Получилось даже лучше, чем я смел надеяться. Как выяснилось, Чорт неплохо управлялся со сварочным аппаратом. По крайней мере не хуже Иксиля. А может, креан даже и превзошел в этом деле моего напарника. Тера предложила простой и надежный способ сборки: сначала они все втроем работали отвертками, монтируя продольную секцию кожуха, устанавливали ее между сферами, а потом уже Чорт приваривал готовый сегмент к корпусу.
Поскольку на борту у нас осталась только одна отвертка, мы с Иксилем, Эверетом и Шоуном переключились с демонтажа помещений на более тонкую работу по размещению корабельного хозяйства вдоль внешнего корпуса. Радиальное притяжение большой сферы составляло всего 0,85д, так что таскать по кораблю тяжелое оборудование было не слишком сложно. Зато в условиях пониженной гравитации запросто можно было не рассчитать усилий, к тому же оставалась опасность оступиться.
Дни шли за днями, полные однообразной, но лихорадочной и утомительной работы. Чорт все рабочее время проводил за бортом, явно наслаждаясь невесомостью, и возвращался, только чтобы перезарядить свой дыхательный аппарат. Те члены команды, кому подходили оставшиеся скафандры (то есть все, кроме Эверета), по очереди помогали ему, хотя большинство из нас не испытывало такого восторга от открытого космоса, как креан. Свободные от забортных работ продолжали демонтаж внутренних помещений, перетаскивали необходимое оборудование, а не очень необходимое – распихивали куда придется или, свалившись без задних ног на уже переставленные койки, проваливались в коматозное забытье.
Поскольку у нас на борту и без того не сложилось теплых товарищеских отношений, я был готов к тому, что эта внеплановая физзарядка только обострит противоречия в коллективе. Но мои опасения вновь не подтвердились – к моему неподдельному изумлению. Порой кто-нибудь раздраженно огрызался или отпускал вполголоса пару крепких словечек, но все равно – мы были уже не сборищем малознакомых и озлобленных товарищей по несчастью, а спаянной командой.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что совершенно зря удивлялся этому превращению. До стычки с наджиками на Утено мы были просто межзвездными дальнобойщиками, выполнявшими скучную и плохо оплачиваемую работу, после завершения которой нам ничего особенного не светило, и лишь смутная угроза похищения корабля вносила хоть немного острых ощущений б унылую тягомотину заурядного рейса. А тут вдруг оказалось, что от нас зависит ход истории, что мы можем прославиться, а заодно – насолить паттхам и их экономической империи, которая уже сидела у всех в печенках. У нас появился шанс остаться в памяти потомков и даже разбогатеть, и то, как дружно мы все ухватились за эту возможность, объединило нас.
Конечно, за всеми радужными перспективами ни от кого не укрылось, что, если нас перехватят паттхи, мы в историю не столько попадем, сколько влипнем, причем с летальным исходом. Что, несомненно, тоже способствовало сплочению коллектива.
Но как бы там ни было, через четыре дня трудов наши успехи были весьма впечатляющи. На пятый день, поскольку реконструкция была наполовину завершена, я снял Иксиля и Эверета с работ и послал их на корму, в машинное отделение, отстраивать электронику, пострадавшую от ионных пушек наджиков. И пока Чорт, Никабар и Шоун работали за бортом, я усадил Теру за компьютер – форсировать краткий курс обращения с таинственным гипердрайвом 101.
Изучение предмета потребовало гораздо меньше времени, чем я ожидал.
– И это все? – спросил я, когда Тера «пролистала»на дисплее последнюю страницу. – Все, что удалось выяснить вашим яйцеголовым?
– Скажи спасибо, что хоть это есть, – обиделась она. Но и сама барышня выглядела встревожено. Наверное, тоже начала понимать, что осуществить наш план будет не так-то просто. – Мы, знаешь ли, вовсе не собирались сидеть на Мейме до тех пор, пока не разберемся во всем этом до пятого знака. Как только ученые поняли, какая ценная находка попала им в руки, они тут же послали сообщение отцу. На то, чтобы доставить на раскопки детали «Икара» и собрать его, ушло не больше пяти недель.
– Ясно, – хмуро сказал я, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь квадратный – метр на метр – люк в малой сфере. К счастью, Тера знала, где находится за маскированная съемная панель и как ее снять. – И что, они никогда не забирались внутрь дальше двух метров?
