– Я помню, Элеонор.
Он помнил, что она плакала, сидя рядом с ним, и что сам он улыбался, не понимая, как можно так переживать из-за событий на экране.
– Ты плакала.
– Да. Потому что каждый хотел бы такой любви. И ты, Гарри, заслуживаешь ее. Но я…
– Нет, Элеонор, ты даешь мне намного больше, ты…
– Она спрыгнула со спасательной шлюпки, чтобы вернуться к нему. – Элеонор рассмеялась, но как-то невесело. – Это самое большое, что один человек может сделать ради другого.
– Ты права. Но ведь это кино. Послушай… ты для меня все, чего я хочу от жизни. Тебе вовсе не надо ничего для меня делать.
– Надо, Гарри. Надо. Я люблю тебя, Гарри. Но не так, как ты того заслуживаешь.
– Элеонор, пожалуйста…
– Я уеду на какое-то время. Мне нужно… подумать. Обо всем.
– Ты подождешь? Я приеду через пятнадцать минут. Мы поговорим о…
– Нет, нет. Я ведь потому и позвонила, что не могу сказать это тебе в глаза.
Он понял, что она плачет.
– Так, я еду.
– Меня здесь уже не будет. Я уже уложила вещи в машину. Я знала, что ты захочешь приехать.
Босх закрыл ладонью глаза. Захотелось оказаться в темноте.
– Где ты будешь?
– Пока не знаю.
– Позвонишь?
– Да, позвоню.
– Ты в порядке?
– Я… все будет хорошо.
– Элеонор, я люблю тебя. Знаю, я мало говорил об этом, но…
Она всхлипнула, и он замолчал.
– Я тоже люблю тебя, Гарри, но должна уехать.
Босху показалось, что внутри у него что-то разорвалось.
– Хорошо.
Последовавшая за этим тишина была черна, как тишина в гробу.
– До свидания, Гарри. Увидимся.
Она положила трубку. Босх отнял руку от лица, отвел трубку от уха. Он видел перед собой бассейн с гладкой, как расстеленное на кровати одеяло, поверхностью. Когда-то, давным-давно, когда ему сказали, что его мать умерла, и он понял, что остался один в целом мире, Босх убежал к этому бассейну, прыгнул и погрузился в тихую, теплую воду. И там, на дне, он кричал и кричал, пока в легких не кончился воздух и грудь не наполнила боль. Пока решал, что делать: остаться в воде и умереть или вынырнуть и остаться в живых.
Будь сейчас рядом тот бассейн, он снова прыгнул бы в тихую, теплую воду и кричал, кричал, кричал, пока легкие не лопнули бы отболи.
– Все в порядке?
Он поднял голову. Райдер и Эдгар. Эдгар держал в руке стакан с дымящимся кофе. У Райдер был встревоженный вид.
– Все отлично, – сказал он. – Все чудесно.

