не пьет, не курит, читает Кастанеду.
Сережка изо всех сил запротестовал - кажется, смутился, как нежная барышня:
- Макс!.. Это Макс, хозяин квартиры.
- Но день рожденья у Эдика?.. - неизвестно зачем уточнила Янка, лишь бы что-то сказать, не молчать безгласной мумией.
- А где он? - перебил Сергей.
- Эдик! - Макс скорчил потешную внушительную физиономию и приподнял кверху указательный палец: - Сейчас я вам покажу... - поманил их обоих за собой и двинул энергичным шагом к застекленным дверям в конце коридора, напевая на ходу прилично поставленным хрипловатым голосом:
"Ах, что это за девочка и где она живет?
А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет?
Ну а мы с такими рожами возьмем да и припрёмся к Элис..."
Не ожидавшая ничего подобного Янка согнулась пополам от смеха, по пути хватаясь для равновесия за протертые старые кресла и низкие шкафчики, загромоздившие весь коридор (ремонт у них здесь, надо понимать?..). Но Сережка ее веселья не поддержал, покосился неодобрительно. И, главное, красноречиво покрутил пальцем у виска, что Яну особенно зацепило: тоже мне, прынц сардынский, образец безупречных манер!
На диване в полупустой гостиной посреди скомканных жужмом мохнатых пледов помещалось нечто большое и бесформенное, время от времени издающее нечленораздельные булькающие звуки. "Эдик, бревно бревном! - сообразила девочка, и опять все внутри неприятно замерло, насторожилось. - А не пора ли сматывать отсюда удочки?.."
Макс присел на жалобно скрипнувший пружинами старенький диван и фамильярно похлопал по шотландскому красно-черному пледу где-то в районе Эдикового плеча:
- Именинник... - и гаркнул вдруг бедолаге в самое ухо: - Восемнадцать раз в году!
Виновник торжества не пошевельнулся, зато Яна отскочила от парней на добрые полметра - что-то нервишки в последнее время расшалились! Чтоб замять этот конфуз, по-глупому спросила:
- Накурился?
- Нет, напился. Если б он еще и курил... Он у нас... за здоровый образ жизни.
- Ну да, по сравнению!.. - она мотнула подбородком в сторону двери, где, по идее, обреталось встретившее их на пороге "чудное виденье". И снова стало неудержимо весело, будто все многолетние мамины запреты и наставления разом с нее слетели, как слетает шелуха с очищенной луковицы. Теперь она точно никуда отсюда не уйдет, фигушки! Уже из своего врожденного упрямства. И все равно было жутковато, просто никогда раньше не попадала в такие вот экстремальные ситуации, когда не знаешь, чего ожидать...
Макс проницательно на нее поглядывал своими диковинными несмеющимися глазами, непонятно усмехнулся одним уголком рта и бросил в Сережкину сторону:
- Ты занимай даму, а то сейчас сбежит!
"Ого! А этот, кажется, из наших... Надо держать рот на замке," - обескураженно решила Яна. Макс здесь явно был вожаком, она еще с порога по всем повадкам определила - доминирующий самец в стае. Этот настороживший ее вначале жесткий покровительственный взгляд - ни с чем его не спутаешь! - четко выверенная скупость и одновременно с тем раскованность движений... Наверно, тоже от каких-нибудь восточных-не восточных единоборств (Сережка на его фоне заметно стушевался и безропотно отступил на второй план). Вот теперь этот Макс Янке скорее даже нравился - чисто как личность.
- Ну, этот до утра... - Макс с отеческой заботой подоткнул вокруг Эдика одеяло и неуловимым кошачьим движением развернулся к ней:
- А ты и вправду мысли читаешь?
"Ну здрасьте! А говорят, мужчины не склонны к перемыванию чужих костей, кумушки еще те!" - мысленно запричитала она, с выражением косясь на Сергея. Но вслух неопределенно вздохнула. Хозяин же в очередной раз поразил своей могучей интуицией, если не сказать хуже:
- "Агни-йогу" изучаешь? А не рановато будет?
