Возьмем
его, и вперед, к победе!
- Увы, нет - сказал Элронд. - Мы не можем использовать правящее
Кольцо. Оно принадлежит Саурону, оно сделано им, оно воплощенное зло. Его
сила, Боромир, слишком велика, чтобы овладеть ею. Только те, кто сами
обладают великой силой, могут владеть Кольцом. Но для них оно таит еще
более смертельную опасность. Само желание владеть им разлагает сердца.
Подумай о Сарумане. Если кто-либо из мудрых при помощи Кольца свергнет
владыку Мордора, используя его собственное оружие, он сам сядет на трон
Саурона, и в мире появится новый Повелитель Тьмы. И в этом другая причина,
почему Кольцо должно быть уничтожено: пока оно существует, существует и
опасность даже для мудрых. Ибо ничто не является злым с самого начала. И
Саурон вначале не был таковым. Я боюсь брать Кольцо с целью спрятать его.
Я не взял бы Кольцо, чтобы владеть им.
- И я тоже, - сказал Гэндальф.
Боромир с сомнением посмотрел на них, но склонил голову.
- Да будет так, - сказал он. - Значит, в Гондоре мы должны
рассчитывать на то оружие, которое имеем. И пока мудрые охраняют Кольцо,
мы будем сражаться. Может быть, меч-который-сломан поможет нам остановить
волну - если рука, которая его держит, унаследовала не только обломки, но
и силу королей древности?
- Кто может сказать? - сказал Арагорн. - Но мы проверим это
когда-нибудь.
- Пусть этот день не откладывается слишком надолго, - сказал Боромир.
- Хоть я и не прошу о помощи, мы нуждаемся в ней. И нас успокоило бы, если
бы мы знали, что и другие сражаются изо всех сил.
- Тогда успокойтесь, - сказал Элронд. - В мире существуют другие силы
и королевства, о которых вы не знаете: они скрыты от вас. Андуин великий
течет мимо многих берегов, прежде чем приходит к Аргонату и к воротам
Гондора.
- Но для всех нас было бы лучше, - сказал гном Глоин, - если бы все
эти силы объединились, и их мощь использовать можно было бы совместно.
Могут существовать другие кольца, менее опасные, мы можем использовать их.
Семь потеряны для нас - если Балин не нашел Кольцо Трора, которое было
последним; ничего не было слышно о нем после гибели Трора в Мории. Я не
скрою от вас, что надежда отыскать Кольцо была одной из причин ухода
Балина.
- Балин не найдет Кольцо в Мории, - заметил Гэндальф. - Трор передал
его Трейну, своему сыну, но Трейн не отдал Торину. У Трейна его отобрали
во время пыток в подземельях Дол Гулдура. Я пришел слишком поздно.
- Ах, увы! - воскликнул Глоин. - Когда придет день нашей мести? Но
остаются три. Что с тремя кольцами эльфов? Говорят, это могучие кольца.
Разве повелители эльфов не сохранили их? Но они тоже сделаны когда-то
Повелителем Тьмы. Можно ли ими пользоваться? Я вижу здесь владык эльфов.
Не ответят ли они?
Эльфы не отвечали.
- Разве вы не слышали меня, Глоин? - переспросил Элронд. - Три не
были сделаны Сауроном, он даже не касался их. Но о них нельзя говорить.
Они обладают большой властью, но это не оружие войны или завоевания; их
сила не в этом. Те, кто сделал их, не стремились ни к господству, ни к
богатству: им нужно было понимание, созидание и способность излечивать.
Эльфы добились всего этого в Средиземье, но дорого заплатили. Если Саурон
овладеет Кольцом власти, сердца и мысли всех эльфов будут ему открыты.
Было бы лучше, если бы эти три кольца никогда не существовали.
- Но что случится с ними, если правящее кольцо будет уничтожено? -
спросил Глоин.
- Мы точно не знаем, - печально ответил Элронд. - Некоторые надеются,
что три кольца освободятся, поскольку Саурон никогда не касался их, и их
владельцы смогут исцелить все раны мира. Но, может быть, если погибнет
одно Кольцо, три потеряют силу и из мира исчезнет и будет забыто множество
прекрасных вещей. Так считаю я.
- Но все эльфы готовы пойти на это, - сказал Всеславур, - если при
этом будет уничтожена власть Саурона и навсегда уйдет опасность его
господства.
- Итак, мы вновь вернулись к вопросу о разрушении Кольца, - сказал
Эрестор, - но не подошли ближе к цели. Как можем мы найти огонь, если даже
он существует? Это путь отчаяния... Или безумия, сказал бы я, если бы не
мудрость Элронда.