– Нет, – ответила она. – Они боялись замкнуть цепи или повредить что-нибудь. Сам видишь, какая тут путаница проводов и трубопроводов.
Я растянулся на животе и направил луч карманного фонаря в нутро малой сферы. Тера оказалась права: там были настоящие джунгли.
– Совсем как у нас в машинном отделении, – заметил я. За хаотическим переплетением проводов и трубочек, насколько мне удалось разглядеть, на внутренней поверхности сферы мерцало что-то вроде индикаторных панелей. – Интересно, так было задумано с самого начала, или крепеж проводки повредился от времени? Ты говорила, с другой стороны есть еще один люк?
– Да, за вспомогательным распределительным щитом в машинном отделении, – ответила Тера. – Достаточно просто потянуть на себя щиток – он держится на обычных петлях, как старомодные двери.
– Там обзор не лучше?
– Не намного. – Она кивнула на люк, возле которого я распластался. – Ученые пробовали запустить туда зонд, но управляющий кабель запутался в проводах, и доктор Чоу испугался что-нибудь повредить, пытаясь его высвободить. У них был автономный зонд, но и он ушел не намного дальше первого: что-то случилось с его датчиками, и он замер на месте,
– Ну что же, мы никуда не денемся, пока не разберемся, что же там внутри, – сказал я.
– Надеюсь, ты не собираешься отправить внутрь кого-нибудь из нас? – мрачно поинтересовалась она, – Если уж зонды не смогли пробраться сквозь провода, ты и подавно не сможешь.
– Мне почему-то кажется, что я немного более компетентен в прокладывании себе дороги через путаницу проводов, чем тот, кто вслепую управлял зондом, – сказал я. – Но если уж на то пошло, я хотел для начала запустить туда кое-кого поменьше.
– Кого это? – удивилась барышня.
Я кивнул в сторону машинного отделения.
– Иди позови Иксиля, – попросил я, – и сама все увидишь.
Иксиля моя идея вдохновила не больше, чем Теру.
– Не знаю, Джордан, – с сомнением проговорил он, нервно поглаживая по голове Пакса, уютно устроившегося у него на сгибе локтя. – Во всех гипердрайвах, о которых мне доводилось слышать, используется полдюжины высоковольтных узлов и импульсных конденсаторов. Если Пакс дотронется до одного из них, он погибнет.
– Ему и так все время приходится лазать по узким кабелепроводам, – напомнил я напарнику. – Как-то же ему удается не повредить изоляцию и не устроить короткое замыкание.
– Наша техника ему знакома, он знает, чего от нее ждать, – возразил Иксиль. – А эта конструкция – совсем другое дело. И вообще, даже низковольтные цепи могут с годами потерять изоляцию. Мы с тобой достаточно велики и можем пережить такой удар током. А Пакс – нет.
– Знаю, – сказал я. – И мне действительно жаль, но иного выхода нет. Мы должны посмотреть, что там внутри, и сделать это мы можем только глазами Пикса и Пакса.
– А почему не своими собственными? – возразил Иксиль. – Почему бы мне самому не отправиться туда?
– Нет! – отрезала Тера, опередив меня на долю секунды. – И речи быть не может.
– Но я мог бы просто посмотреть, что же там такое, – настаивал Иксиль. – Есть определенные нюансы, которые я смогу уловить, а Пакс – нет, его ограниченных способностей не хватит на это. Если я смогу пробраться хоть немного в глубь сферы, чтобы заглянуть за сплетение проводов, то смогу проинструктировать его в соответствии с тем, что увижу, и только тогда уж можно отправить Пакса на разведку. Так у него будет больше шансов.
Тера покачала головой.
– Извини, Иксиль, но я не могу тебе этого позволить. Отец категорически запретил кому бы то ни было соваться туда, пока не будут сняты схемы всех источников питания и цепей. И я полностью с ним согласна. Или Пикс, или Пакс, или никто.
Иксиль поджал губы и грустно посмотрел на хорька.
– Хорошо, – горестно вздохнул он. – Что именно вы от него хотите?
– Надо найти проход к центру сферы, – сказал я. – Чорт и Никабар начинают что-то невнятно мямлить, когда речь заходит о деталях, которые, согласно теории, должна содержать экзотическая конструкция из двухсфер. Но они оба единодушны в том, что в центре гипердрайва должен быть большой резонирующий кристалл. И еще должна быть приборная панель – либо кольцевая, вокруг кристалла либо где-то поблизости. Если Чорт с Никабаром правы и если нам удастся снять характеристики приборов или, что еще лучше, подсоединить их к нашему пульту управления, мы сумеем запустить двигатель.