- Это не я, мой отец... Ну и я немного нахваталась, он нам в детстве читал...
"Вот те раз! Откуда он знает??" - метровыми буквами вспыхнуло у нее в голове. Яна чуть помедлила, искоса поглядывая на разговорчивого хозяина, и с большой осторожностью спросила:
- А ты что, видишь?..
- Чувствую по энергетике, - с ловкостью уклонился от ответа Максим. - От тебя рериховскими вибрациями так и шарахнуло, прямо святость какая-то...
Сергей на эту "святость" издевательски фыркнул, намереваясь что-то традиционное съязвить, но Янка с воодушевлением подхватила - нашла-де родственную душу:
- Как горы на картинах Рериха, да? Светло-синее с белым, всё просто и немного сурово, и чисто... - именно такое впечатление у нее возникает каждый раз в присутствии папы: морозная чистота и строгость. Неужели есть на Земле еще кто-то, кто точно так же видит и чувствует, как она?..
- Тебе Сергей про "Агни-йогу" рассказывал! - пронзила ослепительная догадка. "Это ж надо быть настолько наивной! - Янка принялась себя упрекать на все лады, хотя Сережка в ответ на ее обвинения лишь с деланным безразличием покачал головой. - А вдруг они заранее сговорились, чтоб надо мной подшутить?.. Дескать, вон какая легковерная, что хочешь можно на уши вешать! Всё может быть," - подвела итог Яна и мысленно поклялась себе держать язык за зубами.
Макс, "родственная душа", развивать эту тему не стал, опять махнул приглашающе рукой и направился к двери. Галантно посторонился - ladies first, женщины вперед! - и Яна поневоле вздохнула, подумав, что Сережке самому бы и в голову не пришло пропустить ее первой. Уже в коридоре, обернувшись, успела краем глаза ухватить за своей спиной вытянутый большой палец, который Макс без слов продемонстрировал Сереже. Приятно, однако!
Сперва бросили якорь на кухне - малюсенькой и чересчур загроможденной всякой утварью, как это часто встречается в современных высотных домах. Макс засуетился, забегал из угла в угол, сооружая для гостей чай на старой плите с облупленной белой краской. "И откуда столько прыти?" - хмуро подивился Сергей, а Янка с удобством расположилась на галантно предложенном шатком стуле, поджав ноги, точно у себя дома. Отхлебнула глоток чаю, подперла подбородок руками и принялась по старой привычке умничать с потешно серьезным лицом, вскидывая домиком темные брови. Максим, к превеликому удивлению, слушал ее внимательно, едва не с раскрытым ртом, и не сводил глаз с ее лица. Зацепились за своего любимого Кастенеду, Янка с фанатическим блеском в орехово-карих глазищах вещала:
- Кстати, про дона Хуана! Я недавно нашла в Интернете статью, что он, оказывается, до сих пор жив-здоров. Известный народный целитель в Мексике, "духовный лидер индейцев племени яки", типа того. Так что Кастанеда в этом плане, скорей всего, приврал, и никто не сгорал в огне изнутри... - судя по выражению Максового лица, тот уже давно потерял нить разговора. Сергей от всей души позлорадствовал. Лялька же ничего из ряда вон выходящего не заметила, неслась дальше на раздутых парусах: - Думаю, Кастанеда в своих книгах кое-что приукрасил для эффекта, воображение-то известно какое, писательское... Если хочешь, я могу дома порыться, поискать ссылку - должна где-то быть.
Ай да Лялька, заткнула за пояс их всезнающего Макса! Тот же на всякой там эзотерике собаку съел. "Кошку он съел, а не собаку!" - не по-дружески обрадовался Сергей, настроение заметно улучшилось.
Но Максим, придя в себя от шока, все же решил отыграться. Неожиданно Янку перебил:
- Знаешь, кто ты?
- Кто?
- Кот ученый.
- Че-го?? - она вытаращила на Максима круглые плошки-глаза, ну и картина!..
- Который у Пушкина: "Идет направо - песнь заводит, налево - сказку говорит..."