- Отчаяние или безумие? - сказал Гэндальф. Это не отчаяние:
отчаиваются лишь те, кто видит свой неизбежный конец. Мы не отчаиваемся.
Мудрость заключается в том, чтобы признать необходимость, когда взвешены
все другие пути, хотя тем, кто лелеет лживую надежду, эта мудрость может
показаться безумием. Пусть безумие будет нашим плащом, завесой перед
глазами врага. Ибо он тоже мудр и в своей злобе тоже взвешивает все пути.
Но единственная мера, которую он знает, это желание - желание власти, и
так он судит всех. Он не подумает о том, что, владея Кольцом, мы захотим
уничтожить его. Делая это, мы нарушаем его предположения.
- По крайней мере на время, - согласился Элронд. - Дорога избрана, но
она будет весьма трудной. Ни сила, ни мудрость не уведут нас по ней
далеко. Дорогу с одинаковой надеждой может проделать и сильный, и слабый.
Но часто именно таков путь деяний, изменяющих устройство мира: маленькие
руки делают то, что могут, в то время как глаза великих устремлены в
другое место.
- Очень хорошо, очень хорошо, мастер Элронд! - внезапно сказал
Бильбо. - Больше ничего не нужно говорить! И так ясно, на кого вы
указываете. Бильбо, глупый хоббит начал это дело, и Бильбо закончит его.
Мне было так удобно здесь, так хорошо работать над моей книгой. Если
хотите знать, я уже подхожу к концу. Я думал закончить ее так: "...и он
жил счастливо и спокойно до конца своих дней..." Это хороший конец. Но
теперь я его изменю: он не похож на правду. К тому же в книге, очевидно,
должно быть еще несколько глав, если я доживу, чтобы написать их. Ужасная
помеха. Когда я должен выступить?
Боромир удивленно посмотрел на Бильбо, но смех замер у него на устах,
когда он увидел, что все остальные с глубоким уважением смотрят на старого
хоббита. Только Глоин улыбнулся, но его улыбку вызвали старые
воспоминания.
- Конечно, мой дорогой Бильбо, - сказал Гэндальф. - Если бы ты на
самом деле начал это дело, ты бы должен был его закончить. Но ты теперь
хорошо знаешь, каково было начало: даже великие герои играли
незначительные роли в этом деле. Ты не должен кланяться! Мы не
сомневаемся, что в шутливой форме ты делаешь отважное предложение. Но оно
превосходит твои силы, Бильбо. Ты не можешь повернуть назад время. Оно
прошло. Если хочешь прислушаться к моему совету, я скажу, что твоя роль
кончена. Ты теперь только летописец. Заканчивай свою книгу и не меняй ее
конца! На него все еще есть надежда. Но будь готов писать продолжение,
когда они вернутся.
Бильбо засмеялся.
- Вы никогда не давали мне приятных советов. Все ваши неприятные
советы приводили к добру, поэтому я думаю, не приведет и этот к плохому. Я
и не предполагал, что у меня хватит сил и удачи, чтобы иметь дело с
кольцом. Оно выросло, а я нет. Но скажите мне: кого вы имеете в виду,
говоря "они"?
- Тех, кого мы пошлем с Кольцом!
- Точно! И кто же это? Мне кажется, что именно это и должен решить
Совет. Эльфы наслаждаются длинными речами, гномы могут выносить большую
нагрузку, но я всего лишь старый хоббит и пропустил свой обед. Нельзя ли
назвать имена сейчас! Или отложить и пообедать?
Никто не ответил. Прозвенел полуденный колокольчик. Фродо смотрел на
всех, но к нему не повернулся никто. Все члены Совета сидели, опустив
глаза и глубоко задумавшись. Страшный ужас охватил его, как будто он ждал
объявления своей судьбы, он давно предвидел ее, но все же надеялся, что
она никогда не сбудется. Желание отдохнуть в мире, остаться рядом с Бильбо
в Раздоле заполнило его сердце. Наконец он с усилием заговорил и с
удивлением услышал собственные слова, как будто кто-то другой говорил его
слабым голосом.
- Я понесу Кольцо, - сказал он, - хотя я не знаю пути.
Элронд поднял глаза и взглянул на него, и Фродо почувствовал, как
проницательный взгляд пронзает его сердце.
- Если я правильно понял все, что слышал, - сказал Элронд, - я думаю,
эта роль предназначена для вас, Фродо. И если вы не отыщете пути, никто не
сделает этого. Настал час народа Удела: хоббиты выходят из своих спокойных
полей и сотрясают башни и Советы Великих. Кто из всех мудрых мог
предвидеть это?
