его
обострившийся слух обманул его: крики орков доносились из башни, чей рог
теперь находился как раз над ним, с левой стороны ущелья.
Сэм задрожал и попытался заставить себя двигаться. Очевидно, что-то
происходит. Возможно, несмотря на все приказы, жестокость орков взяла
верх, и они пытают Фродо или свирепо рубят его на куски. Он прислушался, и
надежда снова вспыхнула в нем. Сомнений не было: в башне сражались, орки
дрались друг с другом, очевидно, Шаграт и Горбаг что-то не поделили. И
хотя надежда была слабой, ее оказалось достаточно, чтобы оживить его. Еще
может появиться возможность. Любовь к Фродо победила все остальное, и
забыв об опасности Сэм закричал:
- Я иду, мастер Фродо!
Он побежал вперед по извивающейся тропе. Дорога сразу же повернула
налево и круто ринулись вниз. Сэм вступил в Мордор.
Он снял Кольцо, руководствуясь смутным предчувствием опасности, хотя
сам он думал, что просто хочет видеть более ясно.
- Лучше видеть самое плохое, - пробормотал он. - Ничего хорошего не
даст блуждание в тумане!
Жестокой, грубой и горькой казалась земля, на которой остановился его
взгляд. И под его ногами высочайший хребет Эфел Дуата круто, большими
уступами опускался в темный желоб, на дальнем конце которого поднимался
второй хребет, гораздо более низкий, с неровными краями, похожими на
клыки, на фоне красного света за ним: это был угрюмый Моргай - внутреннее
кольцо, ограждающее эту землю. Далеко за ним, но прямо впереди, за широким
озером тьмы, испещренным крохотными огоньками виднелось большое зарево; из
него поднимались огромные колонны клубящегося дыма, тускло-красные у
основания, черные вверху, где они сливались в волнующийся балдахин,
покрывавший всю эту проклятую землю.
Сэм смотрел на Ородруин - гору огня. И время от времени печи далеко
внизу ее пепельного конуса разогревались и с громким ревом и шумом
выбрасывали потоки раскаленной лавы из щелей на склонах горы. Некоторые по
большим каналам текли к Барад-Дуру, другие прокладывали себе извилистый
путь по каменистой равнине, пока они не остывали и не лежали, как
изогнутые драконьи туши, извергнутые пытаемой землей. Именно в такой час
активности смотрел Сэм на гору судьбы и на ее огни, закрытые высоким Эфел
Дуатом от глаз тех, кто взбирался по тропе с запада. Теперь эти огни,
отражаясь в застывшей поверхности скал, казалось, окрашивали их в цвет
крови.
В этом ужасном свете Сэм стоял маленький - потому что посмотрев
налево, он увидел башню Кирит Унгола во всей ее силе. Рог башни, который
он видел с другой стороны, был вершиной этой башни. Ее восточная сторона
поднималась тремя большими ярусами из щели в горной стене далеко внизу;
задней стороной башня была обращена к большому утесу и соединялась с ним
выступающими бастионами, один над другим, уменьшающимися к верху, с
крутыми стенами, сложенными из камня и выходящими на северо-восток и
юго-запад. У нижнего яруса, двумя сотнями футов ниже того места, где стоял
Сэм, стена с укреплениями окружала узкий двор. Ворота двора в
юго-восточной стене выходили на широкую дорогу, проходившую по краю
пропасти, затем поворачивавшую на юг и уходящую, извиваясь вниз, во тьму,
на соединение с дорогой, идущей из долины Моргула. Затем дорога через
неровное ущелье уходила в Морг ай, в долину Горгорот и дальше в Барад-Дур.
Узкая верхняя тропа, на которой стоял Сэм, быстро, по лестницам и крутым
спускам опускалась к главной дороге под хмурыми стенами у входа в башню.
И вдруг Сэм понял, что эта крепость была построена не для защиты
Мордора, но для обороны от Мордора. На самом деле это было создание
древнего гондора, восточный форпост обороны итилиена, построенный, когда
вслед за последним союзом люди запада внимательно следили за злой землей
Саурона, где продолжали жить его создания. Но как было и с Карнботом и
Карностом, башнями зубов, так и здесь бдительность ослабла и предательство
отдало эту башню главе Духов Кольца, и теперь долгие годы ее удерживали
злые существа. После своего возвращения в Мордор Саурон нашел ее полезной:
у него было мало слуг, но много рабов, которых нужно было держать в
страхе, и главной его целью, как и в старину, было предотвратить бегство
из Мордора. Хотя если бы противник оказался настолько безрассуден, что
попытался бы тайно проникнуть в эту землю, башня послужила бы
непреодолимой преградой для тех, кто обманул бдительность Моргула и Шелоб.
