Ведь и когда эти подонки погнались за ней, она была на улице одна.
Конокрад кивнул:
— После того, как кроме псов нам стала угрожать и месть ни-Тарта, надо было срочно покидать Риверсайд. Она могла назваться чужим именем, но если ни-Тарт был связан с Гильдией Убийц, то он тоже рано или поздно должен был узнать, кто она на самом деле.
— А почему нельзя было сразу сказать нам правду? — поинтересовался Брандарк.
— Моя госпожа не телепат, она не может проникать в чужие мысли. Она эмпат и может ощущать ваши чувства, и она была уверена, что вы честные и достойные люди, но мыслей ваших она не знала. Мы уже три месяца прятались, она… разучилась доверять людям. И даже когда мы уже полностью доверяли вам… Есть такой фокус, который знают некоторые колдуны… Фробус, они все его знают! Они могут читать мысли в незащищенных умах. Они не могут сделать этого с магом, и нас с Рекаа в Империи Топора научили, как этому сопротивляться. Но обучать этому вас не было времени. И если любой колдун увидел бы в ваших умах, кто она…
— То нам бы всем не жить, — мрачно резюмировал Базел.
— Это верно. — согласился Тотас.
— А когда она узнала, что братья-псы охотятся на нас, а не на нее?
— Что ей оставалось делать? Видит Томанак, я бы умер за нее. Я ее личный телохранитель с тех пор, как она родилась. Но мне уже не дожить до конца путешествия, — сказал Тотас, и взгляд Базела смягчился. — Она это знала так же хорошо, как и я, но не хотела оставить меня. Как и я не мог оставить ее. Но и вы оба были ей нужны — ваша смелость, преданность и ваши мечи. И по крайней мере, мы поняли, что псы, напавшие на нас в Ангкаре, не знают, кто она. Если бы знали, они бы убили ее, пока она была без защиты наверху, и лишь потом занялись бы Базелом.
— А зачем были нужны поддельные документы? Почему было не сказать офицеру на границе, кто вы? Вы могли бы получить военное сопровождение до дома.
— Потому что мы расспрашивали о нашем исчезнувшем эскорте в каждой деревне, через которую проходили, и никто о нем не слышал. Это значит, что они далеко не ушли. Что бы с ними ни случилось, произошло это где-то впереди, где мы еще не были… Я знаю этих людей и могу поклясться на мече, что их ничто не могло остановить. И все же что-то их остановило. Нет причины полагать, что с другими пятьюдесятью не случится того же. И даже с сотней.
Базел кивнул и откинулся на слишком маленьком для него стуле, скрестив ноги и задумчиво опустив уши. Тотас молча смотрел на него. Он и Брандарк видели, что Конокрад напряженно размышляет. Наконец Базел медленно кивнул головой и встал.
— Хорошо, Тотас. Теперь, когда ты все рассказал, думаю, что леди Заранта была права, не открывая нам своей тайны все это время. И мне кажется неслучайным, что беда произошла здесь, в Дунсанте.
— Действительно, почему именно здесь, а не где-нибудь на дороге? — произнес Брандарк.
— В том-то и дело: то, что выкрало леди Заранту из запертой комнаты и чуть не убило Рекаа, не издав при этом ни звука, совершило это именно здесь, а не на дороге, во время одного из наших ночных привалов. Что-то неладно именно здесь.
— Но что? — беспомощно спросил Тотас.
— Конечно, я не знаю точно. Но наблюдал ли кто-нибудь из вас за этим сальным хозяином, когда мы утром вызвали его сюда?
Базел смотрел на своих товарищей, а они напряженно и выжидающе смотрели на него, не говоря ни слова.
— А вот я наблюдал, — мрачно сказал Конокрад, — и видел, что он стал бел как снег, еще прежде чем я вышиб дверь.
— Ты думаешь, это он навел их на нас? — гневно спросил Брандарк.
Базел пожал плечами:
— Может быть, да, а может быть, и нет, но, сдается мне, он догадался, что произошло, еще до того, как мы открыли комнату. Значит, он наверняка что-то знает.
— Угу, — со злобой подтвердил Брандарк, и Базел кивнул:
— Так-то. — Базел встал, натянул подкольчужник и кольчугу и взял меч. Лицо его побледнело. — И если этой жабе хоть что-нибудь известно, я так или иначе это из него выдавлю. И тогда мы хотя бы поймем, с чего начинать поиски.
— Но что мы можем против колдовства? — спросил Тотас.
Брандарк улыбнулся ему:
— Тотас, мы — градани. Мы знаем, на что способны колдуны, но и нам тоже доступны кое-какие пустячки.