– Будем надеяться, что по прошествии стольких лет он еще функционирует, – проворчал Иксиль, усаживая Пакса на плечо.
– Но он же потребляет энергию, – напомнил я ему. – Хотя откуда он ее берет, я понятия не имею. Предупреди Пакса, чтобы не совал лапы и нос куда ни попадя, и пусть не торопится. Нам пока еще спешить некуда.
Иксиль кивнул и погрузился в молчаливое общение со своим посланником. Потом, тяжело вздохнув, он снял Пакса с плеча и поставил его около люка. Какое-то время хорек обнюхивал край отверстия, его маленький носик сморщился, будто ему пришелся не по нраву запах веков, исходящий от сферы. Потом он тихонько пискнул – словно хотел подбодрить то ли себя, то ли нас, – перебрался через край отверстия и скрылся в недрах загадочной конструкции.
Иксиль тут же присел на корточки рядом с люком, отобрал у меня фонарь и принялся вглядываться в путаницу проводов.
– Похоже, там полностью отсутствует гравитация, – сказал он, вытягивая шею, чтобы заглянуть подальше. – Пакс пробирается среди проводов так, словно находится в невесомости.
Я вопросительно посмотрел на Теру.
– Я не знаю, – ответила она. – Хотя если здесь назначение гравитационного поля сводится к тому, чтобы сохранять свободным центр резонатора, то в малой сфере в этом нет необходимости.
Иксиль что-то неразборчиво буркнул, и несколько минут мы провели в напряженном молчании. Потом мой напарник еще раз тяжело вздохнул, уныло ссутулился и встал с корточек.
– Он исчез, – сказал Иксиль, возвращая мне фонарь. – Скрылся за чем-то вроде коаксиального ответвителя.
Тера жалостливо погладила моего напарника по плечу.
– Все будет хорошо, – тихо сказала она. – Паксу же все время приходится пробираться сквозь такие лабиринты, верно?
Иксиль опять что-то невнятно буркнул – он явно был не в том настроении, чтобы так просто взять и поверить, что все будет хорошо.
– Мне лучше вернуться в машинное, там много работы по калибровке и настройке, а Эверет не способен сам произвести необходимые вычисления, – уныло сказал он. – Позовите меня, когда Пакс вернется, ладно?
– Конечно, – заверил я его. – Вообще-то, Тера, ты можешь пойти с ним и открыть второй люк, о котором ты говорила, за распределительным щитком. Если Пакс вдруг заблудится, лучше, если из сферы будет два выхода.
– Неплохая идея, – согласилась она. – Пойдем, Иксиль.
Они прошли по плавному изгибу сферы (мне до сих пор становилось немного не по себе, когда приходилось наблюдать, как люди ходят по стенам) и скрылись в переходном тоннеле, где сейчас и вовсе отсутствовала гравитация. Я проводил их взглядом, вздохнул и снова занял наблюдательную позицию, растянувшись на животе прямо на плитах внешнего корпуса. Да, Пакс действительно исчез из виду, но мне временами казалось, что я слышу, как он шебуршит там, пробираясь сквозь лабиринт загадочной аппаратуры. Тогда я подполз ближе к люку (из-за радиального притяжения большой сферы он для меня был в.«полу») и осторожно свесился «вниз». Точнее, сунул в лаз голову и принялся медленно, последовательно и тщательно изучать в свете фонарика все, что можно было разглядеть с моего наблюдательного поста.
Вот так я и ползал в своем последовательном изучении вокруг люка и уже прополз примерно половину окружности, когда увидел большой просвет в проводах.
Спустя минуту-другую вернулась Тера, а я все еще лежал на палубе.
– Иксиль так расстроился, правда? – заговорила она, усаживаясь рядом со мной по-турецки. – Он говорит, что это не просто домашние любимцы, но я думаю…
– Чоу и его люди делали снимки того, что отсюда видно ? – перебил я.
Барышне потребовалось несколько секунд, чтобы переключить передачу.
– Думаю, да, – ответила она. – По крайней мере несколько штук. Я не пыталась вытащить их из памяти компьютера раньше, потому что…
– Вот теперь и вытаскивай, – велел я. Мною овладело нехорошее предчувствие, но я очень надеялся, что по мне это не слишком заметно. – Мне нужен снимок, на котором был бы виден серый трапецоид с золотистыми клеммами по краям. От клемм отходит с десяток проводов.
