не известно».
Первым с коротким вступлением выступил О'Рурк из отдела по связям с прессой, призвавший репортеров к сдержанности и ответственности и сообщивший, что брифинг будет недолгим, а вся дополнительная информация поступит в распоряжение репортеров в ближайшие дни. После этого он предоставил слово начальнику полиции, который вышел к микрофону и зачитал тщательно подготовленное заявление.
– За недолгое время пребывания на этом посту мне пришлось уже не раз присутствовать на похоронах офицеров полиции, погибших при исполнении служебного долга. Я держал в своих руках руки матерей, чьи сыновья отдали жизнь в борьбе с бессмысленным насилием, все еще остающимся бичом нашего города. Но никогда прежде на душе у меня не было так тяжело, как сегодня. Я пришел сюда, чтобы объявить жителям нашего великого города, что мы знаем, кто убил Говарда Элайаса и Каталину Перес. С глубоким прискорбием я довожу до вашего сведения, что этим человеком был служащий нашего департамента. Проведенные сегодня баллистические экспертизы дали результаты, доказывающие, что пули, унесшие жизни Говарда Элайаса и Каталины Перес, были выпущены из табельного оружия детектива Фрэнсиса Шихана.
Пройдясь взглядом по лицам заполнивших зал репортеров, Босх увидел, что для многих это известие стало настоящим шоком. Люди замерли, понимая, какими могут быть последствия. Заявление начальника полиции было спичкой, а они сами – бензином. И даже дождь вряд ли мог бы потушить грозящее вспыхнуть пламя.
Двое или трое репортеров уже пробивались к выходу, чтобы побыстрее связаться с редакциями и первыми сообщить сенсационную новость. Начальник полиции продолжил:
– Как известно, детектив Шихан был в числе тех нескольких офицеров полиции, с жалобой на действия которых в отношении Майкла Харриса обратился в суд Говард Элайас. Следствие полагает, что Шихан совершил преступление, находясь в подавленном состоянии, вызванном как предстоящим судебным разбирательством, так и проблемами семейного характера. О причинах, толкнувших его на такой шаг, мы можем только догадываться, потому что накануне, поняв, что разоблачение есть лишь вопрос времени, он покончил с собой. Мне нелегко выступать с таким заявлением, и я лишь надеюсь, что подобное больше не повторится. Но департаменту нечего скрывать от своих граждан. Зло должно быть названо ради торжества добра. Я уверен, что восемь тысяч честных и порядочных полицейских, охраняющих закон и правопорядок, присоединяются ко мне в извинениях, которые я приношу как родным и близким погибших, так и всем горожанам. Мы призываем их вести себя ответственно и благоразумно, сохранять спокойствие и порядок перед лицом столь ужасного происшествия. У меня есть и другие сообщения, но если присутствующие здесь желают задать вопросы относительно данного расследования, я отвечу на них в рамках отведенного времени.
Последние слова утонули в шуме словно взорвавшегося зала. Начальник полиции указал на кого-то из сидящих в первых рядах.
– Как и где покончил с собой детектив Шихан?
– Прошлой ночью он находился в доме своего друга, где и застрелился. Его табельное оружие было изъято для проведения баллистической экспертизы, поэтому Шихан воспользовался другим, происхождение которого сейчас изучается. Следователи полагали, что другого оружия у него нет. Очевидно, они ошибались.
По залу снова прокатился гул, но его перекрыл зычный голос Баттона. Вопрос был сформулирован предельно ясно и требовал ответа.
– Почему этого человека освободили? Еще вчера он был подозреваемым. На каком основании его выпустили?
Прежде чем ответить, начальник полиции отыскал взглядом Баттона.
– Ответ содержится уже в самом вашем вопросе. Он был подозреваемым. Но не арестованным. Мы ожидали результатов баллистической экспертизы и не имели оснований держать его за решеткой. Никаких улик для предъявления ему обвинений у нас не было. Они появились только сегодня. К сожалению, с опозданием.
– Мы все знаем, что у полиции есть право задерживать подозреваемого в течение сорока восьми часов до предъявления обвинений. Почему вы не воспользовались этим правом в данном случае?
– Скажу откровенно, мы работали по другим направлениям. И он не был подозреваемым в полном смысле этого слова. Мы держали на заметке нескольких человек. Повторяю, у нас не было причин для его задержания. Шихан вполне удовлетворительно ответил на все вопросы, он служил в нашем департаменте, и мы не предполагали, что он способен на самоубийство.
