Уходи отсюда!— Я слышал.— И послушайся моего совета, торговец, не ищи себе приключений, не вмешивайся в дела Вьерны и Марленуса.— Я слышал тебя, — повторил я.Молодая женщина бесшумно скользнула в темноту ночи; остальные растаяли вслед за ней.Матросы вскочили на ноги и немедленно расхватали свое оружие.Я подошел к Шире и приподнял ее подбородок.— Ты видела Вьерну? — спросил я.— Да, — ответила она.— А в их лагере ты была?— Нет.— Талена у них?Я почувствовал, как у меня сами собой сжимаются кулаки.— Не знаю, — покачала головой Шира.— Вьерна велела тебе что-нибудь мне передать?— Да, но это не так важно.— Что это за сообщение?— Это не сообщение, скорее совет. Он касается меня… — Шира уронила голову.— Что она хотела?— Она велела передать… — пробормотала Шира.— Ну, скорее!— …велела передать, чтобы вы научили меня быть настоящей рабыней, — едва слышно пробормотала девушка.— И это все?— Все…«Черт бы побрал вас обеих», — раздраженно подумал я и обернулся к Турноку: — Вставь катая на место.Крестьянин заделал проем в частоколе.Я пристально вгляделся в окружающую нас темноту леса. Мы, конечно, уйдем отсюда. Уйдем завтра же утром. Но мы еще вернемся.Я дал Вьерне и ее банде возможность подумать. Они от нее отказались. Это их право.Я снял с Ширы наручники.— Кара, — распорядился я, — обучи эту девушку всему, что должна уметь рабыня.— Да, хозяин, — ответила Кара и, тронув девушку за плечо, повела за собой.Уходя, Шира оглянулась и посмотрела на меня через плечо. Кара научит ее готовить пищу, шить, стирать и гладить одежду — всему тому, что обычно делает рабыня. Бывшей женщине-пантере придется с самых азов обучаться тому, что знает каждая рабыня.Пусть занимается делом. Это лучше, чем шататься по лесу.Меньше чем через ан мы с Риммом, Турноком и пятью матросами вернулись из лагеря, возведенного нами в лесу для встречи с женщинами-пантерами, в наш основной лагерь на берегу реки.Я внимательно осмотрел корпус «Терсефоры»: его уже очистили от ракушек и налипших водорослей. Матросы поработали на совесть.За время моего отсутствия несколько охотников и разбойников принесли в лагерь шкуры слинов и пантер. Им предложили хорошую цену, в золоте или товарами — на выбор. Нам необходимо было играть свою роль до конца, поскольку и жители Лауриса, и обитатели лесов, за исключением теперь, пожалуй, разбойниц из банды Вьерны, не сомневались в том, что мы — торговцы, прибывшие сюда именно за шкурами и мехами. Результаты наших приобретений меня не разочаровали.— Смотрите! — негромко воскликнул Римм. — Вот уж настоящая сучка слина!Мы оглянулись на Тину, подносящую кувшин с водой очищавшим борт судна матросам. Ноги у нее были до самых колен облеплены песком. Тунику ее, как я заметил, подпоясывал тонкий шнурок. Я невольно усмехнулся.Мы с Риммом подошли ближе. Она обернулась и удивленно посмотрела на нас. Затем, искусно пряча охватившее ее волнение, протянула кувшин с водой одному из матросов.— Хозяева что-то хотели? — спросила она.— Да, — сказал я. — Подними руки над головой.Она повиновалась. Собравшиеся вокруг матросы с любопытством наблюдали. Повязанный вокруг талии девушки тонкий шнурок позволял ее короткой тунике ниспадать свободными складками, но, думаю, маленькая чертовка использовала его вовсе не для того, чтобы подчеркнуть прелести своей ладной фигурки.Римм развязал узел на шнурке. Из-под туники к ногам девушки упало несколько небольших горианских слив, недоспелый плод ларма и две серебряные монеты.— Ах ты, маленькая воровка! — укоризненно произнес Римм.— Да, воровка! — воскликнула девушка. — И отец мой был вором! И отец его отца тоже!Матросы обступили нас плотной стеной.— Это у меня пропало два серебряных тарска, — сказал один из них.Он нагнулся и поднял с земли монеты. Девушка была напугана. Воровство на Горе не поощрялось.— Где твой тайник? — спросил я.Она посмотрела на меня, обвела глазами сурово нахмуренные лица матросов и снова остановила свой взгляд на мне.— У меня нет никакого тайника, — прошептала она.— Даю тебе десять ин, чтобы показать его нам, — сказал я.— У меня нет тайника! — крикнула девушка.— Один, — начал я отсчет.— У меня нет тайника! — снова закричала она. — Там ничего нет!