К его телу теперь получили свободный доступ паразиты-кровососы (комары, москиты, гнус), он уже не может лечь, где хочет или прислониться к чему хочет, ему надо одеваться и стелить себе постель. У него появляются кожные болезни и заражения от любой царапины или повреждения, а так же простуды от переохлаждения и зуд от недостатка гигиены. Его легко может укусить паук, скорпион и прочая ядовитая живность. Он вынужден менять одежду по сезону и обуваться, потому, что жизнь в его прежнем образе, лишенном этих удовольствий, казалась ему менее приспособленной.
Но, как бы там ни было, а полностью довольный собой, он для полного совершенства еще и потерял чудовищную силу рук приматов и может передвигаться теперь только по земле и защищаться только подвернувшимся дубьем. Для этих же "преимуществ" он потерял страшные по мощи клыки, способные разорвать любого противника и обрабатывать деревянные детали. В качестве дополнительного штриха к своему новому облику он потерял невероятную ловкость, моментальную реакцию и молниеносную быстроту обезьяны. В общем, - приспособился, как мог. Если это приспособление, то его высшей формой следует считать последнюю стадию туберкулеза. По крайней мере, если следовать в направлении, обозначенном выше, то это - почти вершина. Эволюция чего, простите, здесь наблюдается? Сплошные потери.
Не будем спорить, что у человека есть то, что с лихвой окупает преимущества приматов перед ним. Это речь и мозг. Но, похоже, эволюция и здесь совсем ни при чем. Разве эволюционная потребность могла бы развить речь? И без речи можно размножаться, добывать пищу, бдить врагов, и все прочее. Обезьяньи стаи без слов понимают друг друга. Людям бы так взаимодействовать между собой со всей своей хваленой речью, как взаимодействуют павианы, шимпанзе и любые другие семейства, которые превосходно обходятся без всяких слов! По единой команде, без долгих объяснений, стая мгновенно выполняет любую волю вожака, поданную нечленораздельным криком. Речь бы только мешала в этих обстоятельствах, вызывала бы разброд из-за возможности ее различного толкования, непонимания, неполного или неточного выражения посланной команды, из-за определенной длительности ее изложения и определенного времени для ее усвоения, что, складываясь вместе, дает совершенно недопустимую фору неожиданному противнику или опасности. И, самое главное, - если бы речь и начала складываться, то любая эволюция сама первой наступила бы ей на горло, потому, что представьте себе гомон азартно переговаривающихся между собой членов стаи! На этот демаскирующий базар сбегались бы все хищники со всей округи, а бедному вожаку, прежде, чем подать сигнал к бегству, пришлось бы требовать тишины. Именно молчание стаи обеспечивает ее бесшумность, то есть безопасность, и гарантирует то, что единственный, короткий, не содержащий ничего сложного по усвоению, приказ вожака, будет немедленно услышан. Так что, - речь у нас не от настоятельной необходимости, а по одному из параметров характеристик нашей программы. Впрочем, есть единственное условие, при котором нашу речь можно было бы признать результатом эволюции безоговорочно, - это если бы речью обладали только самцы, а самки молчали. Это, действительно, способствовало бы здоровью вида наилучшим образом.
Ну, а если говорить о мозге, то начать надо с того, что идея его эволюционного появления просто обесценивается до нуля тем простым фактом, что способности мозга неисчерпаемо превышают наши потребности по использованию этих способностей. Это даже в условиях решения тех задач, с которыми мы сталкиваемся в настоящее время! А во времена диких-диких обезьян, зачем была нужна такая мыслительно-информационная емкость мозга, чтобы эволюция ее формировала? Емкость мозга позволяет хранить информацию, равную 20 000 000 томов книг. Такое количество книг невозможно даже себе представить! Мы же используем эту возможность в ничтожных процентах, остальное присутствует просто так, про запас. Эволюция - медленный процесс закрепления минимальных совершенствований, возникающих в организме в ответ на настоятельную необходимость получше пристроиться в окружающем интерьере. Если даже сейчас не возникает необходимости в применении этого уже готового органа в его полном объеме, то какой необходимостью руководствовалась бы эволюция, когда создавала потихоньку обезьяне такой орган, которым мы даже до сих пор не научились пользоваться?
