Это наполняло меня жестким счастьем. Счастьем настолько острым, что оно почти перетекало в гнев. Я была настолько рада, что у меня наконец-то есть сила, которая не имеет к ним никакого отношения. Сила Жан-Клода опиралась на похоть и любовь, моя же была гневом. И я была этим довольна.
— Я в порядке, отпустите меня, — послышался тихий и странно спокойный голос Ричарда.
Я заметила, как Джамиль и Шанг-Да обменялись взглядами и почти синхронно попятились, позволив Ричарду сесть. Джейсон подполз, опускаясь перед ним. Ричард коснулся его плеча, но смотрел он на меня. Я ожидала увидеть гнев на его лице, негодование, но впервые за долгое время Ричард просто всматривался в меня. Его лицо, его глаза, все было от того Ричарда, в которого я влюбилась, от того, который был слишком брезглив, чтобы убить прежнего Ульфрика и взять под контроль стаю. В его лице была мягкость, которой я уже давно не видела и почти убедила себя, что ее и не было вовсе.
— Все в порядке, Джейсон, — сказал он, — все в порядке.
Он встал, оставив волков на полу, чтобы взглянуть на них, на их настороженные лица.
Алекс поднял руку, не так, чтобы преградить ему дорогу, но все равно перед ним.
— Теперь вы в порядке, Ульфрик, но то, что мы только что видели, совершенно не нормально.
Криспин подошел поближе ко мне, но я жестом показала ему, чтобы он вернулся назад. Ричард только пришел в себя, и мне не хотелось, чтобы сейчас ко мне прикасался другой мужчина, особенно, если он единственный, кто так же гол, как и я. Криспин намек понял и остался там, где был, он прекрасно выполнял то, что ему приказывали.
Белая футболка Ричарда была настолько изодрана, что напоминала сценический костюм ребят из «Запретного плода». Волосы скорее свободно лежали, чем были собраны в хвост, так что он подошел ко мне с лицом, обрамленным рамкой из спутанных волос. Он смотрел на меня, как умел смотреть, будто томный сон, но улыбка на его лице была нежной и не имела никакого отношении к сексу, скорее к эмоциям.
Он коснулся моего лица, смутив меня своей нежной улыбкой и карими глазами, полными чего-то большего, чем просто нежность, чего я не видела у него много месяцев.
— Спасибо, — сказал он.
Я коснулась его руки там, где она прижималась к моему лице.
— Это был мой гнев. Я просто забрала его обратно.
Он обнял мое лицо ладонью, и я позволила себе окунуться в теплоту его руки.
— Я думал, что он мой, и пытался его сдержать.
— Он может снова вернуться, — сказала я тихо.
Он наклонился, и я знала, что он собирается меня поцеловать. Я хотела этого поцелуя и вместе с ним я хотела Ричарда. Я выгнала из своего сердца этого нового сердитого, злобного Ричарда, но взгляд на его лице сейчас принадлежал прежнему Ричарду. Тому Ричарду, которому пришлось сделать ни один сложный выбор. Ричарду, каким он был до того, как начал меня ненавидеть.
Он поцеловал меня своими мягкими, полными губами. Это был прекрасный поцелуй, но целомудренный в сравнении с теми, которые у нас были последнее время. Я ощутила, как он отодвинулся, чтобы заглянуть мне в глаза, посмотреть на мое лицо, что в последнее время заменил просто секс. Грубый, приятный, но грубый. Он обращался со мной грубо, потому что знал, что я такое обращение приму, но даже секс был скорее не из любви, а от злости. Секс может быть прекрасным, но не будет таковым, если между вами нет ничего, кроме него.
— Я чувствую себя свободнее, чем когда-либо за последние месяцы, Анита. Пожизненные визиты к психотерапевту не сделали бы, наверное, того, что ты сделала только что.
— Если бы я знала, что могу забрать твой гнев, я бы уже давно это сделала, Ричард.
— Я знаю, — сказал он. Он взял меня за руку и повернулся обратно к волкам. Я не могла вспомнить, когда он в последний раз просто держал меня за руку. Он даже не касался меня в церкви, мы соприкасались лишь ногами и немного телами. Я уже начала задумываться, что мне нужно вернуться в свою прежнюю церковь, чтобы он и его семья начали вести себя со мной, как с другими. Если бы мы стали задумываться о большем, именно мне было бы легче сменить церковь, чем всему клану Зееманов. Но в этот момент, когда он держал меня за руку, я задумалась, что еще теперь изменится, когда он стал чувствовать себя более раскованно.
