Только когда кучер остановил карету
и принялся проверять, не соскочили ли с копыт коней подковы, Керис
выпрыгнул наружу, чтобы придержать коней.
Только уже ночью, после беспрерывной скачки, когда они остано-
вились в маленькой захудалой гостинице "Под золотой уткой", где сняли
весь второй этаж, и где Джоанна собрала на один стол все имевшиеся в
их распоряжении лампы и принялась практиковаться в подделке подписи
регента, Керис спросил:
- Ты думаешь, что это поможет нам?
Конечно, жизнь послушника приучила Кериса относиться ко всему
крайне настороженно. Но Джоанна и сама была, что называется, на взво-
де - Керис увидел в ее глазах искорку гнева, как в тот раз, когда он
отказался ей помочь, ссылаясь на обет верности Совету Кудесников.
- Слушай,- прошипела девушка,- если у тебя есть более подходя-
щий план, как можно вытащить Антрига из Башни, то может быть, ты поде-
лишься им с нами?
Негнущимися от холода пальцами Джоанна выводила замысловатые
завитушки принца - несмотря на полыхавший в углу очаг, в комнате было
довольно холодно. Но пока что ничего из этого не получалось.
Естественно, подумала Джоанна, упорно продолжая копировать за-
витушки, что Керис не знает, что делать.
- Но ты не видела Антрига,- наконец тихо сказал Керис,- а я
его видел!
- Это все из-за проклятой печати...
- Ерунда! Конечно, может, печать и повлияла на его сумасшест-
вие, но это не значит, что если мы снимем с него ошейник, то к нему
вернется вся его хитрость! Я сомневаюсь, что он придет в себя, во вся-
ком случае, быстро! К тому же его состояние все ухудшается!
- И кто виноват в этом? - холодно бросила Джоанна.
- Ну, ты тоже помогла засунуть его туда!
Джоанна непроизвольно дернулась всем телом. Лицо девушки стало
мертвенно-бледным. Помолчав, она отчеканила:
- Я знаю, что это я помогла посадить его в Башню! Никому, не
только мне, не удастся изменить то, что уже произошло. Я не знаю, что
нужно для него сделать, пока не увижу его. Но для этого сначала нужно
проникнуть в Башню...
- Но ты что же, думаешь, что они возьмут, да и снимут еще одну
такую же печать, что висит на двери? Чтобы я мог пройти туда с вами?
Или ты думаешь, что часовые не поинтересуются, отчего это вдруг вас
сопровождает послушник Кудесников, а не императорский паж, как положе-
но?
Джоанна ничего не ответила, но глаза ее еще сильнее загорелись
гневом, а руки даже затряслись. Но девушка сумела проконтролировать
себя и не дать волю своим эмоциям.
- Но тогда скажи,- нарушила неловкую тишину Джоанна,- если ты
уверен, что все наши попытки заранее обречены на провал, то для чего
ты вообще к нам пришел?
- Потому, что когда вы попытаетесь вывести Антрига из Башни,-
твердо сказала Керис,- Сураклин наверняка все уже будет знать об этом!
И он придет...- от избытка чувств внук архимага даже вскочил со сту-
ла,- и тогда я просто убью его за все, что он сделал со мной!
- А почему ты так уверен, что тебе это удастся? - тихо спроси-
ла Джоанна.
Керису явно не нравился недоброжелательный блеск в глазах де-
вушки, но он сделал вид, что не замечает его. И Керис, как ни в чем не
бывало, ответил:
- Если даже у меня ничего не получится, то по крайней мере я
смогу умереть, как и подобает настоящему послушнику!
Джоанна осеклась на полуслове. От удивления у нее даже челюсть
отвисла, но она ничего не сказала на это. Постояв еще с минуту, Керис
вдруг резко повернулся и вышел из комнаты. Джоанна смотрела ему без-
молвно вслед.
