Небольшая колонна артиллерии, находящаяся при Московском полку, тотчас
открыла по неприятелю огонь.
Этот близкий гром пушек произвел в обозной толпе смятение. Люди сразу ка
к бы посходили с ума. Поднялись вопли.
В одном месте командиры кричали: «Сюда! Сюда! Артиллерию сюда!» В другом ра
здавалось: «Конницу скорей, конницу!» Но яростней всех был вопль:
«Обозы прочь, назад!.. Прочь, прочь! Обозы назад, назад, назад!..» Возницы и фур
маны с гиком и руганью в три кнута полосовали лошадей. Генералы, полковни
ки и простые офицеры потеряли всякий разум, они совались возле обозов бе
з памяти, не зная, что им делать.
Почти все полки еще находились за обозом, в лагере, а пробраться на поле с
амуницией, с пушками сквозь густейший непролазный лес было невозможно. «
Просеки, просеки рубить!» Ч бестолково раздавалась запоздалая команда.
Но тут уже не до просек. Полки дожидались, пока расчистят от обоза злосчас
тную прогалину. Успел вывести свою дивизию на бранное поле лишь генерал-
аншеф Лопухин.
А пушки гремели и гремели. Неприятельские ядра, проносясь со свистом, уже
стали шуркать по обозам.
Часть донцов умудрилась пробраться меж обозами и опушкой леса и, спешивш
ись, выстроилась на отдаленном пригорке в левой стороне поля.
Пригорок прикрыт с тыла болотом и кустарником. Тут же была и батарея со ст
арым бомбардиром Павлом Носовым. Вскоре подошел еще армейский полк.
Емельян Пугачев сидел на коне, ждал поручений атамана, во все стороны вер
тел головой. Справа и вперед от него видно было все Эггерсдорфское поле, н
а нем Ч прусская армия как на ладони. А за полем, верстах в пяти, зеленел ог
ромный лес. Атаман Денисов то и дело прикладывал к глазу подзорную трубу.

Начинало светать. Вставало солнце.
Пруссаки вытянулись двумя длинными линиями на том самом месте, где вчера
стояли две развернутых линии русских. И снова Ч возмущенные наши голос
а.
Ч Каким это способом пруссаки подкрались к нам? Этакое позорище!
Проспать врага… С потрохами продают нас.

7

Гросс-Эггерсдорфская битва началась ровно в восемь часов утра.
Наши немногие гренадерские полки только еще выстраивались вдоль опушк
и леса. Между тем первая линия пруссаков быстрым шагом уже двинулась в ат
аку и, приблизясь, дала по нашим залп. Русские не отвечали. «Почему наши мо
лчат?» Ч заговорили между собой люди на пригорке, где Пугачев. Но русские
молчали, потому что продолжали строиться, вытягиваться в линию, да и пули
неприятеля пока не долетали.
Пруссаки, заряжая на ходу ружья, продвинулись еще на несколько сажен и да
ли второй залп. Русские опять смолчали. Они все еще вытягивали боевую сво
ю линию. «Бегом, бегом!» Ч покрикивали там офицеры. Петр Панин скакал на к
оне, поощряя солдат: «Поспешай, братцы, да в лоб его, в лоб!» Второй залп кой-
кого из гренадеров зацепил, человек десять упало. Зарядив на ходу ружья, п
руссаки дали третий дружный залп. Их фронт стал помаленьку заволакивать
ся дымом.
Тем временем русские полки уже успели развернуть свой фронт больше чем н
а версту. Генерал Лопухин, бесстрашно проносясь на коне вдоль фронта, ком
андовал: «Стрелять метко, в три шеренги, залпами!» И сразу треснул дружный
залп. Загремели русские пушки. Началась жаркая, врассыпную перестрелка.

Все затянуло дымом.
Через поле отдельными частями перебегали подкрепления из второй линии
пруссаков, подвозились порох и снаряды, прыгали по кочкам пушки, скакали
взад и вперед вражеские ординарцы.
Враг упорную атаку направил в два места: против главного входа в лагерь, г
де кипела перестрелка, и против второго входа с левой стороны. Но там стой
ко держался 1-й гренадерский полк под командою полковника Языкова.
Враг всюду действовал по заранее составленной диспозиции, а русские вал
или «наобум святых» как бог на душу положит.
Враг измышлял запереть русских в лагере и всех, кто там был, передушить.
Главнокомандующий Апраксин, окруженный свитой, громоздился на коне в зн
ачительном отдалении от битвы. Он не отрывал от глаз трубу, но плохо видел
и мало понимал в происходящем. Он почти не отдавал никаких приказов, толь
ко покрикивал: «Валяй, валяй!»
Пугачев первый заметил кавалерию, показавшуюся на правом фланге врага. З
аметил ее и Панин. Он подскакал к графу Апраксину.