Но это тяжелая ноша. И ее нельзя переложить на другого. Я не могу
возложить ее на вас. Но если вы добровольно принимаете ее, я скажу, что
ваш выбор правильный. И если бы собрались все могучие друзья эльфов
древности: и Хадор, и Хурин, и Турин, и сам Берен, - ваше место было бы
среди них.
- Но вы ведь не пошлете его одного, мастер? - воскликнул Сэм,
неспособный больше сдерживаться, выскакивая из угла, где он спокойно сидел
на полу.
- Конечно, нет! - с улыбкой поворачиваясь к нему, сказал Элронд. - Вы
пойдете с ним. Трудно представить себе вас разлученными, даже когда его
приглашают на тайный совет, а вас нет.
Сэм, покраснев, сел.
- В хорошенькую же историю мы попали, мастер Фродо, - сказал он,
покачивая головой.

3. КОЛЬЦО ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЮГ
Позже в тот же день хоббиты устроили собственный совет в комнате
Бильбо. Мерри и Пиппин возмутились, услышав, что Сэм пробрался на совет и
был избран товарищем Фродо.
- Это нехорошо, - заявил Пиппин. - Вместо того, чтобы вытолкать его и
заковать в цепи, Элронд _н_а_г_р_а_ж_д_а_е_т_ его за этот поступок!
- Награждает! - сказал Фродо. - Не могу представить себе более
суровое наказание. Ты не думаешь, о чем говоришь: осудить на участие в
этом безнадежном путешествии - награда? Вчера мне снилось, что моя задача
выполнена и я могу отдохнуть здесь.
- Я тоже хочу, чтобы ты отдохнул, - сказал Мерри. - Но мы завидуем не
тебе, а Сэму. Если ты уйдешь, для нас будет наказанием остаться, даже в
Раздоле. Мы проделали с тобой немалый путь и преодолели немало
препятствий. Мы хотим идти и дальше.
- Именно это и я хотел сказать, - добавил Пиппин. - Мы, хоббиты,
должны держаться вместе. Я пойду с тобой, если только они не закуют меня.
Должен же хоть кто-то в отряде обладать разумом.
- В таком случае тебя не следует избирать, Перегрин Тук, - сказал
Гэндальф, заглядывая в окно, расположенное у самой земли. - Но вы все зря
беспокоитесь. Еще ничего не решено.
- Ничего не решено! - воскликнул Пиппин. - Что же вы все делаете?
Запираетесь на целые часы...
- Разговариваем, - сказал Бильбо. - И у всех широко раскрываются
глаза, даже у старого Гэндальфа. Я думаю, что известие Леголаса о побеге
Голлума поразило даже его.
- Ошибаешься, - сказал Гэндальф. - Ты сам невнимателен. Я уже слышал
об этом от самого Гвайхира. Если хочешь знать, единственное, что
действительно заставило всех раскрыть глаза, это ты и Фродо. И я был
единственный, кто не удивился.
- Ну, ладно, - сказал Бильбо, - ничего не решено, кроме выбора
бедного Фродо и Сэма. Я все время боялся, что дело дойдет до этого. Но я
знаю, что Элронд разослал множество разведчиков. Они уже выступили,
Гэндальф?
- Да, - ответил маг. - Некоторые разведчики уже в пути. Остальные
выйдут завтра. Элронд посылает эльфов, те установят связь со скитальцами
и, может быть, с народом Трандуила в Чернолесье. А Арагорн выступил вместе
с сыновьями Элронда. Мы обыщем всю местность на много лиг вокруг, прежде
чем сделаем хоть одно движение. Подбодрись, Фродо! Ты, вероятно, еще долго
пробудешь здесь.
- Ах! - уныло сказал Сэм. - Так мы дождемся прихода зимы.
- Этому не поможешь, - сказал Бильбо. - Частично, это твоя вина,
Фродо, сын мой: ты настаивал на том, чтобы ждать моего дня рождения.
Ничего себе, хороший способ отметить его! Именно в этот день пустить в
Торбу-на-Круче Саквиль-Бэггинсов. Но ничего не поделаешь. Ты не можешь
здесь ждать весны и нельзя выступать, пока не получены сообщения
разведчиков.
Когда начинает кусаться зима
И листья последние ветер срывает,
Когда над землей воцаряется тьма,
Кто в землях далеких - покоя не знает.
Но боюсь, такова ваша участь.
- Да, это так, - сказал Гэндальф. - Мы не можем выступить, пока не
узнаем, что случилось с всадниками.