Тут она поняла, почему Керис сказал это - возможно, он решил,
что Джоанна подумала, будто он отступил от клятвы верности Совету Ку-
десников. И решил продемонстрировать ей свою последовательность. Керис
ушел в конюшню. Сидя там на сваленном в углу сене, прислушиваясь к
похрапыванию лошадей и вою ветра снаружи, он внезапно ощутил накопив-
шуюся злобу на эту ершистую девушку из другого мира, которая вообще
позволяет себе говорить слишком много. Но злости в нем накопилось мно-
го - теперь он злился и на обведшего его вокруг пальца Сураклина, на
трусливых Кудесников, Которые удрали из города, как только почувство-
вали запах жареного, на эту нескладную принцессу, которая телосложени-
ем ничем не отличалась от обычного послушника. Злился он и на хозяина
гостиницы, который содрал с них непомерную плату, но при этом явно
экономил на топливе, словно задумал заморозить своих постояльцев. Ко-
нечно, настоящему послушнику не пристало показывать свои чувства, осо-
бенно на людях, но сейчас Керис явно не выдерживал - исподволь нако-
пившаяся в нем энергия только теперь стала выходить наружу.
Только бы до Кимила продержаться, не сорваться на чем-нибудь,
лихорадочно думал парень, вдыхая запах добросовестно просушенного ле-
том сена.
- Керис?
Посторонний голос вывел его из оцепенения. Сколько времени он
просидел здесь? Постепенно смолкли доносившиеся с нижнего этажа гости-
ницы выкрики и пьяный смех. Вдруг порыв ветра распахнул входную дверь,
и ветер снаружи стал хлестать снегом. Было темно, но Керис, как и вся-
кий волшебник, мог видеть в темноте. И он заметил, как девушка, стоя
посреди конюшни, настороженно оглядывается по сторонам, ища его. Инс-
тинктивно Керис отодвинулся дальше, в еще более густую темноту.
- Я тут! - наконец подал голос послушник, и девушка резко по-
вернулась на голос. Он услышал, как под ее ногами зашуршала солома.
Затем послышалось что-то вроде шлепка. Керис сообразил, что она опус-
тила на пол эту странную кудрявую собачонку. Он слишком мало знал об
этой девушке. Единственное, в чем Керис сумел лично убедиться за время
путешествия - что она великолепно умеет управлять лошадьми. Кажется,
именно она была женой регента. Впрочем, Пелла совершенно не обладала
величественностью, необходимой первой даме империи.
- Неужели ты думаешь, что Антриг и вправду не сможет нам по-
мочь? - девушка сняла с плеч запорошенную снегом накидку и опустилась
на сено рядом с ним. Рядом раздалось шуршание - вездесущая Киша была
тут как тут.
Криво улыбнувшись в темноте, Керис сграбастал крохотное тельце
животного обеими руками.
- Знаешь,- отозвался он,- с чем мне было труднее всего расста-
ваться, когда я уходил в школу послушников? Это была моя собака! Ее
звали Ратбан.- Керис умолчал, что потом, уже обучаясь в школе, он пла-
кал по ночам, когда узнал, что его собака умерла. Конечно же, он не
заплакал тогда. Ведь тогда уже Керису было шестнадцать лет, и кодекс
чести послушника порицал даже оплакивание умерших родителей, что уж
там говорить об одноглазой собаке.
- Я не знаю,- нарушил тишину Керис,- вообще-то Джоанна не пос-
лушница, не говоря уже о том, что она не волшебница! Она не понима-
ет...- тут Керис сам содрогнулся, представив себе контуры печати Бога
Мертвых. Послушник вспомнил, с какой ненавистью он помогал держать
Антрига, когда кузнец заклепывал на его шее тот самый ошейник с пе-
чатью. Теперь одно воспоминание об этом вызывало тошноту,- сила, зак-
люченная в печати, равна силе того волшебника, которого она должна
удерживать! Печать сломила Антрига! Он не мог избегнуть той участи,
которая в этом случае ожидает всех, надевших ошейник!
- Значит, ты думаешь, что все это безнадежно? - глухо спросила
девушка.
- А ты думаешь иначе? - отозвался он.
Принцесса ничего не ответила, она многозначительно промолчала,
словно давая понять, что знает о том, что Керис говорит не все. Тем
временем ветер принялся завывать еще яростнее, и лошади принялись ис-
пуганно топтаться в стойлах. В воздухе пахло лошадьми и, как уловил
Керис, слегка чувствовался аромат волос принцессы. Керис чувствовал,
что ему просто необходимо лечь и заснуть, поскольку с наступлением
рассвета им снова предстоит неблизкий путь. Но он понимал, что все
равно не заснет сейчас - странным образом, тело его не чувствовало ус-
талости и напряжения - обычно так бывает перед кулачной схваткой, ког-
да участники состязаний выпивают эзм, напиток из сока диких ягод, что-
бы подбодрить и вселить в себя уверенность.
