Вскоре «Ракетный центр» на колесах начал действовать.
...Международная обстановка все более усложнялась. Не успели еще высохнуть чернила на документах, подписанных союзниками по антигитлеровской коалиции, как У. Черчилль, лидер английских консерваторов, в присутствии президента США Г. Трумэна, в американском городе Фултоне, призвал англосаксонские страсы к объединению против СССР. Вскоре стали создаваться военно-политические блоки, направленные против СССР и стран, встающих на путь социалистического развития. Над миром нависли грозовые тучи «холодной войны». Создалась взрывоопасная обстановка. Центральный Комитет КПСС, Советское правительство оказались вынужденными принять экстренные меры по повышению обороноспособности страны. В марте 1946 года сессия Верховного Совета СССР законодательно закрепила эти меры. Принятый на сессии пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства предусматривал развитие новых оборонных отраслей техники и производства. А Совет Министров СССР во исполнение решения сессии 13 мая 1946 года принял историческое постановление о создании отечественной ракетостроительной промышленности.
Сергею Павловичу Королеву вместе с другими членами Технической комиссии и многим научным, конструкторским и производственным коллективам страны предстояло своей работой претворить в жизнь ото постановление.
Для контроля за работой специалистов в Германию приезжала авторитетная комиссия во главе с наркомом вооружения Дмитрием Федоровичем Устиновым. Детально ознакомившись с работой, он одобрил усилия технической группы одной фразой: «Не зря хлеб едите».
Во время поездки в Германию Д. ф. Устинов близко узнал Королева и обратил внимание на его технические знания, организационные способности и ту энергию, с какой он работал. Впоследствии судьба не раз сводила ик, большей частью они находили взаимопонимание.
В мае 1946 года на все лето к Сергею Павловичу приехала жена с дочкой. Все стало на свои места: работа, семья. Хотя дел у него было по горло, он все-таки находил время отдыхать. Часто, посадив Ксану и Наталку в машину, сам садился за руль, возил их по городу или окрестностям. Тут, в Нордзаухене в августе застало Королева сообщение об утверждении его начальником отдела и Главным конструктором баллистических ракет дальнего действия головного научно-исследовательского института. Приказ о его назначении подписал Д. Ф. Устинов. Позднее также его приказом первым заместителем Главного конструктора утвержден тртзднач 11-летний авиационный инженер Василий Павлович Мишин.
– Вот и настал твой день, Сергей, – услышав приятную новость от мужа о назначении его Главным конструктором, поздравила жена. – Я так рада за тебя. Главный – хорошо звучит.
– Главный – это генерал? – спросила одиннадцатилетняя дочка, не разбиравшаяся в чинах.
– Нет, дочка, просто полковник. У меня три звездочки на погонах, а у генерала всего одна, – отшутился отец.
– А где твое конструкторское бюро?. – поинтересовалась жена.
– Наверное, не в Москве, Ксана! Слышал, в районе Подлипок. Кажется, не очень далеко.
Ксения Максимилиановна насторожилась: опять разлука. Она уже устала от них. Ей хочется после всего пережитого раз и навсегда быть вместе.
– Ты не волнуйся, Ксана, – заметив еле уловимое движение бровей жены, Сергей Павлович попытался успокоить ее. – И для тебя там найдется интересная работа. Помнишь, ведь ты еще в ГИРДе помогала нам, проводила медицинские исследования.
– Как же так, Сережа. Я же не смогу бросить Боткинскую. Там столько друзей. Самые трудные годы с ними. Если бы не их поддержка... Нет, я не смогу... Ты пойми, я ведущий хирург-травматолог.
И вдруг Ксана не сдержалась, выплеснула все, что накопилось за долгие годы разлуки. На полуслове оборвав себя, долго молчала, досадуя на внезапную вспышку. Немного успокоившись, она подошла к мужу, положила руки ему на плечи. – Извини, я погорячилась. Ты можешь меня понять?
– Не надо!..-отстраняясь от жены, воскликнул муж. Он уже не слушал, что ему говорила Ксана. Он осознал:
Ксана не хочет понять его. Сейчас, когда давняя мечта, пронесенная через всю жизнь, стала, как никогда, близкой и осуществимой, – она, его Ксана...