Мы не только не научились им пользоваться до конца, мы даже не знаем, как он работает. В этом смысле мозг оказался сложнее самой Вселенной, физические законы которой человек уже постиг. Никто до сих пор не знает, какие физиологические изменения происходят в мозге при усвоении им информации, как он превращает увиденное и услышанное в смысловые образы, как превращает понятия в слова, как превращает ощущения и эмоции в мысли, как эти мысли в нем рождаются, почему отдельные участки мозга укрепляют нейронные связи при постоянной работе и почему, наоборот, атрофируются отдыхающие, непостоянно работающие его участки? Как миллиарды миллиардов (!) нейронов (клеток мозга) передают сигналы друг другу безошибочно и организованно, если они соединены между собой квадриллионами (!!!) проводов, схему монтажа которых разгадать до сих никому пор не удается? Неужели случайный процесс мог создать прибор такой сложности, принцип действия которого не удается определить самим носителям этого прибора? Если орган формировался от наших потребностей и для нас, то, как он мог стать независимым от нас и непонятным для нас? Мы ведь даже не можем запретить ему работать! Нашему же органу! Когда Ходжа Насреддин был поставлен в условия, при которых он должен был или излечить шаха, или потерять голову, то он спас себе жизнь только объявив, что его лекарство будет целебным при условии, если шах никогда не будет думать об обезьяне с белым задом. Шах до этого о ней никогда бы и не думал и горя не знал бы. Он вообще не знал, что такие модницы бывают. Но даже жажда жизни не могла теперь повелеть его мозгу выкинуть из себя эту проклятую обесцвеченную макаку! Насреддин кинул мозгу эту наживку как зверьку, живущему самостоятельно, но в чем-то предсказуемо, предсказуемо, но не управляемо. Зачем, и, главное, по каким своим законам естественных потребностей, эволюция подсунула бы нам этот, не принадлежащий нам на самом деле, орган?
Если мы не умеем ни пользоваться, ни управлять таким совершенным прибором, значит, мы используем его не в тех целях, для которых он создан. Эти цели нам и поныне неведомы, все еще впереди, так откуда же о них тогда знал слепой естественный отбор?
Самое сложное - спорить об очевидном. С облегчением расстанемся с эволюционными концепциями, и перейдем к главному - да, мы творение, но где уверенность, что мы - последнее творение? Почему мы знаем, что Создатель на этом остановился? Мы ведь выявили лишь общую тенденцию, которая привела нас от ступени к ступени вверх к человеку. Где основания считать, что мы - последняя ступень?
Для того чтобы в этом разобраться, мы должны вспомнить, что тенденция стала просматриваться для нас при введении нового фактора в наши рассуждения - времени. Раз все наши построения, в конце концов, впали в такую зависимость от этого фактора, то мы, во-первых, должны определить, правомерно ли его применение, а во-вторых, как мы убедимся дальше, наше "во-первых" даст основания положительному ответу на наш очередной тревожный вопрос.
Время
Говорить о времени очень трудно, потому что сложился устойчивый стереотип его представления, который неизвестно когда появился, нигде никем не формулировался, но настолько общепринят, что попытка разрушить его вряд ли может считаться удачной мыслью. Но все же это надо обязательно сделать, иначе традиционное представление о времени будет постоянно искажать наше правильное понимание того, что с нами со всеми происходит.