- Как говорится, большое вам мерси! - Лялька обиженно надула губы и замолчала. Не глядя на них, бросила в остывший чай сразу два куска сахара-рафинада и принялась их сосредоточенно расковыривать заостренной десертной ложкой. Макс наблюдал за ней с неопределенной улыбкой, в рассеянности постукивая пальцами по столу.
"Вот где познаются друзья!.. Что-то эти двое слишком хорошо спелись," - с горечью констатировал Сергей и принялся костерить себя на чем свет стоит. Ведь знал же прекрасно, что она именно на таких самоуверенных мачо и западает, и все равно потащил с собой!
Яна сидела за небольшим круглым столом на кухне, прихлебывала из развеселой чашки с диснеевскими персонажами (намек такой, что ли?..) чересчур крепкий чай, от которого сводило скулы, и потихоньку остывала после произнесенной пламенной речи. И только через несколько минут дошло, как до одного длинношеего животного с пятнистой шкурой: Сережка ревнует по-страшному, вон физиономия-то какая трагическая! Брови сведены до упора, губы плотно сжаты, лежащая на столе рука недвузначно стиснута в кулак. Волей-неволей вспоминаешь Цоя: "Солнце мое, взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак." Так он сразу кажется на несколько лет старше, человек без возраста...
Интересно, сколько же ему все-таки лет? Вот ведь аналитический ум, до сих пор не спросила... (Сам-то знает про нее почти все, даже дату рождения с неудачной фотографией из старой школы раскопал по своим секретным каналам, а она про него - практически ничего. Лишь то, что учится в институте бизнеса на Острове, что-то связанное с экономикой, а на каком курсе - опять не уточнила!) Хотя если Эдику исполнилось восемнадцать, вполне логично будет предположить...
Да только приставать с подобными (подробными) анкетными вопросами сейчас не самый удачный момент: после Янкиной азартной перепалки с Максом ее "друг любезный" (как Яна иногда его поддразнивает) истекает желчью прямо на глазах! С задушевным разговором как-то не полезешь, момент не тот... К счастью, сидящий напротив Максим отвлекся на трезвонящий непрерывной трелью входной звонок и удалился, невнятно бормоча извинения, так что обстановка маленько разрядилась. Не притронувшись к своему чаю, что успел уже покрыться прозрачной белесой пленкой, Сережка подорвался с места и без лишних слов увлек ее за собой - вероятней всего, чтоб подальше от разговорчивого хозяина. По дороге буркнул себе под нос вместо объяснений:
- Зря я тебя сюда привел!
Они выбрались через заваленную строительным мусором узкую дверь на крохотный застекленный балкон. Неловко маневрируя среди кусков фанеры с неровными острыми краями и длиннющих рулонов с обоями, Янка от всего сердца себя поздравила, что сегодня против обыкновения в джинсах - а то плакали бы ее колготки!
В распахнутое балконное окно уже начали проглядывать ярко разгоревшиеся звезды и тоненький серпик Луны, белый и чистый, как только что срезанный детский ноготок. Яна неудобно пристроилась на корточках у холодной кирпичной стены и не к месту тихонько рассмеялась. Сергей оглянулся на нее вопросительно и неожиданно мягко спросил:
- Ты чего?
- Просто вспомнила... "Тиха украинская ночь! Но сало надо перепрятать."
Сережка ее не поддержал, хмыкнул с неодобрением и снова замолчал, разглядывая вечернее небо. Яна с новой силой обиделась, скрестила на груди руки, сунув ладони подмышки, чтоб согреться, и решила ничего больше не говорить - ну что ж, поиграем в молчанку!.. Но пустяковая эта обида быстро прошла и на сердце легла непривычная легкость и блаженное спокойствие. Заводить ничего не значащий дежурный разговор больше не хотелось - да вроде бы и не о чем, - Янка наслаждалась тишиной и непривычной бесшабашной свободой. Сережа первым нарушил молчание:
- Ну и как тебе? Что не говоришь: "Куда ты меня привел?!.."