— Колдовство?
— Никакого колдовства. — хмыкнул Базел. — Но колдун мало что может сделать, если у него в кишках торчит фут стали. И ни один колдун не может воздействовать на градани в раже. Тут они крупно ошиблись, превратив нас в таких, какие мы есть. Они могут остановить нас, только убив. Но убивать градани колдуну придется вертясь перед лезвием его меча.
ГЛАВА 22
Звеня оружием и поскрипывая кожей портупей, Базел, Брандарк и Тотас сошли вниз. Стулья и столы в зале постоялого двора были покосившимися и потрескавшимися, в воздухе висел застарелый запах перегара и дыма, а двое слуг, которые должны были наводить порядок после прошедшей ночи, оживленно перешептывались, забившись в угол.
Шепот мгновенно затих, когда вооруженная троица вошла в зал. Слуги обменялись беглыми взглядами, один из них схватился за метлу, другой, подхватив тяжелый поднос с пустыми кружками, рванулся в сторону.
— Не торопись, сынок, — пророкотал густой бас, и мощная рука перекрыла слуге путь. Базел улыбнулся, а слуга, оцепенев, облизал губы.
— Ми-милорд? — пробормотал он.
— Я хотел бы перекинуться словечком с твоим хозяином. Где его можно найти?
— Я н-не знаю, милорд.
— Неужели? — Базел смотрел на слугу в упор. — Не хотелось бы считать тебя обманщиком, поэтому еще раз подумай, где бы он мог быть, и скажи мне. Я буду тебе очень благодарен…
Слуга нервно сглотнул и принялся панически озираться. Его товарищ, однако, продолжал увлеченно мести опилки, делая вид, что не замечает ничего кругом.
Человек с подносом посмотрел на Базела. Градани был внешне спокоен, но в глазах его не таял лед, и такому гиганту вовсе не надо было что-то изображать, чтобы выглядеть угрожающе.
— На ку-ку… на кухне, милорд.
— Вот видишь, ты смог догадаться, правда? Спасибо тебе. — Базел взглянул на Брандарка: — Брандарк, друг мой, почему бы тебе не присесть и не составить компанию этим чудесным ребятам?
— С удовольствием, — сказал Брандарк, слегка поклонился слугам и уселся как раз посреди дверного проема. — Долго не задерживайся, — попросил он Базела, направившегося в кухню. — Я оставил наверху балалайку, а без нее мне не развлечь этих славных парней как следует.
Кухня «Гнедого Коня» чистотой не блистала, в ней воняло прогорклым жиром и вчерашними объедками. Хозяин, стоя в середине помещения, возбужденно говорил что-то еще одному слуге. Тот как раз застегивал плащ, когда на пороге появились Базел и Тотас. Оба собеседника замерли, как кролики перед удавом.
Конокрад, засунувший оба больших пальца за пояс, возвышался над ними, покачиваясь на каблуках. Вкрадчивая улыбка озаряла его лицо.
— Ну все, Ламах, — сказал хозяин, и слуга пошел было к черному ходу, однако тотчас остановился, когда раздалось многозначительное покашливание Базела.
— Не надо убегать от нас, Ламах. Я могу подумать, что мы тебе не нравимся.
Он поманил слугу пальцем, и ноги сами понесли Ламаха обратно.
— Ай, вот хороший мальчик! — восхитился Базел и посмотрел на Тотаса: — Тотас, почему бы тебе с Ламахом не выйти на минутку? Мне надо только обменяться парой слов с его хозяином. Если вы проследите, чтобы нам никто не мешал, мы скорее закончим беседу и Ламах сможет пуститься в путь, если, конечно, хозяин по какой-нибудь причине не раздумает его посылать.
Тотас молча кивнул и поманил Ламаха за собой. Дверь закрылась за ними, и Базел медленно повернулся. Он придавил взглядом мертвенно-бледного толстенького коротышку, скрестил руки на своей широкой груди.
— Не бойся, дружище, — успокоил он. — Не сомневаюсь, ты слышал много всякого вранья о моем народе. Это страшные сказки, в которых нет ни слова правды. Мы почти так же цивилизованны, как и вы, и я тебя пальцем не трону. Есть, правда, — продолжал он таким же успокаивающим, мягким тоном, хотя глаза его угрожающе заблестели, — некоторые вещи, которые иногда заставляют нас забыть о цивилизованности. Например, вранье. Вот совсем недавно я видел, как один мой соплеменник поотрывал человеку руки за маленькую ложь. Потом он так жалел об этом, но…
Он пожал плечами, и хозяин захныкал. Базел предоставил ему обливаться холодным потом еще одну ужасную минуту и заговорил более жестко:
— Так вот, сдается мне, что ты знаешь больше, чем хочешь показать, дружище.
