— Не сомневаюсь, что так и будет, — ответила леди Торн. — А сейчас я должна вам дать возможность переодеться. За обедом вы познакомитесь с капитаном Павловским. Он остановился у нас, пока проводит какие-то особо секретные эксперименты на нашем частном аэродроме.
На лице Салли появилось удивление, и леди Торн сочла нужным объяснить:
— Хотя мы живем достаточно уединенно, но вовсе не стараемся уйти от прогресса. У Гая был до войны самолет, но теперь, когда он прекратил летать, ангар и мастерские никому не нужны. Капитан Павловский — поляк, друг моей племянницы Нэды. У него есть специальное разрешение от правительства на проведение экспериментов.
— Как интересно! — воскликнула Салли.
— Нам всем тоже так кажется, — согласилась леди Торн. — Но он немного об этом рассказывает. Капитан вообще не очень общительный человек, так же, как и моя племянница. Бедные люди! На их долю выпало немало страданий, пока они не приехали в Англию.
— Вы имеете в виду мисс... Торн?
— Да, Нэду, — подтвердила леди Торн. — Вы, наверное, задаете себе вопрос, почему она, имея английское имя, совершенно не похожа на англичанку. Второй брат моего мужа служил в дипломатическом корпусе и не женился до тех пор, пока не вышел на пенсию. Тогда он встретил польку, и они поженились, а потом переехали жить в Польшу. Мы больше никогда его не видели. Вскоре после переезда он умер, но у него осталась дочь.
— Я переписывалась со своей золовкой, но всегда очень трудно общаться с человеком, которого никогда не видел, особенно, когда он живет в совсем другом окружении. Но мы обменивались фотографиями своих детей, и по ним я видела, как растет Нэда. Как из прелестного ребенка превращается в красивую девушку. Но потом началась война, и переписываться стало невозможно. Мы пытались делать запросы через Красный Крест, но узнали лишь, что моя золовка была убита, а что случилось с Нэдой, никому не было известно.
— Но в прошлом году Нэда неожиданно объявилась в Англии. Ей сразу удалось нас разыскать, и мы, конечно, были рады предложить наш дом после стольких испытании, выпавших на ее долю. Когда-нибудь, может быть, она сама расскажет вам обо всем. Хотя для нее было бы лучше поскорее все это забыть.
— Значит, она одна в этом мире, — заметила Салли, почувствовав, что их с Нэдой связывает схожесть судеб.
— Если не считать нас, — сказала леди Торн, — и мы стараемся заменить ей хоть что-нибудь из того, что она потеряла.
Закончив говорить, она посмотрела на часы на камине.
— Мне надо идти, а то мы обе опоздаем на обед. Сэр Гай терпеть не может ждать. Я говорила ему, что он слишком педантичен, но мой старший сын, единственный в нашей семье, соблюдает все традиции.
Она встала, поцеловала девушку в щеку и вышла в дверь, которую перед ней открыла Салли.
— Благослови вас Бог, девочка, — сказала она. — И постарайтесь не быть несчастной. У вас в будущем еще так много хорошего.
Ее доброжелательность так подействовала на Салли, что ей трудно было говорить, а глаза наполнились слезами, когда она закрывала за леди Торн дверь. Но на этот раз Салли почувствовала, что темные тучи, нависшие над ней так низко, что она была почти раздавлена одиночеством и мраком, немножко рассеялись. Да, она потеряла Тони, но нашла его маму. И хоть на мгновение, пусть даже на очень короткое, у нее было убежище.
Салли быстро переоделась в голубое платье, причесала волосы, как ее научил парикмахер Линн, и когда посмотрела на себя в зеркало, поняла, что выглядит и красивой, и привлекательной. Но все это было только внешним лоском, внутри себя она чувствовала неуверенность и смущение, и, подобно животному, с которым плохо обращались, не могла отличить, кто друг, а кто враг. Она зашла посмотреть на детей. Как бы ей хотелось забыть о своих проблемах и заснуть без сновидений. Ей стоило неимоверных усилий заставить себя спуститься вниз, бросив вызов окружающим, и приняться за традиционную еду. Она шла очень медленно, оттягивая момент, когда придется войти в гостиную и опять оказаться лицом к лицу с сэром Гаем.
На полпути Салли услышала шаги и, обернувшись, увидела за спиной Нэду. Девушка была одета в черное бархатное платье простого покроя, явно не из дорогих, но оно подчеркивало белизну ее шеи и рук, и скорее акцентировало, чем сглаживало красоту ее темных волос и глаз.