Только теперь Сэм понял всю безнадежность попытки спуститься вниз на
виду у множества окон и бдительных ворот. И даже если бы он проделал это,
все равно он не ушел бы далеко по хорошо охраняемой дороге; даже черные
тени, залегшие глубоко, там, куда не достигало красное зарево, не могли бы
спрятать его от видящих в темноте орков. Но хотя спуск представлялся
отчаянным и безнадежным, его задача была гораздо труднее: не бежать и
скрываться, но войти в ворота в одиночестве.
Мысли его обратились к Кольцу, но в них не было успокоения, только
ужас и опасность. Как только он оказался на виду у горы огня, сверкавшей
далеко впереди, он понял, что ноша его изменилась. Оказавшись вблизи от
огромных печей, где в глубокой древности оно было выковано, Кольцо
приобрело огромную силу, стало более свирепым и непокорным, послушным лишь
могучей воле. Хотя Сэм не надел Кольцо, оно висело на цепи у него на шее,
он, стоя здесь, чувствовал, как оно увеличивается, расширяется, закутывая
в обширную тень самого себя, - зловещая угроза вставала над стенами
Мордора. Он знал, что теперь перед ним лишь два пути: воздержаться от
использования Кольца, хотя оно будет мучительно искушать его, или объявить
его своим, бросив вызов силе, что сидит в темной крепости за долиной
теней. Кольцо искушало его, подтачивая его волю и разум. Дикие видения
возникали в его мозгу; он видел Сэмвайса могучего, героя эпохи, идущего с
пламенеющим мечом по темной земле, на его зов сбегались армии, и с ними он
шел на Барад-Дур. Затем все тучи расходились, сияло солнце, и по его
приказу долина Горгорот превращалась в цветущий сад. Ему нужно было только
надеть Кольцо и объявить его своим, и все это сбылось бы.
В этот час испытания любовь к хозяину больше всего помогла ему
устоять; но и глубоко в нем жил непобежденный хоббичий здравый смысл: он
знал в глубине души, что он недостаточно велик для такой ноши, даже если
его видения и не были простым обманом. Маленький сад и свободный садовник
- вот все, в чем он нуждался; ему не нужен был сад, раздутый в целое
королевство. Он мог использовать свои собственные руки, а не приказывать
другим делать это.
- Все это лишь ловушка, - сказал он себе. - Он увидит и усмирит меня
прежде, чем я успею крикнуть. Он тут же увидит меня, если я надену Кольцо
здесь, в Мордоре. Что ж, я могу только сказать: положение кажется
безнадежным, как мороз весной. Именно когда невидимость оказывается
полезной для дела, я не могу надеть Кольцо! А если я пойду вперед, оно
превратиться в обузу и будет отягощать каждый мой шаг. Что же делать?
Он не испытывал сомнений. Он знал, что должен спуститься к воротам и
больше не медлить. Пожав плечами, как бы сбрасывая тень и разгоняя
видения, он начал медленно спускаться. С каждым шагом он, казалось,
становился меньше. Не успел он пройти далеко, как вновь сморщился до
маленького испуганного хоббита. Теперь он проходил под самыми стенами
башни, и крики и звуки борьбы теперь доносились до его ушей без помощи
Кольца. На этот раз шум, по-видимому, доносился со двора за внешней
стеной.
Сэм был на полпути вниз, к тропе, когда из темных ворот в красный
отблеск выбежали два орка. Они не повернули к нему, а побежали к главной
дороге: но, пробежав немного, споткнулись, упали на землю и замерли. Сэм
не видел стрел, но догадался, что орков застрелили из укреплений на стенах
или из тени у ворот. Он продолжал идти, оставляя стену слева от себя. Один
взгляд наверх показал ему, что перелезть через стену невозможно. Она
поднималась на тридцать футов без единой щели или выступа к нависающим
утесам, как к перевернутой лестнице. Ворота оставались единственным путем.
