в Жилище. Из каждого входа выплескивались на поверхность хитиновые воины, десяток за десятком.
Все же ему удалось немного унять бушующий гнев, который слишком сильно давил на его подданных. Иначе, еще самую малость, и они стали бы неуправляемыми.
Его ярость могла пробудить в солдатах свирепый инстинкт защиты Жилища, и тогда уже ничто не смогло бы их удержать.
Для начала следовало узнать силы пришельцев, сколько в их отряде мягкотелых и сколько восьминогов, а заодно спровоцировать врагов израсходовать свое самое опасное оружие — Древнего врага. Если оно вообще у них есть. * * *
Привычный уже боевой полукруг шестилапых атаковал людей не сразу. Поначалу на затаившихся в траве рейдеров то и дело выскакивали одиночные муравьи, набрасывались, не раздумывая о неравенстве сил, и умирали на копьях. Было понятно, что муравьи хотят прощупать силы рейдеров, узнать, есть ли у людей с собой огненные заряды.
— Не трогать бомбы! — разнесся над рядами голос Кенгара. — Только копья и пращи!
Осторожная разведка боем продолжалась недолго. Враг, видно, выяснил, что хотел, и муравьи двинулись в атаку. Полукруг смыкал фланги, надеясь взять людей в кольцо — обычная тактика.
По команде шестилапых подпустили поближе, лишь изредка огрызаясь меткими залпами пращей. Одиночные муравьи валились в траву, но это не могло остановить наступления. Их место занимали другие. Хитин поблескивал на солнце, вычищенные до блеска головы и груди рыжих слепили сверкающими бликами.
— Заряды-ы-ы-ы! Зажечь!
Огнива полыхнули рассыпающимся веером искр, вспыхнули разом полсотни фитилей. На этот раз обошлось без жертв — люди научились обращаться с новым оружием. Коротенькие хвостики неказистых с виду глиняных шариков догорали со зловещим потрескиванием.
— Дава-а-ай!
И заряды полетели! Почувствовав неладное, некоторые муравьи попытались развернуться, приостановить неудержимо влекущую за собой волну сородичей, но было уже поздно. Пылающие ядра рухнули в траву, глинянки раскололись, и маслянистая черная жижа побежала во все стороны.
Стена огня взметнулась на небывалую высоту. Жар заставил отшатнуться передовую цепочку людей, а смертоносцы, впервые наблюдавшие действие огненной смерти с такого небольшого расстояния, даже отскочили назад с завидным проворством. Паукам с трудом удалось преодолеть инстинктивный страх перед огнем.
В неистовом пламени разом сгинули несколько сотен шестилапых. Запылала бурая, иссушенная солнцем трава, дым застелился над степью. Выжившие в первые мгновения муравьи с налипшими на панцири потеками чадящей нефти пытались бежать, спасаться от смертельного огня. Но вокруг уже горело все.
Даже земля под ногами тлела, стреляя искрами, и вспыхивала, когда разлившееся огненное море доносило свои волны и сюда. Муравьи корчились в смертельных объятиях пламени, трещал и лопался от немыслимого жара хитин, знакомый, но никак не ставший привычным тошнотворный запах полз над рейдерами.
Все было кончено в считанные мгновения. На глазах у людей непроходимый частокол буйно разросшихся трав превратился в выжженное поле пепла. Лишь кое-где слабо курились обугленные тела муравьев да кучки золы. Гонимая ветром, уходила на север дымящаяся стена, гоня перед собой немногих выживших муравьев и бегущих в панике прочих местных обитателей.
Ошеломленные люди стояли, опустив копья.
Впервые они осознали, какое страшное оружие находится в их руках.
— Да, натворили мы дел... — протянул кто-то из охотников.
— Еще пару таких пожаров, и станет незачем сюда переселяться. Здесь будет такая же пустыня, как и на Кромке.
— Поаккуратнее надо с этой штукой. Как бы себя не спалить!
Окрик Кенгара вывел рейдеров из оцепенения:
— Вперед! Чего встали?! Не давайте им опомниться...
В облаке оседающего пепла, отшвыривая с дороги тлеющие головни и загребая ногами золу, люди ринулись вперед. Расстояние до муравейника преодолели одним броском. Какие-то одиночные муравьи пытались сопротивляться, остановить продвижение охотников, но куда там!
