Если отправлять их в нашу лабораторию в Вашингтоне, это займет слишком много времени. Хочу напомнить, шеф, что Шихан добровольно сдал оружие на экспертизу. Да, у него «смит-вессон», но не думаю, что он так легко расстался бы с оружием, если бы стрелял из него в Элайаса.
– Дом обыскали?
– Да, снизу доверху. И опять-таки с его согласия. Ничего, что связывало бы Шихана с убийством адвоката. Никакого оружия.
– Алиби?
– Единственное слабое место. В пятницу вечером он был дома. Один.
– А жена? – спросил Босх.
– Жена и дети в Бейкерсфилде, – ответил Линделл. – Похоже, они уже довольно долго не живут вместе.
Еще один сюрприз от Фрэнки Шихана, подумал Босх. Но почему Шихан не рассказал ему об этом сам?
Ирвинг молчал, и Линделл продолжил:
– Думаю, мы можем подержать его до завтра, пока не придут результаты баллистической экспертизы. Второй вариант – согласиться с Гарри и выпустить Шихана сейчас. Надо только иметь в виду, что чем дольше мы его держим, тем более укрепляем ожидания улицы.
– А если выпустим без объяснений, то можем спровоцировать беспорядки, – недовольно проворчал Ирвинг.
На сей раз Линделл предпочел промолчать.
– Отпустим его в шесть, – сказал наконец Ирвинг. – А на пятичасовой пресс-конференции я скажу, что мы освобождаем Шихана до дальнейшего расследования. Представляю, как взвоют сторонники Престона Таггинса.
– Этого недостаточно, шеф. – Босх покачал головой. – Скажите, что он чист. Что означает «до дальнейшего расследования»? Многие интерпретируют это так: да, убил он, но у нас пока нет доказательств.
Ирвинг резко повернулся к Босху:
– Не смейте указывать мне, детектив. У вас своя работа, а у меня своя. Кстати, напоминаю, что брифинг начнется через час и ваши люди должны быть здесь. Я не хочу стоять в окружении белых физиономий и говорить, что мы выпускаем белого копа. Так что мне нужны оба ваших напарника. И без возражений.
– Они будут.
– Хорошо. А теперь давайте подумаем, что скажем на пресс-конференции о направлении расследования.
* * *
Все прошло быстро. Начальник полиции не появился, так что Ирвингу пришлось самому объяснять, что следствие не только продолжается, но и расширяется. Он также сообщил, что задержанный для допроса полицейский офицер будет вот-вот выпущен до дальнейшего расследования. Это заявление тут же вызвало шквал вопросов. Ирвинг поднял руку, призывая репортеров к порядку.
– Я не собираюсь соревноваться с вами в том, кто громче крикнет! – рявкнул он. – Отвечу на несколько вопросов, и все. У нас много дел. Мы…
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что его выпускают до дальнейшего расследования? – выкрикнул Харви Баттон. – Понимать ли это так, что он чист, или вам просто нечем его прижать?
Прежде чем ответить, Ирвинг пару секунд сверлил Баттона взглядом.
– Я имею в виду, что следственная группа будет работать в других направлениях.
– Значит, детектив Шихан свободен от подозрений?
– Я не стану называть имен тех, с кем мы работаем.
– Мы и так знаем все имена. Почему вы не отвечаете на вопрос?
Наблюдая за этой перепалкой, Босх подумал, что если Линделл прав и Ирвинг сам дал утечку информации по Фрэнку Шихану, то сейчас он, наверное, чувствует себя не слишком комфортно.
– Я лишь хочу сказать, что полицейский офицер, с которым мы разговаривали, дал удовлетворительные ответы на все вопросы. Сейчас он вернется домой, и это все, что я…
– Вы упомянули о других направлениях, в которых будет идти следствие. Можно конкретнее?
– Я не могу вдаваться в детали. Но уверяю вас, все версии будут отработаны.
– Мы можем задавать вопросы агенту ФБР?
Ирвинг взглянул на Линделла, стоявшего позади него вместе с Босхом, Эдгаром и Райдер, и снова повернулся к залу:
– Департамент полиции и отделение Федерального бюро расследований приняли совместное решение относительно того, что вся информация о ходе расследования будет проходить через наше пресс-бюро. Так что если у вас есть вопросы, задавайте их мне.
– Допрашиваются ли сейчас другие полицейские? – снова выкрикнул первым Баттон.
Ирвинг помолчал, тщательно подбирая слова и расставляя их в нужном порядке.
– Да, полицейские офицеры допрашиваются, но только в рамках существующей процедуры. В данный момент среди них нет ни одного, кого можно было бы квалифицировать как подозреваемого.