- Пелла,- сказал послушник,- мне нужно одно-единственное! Я
просто обязан убить Сураклина! Я...- тут злость перехватила дыхание
парня. Злость накопилась в нем с того момента, как он обнаружил в ящи-
ке дедова стола пригоршню зловеще заостренных патронов к чужеземному
пистолету. Наконец Керис выдавил,- я ведь любил деда! Вообще-то лю-
бовь - это негодное для послушника дело, я скажу тебе честно. Но я все
равно больше всего на свете любил его! Даже сильнее, чем родителей,
хотя они старались воспитывать меня, как могли и я не могу сказать о
них ни единого дурного слова! Но они были простыми крестьянами, а
дед...- тут Керис замолчал, не в силах больше бороться с внезапным
приливом эмоций.
Пеллицида ничего не сказала, и потому Керис, собравшись с си-
лами, продолжал:
- Я и послушником-то стал только из-за привязанности к нему! А
он знал это, он был единственным человеком на свете, кому я сказал об
этом! А когда в его тело вселился Сураклин, то и он тоже узнал это. И
Сураклин стал бессовестно врать мне, вертеть и помыкать мной, как хо-
тел! Он убил его, как разбойник на большой дороге убивает путника,
чтобы завладеть его имуществом. Я был как бы частью этого самого иму-
щества!
Керис снова замолчал, вглядываясь в темноту и рассеянно погла-
живая болонку по шелковистой шерстке. Вдруг парень подумал, что его
жизнь очень напоминает одну когда-то услышанную им историю в которой
гулящая женщина почти каждый день ходила в спальню соседа, подделывая
свой голос под голос его жены. Так продолжалось довольно долго, но по-
том обман все-таки раскрылся.
- Теперь дороги назад у меня не остается! - горько сказал Ке-
рис,- к тому же я переступил клятвы, которые дал! Теперь мне нужно
единственное - его жизнь!
В путь они тронулись даже до наступления рассвета. Копыта ко-
ней с хрустом взломали подмерзшую корку песка на дороге. Джоанна,
усевшись в углу кареты, спала - она заслужила этот отдых. Ведь почти
всю ночь, не смыка глаз, она училась подделывать подпись регента. Мало
того, что тут была масса очень характерных завитушек, так и алфавит
был незнакомым. Да и к писанию гусиными перьями человек из технологи-
ческого века тоже не слишком приучен. К тому же ее совершенно доконали
переживания - Джоанна то и дело начинала думать, отправились ли в до-
рогу инквизиторы, и если отправились, то где они находятся сейчас -
сзади них или спереди, возле Кимила. Как только на пути попадалось
очередное здание имперской почты, Джоанна выбегала и справлялась о
проезжавших за последние сутки каретах. Новости каждый раз были одни и
те же - из них ничего нельзя было узнать. Станционные смотрители осто-
рожничали, поскольку сама жизнь говорила им твердо: благоразумная не-
доверчивость - мать безопасности. Наконец в одном месте Джоанна услы-
шала ужасную новость - Костолом был впереди них, он ехал по этой же
самой дороге, причем делал в пути только самые короткие остановки.
- Послушай, а может, нам стоит попробовать догнать его, если
мы будем ехать и по ночам? - обеспокоенно спросила как-то Джоанна Ке-
риса, когда тот помогал ей выйти из кареты,- или хотя бы не каждую
ночь, но через одну, поскольку мне же нужно сработать эти самые реко-
мендательные письма!
Наконец и Пелла, и Джоанна перестали заниматься подделкой по-
черка Фароса. Причем Джоанна сумела сделать в этом отношении довольно
значительный прогресс. Пелла же, не приученная к письму, показала пла-
чевные результаты. И это несмотря на то, что она все-таки знала мест-
ную грамоту. Потом последовали попытки снять одну из трех имевшихся в
их распоряжении печатей и подвесить их к нужному листу бумаги. Но тут
путешественники потерпели фиаско: то ли печать была хлипкая, то ли об-
ращались они с этим кусочком воска не слишком тактично, но печать рас-
кололась пополам. Прямо сущее мучение!