— Н-нет! — пропыхтел хозяин.
— Ага! Вот уже я слышу ложь! — Он сделал движение рукой, и хозяин в ужасе вздрогнул. Но рука просто задумчиво поскребла подбородок. — Нет, — сказал Базел через секунду, — нет, я уверен, ты не стал бы врать. Но ты лучше говори немного яснее, дружище. А то ведь мне с чего-то послышалось, что ты сказал «нет».
— Й-й-я… — заикался толстяк, и Базел нахмурился:
— Послушай-ка меня внимательно. — Конокрад заговорил более сурово: — Перед тем как Брандарк втащил тебя наверх, ты уже готов был наложить в штаны от страха. Ты уже знал, что случилось неладное, и, кажется, подозревал, что именно произошло. И в связи с этим меня не может не волновать, куда же это ты в такой спешке посылал Ламаха. Можно подумать, что ты хотел предупредить кого-то, что я им интересуюсь. Я, конечно, всего только градани, и мне понятно, что человек, который знает, что случилось с моими друзьями, а мне не говорит, мне не друг. А если он мне не друг, то…
Он пошевелился, и хозяин упал на колени на грязный пол, круглое его брюхо тряслось, как пудинг. Он молитвенно сложил руки.
— Пожалуйста! — шептал он. — О, пожалуйста! Я ни чего не знаю, правда же. И-и если я и хотел сказать не правду… и если я не скажу ему, что вы спрашивали…
Его голос сорвался, но Базел смотрел на него теми же безжалостными глазами, и что-то в животе у хозяина оборвалось.
— Там, наверху, полумертвая девушка. — сказал Базел мягко. — Хорошая девушка. Может быть, не идеальная, но человек хороший. Если я узнаю, что ты имеешь что-то общее с теми, кто с ней это сделал, мне может прийти в голову идея вырезать у тебя печень и поджарить ее у тебя на глазах. — Голос Конокрада звучал бес конечно устрашающе, и хозяин затрясся еще сильнее. — Это уже мне не нравится. Но еще хуже то, что леди Заранты там нет. Может быть, ее уже нет в живых, но я этого не узнаю, пока не найду ее. А я найду ее обязательно, живой или мертвой. И если при этом мне станет известно, что ты что-то от меня утаил или предупредил о моем приближении тех, кто ее схватил, я вернусь.
Хозяин трясся в немом ужасе, а Базел, оскалив зубы, сказал очень, очень вежливо:
— И если я вернусь, лучше тебе будет вспомнить все те басни, что ты слыхал о моем народе, дружище, потому что я тебе обещаю: если леди Заранта умерла, ты пожалеешь, что не умер вместе с нею.
— … Таким образом, это вроде бы все, что он знает, — мрачно сообщил Базел своим друзьям.
Лекарша была еще наверху. Они сидели в пустом питейном зале.
— Не так уж я уверен, что он сказал мне абсолютно все, но то, что сказал, кажется правдой.
— Да, вполне складно, — пробормотал Брандарк. Его кинжал чертил узоры на поверхности стола. — Боги, неудивительно, что бедный ублюдок так перепуган. Колдуны в одной лиге от него, а он даже не может пожаловаться властям, потому что один из них — сам представитель власти.
Тотас потрясенно покачал головой: когда они с Зарантой впервые покидали Империю Копья, то, что на территории страны действуют колдуны, еще не было доказано, в воздухе витало лишь подозрение.
— Я слушал его очень внимательно, и сдается мне, то барон Дунсанта не такой уж сильный колдун.
— Но если хозяин утверждает, что он их глава! — возразил Тотас.
— Это так, но подумай сам. Барон одновременно местное начальство и владелец здешних земель. Занятия черной магией и магией крови караются смертью. Так вот, если колдун и собирается обосноваться в какой-то местности, чьего покровительства он в первую очередь будет искать?
— Самого влиятельного из местных дворян, — не раздумывая ответил Тотас. — Они обязательно должны привлечь его на свою сторону. Или убить и заменить кем-то из своих.
— И вот еще что меня интересует. Если маг всегда может почуять колдуна, то может ли колдун учуять мага?
Тотас наморщил лоб, потом покачал головой:
— Нет. Разве что в тот момент, когда он использует свои способности.