– Сережа, Сережа! Я так исстрадалась. Ждала тебя... Столько лет.
– Тебе придется сделать выбор. Я или твои друзья. Ты слышишь, Ксана! Нет, не нахожу слов. Как ты могла сказать такое, как у тебя повернулся язык. Да без любимого "цела мне просто не жить. Нет, ты не хочешь ехать со мною потому... – он долго подбирал нужное слово. Но так и не подобрал, крикнув: – Ты поедешь со мной, со мной...
– Я подумаю, – неожиданно для мужа твердо сказала Ксана. – Я подумаю.
Когда муж ушел, Ксана крепко прижала к себе дочь и, сокрушаясь, сказала сама себе: «Кажется, все возвращается на круги своя. А нам как быть, Наталка? Работа для отца – главное. А мы?»
Эта маленькая трещинка, появившаяся в отношениях между Королевым и женой, вскоре переросла в глубокую пропасть, разделившую их навсегда.
А работы по подготовке к летным испытаниям трофейных ракет в спецпоезде продолжались. По результатам исследований советские специалисты готовили многотомный труд под названием «Сборник материалов по изучению трофейной реактивной техники». Вывод всех ученых был однозначен: несмотря на большие практические достижения «немецкий путь развития ракетного дела не содержал каких-либо секретов и откровений... Надо учесть их опыт, но продолжать идти своим путем, начало которому положено еще в 30-х годах коллективами Газодинамической лаборатории (ГДЛ), Группы изучения реактивного движения (ГИРД) и Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ)».
В январе 1947 года Королев окончательно вернулся на Родину. А спецпоезд проследовал в приволжские степи, где в местечке Капустин Яр, недалеко от Сталинграда, создавался первый советский ракетодром.
Но радость от возвращения в Москву была не столь велика, как представлялась Сергею Павловичу в долгие месяцы жизни в Германии. Их размолвка с женой привела к тому, что жить вместе стало невозможно, наступил полный разрыв. Королев переехал в комнату, выделенную ему институтом в подмосковном городке.
«Ну что же, сам, наверное, виноват. Да и сколько мы были вместе? У Ксаны тоже есть любимое дело, – пытался он оправдать бывшую жену. – А Наташка – Наталка, дочь моя. Без нее мне будет еще тяжелее. Да и ей нелегко. Сам рос без отца, знаю. Но я не позволю обманывать мою дочь, как когда-то моя мать меня. Я жив, полон сил, занят любимым делом. Вот только сердце иногда сильно стучит. Ну и хорошо, что стучит, – горько улыбался он. – Слава богу, что стучит. Надо жить, жить и работать».
И Сергей Павлович с головой уходит в работу, находя в ней не только душевное удовлетворение, но и забвение от тягостных раздумий о семье.
«Главный конструктор» – ответственное назначение. Все надо начинать с нуля, практически с создания самого конструкторского бюро, подбора людей. Но это только начало. Предстояло увлечь людей новыми идеями, показать, что ракетостроение требует совсем другого отношения, чем любая, пусть даже очень сложная техника, которой он занимался раньше.
Он хорошо понимал, как важно для работы КБ наиболее рационально использовать возможности каждого сотрудника, конструктора, инженера, ученого, рабочего, слить воедино все таланты, создать коллективный разум, которому было бы по плечу решить столь ответственные и важные для страны задачи.
– Нет ничего выше оказанного нам доверия, – сказал Королев на первом совещании сотрудников нового проектно-конструкторского коллектива. – Оборона Родины. Что может быть важнее этого.
И чем глубже вникал С. П. Королев в работу, тем больше возникало проблем. Это и разработка принципиально новой конструктивной компоновочной и силовой схемы ракеты, которой еще не знал научный мир, определение технических характеристик узлов, агрегатов ракеты и наземного комплекса, увязка последовательности работы всех систем, выбор топливных компонентов, размещение приборов и аппаратуры систем управления, телеметрии, энергопитания, полезного груза.