- Это даже интересно, - она неотрывно смотрела вверх на темно-синий прямоугольник окна - до чего же рано сейчас темнеет!.. Глаза сами собой прилипли к ковшу Большой Медведицы, что сегодня раскинулся почти на половину неба. (Следует заметить, Медведицу Янка среди остальных созвездий выделяла особенно. Еще с раннего детства могла смотреть на звездное небо часами, а порой ловила себя на том, что беззвучно с некоторыми полюбившимися звездами разговаривает. Спрашивает у них совета, доверяет нехитрые девчоночьи тайны или жалуется на судьбу, по-разному бывало... И даже нашла однажды по атласу созвездие Скорпиона, да только разыскать его на небе оказалось не по зубам.) Из всех старинных звездных приятелей Медведица неизменно оставалась на почетном первом месте, это с годами не менялось.
Янка поежилась от налетевшего через раскрытое настежь окно ветра и от холода пришла в себя, вернулась в привычную земную реальность. Сережка выжидающе на нее смотрел, попыхивая сигаретой, на лбу у него плясали разноцветные световые пятна от неоновых огней диско-бара через дорогу. В этом тоже было что-то нереальное, фантастическое...
- Что тебе интересно? - с требовательными нотками в голосе поторопил Сергей. Яна чуть отодвинулась от его сигаретного дыма, насколько позволяла теснота каморки:
- У них такие коконы!.. Я таких еще не видела, - Сергей вопросительно приподнял бровь, но выглядел при том на удивление мирно - кажется, и не собирался скептически улыбаться. - Энергетические оболочки, - поправила сама себя Яна и встала рядом с ним, разминая затекшие от долгого сидения ноги. - Покореженные какие-то. Я читала, наркоманов можно легко узнать по ауре, и Мартын наш говорит... У Макса, правда, нормальная, - Сергей едва заметно в полутьме дернулся и она поспешила перевести стрелки на другую тему, побезопаснее - затянулась в воздухе невидимой сигаретой: - Так ты тоже по этому делу?..
- Я такой фигней не занимаюсь, - Сережка вроде даже оскорбленно к ней развернулся всем телом, Яна от неожиданности слегка попятилась - хоть и не хотела так явно, само собой получилось... Это ее предательское движение не прошло незамеченным, Сергей снова помрачнел, как грозовая туча. Неоновые всполохи на щеках исчезли, уплыли вверх по потолку. Он коротко выдохнул белесую струйку дыма: - Обкуренному к мотоциклу и близко нельзя подходить. Хочешь, покажу фокус? - и крепко взял за руку.
- Знаю я твои фокусы!.. - Янка осторожно попыталась высвободить свою ладонь из его жестких пальцев, но тот не отпускал, точно не замечал ее весьма прозрачных попыток:
- Перегнись, я буду тебя держать.
- Ага, десятый этаж!
- Девятый. Не боИсь, я подстрахую.
Еще одно мгновение - и она уже зависла под угольно-черным небом. И звезды пролились прямо на лицо, и дух захватило от невыносимого счастья... "Кажется, я забыла, как дышать!" - промелькнула обрывочная чуднАя мысль. Сережка нетерпеливо подергал ее за ноги:
- Поднимайся! Янка! Ну ты экстремалка, - рывком вернул в вертикальное положение, усадил на самодельный узкий подоконник в оконном проеме: - Ну как?
- Здорово! Супер!..
Даже слов подходящих в русском языке не имеется...
Сергей воспользовался моментом и привлек Янку к себе, собираясь поцеловать. Но в последнюю секунду передумал и только утопил нос в ее пушистых, наэлектризованных неизвестно отчего волосах: что толку целовать, если глаза у этой красавицы опять "нездешние"! Она сейчас не с ним, не в этой бетонной клетушке в многоквартирном скворечнике, а снова сбежала в свою выдуманную реальность. Где, наверное, неспешно бродят гривастые белоснежные единороги, порхают беззаботные эльфы и осыпается серебряной пылью прямо под ноги Млечный Путь... Куда ему ходу нет, хоть как бы ни бился лбом в закрытые двери.
- Если кто хочет уединиться, так это можно устроить! - противным насморочным голосом объявила смутно различимая фигура в дверях, и беззастенчиво сунула нос на их балкон. - Тут все свои.