Все это время Джоанна, опасаясь всяких непредсказуемых случай-
ностей, носила свой кошелек везде. Происшествие в доме Магистра Магу-
са, когда ридикюль остался там и его пришлось добывать с риском для
жизни, научило Джоанну осторожности. Ведь в кошельке находилось сокро-
вище, кое полагалось беречь, как зеницу ока - та самая дискета, что
должна была уничтожить все плоды усилий Сураклина. Впрочем, Керис до-
вольно скептически отнесся к этой затее Джоанны, когда она поведала
ему о своих планах. Относительно Сураклина у него был более простой
план, но, как ему казалось, гораздо более надежный.
Кстати говоря, разговаривая с Джоанной, Керис вдруг неожиданно
поймал себя на мысли, что от его ночной хандры и злости на весь свет
не осталось и следа. Словно бы присутствие в конюшне Пеллы, хотя она и
не сказала слишком много, помогло выпустить Керису пар его ярости. Ус-
лышав предложение Джоанны о езде и ночью, Пелла с сомнением посмотрела
на подругу.
- Боюсь, что это вряд ли возможно. Такая темнота, словно глаз
выколи. Ничего не видно. Так далеко не уедешь.
- Если нам дадут очень выносливых лошадей,- возразил Керис,-
то я могу править хоть всю ночь. Мои глаза запросто видят в темноте.
Конечно, не столь остро, как глаза настоящих волшебников, но я все
равно не чувствую себя ночью слепым котенком. Я смогу править конями,-
тут, поглядев на удивленное лицо Джоанны, внук архимага поспешно доба-
вил: - Конечно же, я не уверен, что это принесет нам какую-то пользу,
но мне будет просто приятно убедиться, что Антриг окажется и в самом
деле не таким уж плохим парнем.
Керису вдруг показалось, что слова его звучат несколько грубо.
Он даже обрадовался, когда заметил, что Джоанна не уделила им никакого
внимания.
Впрочем, Керис еще не спросил, что они в случае удачи станут
делать с сумасшедшим Виндроузом. Керис и Пеллицида периодически сменя-
ли друг друга на сиденье кучера. Джоанна была избавлена от этой участи
управлять лошадьми, она так и не научилась, это оказалось для нее куда
более трудным делом, чем управлять автомобилем. Керис, бросая украдкой
взгляды на Джоанну, видел ее хмурое лицо. По-видимому, она понимала,
что впереди у них еще целая куча неразрешенных проблем. Если Антриг
действительно безнадежно сошел с ума, то им ни в коем случае нельзя
связать себе руки столь нежеланной обузой, тем более, что Сураклин на-
верняка уже что-то заподозрил. Впрочем, Керис знал, что Джоанна не
только разбирается в этих загадочных машинах под названием компьютеры,
но и достаточно умна. Любовь к Антригу не лишила ее чувства меры. Во
всяком случае, подумал послушник, пока что Джоанна не совершила ни
единого непростительного промаха.
В любом случае, будет немного более милосердным просто застре-
лить волшебника, переставшего быть самим собой. По крайней мере, это
намного более лучшая участь, чем оставить его на растерзание Костолому
и его приспешникам. На этот счет Керис был уверен на сто процентов.
В ту самую ночь Керис не выдержал и решил прикорнуть часа на
три-четыре. Это было в очередной гостинице. Джоанна Пелла занялись уже
ставшим привычным им делом - они называли его "чистописанием". Чисто-
писание обе девушки перемежали с попытками осторожно удалить восковую
печать регента с бумаги. Затем, как обычно, около полуночи они опять
тронулись в путь. Ветер дул прямо в лицо. Причем именно в этот раз он
был прямо ледяным, казалось, что кожа на лице немеет и сохнет. За
пользование лошадьми в столь неурочное время Пелле пришлось выложить
двойную цену. В конце концов выяснилось, что теперь они отстают от
Костолома часов на семь-восемь пути. Вскоре долины закончились, и по-
казались бесконечные холмы Сикерста, покрытые порыжевшей травой, об-
лепленной заледенелым снегом.
- Он все еще впереди,- нервничала Пелла, выходя из конюшни на
очередной почтовой станции. В Сикерсте постоялые дворы отличались от
тех, что были в долинах, тут они стояли как бы особняком, вне населен-
ных пунктов. Можно было сказать, что вся жизнь таких гостиниц целиком
и полностью зависела от интенсивности движения по имперским дорогам.