Ч Ваше сиятельство! Прикажите казакам атаковать неприятельскую конни
цу.
Ч Валяй, валяй, голубчик, валяй! Ах, это вы, Петр Иваныч? Ч замахал трубой и
заохал Апраксин.
Панин полетел стрелой на пригорок к атаману Денисову. Пугачев стрелой с
пригорка от Денисова к Апраксину.
Ч Стой, казак! Ч на всем скаку крикнул Панин. Оба коня враз остановились.
Приседая на задние ноги, они пахали землю передними.
Ч Куда?
Ч К главнокомандующему… Конница вражья объявилась.
Ч Передай приказ атаману Денисову Ч взять вражью конницу в пики!
Кругом пахло порохом. Сизо-голубыми клочьями тянулись струи дыма.
Всюду задирчивый треск ружейных выстрелов и то близкие, то далекие раска
ты пушечной пальбы.
Пугачев подкатил к своим. Полторы тысячи донцов уже успели сесть на коне
й. Раздалась команда. Туча казаков Ч пики наперевес Ч с пронзительным г
иканьем стремительно мчалась на врага. Прусская конница поджидала атак
у недвижно. Подпустив донцов поближе, пруссаки дали по ним уверенный зал
п.
Донцы опешили, ряды их смешались, гиканье смолкло, многие упали с коней.
Пальнули в пруссаков беглым огнем. Пруссаки вновь ответили залпом. Донцы
повернули коней и марш-марш назад. Прусские кирасиры и драгуны Ч палаши
наголо Ч помчались за ними. Обскакивая болото с кустарником, они гнали к
азаков к русскому фронту и, настигнув, стали их рубить. Казакам некуда дев
аться. Тогда левый наш фланг расступился, пропустил лавину донцов.
Первый эскадрон прусских кирасиров успел прорваться на хвосте донцов з
а русский фронт и там рубил направо и налево, кого придется. В нашем тылу
Ч вой, крик, паника. Меж тем полки неприятельской конницы в полном порядк
е поэскадронно неудержимо текли быстрой рекой чрез поле на передовую ли
нию русских. Казалось, враги презирали страх, смерть и нашу пехоту, угрожа
я стоптать ее.
Атаман Денисов наблюдал с возвышения, бесновался: «Ах, черти, ах, черти!» И
крикнул стоявшему рядом с ним Пугачеву: «Лети на батарею… Огонь картечью
! Разини, дьяволы!» Пугачев, весь дрожа, поскакал.
Бомбардиры уже успели повернуть батарею в сторону мчавшейся конницы вр
ага, забивали пушки картечью.
Пугачев вместе с бомбардиром Носовым стал наводить в сторону неприятел
я медную пушку. Прусские эскадроны, взвивая густейшую пыль, один за други
м четко скакали. Наша пехота овладела собой, стала отстреливаться, пытая
сь сомкнуть разорванный фронт.
«Пли!» И вдруг ахнули сразу пять пушек. Залп был удачен, картечь сражала пр
уссаков десятками, сотнями. Фронт пехоты сомкнулся. С правого фланга ска
кали три сотни чугуевцев. А сзади них мчался Панин. «Пли!» И снова оглушите
льный залп. Вражеские эскадроны смешались, повернули назад, в беспорядке
поскакали полем обратно к лесу. Донцы оправились, вместе с чугуевцами бр
осились преследовать врага, рубили, сажали на пики. Эскадрон, прорвавший
ся за русский фронт, был весь уничтожен.
Пугачев так увлекся баталией, что забыл свою обязанность ординарца.
Вольной птицей перелетал он теперь с места на место, куда его тянула удал
ь.
А над фронтом, где разгорался жестокий бой, стояло густейшее облако дыма:
с той и другой стороны продолжалась неумолчная ружейная перестрелка, па
льба из пушек и гаубиц.
Перевес был целиком на стороне неприятеля. Мы были очень малочисленны, у
нас дралось всего одиннадцать полков. И резерв в нужном количестве к нам
не поступал: от своих главных сил, от лагеря, мы были отрезаны.
Апраксин вконец растерялся. Все шло самотеком, вразброд, каждый военачал
ьник действовал на свой страх и риск. Сильная артиллерия пруссаков работ
ала отлично, тогда как большая часть русской завязла в болотах, застряла
среди обоза в лагере, и, лишь постепенно выпрастываясь, орудие за орудием,
медленно выходила на позиции. Хотя обозы в нашем лагере, двигаясь назад, п
остепенно освобождали выход в поле и казалось, что теперь можно кой-как в
ыводить из лагеря войска и подвозить снаряды, но сметливый враг в оба вых
ода из лагеря направил свою силу артиллерийского огня, а затем двинул в б
ой свежие полки.