— Два, — продолжал я.Тина со стоном рванулась по направлению к ограждающему лагерь частоколу, к тому месту, где ее усадили на песок и оставили ждать дальнейших приказаний. Здесь она упала на колени и стала, всхлипывая, испуганно оглядываясь по сторонам, разрывать песок.Мы подошли ближе.— Девять, — произнес я, продолжая отсчет.Она протянула мне небольшой, обернутый куском кожи сверток, с которого тонкими ручейками сыпались мелкие песчинки, и с глухим рыданием упала к моим ногам.Я развернул сверток. В нем оказались всевозможные женские побрякушки: несколько колец, медальонов, монет и два небольших зеркальца.— Ты искусная воровка, — заметил я.— Мой отец был вором, — тихо повторила девушка. — И отец его отца тоже воровал.Я бросил на песок все ее нажитое тяжким трудом богатство.— Ты ведь знаешь, что рабу не положено иметь какие-либо вещи? — спросил я.— Да, хозяин, — пробормотала Тина.Раб может пользоваться вещами, но не имеет права обладать ими. Он сам — вещь того, кому принадлежит.— Что хозяин собирается сделать со мной? — робко поднимая на меня испуганный взгляд, спросила она.— Встань, — приказал я. Она поднялась на ноги.— Ты заслуживаешь сурового наказания, — сказал я.Девушка обреченно уронила голову.— И я действительно накажу тебя, если через один ен ты не принесешь мне золотую монету двойного веса.— Но у меня нет золота! — воскликнула она.— Тогда плетей тебе не избежать, — пообещал я.— Нет! — закричала она. — Нет! — И бросилась расталкивать еще плотнее обступивших ее людей.Через несколько ин матросам удалось с ней справиться, и ее снова швырнули на песок, заставив опуститься передо мной на колени.Она стояла, низко склонив голову.— Кажется, придется отходить ее плетьми, — заметил Римм.— Не думаю, — возразил я.Тина подняла голову. Глаза ее радостно сияли. Она протянула мне ладонь, на которой лежала золотая монета. Двойного веса.По рядам матросов прошел восхищенный гул. Они дружно забарабанили правой, сжатой в кулак рукой по левому плечу, что, по горианским традициям означает аплодисменты.Я поднял девушку на ноги. Она весело рассмеялась.— Ты непревзойденный мастер, — не удержался я.— Мой отец был вором, — пожала она плечами.— Знаем. И отец твоего отца тоже воровал, — усмехнувшись добавил Римм.Тина снова рассмеялась и смущенно опустила голову.— Ну и что, ты так и будешь нас обворовывать? — поинтересовался я.Она пристально посмотрела мне в глаза.— Нет, хозяин, — твердо ответила она. — Не буду!— Наоборот, — возразил я, — мое желание в том и состоит, чтобы ты продолжала совершенствовать свое мастерство. В лагере можешь красть, что хочешь и у кого хочешь, но в течение ана ты обязана вернуть все украденное.Девушка радостно рассмеялась. Мужчины напряженно переглянулись.— После ужина продемонстрируешь свои способности, — распорядился я.— Да, хозяин, — ответила рабыня.— Чьи это деньги? — спросил я, подбрасывая на ладони золотую монету.Матросы хлопали себя по карманам. Ни один пропажи не обнаружил. Неужели она ухитрилась стащить ее у меня? Невероятно!— Это мои деньги? — спросил я.— Нет, — рассмеялась она, — Турнока.Турнок, не проверявший свои карманы, поскольку был уверен, что уж он-то, крестьянин, никогда не станет жертвой какой-то мелкой уличной воровки, лишь презрительно фыркнул в ответ.— Это не мои деньги, — с непоколебимой уверенностью заявил он.— У тебя была золотая монета двойного веса? — спросил я.— Да, вот она, — ответил Турнок и сунул руку в карман.В течение следующих нескольких секунд все мы с любопытством наблюдали, как самоуверенность на его лице сменяется хмурым недоумением. Стоящие вокруг матросы дружно рассмеялись. Я швырнул ему монету.— Ты хороша, маленькая воровка, — покачал я головой. — Ну-ка, повернись ко мне спиной.Она послушно развернулась. Я поднял с земли шнурок, подпоясал им талию девушки и крепко завязал его сзади, у нее за спиной. Она раскрыла рот от удивления.— Вы повязываете мне этот шнурок, чтобы я могла прятать под туникой все, что украла? — спросила она.— Нет, — усмехнулся я, — чтобы каждый мужчина мог сразу же заметить и по достоинству оценить твою привлекательность.