– То есть Шихан не подозреваемый?
Босх знал, что это случится, – так и вышло. Баттон загнал-таки Ирвинга в угол. Впрочем, замначальника полиции воспользовался самым легким выходом.
– Без комментариев.
И все-таки настырный репортер не отставал.
– Сэр, с момента убийства прошло почти сорок восемь часов, неужели у вас все еще нет ни одного подозреваемого?
– Давайте не будем обсуждать, сколько подозреваемых должно быть у полиции на том или ином этапе следствия. Следующий.
Желая поскорее отделаться от Баттона, Ирвинг наугад кивнул первому попавшемуся на глаза корреспонденту. Пресс-конференция продолжалась еще минут десять. В какой-то момент Босх посмотрел на Райдер, и та, едва заметно пожав плечами, закатила глаза, как бы говоря: «И что мы здесь делаем?» Босх качнул головой: «Теряем время попусту».
Едва все закончилось, как Эдгар и Райдер подошли к Босху. Они приехали в Паркер-центр с небольшим опозданием и еще не успели перекинуться со своим старшим даже парой слов.
– Что у нас с ордерами? – сразу же спросил Босх.
– Почти закончили, – ответил Эдгар. – И закончили бы, если бы не это дурацкое представление.
– Знаю.
– Гарри, я думала, ты избавишь нас от такой чепухи, – укоризненно добавила Райдер.
– Признаю, поступил эгоистично. Фрэнки Шихан мой друг. С ним обошлись несправедливо. Я надеялся, что ваше присутствие придаст убедительности заявлению Ирвинга.
– Другими словами, ты нас попросту использовал. Вчера ты не позволил Ирвингу сделать это, а сегодня…
Босх видел, что Райдер едва сдерживает злость. Он понимал ее чувства. Предательство есть предательство, как его ни назови.
– Послушай, Киз, давай поговорим на эту тему потом, ладно? Фрэнки Шихан – мой друг. Теперь он и ваш друг. Поверь, такое не забывается.
Он смотрел на нее, ожидая ответа. Райдер подумала и кивнула. Что ж, одной проблемой меньше.
– Сколько времени вам еще нужно?
– Час, может, чуть больше, – сказал Эдгар. – Надо еще найти судью.
– А что? – спросила Райдер. – Ирвинг возражал?
– Ирвингу сейчас не позавидуешь. Я хочу, чтобы все было готово как можно раньше. Чтобы начать завтра с утра.
– Не проблема. Успеем.
– Хорошо. Тогда возвращайтесь в участок и заканчивайте с ордерами. Потом к судье. Утром…
– Детектив Босх!
Он повернулся и увидел Харви Баттона и его продюсера Тома Чейни.
– Мне нельзя с вами разговаривать.
– Нам известно, что вы заново открыли дело Стейси Кинкейд, – сказал Чейни. – Хотелось бы услышать…
– Откуда вам это известно? – сердито бросил Босх, чувствуя, как вспыхнуло от прилившей крови лицо.
– У нас есть источник…
– Так вот передайте вашему источнику, что он полное дерьмо. Никаких комментариев не будет.
Баттон протянул микрофон. Рядом с ним появился оператор.
– Означает ли возобновление следствия, что все подозрения с Майкла Харриса уже сняты? – на одном дыхании выпалил Баттон.
– Я же сказал, никаких комментариев не будет. Убирайтесь отсюда.
Босх закрыл объектив ладонью.
– Эй, не трогайте камеру! – закричал оператор. – Это частная собственность.
– Мое лицо тоже. Так что отойдите подальше и уберите ее от меня. Пресс-конференция закончилась.
Босх взял Баттона за руку и подвел к краю помоста. Оператор последовал за репортером. Чейни посмотрел на детектива так, словно собирался бросить ему вызов. Их глаза встретились.
– Я бы посоветовал вам посмотреть вечерние новости, – медленно и спокойно сказал продюсер. – Думаю, вы узнаете кое-что интересное.
– Сомневаюсь, – ответил Босх.
* * *
Через двадцать минут Босх уже сидел за столом в коридорчике перед комнатой для допросов на третьем этаже, раздумывая над словами Чейни. Что имел в виду продюсер? Какого еще сюрприза следовало ожидать? Где-то неподалеку тяжело хлопнула дверь. Он поднял голову. По коридору шли Фрэнки Шихан и Линделл. Бывший напарник выглядел осунувшимся и постаревшим: хмурое лицо с дряблыми щеками, растрепанные волосы, помятая одежда… Босх поднялся из-за стола, настороженный, напряженный, готовый не только к упрекам. Но Шихан лишь покачал головой, миролюбиво поднял руки и невесело улыбнулся.