— А она их, наверное, использовала, — мрачно предположил Брандарк. Тотас, нахмурясь, взглянул на него, а Кровавый Меч продолжил: — Ты сказал, что она может отводить глаза, чтобы ее не замечали, а ведь она притворялась служанкой Рекаа. Тебе не кажется, что при этом она могла на всякий случай применять свой талант?
Тотас тяжело вздохнул.
— Я тоже об этом подумал, — пробормотал Базел. Он побарабанил пальцами по столу и посмотрел на Тотаса: — Ты говорил что-то такое… что они увезут ее домой, чтобы убить. — Тотас кивнул. — Но почему ты так считаешь и зачем им это?
— Я не совсем уверен, но, если им известно, кто она и откуда, они постараются это сделать. Они в любом случае не оставят ее в живых, но если смогут, то доставят на родину.
— Почему?
— Потому что она — наследница Джашана, — ответил Тотас, как будто это все объясняло.
— Ну и что? — спросил Брандарк и пожал плечами в ответ на недоверчивый взгляд Тотаса. — Тотас, наш народ помнит, как убивать колдунов, но не знает их обычаев и образа действий, к тому же мы-то не ездили в Империю Топора учиться, не забывай этого…
— Да, прости. — Тотас мгновение подумал и начал рассказывать: — Это имеет отношение к особенностям магии крови… Моя госпожа знает об этом гораздо больше, чем я, но, насколько я слышал, ни один колдун не может сам создавать энергию. Маги используют собственную энергию, а колдун притягивает энергию, которая связывает все в мире, если можно так выразиться.
Оба градани, ничего не понимая, смотрели на него, и он вздохнул:
— Маги говорят, что энергия существует во всем, даже в камне, но больше всего ее в живых существах. Белые колдуны, когда такие еще были, клялись не использовать энергию живых существ, особенно людей, без их разрешения. И даже в этом случае они не должны были убивать или как-то вредить тому, чьей энергией пользуются. Понимаете?
— Пытаемся, — сказал Брандарк.
— Так. Дело, однако, в том, что очень немногие колдуны умеют извлекать энергию из неживой природы. Этому нужно учиться долгие годы. А с энергией живых существ работать легче, особенно в момент их смерти. Когда человек или животное умирает, его энергия, или жизненная сила, изливается, чтобы соединиться с общемировой энергией. Если колдун сможет в этот момент уловить исходящую энергию, то сможет и ею воспользоваться. Поэтому колдуны крови кажутся такими могущественными. На самом деле они могут быть намного слабее других колдунов, но в их распоряжении более мощные источники энергии. Понимаете?
На этот раз оба градани кивнули.
— Я все это узнал бессистемно, урывками, поэтому могу в чем-то ошибаться. Но, насколько я понимаю, чем выше интеллект того или иного создания, тем сильнее его энергия. Поэтому обычно жертвами ритуалов магии крови становятся люди или другие разумные существа, а не животные. Кроме того, у молодых людей энергии больше, чем у старых и больных. А у мага ее намного больше, чем у всех остальных.
Базел нахмурился, и Тотас кивнул:
— И это еще не все. — Его голос зазвучал более резко, потому что теперь речь шла уже не о теории, а о его любимой госпоже. — Некоторые люди, как бы сказать, резонируют с жизнью вокруг них.
— Резонируют? — переспросил Брандарк.
— Это слово употребил Мастер Креска, когда мне это объяснял. Если ты с кем-то связан, то к этому человеку переходит часть твоей энергии… Это как увеличительное стекло, которое фокусирует солнечные лучи. Чем более сильные чувства питает один человек по отношению к другому — доверие, преданность, любовь, — тем эта связь крепче и тем больше энергии он ему отдает. Это понятно?
Градани с сомнением кивнули.
— Ну а правитель или наследник правителя является фокусом для очень большого числа людей. Такому правителю, как лорд Джашан или леди Заранта, доверяют и любят его очень многие. Поэтому, если они увезут ее в земли Джашана, где на ней сосредоточена вся эта энергия, и там убьют ее…
Он замолчал, кусая губы, и Базел сжал его плечо.
— Все ясно, — сказал Конокрад. — Думаю, ты прав. Она жива, и они постараются ее туда доставить. Это значит — у нас еще есть время.
— С чего начнем? — спросил Брандарк.
— Хотелось бы нанести небольшой визит барону, — низким голосом ответил Базел. — Из того, что я смог выкачать из хозяина, следует, что людей у Дунсанты дюжины две, а его «крепость» — всего лишь укрепленный помещичий дом. Будет странно, если мы не сможем в него проникнуть, если уж у нас появилось такое желание.
