Газовым резаком совершенно невозможно навредить кораблю, любая техника безопасности позволяет пользоваться им на борту. И было совершенно ни к чему выводить его из строя. Если только кто-то действительно очень-очень сильно не хотел, чтобы мы заглянули в грузовой отсек.
Но загвоздка в том, что никто же не знал, что мы задумали вскрыть трюм автогеном. Мы обсуждали это меньше часа назад, в моей каюте, за закрытыми дверями, и, кроме нас с Иксилем, никто при том не присутствовал.
Очевидно, кто-то озаботился нас подслушать.
Я открыл было рот, чтобы спросить напарника, как можно было организовать столь хитроумное прослушивание моей каюты, но передумал. Иксиль дышал глубоко и ровно, глаза его были крепко закрыты. Он донес до меня свое послание и вырубился, и теперь пусть даже все вокруг начнет с грохотом рушиться, он все равно будет пребывать в отключке ровно столько, сколько ему понадобится для полного выздоровления.
И ровно столько же мне придется выкручиваться самому.
Нижнюю койку Иксиль приспособил для Пикса и Пакса – свернул одеяло так, чтобы им было уютно, разложил контейнеры с водой и пищей там, где хорьки легко могли отыскать то и другое. Я пересадил зверьков в их «гнездышко», а потом стянул одеяло с верхней койки, один его край подсунул под постель Иксиля, а другой оставил свисать до самого пола, лишь посередине подоткнув под матрац нижней койки. Убедившись, что теперь хорьки смогут спуститься на пол, если захотят побегать, или Забраться на койку к Иксилю, если соскучатся по нему, я выключил свет и вышел из каюты.
Двери на «Икаре» не запирались. До сих пор меня это не слишком-то беспокоило. Но теперь мой напарник лежал в коматозном состоянии, совершенно беспомощный, а совсем недавно кто-то пытался убить его. Так что самое время было начинать беспокоиться. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что меня никто не видит, я достал универсальную отвертку, вскрыл контрольную панель и вынул микросхему, которая управляла механизмом двери. На обратной стороне платы, между двумя разъемами, уютно примостился крошечный, ничем не примечательный элемент: маленький дисковый таймер. На нем можно было установить, сколько секунд скользящая дверь должна оставаться открытой, прежде чем автоматически встать на место. Воспользовавшись самой маленькой отверточкой из моего набора, я перевел единственную стрелку циферблата на ноль, а затем вернул плату на место.
Чтобы проверить, что у меня получилось, я нажал на кнопку. Дверь скользнула в сторону, приоткрылась сантиметров на десять, не больше, и с грохотом, поскольку буферный механизм просто не успел сработать, закрылась снова. На мгновение мне опять вспомнился тот загадочный металлический лязг, который я уже дважды слышал на борту «Икара». Возможно, громыхала чья-то дверь с испорченным буфером? Но даже с поправкой на расстояние это был явно совсем другой звук.
Поставив на место верхнюю панель электронного замка, я пошел по коридору к своей каюте. Конечно, фокус с дверью не обезопасит Иксиля на сто процентов. Неразборчивый в средствах злоумышленник, если ему будет очень нужно добраться до моего напарника, мог бы вскрыть механизм замка и переустановить таймер так же легко, как я обнулил его. Если, конечно, он вообще знает про существование крошечного циферблата, что вряд ли. Но ничего лучше я все равно не мог придумать. Во всяком случае, если кто-нибудь попытается проникнуть в каюту моего напарника, я даже из своей» каюты услышу, как громыхнет дверь. Сам Иксиль может выйти из каюты в любую минуту, поскольку изнутри дверь управляется другой микросхемой. Я дошел до своей каюты, задумчиво посмотрел на панель замка, прикидывая, не стоит ли проделать тот же фокус и со своей дверью, потом отказался от этой мысли и вошел внутрь.
Каюта была все такой же маленькой и неказистой, как и раньше, но, прислонившись спиной к двери, я обнаружил, что смотрю на нее другими глазами. Кто-то каким-то образом сумел подслушать наш последний разговор с напарником, и слышал он нас вполне отчетливо, потому что сразу же залез в механическую мастерскую и вывел из строя газовый резак.
Оставалось только понять, как нашему загадочному диверсанту это удалось.