– Все в порядке, Гарри. – Голос его прозвучал хрипло и устало. – Агент Линделл мне все рассказал. Ну, может, и не все, но достаточно. Ты ни при чем. Я сам виноват. Сцепился однажды с этим адвокатом, а теперь оказалось, что кое-кто успел занести мои слова на бумагу.
Босх кивнул.
– Пойдем, Фрэнки. Я тебя подвезу.
Они прошли по коридору, дождались лифта и вошли в кабину. Над дверью замигали номера этажей.
– Извини, приятель, что я усомнился в тебе, – негромко сказал Шихан.
– Насчет этого не беспокойся. Все в порядке. Считай, квиты.
– Да? Это как?
– Прошлым вечером я спросил тебя насчет тех отпечатков.
– Все еще сомневаешься?
– Нет.
Из вестибюля они вышли через боковую дверь и направились к служебной стоянке. Неожиданно откуда-то появилось с полдюжины репортеров и два или три оператора.
– Ничего не говори, – быстро предупредил товарища Босх. – Ни слова.
Их окружили плотным кольцом. Из-за угла вышли еще несколько человек.
– Никаких комментариев.
Босх попытался пробиться к машине.
Но им был нужен не он. Камеры нацелились на Шихана, репортеры совали микрофоны чуть ли не в лицо. Растерянный и даже испуганный, детектив попятился, оглядывая кричащую толпу дикими глазами. Босх схватил его за руку и потащил за собой.
– Детектив Шихан, это вы убили Говарда Элайаса? – крикнула какая-то женщина.
– Нет… нет… я не…
– Вы угрожали жертве?
– Послушайте, я же сказал, никаких комментариев, – вмешался Босх. – Вы слышали? Никаких комментариев. Дайте нам…
– Почему вас допрашивали?
– Вам предъявляли обвинение?
Они почти добрались до машины. Несколько репортеров отстали, поняв, что ничего не добьются, но операторы продолжали снимать, зная, что зарабатывают этим свой хлеб. Внезапно Шихан вырвал руку из цепких пальцев Босха и повернулся к преследователям.
– Хотите знать, почему меня допрашивали? Я вам отвечу. Потому что департаменту нужен козел отпущения. Им надо принести кого-то в жертву. Ради сохранения гребаного мира в этом гребаном городе. Им наплевать, кто это будет, – лишь бы сбить недовольство. Под рукой оказался я. Я…
Босх оттащил его от микрофонов.
– Перестань, Фрэнки, забудь.
Он торопливо открыл дверцу сликбэка, затолкал приятеля в салон, обошел машину спереди и сел за руль.
Пару минут ехали молча, и лишь свернув на автостраду номер 101, Босх взглянул на Шихана. Тот смотрел прямо перед собой.
– Не надо было тебе это говорить, Фрэнки. Только раздуваешь пламя.
– Плевать мне на то, что я там раздуваю. Хватит.
Автострада проходила через Голливуд, встречных машин было мало. Где-то далеко, на юге и западе, в небо поднимались струйки дыма. Босх хотел было включить радио, но, подумав, решил, что лучше ничего не знать.
– Они разрешили тебе позвонить Маргарет?
– Нет. Они вообще ничего мне не разрешали, кроме как признаться. Я чертовски рад, что ты появился вовремя и вытащил меня оттуда. Мне не сказали, чем ты их убедил, но задницу мою точно спас.
Босх понимал, о чем спрашивает Шихан, но делиться секретом не спешил.
– Репортеры, наверное, уже побывали у тебя дома, Фрэнки. Представляю, каково пришлось Маргарет.
– У меня для тебя новость, Гарри. Маргарет ушла восемь месяцев назад. Забрала девочек и уехала в Бейкерсфилд. Поближе к родителям. Так что дома меня никто не ждет.
– Извини, Фрэнки.
– Надо было сказать тебе об этом еще тогда. Сам не знаю, почему промолчал.
Босх, подумав, сказал:
– Послушай, почему бы тебе не захватить самое необходимое и не поехать со мной? Поживешь какое-то время у меня. Там тебя никто и искать не станет. Переждешь, пока все это утихнет.
– Ну, не знаю, Гарри, – неуверенно пробормотал Шихан. – У тебя дома и так повернуться негде, а у меня что-то вроде клаустрофобии. К тому же и с женой твоей я даже не знаком. Может, ей не понравится, что на ее диване развалится какой-то чужак.
За окном промелькнуло здание «Кэпитол рекордс». Строили его с тем расчетом, чтобы оно напоминало стеллаж с грампластинками, увенчанный граммофонной иглой. Но, как и многое в Голливуде, оно уже превратилось в символ прошлого. Грампластинки исчезли. Их сменили компакт-диски. Найти грампластинки можно было разве что в магазинах подержанных вещей. Иногда Босху казалось, что и весь Голливуд превратился в большой магазин подержанных вещей.