Глава 23

До встречи с Пелфри оставалось девяносто минут, и их нужно было чем-то занять. Босх велел Эдгару ехать к станции обслуживания «Вэкс энд Шайн», которая находилась на Сансет-бульваре, неподалеку от участка. Эдгар остановил машину у тротуара, и они сидели еще несколько минут, наблюдая за тем, как идут дела. Дела шли ни шатко ни валко. Мужчины в оранжевых комбинезонах, обслуживавшие чужие автомобили за минимальную плату и чаевые, сидели на солнце, накинув на плечи полотенца, и ждали. Время от времени кто-то из них с нескрываемой злобой поглядывал на полицейскую машину, как будто во всем были виноваты именно копы.
– Наверное, люди не торопятся мыть машины, опасаясь, что их запросто могут перевернуть или даже сжечь, – заметил Эдгар.
Босх промолчал.
– Бьюсь об заклад, каждый из этих парней хотел бы оказаться на месте Майкла Харриса, – продолжал Эдгар, глядя на рабочих. – Черт, я бы тоже согласился провести три дня в комнате для допросов, даже если бы мне при этом совали карандаши в уши, чтобы стать потом миллионером.
– Так ты веришь ему.
Босх не рассказал партнерам о признании, сделанном Фрэнки Шиханом в баре. Эдгар помолчал, потом произнес:
– Да, Гарри, наверное, верю.
Интересно, подумал Босх, почему ему не пришло в голову, что рассказ подозреваемого о пытках и издевательствах может быть правдой? Почему он был настолько слеп, что даже не допускал подобной возможности? И что такого есть в Эдгаре, что заставило его предпочесть версию подозреваемого версии копов? Опыт пребывания в шкуре полицейского? Или опыт пребывания в шкуре чернокожего? Босх склонялся ко второму варианту, и это его угнетало, потому что давало Эдгару неоспоримое преимущество.
– Зайду потолкую с управляющим. А тебе бы лучше остаться в машине.
– Черта с два. Пусть только сунутся.
Они вышли и заперли двери.
По дороге к магазину Босх подумал о странном совпадении: рабочие на станции обслуживания носили оранжевые комбинезоны, почти такие же, какие носят в местах заключения. Или, может быть, это совсем и не совпадение?
Взяв чашку кофе, Босх спросил, где управляющий. Кассир молча показал на открытую дверь в конце небольшого коридора.
– Знаешь, хотел выпить кока-колы, но после того, что мы увидели вчера в квартире той стервы…
В маленькой, без окон, комнатке сидел, положив ноги на выдвинутый ящик письменного стола, мужчина примерно одного с Босхом возраста. Увидев гостей, он коротко кивнул.
– Итак, офицеры, чем могу вам помочь?
Босх улыбнулся – отличный пример дедукции. Вообще-то человек, заправлявший в заведении, где работают главным образом бывшие заключенные, обязан быть не только бизнесменом, но и отчасти офицером по надзору. Впрочем, существовало и другое объяснение: он просто-напросто увидел в окно полицейскую машину.
– Мы работаем над одним делом, – начал Босх. – Убийство Говарда Элайаса.
Управляющий присвистнул.
– Несколько недель назад он уже обращался к вам. За квитанциями с номерами обслуживавшихся у вас машин. Вы что-нибудь знаете об этом?
Мужчина за столом задумчиво кивнул:
– Знаю только то, что мне пришлось целый день возиться с копиями. Потом я отдал их его парню.
– Что еще за парень? – спросил Эдгар.
– А вы думаете, такой человек, как Элайас, сам приходил за какими-то бумажками? Нет, он присылал кого-то. У меня осталась его карточка.
Управляющий опустил ноги на пол и, порывшись в верхнем ящике, извлек перехваченную резинкой стопку визитных карточек. Просмотрев их, он протянул одну Босху.
– Пелфри? – спросил Эдгар.
Босх кивнул.
– Этот человек объяснил вам, для чего ему нужны квитанции?
– Не знаю. Спросите у них. То есть у этого Пелфри.
– Он их возвратил?
– Нет. Да и зачем мне копии? Вообще-то он заходил еще раз, но уже по другому вопросу.
– По какому же?
– Хотел взглянуть на карточки табельного учета. Не на все, а только Майкла Харриса.
– За какой период времени? – спросил Эдгар, добавляя в голос настойчивости.
– Уже не помню. Я дал ему копию. Поговорите с ним, может быть…
– У него было судебное решение на получение такой карточки?
– Нет, он просто попросил. А я ничего не имел против. Он еще и дату назвал, только я уж и забыл какую. Послушайте, если вы так хотите разузнать поподробнее, то, может быть, лучше позвонить моему адвокату? Мне совсем не хочется…
– Не стоит, – сказал Босх. – Расскажите о Майкле Харрисе.
– А что рассказывать? У меня с ним проблем никогда не было. Работал нормально. Потом пришли копы и сказали, что он убил маленькую девочку. Ну и сделал с ней кое-что еще. Не знаю, на него это было похоже. С другой стороны, он и работал-то всего ничего. Около пяти месяцев.
– Вы знаете, где он был до этого? – спросил Эдгар.
– Да. В Коркоране.
Коркораном звалась тюрьма штата, расположенная возле Бейкерсфилда. Босх поблагодарил управляющего и вместе с Эдгаром вышел из кабинета. Он даже сделал пару глотков кофе, но, не допив, бросил стаканчик в мусорную корзину и направился к выходу.
Прежде чем открыть дверцу, Эдгар обошел машину.
– Чтоб их!
– В чем дело?
– Посмотри, что они сделали!
Пока они были в магазинчике, кто-то взял голубой мел и, зачеркнув девиз «Защищать и служить» на борту машины, написал другой – «Убивать и калечить». Босх одобрительно кивнул:
– Довольно оригинально.
– Гарри, давай надерем кому-нибудь задницу.
– Успокойся, Джерри. Не начинай, а то потом три дня расхлебывать придется. Как в прошлый раз.
Эдгар с угрюмым видом сел за руль и открыл дверцу со стороны Босха.
– До участка рукой подать. Вернемся и сотрем. Или пересядем в мою машину.
– Я бы предпочел, чтобы кто-нибудь из этих уродов вытер мою машину своей мерзкой рожей.