Я задвинула эту мысль подальше. Я уже давно разочаровалась в идее меня и Ричарда за белым штакетником. Он был единственным мужчиной, который заставлял меня задуматься о том, что у меня этого всего нет. Его рука на моей заставила снова меня задуматься, не упустила ли я свой шанс. Он был единственным мужчиной, с которым это могло бы получиться?
В тот момент, когда я думала об этом, я понимала, что это не мои мысли, не мои эмоции. Ричард не был единственным мужчиной в моей жизни, кто мог бы вызвать во мне такие чувства, но, скорее всего, был единственным, кто вызывал во мне эти чувства без ardeur. Но, держа его за руку, ощущая все его эмоции, я начала по-настоящему жалеть. И сожаление это было именно моим.
— Нам нужно найти амулет, — сказал Ричард.
Трое оборотней посмотрели на него, будто тоже не доверяли этому новому Ричарду.
— Ульфрик, ты в порядке? — спросил Шанг-Да.
— Более, чем когда-либо, — ответил тот. Он начал потирать мою руку большим пальцем.
— Амулета нет среди одежды на полу, — заметил Джамиль. Он посмотрел мимо Ричарда на меня. — Но мы нашли два ножа Аниты. На одном из них кровь.
За нас сказал Криспин.
— Это моя.
Ричард обернулся, чтобы взглянуть на вертигра, все еще держа меня за руку.
— Почему Анита ранила тебя?
— Это не она, — ответил Криспин. Он посмотрел на нас пристальным взглядом, не обращенным ни на наши лица, ни на мое тело. Он смотрел на наши руки.
— Это сделал я, — вмешался Джейсон.
Ричард повернулся к Джейсону, поминутно переводя взгляд с меня на него и обратно.
— Почему?
— Я должен умолять тебя, Ричард, не задавать мне таких вопросов? Ты больше не злишься на меня, и мне хотелось бы, чтобы все так и осталось.
— И ты считаешь, что если ответишь на этот вопрос, я снова на тебя рассержусь?
Джейсон кивнул.
— Такое возможно.
Ричард повернулся ко мне.
— А что ты думаешь?
Я сжала его руку и ответила:
— Давайте только сохраним равновесие между нами.
Он нахмурился.
— Тигр напал на вас?
— Он напал на Джейсона, — ответила я, — и мне это не понравилось.
Я, нахмурившись, посмотрела на него и попыталась отобрать у него руку, но он ее удержал, и я не стала сопротивляться.
— Позволь мне освободиться, Ричард, пожалуйста.
— Она хочет, чтобы вы отпустили ее руку, Ульфрик. — Сказал Криспин.
— Все в порядке, Криспин, — вмешалась я.
Он покачал головой.
— Вы — Королева. Королев нельзя трогать, если они того не хотят.
Ричард прижал меня к своему телу, не отпустив при этом моей руки. Я уперлась ладонью ему в грудь, не давая нам сблизиться еще больше, потому что это могло произойти.
— Я не должен драться ни с одним из вас.
— Согласно нашим обычаям, должны, — возразил Алекс.
— О чем это вы?
— Я не знаю, насколько готов делиться волчонок, — начал Криспин, — и красный тигр, но от вас, Ульфрик, пахнет собственничеством.
— Криспин, — вмешался Алекс, — тебе не стоит рассматривать законы тигров в отношении этих людей, ведь они даже не знают правил.
— Так объясните нам эти правила, — сказал Ричард. Он попытался прижать меня еще сильнее. Я упиралась рукой ему в грудь, чтобы сделать дистанцию между нами больше, потому что мне так показалось правильным. Я просто хотела сначала выпроводить остальных из номера. Мне нужно было остаться с Ричардом наедине. Мне не нужен был кто-то другой, только он. Неужели я ни о ком больше не думала?
Я пристально посмотрела на Ричарда, и он посмотрел на меня в ответ. В тот момент, когда я заглянула в эти чудные карие глаза, я не могла больше ни о чем думать, только бы быть к нему еще ближе.
Рука, которой я держала дистанцию, скользнула вокруг его талии. Он наклонился ко мне, и все, о чем я только могла думать, что мне очень хотелось, чтобы он меня поцеловал.
Его кожа была настолько теплой там, где касалась моего тела, теплой и гладкой и просто… великолепной. Это было, будто наши тела предназначены, чтобы быть друг с другом, навсегда.
Я поднялась на цыпочки и там, где моя нагота касалась его одежды, разорвала его футболку. Я поднялась настолько, чтобы наши губы встретили, когда Ричард стал ко мне наклоняться. Он был таким высоким, что дотянуться до его губ было непросто, но это того стоило.