– Мой дом развалился при землетрясении, – сказал он. – Сейчас там все по-другому. Есть даже комната для гостей. А что касается жены, то… моя тоже от меня ушла.
Произнесенная вслух, фраза прозвучала непривычно, странно. И в какой-то момент ему показалось, что он только что подписал свидетельство о смерти своего недолгого брака.
– Черт, Гарри, да вы же и поженились-то около года назад. Когда это случилось?
Босх взглянул на него и тут же перевел глаза на дорогу.
– Недавно.
Когда через двадцать минут они подъехали к дому Шихана, их никто не встречал. Босх сказал, что ему надо сделать несколько звонков, а потому он останется в машине и подождет, пока Фрэнки соберет вещи. Первым делом Босх позвонил домой, чтобы прослушать поступившие за день сообщения заранее и не прокручивать их потом в присутствии Шихана. Сообщений не было. Он положил телефон и просто сидел, размышляя о том, не было ли приглашение друга выражением подсознательного желания избежать одиночества в опустевшем доме. Пожалуй, нет. Он большую часть жизни прожил один и привык к отсутствию компании и пустым комнатам. Босх знал – настоящее убежище, то, что понимается под словом «дом», находится в нем самом, в его душе.
В зеркале что-то блеснуло, и Босх повернулся. Позади, примерно в квартале от дома Шихана, остановилась машина. Репортер? Вряд ли. Репортер подъехал бы к самой двери и не стал бы прятаться в тени. Он отвернулся и начал думать о том, что еще нужно узнать от Шихана.
Через несколько минут его бывший напарник вышел из дому с большой хозяйственной сумкой. Забросив ее на заднее сиденье, он сел впереди и захлопнул дверцу.
– Мардж забрала все чемоданы, – с улыбкой сообщил Фрэнки. – А я только сейчас и заметил.
Проехав по Беверли-Глен, Босх свернул на Малхолланд. Ему всегда нравилось здесь ночью: извилистая дорога, исчезающие и появляющиеся из тьмы огни города. Но сейчас, минуя поворот к Вершине, он думал о Кинкейдах, укрывшихся где-то там, в безопасности, в роскошном особняке с видом из поднебесья.
– Фрэнки, мне надо спросить тебя кое о чем.
– Валяй.
– Тогда, занимаясь делом Кинкейдов, ты много разговаривал с ним самим. Я имею в виду, с Сэмом Кинкейдом.
– Да, конечно. С такими важными птицами, как он и старик Джексон, и вести себя приходится соответственно. Ляпнешь что не так, а потом не отмоешься.
– Согласен. В общем, ты более или менее держал его в курсе относительно происходящего?
– Конечно. А что? У тебя сейчас такой голос, как у парней из Бюро. В чем дело, Гарри?
– Ни в чем. Просто спрашиваю. Скажи, обычно он тебе звонил или ты ему?
– По-всякому бывало. У него еще был начальник службы безопасности, так тот постоянно держался на связи.
– Рихтер?
– Точно, он. Гарри, ты все-таки скажешь, в чем дело?
– Подожди. Сначала спрашиваю я. Ты рассказывал Кинкейду или Рихтеру о Майкле Харрисе? Постарайся вспомнить.
– Что ты имеешь в виду?
– Послушай, я не говорю, что ты сделал что-то не так. Когда вы взяли Харриса, ты поехал к ним и рассказал, что и как?
– Разумеется. Есть стандартная процедура…
– Согласен. Они, наверное, спрашивали, кто он такой, откуда и чем занимается?
– Думаю, что так все и было.
Босх свернул на авеню Вудро Вильсон. Петляющая дорога привела к дому.
– Смотрится неплохо, а? – заметил Шихан.
Босх завел машину под навес, но выходить не спешил.
– Ты говорил Кинкейду или Рихтеру, где живет Харрис?
Шихан настороженно посмотрел на него:
– Что ты хочешь мне сказать?
– Я спрашиваю. Ты говорил им, где живет Харрис?
– Может быть. Не помню.
Выйдя из машины, Босх направился к боковой двери, которая вела в кухню. Шихан, забрав с заднего сиденья сумку, последовал за ним.
– Поговори со мной, Иеронимус.
Босх открыл дверь.
– Думаю, ты допустил ошибку.
Он вошел в кухню.
– Поговори со мной, Иеронимус.
Они прошли в комнату для гостей. Шихан бросил сумку на кровать. Выйдя в холл, Босх показал ванную и направился в гостиную. Шихан выжидающе молчал.