Салли подождала Нэду и попыталась улыбнуться, но сразу ощутила прежнюю неприязнь. Ошибки здесь быть не могло, и Салли почувствовала себя еще более неловко. Когда Нэда поравнялась с ней, она сказала:
— У вас нет необходимости, мисс Сент-Винсент, так здесь наряжаться. Мы простые люди.
Салли покраснела.
— Простите, — ответила она, — но у меня очень мало одежды, и она вся новая.
— Ну да, конечно, — воскликнула Нэда, — она, без сомнения, была сшита для медового месяца.., со сбежавшим Тони.
Насмешка в ее голосе была слишком очевидной, чтобы усомниться, что жестокой Нэда была намеренно. Салли ничего не ответила, только ухватилась рукой за перила, когда стала дальше спускаться по лестнице, чувствуя, что твердому дереву еще не раз придется ее поддерживать.
Теперь она знала наверняка, что первое впечатление о Нэде было абсолютно верным. Мисс Торн раздражало присутствие Салли, и она ей очень не нравилась, хотя почему это происходило, объяснить было трудно. Отступив в сторону, она пропустила Нэду вперед, подумав при этом, что полька не так молода, как ей показалось на первый взгляд. Может быть, она ошибалась, но скорее всего ей было около двадцати пяти лет. Салли бы удивило, узнай она, насколько точна была ее догадка.
Леди Торн сидела на диване, а сэр Гай стоял возле камина и курил сигарету. Они посмотрели на вошедших Нэду и Салли, и леди Торн улыбнулась.
— Как вы быстро собрались, Салли. Я боялась, что из-за меня вы опоздаете.
— Вы что, тетя Мэри, были у мисс Сент-Винсент? — как показалось Салли, с подозрением спросила Нэда.
— Да, дорогая. Мы немного поговорили, — ответила леди Торн. — В результате чего, ей пришлось поторопиться. Какое красивое платье, Салли, и как оно подходит к вашим глазам!
Салли улыбнулась леди Торн, но в этот момент увидела, как многозначительно Нэда посмотрела на сэра Гая. Она сразу почувствовала себя неуютно, словно оказалась незваным гостем, но у нее не было времени анализировать свои ощущения, потому что в этот момент в комнату вошел мужчина. Он был невысоким, с темными волосами и выглядел бы довольно привлекательным, если бы не сердитый взгляд, от которого хмурились его брови и придавали ему недовольный вид.
— Вот наконец и Айвор, — воскликнула леди Торн. — Я уже думала, что вы забыли о времени.
— Нет, мой желудок напомнил мне, что пришло время обеда, — ответил капитан Павловский с сильным акцентом, от которого его речь становилась малопонятной. Он пересек комнату и подошел к леди Торн. — Простите меня, мадам, что я не буду переодеваться. Мне сразу после обеда хотелось бы отправиться в полет.
— Айвор, вы так много работаете, — сказала с укором леди Торн. — Вам необходим отдых, хотя бы на несколько часов.
— В моей стране есть пословица, если ее приблизительно перевести, то она будет звучать так: если дело ладится, надо продолжать работать.
— Значит, дела идут хорошо? — спросила Нэда, прежде чем леди Торн успела сказать хоть слово.
Айвор Павловский посмотрел на нее.
— Лучше не хвастаться заранее, — ответил он, и выражение его лица стало еще более хмурым.
— Подождите минутку, дети. Прежде, чем вы начнете говорить о технике, — поспешно сказала леди Торн, — я хочу обратить ваше внимание, Айвор, на нашу гостью. Салли, это капитан Павловский, который работает, как я уже рассказывала, на нашем аэродроме. Айвор — это мисс Сент-Винсент.
Они пожали друг другу руки, и Салли сразу поняла, что ее присутствие радует его не больше, чем Нэду.
— Рюмку шерри, Айвор? — предложил сэр Гай. Поляк подошел к столу, где на серебряном подносе стояли рюмки и графин.
— Налить еще кому-нибудь? — спросил капитан Павловский.
Все три женщины отказались, а у сэра Гая уже было налито, так что он наполнил свою рюмку и молча выпил.
Обед не стал мучительным испытанием для Салли, благодаря тому, что леди Торн непрерывно говорила о местных делах и проблемах, а сэр Гай оказался гораздо более общительным, чем Салли ожидала. Капитан Павловский говорил мало и поглощал пищу так, как будто был голоден как волк, но в то же время ему было жалко тех минут, которые он потратил на еду. Нэда, напротив, ела очень мало, и все ее внимание было поглощено сэром Гаем.