Переборка, отделяющая каюту от коридора, была из сплошного металла в добрых пять сантиметров толщиной. Боковые переборки были еще толще, примерно девять-десять сантиметров. А дальняя стена вообще представляла собой внутренний корпус «Икара», который отделяли от внешнего корпуса сантиметров двадцать, не больше. За внешним корпусом, естественно, начинался глубокий вакуум. Я знал, что существуют способы подслушивания на расстоянии через сплошные металлические стены. Но для этого требуется довольно изощренное оборудование, и даже тогда успех подобного предприятия на борту корабля не гарантирован, поскольку каркасу постоянно передается не только вибрация двигателя, но даже звуки голосов и шагов чуть ли не на всем корабле. Койки слишком простые, мощный передатчик, способный транслировать радиосигнал через такую толщу металла, там не спрячешь. То же самое относилось и к шкафчикам. После того как на мне пытались подбросить «жучок» на Мейме, я регулярно проверял себя и Иксиля на наличие радиосигнала от подобных паразитов, но ни разу ничего не нашел. И наконец, на гладких металлических стенах не было решительно ничего такого, что могло бы замаскировать подслушивающее устройство.
Если не считать…
Кляня себя за глупость последними словами, я достал универсальную отвертку и принялся снимать крышку интеркома. Надо же было быть таким идиотом, чтобы не додуматься раньше, способ-то древний, как мир, во всех книжках описан, от учебников до беллетристики. Пока меня не было, наверное во время нашей остановки в мире Дорчинда, кто-то пробрался сюда и переключил несколько проводков в интеркоме так, чтобы микрофон был включен постоянно, и все сказанное в моей каюте благополучно поступало по крайней мере на еще один интерком. Если знать, как это делается, на подобную операцию хватит каких-нибудь трех минут. Не переставая обзывать себя дураком и чувствовать себя им же, я снял крышку и заглянул внутрь.
Да, это был интерком, тут я не ошибся. Стандартный, простой, как дюзы, интерком. Такой можно за пять ком-марок купить в любой лавке запчастей по всей Спирали.
И никто в нем не копался.
Я добрые три минуты потратил на изучение интеркома, не меньше пяти раз проверил каждый проводок от начала до конца. Ничего. Никаких хитростей, никаких перекинутых проводов, никаких деталей сомнительного назначения или лишних элементов. Из коробки, как и положено, ничего не выходило, кроме низковольтной электропроводки и тонкого коаксиального кабеля. Питание и кабель были пропущены сквозь небольшое отверстие во внутреннем корпусе. В зазоре между корпусами проходило большинство кабелей и трубопроводов корабля, и провода от моего интеркома терялись где-то там.
Я не спеша поставил крышку на место. Теперь уж я не знал, что и думать. Неужели мы зря решили, что нас кто-то подслушивал? Неужели ацетиленовая горелка сломалась сама по себе? Или это все же была диверсия, но никак не связанная с нашим разговором, просто тот, кто не хочет, чтобы другие совали нос в грузовой трюм, испортил резак, так сказать, для профилактики?
Нет. Все эти версии не выдерживали никакой критики. Когда мы потушили огонь, у меня не было времени долго рассматривать наконечник газовой горелки, который едва не снес Иксилю макушку, но и беглого взгляда было вполне достаточно. Резьба на муфте, с помощью которой наконечник крепился к шлангам, была основательно покорежена, наверное, чем-то вроде плоскогубцев, и когда Иксиль включил резак, насадка под давлением газа слетела со своего места со скоростью пули. Диверсант добился своего, но сработано уж больно неуклюже, а главное – явно впопыхах, самым простым и быстрым способом. Такой халтуры трудно ожидать даже от дилетанта, по крайней мере от дилетанта, у которого есть время на то, чтобы организовать диверсию как следует.
Следовательно, наш злоумышленник очень торопился. А из этого, в свою очередь, вытекает, что он кинулся творить черное дело, когда подслушал наш разговор с напарником.
Таким образом, я снова вернулся к тому, с чего начал. Как он нас подслушал?
Я потратил пятнадцать минут на доскональный осмотр скудной мебели. Результат полностью оправдал мои ожидания: круглый ноль. Тогда я растянулся на своей постели, уставился на пружинный матрац койки надо мной и погрузился в размышления.