Тера была уже у компьютера и проворно стучала по клавишам.
– А в чем дело? – забеспокоилась она.
– Просто найди мне снимок, – не вдаваясь в подробности, сказал я.
Как выяснилось, люди доктора Чоу сделали множество фотографий. Тере потребовалось около минуты, чтобы найти снимок той части сферы, которая меня интересовала.
И когда она это сделала, мое мрачное предчувствие превратилось в не менее мрачную уверенность.
– Тера, ты говорила, что твой отец сошел с корабля на Потоси, – сказал я. – Откуда ты это знаешь? Он оставил какую-нибудь записку?
Она покачала головой и изогнулась в своем рабочем кресле, едва не вывернув шею, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Нет, ничего подобного, – ответила Тера почти испуганно – должно быть, почувствовала мое настроение. – Я же сказала тебе: он и его вещи пропали, и я не смогла разыскать его на корабле.
– Да, ты говорила, – кивнул я. – Но в малую сферу ты заглянуть не догадалась, верно?
Тера потрясенно уставилась на меня, глаза ее расширились от невыразимого ужаса.
– О нет, – прошептала она, – Он же не… о боже!
– Нет-нет, я его не видел, – поспешил я заверить ее. – То есть, ну, видел кое-что, но не…
– Не труп?
– Не труп, – подтвердил я. По крайней мере, мне действительно не удалось разглядеть мертвого тела. – Просто там, рядом с этим трапецоидом, есть просвет в проводах. Большой просвет, словно кто-то их раздвигали пробирался в глубь сферы.
– А это не мог быть Пакс ? – без всякой надежды спросила Тера.
– Там такая дыра, сквозь которую вполне мог пролезть человек, – мягко сказал я ей. – Слушай, может, твой отец просто решил залечь там на дно…
Она покачала головой, коротко и скованно.
– Нет, мы уже дня два работаем рядом с этим люком. Он бы услышал мой голос и вышел. – Она напряженно сглотнула. – Если бы мог.
Я посмотрел на люк в «полу». У меня не оставалось выбора, и я понимал это.
– Я иду туда, – объявил я, шагнув к люку. Больше одного шага мне сделать не удалось. Тонкая женская ручка молниеносно, словно гремучая змея, настигающая добычу, метнулась ко мне и ухватила за запястье.
– Нет! – выпалила Тера, вцепившись в мою руку с неженской силой. – Нет! Если отец мертв, значит, что-то убило его. Мы не можем рисковать еще и тобой.
– Надо же, какая забота о презренном контрабандисте! – хмыкнул я. Не очень-то хорошо было так грубить барышне, но у меня самого на душе было нелегко. – А тебе не приходило в голову, что Камерон необязательно лежит там мертвый? Может быть, он ранен, или без сознания, или парализован? Возможно, он не может добраться до отверстия и даже не может позвать нас?
– Если отец забрался туда, пока мы были на Потоси, он провел там уже одиннадцать дней, – напомнила Тера убитым голосом, ни на йоту не ослабив хватки. – И если он пострадал так серьезно, что не смог выбраться без посторонней помощи, то он давно уже мертв.
– Но это в том случае, если ранение он получил сразу же, как только туда забрался, – возразил я. Я тоже не собирался отступать. – Может, с ним что-то случилось, когда я бросал корабль из стороны в сторону, пытаясь уклониться от обстрела у Утено. Тогда он может быть еще жив.
Тера тяжело вздохнула.
– Подождем, пока вернется Пакс.
– Ждем полчаса, – согласился я.
– Час.
Я начал было протестовать, потом взглянул на ее лицо и сдался.
– Хорошо, час, – уступил я.
Тера кивнула и уставилась на люк в «полу» долгим, полным боли и страха взглядом. Потом все же взяла себя в руки, дала компьютеру команду убрать с дисплея снимок, который мы искали, и села на палубу.
– Расскажи мне о себе, Маккелл, – попросила она. Я пожал плечами и сел на палубу рядом с ней.
– Да рассказывать особо-то и нечего.
– – Нет, наверняка есть, – тихо сказала она. – У тебя же были когда-то надежды, планы, мечты. Может, и до сих пор есть. Чем бы ты сейчас занимался, если бы не был контрабандистом?
– Кто знает? – ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51