* * *

Даже после того как им почистили машину, время еще оставалось, так что детективы решили побывать на месте, где было обнаружено тело Стейси Кинкейд.
По дороге к заброшенной и превращенной в свалку стоянке Эдгар по большей части хмуро молчал – вандализм в отношении машины он принял на свой личный счет. Босха тоже не тянуло к разговорам – он думал об Элеонор. Его мучило сознание вины, потому что вопреки несомненной любви к ней где-то в глубине души нарастало чувство облегчения, связанное с приближением развязки в их отношениях.
– Вот оно, – сказал Эдгар.
Он остановил машину у тротуара, и детективы осмотрелись. Стоянка площадью примерно в один акр была с двух сторон окружена жилыми зданиями. Рекламные щиты и растяжки предлагали квартиры по специальной низкой цене и льготы для желающих вложить деньги в реконструкцию. Судя по всему, жили в этом районе только те, кому другие кварталы оказались не по карману. Во всем ощущались запустение, нужда и упадок.
На ящиках в углу площадки, под тенью раскидистого эвкалипта, пристроились два пожилых темнокожих мужчины. Достав из кейса папку с материалами дела, Босх изучил план, на котором было отмечено место обнаружения тела девочки. По его расчетам, оно находилось менее чем в пятидесяти футах от дерева, под которым расположились двое бездомных. Перевернув страницу, он прочитал отчет, в котором упоминались имена двух свидетелей, вызвавших полицию.
– Думаю, стоит поговорить с этими двумя, – сказал Босх и вышел из машины.
Эдгар последовал его примеру. Они с беззаботным видом пересекли площадку и приблизились к настороженно поглядывающим в их сторону старикам. Возле дерева Босх увидел спальные мешки и переносную плиту. Неподалеку стояли две магазинные тележки, наполненные одеждой, алюминиевыми банками и рассортированным по мешочкам хламом.
– Руфус Ганди и Энди Мерсер. Это вы?
– Смотря кто спрашивает.
Босх показал жетон.
– Хотел задать вам, ребята, несколько вопросов насчет тела, которое вы обнаружили здесь в прошлом году.
– Долго собирались.
– Вы мистер Ганди или мистер Мерсер?
– Я Мерсер.
Босх кивнул.
– Что вы имеете в виду, говоря, что мы долго собирались? Разве детективы не допрашивали вас, когда вы нашли тело?
– Разговаривать-то с нами разговаривали, да только никакие не детективы, а какой-то сопливый патрульный. Спрашивал, что мы знаем.
Босх показал на спальные мешки и переносную плиту.
– Вы живете здесь?
– Переживаем временные трудности. Скоро встанем на ноги и тогда уж…
Босх хорошо помнил, что в отчете ничего не говорилось о живущих на стоянке двух мужчинах. Указывалось лишь, что они проходили по стоянке в поисках банок, когда наткнулись на тело. Теперь ситуация представлялась в ином свете.
– Вы ведь и тогда здесь жили, верно?
Никто не ответил.
– Но вы не сказали об этом копам, потому что боялись. Боялись, что вас могут прогнать.
Никакой реакции.
– Поэтому вы спрятали спальные мешки и плиту и только потом вызвали полицию. А патрульному офицеру просто сказали, что проходили мимо.
Мерсер покачал головой:
– Если ты такой умный, чего ж еще не в начальниках?
Босх рассмеялся.
– Потому что им там, наверху, хватает ума не делать меня начальником. Итак, джентльмены, расскажите, что здесь тогда произошло. Раз вы жили здесь, то не могли не заметить тело раньше, если бы оно лежало несколько дней. Так?
– Ну, наверное, – согласился Ганди.
– Тогда получается, что его привезли сюда накануне, перед тем, как вы его обнаружили.
– Возможно, – согласился Ганди.
– Да, примерно так оно и было, – добавил Мерсер.
– И в то время, когда его привезли, вы спали совсем неподалеку, футах в сорока от места выгрузки. Верно?
Оба промолчали, но кивнули. Босх опустился перед ними на корточки.
– Скажите, что вы видели в ту ночь?
– Ничего мы не видели, – упрямо заявил Ганди.
– Но кое-что слышали, – сказал Мерсер. – Кое-что.
– И что же?
– Слышали, как подъехала машина. Сначала открылась дверца. Потом багажник. Потом что-то тяжелое упало на землю. Закрылся багажник. Хлопнула дверца. И машина уехала.
– И вы даже не посмотрели? – быстро спросил Эдгар. Он тоже подошел к старикам и наклонился. – В пятидесяти футах от вас выбрасывают тело, а вы даже не посмотрели?
– Не посмотрели, – стоял на своем Мерсер. – Здесь почти каждую ночь выбрасывают мусор. Мы никогда не смотрим. Стараемся держаться потише. А смотрим утром. Иногда находим что-то полезное. Мы всегда ждем до утра.
Босх кивнул и поднялся, показывая, что закончил, и надеясь, что Эдгар тоже оставит стариков в покое.
– Полицейским вы об этом не рассказывали?
– Нет, – хором ответили Ганди и Мерсер. – Нас никто не спрашивал.
– А кому-нибудь еще? Вы рассказывали об этом кому-нибудь еще?
Старики задумались. Потом Мерсер покачал головой – нет, а Ганди кивнул – да.
– Только одному парню. Его присылал мистер Элайас.
Босх взглянул на Эдгара и снова на Ганди.
– Как его звали?
– Не знаю. Он сыщик, работает на мистера Элайаса. Мы рассказали ему то же, что и вам. Он сказал, что мистер Элайас вызовет нас в суд. Сказал, что мистер Элайас позаботится о нас.
– Пелфри? – спросил Эдгар. – Его звали Пелфри?
– Может быть. – Ганди пожал плечами. – Не знаю.
Мерсер предпочел отмолчаться.
– Вы читали сегодня газеты? – поинтересовался Босх. – Или телевизор смотрели?
– Какой телевизор? Что-то я его здесь не вижу.
Босх кивнул – они даже не слышали о смерти Элайаса.
– Давно к вам приходил этот парень, сыщик?
– Может, месяц назад. Около этого.
Босх снова посмотрел на партнера. Эдгар кивнул.
– Спасибо за помощь. Вы не против, если я оплачу ваш обед?
Он достал бумажник и вручил каждому по десятке. Старики вежливо поблагодарили, и полицейские зашагали к машине.