Стоит исключить все невозможное, говаривал Шерлок Холмс, и то, что останется, пусть даже совершенно невероятное, и будет разгадкой. Не тот афоризм, где я готов подписаться под каждым словом, в основном потому, что в реальной жизни отбросить все заведомо невозможные версии намного труднее, чем в надуманных литературных ситуациях, с которыми имел дело Холмс. Однако в данном конкретном случае перечень возможных вариантов был на удивление коротким. Собственно говоря, сколько я ни ломал голову, я нашел всего одну такую невероятную возможность.
Иксиль упоминал, что он внимательно просмотрел все планы «Икара». Значит, скорее всего, он распечатал себе копии всех этих планов, поэтому я вышел в коридор, разблокировал замок на соседней двери и зашел внутрь. С тех пор как я был здесь в последний раз, в каюте моего напарника ничего не изменилось. Пикс и Пакс забрались на койку Иксиля и обнюхивали его брючный карман, где он обычно держал их любимые лакомства. Я пересадил хорьков обратно на нижнюю койку, чтобы их хозяин не раздавил их ненароком, если вдруг начнет ворочаться во сне, залез к напарнику в карман и выдал каждому зверьку по кусочку угощения. Потом я заглянул в шкафчик Иксиля и обнаружил то, что искал, – распечатки планов, свернутые трубочкой. Я сунул сверток под мышку, восстановил блокировку двери и вернулся в свою каюту.
Сначала я изучил общий план корабля и отметил себе диаметр главной сферы, образующей носовую часть. На схеме значилось, что диаметр равен 41,36 метра. Число меня удивило – обычно габариты кораблей измеряются круглыми цифрами. Но как раз этот параметр недоверия у меня не вызвал. Размеры корабля очень важны, когда речь идет о получении стоянки в порту, и никогда никто не рискнет неверно их указать. Во всяком случае, такая дезинформация может пройти только один раз.
А вот на следующих двух листах было кое-что уже более интересное: планировка средней палубы. Я достал ручку из внутреннего кармана куртки, перевернул первый лист и начал выписывать цифры на обороте.
Конечно, конструкторам корабля пришлось постараться, чтобы вписать в сферу корпуса отдельные отсеки с более или менее прямыми стенами и углами. И все же помещения «Икара» имели весьма странные очертания даже для такой формы корпуса. А произвольно разбросанные кладовки, шкафчики, модули с оборудованием, насосы, воздухоочистительные системы превращали корабль в сущий лабиринт. Но у меня не было настроения отступать перед какими-то цифрами, пусть даже перепутанными, так что я принялся за работу.
И после долгого и упорного труда я выяснил, что цифры сходятся.
Это был вовсе не тот результат, которого я ожидал. Я еще раз перепроверил свои математические выкладки и несколько минут угрюмо разглядывал схемы. Я был так уверен, что мы с Шерлоком наконец-то подобрались к разгадке. Но цифры совпадали с предельной точностью, а цифры не врут. Или все же врут?
На следующем листе оказалась планировка нижней палубы, где я в данный момент сидел и упражнялся в геометрии. Еще несколько минут работы – и я убедился, что и здесь все сходится идеально.
Но это была только теоретическая часть работы. Настало время перейти к практике.
Самым подходящим инструментом была бы лазерная рулетка, но после того, что случилось с Иксилем, у меня не было никакого желания пользоваться инструментами из механической мастерской «Икара». К счастью, можно было обойтись и без рулетки. Я видел принтер в рабочей каморке Теры и знал, какой размер бумаги используется в этой модели. Разложив планы на полу, я принялся измерять свою каюту при помощи листов распечатки. Когда с каютой было покончено, я взял пару листов, вышел с ними в коридор и проделал то же самое там.
И когда я закончил измерения, цифры уже перестали сходиться.
Каждая из пластин внутреннего корпуса была площадью примерно в квадратный метр и крепилась на шестнадцати винтах. В обычных универсальных отвертках нет насадки, которая подходила бы для этих винтов, но у меня была улучшенная модель с расширенным набором. К тому времени, когда мне осталось вывернуть четыре последних болта по углам пластины, я уже стал специалистом в этой области. Перед тем как приступить к последнему этапу работ, я достал из кармана куртки фонарь и положил его на палубу, чтобы был под рукой. Потом, немного подумав, я вынул из кобуры плазменник и положил его рядом с фонарем. Покончив с этими приготовлениями, я отвинтил последние четыре болта и снял пластину.