Баттон снова опередил всех:
– Не хотите ли вы сказать, что, как офицер полиции, Шихан получил привилегию, позволившую ему пойти домой и там пустить себе пулю в лоб?
– Нет, мистер Баттон, я вовсе не это имею в виду. До сегодняшнего утра у нас не было твердой уверенности в его виновности, а когда эта уверенность появилась, было уже слишком поздно.
– А если бы на его месте был простой человек, например, Майкл Харрис, его бы отпустили вчера домой?
– Ваш вопрос провокационный, и я не стану на него отвечать. – Начальник полиции поднял руку, требуя внимания. – Я хочу сделать еще несколько заявлений.
Из зала продолжали сыпаться вопросы, так что О'Рурку пришлось выйти к микрофону и настоятельно потребовать тишины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Все к черту! – бросил вместо приветствия фэбээровец.
– Да.
– Могли бы и догадаться, что к тому идет.
– Не знаю. В таких делах трудно предвидеть все заранее.
– С кем ты ее оставил?
– Там сейчас люди коронера и пара детективов из «убойного». Справятся.
Линделл кивнул.
– Ладно, покажи, что у нас здесь.
Они вошли в дом, и фэбээровец сразу направился в гостиную, где Кинкейды накануне принимали Босха. Теперь детектив увидел здесь тела. Сэм Кинкейд лежал на том же диване, как будто так и не вставал с него. Рихтер распластался на полу под окном, выходившим на долину, затянутую густой серой пеленой. Под ним растеклась лужа крови. Возле Кинкейда тоже темнело пятно, только кровь впиталась в обивку. В комнате работали несколько экспертов. Рядом с раскатившимися по полу гильзами двадцать второго калибра стояли пластмассовые номерки.
– В Брентвуде тоже двадцать второй?
– Да.
– Может, прежде чем разговаривать, ее следовало обыскать?
Босх посмотрел на Линделла и раздраженно качнул головой:
– Шутишь? Она же согласилась дать показания добровольно. Допускаю, что у вас, в Бюро, так не бывает, но правило номер один гласит: допрашиваемый не должен с самого начала чувствовать себя подозреваемым. Может быть, я допустил бы ошибку, если бы…
– Знаю, знаю. Извини. Зря спросил. Просто…
Он недоговорил, но Босх и так понял, к чему клонит Линделл, и решил сменить тему.
– Старик уже был здесь?
– Джек Кинкейд? Нет. Но ему сообщили. Говорят, он сильно не в духе. Обзванивает всех, кому давал деньги. Наверное, думает, что городской совет или мэр помогут вернуть ему сына.
– Он знал, каким был его сын. Может быть, знал уже давно. И сейчас делает все, чтобы это не вышло наружу.
– Что ж, посмотрим. Ребята уже нашли цифровые камеры и аппаратуру для видеомонтажа. Думаю, доказать его связь с сайтом Шарлотты будет не трудно.
– Проблема в другом. Где Ирвинг?
– Едет. Скоро будет.
Босх кивнул и, подойдя к дивану, наклонился над автомобильным королем. Глаза Сэма Кинкейда были открыты, рот исказила предсмертная гримаса. Линделл был прав – путь к смерти оказался для него нелегким. Он вспомнил выражение лица Кейт Кинкейд – супруги расстались с жизнью с абсолютно разными чувствами.
– Что, по-твоему, здесь произошло? Как ей удалось справиться с двумя?
– Как? Выстрели мужику в яйца, и он становится послушным, как цирковая собачка. Судя по всему, она так и поступила. С обоими. А уж потом могла делать что хотела.
Босх кивнул.
– Рихтер был вооружен?
– Нет.
– И девятимиллиметровый не нашли?
– Пока нет.
Линделл посмотрел на Босха и пожал плечами, как бы говоря: «Да, приятель, мы снова облажались».
– Нужно искать, – сказал детектив. – Миссис Кинкейд заставила их признаться в убийстве девочки, но насчет Элайаса они ничего не сказали. Нужно найти револьвер, чтобы закончить со всем этим делом.
– Ищем, Если найдем, ты узнаешь об этом первым.
– Кто-нибудь занимается квартирой Рихтера, офисом, машинами? Я все-таки думаю, что на Энджелс-Флайт стрелял он.
– Ребята роют землю, но на многое не рассчитывай.
Босх пристально посмотрел на фэбээровца, стараясь понять, что тот хочет сказать. Он уже не сомневался, что от него что-то скрывают.
– Ну? Говори.
– Эдгар получил из академии его личное дело.
– Мы еще вчера знали, что его отчислили оттуда. И что?