Он крался вперед, размышляя, сколько орков могло жить в башне с
Шагратом, и сколько привел Горбаг, и из-за чего они ссорились, если только
именно это произошло. В отряде Шаграта было около сорока орков, а у
Горбага вдвое больше; но, конечно, патруль Шаграта был лишь частью его
гарнизона. Почти несомненно, они ссорились из-за Фродо и добычи. На
секунду Сэм остановился, потому что неожиданно он все понял, как будто
видел происходившее своими глазами. Митриловая кольчуга! Конечно, Фродо
носил ее, и они обнаружили это. А из того, что слышал Сэм, он понял, что
Горбаг будет домогаться ее. Приказ башни тьмы требовал не вредить Фродо,
но если этот приказ будет нарушен, они могут в любой момент убить Фродо.
- Вперед, жалкий трус! - сказал сам себе Сэм. - Теперь за дело!
Он выхватил жало и побежал к открытым воротам. Но когда он уже должен
был миновать их широкую арку, он почувствовал шок - как будто налетел на
паутину, как у Шелоб, только невидимую. Он не видел препятствия, но что-то
более сильное, чем его воля, преграждало ему путь. Он осмотрелся и в тени
ворот увидел двух стражей.
Это были огромные фигуры, сидящие на тронах. У каждой было три
соединенных туловища и три головы, смотрящие наружу, поперек и внутрь.
Головы были как у грифов, а на больших коленях лежали руки с когтями.
Казалось, они высечены в скале и в то же время в них чувствовалась жизнь и
какая-то зловещая бдительность. Они знали врага. Видимый или невидимый, он
не мог пройти незамеченный ими. Они помешают ему войти и помешают бежать.
Напрягая волю, Сэм снова двинулся вперед и резко остановился,
шатаясь, как от удара по груди и голове. Потом, отвечая на пришедшую ему в
голову мысль, он медленно извлек фиал Галадриэль и поднял его. От его
белого света бежали тени у ворот... Чудовищные стражи сидели холодные и
неподвижные, открытые во всей своей уродливости. На мгновение Сэм уловил
блеск в их черных каменных глазах, злобное выражение этих глаз заставило
его вздрогнуть. Но он чувствовал, как их злая воля поддается и переходит в
страх.
Он прошел мимо них; но в тот момент, когда он сунул фиал за пазуху,
он был уверен, как будто сзади щелкнул стальной засов, что их бдительность
возобновилась. И из их злобных голов донесся высокий и резкий крик, эхом
отразившийся от стен. Высоко вверху, как ответный сигнал, раздался резкий
удар колокола.
- Одно дело сделано! - сказал Сэм. - Я позвонил во входной
колокольчик! Что ж, выходите кто-нибудь! - крикнул он. - Скажите капитану
Шаграту, что его вызывает большой эльфийский воин с эльфийским мечом.
Ответа не было. Сэм двинулся вперед. Жало голубым пламенем сверкало в
его руке. Двор находился в глубокой тени, но он видел, что его мощеная
поверхность усеяна телами. Прямо у его ног лежали два орочьих лучника, в
спинах их торчали ножи. Дальше лежало еще много фигур; одиночных,
застигнутых выстрелом или ударом меча; пар, сжимавших друг друга в
объятиях, и умерших в тот момент, когда они били, душили друг друга,
кусали. Камни мостовой были скользкими от темной крови.
Сэм заметил две разные формы одежды: одну, помеченную красным глазом,
и другую - с луной, обезображенной призрачным изображением смерти; но он
не остановился, чтобы рассмотреть подробности. На другой стороне двора
дверь у подножия башни была полуоткрыта, и оттуда пробивался красный свет;
большой мертвый орк лежал на пороге. Сэм перепрыгнул через его тело и
вошел; в недоумении он заглянул внутрь.
Широкий гулкий коридор вел от двери вглубь горы. Он был тускло
освещен факелами, прикрепленными к стенам, но его отдаленный конец терялся
в полутьме. Множество дверей и отверстий видно было по обе стороны.
Коридор был пуст, только на полу лежало несколько тел. Из разговора
начальников отрядов Сэм знал, что Фродо, мертвый или живой, должен
вероятнее всего находиться в комнате на самом верху башни. Но он мог
искать целый день и не найти пути наверх.
- Проход, наверное, где-то здесь, - пробормотал Сэм. - Вся башня
отклоняется к горе. И вообще лучше идти за этими факелами.