– Ручка в туалете сломана, – не глядя на друга, сказал Босх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Дом обыскали?
– Да, снизу доверху. И опять-таки с его согласия. Ничего, что связывало бы Шихана с убийством адвоката. Никакого оружия.
– Алиби?
– Единственное слабое место. В пятницу вечером он был дома. Один.
– А жена? – спросил Босх.
– Жена и дети в Бейкерсфилде, – ответил Линделл. – Похоже, они уже довольно долго не живут вместе.
Еще один сюрприз от Фрэнки Шихана, подумал Босх. Но почему Шихан не рассказал ему об этом сам?
Ирвинг молчал, и Линделл продолжил:
– Думаю, мы можем подержать его до завтра, пока не придут результаты баллистической экспертизы. Второй вариант – согласиться с Гарри и выпустить Шихана сейчас. Надо только иметь в виду, что чем дольше мы его держим, тем более укрепляем ожидания улицы.
– А если выпустим без объяснений, то можем спровоцировать беспорядки, – недовольно проворчал Ирвинг.
На сей раз Линделл предпочел промолчать.
– Отпустим его в шесть, – сказал наконец Ирвинг. – А на пятичасовой пресс-конференции я скажу, что мы освобождаем Шихана до дальнейшего расследования. Представляю, как взвоют сторонники Престона Таггинса.
– Этого недостаточно, шеф. – Босх покачал головой. – Скажите, что он чист. Что означает «до дальнейшего расследования»? Многие интерпретируют это так: да, убил он, но у нас пока нет доказательств.
Ирвинг резко повернулся к Босху:
– Не смейте указывать мне, детектив. У вас своя работа, а у меня своя. Кстати, напоминаю, что брифинг начнется через час и ваши люди должны быть здесь. Я не хочу стоять в окружении белых физиономий и говорить, что мы выпускаем белого копа. Так что мне нужны оба ваших напарника. И без возражений.
– Они будут.
– Хорошо. А теперь давайте подумаем, что скажем на пресс-конференции о направлении расследования.
* * *
Все прошло быстро. Начальник полиции не появился, так что Ирвингу пришлось самому объяснять, что следствие не только продолжается, но и расширяется. Он также сообщил, что задержанный для допроса полицейский офицер будет вот-вот выпущен до дальнейшего расследования. Это заявление тут же вызвало шквал вопросов. Ирвинг поднял руку, призывая репортеров к порядку.
– Я не собираюсь соревноваться с вами в том, кто громче крикнет! – рявкнул он. – Отвечу на несколько вопросов, и все. У нас много дел. Мы…
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что его выпускают до дальнейшего расследования? – выкрикнул Харви Баттон. – Понимать ли это так, что он чист, или вам просто нечем его прижать?
Прежде чем ответить, Ирвинг пару секунд сверлил Баттона взглядом.
– Я имею в виду, что следственная группа будет работать в других направлениях.
– Значит, детектив Шихан свободен от подозрений?
– Я не стану называть имен тех, с кем мы работаем.
– Мы и так знаем все имена. Почему вы не отвечаете на вопрос?
Наблюдая за этой перепалкой, Босх подумал, что если Линделл прав и Ирвинг сам дал утечку информации по Фрэнку Шихану, то сейчас он, наверное, чувствует себя не слишком комфортно.
– Я лишь хочу сказать, что полицейский офицер, с которым мы разговаривали, дал удовлетворительные ответы на все вопросы. Сейчас он вернется домой, и это все, что я…
– Вы упомянули о других направлениях, в которых будет идти следствие. Можно конкретнее?
– Я не могу вдаваться в детали. Но уверяю вас, все версии будут отработаны.
– Мы можем задавать вопросы агенту ФБР?
Ирвинг взглянул на Линделла, стоявшего позади него вместе с Босхом, Эдгаром и Райдер, и снова повернулся к залу:
– Департамент полиции и отделение Федерального бюро расследований приняли совместное решение относительно того, что вся информация о ходе расследования будет проходить через наше пресс-бюро. Так что если у вас есть вопросы, задавайте их мне.
– Допрашиваются ли сейчас другие полицейские? – снова выкрикнул первым Баттон.
Ирвинг помолчал, тщательно подбирая слова и расставляя их в нужном порядке.
– Да, полицейские офицеры допрашиваются, но только в рамках существующей процедуры. В данный момент среди них нет ни одного, кого можно было бы квалифицировать как подозреваемого.
– То есть Шихан не подозреваемый?
Босх знал, что это случится, – так и вышло. Баттон загнал-таки Ирвинга в угол. Впрочем, замначальника полиции воспользовался самым легким выходом.