Товарищи Базела были полностью согласны с его словами, и Конокрад улыбнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Конокрад кивнул:
— После того, как кроме псов нам стала угрожать и месть ни-Тарта, надо было срочно покидать Риверсайд. Она могла назваться чужим именем, но если ни-Тарт был связан с Гильдией Убийц, то он тоже рано или поздно должен был узнать, кто она на самом деле.
— А почему нельзя было сразу сказать нам правду? — поинтересовался Брандарк.
— Моя госпожа не телепат, она не может проникать в чужие мысли. Она эмпат и может ощущать ваши чувства, и она была уверена, что вы честные и достойные люди, но мыслей ваших она не знала. Мы уже три месяца прятались, она… разучилась доверять людям. И даже когда мы уже полностью доверяли вам… Есть такой фокус, который знают некоторые колдуны… Фробус, они все его знают! Они могут читать мысли в незащищенных умах. Они не могут сделать этого с магом, и нас с Рекаа в Империи Топора научили, как этому сопротивляться. Но обучать этому вас не было времени. И если любой колдун увидел бы в ваших умах, кто она…
— То нам бы всем не жить, — мрачно резюмировал Базел.
— Это верно. — согласился Тотас.
— А когда она узнала, что братья-псы охотятся на нас, а не на нее?
— Что ей оставалось делать? Видит Томанак, я бы умер за нее. Я ее личный телохранитель с тех пор, как она родилась. Но мне уже не дожить до конца путешествия, — сказал Тотас, и взгляд Базела смягчился. — Она это знала так же хорошо, как и я, но не хотела оставить меня. Как и я не мог оставить ее. Но и вы оба были ей нужны — ваша смелость, преданность и ваши мечи. И по крайней мере, мы поняли, что псы, напавшие на нас в Ангкаре, не знают, кто она. Если бы знали, они бы убили ее, пока она была без защиты наверху, и лишь потом занялись бы Базелом.
— А зачем были нужны поддельные документы? Почему было не сказать офицеру на границе, кто вы? Вы могли бы получить военное сопровождение до дома.
— Потому что мы расспрашивали о нашем исчезнувшем эскорте в каждой деревне, через которую проходили, и никто о нем не слышал. Это значит, что они далеко не ушли. Что бы с ними ни случилось, произошло это где-то впереди, где мы еще не были… Я знаю этих людей и могу поклясться на мече, что их ничто не могло остановить. И все же что-то их остановило. Нет причины полагать, что с другими пятьюдесятью не случится того же. И даже с сотней.
Базел кивнул и откинулся на слишком маленьком для него стуле, скрестив ноги и задумчиво опустив уши. Тотас молча смотрел на него. Он и Брандарк видели, что Конокрад напряженно размышляет. Наконец Базел медленно кивнул головой и встал.
— Хорошо, Тотас. Теперь, когда ты все рассказал, думаю, что леди Заранта была права, не открывая нам своей тайны все это время. И мне кажется неслучайным, что беда произошла здесь, в Дунсанте.
— Действительно, почему именно здесь, а не где-нибудь на дороге? — произнес Брандарк.
— В том-то и дело: то, что выкрало леди Заранту из запертой комнаты и чуть не убило Рекаа, не издав при этом ни звука, совершило это именно здесь, а не на дороге, во время одного из наших ночных привалов. Что-то неладно именно здесь.
— Но что? — беспомощно спросил Тотас.
— Конечно, я не знаю точно. Но наблюдал ли кто-нибудь из вас за этим сальным хозяином, когда мы утром вызвали его сюда?
Базел смотрел на своих товарищей, а они напряженно и выжидающе смотрели на него, не говоря ни слова.
— А вот я наблюдал, — мрачно сказал Конокрад, — и видел, что он стал бел как снег, еще прежде чем я вышиб дверь.
— Ты думаешь, это он навел их на нас? — гневно спросил Брандарк.
Базел пожал плечами:
— Может быть, да, а может быть, и нет, но, сдается мне, он догадался, что произошло, еще до того, как мы открыли комнату. Значит, он наверняка что-то знает.
— Угу, — со злобой подтвердил Брандарк, и Базел кивнул:
— Так-то. — Базел встал, натянул подкольчужник и кольчугу и взял меч. Лицо его побледнело. — И если этой жабе хоть что-нибудь известно, я так или иначе это из него выдавлю. И тогда мы хотя бы поймем, с чего начинать поиски.
— Но что мы можем против колдовства? — спросил Тотас.
Брандарк улыбнулся ему:
— Тотас, мы — градани. Мы знаем, на что способны колдуны, но и нам тоже доступны кое-какие пустячки.