Создание ракеты – это и непрерывные взаимные увязки между разработчиками отдельных систем, постоянная борьба за каждый килограмм веса конструкции. Это и извечный компромисс между старыми, отработанными и, следовательно, надежными принципами и устройствами и еще недостаточно проверенными, с непредсказуемой падежностью, но более перспективными и многообещающими решениями.
Идей рождалось много. Ему, Главному, следовало каждую оценить, многократно обдумать, прежде чем дать ей ход. Многое опровергала практика, но кое-что становилось нужным. При неудачах, а их на первых порах было достаточно, коллектив конструкторов не отчаивался, продолжал дерзать. Научные решения порой казались настолько смелыми, что отдавали фантастикой: их-то и брал на вооружение Королев, но осуществить их удавалось далеко не всегда.
14 апреля 1947 года в Кремле состоялось совещание, где обсуждались перспективы развития ракетостроения в стране. Вместе со многими видными военачальниками и специалистами на него пригласили и С. П. Королева. Собравшиеся приняли решение: не распылять силы на многие объекты, а сосредоточить внимание специалистов на создании двух-трех ракетных конструкций, добиваясь их надежности. Причем советовалось не спешить с разработкой перспективных конструкций, как предлагал Королев, а сначала воспроизвести немецкую конструкцию, чтобы использовать ее как учебную и для самих конструкторов, и для производства, и, конечно же, для армии.
После совещания С. П. Королева попросили задержаться. Его принял И. В. Сталин. Много позднее Сергей Павлович рассказывал обозревателю ТАСС: "Перед тем как войти в кабинет Сталина, меня предупредили, чтобы я ему не задавал вопросов, был предельно краток. Имевшуюся у меня небольшую папку с тремя листами конспекта доклада не разрешили взять с собой. Сталин отве тил на мое приветствие, но руки не подал. Сталин был s внешне сдержан. Я не знал, одобряет ли он то, что я говорю, или нет. Достаточно Сталину было сказать «нет», как это «нет» в мгновение становилось законом. Такая была обстановка. Очень боялся сталинского вопроса: «Где был раньше, почему не ставил вопрос о ракетах?» Что бы я ему мог ответить?
Возможно, что Сталин знал о проводимых нами опытах. Однако все внимание руководителей оборонных организаций, советников Сталина по военным делам де войны сосредоточивалось на разработке конструкций новых типов самолетов с поршневым двигателем, артиллерийских орудий обычного типа, танков.
По мере заинтересованности моим рассказом Сталин стал изредка прерывать меня, задавать короткие вопросы. Чувствовалось, что он имеет полное представление о ракетах. Его интересовали скорость, дальность и высота полета, полезный груз, который ракета сможет нести. Особенно с пристрастием он расспрашивал о точности ее попадания в цель.
Видимо, Сталину, его военным советникам стало наконец ясно, что первые опыты по созданию реактивных самолетов, артиллерийских ракетных установок и других разработок могут дать впоследствии положительные, далеко идущие результаты. Возможно, что именно тогда ему и напомнили о группе советских ученых, которые шаг за шагом пробивали дорогу этим идеям. Эта встреча все же сыграла свою положительную роль..."
После совещания в Кремле проектированию мощных ракет, продолжавшейся организации научно-исследовательских учреждений и лабораторий, оснащению ряда заводов для перехода на производство ракет, двигателей и приборов к ним стало уделяться еще большее внимание. Выдающиеся ученые – физики, химики, специалисты по баллистике, аэродинамике – включались в работу.
Сергей Павлович Королев был избран членом-корреспондентом Академии артиллерийских наук. В процессе подготовки к первым пускам баллистических ракет по его предложению сформировали Совет главных конструкторов для коллективного решения проблем, связанных с созданием ракетной техники... В него вошли многие из тех специалистов, кто составлял в Германии Техническую комиссию. Валентин Петрович Глушко занялся разработкой ракетных двигателей, которым он посвятил всю свою жизнь. Николай Алексеевич Пилюгин – конструированием систем автоматического управления, Виктор Иванович Кузнецов – гироскопических приборов. Михаил Сергеевич Рязанский взялся за создание средств автоматики и радиотехники. На долю Владимира Павловича Бармина выпало строительство наземного пускового оборудования. Позднее, по мере усложнения разрабатываемых ракетных комплексов в совет вошли и многие другие главные конструкторы. Вошел в совет и Мстислав Всеволодович Келдыш – вице-президент Академии наук СССР.