– Так вот, парень слеп на один глаз. Практически не видит левым. Думал, что этого не заметят, поступил, и все было в порядке, пока дело не дошло до огневой практики. В тире у него ничего не вышло. Вот тогда-то его и раскусили. И конечно, исключили.
Босх кивнул. Убийца Говарда Элайаса и Каталины Перес был отличным стрелком, и новая информация по Рихтеру меняла многое. Но если на Энджелс-Флайт орудовал кто-то другой…
Довести мысль до конца помешал приглушенный шум вертолета. Он выглянул в окно – примерно в пятидесяти ярдах от дома над поляной завис вертолет Четвертого канала. Даже несмотря на дождь, Босх разглядел оператора за открытой боковой дверцей.
– Гребаные стервятники! – выругался Линделл. – Им и в дождь не сидится.
Он подошел к двери, рядом с которой находилась панель с реле, переключателями и кнопками, и нажал одну из них. Босх услышал, как где-то заработал мотор, и в тот же миг жалюзи на окнах скользнули вниз.
– Через ворота их не пропустят, стена слишком высока, так что ты лишил их единственного шанса.
– Плевать.
Босх кивнул и снова перевел внимание на тела. Судя по цвету и уже ощутимому запаху, оба были мертвы несколько часов. Неужели Кейт Кинкейд провела здесь, с ними, всю ночь? Нет, вероятно, она все же еще вечером уехала в Брентвуд.
– Что у нас со временем смерти?
– Коронер определил промежуток от девяти вечера до полуночи. И еще сказал, что от первой до последней пули прошло примерно два часа. Все это время они были живы. Похоже, она требовала от них какую-то информацию, а они упирались… поначалу.
– Мужа она разговорила. Насчет Рихтера не знаю – возможно, он ее не интересовал. Но муж рассказал все о Стейси. Думаю, потом она его прикончила. Пристрелила обоих. На фотографиях с девочкой не он. Надо сказать коронеру, чтобы сфотографировали Рихтера без одежды. Для сравнения.
– Сделаем. Так что ты об этом думаешь? Она расстреляла этих двоих – и что, отправилась спать?
– Вряд ли. Наверное, провела ночь в Брентвуде. По крайней мере мне показалось, что на кровати девочки кто-то лежал. Она должна была увидеться со мной и все рассказать, а уж потом довести план до конца.
– То есть покончить с собой.
– Да.
– Это не так-то просто, приятель.
– Жить в аду, чувствовать свою вину, видеть повсюду призрак дочери – еще труднее. Самоубийство для нее было легким выходом.
– Ну, мне так не кажется. Я постоянно думаю о Шихане и не могу найти ответ. Что заставило его сделать то, что он сделал? Неужели не было другого выхода?
– Лучше не знать. Где мои люди?
– Там, в кабинете.
Оставив Линделла в гостиной, Босх направился в кабинет. Эдгар и Райдер работали молча. Отобранные для изучения бумаги лежали на столе. Расследование зашло в нулик, и все это понимали. Предъявлять обвинение было некому, и объяснять случившееся, убеждать и доказывать предстояло им.
Босх подошел к столу. Коробки с компьютерными дисками, оборудование для видеомонтажа, видеокамера, модем…
– У нас тут много всего, – сказала Райдер. – Так что провозимся еще долго. – Она взяла в руки камеру. – Цифровая. Снимаешь, что тебе надо, подсоединяешь камеру к компьютеру и перекачиваешь все на диск. А уже потом можешь отправлять фотографии или видео на сайт. И все это не выходя из дома. Никаких…
Она не закончила, устремив взгляд за спину Босха. Он оглянулся – в двери стояли Ирвинг, его помощник лейтенант Тьюлин и Линделл. Войдя в кабинет, Ирвинг сбросил мокрый от дождя плащ и передал его Тьюлину.
– Подождите меня в другой комнате.
– Где, шеф?
– Все равно. Найдите себе место.
Лейтенант вышел. Ирвинг закрыл дверь. Босх уже знал, что будет дальше. Замначальника полиции прибыл сюда вовсе не для того, чтобы узнать правду. Его задача – «разрулить» ситуацию, принять такие решения, которые станут основой для будущих публичных заявлений. Цель Ирвинга – защитить интересы департамента.
Он сложил руки на груди и приготовился к удару.
– Я хочу, чтобы все было закончено, – сказал Ирвинг. – Забирайте то, что нашли, и выметайтесь.
Райдер покачала головой:
– Шеф, мы только начали. Дом большой и…
– Ерунда. Тела сейчас увезут, и полиции здесь делать больше нечего.