В гостиной веселье шло полным ходом. За их недолгое отсутствие куда-то убрали журнальный столик и кресла, отодвинули к стене продавленный диван с дрыхнущим Эдиком, и человек десять ребят сидели уютным кружком прямо на полу, передавая друг другу кальян из обрезанной пластиковой бутылки. Янка, насколько можно судить, вернулась на землю окончательно, потому как при виде этой живописной картины иронично протянула:
- О-о, пошла жара! - и едва уловимым движением устремилась от него, Сергея, прочь, поближе к двери. (Точно так же, как только что на балконе.) Он-то как раз подумывал, что пора Ляльку отсюда уводить, да и самому незаметно ретироваться, пока не заварилась каша, но после этой недвусмысленной попытки к бегству лишь крепче сжал ее руку. Янкина ладонь, даже в самую жару сухая и прохладная (а зимой где-то температуры сосульки, как Лялька сама признавалась) медленно расслабилась в его пальцах, будто она приняла про себя какое-то решение.
Помедлив с минуту, они присели рядом с Максом на край потертого темно-красного ковра, по-прежнему рука в руке, напоминая парочку закадычных друзей детсадовского возраста. Яна успокоилась уже полностью, невнятная глухая тревога улетучилась, а на смену ей пришло жгучее любопытство. Наклонив для конспирации голову, она украдкой всматривалась в лица ребят: совсем еще мальчишки, Максим здесь самый старший. И ничего они не "отмороженные", скорей наоборот, - спокойные и заметно торжественные. Больше похожи на кучку языческих жрецов, что совершают таинственный древний ритуал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Сережка изо всех сил запротестовал - кажется, смутился, как нежная барышня:
- Макс!.. Это Макс, хозяин квартиры.
- Но день рожденья у Эдика?.. - неизвестно зачем уточнила Янка, лишь бы что-то сказать, не молчать безгласной мумией.
- А где он? - перебил Сергей.
- Эдик! - Макс скорчил потешную внушительную физиономию и приподнял кверху указательный палец: - Сейчас я вам покажу... - поманил их обоих за собой и двинул энергичным шагом к застекленным дверям в конце коридора, напевая на ходу прилично поставленным хрипловатым голосом:
"Ах, что это за девочка и где она живет?
А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет?
Ну а мы с такими рожами возьмем да и припрёмся к Элис..."
Не ожидавшая ничего подобного Янка согнулась пополам от смеха, по пути хватаясь для равновесия за протертые старые кресла и низкие шкафчики, загромоздившие весь коридор (ремонт у них здесь, надо понимать?..). Но Сережка ее веселья не поддержал, покосился неодобрительно. И, главное, красноречиво покрутил пальцем у виска, что Яну особенно зацепило: тоже мне, прынц сардынский, образец безупречных манер!
На диване в полупустой гостиной посреди скомканных жужмом мохнатых пледов помещалось нечто большое и бесформенное, время от времени издающее нечленораздельные булькающие звуки. "Эдик, бревно бревном! - сообразила девочка, и опять все внутри неприятно замерло, насторожилось. - А не пора ли сматывать отсюда удочки?.."
Макс присел на жалобно скрипнувший пружинами старенький диван и фамильярно похлопал по шотландскому красно-черному пледу где-то в районе Эдикового плеча:
- Именинник... - и гаркнул вдруг бедолаге в самое ухо: - Восемнадцать раз в году!
Виновник торжества не пошевельнулся, зато Яна отскочила от парней на добрые полметра - что-то нервишки в последнее время расшалились! Чтоб замять этот конфуз, по-глупому спросила:
- Накурился?
- Нет, напился. Если б он еще и курил... Он у нас... за здоровый образ жизни.
- Ну да, по сравнению!.. - она мотнула подбородком в сторону двери, где, по идее, обреталось встретившее их на пороге "чудное виденье". И снова стало неудержимо весело, будто все многолетние мамины запреты и наставления разом с нее слетели, как слетает шелуха с очищенной луковицы. Теперь она точно никуда отсюда не уйдет, фигушки! Уже из своего врожденного упрямства. И все равно было жутковато, просто никогда раньше не попадала в такие вот экстремальные ситуации, когда не знаешь, чего ожидать...