Задолго до окончания обеда Салли почувствовала, что очень устала. Она подумала, что это была реакция на все, что ей пришлось пережить за последнее время, и на бессонную ночь, которую она провела накануне. У нее совсем не было сил, поэтому, когда все встали из-за стола и перешли в гостиную, чтобы выпить по чашечке кофе, она спросила у леди Торн:
— Вы не будете возражать, если я пойду спать?
— Конечно, нет, дорогая, — ответила она. — Вы, наверное, очень устали. Мне надо было догадаться и предложить вам что-нибудь легкое прямо в постель.
— Нет, что вы, мне не хотелось бы никому доставлять беспокойство. Но я ужасно хочу спать.
— Тоща идите и немедленно ложитесь, — сказала леди Торн. — А если вам что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик или пройдите в комнату Нэды. Ее спальня находится в противоположном конце коридора.
— Мне ничего не понадобится, — твердо сказала Салли, придя в ужас от одной только мысли, что ей придется просить помощи у Нэды.
— Тогда, спокойной ночи, детка.
Она протянула руку, но леди Торн обхватила ее лицо руками и поцеловала в щеку. Салли неуверенно посмотрела на Нэду.
— Спокойной ночи, мисс Торн.
— Спокойной ночи.
Ответ Нэды больше походил на проклятье, чем на благословение.
Салли вышла из гостиной и стала подниматься по лестнице. Она так спешила лечь в постель, но по иронии судьбы, как только ее голова коснулась подушки, сонливость как рукой сняло. И опять в ее усталом мозгу стали прокручиваться события последних сорока восьми часов.
Еще раз она пережила страх, когда Мэри увезла ее из церкви, а она думала, что Тони умер, и унижение, когда узнала правду. Сколько разочарования осталось в душе, оттого, что Линн не захотела с ней даже попрощаться. И еще, ее переполняло чувство своей ненужности и одиночества, над которыми преобладало всепоглощающее отчаяние.
Она лежала так час за часом, широко открытыми глазами вглядываясь в темноту. Салли знала, сколько было времени, потому что где-то в глубине дома часы с боем пробили сначала одиннадцать часов, потом двенадцать и час...
— Я так глупа, — сердито сказала она себе.
Вдруг она услышала какой-то шорох. Сначала ей показалось, что это один из детей проснулся и испугался незнакомой комнаты. Салли села в кровати, включила настольную лампу и стала прислушиваться, но больше не доносилось ни звука. Все-таки, не успокоившись, она вылезла из кровати и набросила на себя шелковый халат. Потихоньку открыв дверь, она прошла к комнате Николаса. Мальчик спал, а его одеяло валялось на полу. Салли накрыла его и пошла к Пру. Девочка тоже спала. Что бы это ни был за звук, но донесся он явно не из комнат детей.
Салли выключила свет в комнате у Пру и собиралась выйти, как вдруг опять услышала из коридора какой-то звук. Инстинктивно, вовсе не собираясь прятаться, она отступила в глубь комнаты.
Секундой позже, когда она все еще стояла в темноте за полузакрытой дверью, кто-то прошел по коридору. Человек шел очень тихо, на цыпочках. Шаги затихли, и хотя Салли не видела, кто это был, она почему-то была уверена, что прошла Нэда.
У нее не было желания разговаривать с Нэдой, тем более в такой час, и она осталась стоять в своем укрытии до тех пор, пока очень тихо, почти беззвучно в дальнем конце коридора закрылась дверь.
Она подождала еще несколько секунд, потом вышла из комнаты Пру, плотно закрыла за собой дверь и пошла через коридор в свою спальню. Когда Салли выходила, она закрыла свою дверь, но сейчас, открыв ее, в лучах света от настольной лампы она увидела, что на пороге, почти у нее под ногами, что-то лежит. Наклонившись пониже, она к своему удивлению увидела записку, но, когда взяла ее в руки, то поняла, что это удостоверение личности. Салли раскрыла его и прочла имя, написанное внутри — Ричардсон, Вильям.
В нем не было ни адреса хозяина, ни печати, только имя. Салли положила документ на стол в своей комнате.
— Я отдам его Нэде утром, — подумала она. — Должно быть, удостоверение потерял кто-нибудь из слуг.
Она сняла халат, легла в постель и наконец уснула.