«Между участниками кооперации,-вспоминал член-корреспондент АН СССР Б. Е. Черток, – царили честные деловые отношения, основанные прежде всего на порядочности. Чтобы согласовать сложный вопрос, достаточно было простого визита и даже телефонного звонка. И если человек дал слово, ему и в голову не приходило отрекаться от него. Когда возникали трудности, то не скрывали их, а искали способы преодолеть их сообща».
Несмотря на поддержку ЦК КПСС и Советского правительства, Совету главных конструкторов с трудом приходилось преодолевать межведомственные бюрократические преграды. С. П. Королеву постепенно удалось добиться правительственного решения, по которому постановления совета являлись обязательными для всех министерств и ведомств...
Успеху дела во многом способствовало и то, что в каждом КБ, возглавляемом одним из членов Совета главных конструкторов, имелся свой «штаб» – технический совет. Он формировался из талантливых творческих людей, увлеченных новой техникой, с лету подхватывавших замыслы своих шефов. Но, в свою очередь, они питали Главных и своими конкретными идеями Из числа специалистов, работавших в системе Совета главных конструкторов, вышло шесть академиков, восемь членов-корреспопдептов, девятнадцать Героев Социалистического Труда...
. Такой мозговой трест Королев создал и в своем ОКБ и очень гордился им. В него входили союзники-единомышленники Главного, энтузиасты нового дела, беспредельно ему преданные... В апналы истории ОКБ Королева навсегда вошли В. П. Мишин, Л. А. Воскресенский, М. К. Тихонравов, Б. В. Раушенбах, К. Д. Бушу ев, Б. Е. Черток, С. С. Крюков, С. О. Охапкин, П. В. Цыбин, Д. И. Козлов, В. П. Макеев, Е. В. Шабаров, М. Ф. Решетнов, В. С. Будник, большая группа производственников, и среди них – Р. А. Турков, В. М. Ключарев, В. Д. Вачнадзе и другие.
В эти годы в жизни Сергея Павловича Королева произошло одно очень знаменательное событие, окончилось его одиночество.
В мае 1947 года его женой стала Нина Ивановна Котенкова, работавшая в НИИ в бюро переводов. Ей тогда исполнилось двадцать шесть лет. Стройная, с пышными пепельными волосами, собранными в пучок, серыми искристыми озорными глазами, молодая женщина привлекала к себе внимание с первого взгляда.
Как-то руководитель бюро попросил Нину Ивановну зайти в КБ к Королеву.
– Помогите ему в переводе.
По дороге Нина Ивановна встретила знакомых сверстниц. На вопрос, куда она спешит, быстро ответила:
– К какому-то Королеву послали.
Девушки хихикнули и тут же смолкли. К ним подходил моложавый, коренастый черноголовый мужчина. Чуть замедлив шаг, взглянул на них и скрылся за дверью какого-то кабинета.
– Нина! Это же Королев. Строгий, говорят, ужас!
– Ну, девочки, пожалуй, сегодня мне лучше к нему не ходить.
На другой день утром Нина Ивановна пошла к Королеву. Но секретарша решительно сказала:
– Сергей Павлович занят.
– Я не тороплюсь, подожду.
Дверь в кабинет была неплотно закрыта, и Нина Ивановна слышала, как Главный по телефону с кем-то разговаривал. Закончив разговор, Королев выглянул из кабинета и увидел посетительницу:
– Вы ко мне?
– Да. Из бюро переводов.
– Вы очень мне нужны, – сказал он учтиво. – Прошу, заходите, – и открыл перед переводчицей дверь в кабинет.
Пригласив сесть, Сергей Павлович тут же положил перед Ниной Ивановной стопку английских технических журналов. Пока она листала их, Королев внимательно рассматривал сидящую перед ним миловидную женщину. Она понравилась ему уверенностью в себе, непринужденностью. От всего ее облика веяло всевластной женственностью. Отметив статьи для перевода, Королев предупредил:
– Редактировать буду сам.