– Но мы еще не нашли оружие, – воспротивилась Райдер. – Без него мы не сможем…
– Оружие вы здесь не найдете.
Ирвинг прошел на середину комнаты. Взгляд его пробежал по кругу и остановился на Босхе.
– Я сделал ошибку, когда послушался вас. Надеюсь, городу не придется платить за это.
Босх ответил не сразу; несколько секунд он молча глядел Ирвингу в лицо.
– Шеф, я понимаю, что вы смотрите на это дело с политической точки зрения. Но мы должны закончить обыск. И здесь, и в других местах. Мы должны найти оружие, чтобы доказать, что…
– Я уже сказал, оружия вы здесь не найдете. Ни в этом доме, ни в офисе, ни где-либо еще. Вы пошли по ложному пути, детектив. И в результате мы имеем три смерти.
Босх не понимал, что происходит, но отступать не собирался.
– Это не ложный путь. – Он указал пальцем на стол с компьютерным оборудованием. – Кинкейд был связан с группой педофилов, и мы обязаны…
– Вы обязаны заниматься тем, что вам поручено. Ваше дело – расследовать убийства на Энджелс-Флайт. Похоже, я дал вам слишком много свободы. И вот к чему это нас привело.
– Мы и пришли сюда от Энджелс-Флайт. И оружие должно быть здесь. Если мы увяжем…
– Черт бы вас побрал, детектив! У нас есть оружие! И у нас был убийца! Был! Да только мы его отпустили!
Босх не нашелся что возразить. Он никогда еще не видел Ирвинга в таком состоянии, с покрасневшим от злости лицом и выпученными глазами.
– Час назад мы получили результаты баллистической экспертизы. Все три пули, обнаруженные в теле Говарда Элайаса, были выпущены из револьвера «смит-вессон», служебного оружия детектива Фрэнсиса Шихана. Сомнений быть не может. Шихан убил тех двоих в вагоне. Все. Конец. Говорить больше не о чем. Некоторые из нас допускали такую возможность и раньше, но их убедили в другом. Теперь возможность стала неоспоримым фактом, но детектива Шихана у нас уже нет.
Босху понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя от изумления.
– Вы, – наконец произнес он. – Вы делаете это ради старика. Ради Кинкейда. Вы!..
Райдер схватила его за руку и попыталась оттащить подальше от пропасти, на краю которой он уже стоял, но Босх не обратил на нее никакого внимания. Вытянув руку в направлении гостиной, где еще лежали тела убитых, он шагнул к Ирвингу.
– Вы продаете своего, чтобы подыграть старику. Как вы можете? Как вы опустились до такого? И кем стали после этого?
– НЕТ! – взревел Ирвинг и уже спокойнее добавил: – Вы ошибаетесь, а за то, что здесь сказали, я могу стереть вас в порошок.
Босх промолчал, но не отвел взгляд. Несколько секунд мужчины молча смотрели друг на друга.
– Город ждет, что виновные в смерти Говарда Элайаса и той женщины будут названы и понесут наказание. Вы, детектив, помешали свершиться правосудию. Вы позволили Шихану уйти от ответа. Не думайте, что это кому-то понравится. И да поможет нам всем Бог.
Глава 33
План состоял в том, чтобы провести пресс-конференцию по возможности быстро, пока идет дождь и люди не вышли на улицы. Всю следственную группу попросили подняться на сцену, отведя место на заднем плане. Вести пресс-конференцию и отвечать на вопросы прибыли начальник полиции и старший агент ФБР Гилберт Спенсер. Так делалось всегда в особо важных случаях, привлекших к себе внимание широкой общественности и требующих крайней осторожности в оценках. И начальник полиции, и Спенсер знали о деле немногим более того, что сообщалось в уже выпущенном пресс-релизе, а следовательно, могли легко и не кривя душой отделаться от наиболее острых вопросов общими фразами вроде «мне об этом ничего не известно».
Первым с коротким вступлением выступил О'Рурк из отдела по связям с прессой, призвавший репортеров к сдержанности и ответственности и сообщивший, что брифинг будет недолгим, а вся дополнительная информация поступит в распоряжение репортеров в ближайшие дни. После этого он предоставил слово начальнику полиции, который вышел к микрофону и зачитал тщательно подготовленное заявление.