Пугачев, рискуя жизнью, проник на коне в запертый со всех сторон русский л
агерь. Там был видимый порядок: полки стояли под ружьем, артиллерия в упря
жке. Но вместе с тем Ч всеобщая какая-то выжидательная напряженность и т
упое уныние среди людей. Прислушиваясь к канонаде, к долетавшим чрез лес
глухим звукам битвы и не в силах помочь своим братьям, многие солдаты гор
естно трясли головами, крадучись утирали мокрые глаза, а иные плакали в о
ткрытую, справедливо ожесточаясь на погибельные распорядки командован
ия.
Пугачев увидел: от лагеря чрез лес ведут к бранному полю две просеки, но то
поров мало, работы хватит на неделю. «Эх, черти генералы… Вразумить вас не
кому», Ч подумал он и спросил бородатого лесоруба:
Ч Пошто войско не посылают на фрунт?
Ч Два полка прутся лесом на выручку, Ч ответил бородач. Ч С пушками был
о тронулись да со снарядами. Только, вишь, побросали все, куда тут…
Вон она, пушка-то, вон другая… Несподручно.. Ради этого и просеку ведем, пон
ял?
Ч Кто спослал полки-то?
Ч Сам Румянцев. Эвот-эвот он сидит рядом с графом Чернышевым…
Курносый такой, толсторожий… А нет ли у тя покурить, казак?
Но Пугачев, ничтоже сумняшеся, уже подлетел к двум молодым графам, сидевш
им друг против друга на барабанах. Подъехал, спрыгнул с коня, вытянулся во
фрунт и, охваченный жаром битвы, бесстрашно обратился к быстроглазому Ру
мянцеву:
Ч Ваше превосходительство! Треба солдат на фрунт поболе… Двух полков м
аловато. Наших дюже колотят…
Ч Откуда ты?
Ч От графа Апраксина, Ч соврал Пугачев. Ч Вам приказ велено отдать…
Глаза Румянцева под высоко вскинутыми бровями сердито запрыгали, он вск
очил и крикнул:
Ч Пошли его, старого мопса, ко всем чертям!.. Ч Румянцев знал, что фельдма
ршал Апраксин в немилости у царицы Елизаветы, и в выражениях по его адрес
у не церемонился. Апраксина и прочих генералов он стал пушить сплеча по м
атушке. (Пугачев приятно улыбнулся.) Обращаясь к Чернышеву, Румянцев возб
ужденно заговорил:
Ч Чрез каждые десять минут шлют ко мне гонцов, даже Панин был: «Выводи, вы
води»… А как я выведу, раз мы, по милости Апраксина, заперты?.. Я давно послал
Рязанский полк тем местом, где обозы захрясли, а много ли из полка на фрун
т явилось? Две роты… А ребята Ч молодец к молодцу. Ч Румянцев вздохнул, п
ередернул плечами и, выколачивая короткую трубку о барабан, сердито доба
вил:
Ч Беда, ежели львами командует баран.
Ч Н-да-а… Ч протянул Чернышев. Ч Пожалуй, лучше, когда баранами команду
ет лев.
Ч В сто раз лучше!
Помедля и ничуть не стесняясь присутствия Пугачева, граф Захар Чернышев
сказал:
Ч Он до крайности ленив и труслив, наш Апраксин. В третьем году пьяный ге
тман Разумовский едва морду не набил ему. Граф только покряхтел, и Ч ника
кого отпора… Трус!
Румянцев вынул изо рта трубку, сплюнул и с желчностью проговорил:
Ч Этот толстобрюхий бегемот выписал себе из Петербурга двенадцать пар
шикарного обмундирования, надеясь в Риге да в Варшаве сражаться с дамами
.
Вот скотина!.. С таким фельдмаршалом не до побед.
Из лесу выводили под руки раненых с забинтованными лбами, окровавленным
и лицами, вытекшими глазами, с руками на перевязи, некоторые, шатаясь, шли
самостоятельно, некоторые со стоном ползли на четвереньках.
Это Ч изувеченные на Эггерсдорфском поле гренадеры, каким-то чудом про
бравшиеся сквозь лес, чрез который трудно пройти даже медведю. Все тянул
ись к полевому лазарету, что расположился в трех больших палатках.
Оттуда доносились вопли и проклятья. Пугачев, косясь на лазарет, спросил
Румянцева:
Ч Прикажете ехать?
Румянцев в ответ махнул рукой, подозвал к себе кого-то из раненых.
Пугачев призадержался сесть в седло, его одолевало мальчишеское любопы
тство.
Ч Где ранен?
Ч На левом фланге, ваше-ство…
Ч Сядь, Ч и Румянцев подкатил пожилому гренадеру свой барабан. Ч Ну чт
о, жарко в бою?