К моему удивлению, Тина, эта портовая воровка из Лидиуса, покраснела от смущения. Я притянул ее к себе и поцеловал в губы. Тело ее было напряжено; непривычная к рабскому ошейнику, к подобному общению с мужчиной, она вся дрожала. Не выпуская ее из своих объятий, я несколько отстранился и заглянул ей в лицо. Очевидно, поцелуй не оставил ее равнодушной и, хотя в глазах все еще стоял испуг, губы потянулись ко мне и мягко коснулись щеки.— А если я не верну в течение ана того, что украла, — спросила она, — что со мной будет?— Да в общем, ничего страшного, — сказал я. — На первый раз тебе отрубят левую руку.Она попыталась вырваться из моих объятий.— Да, не расстраивайся так, — поспешил я ее утешить. — У тебя ведь останется еще правая рука. Тебе ее отрубят только после второго проступка.Ее черные глаза, наполненные безграничным ужасом, пылали в нескольких дюймах от моего лица.— Ты все поняла? — спросил я.— Да, хозяин.— Ты рабыня, не забывай об этом.— Не забуду, хозяин.Я снова поцеловал ее, надолго прижавшись к ее губам. Она чуть не задохнулась и, когда я выпустил ее из своих объятий, так и застыла, с трудом переводя дыхание и не сводя с меня затуманенных глаз.Я заметил, что у Ширы это зрелище вызвало совершенно иную реакцию: она даже забыла про кувшин, который несла на кухню, и наблюдала за нами с сердитым выражением лица.Я мысленно усмехнулся и, обернувшись к своим парням, сказал:— Губы у нее — что надо! Кто хочет, может убедиться сам!Желающих убедиться оказалось более чем достаточно. Девушка переходила из рук в руки, под одобрительные замечания как уже прошедших процедуру убеждения, так и с нетерпением дожидающихся своей очереди. Лицо девушки раскраснелось, она тяжело дышала и слезы на ее щеках давно высохли. Во взгляде, которым она наградила меня, проскользнула даже некоторая дерзость.— Главное — не забывай, что ты рабыня, — напомнил я.— Я не забуду, — пообещала она и внезапно, быстро развернувшись, побежала к кухне.Мужчины, пересмеиваясь, расступились и дали ей дорогу. Двигалась она гибко и грациозно.В скором времени, думаю, отношения между ней и матросами станут менее напряженными.Мы с матросами, свободными от несения службы на посту, сидели вокруг костра, разведенного под защитой частокола, неподалеку от корпуса вытащенной на берег «Терсефоры».Рядом со мной, опустившись на колени, сидела Шира, следившая, чтобы мой кубок не пустовал. Я попивал пагу, не обращая на нее внимания.— Когда мы снова вернемся в лес? — поинтересовался Римм; ему прислуживала устроившаяся рядом Кара.— Не сразу, — ответил я. — Сначала мне бы хотелось получше устроить тех, кто останется в лагере.— Значит, у нас еще есть время?— Думаю, да. Мы знаем примерное месторасположение лагеря Вьерны и зону обитания ее банды. Марленусу же это неизвестно. Сейчас он все еще выслеживает разбойниц где-нибудь в окрестностях Лауриса.— Завидую вашей выдержке, — покачал головой Римм.— Выдержка — главное достоинство торговца, — усмехнулся я и подставил Шире свой кубок, чтобы та смогла его наполнить.— Думаю, хорошему игроку и воину без выдержки также не обойтись, — заметил Римм.— Верно. — Я сделал глоток вина.— А вот мне терпения недостает, — признался Римм. — Мне постоянно нужно быть чем-то занятым.— Отлично, — сказал я. — Значит, завтра отправишься вниз по реке, в Лаурис, и договоришься там насчет четверых самых красивых девиц из пага-таверн для наших остающихся здесь матросов. После этого сразу же возвращайся сюда. Девчонок приведи с собой.— Но ведь в Лаурисе сейчас эти люди с Тироса, — возразил Римм.— Ну и что? Мы — обычные торговцы с Таборга. Приехали сюда за шкурами и мехами и желаем теперь поразвлечься.— Верно, — усмехнулся Римм.— Я тоже не могу дождаться, когда мы снова войдем в леса! — признался Турнок.Я почувствовал себя неловко.— Турнок, — я старался, чтобы голос мой звучал как можно мягче, — мне понадобится здесь человек, офицер, на которого я мог бы всецело положиться и которому мог бы доверить лагерь на время моего отсутствия. Я…— Нет! — воскликнул Турнок. Я положил руку ему на плечо.— А мы приведем тебе из леса самую красивую девушку-пантеру, обещаю.— Нет, — продолжал гудеть Турнок.— Ты меня очень выручишь, дружище, — сказал я.Турнок хмуро взглянул под ноги.