Он двинулся по коридору, но осторожно. Каждый шаг давался ему с
трудом. Ужас снова нарастал в нем. Ничего не было слышно, кроме звуков его
собственных ног, которые, казалось, перерастали в гулкий шум, похожий на
хлопанье больших рук по камню. Мертвые тела, пустота, черные стены,
кажущиеся при свете факелов окрашенными кровью, страх перед внезапной
смертью, скрывающейся за какой-то дверью или в тени; и за всем этим
зловещая бдительность стражей у ворот - это было выше его сил. Он
приветствовал бы схватку - только чтобы не много врагов сразу, - скорее,
чем эту ужасную, давящую неопределенность. Он заставил себя думать о
Фродо, лежащем где-то в этом ужасном месте связанным или уже мертвым, и
пошел дальше.
Он прошел мимо факелов и после дошел до большой двери под аркой в
конце коридора, которая, как он правильно догадался, была внутренней
стороной подземного входа, когда сверху послышался ужасный крик. Сэм
замер. Потом он услышал топот. Кто-то торопливо бежал сверху по лестнице.
Воля Сэма оказалась слишком слаба, а реакция слишком медленна, что бы
схватиться за оружие. Помимо своего желания он вытащил цепь и сжал Кольцо,
но не надел его, а просто прижал к груди. И в этот момент показался орк.
Выбежав из темноты, он побежал навстречу Сэму. Оставалось всего шесть
шагов, когда он поднял голову и увидел его; и Сэм слышал его прерывистое
дыхание и видел блеск в его налитых кровью глазах. Орк остановился
ошеломленный. Он увидел не маленького испуганного хоббита, старающегося
достать меч; нет, он увидел огромную молчащую фигуру, одетую в серую тень,
нависающую в дрожащем свете факела; в одной руке фигура держала меч, самый
блеск которого уже причинял резкую боль; другая рука была прижата к груди,
скрывая какую-то безымянную, но невероятную мощь.
На мгновение орк прижался к земле, затем с пронзительным криком ужаса
повернулся и побежал назад. Ни одна собака не ободрялась так, когда враг
показывал ей хвост, как ободрился Сэм при этом неожиданном бегстве. С
криком он бросился в погоню.
- Да, эльфийский воин свободен! - кричал он. - Я иду! Ты покажешь мне
путь наверх, или я сниму с тебя шкуру!
Но орк находился у себя дома, он был проворен и хорошо откормлен. А
Сэм здесь был чужаком, он устал и проголодался. Лестница оказалась крутой
и высокой, она извивалась бесконечно. Сэм начал задыхаться. Орк вскоре
исчез из вида, и теперь лишь слабо слышался топот его ног. Время от
времени он издавал крик, и эхо бежало вдоль стен. Скоро все затихло.
Сэм продолжал подниматься. Он чувствовал, что находится на правильном
пути, и настроение у него поднялось. Он спрятал Кольцо и затянул пояс.
- Ну, ну! - сказал он. - Если они все будут так относиться к тебе и
жалу, тогда дело оборачивается лучше, чем я надеялся. И вообще, кажется,
Шаграт, Горбаг и компания сделали за меня почти всю работу. И думаю, что
кроме этой маленькой испуганной крысы, никого не осталось тут в живых.
И тут он остановился, как будто ударившись головой о каменную стену.
Значение сказанного им обрушилось на него, как сильный удар. Никого не
осталось в живых! Кто испустил этот пронзительный предсмертный крик?
- Фродо! Хозяин! - закричал он, борясь со слезами. - Если они вас
убили, что мне делать? Что ж, я поднимусь на вершину и посмотрю сам.
Он шел вверх и вверх. Было темно, лишь на поворотах и у отверстий,
ведущих на другие уровни башни, изредка встречались факелы. Сэм пытался
считать ступеньки, но после двух сотен сбился со счета. Теперь он двигался
осторожно: ему показалось, что он слышит откуда-то сверху голоса. Похоже,
что не одна крыса осталась в живых.
Когда он почувствовал, что уже не может дышать, не может сгибать
колени, лестница кончилась. Он стоял тихо. Голоса звучали громче и ближе.
Сэм осмотрелся. Он взобрался на плоскую крышу третьего и самого высокого
яруса башни - открытое пространство около двадцати ярдов в ширину с низким
парапетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40