И в тусклых отблесках верхнего освещения каюты я увидел серый металл внешнего корпуса. Но не на расстоянии двадцати сантиметров от переборки, как это было указано на плане. Между внутренним и внешним корпусом было добрых полтора метра.
Держа в одной руке оружие, а в другой фонарь, я осторожно заглянул внутрь и осмотрелся. Трубы, кабели и разъемы, как и полагается, были проложены по внутреннему корпусу. Больше в межкорпусном пространстве ничего не было, если не считать балок-распорок, которые, на мой взгляд, могли служить хоть и неудобными, но вполне подходящими поручнями и опорами. Если, конечно, кому-то вздумается поупражняться в акробатике, пробираясь никем не замеченным по кораблю в зазоре между внешним и внутренним корпусом.
И еще на этих балках мог бы с комфортом устроиться тот, кто, скажем, захочет подключить «жучок» к проводам внутренней связи. Например, к коаксиальному кабелю моего интеркома. Я посветил фонариком влево, туда, где, по идее, шел провод, но ничего толком разглядеть не смог – слишком далеко, да и точка зрения у меня была не слишком удобная, сколько шею ни тяни.
До ближайшей крепежной балки с левой стороны было примерно полметра. Положив оружие и фонарь на палубу рядом с собой, я присел, прикинул расстояние и прыгнул на балку.
Перед глазами вдруг все поплыло, желудок попытался вывернуться наизнанку, и я неуклюже приземлился на внешний корпус, крепко приложившись о него плечом и многострадальной правой ногой.
Первое, что с перепуга пришло мне в голову, – что гравитационный генератор «Икара» снова дал сбой, причем как раз в тот момент, когда мне вздумалось попрыгать. Сказать, что эта мысль потрясла меня до потери пульса, – значит ничего не сказать. Но по прошествии нескольких тошнотворных секунд до меня все же дошло, что я хоть и без особого комфорта, но лежу, а термин «лежать» автоматически подразумевает присутствие гравитационного поля.
Вот только вектор силы притяжения, которая в данный момент обеспечивала мне возможность валяться на внешнем корпусе, был почти перпендикулярен гравитации, которая имела место быть в моей каюте. Единственной гравитации, которую мог создавать генератор «Икара». Да, собственно, другого притяжения на корабле и не требовалось.
Медленно, осторожно я повернул голову и посмотрел туда, где теперь для меня был «верх». Там, в метре у меня над головой, была моя каюта, мой плазменник и фонарь преспокойно висели, прилипнув к тому, что с моей нынешней точки зрения было стеной. Еще более осторожно я решился привстать на плитах внешнего корпуса. Я был почти уверен: волшебное притяжение тут же исчезнет и я соскользну под брюхо «Икара».
Но я зря беспокоился. Если не считать совершенно невозможного направления, это гравитационное поле ничем не отличалось от того, которое создавал нормальный гравигенератор корабля. Я медленно выпрямился, и поскольку при этом я внимательно следил за гравитацией, то смог определить то место, где два разнонаправленных поля входили в конфликт между собой: в нескольких миллиметрах от внутреннего корпуса с моей стороны. По крайней мере, теперь я знаю, какую же аномалию почуяли Пикс и Пакс, когда шныряли у меня под койкой, и почему ни они, ни Иксиль не смогли понять, что это такое.
Кроме того, теперь я запросто мог объяснить, каким образом нашему шпиону-диверсанту удавалось так спокойно и незаметно передвигаться по кораблю. Для этого ему не нужно было заниматься рискованной акробатикой на крепящих балках. Он просто ползал между корпусами, как паук по стене. Я подобрал с пола каюты свой плазменник и фонарик, при этом едва не уронил оружие, когда направление его веса у меня в руках резко изменилось. Оказалось, что хотя для того, чтобы передвигаться между корпусами, не обязательно было быть гимнастом, но без привычки мне пришлось нелегко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51