– Извините, но лучше посоветуйте мне грамотного инженера, чтобы разобраться в технических терминах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
...Международная обстановка все более усложнялась. Не успели еще высохнуть чернила на документах, подписанных союзниками по антигитлеровской коалиции, как У. Черчилль, лидер английских консерваторов, в присутствии президента США Г. Трумэна, в американском городе Фултоне, призвал англосаксонские страсы к объединению против СССР. Вскоре стали создаваться военно-политические блоки, направленные против СССР и стран, встающих на путь социалистического развития. Над миром нависли грозовые тучи «холодной войны». Создалась взрывоопасная обстановка. Центральный Комитет КПСС, Советское правительство оказались вынужденными принять экстренные меры по повышению обороноспособности страны. В марте 1946 года сессия Верховного Совета СССР законодательно закрепила эти меры. Принятый на сессии пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства предусматривал развитие новых оборонных отраслей техники и производства. А Совет Министров СССР во исполнение решения сессии 13 мая 1946 года принял историческое постановление о создании отечественной ракетостроительной промышленности.
Сергею Павловичу Королеву вместе с другими членами Технической комиссии и многим научным, конструкторским и производственным коллективам страны предстояло своей работой претворить в жизнь ото постановление.
Для контроля за работой специалистов в Германию приезжала авторитетная комиссия во главе с наркомом вооружения Дмитрием Федоровичем Устиновым. Детально ознакомившись с работой, он одобрил усилия технической группы одной фразой: «Не зря хлеб едите».
Во время поездки в Германию Д. ф. Устинов близко узнал Королева и обратил внимание на его технические знания, организационные способности и ту энергию, с какой он работал. Впоследствии судьба не раз сводила ик, большей частью они находили взаимопонимание.
В мае 1946 года на все лето к Сергею Павловичу приехала жена с дочкой. Все стало на свои места: работа, семья. Хотя дел у него было по горло, он все-таки находил время отдыхать. Часто, посадив Ксану и Наталку в машину, сам садился за руль, возил их по городу или окрестностям. Тут, в Нордзаухене в августе застало Королева сообщение об утверждении его начальником отдела и Главным конструктором баллистических ракет дальнего действия головного научно-исследовательского института. Приказ о его назначении подписал Д. Ф. Устинов. Позднее также его приказом первым заместителем Главного конструктора утвержден тртзднач 11-летний авиационный инженер Василий Павлович Мишин.
– Вот и настал твой день, Сергей, – услышав приятную новость от мужа о назначении его Главным конструктором, поздравила жена. – Я так рада за тебя. Главный – хорошо звучит.
– Главный – это генерал? – спросила одиннадцатилетняя дочка, не разбиравшаяся в чинах.
– Нет, дочка, просто полковник. У меня три звездочки на погонах, а у генерала всего одна, – отшутился отец.
– А где твое конструкторское бюро?. – поинтересовалась жена.
– Наверное, не в Москве, Ксана! Слышал, в районе Подлипок. Кажется, не очень далеко.
Ксения Максимилиановна насторожилась: опять разлука. Она уже устала от них. Ей хочется после всего пережитого раз и навсегда быть вместе.
– Ты не волнуйся, Ксана, – заметив еле уловимое движение бровей жены, Сергей Павлович попытался успокоить ее. – И для тебя там найдется интересная работа. Помнишь, ведь ты еще в ГИРДе помогала нам, проводила медицинские исследования.
– Как же так, Сережа. Я же не смогу бросить Боткинскую. Там столько друзей. Самые трудные годы с ними. Если бы не их поддержка... Нет, я не смогу... Ты пойми, я ведущий хирург-травматолог.
И вдруг Ксана не сдержалась, выплеснула все, что накопилось за долгие годы разлуки. На полуслове оборвав себя, долго молчала, досадуя на внезапную вспышку. Немного успокоившись, она подошла к мужу, положила руки ему на плечи. – Извини, я погорячилась. Ты можешь меня понять?
– Не надо!..-отстраняясь от жены, воскликнул муж. Он уже не слушал, что ему говорила Ксана. Он осознал:
Ксана не хочет понять его. Сейчас, когда давняя мечта, пронесенная через всю жизнь, стала, как никогда, близкой и осуществимой, – она, его Ксана...