Удар копья с оттягом — рыжий остался жив. Второй удар пробил, наконец, хитин — и рыжая тварь повалилась под ноги, вяло шевеля лапами.
Не останавливаться — дальше, дальше... Из-за пучка травы, уцелевшего каким-то чудом в пожарище, вылезла еще одна лобастая башка, шевеля усиками. Прочь! Рывками раскрутилась праща, простонал воздух, ремень отпущен... и в лоб шестилапому ударил камень. От неожиданности муравей присел на задние лапы, но уже второй камень сразил его в грудь, следующий, пущенный напарником, переломил пару конечностей. Короткий взмах копья, нацеленного точно в шею, — и треск ломающегося хитина...
У входов в муравейник наступление застопорилось: мощные головы почти полностью перекрыли узкие зевы туннелей, отмахивались от наседающих охотников. Обливаясь кровью, покатились по земле несколько раненых людей.
— Бомбы внутрь!
Огненные заряды влетели в муравейник. Полыхнуло так, что, казалось, вражеское логово вот-вот взорвется изнутри. В отблеске пламени на стенах корчились изломанные тени. Горящая смесь, чадя едким, раздирающим глаза и нос дымом, устремилась вниз по проходам. Солдаты подкрепления, спешившие на подмогу оборонявшим входы, влетали со всего маха в жидкий огонь и моментально сгорали заживо. Некоторые по инерции даже успевали проскочить смертельную зону, и тогда люди в ужасе отшатывались от пышущих подземным жаром горловин. Из муравейника выскакивали мечущиеся в огненном вихре шестилапые фигуры, корчились несколько мгновений в безумном танце и оседали на землю бесформенными грудами сожженной плоти.
Вторая порция зарядов выжгла последних защитников. А где-то в глубине разливающаяся по всем подземным переходам нефтяная смесь одного за другим изжаривала на месте простых обитателей муравейника: рабочих, фуражиров, уборщиков. Некоторые пытались тушить огонь кислотой и достигли бы успеха, но за первой волной жидкого огня нахлынула вторая, и самоотверженные пожарники все до одного сгинули в бушующем пламени.
Пауки тем временем изловили нескольких шестилапых, опутали паутиной и притащили к Младшему Повелителю.
Ошеломленный чудовищным действием огненной смеси, он в первые мгновения даже не смог сосредоточиться на примитивных рассудках муравьев. Впрочем, для этого допроса большой ментальной мощи не требовалось, и скоро пленные не по своей воле выдали ему примерный план своего дома.
Большинство из них были солдатами и не очень хорошо ориентировались в нижних уровнях, но один оказался уборщиком пещер, где из яиц нарождались личинки, а из них — новые муравьи. Его обязанностью было выносить из Родильной пещеры на свет погибшие яйца, чтобы соседние не заразились какой-нибудь опасной гнилью. Нижний ярус муравейника он знал хорошо. Знал и путь к огромной пещере, где обитала самая главная ценность Семьи рыжих — матка. Внутрь, правда, его ни разу не пускали — у входа стояла личная охрана, — но много раз доводилось пробегать мимо, скорчившись от требовательных прикосновений щупиков бдительных стражей.
Фефн удовлетворенно оттолкнул примитивное сознание и тут неожиданно почувствовал рядом присутствие чужого разума, равного, по меньшей мере, ему самому. Повелитель хотел было возобновить контакт, но маленький муравей-уборщик был уже мертв. Он бессильно ткнулся коротенькими жвалами в землю у лап Фефна. Остальных пленников, повинуясь приказу, разорвали на части пауки и тут же пожрали.
Младший Повелитель настороженно ощупал ментальное пространство вокруг себя — никого. Словно и не было рядом того странного чужого разума. Может, и вправду показалось? Он развернулся, проверяя, как идут дела у союзников-людей.
Из почерневших, спекшихся проходов тянуло удушливой гарью, клубами лез к небу вонючий жирный дым. Рядом стояли люди, опершись на тонкие издали палочки копий, растерянно, как показалось Фефну, наблюдая за тем, что сотворили их собственные руки.
«Я знаю, где скрывается враг», — передал он командирам людей.
— Отлично. Сейчас подождем, пока догорит, и вниз. Так. Всем раненым остаться здесь, прикрывать нам спину. Сколько? Семеро? Тогда еще останутся все пращники...
— Ни за что!