Впрочем, в Сикерсте деревень было вообще немного. Оно и понятно, на
холмистой местности невозможно вырастить приличный урожай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
и принялся проверять, не соскочили ли с копыт коней подковы, Керис
выпрыгнул наружу, чтобы придержать коней.
Только уже ночью, после беспрерывной скачки, когда они остано-
вились в маленькой захудалой гостинице "Под золотой уткой", где сняли
весь второй этаж, и где Джоанна собрала на один стол все имевшиеся в
их распоряжении лампы и принялась практиковаться в подделке подписи
регента, Керис спросил:
- Ты думаешь, что это поможет нам?
Конечно, жизнь послушника приучила Кериса относиться ко всему
крайне настороженно. Но Джоанна и сама была, что называется, на взво-
де - Керис увидел в ее глазах искорку гнева, как в тот раз, когда он
отказался ей помочь, ссылаясь на обет верности Совету Кудесников.
- Слушай,- прошипела девушка,- если у тебя есть более подходя-
щий план, как можно вытащить Антрига из Башни, то может быть, ты поде-
лишься им с нами?
Негнущимися от холода пальцами Джоанна выводила замысловатые
завитушки принца - несмотря на полыхавший в углу очаг, в комнате было
довольно холодно. Но пока что ничего из этого не получалось.
Естественно, подумала Джоанна, упорно продолжая копировать за-
витушки, что Керис не знает, что делать.
- Но ты не видела Антрига,- наконец тихо сказал Керис,- а я
его видел!
- Это все из-за проклятой печати...
- Ерунда! Конечно, может, печать и повлияла на его сумасшест-
вие, но это не значит, что если мы снимем с него ошейник, то к нему
вернется вся его хитрость! Я сомневаюсь, что он придет в себя, во вся-
ком случае, быстро! К тому же его состояние все ухудшается!
- И кто виноват в этом? - холодно бросила Джоанна.
- Ну, ты тоже помогла засунуть его туда!
Джоанна непроизвольно дернулась всем телом. Лицо девушки стало
мертвенно-бледным. Помолчав, она отчеканила:
- Я знаю, что это я помогла посадить его в Башню! Никому, не
только мне, не удастся изменить то, что уже произошло. Я не знаю, что
нужно для него сделать, пока не увижу его. Но для этого сначала нужно
проникнуть в Башню...
- Но ты что же, думаешь, что они возьмут, да и снимут еще одну
такую же печать, что висит на двери? Чтобы я мог пройти туда с вами?
Или ты думаешь, что часовые не поинтересуются, отчего это вдруг вас
сопровождает послушник Кудесников, а не императорский паж, как положе-
но?
Джоанна ничего не ответила, но глаза ее еще сильнее загорелись
гневом, а руки даже затряслись. Но девушка сумела проконтролировать
себя и не дать волю своим эмоциям.
- Но тогда скажи,- нарушила неловкую тишину Джоанна,- если ты
уверен, что все наши попытки заранее обречены на провал, то для чего
ты вообще к нам пришел?
- Потому, что когда вы попытаетесь вывести Антрига из Башни,-
твердо сказала Керис,- Сураклин наверняка все уже будет знать об этом!
И он придет...- от избытка чувств внук архимага даже вскочил со сту-
ла,- и тогда я просто убью его за все, что он сделал со мной!
- А почему ты так уверен, что тебе это удастся? - тихо спроси-
ла Джоанна.
Керису явно не нравился недоброжелательный блеск в глазах де-
вушки, но он сделал вид, что не замечает его. И Керис, как ни в чем не
бывало, ответил:
- Если даже у меня ничего не получится, то по крайней мере я
смогу умереть, как и подобает настоящему послушнику!
Джоанна осеклась на полуслове. От удивления у нее даже челюсть
отвисла, но она ничего не сказала на это. Постояв еще с минуту, Керис
вдруг резко повернулся и вышел из комнаты. Джоанна смотрела ему без-
молвно вслед.