– Сережа, Сережа! Я так исстрадалась. Ждала тебя... Столько лет.
– Тебе придется сделать выбор. Я или твои друзья. Ты слышишь, Ксана! Нет, не нахожу слов. Как ты могла сказать такое, как у тебя повернулся язык. Да без любимого "цела мне просто не жить. Нет, ты не хочешь ехать со мною потому... – он долго подбирал нужное слово. Но так и не подобрал, крикнув: – Ты поедешь со мной, со мной...
– Я подумаю, – неожиданно для мужа твердо сказала Ксана. – Я подумаю.
Когда муж ушел, Ксана крепко прижала к себе дочь и, сокрушаясь, сказала сама себе: «Кажется, все возвращается на круги своя. А нам как быть, Наталка? Работа для отца – главное. А мы?»
Эта маленькая трещинка, появившаяся в отношениях между Королевым и женой, вскоре переросла в глубокую пропасть, разделившую их навсегда.
А работы по подготовке к летным испытаниям трофейных ракет в спецпоезде продолжались. По результатам исследований советские специалисты готовили многотомный труд под названием «Сборник материалов по изучению трофейной реактивной техники». Вывод всех ученых был однозначен: несмотря на большие практические достижения «немецкий путь развития ракетного дела не содержал каких-либо секретов и откровений... Надо учесть их опыт, но продолжать идти своим путем, начало которому положено еще в 30-х годах коллективами Газодинамической лаборатории (ГДЛ), Группы изучения реактивного движения (ГИРД) и Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ)».
В январе 1947 года Королев окончательно вернулся на Родину. А спецпоезд проследовал в приволжские степи, где в местечке Капустин Яр, недалеко от Сталинграда, создавался первый советский ракетодром.
Но радость от возвращения в Москву была не столь велика, как представлялась Сергею Павловичу в долгие месяцы жизни в Германии. Их размолвка с женой привела к тому, что жить вместе стало невозможно, наступил полный разрыв. Королев переехал в комнату, выделенную ему институтом в подмосковном городке.
«Ну что же, сам, наверное, виноват. Да и сколько мы были вместе? У Ксаны тоже есть любимое дело, – пытался он оправдать бывшую жену. – А Наташка – Наталка, дочь моя. Без нее мне будет еще тяжелее. Да и ей нелегко. Сам рос без отца, знаю. Но я не позволю обманывать мою дочь, как когда-то моя мать меня. Я жив, полон сил, занят любимым делом. Вот только сердце иногда сильно стучит. Ну и хорошо, что стучит, – горько улыбался он. – Слава богу, что стучит. Надо жить, жить и работать».
И Сергей Павлович с головой уходит в работу, находя в ней не только душевное удовлетворение, но и забвение от тягостных раздумий о семье.
«Главный конструктор» – ответственное назначение. Все надо начинать с нуля, практически с создания самого конструкторского бюро, подбора людей. Но это только начало. Предстояло увлечь людей новыми идеями, показать, что ракетостроение требует совсем другого отношения, чем любая, пусть даже очень сложная техника, которой он занимался раньше.
Он хорошо понимал, как важно для работы КБ наиболее рационально использовать возможности каждого сотрудника, конструктора, инженера, ученого, рабочего, слить воедино все таланты, создать коллективный разум, которому было бы по плечу решить столь ответственные и важные для страны задачи.
– Нет ничего выше оказанного нам доверия, – сказал Королев на первом совещании сотрудников нового проектно-конструкторского коллектива. – Оборона Родины. Что может быть важнее этого.
И чем глубже вникал С. П. Королев в работу, тем больше возникало проблем. Это и разработка принципиально новой конструктивной компоновочной и силовой схемы ракеты, которой еще не знал научный мир, определение технических характеристик узлов, агрегатов ракеты и наземного комплекса, увязка последовательности работы всех систем, выбор топливных компонентов, размещение приборов и аппаратуры систем управления, телеметрии, энергопитания, полезного груза.
Создание ракеты – это и непрерывные взаимные увязки между разработчиками отдельных систем, постоянная борьба за каждый килограмм веса конструкции. Это и извечный компромисс между старыми, отработанными и, следовательно, надежными принципами и устройствами и еще недостаточно проверенными, с непредсказуемой падежностью, но более перспективными и многообещающими решениями.