— Я что приказал?! Не спорить! Или Салестер вам плохо объяснил, что такое дисциплина? Внизу нам меткость не понадобится — в упор не промахнешься. Ясно? И еще. Все, у кого нет детей, вниз не пойдут. Отойдите от прохода. Калнас? А ты куда? Что, у тебя где-то есть дите, про которого я не знаю...
Рейдеры переругивались с Кенгаром, оставаться никому не хотелось. Как потом объяснишь там, дома, жене или подруге погибшего товарища, что, пока он сражался с шестилапыми внизу, ты преспокойно топтался у входа?
К мастеру охоты подошел Редар. Копье его было вымазано чем-то вязким, на накидке зияли продранные жвалами дыры, рукав — весь вымазан в саже...
— Я все равно пойду, хотя у меня и нет детей, — спокойно сказал он так, чтобы его мог слышать только Кенгар. — И ты не можешь мне приказывать. Я в своем праве. Эти твари задолжали мне немного...
Охотник хотел сказать что-нибудь резкое, грубое, одернуть парня, но понял, что ничего не сможет сделать с ним. Его приказы и даже приказы самой Правительницы Айрис, которая запретила брать с собой внутрь муравейника мастера пустыни, не имели для юноши значения. Не возьмешь — пойдет сам, один, и сгинет бесследно, потому как не может один человек воевать с целой армией. Такое бывает только в легендах.
Ну, не силой же его здесь держать!
Кенгар прекрасно знал: сейчас у Редара перед глазами только разоренная муравьиными разведчиками маленькая подземная нора и лежащий навзничь в багрово-черной луже старик. Вымазанные в крови седые волосы и обломок копья в худой старческой руке.
И еще — Кенгар знал, что у Редара только пока нет детей. Но очень скоро все скоро изменится.
— Стойте! Не уходите без меня!
Шатающаяся от слабости Ная старалась держаться ровно, показывая: я, мол, готова к бою. Редар оглянулся на девушку, но ничего не сказал. Ее право на месть тоже никто не отменял.
Черные пески! Еще одна мстительница на его голову!
Кенгар оглядел с ног до головы обоих, пробурчал что-то про себя. Но не стал спорить, орать на безумцев, знал, что бесполезно. Сказал только:
— Полезете вперед — вмиг назад отправлю. Идете за моей спиной и не лезете под ноги! Ясно?
Редар вскинулся, глаза его яростно разгорелись. Кенгар предупредил вспышку гнева одной короткой фразой:
— И не спорить! Не до того сейчас...
Обернулся к рейдерам, которые скупо, по пустынному укладу, прощались друг с другом — уходящие вниз с остающимися, — и проорал новый приказ:
— Собрать оставшиеся заряды! Бомбы держать наготове, но не применять без приказа. Не хватало еще спалить самих себя. Охотники — впереди...
«Пусть лучше впереди идут мои пауки, — вмешался Фефн. — Они сильнее».
Кенгар на мгновение задумался, потом кивнул.
«Несколько останутся здесь, а остальные пойдут вниз», — продолжал Младший Повелитель.
— Чтобы было, кому защитить меня на обратном пути, — прибавил Салестер про себя. Или это была не его мысль, а внушенная Фефном? Неизвестно. Но пока смертоносцы почему-то не спешили устилать путь в центр вражьего логова трупами людей, как он предполагал.
И все же этим раскорякам все равно нельзя доверять. С ними надо держать ухо востро.
Салестер наткнулся на взгляд Редара, развел руками и покачал головой: а я что могу сделать? Пока все по-твоему выходит. Посмотрим, что будет дальше.
Кенгар захлестнул на левом запястье пращу — этот жест повторили многие, — погладил древко копья и скомандовал:
— Впере-о-од!
Бурые спины скрылись в теплой полутьме туннеля, за ними по одному втянулись в узкий зев люди.
Неизвестность приняла их в свои объятия, последний рейдер растворился во тьме, но эхо еще долго доносило шелест шагов.
Наконец, стих и он. * * *
Он ликовал.
Несмотря на полный разгром его оборонительного заслона, выяснилась очень важная вещь. Только что в сознание простого муравья-уборщика вторгся чей-то разум. Естественно, он решил проверить, кто это хозяйничает в его владениях, и столкнулся с небывалым по мощи разумом. Он попытался прощупать неизвестного противника, но разум настороженно закрылся ментальной броней, понял, что в мозгу никчемного муравьишки он не один, и тут же прервал контакт.