– Без комментариев.
И все-таки настырный репортер не отставал.
– Сэр, с момента убийства прошло почти сорок восемь часов, неужели у вас все еще нет ни одного подозреваемого?
– Давайте не будем обсуждать, сколько подозреваемых должно быть у полиции на том или ином этапе следствия. Следующий.
Желая поскорее отделаться от Баттона, Ирвинг наугад кивнул первому попавшемуся на глаза корреспонденту. Пресс-конференция продолжалась еще минут десять. В какой-то момент Босх посмотрел на Райдер, и та, едва заметно пожав плечами, закатила глаза, как бы говоря: «И что мы здесь делаем?» Босх качнул головой: «Теряем время попусту».
Едва все закончилось, как Эдгар и Райдер подошли к Босху. Они приехали в Паркер-центр с небольшим опозданием и еще не успели перекинуться со своим старшим даже парой слов.
– Что у нас с ордерами? – сразу же спросил Босх.
– Почти закончили, – ответил Эдгар. – И закончили бы, если бы не это дурацкое представление.
– Знаю.
– Гарри, я думала, ты избавишь нас от такой чепухи, – укоризненно добавила Райдер.
– Признаю, поступил эгоистично. Фрэнки Шихан мой друг. С ним обошлись несправедливо. Я надеялся, что ваше присутствие придаст убедительности заявлению Ирвинга.
– Другими словами, ты нас попросту использовал. Вчера ты не позволил Ирвингу сделать это, а сегодня…
Босх видел, что Райдер едва сдерживает злость. Он понимал ее чувства. Предательство есть предательство, как его ни назови.
– Послушай, Киз, давай поговорим на эту тему потом, ладно? Фрэнки Шихан – мой друг. Теперь он и ваш друг. Поверь, такое не забывается.
Он смотрел на нее, ожидая ответа. Райдер подумала и кивнула. Что ж, одной проблемой меньше.
– Сколько времени вам еще нужно?
– Час, может, чуть больше, – сказал Эдгар. – Надо еще найти судью.
– А что? – спросила Райдер. – Ирвинг возражал?
– Ирвингу сейчас не позавидуешь. Я хочу, чтобы все было готово как можно раньше. Чтобы начать завтра с утра.
– Не проблема. Успеем.
– Хорошо. Тогда возвращайтесь в участок и заканчивайте с ордерами. Потом к судье. Утром…
– Детектив Босх!
Он повернулся и увидел Харви Баттона и его продюсера Тома Чейни.
– Мне нельзя с вами разговаривать.
– Нам известно, что вы заново открыли дело Стейси Кинкейд, – сказал Чейни. – Хотелось бы услышать…
– Откуда вам это известно? – сердито бросил Босх, чувствуя, как вспыхнуло от прилившей крови лицо.
– У нас есть источник…
– Так вот передайте вашему источнику, что он полное дерьмо. Никаких комментариев не будет.
Баттон протянул микрофон. Рядом с ним появился оператор.
– Означает ли возобновление следствия, что все подозрения с Майкла Харриса уже сняты? – на одном дыхании выпалил Баттон.
– Я же сказал, никаких комментариев не будет. Убирайтесь отсюда.
Босх закрыл объектив ладонью.
– Эй, не трогайте камеру! – закричал оператор. – Это частная собственность.
– Мое лицо тоже. Так что отойдите подальше и уберите ее от меня. Пресс-конференция закончилась.
Босх взял Баттона за руку и подвел к краю помоста. Оператор последовал за репортером. Чейни посмотрел на детектива так, словно собирался бросить ему вызов. Их глаза встретились.
– Я бы посоветовал вам посмотреть вечерние новости, – медленно и спокойно сказал продюсер. – Думаю, вы узнаете кое-что интересное.
– Сомневаюсь, – ответил Босх.
* * *
Через двадцать минут Босх уже сидел за столом в коридорчике перед комнатой для допросов на третьем этаже, раздумывая над словами Чейни. Что имел в виду продюсер? Какого еще сюрприза следовало ожидать? Где-то неподалеку тяжело хлопнула дверь. Он поднял голову. По коридору шли Фрэнки Шихан и Линделл. Бывший напарник выглядел осунувшимся и постаревшим: хмурое лицо с дряблыми щеками, растрепанные волосы, помятая одежда… Босх поднялся из-за стола, настороженный, напряженный, готовый не только к упрекам. Но Шихан лишь покачал головой, миролюбиво поднял руки и невесело улыбнулся.