– За недолгое время пребывания на этом посту мне пришлось уже не раз присутствовать на похоронах офицеров полиции, погибших при исполнении служебного долга. Я держал в своих руках руки матерей, чьи сыновья отдали жизнь в борьбе с бессмысленным насилием, все еще остающимся бичом нашего города. Но никогда прежде на душе у меня не было так тяжело, как сегодня. Я пришел сюда, чтобы объявить жителям нашего великого города, что мы знаем, кто убил Говарда Элайаса и Каталину Перес. С глубоким прискорбием я довожу до вашего сведения, что этим человеком был служащий нашего департамента. Проведенные сегодня баллистические экспертизы дали результаты, доказывающие, что пули, унесшие жизни Говарда Элайаса и Каталины Перес, были выпущены из табельного оружия детектива Фрэнсиса Шихана.
Пройдясь взглядом по лицам заполнивших зал репортеров, Босх увидел, что для многих это известие стало настоящим шоком. Люди замерли, понимая, какими могут быть последствия. Заявление начальника полиции было спичкой, а они сами – бензином. И даже дождь вряд ли мог бы потушить грозящее вспыхнуть пламя.
Двое или трое репортеров уже пробивались к выходу, чтобы побыстрее связаться с редакциями и первыми сообщить сенсационную новость. Начальник полиции продолжил:
– Как известно, детектив Шихан был в числе тех нескольких офицеров полиции, с жалобой на действия которых в отношении Майкла Харриса обратился в суд Говард Элайас. Следствие полагает, что Шихан совершил преступление, находясь в подавленном состоянии, вызванном как предстоящим судебным разбирательством, так и проблемами семейного характера. О причинах, толкнувших его на такой шаг, мы можем только догадываться, потому что накануне, поняв, что разоблачение есть лишь вопрос времени, он покончил с собой. Мне нелегко выступать с таким заявлением, и я лишь надеюсь, что подобное больше не повторится. Но департаменту нечего скрывать от своих граждан. Зло должно быть названо ради торжества добра. Я уверен, что восемь тысяч честных и порядочных полицейских, охраняющих закон и правопорядок, присоединяются ко мне в извинениях, которые я приношу как родным и близким погибших, так и всем горожанам. Мы призываем их вести себя ответственно и благоразумно, сохранять спокойствие и порядок перед лицом столь ужасного происшествия. У меня есть и другие сообщения, но если присутствующие здесь желают задать вопросы относительно данного расследования, я отвечу на них в рамках отведенного времени.
Последние слова утонули в шуме словно взорвавшегося зала. Начальник полиции указал на кого-то из сидящих в первых рядах.
– Как и где покончил с собой детектив Шихан?
– Прошлой ночью он находился в доме своего друга, где и застрелился. Его табельное оружие было изъято для проведения баллистической экспертизы, поэтому Шихан воспользовался другим, происхождение которого сейчас изучается. Следователи полагали, что другого оружия у него нет. Очевидно, они ошибались.
По залу снова прокатился гул, но его перекрыл зычный голос Баттона. Вопрос был сформулирован предельно ясно и требовал ответа.
– Почему этого человека освободили? Еще вчера он был подозреваемым. На каком основании его выпустили?
Прежде чем ответить, начальник полиции отыскал взглядом Баттона.
– Ответ содержится уже в самом вашем вопросе. Он был подозреваемым. Но не арестованным. Мы ожидали результатов баллистической экспертизы и не имели оснований держать его за решеткой. Никаких улик для предъявления ему обвинений у нас не было. Они появились только сегодня. К сожалению, с опозданием.
– Мы все знаем, что у полиции есть право задерживать подозреваемого в течение сорока восьми часов до предъявления обвинений. Почему вы не воспользовались этим правом в данном случае?
– Скажу откровенно, мы работали по другим направлениям. И он не был подозреваемым в полном смысле этого слова. Мы держали на заметке нескольких человек. Повторяю, у нас не было причин для его задержания. Шихан вполне удовлетворительно ответил на все вопросы, он служил в нашем департаменте, и мы не предполагали, что он способен на самоубийство.
Баттон снова опередил всех:
– Не хотите ли вы сказать, что, как офицер полиции, Шихан получил привилегию, позволившую ему пойти домой и там пустить себе пулю в лоб?
– Нет, мистер Баттон, я вовсе не это имею в виду. До сегодняшнего утра у нас не было твердой уверенности в его виновности, а когда эта уверенность появилась, было уже слишком поздно.
– А если бы на его месте был простой человек, например, Майкл Харрис, его бы отпустили вчера домой?
– Ваш вопрос провокационный, и я не стану на него отвечать. – Начальник полиции поднял руку, требуя внимания. – Я хочу сделать еще несколько заявлений.
Из зала продолжали сыпаться вопросы, так что О'Рурку пришлось выйти к микрофону и настоятельно потребовать тишины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36