Поцелуй все набирал обороты, переходя от целомудренного до пожирающего. Ричард приподнял меня, и я обернула ноги вокруг его талии, прижимаясь своими самими интимными местами к его джинсам. Боль была мгновенной и слишком сильной, чтобы ее проигнорировать. Она прочистила мозги лучше ледяного душа.
Я прервала поцелуй и попыталась выпутаться из его объятий, но он продолжал прижимать меня к себе.
— Мне больно, — возразила я.
Он отодвинул свое лицо настолько, что я смогла увидеть на нем недоумение, и потом отпустил меня. Он попытался заставить меня соскользнуть с его тела, но я остановила это движение, потому что одна мысль о трении об его джинсы заставила меня съежиться. Независимо от того, какое сокровище скрывалось под этими джинсами.
Он поставил меня на пол, но все еще держал руки кольцом вокруг меня. Я вернула свои руки ему на грудь, чтобы увеличить дистанцию снова. Я не была уверена, что случившееся было правильным. Это были не мои эмоции.
— Анита, посмотри на меня, — попросил он.
Я попыталась этого не делать, но было похоже, что я просто не могу сопротивляться. На секунду я пристально взглянула на него, но тут мысли вернулись. Мне хотелось его касаться. Я хотела…
Руки обернулись вокруг моей талии сзади и выдернули меня из кольца рук Ричарда. Я была такой же голой, как и тот, кто меня выдернул. Я знала, что это Криспин, еще до того, как увидела боковым зрением всполох белых волос.
Алекс вдвинулся между мной и Ричардом.
— Полегче, Ульфрик, использовать магию нечестно.
Шанг-Да и Джамиль подошли с обеих сторон к Ричарду, но выглядели неуверенными, на чью сторону им стоит встать — против тигров или хватать Ричарда, пока тот не потерял над собой контроль.
— Я не знаю, что вы подразумеваете под волшебством, но если он использует что-то против Аниты, я остановлю его кое-чем более материальным, нежели простые фокусы.
Как по мне, так я чувствовала себя в объятиях Криспина куда лучше, голова точно работала яснее. Я погладила его руку.
— Все хорошо, может меня отпустить.
— Он использовал против тебя силу, которой ты воздействуешь на окружающих.
— Я знаю.
— Я не могу очаровать кого угодно. Я не вампир. — Возразил Ричард.
Я снова погладила руку Криспина, и он отпустил меня, хотя и продолжал держать руки вокруг меня, но свободно, без видимого напряжения, но если бы я снова потянулась к Ричарду, он остановил бы меня. С одной стороны, он не имел права так поступать, с другой, мне нужна была помощь. Что, черт возьми, протянулось между мной и Ричардом?
— Ты очаровываешь, как вампир, Ричард. Когда ты дотронулся до меня, стало сложнее думать, и когда я заглянула в твои глаза, было что-то похожее. Было такое чувство, будто мира не существует, когда я смотрю в них.
— Это, как мне казалось, значит, что ты меня любишь, — возразил он.
Я покачала головой.
— Можно было бы так рассуждать, Ричард, но это не совсем то же. Это навязчивая идея. Боль помогла мне протрезветь, так же, как было бы, если бы меня подчинил вампир. И ты это знаешь.
— Но я не вампир, — проговорил он.
— Я тоже, но иногда я могу подчинять людей, как они.
Ричард нахмурился, глядя на меня, его лицо украсила гримаса раздражения. Почему это на симпатичных людях даже раздражение выглядит красиво?
— Я тоже это ощутил, — вмешался Джейсон. — Хоть ты и сфокусировался на Аните, я все равно уловил запах воздействия, слишком часто его применяли ко мне.
— Вы все посходили с ума, — сказал Ричард, но выглядел он уже не таким раздраженным, скорее задумчивым. В нем было видно незаурядный ум. Это была одна из причин, почему я влюбилась в него.
— В тебе больше нет моего гнева, Ричард, но ты все еще часть нашего с Жан-Клодом триумвирата. Возможно, гнев ты и потерял, но что-то все равно осталось.
Он открыл рот, закрыл его, потом сказал:
— А такое возможно?
— Давайте позвонил Жан-Клоду и спросим у него, — предложил Джейсон.
Ричард нахмурился, глядя на него.
— Почему бы тебе не вымыться, прежде, чем мы ему позвоним?
Джейсон старался сохранить нейтральным выражение лица.
— Пытаешься меня выставить?