– Все в порядке, Гарри. – Голос его прозвучал хрипло и устало. – Агент Линделл мне все рассказал. Ну, может, и не все, но достаточно. Ты ни при чем. Я сам виноват. Сцепился однажды с этим адвокатом, а теперь оказалось, что кое-кто успел занести мои слова на бумагу.
Босх кивнул.
– Пойдем, Фрэнки. Я тебя подвезу.
Они прошли по коридору, дождались лифта и вошли в кабину. Над дверью замигали номера этажей.
– Извини, приятель, что я усомнился в тебе, – негромко сказал Шихан.
– Насчет этого не беспокойся. Все в порядке. Считай, квиты.
– Да? Это как?
– Прошлым вечером я спросил тебя насчет тех отпечатков.
– Все еще сомневаешься?
– Нет.
Из вестибюля они вышли через боковую дверь и направились к служебной стоянке. Неожиданно откуда-то появилось с полдюжины репортеров и два или три оператора.
– Ничего не говори, – быстро предупредил товарища Босх. – Ни слова.
Их окружили плотным кольцом. Из-за угла вышли еще несколько человек.
– Никаких комментариев.
Босх попытался пробиться к машине.
Но им был нужен не он. Камеры нацелились на Шихана, репортеры совали микрофоны чуть ли не в лицо. Растерянный и даже испуганный, детектив попятился, оглядывая кричащую толпу дикими глазами. Босх схватил его за руку и потащил за собой.
– Детектив Шихан, это вы убили Говарда Элайаса? – крикнула какая-то женщина.
– Нет… нет… я не…
– Вы угрожали жертве?
– Послушайте, я же сказал, никаких комментариев, – вмешался Босх. – Вы слышали? Никаких комментариев. Дайте нам…
– Почему вас допрашивали?
– Вам предъявляли обвинение?
Они почти добрались до машины. Несколько репортеров отстали, поняв, что ничего не добьются, но операторы продолжали снимать, зная, что зарабатывают этим свой хлеб. Внезапно Шихан вырвал руку из цепких пальцев Босха и повернулся к преследователям.
– Хотите знать, почему меня допрашивали? Я вам отвечу. Потому что департаменту нужен козел отпущения. Им надо принести кого-то в жертву. Ради сохранения гребаного мира в этом гребаном городе. Им наплевать, кто это будет, – лишь бы сбить недовольство. Под рукой оказался я. Я…
Босх оттащил его от микрофонов.
– Перестань, Фрэнки, забудь.
Он торопливо открыл дверцу сликбэка, затолкал приятеля в салон, обошел машину спереди и сел за руль.
Пару минут ехали молча, и лишь свернув на автостраду номер 101, Босх взглянул на Шихана. Тот смотрел прямо перед собой.
– Не надо было тебе это говорить, Фрэнки. Только раздуваешь пламя.
– Плевать мне на то, что я там раздуваю. Хватит.
Автострада проходила через Голливуд, встречных машин было мало. Где-то далеко, на юге и западе, в небо поднимались струйки дыма. Босх хотел было включить радио, но, подумав, решил, что лучше ничего не знать.
– Они разрешили тебе позвонить Маргарет?
– Нет. Они вообще ничего мне не разрешали, кроме как признаться. Я чертовски рад, что ты появился вовремя и вытащил меня оттуда. Мне не сказали, чем ты их убедил, но задницу мою точно спас.
Босх понимал, о чем спрашивает Шихан, но делиться секретом не спешил.
– Репортеры, наверное, уже побывали у тебя дома, Фрэнки. Представляю, каково пришлось Маргарет.
– У меня для тебя новость, Гарри. Маргарет ушла восемь месяцев назад. Забрала девочек и уехала в Бейкерсфилд. Поближе к родителям. Так что дома меня никто не ждет.
– Извини, Фрэнки.
– Надо было сказать тебе об этом еще тогда. Сам не знаю, почему промолчал.
Босх, подумав, сказал:
– Послушай, почему бы тебе не захватить самое необходимое и не поехать со мной? Поживешь какое-то время у меня. Там тебя никто и искать не станет. Переждешь, пока все это утихнет.
– Ну, не знаю, Гарри, – неуверенно пробормотал Шихан. – У тебя дома и так повернуться негде, а у меня что-то вроде клаустрофобии. К тому же и с женой твоей я даже не знаком. Может, ей не понравится, что на ее диване развалится какой-то чужак.
За окном промелькнуло здание «Кэпитол рекордс». Строили его с тем расчетом, чтобы оно напоминало стеллаж с грампластинками, увенчанный граммофонной иглой. Но, как и многое в Голливуде, оно уже превратилось в символ прошлого. Грампластинки исчезли. Их сменили компакт-диски. Найти грампластинки можно было разве что в магазинах подержанных вещей. Иногда Босху казалось, что и весь Голливуд превратился в большой магазин подержанных вещей.