Тут она поняла, почему Керис сказал это - возможно, он решил,
что Джоанна подумала, будто он отступил от клятвы верности Совету Ку-
десников. И решил продемонстрировать ей свою последовательность. Керис
ушел в конюшню. Сидя там на сваленном в углу сене, прислушиваясь к
похрапыванию лошадей и вою ветра снаружи, он внезапно ощутил накопив-
шуюся злобу на эту ершистую девушку из другого мира, которая вообще
позволяет себе говорить слишком много. Но злости в нем накопилось мно-
го - теперь он злился и на обведшего его вокруг пальца Сураклина, на
трусливых Кудесников, Которые удрали из города, как только почувство-
вали запах жареного, на эту нескладную принцессу, которая телосложени-
ем ничем не отличалась от обычного послушника. Злился он и на хозяина
гостиницы, который содрал с них непомерную плату, но при этом явно
экономил на топливе, словно задумал заморозить своих постояльцев. Ко-
нечно, настоящему послушнику не пристало показывать свои чувства, осо-
бенно на людях, но сейчас Керис явно не выдерживал - исподволь нако-
пившаяся в нем энергия только теперь стала выходить наружу.
Только бы до Кимила продержаться, не сорваться на чем-нибудь,
лихорадочно думал парень, вдыхая запах добросовестно просушенного ле-
том сена.
- Керис?
Посторонний голос вывел его из оцепенения. Сколько времени он
просидел здесь? Постепенно смолкли доносившиеся с нижнего этажа гости-
ницы выкрики и пьяный смех. Вдруг порыв ветра распахнул входную дверь,
и ветер снаружи стал хлестать снегом. Было темно, но Керис, как и вся-
кий волшебник, мог видеть в темноте. И он заметил, как девушка, стоя
посреди конюшни, настороженно оглядывается по сторонам, ища его. Инс-
тинктивно Керис отодвинулся дальше, в еще более густую темноту.
- Я тут! - наконец подал голос послушник, и девушка резко по-
вернулась на голос. Он услышал, как под ее ногами зашуршала солома.
Затем послышалось что-то вроде шлепка. Керис сообразил, что она опус-
тила на пол эту странную кудрявую собачонку. Он слишком мало знал об
этой девушке. Единственное, в чем Керис сумел лично убедиться за время
путешествия - что она великолепно умеет управлять лошадьми. Кажется,
именно она была женой регента. Впрочем, Пелла совершенно не обладала
величественностью, необходимой первой даме империи.
- Неужели ты думаешь, что Антриг и вправду не сможет нам по-
мочь? - девушка сняла с плеч запорошенную снегом накидку и опустилась
на сено рядом с ним. Рядом раздалось шуршание - вездесущая Киша была
тут как тут.
Криво улыбнувшись в темноте, Керис сграбастал крохотное тельце
животного обеими руками.
- Знаешь,- отозвался он,- с чем мне было труднее всего расста-
ваться, когда я уходил в школу послушников? Это была моя собака! Ее
звали Ратбан.- Керис умолчал, что потом, уже обучаясь в школе, он пла-
кал по ночам, когда узнал, что его собака умерла. Конечно же, он не
заплакал тогда. Ведь тогда уже Керису было шестнадцать лет, и кодекс
чести послушника порицал даже оплакивание умерших родителей, что уж
там говорить об одноглазой собаке.
- Я не знаю,- нарушил тишину Керис,- вообще-то Джоанна не пос-
лушница, не говоря уже о том, что она не волшебница! Она не понима-
ет...- тут Керис сам содрогнулся, представив себе контуры печати Бога
Мертвых. Послушник вспомнил, с какой ненавистью он помогал держать
Антрига, когда кузнец заклепывал на его шее тот самый ошейник с пе-
чатью. Теперь одно воспоминание об этом вызывало тошноту,- сила, зак-
люченная в печати, равна силе того волшебника, которого она должна
удерживать! Печать сломила Антрига! Он не мог избегнуть той участи,
которая в этом случае ожидает всех, надевших ошейник!
- Значит, ты думаешь, что все это безнадежно? - глухо спросила
девушка.
- А ты думаешь иначе? - отозвался он.
Принцесса ничего не ответила, она многозначительно промолчала,
словно давая понять, что знает о том, что Керис говорит не все. Тем
временем ветер принялся завывать еще яростнее, и лошади принялись ис-
пуганно топтаться в стойлах. В воздухе пахло лошадьми и, как уловил
Керис, слегка чувствовался аромат волос принцессы. Керис чувствовал,
что ему просто необходимо лечь и заснуть, поскольку с наступлением
рассвета им снова предстоит неблизкий путь. Но он понимал, что все
равно не заснет сейчас - странным образом, тело его не чувствовало ус-
талости и напряжения - обычно так бывает перед кулачной схваткой, ког-
да участники состязаний выпивают эзм, напиток из сока диких ягод, что-
бы подбодрить и вселить в себя уверенность.