Ч Жарко… А ен все лезет да лезет. Наших много полегло, к лесу подаваться с
тали, а он знай лезет, знай лезет… Распорядок добрый у него, а у нас порядку
ни синь-пороху. Только генерал Лопухин за всех орудует…
Генерал-аншеф В. А. Лопухин, видя, как обессилевшие солдаты его дивизии ша
г за шагом стали отходить назад, то скакал на коне перед отступавшими, то,
бросив раненую лошадь, бежал по рядам войск, чуть не плача, умолял:
Ч Братцы, ребятушки… Стойте, не рушьте фрунта! За честь России!
Братцы, за мной!.. Ч Изнемогший, он сам истекал кровью, перебитая рука болт
алась, в сапоге жмыхала кровь.
Летали, рвались неприятельские бомбы, стегала картечь, пули с визгом выр
ывали обреченных. Мужественные гренадеры и прочие потрепанные неприят
елем полки все еще держались, как непреоборимая стена.
Однако от минуты к минуте русскому фронту становилось тяжелей. Вот уже д
ва часа отстреливались от ретивого врага, но были на исходе порох и свине
ц. Некоторые смельчаки с отчаянием бросались вперед, выхватывали из сумк
и убитого противника порох, патроны и посылали во врага его же пули.
Иные, раненые, окровавленные, прижавшись спиной к дереву, бессильно обор
онялись штыками, били врага прикладами. Иные, в припадке безумия, остерве
нело кидались в толпу неприятеля, мысля поразить их всех, и, растерзанные,
гибли.
Наши ряды сильно поредели, офицеры побиты и поранены, фронт дрогнул, крут
о подался вспять, ближе к лесу. Неприятель, заметив эту ретираду, с удвоенн
ым ожесточением бросился на отступавших.
Завязался дьявольский рукопашный бой.
Того, кто обессилел, кололи, топтали, как падаль, резали, душили.
Русских осталось немного; неприятель подавлял числом и натиском свежих
сил. Изнемогающий генерал Лопухин поощрял своих. Кричал безумным голосо
м:
Ч Вперед! Коли! Коли!..
Вот его схватили и, залитого кровью, волокли по земле в полон. Трое наших г
ренадеров, забыв, что сами погибали, разъяренными волками бросились выру
чать своего генерала и, уже мертвого, растерзанного, перетащили на свою с
торону.
Вся опушка леса оглашалась воплем, стоном, криками убиваемых. Кровь текл
а ручьями. Прижатые к лесу, богатыри-гренадеры все еще продолжали оборон
яться с яростью. Но враг уже врезался в обоз и победоносно бежал дальше, в
самый лагерь. Полное поражение русских было очевидно. Враг торжествовал.


8

И вдруг:
Ч Идут!.. Наши идут… Держись, ребята!!! Ч прозвенел чей-то резкий, как медны
й звук трубы, голос. Это орал что есть силы Пугачев. Он гикнул:
Ч Р-рубай, так и так!.. Рубай!!! Ч выхватил саблю и врезался в ряды противни
ка.
Из лесу вымахнули четыре всадника. Впереди на вороном скакуне Румянцев.
За ним рота за ротой выбегали из гущи непролазного леса солдаты 3-го Грена
дерского и Новгородского полков.
Они быстро Ч бегом, бегом Ч строились в боевой порядок. Пред их фронтом,
гневный, проскакал Румянцев.
Ч Ребята, осмотрись! Ч командовал он. Ч Целься верней! Залп!
С треском ударило несколько тысяч еще холодных, не закопченных порохом р
ужей.
Ч Залп!!!
И вновь убийственный залп.
Ч Довольно, Ч приказал Румянцев. Его сабля сверкнула на солнце. Ч Ребя
та, в штыки!!!
И с оглушающим ревом «ура, ура!» несколько тысяч бодрых солдат ринулись в
бой. За ними, забыв усталость, бросились измученные гренадерские полки, М
осковский, Рязанский, и остатки дивизии Лопухина.
Крепкий фронт неприятеля на протяжении двух верст был опрокинут.
Пруссаки пробовали сопротивляться, стреляли, оборонялись штыками, но ру
сские, не останавливаясь, стремительно перли вперед, сметая все на своем
пути.
Враг побежал.
Ч Валяй, валяй, валяй! С нами бог! Ч носился на грузном коне в тылу наших в
ойск грузный Апраксин. Его так растрясло, он так был взволнован и нервно р
аздавлен событиями, что больше не в силах держаться в седле. С адъютантом
и взводом гусаров он отъехал в самое безопасное место, повалился в холод
ок и, раскинув руки и ноги, пыхтел, как морж на льдине.
Сражением руководили теперь генералы Румянцев и Фермор. Пушки неприяте
ля, хотя и не особенно метко, все же тревожили наших. Но с правого фланга уж
е спешили на быстроногих конях чугуевцы Ч в атаку на батареи врага.
С левого фланга скакали донцы, за ними Ч полтысячи полуголых калмыков:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13