— Нет, но если ты не собираешься меня снова злить, тебе не стоит пахнуть так, будто ты только что сполз с Аниты. — Он посмотрел мимо меня на Криспина. — Тебя это тоже касается, Белый.
— Меня зовут Криспин.
— Однофигственно, но если ты и Красный пойдете и отмоетесь, будет только лучше.
— Я не знаю, остается ли заказанный для меня номер все еще моим, — сказал Криспин.
— У меня есть номер, который я забронировал на неделю, — вмешался Алекс. Он посмотрел на меня, потом на Джейсона. — Это одно из событий года, плюс политика, к тому же легкий намек на скандал. Я приехал сюда ради статьи, хоть и кажется, что это было совсем давно. — Он выглядел задумчивым, потом покачал головой и оглянулся на Криспина. — Он может воспользоваться вашим халатом?
Джейсон начал развязывать пояс, дважды его просить не пришлось. Он вручил халат Алексу.
— Я пойду в душ. — Он повернулся и направился в сторону ванной.
Алекс передал халат Криспину. Тот его не принял. Он лишь прижал меня поближе к себе.
— Если мы не поможем ей бороться с его новой силой, он ее просто подчинит и выгонит нас.
— Твое слово, Ульфрик, что ты не дотронешься до нее, пока нас не будет.
— Ты не имеешь права просить об этом, — огрызнулся Ричард.
— Нет, но здесь кое-что случилось и еще может случиться. Ты получил силу, как подвластный зверь, но ты так же, как и Анита, получил что-то еще. Это не совсем одно и то же. Я видел, как ты ее почти подчинил себе. Я ощущал, как она была готова на все, как дешевая шлюха. Ощутил, как вертигр, и как связанный с вампиром. И это было совершенно невероятное ощущение.
Он пристально посмотрел на пол, будто что-то разглядел на ковре.
— Я должен написать бумагу о неразглашении или меня потом ошарашат гостиничным счетом. Они все готовы сложить к ногам оставшихся здесь Саммерлендов. Ведь дом последних теперь стал музеем истории семьи и основателей города.
— У них все настолько серьезно? — спросила я.
Он улыбнулся мне.
— Вы и вправду не обращаете внимания на СМИ?
— Не очень. — Я отошла от Криспина, взяв у Алекса халат, вручила его ему.
— Ты и правда хочешь, чтобы я ушел? — Криспин казался почти раненым. Тон его голоса заставил меня поместить его в группу «до двадцати пяти». Мне казалось, что он старше.
— Мне нужно немного личного пространства, Криспин.
— Сколько тебе лет? — спросил Ричард.
Криспин посмотрел на него, потом опять на меня, будто спрашивал, должен ли вообще отвечать на его вопрос? Я кивнула, и он ответил, тем же тоном. Послушный, почти до нервозности.
— Двадцать один.
— Тебе и правда нравятся молоденькие, Анита.
— Натаниэлу столько же.
— Я думаю, это как критерий, — выдал Ричард. — По крайней мере я встречаюсь с ровесницами.
Я повернулась к нему и выдала ему очень недружелюбный взгляд.
— Если мы собираемся ссориться, тебе тоже стоит уйти.
Взгляд получил отражение на его лице. Ему пришлось дважды собираться с мыслями, прежде, чем он сказал:
— Тебе небезопасно оставаться одной.
— Я перестаю чувствовать себя в безопасности с любым из вас.
— И что это значит?
— Это значит, что вампирские метки снова вышли из под контроля, и я не знаю, почему. Это значит, что я устала. Это значит, что я ранена. Это значит, что мне еще нужно найти амулет. Который, кстати, где-то в номере. Это еще значит, что мне стоит одеться. — Я нашарила взглядом браунинг на ковре, куда я его, очевидно, уронила, пока Ричард пытался меня подчинить взглядом. Я подняла пистолет. — Я уронила оружие, Ричард, и забыла его подобрать. Я забыла обо всем, кроме тебя. Любовь не заставляет меня забывать, что я должна быть вооружена, но вот вампирский взгляд может.
— Он пытался обманов завладеть тобой, — вмешался Криспин.
— Иди, — сказала я, — иди в номер Алекса и вымойся.
— Мы сможем вернуться, когда закончим? — спросил Криспин.
— Не знаю, стоит сначала позвонить.
— Я вернусь к работе, как только доберусь до своих запасных цветных линз, — сказал Алекс.
— Хорошая мысль.
— Почему же вы сердитесь? — спросил Алекс.
— Она всегда выглядит сердитой, — ответил Ричард, прежде, чем я смогла хоть что-то сказать.
Внезапно я захотела остаться с ним наедине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39