– Мой дом развалился при землетрясении, – сказал он. – Сейчас там все по-другому. Есть даже комната для гостей. А что касается жены, то… моя тоже от меня ушла.
Произнесенная вслух, фраза прозвучала непривычно, странно. И в какой-то момент ему показалось, что он только что подписал свидетельство о смерти своего недолгого брака.
– Черт, Гарри, да вы же и поженились-то около года назад. Когда это случилось?
Босх взглянул на него и тут же перевел глаза на дорогу.
– Недавно.
Когда через двадцать минут они подъехали к дому Шихана, их никто не встречал. Босх сказал, что ему надо сделать несколько звонков, а потому он останется в машине и подождет, пока Фрэнки соберет вещи. Первым делом Босх позвонил домой, чтобы прослушать поступившие за день сообщения заранее и не прокручивать их потом в присутствии Шихана. Сообщений не было. Он положил телефон и просто сидел, размышляя о том, не было ли приглашение друга выражением подсознательного желания избежать одиночества в опустевшем доме. Пожалуй, нет. Он большую часть жизни прожил один и привык к отсутствию компании и пустым комнатам. Босх знал – настоящее убежище, то, что понимается под словом «дом», находится в нем самом, в его душе.
В зеркале что-то блеснуло, и Босх повернулся. Позади, примерно в квартале от дома Шихана, остановилась машина. Репортер? Вряд ли. Репортер подъехал бы к самой двери и не стал бы прятаться в тени. Он отвернулся и начал думать о том, что еще нужно узнать от Шихана.
Через несколько минут его бывший напарник вышел из дому с большой хозяйственной сумкой. Забросив ее на заднее сиденье, он сел впереди и захлопнул дверцу.
– Мардж забрала все чемоданы, – с улыбкой сообщил Фрэнки. – А я только сейчас и заметил.
Проехав по Беверли-Глен, Босх свернул на Малхолланд. Ему всегда нравилось здесь ночью: извилистая дорога, исчезающие и появляющиеся из тьмы огни города. Но сейчас, минуя поворот к Вершине, он думал о Кинкейдах, укрывшихся где-то там, в безопасности, в роскошном особняке с видом из поднебесья.
– Фрэнки, мне надо спросить тебя кое о чем.
– Валяй.
– Тогда, занимаясь делом Кинкейдов, ты много разговаривал с ним самим. Я имею в виду, с Сэмом Кинкейдом.
– Да, конечно. С такими важными птицами, как он и старик Джексон, и вести себя приходится соответственно. Ляпнешь что не так, а потом не отмоешься.
– Согласен. В общем, ты более или менее держал его в курсе относительно происходящего?
– Конечно. А что? У тебя сейчас такой голос, как у парней из Бюро. В чем дело, Гарри?
– Ни в чем. Просто спрашиваю. Скажи, обычно он тебе звонил или ты ему?
– По-всякому бывало. У него еще был начальник службы безопасности, так тот постоянно держался на связи.
– Рихтер?
– Точно, он. Гарри, ты все-таки скажешь, в чем дело?
– Подожди. Сначала спрашиваю я. Ты рассказывал Кинкейду или Рихтеру о Майкле Харрисе? Постарайся вспомнить.
– Что ты имеешь в виду?
– Послушай, я не говорю, что ты сделал что-то не так. Когда вы взяли Харриса, ты поехал к ним и рассказал, что и как?
– Разумеется. Есть стандартная процедура…
– Согласен. Они, наверное, спрашивали, кто он такой, откуда и чем занимается?
– Думаю, что так все и было.
Босх свернул на авеню Вудро Вильсон. Петляющая дорога привела к дому.
– Смотрится неплохо, а? – заметил Шихан.
Босх завел машину под навес, но выходить не спешил.
– Ты говорил Кинкейду или Рихтеру, где живет Харрис?
Шихан настороженно посмотрел на него:
– Что ты хочешь мне сказать?
– Я спрашиваю. Ты говорил им, где живет Харрис?
– Может быть. Не помню.
Выйдя из машины, Босх направился к боковой двери, которая вела в кухню. Шихан, забрав с заднего сиденья сумку, последовал за ним.
– Поговори со мной, Иеронимус.
Босх открыл дверь.
– Думаю, ты допустил ошибку.
Он вошел в кухню.
– Поговори со мной, Иеронимус.
Они прошли в комнату для гостей. Шихан бросил сумку на кровать. Выйдя в холл, Босх показал ванную и направился в гостиную. Шихан выжидающе молчал.
– Ручка в туалете сломана, – не глядя на друга, сказал Босх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36