Идей рождалось много. Ему, Главному, следовало каждую оценить, многократно обдумать, прежде чем дать ей ход. Многое опровергала практика, но кое-что становилось нужным. При неудачах, а их на первых порах было достаточно, коллектив конструкторов не отчаивался, продолжал дерзать. Научные решения порой казались настолько смелыми, что отдавали фантастикой: их-то и брал на вооружение Королев, но осуществить их удавалось далеко не всегда.
14 апреля 1947 года в Кремле состоялось совещание, где обсуждались перспективы развития ракетостроения в стране. Вместе со многими видными военачальниками и специалистами на него пригласили и С. П. Королева. Собравшиеся приняли решение: не распылять силы на многие объекты, а сосредоточить внимание специалистов на создании двух-трех ракетных конструкций, добиваясь их надежности. Причем советовалось не спешить с разработкой перспективных конструкций, как предлагал Королев, а сначала воспроизвести немецкую конструкцию, чтобы использовать ее как учебную и для самих конструкторов, и для производства, и, конечно же, для армии.
После совещания С. П. Королева попросили задержаться. Его принял И. В. Сталин. Много позднее Сергей Павлович рассказывал обозревателю ТАСС: "Перед тем как войти в кабинет Сталина, меня предупредили, чтобы я ему не задавал вопросов, был предельно краток. Имевшуюся у меня небольшую папку с тремя листами конспекта доклада не разрешили взять с собой. Сталин отве тил на мое приветствие, но руки не подал. Сталин был s внешне сдержан. Я не знал, одобряет ли он то, что я говорю, или нет. Достаточно Сталину было сказать «нет», как это «нет» в мгновение становилось законом. Такая была обстановка. Очень боялся сталинского вопроса: «Где был раньше, почему не ставил вопрос о ракетах?» Что бы я ему мог ответить?
Возможно, что Сталин знал о проводимых нами опытах. Однако все внимание руководителей оборонных организаций, советников Сталина по военным делам де войны сосредоточивалось на разработке конструкций новых типов самолетов с поршневым двигателем, артиллерийских орудий обычного типа, танков.
По мере заинтересованности моим рассказом Сталин стал изредка прерывать меня, задавать короткие вопросы. Чувствовалось, что он имеет полное представление о ракетах. Его интересовали скорость, дальность и высота полета, полезный груз, который ракета сможет нести. Особенно с пристрастием он расспрашивал о точности ее попадания в цель.
Видимо, Сталину, его военным советникам стало наконец ясно, что первые опыты по созданию реактивных самолетов, артиллерийских ракетных установок и других разработок могут дать впоследствии положительные, далеко идущие результаты. Возможно, что именно тогда ему и напомнили о группе советских ученых, которые шаг за шагом пробивали дорогу этим идеям. Эта встреча все же сыграла свою положительную роль..."
После совещания в Кремле проектированию мощных ракет, продолжавшейся организации научно-исследовательских учреждений и лабораторий, оснащению ряда заводов для перехода на производство ракет, двигателей и приборов к ним стало уделяться еще большее внимание. Выдающиеся ученые – физики, химики, специалисты по баллистике, аэродинамике – включались в работу.
Сергей Павлович Королев был избран членом-корреспондентом Академии артиллерийских наук. В процессе подготовки к первым пускам баллистических ракет по его предложению сформировали Совет главных конструкторов для коллективного решения проблем, связанных с созданием ракетной техники... В него вошли многие из тех специалистов, кто составлял в Германии Техническую комиссию. Валентин Петрович Глушко занялся разработкой ракетных двигателей, которым он посвятил всю свою жизнь. Николай Алексеевич Пилюгин – конструированием систем автоматического управления, Виктор Иванович Кузнецов – гироскопических приборов. Михаил Сергеевич Рязанский взялся за создание средств автоматики и радиотехники. На долю Владимира Павловича Бармина выпало строительство наземного пускового оборудования. Позднее, по мере усложнения разрабатываемых ракетных комплексов в совет вошли и многие другие главные конструкторы. Вошел в совет и Мстислав Всеволодович Келдыш – вице-президент Академии наук СССР.