Он приказал уборщику немедленно умереть, опасаясь, что враг выудит из его мозга что-нибудь очень важное, а сам принялся обдумывать свое открытие.
На простые и легкодоступные разумы мягкотелых мозг чужака походил мало. Больше всего он напоминал... ну, конечно же! Всеобъемлющий, могучий разум того самого Восьминога-Повелителя, которого он так долго и тщетно пытался разыскать. А тут — вот он. Сам явился!
Тогда есть очень большой шанс разом закончить всю эту затянувшуюся войну. В ментальном поединке он, обладатель несравненно мощного сознания, наверняка, сможет победить Восьминога. Оставшись без командира, мягкотелые сами разбегутся от страха, как это часто случалось при осаде их Жилищ.


* * *
На некоторое время в муравейнике воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом ног. Перед лицом смертельной опасности далеко внизу рабочие торопливо замуровывали самое ценное, что только есть в доме: родильные камеры вместе с няньками и покои муравьиной матки. Могучими жвалами они соскребали землю со стен ближайших коридоров и, смачивая ее своей слюной, выкладывали в проходах, ведущих к сокровенным пещерам. Сотни трудолюбивых насекомых выполнили свою работу с невероятной скоростью, после чего забросали замурованные ходы пылью с пола, добиваясь полного сходства новых стен со старыми, успевшими обветриться и запылиться.
Бурые смертоносцы торопливо мчались по коридору вперед — Младший Повелитель уже передал им добытую из разума пленного схему муравьиной крепости вместе со сведениями о том, что наиболее важно для здешних обитателей. Во всяком случае, о том, что считают самым ценным сами муравьи. И теперь Восьмилапые бойцы стремились к самому сердцу злобного врага — к покоям матки. Великолепная память позволяла им уверенно двигаться в нужном направлении, прекрасно разбираясь в путанице коридоров и пещер. Чувствительные волоски лап, позволяющие заблаговременно заметить звуки шагов и запах врага, колебания воздуха в пещере, сырой запах близкой стены, гул пустоты под ногами — они неплохо заменяли паукам зрение. А вот жалкие двуногие, расчистившие для них проход в логово врага, остались далеко позади, с трудом прощупывая путь руками и ногами.
Редар, Салестер, Ная, Велиман, да и все остальные рейдеры пребывали в уверенности, что Восьмилапые союзники идут где-то рядом, совсем недалеко впереди, разведывая дорогу, но это было не так. Впереди людей поджидала только зловещая темная пустота.
Оставшийся наверху Младший Повелитель осторожно потянулся к разуму своей Управительницы и удовлетворенно засеменил лапами на месте — она по-прежнему собиралась выполнить свой план. Очень полезный для Третьего Круга план. Ей следовало помочь... Но только после того, как она сама начнет действовать. Сознания смертоносца даже в самой сокровенной глубине не могла коснуться мысль об обмане, о том, чтобы нарушить данное обещание. Однако клятвы мешать низшим существам выяснять отношения между собой он не давал.
Ушедшие вперед пауки сообщили, что достигли входа в камеру — и вместо коридора уткнулись в стену.
— Копайте! — ответил им коротким мысленным импульсом Младший Повелитель. Неужели шестилапые столь наивны, что надеются провести их такой простой уловкой? Смертоносец приготовился к долгому ожиданию. Его собратья, в отличие от тарантулов или пустынных шатровиков, никогда не рыли нор, ограничиваясь при необходимости обустройства жилья либо плетением паутины, либо использованием готовых домов в захваченных человеческих селениях. Но это отнюдь не означало, что они вовсе не умели копать. Просто короткими когтями делать это намного дольше.
Младший Повелитель не озадачился вопросом: а куда пропали муравьи, только что построившие преграду? Между тем, шестилапых хозяев дома интересовал именно он, и именно по направлению к нему мчался отряд из сотен воинов и рабочих, собранных со всего муравейника. Последние силы, которые должны нанести единственный, но победный удар — уничтожить главного Восьминога, после гибели которого все прочие воины должны неминуемо разбежаться.
— Вы ничего не слышите? — остановился Редар и оглянулся на соратников. Впрочем, в кромешном мраке ничего не увидел, лишь ощутил толчки от проходящих мимо рейдеров.
— Факелы нужно было сделать, а не лезть в темноту очертя голову, — послышался недовольный голос Велимана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31