— Да, капитан, — недовольно проворчал он.— Спасибо, старина. — Я поднялся на ноги. — А теперь — представление, которое я вам обещал. Тина, иди сюда, — поманил я девушку, прислуживавшую нам за ужином.Она поспешила ко мне.— Подбросьте сучьев в костер.Пламя костра поднялось выше и ярко осветило все вокруг.— Всем хорошо видно? — спросил я.Люди зашевелились, рассаживаясь поудобнее. Даже Кара и Шира подошли поближе.— Обратите внимание, — предупредила Тина. — Чувствуете? — Она положила руку на кошель, подвязанный к моему ремню.Я был разочарован. Я действительно почувствовал, как ее пальцы быстро пробежали по горловине моего кошеля, быстро оттянули связывающий его шнурок, на мгновение скользнули внутрь и вытащили оттуда монету. Все было проделано мастерски и на удивление быстро, и все же я успел заметить, что мой кошель развязывают.— Я почувствовал, — признался я.— Конечно, — подтвердила она.Ее слова меня удивили. Она вернула мне монету, и я положил ее в кошель.— Прикосновение не может быть не замечено, — ответила Тина, — но только если на это сознательно обращать внимание.— Я считал тебя более искусной, — разочарованно произнес я.— Пусть хозяин не сердится на меня, — пробормотала Тина. — Я сделала все, что могла. — Она с виноватым видом прильнула ко мне, прижалась лицом к моей груди и потянулась губами к моим губам.Мне не хотелось ее расстраивать. Она действительно старалась. Нельзя же ждать от человека невозможного. Я ответил ей легким поцелуем. Она отстранилась и с хитрой улыбкой протянула мне вторую вытащенную у меня монету. Я даже растерялся от неожиданности. Зрители, включая Кару и Ширу, разразились аплодисментами и восхищенными возгласами.— На этот раз вы ничего не заметили, верно? — спросила Тина.— Ничего, — ответил я.— Правильно. А ведь я сделала все то же самое.Мой растерянный вид доставил девушке очевидное удовольствие. Она повернулась к остальным и принялась объяснять:— Он отвлекся, вот в чем дело. Внимание человека всегда можно чем-нибудь отвлечь. Я в данном случае воспользовалась тем, что заставила его поцеловать себя. Как правило, в единицу времени человек способен сосредоточить свое внимание только на чем-либо одном, поэтому задача вора — отвлечь его словом, жестом или чем-то еще. Подобный прием мы встречаем на каждом шагу, ну, например, в поединке на мечах, когда вы делаете ложный выпад, то есть отвлекающий маневр, и одновременно наносите своему противнику смертельный удар.— Из тебя вышел бы неплохой полководец, — проворчал Турнок, но, заметив, что девушка, состроив умильное выражение лица, сделала вид, будто хочет прильнуть к его груди, он тут же, защищаясь, выставил вперед руки.— Держись от меня подальше! — воскликнул он, отступая назад.Присутствующие дружно рассмеялись.— Вот вы, хозяин, — обратилась Тина к молодому матросу, носившему на запястье широкий браслет, украшенный темно-красными переливающимися камнями, — не соблаговолите ли вы подняться и подойти ко мне?Матрос настороженно приблизился.— Вы уже поцеловали меня сегодня, — сказала Тина. — Не хотели бы вы повторить?— С удовольствием, — согласился матрос.— Следите за своими карманами, — предупредила его Тина.— Обязательно, — заверил ее матрос.Он обнял ее за талию и привлек к себе. Поднявшись на цыпочки, девушка потянулась к нему губами. Когда они освободились друг от друга, парень с уверенным видом похлопал себя по карманам.— Тебе не удалось меня обчистить, — усмехнулся он. — Все мои деньги на месте!— Да, с деньгами у вас все в порядке, — улыбнувшись, ответила девушка и протянула ему широкий золотой браслет, украшенный темно-красными драгоценными камнями.Усмешка на лице молодого матроса быстро угасла. Восхищению зрителей не было предела. Мне и еще двоим-троим наблюдавшим удалось заметить, как Тина, прижав своим локтем запястье парня, там, где на нем был надет браслет, ловко стащила его, когда тот убирал руку у нее с талии, но большинство зрителей были просто ошеломлены.Мы дружно аплодировали таланту Тины.Смущенно улыбаясь, молодой матрос надел на руку браслет и поспешно вернулся на свое место.— Хозяин! — крикнула ему вдогонку Тина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41