«Между участниками кооперации,-вспоминал член-корреспондент АН СССР Б. Е. Черток, – царили честные деловые отношения, основанные прежде всего на порядочности. Чтобы согласовать сложный вопрос, достаточно было простого визита и даже телефонного звонка. И если человек дал слово, ему и в голову не приходило отрекаться от него. Когда возникали трудности, то не скрывали их, а искали способы преодолеть их сообща».
Несмотря на поддержку ЦК КПСС и Советского правительства, Совету главных конструкторов с трудом приходилось преодолевать межведомственные бюрократические преграды. С. П. Королеву постепенно удалось добиться правительственного решения, по которому постановления совета являлись обязательными для всех министерств и ведомств...
Успеху дела во многом способствовало и то, что в каждом КБ, возглавляемом одним из членов Совета главных конструкторов, имелся свой «штаб» – технический совет. Он формировался из талантливых творческих людей, увлеченных новой техникой, с лету подхватывавших замыслы своих шефов. Но, в свою очередь, они питали Главных и своими конкретными идеями Из числа специалистов, работавших в системе Совета главных конструкторов, вышло шесть академиков, восемь членов-корреспопдептов, девятнадцать Героев Социалистического Труда...
. Такой мозговой трест Королев создал и в своем ОКБ и очень гордился им. В него входили союзники-единомышленники Главного, энтузиасты нового дела, беспредельно ему преданные... В апналы истории ОКБ Королева навсегда вошли В. П. Мишин, Л. А. Воскресенский, М. К. Тихонравов, Б. В. Раушенбах, К. Д. Бушу ев, Б. Е. Черток, С. С. Крюков, С. О. Охапкин, П. В. Цыбин, Д. И. Козлов, В. П. Макеев, Е. В. Шабаров, М. Ф. Решетнов, В. С. Будник, большая группа производственников, и среди них – Р. А. Турков, В. М. Ключарев, В. Д. Вачнадзе и другие.
В эти годы в жизни Сергея Павловича Королева произошло одно очень знаменательное событие, окончилось его одиночество.
В мае 1947 года его женой стала Нина Ивановна Котенкова, работавшая в НИИ в бюро переводов. Ей тогда исполнилось двадцать шесть лет. Стройная, с пышными пепельными волосами, собранными в пучок, серыми искристыми озорными глазами, молодая женщина привлекала к себе внимание с первого взгляда.
Как-то руководитель бюро попросил Нину Ивановну зайти в КБ к Королеву.
– Помогите ему в переводе.
По дороге Нина Ивановна встретила знакомых сверстниц. На вопрос, куда она спешит, быстро ответила:
– К какому-то Королеву послали.
Девушки хихикнули и тут же смолкли. К ним подходил моложавый, коренастый черноголовый мужчина. Чуть замедлив шаг, взглянул на них и скрылся за дверью какого-то кабинета.
– Нина! Это же Королев. Строгий, говорят, ужас!
– Ну, девочки, пожалуй, сегодня мне лучше к нему не ходить.
На другой день утром Нина Ивановна пошла к Королеву. Но секретарша решительно сказала:
– Сергей Павлович занят.
– Я не тороплюсь, подожду.
Дверь в кабинет была неплотно закрыта, и Нина Ивановна слышала, как Главный по телефону с кем-то разговаривал. Закончив разговор, Королев выглянул из кабинета и увидел посетительницу:
– Вы ко мне?
– Да. Из бюро переводов.
– Вы очень мне нужны, – сказал он учтиво. – Прошу, заходите, – и открыл перед переводчицей дверь в кабинет.
Пригласив сесть, Сергей Павлович тут же положил перед Ниной Ивановной стопку английских технических журналов. Пока она листала их, Королев внимательно рассматривал сидящую перед ним миловидную женщину. Она понравилась ему уверенностью в себе, непринужденностью. От всего ее облика веяло всевластной женственностью. Отметив статьи для перевода, Королев предупредил:
– Редактировать буду сам.
– Извините, но лучше посоветуйте мне грамотного инженера, чтобы разобраться в технических терминах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60