Проснулась она, только когда служанка раздвинула шторы на окнах. Вовсю светило солнце. Ночь, заполненная мучительными мыслями, миновала. А утро было не очень подходящим временем для самоанализа. Она быстро вскочила, порадовавшись чашке горячего чая и тонкому бутерброду на крошечной тарелочке из цветного фарфора.
Как только Салли оделась, она поспешила в комнату Пру. Дети были там, оживленно беседуя. Николас лежал на подоконнике, опасно свесившись вниз, что явно грозило ему падением и неприятностями для его шеи, а более осмотрительная Пру сидела на кровати и рассматривала картинки в книге, которую нашла в комоде.
— Давайте-ка, дети, оденемся, — предложила Салли.
— Давайте! Только скорее! — воскликнул Николас. — Еще осталось столько мест, которые мы вчера не успели обследовать. Здесь так замечательно! Скорее бы мама приехала. Я надеюсь, что ей очень понравится.
— Конечно, ей понравится, — уверила его Салли. — А мы попросим сэра Гая позвонить в больницу и узнать, как она там.
Дети быстро оделись и, заражая Салли своим нетерпением, побежали вниз по лестнице в сад. Брэкен с восторгом их приветствовал, и Николас и Пру помчались с ним наперегонки по лужайке. Салли следовала за ними более спокойным шагом, но дети исчезли за деревьями в конце сада так быстро, что до нее теперь доносились только их звонкие, радостные голоса.
Деревья становились все гуще, и Салли уже стала волноваться, куда они могли подеваться, когда тропинка пошла вверх, и она обнаружила, что находится на краю песчаного карьера. Дети стояли внизу и наблюдали, как Брэкен яростно раскапывает кроличью нору.
— Посмотрите, куда нас привел Брэкен. Разве это не замечательное место? — крикнула ей Пру.
Салли подумала, что это действительно очень впечатляет — густые кроны деревьев, ковер из сосновых иголок и шишек, яркий мох и кусты зеленого папоротника. У карьера были крутые склоны, поросшие шиповником и дикими розами, чей аромат привлек несколько ранних пчел.
— Могу поклясться, что здесь полно кроликов, — воскликнул Николас, — но Брэкен создает столько шума, что смог бы напугать даже тигра.
— В Англии нет тигров, глупый! — вмешалась Пру. — Правда, Салли?
— Конечно, нет, — согласилась Салли. — А теперь, дети, поднимайтесь наверх, и пошли завтракать. Мы вернемся сюда попозже, если захотите, и Брэкен продолжит поиски кроликов, хотя я сомневаюсь, что таким образом можно поймать хотя бы одного.
Дети сделали так, как им сказали, почти мгновенно послушавшись. Они стали карабкаться по склону, набрав полные ботинки мягкого песка, и им пришлось вытряхивать его, когда они добрались до Салли. Николас справился сам, а Пру не смогла самостоятельно завязать шнурки, поэтому Салли пришлось ей помочь.
— Теперь давайте поторопимся, а то мы не успеем к завтраку, — сказала Салли. — Нам еще довольно долго добираться до дома.
— Мы не виноваты, это Брэкен привел нас сюда, правда, Брэкен?
Брэкен повилял хвостом, как будто соглашаясь взять всю ответственность на себя. И они все вчетвером побежали через лес.
К завтраку они, конечно, опоздали, как и боялась Салли, но леди Торн не придала этому никакого значения. Только Нэда сказала сквозь зубы, что кухарка настаивает, чтобы все были пунктуальны в отношении еды.
— Да, но миссис Харрис еще не видела детей, — возразила леди Торн. — Когда это случится, она перестанет обращать внимание на такие мелочи. Миссис Харрис совсем испортила Тони. Не помню, чтобы он хоть когда-нибудь что-то делал вовремя.
— Миссис Харрис была не единственной, — отозвался сэр Гай со своего места во главе стола.
— Ты хочешь сказать, что это я испортила Тони? — спросила леди Торн. — Да, дорогой, но я и тебя испортила ровно настолько, насколько ты мне позволил.
— И посмотрите, каким плохим я вырос, — улыбнулся сэр Гай.
— Это не правда, — воскликнула леди Торн. — Я очень горжусь своими сыновьями.
Она произнесла эти слова с небольшим сомнением, как будто ожидала, что кто-нибудь ей возразит.
Сэр Гай рассмеялся, и Салли подумала, что когда он улыбается или смеется, то выглядит намного моложе и становится очень похожим на своего брата.
— У меня есть хорошие новости для детей, — обратился сэр Гай к Николасу и Пру.
— О маме?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36