- Пелла,- сказал послушник,- мне нужно одно-единственное! Я
просто обязан убить Сураклина! Я...- тут злость перехватила дыхание
парня. Злость накопилась в нем с того момента, как он обнаружил в ящи-
ке дедова стола пригоршню зловеще заостренных патронов к чужеземному
пистолету. Наконец Керис выдавил,- я ведь любил деда! Вообще-то лю-
бовь - это негодное для послушника дело, я скажу тебе честно. Но я все
равно больше всего на свете любил его! Даже сильнее, чем родителей,
хотя они старались воспитывать меня, как могли и я не могу сказать о
них ни единого дурного слова! Но они были простыми крестьянами, а
дед...- тут Керис замолчал, не в силах больше бороться с внезапным
приливом эмоций.
Пеллицида ничего не сказала, и потому Керис, собравшись с си-
лами, продолжал:
- Я и послушником-то стал только из-за привязанности к нему! А
он знал это, он был единственным человеком на свете, кому я сказал об
этом! А когда в его тело вселился Сураклин, то и он тоже узнал это. И
Сураклин стал бессовестно врать мне, вертеть и помыкать мной, как хо-
тел! Он убил его, как разбойник на большой дороге убивает путника,
чтобы завладеть его имуществом. Я был как бы частью этого самого иму-
щества!
Керис снова замолчал, вглядываясь в темноту и рассеянно погла-
живая болонку по шелковистой шерстке. Вдруг парень подумал, что его
жизнь очень напоминает одну когда-то услышанную им историю в которой
гулящая женщина почти каждый день ходила в спальню соседа, подделывая
свой голос под голос его жены. Так продолжалось довольно долго, но по-
том обман все-таки раскрылся.
- Теперь дороги назад у меня не остается! - горько сказал Ке-
рис,- к тому же я переступил клятвы, которые дал! Теперь мне нужно
единственное - его жизнь!
В путь они тронулись даже до наступления рассвета. Копыта ко-
ней с хрустом взломали подмерзшую корку песка на дороге. Джоанна,
усевшись в углу кареты, спала - она заслужила этот отдых. Ведь почти
всю ночь, не смыка глаз, она училась подделывать подпись регента. Мало
того, что тут была масса очень характерных завитушек, так и алфавит
был незнакомым. Да и к писанию гусиными перьями человек из технологи-
ческого века тоже не слишком приучен. К тому же ее совершенно доконали
переживания - Джоанна то и дело начинала думать, отправились ли в до-
рогу инквизиторы, и если отправились, то где они находятся сейчас -
сзади них или спереди, возле Кимила. Как только на пути попадалось
очередное здание имперской почты, Джоанна выбегала и справлялась о
проезжавших за последние сутки каретах. Новости каждый раз были одни и
те же - из них ничего нельзя было узнать. Станционные смотрители осто-
рожничали, поскольку сама жизнь говорила им твердо: благоразумная не-
доверчивость - мать безопасности. Наконец в одном месте Джоанна услы-
шала ужасную новость - Костолом был впереди них, он ехал по этой же
самой дороге, причем делал в пути только самые короткие остановки.
- Послушай, а может, нам стоит попробовать догнать его, если
мы будем ехать и по ночам? - обеспокоенно спросила как-то Джоанна Ке-
риса, когда тот помогал ей выйти из кареты,- или хотя бы не каждую
ночь, но через одну, поскольку мне же нужно сработать эти самые реко-
мендательные письма!
Наконец и Пелла, и Джоанна перестали заниматься подделкой по-
черка Фароса. Причем Джоанна сумела сделать в этом отношении довольно
значительный прогресс. Пелла же, не приученная к письму, показала пла-
чевные результаты. И это несмотря на то, что она все-таки знала мест-
ную грамоту. Потом последовали попытки снять одну из трех имевшихся в
их распоряжении печатей и подвесить их к нужному листу бумаги. Но тут
путешественники потерпели фиаско: то ли печать была хлипкая, то ли об-
ращались они с этим кусочком воска не слишком тактично, но печать рас-
кололась пополам. Прямо сущее мучение!