— Колдовство?
— Никакого колдовства. — хмыкнул Базел. — Но колдун мало что может сделать, если у него в кишках торчит фут стали. И ни один колдун не может воздействовать на градани в раже. Тут они крупно ошиблись, превратив нас в таких, какие мы есть. Они могут остановить нас, только убив. Но убивать градани колдуну придется вертясь перед лезвием его меча.
ГЛАВА 22
Звеня оружием и поскрипывая кожей портупей, Базел, Брандарк и Тотас сошли вниз. Стулья и столы в зале постоялого двора были покосившимися и потрескавшимися, в воздухе висел застарелый запах перегара и дыма, а двое слуг, которые должны были наводить порядок после прошедшей ночи, оживленно перешептывались, забившись в угол.
Шепот мгновенно затих, когда вооруженная троица вошла в зал. Слуги обменялись беглыми взглядами, один из них схватился за метлу, другой, подхватив тяжелый поднос с пустыми кружками, рванулся в сторону.
— Не торопись, сынок, — пророкотал густой бас, и мощная рука перекрыла слуге путь. Базел улыбнулся, а слуга, оцепенев, облизал губы.
— Ми-милорд? — пробормотал он.
— Я хотел бы перекинуться словечком с твоим хозяином. Где его можно найти?
— Я н-не знаю, милорд.
— Неужели? — Базел смотрел на слугу в упор. — Не хотелось бы считать тебя обманщиком, поэтому еще раз подумай, где бы он мог быть, и скажи мне. Я буду тебе очень благодарен…
Слуга нервно сглотнул и принялся панически озираться. Его товарищ, однако, продолжал увлеченно мести опилки, делая вид, что не замечает ничего кругом.
Человек с подносом посмотрел на Базела. Градани был внешне спокоен, но в глазах его не таял лед, и такому гиганту вовсе не надо было что-то изображать, чтобы выглядеть угрожающе.
— На ку-ку… на кухне, милорд.
— Вот видишь, ты смог догадаться, правда? Спасибо тебе. — Базел взглянул на Брандарка: — Брандарк, друг мой, почему бы тебе не присесть и не составить компанию этим чудесным ребятам?
— С удовольствием, — сказал Брандарк, слегка поклонился слугам и уселся как раз посреди дверного проема. — Долго не задерживайся, — попросил он Базела, направившегося в кухню. — Я оставил наверху балалайку, а без нее мне не развлечь этих славных парней как следует.
Кухня «Гнедого Коня» чистотой не блистала, в ней воняло прогорклым жиром и вчерашними объедками. Хозяин, стоя в середине помещения, возбужденно говорил что-то еще одному слуге. Тот как раз застегивал плащ, когда на пороге появились Базел и Тотас. Оба собеседника замерли, как кролики перед удавом.
Конокрад, засунувший оба больших пальца за пояс, возвышался над ними, покачиваясь на каблуках. Вкрадчивая улыбка озаряла его лицо.
— Ну все, Ламах, — сказал хозяин, и слуга пошел было к черному ходу, однако тотчас остановился, когда раздалось многозначительное покашливание Базела.
— Не надо убегать от нас, Ламах. Я могу подумать, что мы тебе не нравимся.
Он поманил слугу пальцем, и ноги сами понесли Ламаха обратно.
— Ай, вот хороший мальчик! — восхитился Базел и посмотрел на Тотаса: — Тотас, почему бы тебе с Ламахом не выйти на минутку? Мне надо только обменяться парой слов с его хозяином. Если вы проследите, чтобы нам никто не мешал, мы скорее закончим беседу и Ламах сможет пуститься в путь, если, конечно, хозяин по какой-нибудь причине не раздумает его посылать.
Тотас молча кивнул и поманил Ламаха за собой. Дверь закрылась за ними, и Базел медленно повернулся. Он придавил взглядом мертвенно-бледного толстенького коротышку, скрестил руки на своей широкой груди.
— Не бойся, дружище, — успокоил он. — Не сомневаюсь, ты слышал много всякого вранья о моем народе. Это страшные сказки, в которых нет ни слова правды. Мы почти так же цивилизованны, как и вы, и я тебя пальцем не трону. Есть, правда, — продолжал он таким же успокаивающим, мягким тоном, хотя глаза его угрожающе заблестели, — некоторые вещи, которые иногда заставляют нас забыть о цивилизованности. Например, вранье. Вот совсем недавно я видел, как один мой соплеменник поотрывал человеку руки за маленькую ложь. Потом он так жалел об этом, но…
Он пожал плечами, и хозяин захныкал. Базел предоставил ему обливаться холодным потом еще одну ужасную минуту и заговорил более жестко:
— Так вот, сдается мне, что ты знаешь больше, чем хочешь показать, дружище.