Существует незыблемая умозрительная модель потока времени, в котором происходят, происходили, и будут происходить все мировые события. Создается грандиозная картина вечного Времени, равнодушного и постоянного в своем движении. Возник и укрепился образ чего-то, охватывающего собой абсолютно все. Все происходит во времени, от времени никуда не деться, оно продолжает и продолжает своим неумолимым бегом вызывать все новые и новые изменения в окружающем мире. Оно безжалостно. Оно неподвластно нам. Оно вобрало в себя всю нашу историю, влечет нас своим течением в свое будущее, и будет удерживать нас в себе всегда и безысходно. Мы в его воле полностью и навсегда. В обиходных понятиях сложился даже культ времени как высшего авторитета. "Время лечит". "Время покажет". "Ничего - придет Время!". "Время рассудит". Само время как бы делится еще на какие-то равнозначные составные - "связь времен", "время от времени", "новое время", "старое время". Время может даже выступать критерием целесообразности - "не ко времени", "не вовремя", "еще - не время". Время даже становится непонятным образом синонимом преуспевания - "время - деньги", или, одновременно с этим же, символом бренности всякого преуспевания - "время - вода". От времени даже образуются глаголы, то есть, временем выражается уже определенная форма действия, противоположная самому действию, как таковому. Это даже скорее глагольная форма бездействия - "повременить". Время вошло в плоть и кровь системы нашей ориентации.
В среде мыслителей для времени тоже уделяется самое почетное место. Оно и форма существования материи, и форма нашего осознания этой материи, и Бог еще весть что, но непременный участник всех диалектических процессов. То есть, всего, что имеет в себе развитие через противопоставление. Даже пространство считается четырехмерным - высота, ширина, длина и время. Как ни смотри на сложившиеся традиции его восприятия, а время представляется в них как самостоятельно действующая компонента движения истории и жизни. Как какой-то локомотив событий, или как некий катализатор действий - вот пришло время, и произошло то, что должно было произойти. Придет другое время - и еще что-то произойдет. Время здесь, вроде бы, как в качестве некоего источника силы оживляет и запускает процессы там, где оно присутствует. И, наоборот, там, где его уже нет - уже ничего не происходит. А там, где его еще нет - еще ничего не происходит. Вот как можно выразить такой взгляд на время графически.
Рассмотрим этот простой график подробнее. Он таит в себе много интересного, несмотря на свою полную ясность и абсолютное соответствие нашим представлениям о времени. "Точка начала" - необходимый элемент, мы от него никогда не отступимся, об этом мы подробно говорили выше. Эта точка графически выражает принцип сотворенности Вселенной, одновременно с чем возникло и само время, как характеристика бытия вещей. Далее идет отрезок прошедшего времени. Мы его провели сплошной линией, поскольку нам доподлинно известно о том, что это время точно было и точно уже прошло. Документальных и научных свидетельств этому столько, что не стоит останавливаться на доказательствах. Далее идет "точка настоящего времени". Почему я изображаю настоящее время в виде точки? Потому что наше настоящее мгновенно становится прошлым. Каждый нынешний миг времени моментально поглощается новым мгновением времени и оттесняется в прошлое. Получается, что будущее постоянно накатывает на прошлое через точку настоящего времени, и точка настоящего времени - это всего лишь точка перехода будущего в прошлое. Пограничный пункт, место трансформации, превращения одного времени в другое.
Будущее время мы изображаем пунктирной линией, поскольку оно вероятно наступит, исходя из общего порядка вещей, но все же пока не наступило, в силу чего о нем можно подождать пока, говорить как о реальности. Сплошной черты оно еще не заслужило.
Кроме того, на графике есть стрелки, которые указывают, что совершается движение, то есть, в понятие заложена динамика. "Время течет", вот что означают эти стрелки, и течет оно в направлении от прошлого к будущему.
Вот так мы представляем себе время, и это абсолютно губительно сказывается на нашем мировоззрении и на понимании того, что происходит. Такое представление абсолютно губительно в силу своей абсолютной ошибочности. Посмотрим, почему.