* * *

– Харрис чист, – заговорил Босх, когда они свернули на Уилшир и Эдгар добавил газу. – Вот как Элайас все понял. Тело перевезли. Три дня оно лежало где-то в другом месте, а на четвертый его привезли сюда. Харрис сделать это не мог – он был в полиции. Отличное алиби. Элайас собирался вызвать этих двух стариков в суд и уличить департамент во лжи.
– Не торопись, Гарри. Их показания вовсе не означают, что Харрис вообще чист. Он мог иметь сообщника. Думаю, это и был настоящий убийца. И он перевез тело, когда Харрис сидел в камере.
– Если бы сообщник хотел избавиться от тела, он не стал бы выбрасывать его рядом с домом Харриса. Нет, в сообщника я не верю. Тело привез убийца. Прочитал в газетах, что Харриса арестовали по подозрению в убийстве, и подбросил тело так, чтобы полиция окончательно уверилась в его виновности. Можно сказать, вбил в его гроб еще один гвоздь.
– А как быть с отпечатками? Как пальцы Харриса попали в милый особнячок в Брентвуде? Или допускаешь, что их сфальсифицировал твой приятель Шихан?
– Нет, не допускаю. Есть какое-то объяснение. Просто мы его пока не знаем. Сейчас поговорим с Пел…
Что-то громко треснуло, и в следующее мгновение заднее стекло разлетелось на тысячу осколков. Эдгар на мгновение потерял контроль над машиной, и она вильнула влево и выскочила на встречную полосу. Со всех сторон пронзительно и зло затрубили гудки. Босх едва успел схватить руль и вывернуть его вправо, возвращая машину за желтую полосу.
– Какого черта?! – воскликнул Эдгар, выжимая педаль тормоза.
– Не останавливайся! – закричал Босх. – Гони вперед!
Он схватил лежавшую в заряднике рацию и нажал кнопку.
– Нас обстреляли! Перекресток Западной и Олимпийской. Повторяю, нас обстреляли.
Не убирая пальца с кнопки, Босх повернулся и посмотрел назад. Его взгляд пробежал по крышам, окнам оставшихся за спиной жилых домов. Ничего.
– Стрелявший не установлен. Вел прицельный огонь по полицейской машине. Прошу прислать подкрепление. Направьте вертолет для проверки крыш зданий по обе стороны Западной. Соблюдать крайнюю осторожность.
Босх отпустил кнопку, выслушал оператора, повторившего его сообщение, и наконец сказал Эдгару, что можно остановиться.
– По-моему, стреляли с восточной стороны. Там плоские крыши. И еще мне показалось, что звук пришел справа.
Эдгар шумно вздохнул. Он так сильно сжимал руль, что костяшки пальцев побелели.
– Знаешь, что? Я никогда больше не сяду в эту чертову колымагу. Не хочу быть мишенью.

Глава 24

– Что-то вы, парни, поздновато. Я уже собирался домой.
Крупный, с мощной, напоминающей бочонок грудью и темным, с едва различимыми чертами лицом – таким оказался Дженкинс Пелфри. Он сидел на маленьком письменном столе в приемной своего офиса. На тумбочке слева стоял небольшой телевизор, настроенный на канал новостей. Оператор находился, по-видимому, на борту кружившего вертолета, и телезрители могли видеть крыши домов и узкие улочки одного из районов города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36