— Н-нет! — пропыхтел хозяин.
— Ага! Вот уже я слышу ложь! — Он сделал движение рукой, и хозяин в ужасе вздрогнул. Но рука просто задумчиво поскребла подбородок. — Нет, — сказал Базел через секунду, — нет, я уверен, ты не стал бы врать. Но ты лучше говори немного яснее, дружище. А то ведь мне с чего-то послышалось, что ты сказал «нет».
— Й-й-я… — заикался толстяк, и Базел нахмурился:
— Послушай-ка меня внимательно. — Конокрад заговорил более сурово: — Перед тем как Брандарк втащил тебя наверх, ты уже готов был наложить в штаны от страха. Ты уже знал, что случилось неладное, и, кажется, подозревал, что именно произошло. И в связи с этим меня не может не волновать, куда же это ты в такой спешке посылал Ламаха. Можно подумать, что ты хотел предупредить кого-то, что я им интересуюсь. Я, конечно, всего только градани, и мне понятно, что человек, который знает, что случилось с моими друзьями, а мне не говорит, мне не друг. А если он мне не друг, то…
Он пошевелился, и хозяин упал на колени на грязный пол, круглое его брюхо тряслось, как пудинг. Он молитвенно сложил руки.
— Пожалуйста! — шептал он. — О, пожалуйста! Я ни чего не знаю, правда же. И-и если я и хотел сказать не правду… и если я не скажу ему, что вы спрашивали…
Его голос сорвался, но Базел смотрел на него теми же безжалостными глазами, и что-то в животе у хозяина оборвалось.
— Там, наверху, полумертвая девушка. — сказал Базел мягко. — Хорошая девушка. Может быть, не идеальная, но человек хороший. Если я узнаю, что ты имеешь что-то общее с теми, кто с ней это сделал, мне может прийти в голову идея вырезать у тебя печень и поджарить ее у тебя на глазах. — Голос Конокрада звучал бес конечно устрашающе, и хозяин затрясся еще сильнее. — Это уже мне не нравится. Но еще хуже то, что леди Заранты там нет. Может быть, ее уже нет в живых, но я этого не узнаю, пока не найду ее. А я найду ее обязательно, живой или мертвой. И если при этом мне станет известно, что ты что-то от меня утаил или предупредил о моем приближении тех, кто ее схватил, я вернусь.
Хозяин трясся в немом ужасе, а Базел, оскалив зубы, сказал очень, очень вежливо:
— И если я вернусь, лучше тебе будет вспомнить все те басни, что ты слыхал о моем народе, дружище, потому что я тебе обещаю: если леди Заранта умерла, ты пожалеешь, что не умер вместе с нею.
— … Таким образом, это вроде бы все, что он знает, — мрачно сообщил Базел своим друзьям.
Лекарша была еще наверху. Они сидели в пустом питейном зале.
— Не так уж я уверен, что он сказал мне абсолютно все, но то, что сказал, кажется правдой.
— Да, вполне складно, — пробормотал Брандарк. Его кинжал чертил узоры на поверхности стола. — Боги, неудивительно, что бедный ублюдок так перепуган. Колдуны в одной лиге от него, а он даже не может пожаловаться властям, потому что один из них — сам представитель власти.
Тотас потрясенно покачал головой: когда они с Зарантой впервые покидали Империю Копья, то, что на территории страны действуют колдуны, еще не было доказано, в воздухе витало лишь подозрение.
— Я слушал его очень внимательно, и сдается мне, то барон Дунсанта не такой уж сильный колдун.
— Но если хозяин утверждает, что он их глава! — возразил Тотас.
— Это так, но подумай сам. Барон одновременно местное начальство и владелец здешних земель. Занятия черной магией и магией крови караются смертью. Так вот, если колдун и собирается обосноваться в какой-то местности, чьего покровительства он в первую очередь будет искать?
— Самого влиятельного из местных дворян, — не раздумывая ответил Тотас. — Они обязательно должны привлечь его на свою сторону. Или убить и заменить кем-то из своих.
— И вот еще что меня интересует. Если маг всегда может почуять колдуна, то может ли колдун учуять мага?
Тотас наморщил лоб, потом покачал головой:
— Нет. Разве что в тот момент, когда он использует свои способности.