Все это время Джоанна, опасаясь всяких непредсказуемых случай-
ностей, носила свой кошелек везде. Происшествие в доме Магистра Магу-
са, когда ридикюль остался там и его пришлось добывать с риском для
жизни, научило Джоанну осторожности. Ведь в кошельке находилось сокро-
вище, кое полагалось беречь, как зеницу ока - та самая дискета, что
должна была уничтожить все плоды усилий Сураклина. Впрочем, Керис до-
вольно скептически отнесся к этой затее Джоанны, когда она поведала
ему о своих планах. Относительно Сураклина у него был более простой
план, но, как ему казалось, гораздо более надежный.
Кстати говоря, разговаривая с Джоанной, Керис вдруг неожиданно
поймал себя на мысли, что от его ночной хандры и злости на весь свет
не осталось и следа. Словно бы присутствие в конюшне Пеллы, хотя она и
не сказала слишком много, помогло выпустить Керису пар его ярости. Ус-
лышав предложение Джоанны о езде и ночью, Пелла с сомнением посмотрела
на подругу.
- Боюсь, что это вряд ли возможно. Такая темнота, словно глаз
выколи. Ничего не видно. Так далеко не уедешь.
- Если нам дадут очень выносливых лошадей,- возразил Керис,-
то я могу править хоть всю ночь. Мои глаза запросто видят в темноте.
Конечно, не столь остро, как глаза настоящих волшебников, но я все
равно не чувствую себя ночью слепым котенком. Я смогу править конями,-
тут, поглядев на удивленное лицо Джоанны, внук архимага поспешно доба-
вил: - Конечно же, я не уверен, что это принесет нам какую-то пользу,
но мне будет просто приятно убедиться, что Антриг окажется и в самом
деле не таким уж плохим парнем.
Керису вдруг показалось, что слова его звучат несколько грубо.
Он даже обрадовался, когда заметил, что Джоанна не уделила им никакого
внимания.
Впрочем, Керис еще не спросил, что они в случае удачи станут
делать с сумасшедшим Виндроузом. Керис и Пеллицида периодически сменя-
ли друг друга на сиденье кучера. Джоанна была избавлена от этой участи
управлять лошадьми, она так и не научилась, это оказалось для нее куда
более трудным делом, чем управлять автомобилем. Керис, бросая украдкой
взгляды на Джоанну, видел ее хмурое лицо. По-видимому, она понимала,
что впереди у них еще целая куча неразрешенных проблем. Если Антриг
действительно безнадежно сошел с ума, то им ни в коем случае нельзя
связать себе руки столь нежеланной обузой, тем более, что Сураклин на-
верняка уже что-то заподозрил. Впрочем, Керис знал, что Джоанна не
только разбирается в этих загадочных машинах под названием компьютеры,
но и достаточно умна. Любовь к Антригу не лишила ее чувства меры. Во
всяком случае, подумал послушник, пока что Джоанна не совершила ни
единого непростительного промаха.
В любом случае, будет немного более милосердным просто застре-
лить волшебника, переставшего быть самим собой. По крайней мере, это
намного более лучшая участь, чем оставить его на растерзание Костолому
и его приспешникам. На этот счет Керис был уверен на сто процентов.
В ту самую ночь Керис не выдержал и решил прикорнуть часа на
три-четыре. Это было в очередной гостинице. Джоанна Пелла занялись уже
ставшим привычным им делом - они называли его "чистописанием". Чисто-
писание обе девушки перемежали с попытками осторожно удалить восковую
печать регента с бумаги. Затем, как обычно, около полуночи они опять
тронулись в путь. Ветер дул прямо в лицо. Причем именно в этот раз он
был прямо ледяным, казалось, что кожа на лице немеет и сохнет. За
пользование лошадьми в столь неурочное время Пелле пришлось выложить
двойную цену. В конце концов выяснилось, что теперь они отстают от
Костолома часов на семь-восемь пути. Вскоре долины закончились, и по-
казались бесконечные холмы Сикерста, покрытые порыжевшей травой, об-
лепленной заледенелым снегом.
- Он все еще впереди,- нервничала Пелла, выходя из конюшни на
очередной почтовой станции. В Сикерсте постоялые дворы отличались от
тех, что были в долинах, тут они стояли как бы особняком, вне населен-
ных пунктов. Можно было сказать, что вся жизнь таких гостиниц целиком
и полностью зависела от интенсивности движения по имперским дорогам.
Впрочем, в Сикерсте деревень было вообще немного. Оно и понятно, на
холмистой местности невозможно вырастить приличный урожай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41