Во-первых, надо выкинуть из этого построения будущее время, поскольку это лишь предполагаемое время. Его еще нет. А раз его еще нет, то его и совсем нет. Тем более что когда оно наступит, то мгновенно через точку перехода настоящего времени тут же превратится в прошлое время. То есть, само понятие будущего времени является просто потенцией прошедшего времени. Самостоятельной функции оно не несет, представляя собой лишь резерв все того же прошедшего времени, но резерв не реально существующий во всей своей предполагаемой полноте, а возникающий в момент перехода из настоящего в прошлое. Поэтому мы должны отрезок будущего времени убрать из графика как несуществующий в действительности.
Точку настоящего времени мы оставляем, ибо она, несомненно, существует, пусть и в качестве момента преобразования. В данном случае нас ее качество не интересует, главным остается ее наличие в структуре времени.
Прошлое время уже произошло, и его уже нет. Того, чего уже нет, того тоже нет совсем. То, что было, уже не есть. Прошедшее время не существует объективно. Оно присутствует субъективно в нашем сознании. Наше сознание способно удерживать в себе многое чего, но не все из удерживаемого в нем существует в реальной действительности. Факт наличия в нашем сознании "чего-то" еще не является обязательным условием рассматривать это "что-то" в качестве реально существующего. Если в этом аспекте рассматривать все то же будущее время, то его можно назвать умозрительным, но не существующим, а прошедшее время можно тогда по аналогии назвать умозарегистрированным, но также не существующим в реалии, в силу чего мы и его попросим покинуть наш рисунок.
Итак, единственно реальным остается время настоящее, поэтому отрезок прошедшего времени мы тоже убираем из графика, и, поскольку точка настоящего была нами отнесена от точки начала на дистанцию, соответствующую величине времени прошедшего, то, после исчезновения отрезка этого времени, точка настоящего времени должна уйти максимально влево и наложиться на точку начала. Таким образом, они образуют собой одну точку. Как назвать то, что было началом, и то, что является настоящим, а стало одним единым, если говорить о времени? Мы назовем ее "точкой происходящего", поскольку, после Начала, время, все-таки, существует и динамика его сохраняется постоянно.
Зачем мы свели эти две точки в одну? Затем, что линейное построение дает абсолютно неверное, линейное, представление о времени. Если смотреть на исходный рисунок традиционной модели времени, со всеми его отрезками, то возникает картина гигантской вздыбленной волны событий в точке настоящего времени, которая, прокатываясь от Начала в будущее, активизирует собой все новые и новые процессы изменения существующей действительности, оставляя позади себя завершенные, мертвые события, и, вызывая собой из будущего все новые и новые, реально действующие явления.
А на самом-то деле - все наоборот! Это как раз время появляется там, где происходят события! Если нет никаких изменений, то нет и времени! Если нет интервалов между состояниями объектов и явлений, (а из этих интервалов и слагается само время), то и времени нет. Время только характеризует скорость и очередность происходящих изменений. Время - способ регистрации всего происходящего в нашем сознании с целью ориентировки нас самих в череде изменений. Самостоятельного, или что-либо формирующего собой значения, время не имеет. Сначала происходит изменение, а потом мы определяем его очередность в общей последовательности изменений с помощью понятия времени.
Ну и что это меняет для нас? Что, все-таки, дает нам представление о времени, как о точке происходящего, а не как о линейном феномене? Оно дает нам главное - ясное понимание того, что происходит не ряд событий в прошлом, настоящем и будущем, не смена одних событий другими, а происходит одно неизменное событие, которое от самого начала видоизменяется и самотрансформируется само из себя и само в себе в точке происходящего. Нет никакого захоронения происшедших в истории событий, имевших место и значение для своего времени, почивших в бозе и уступивших место другим событиям, имеющим уже свои специфические место и значение. Есть только одно историческое событие, имеющее одно и то же место и одно и то же постоянное значение. То есть, если линейное представление можно выразить в виде потока реки, воды которой движутся куда-то, а сама река как объект уже существует, то нелинейный принцип можно представить себе в качестве цветка, который прорастает из семени и в котором происходят движения, совершаются изменения, но сам объект еще не сформировался, и его движением во времени является само его постоянное видоизменение в пределах самого себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129