- Я думал, что они все погибли в наводнении, - заметил Мерри.
- Духов Кольца невозможно уничтожить, - ответил Гэндальф. - В них
сила их хозяина, и они остаются или погибают вместе с ним. Мы надеемся,
что они лишились лошадей и своей формы, поэтому стали менее опасными - но
мы должны точно установить это. Тем временем ты должен постараться забыть
свои неприятности, Фродо. Не знаю, смогу ли я чем-нибудь помочь тебе, но
попытаюсь шепнуть тебе на ухо. Тут кое-кто говорил, что хоть у кого-нибудь
в отряде должен быть разум. Он был прав. Я думаю, что смогу отправиться с
вами.
При этом известии радость Фродо была так велика, что Гэндальф слез с
подоконника на котором сидел, снял шляпу и поклонился.
- Я лишь сказал: "я думаю, что смогу пойти." Пока еще ни на что не
рассчитывай. В этом деле решающее слово принадлежит Элронду и вашему другу
Бродяжнику. Кстати, я должен увидеть Элронда, я вовремя это вспомнил. Мне
придется уйти.
- Как вы думаете, долго ли я еще буду здесь? - спросил Фродо у
Бильбо, когда Гэндальф ушел.
- О, не знаю. Я не могу считать дни в Раздоле, - сказал Бильбо. - Но
думаю, достаточно долго. Мы еще сможем поговорить. Не хочешь ли помочь мне
закончить мою книгу и начать следующую? Ты думал о ее конце?
- Да, я придумал несколько, но все они темны и неприятны, - ответил
Фродо.
- О, этого не нужно делать! - сказал Бильбо. - Книги должны иметь
хороший конец. Как тебе понравится это: они поселились вместе и жили долго
и счастливо?
- Было бы хорошо, если только это случилось бы, - ответил Фродо.
- Ах! - сказал Сэм. - А где же они жили? Вот что я хотел бы знать!
Некоторое время хоббиты продолжали говорить и думать о своем недавнем
путешествии и об опасностях, что ждут впереди, но таково было свойство
Раздола, что вскоре все страхи и беспокойства покинули их. Будущее, плохое
или хорошее, не было забыто, но как бы потеряло власть над настоящим. В
них укреплялись силы и надежда, они были довольны каждым днем,
наслаждались каждым обедом, каждым разговором и каждой песней.
Так пролетели дни, и каждое утро было ярким и прекрасным, а каждый
вечер - прохладным и ясным. Но осень быстро проходила, золотой свет
медленно сменялся бледным серебром, последние листья спадали с обнаженных
ветвей. С туманных гор подул холодный ветер. Луна прибывала, пока не
повисла диском в ночном небе, затмевая звезды. Но низко на юге краснела
одна звезда. С каждой ночью, по мере того как луна вновь начала убывать,
свет красной звезды разгорался все ярче. Фродо видел ее из своего окна:
она сверкала, как внимательный глаз, который сквозь деревья смотрит на
лесистую равнину.
Хоббиты уже два месяца пробыли в доме Элронда, прошел ноябрь с
последними днями осени, проходил декабрь, когда начали возвращаться
разведчики. Некоторые уходили на север к истокам Седоключицы в болота
Эттена; другие отправлялись на запад и с помощью Арагорна и скитальцев
обыскали землю за Грейфлудом и Тарбадом, где старый северный тракт
пересекает реку у разрушенного города. Многие пошли на восток и юг;
некоторые из них пересекли горы и проникли в Чернолесье, в то время как
другие прошли по тропе к истокам реки Радости и таким образом в дикие
земли по полям радости добрались до старого дома Радагаста в Росгобеле.
Радагаста там не было, и они вернулись по высокогорному переходу, который
назывался лестницей Димрилла. Сыновья Элронда Элнадан и Элрогир вернулись
последними. Они предприняли далекое путешествие, пройдя вниз по течению
Сильверлоуд в странную местность, но о своем поручении они не говорили
никому, кроме Элронда.
Разведчики не обнаружили ни всадников, ни других слуг Саурона нигде.
Даже орлы туманных гор не сообщили никаких свежих новостей. Ничего не было
слышно о Горлуме, но дикие волки по-прежнему собирались стаями и охотились
по берегам великой реки. Были найдены три потонувшие черные лошади
недалеко от брода, ниже по течению на скалах порогов нашли тела еще пяти
лошадей, а также длинный черный плащ, весь изорванный. От самих черных
всадников не было видно ни следа, и нигде не чувствовалось их присутствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57