— А она их, наверное, использовала, — мрачно предположил Брандарк. Тотас, нахмурясь, взглянул на него, а Кровавый Меч продолжил: — Ты сказал, что она может отводить глаза, чтобы ее не замечали, а ведь она притворялась служанкой Рекаа. Тебе не кажется, что при этом она могла на всякий случай применять свой талант?
Тотас тяжело вздохнул.
— Я тоже об этом подумал, — пробормотал Базел. Он побарабанил пальцами по столу и посмотрел на Тотаса: — Ты говорил что-то такое… что они увезут ее домой, чтобы убить. — Тотас кивнул. — Но почему ты так считаешь и зачем им это?
— Я не совсем уверен, но, если им известно, кто она и откуда, они постараются это сделать. Они в любом случае не оставят ее в живых, но если смогут, то доставят на родину.
— Почему?
— Потому что она — наследница Джашана, — ответил Тотас, как будто это все объясняло.
— Ну и что? — спросил Брандарк и пожал плечами в ответ на недоверчивый взгляд Тотаса. — Тотас, наш народ помнит, как убивать колдунов, но не знает их обычаев и образа действий, к тому же мы-то не ездили в Империю Топора учиться, не забывай этого…
— Да, прости. — Тотас мгновение подумал и начал рассказывать: — Это имеет отношение к особенностям магии крови… Моя госпожа знает об этом гораздо больше, чем я, но, насколько я слышал, ни один колдун не может сам создавать энергию. Маги используют собственную энергию, а колдун притягивает энергию, которая связывает все в мире, если можно так выразиться.
Оба градани, ничего не понимая, смотрели на него, и он вздохнул:
— Маги говорят, что энергия существует во всем, даже в камне, но больше всего ее в живых существах. Белые колдуны, когда такие еще были, клялись не использовать энергию живых существ, особенно людей, без их разрешения. И даже в этом случае они не должны были убивать или как-то вредить тому, чьей энергией пользуются. Понимаете?
— Пытаемся, — сказал Брандарк.
— Так. Дело, однако, в том, что очень немногие колдуны умеют извлекать энергию из неживой природы. Этому нужно учиться долгие годы. А с энергией живых существ работать легче, особенно в момент их смерти. Когда человек или животное умирает, его энергия, или жизненная сила, изливается, чтобы соединиться с общемировой энергией. Если колдун сможет в этот момент уловить исходящую энергию, то сможет и ею воспользоваться. Поэтому колдуны крови кажутся такими могущественными. На самом деле они могут быть намного слабее других колдунов, но в их распоряжении более мощные источники энергии. Понимаете?
На этот раз оба градани кивнули.
— Я все это узнал бессистемно, урывками, поэтому могу в чем-то ошибаться. Но, насколько я понимаю, чем выше интеллект того или иного создания, тем сильнее его энергия. Поэтому обычно жертвами ритуалов магии крови становятся люди или другие разумные существа, а не животные. Кроме того, у молодых людей энергии больше, чем у старых и больных. А у мага ее намного больше, чем у всех остальных.
Базел нахмурился, и Тотас кивнул:
— И это еще не все. — Его голос зазвучал более резко, потому что теперь речь шла уже не о теории, а о его любимой госпоже. — Некоторые люди, как бы сказать, резонируют с жизнью вокруг них.
— Резонируют? — переспросил Брандарк.
— Это слово употребил Мастер Креска, когда мне это объяснял. Если ты с кем-то связан, то к этому человеку переходит часть твоей энергии… Это как увеличительное стекло, которое фокусирует солнечные лучи. Чем более сильные чувства питает один человек по отношению к другому — доверие, преданность, любовь, — тем эта связь крепче и тем больше энергии он ему отдает. Это понятно?
Градани с сомнением кивнули.
— Ну а правитель или наследник правителя является фокусом для очень большого числа людей. Такому правителю, как лорд Джашан или леди Заранта, доверяют и любят его очень многие. Поэтому, если они увезут ее в земли Джашана, где на ней сосредоточена вся эта энергия, и там убьют ее…
Он замолчал, кусая губы, и Базел сжал его плечо.
— Все ясно, — сказал Конокрад. — Думаю, ты прав. Она жива, и они постараются ее туда доставить. Это значит — у нас еще есть время.
— С чего начнем? — спросил Брандарк.
— Хотелось бы нанести небольшой визит барону, — низким голосом ответил Базел. — Из того, что я смог выкачать из хозяина, следует, что людей у Дунсанты дюжины две, а его «крепость» — всего лишь укрепленный помещичий дом. Будет странно, если мы не сможем в него проникнуть, если уж у нас появилось такое желание.
Товарищи Базела были полностью согласны с его словами, и Конокрад улыбнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43