Макс проницательно на нее поглядывал своими диковинными несмеющимися глазами, непонятно усмехнулся одним уголком рта и бросил в Сережкину сторону:
- Ты занимай даму, а то сейчас сбежит!
"Ого! А этот, кажется, из наших... Надо держать рот на замке," - обескураженно решила Яна. Макс здесь явно был вожаком, она еще с порога по всем повадкам определила - доминирующий самец в стае. Этот настороживший ее вначале жесткий покровительственный взгляд - ни с чем его не спутаешь! - четко выверенная скупость и одновременно с тем раскованность движений... Наверно, тоже от каких-нибудь восточных-не восточных единоборств (Сережка на его фоне заметно стушевался и безропотно отступил на второй план). Вот теперь этот Макс Янке скорее даже нравился - чисто как личность.
- Ну, этот до утра... - Макс с отеческой заботой подоткнул вокруг Эдика одеяло и неуловимым кошачьим движением развернулся к ней:
- А ты и вправду мысли читаешь?
"Ну здрасьте! А говорят, мужчины не склонны к перемыванию чужих костей, кумушки еще те!" - мысленно запричитала она, с выражением косясь на Сергея. Но вслух неопределенно вздохнула. Хозяин же в очередной раз поразил своей могучей интуицией, если не сказать хуже:
- "Агни-йогу" изучаешь? А не рановато будет?
- Это не я, мой отец... Ну и я немного нахваталась, он нам в детстве читал...
"Вот те раз! Откуда он знает??" - метровыми буквами вспыхнуло у нее в голове. Яна чуть помедлила, искоса поглядывая на разговорчивого хозяина, и с большой осторожностью спросила:
- А ты что, видишь?..
- Чувствую по энергетике, - с ловкостью уклонился от ответа Максим. - От тебя рериховскими вибрациями так и шарахнуло, прямо святость какая-то...
Сергей на эту "святость" издевательски фыркнул, намереваясь что-то традиционное съязвить, но Янка с воодушевлением подхватила - нашла-де родственную душу:
- Как горы на картинах Рериха, да? Светло-синее с белым, всё просто и немного сурово, и чисто... - именно такое впечатление у нее возникает каждый раз в присутствии папы: морозная чистота и строгость. Неужели есть на Земле еще кто-то, кто точно так же видит и чувствует, как она?..
- Тебе Сергей про "Агни-йогу" рассказывал! - пронзила ослепительная догадка. "Это ж надо быть настолько наивной! - Янка принялась себя упрекать на все лады, хотя Сережка в ответ на ее обвинения лишь с деланным безразличием покачал головой. - А вдруг они заранее сговорились, чтоб надо мной подшутить?.. Дескать, вон какая легковерная, что хочешь можно на уши вешать! Всё может быть," - подвела итог Яна и мысленно поклялась себе держать язык за зубами.
Макс, "родственная душа", развивать эту тему не стал, опять махнул приглашающе рукой и направился к двери. Галантно посторонился - ladies first, женщины вперед! - и Яна поневоле вздохнула, подумав, что Сережке самому бы и в голову не пришло пропустить ее первой. Уже в коридоре, обернувшись, успела краем глаза ухватить за своей спиной вытянутый большой палец, который Макс без слов продемонстрировал Сереже. Приятно, однако!
Сперва бросили якорь на кухне - малюсенькой и чересчур загроможденной всякой утварью, как это часто встречается в современных высотных домах. Макс засуетился, забегал из угла в угол, сооружая для гостей чай на старой плите с облупленной белой краской. "И откуда столько прыти?" - хмуро подивился Сергей, а Янка с удобством расположилась на галантно предложенном шатком стуле, поджав ноги, точно у себя дома. Отхлебнула глоток чаю, подперла подбородок руками и принялась по старой привычке умничать с потешно серьезным лицом, вскидывая домиком темные брови. Максим, к превеликому удивлению, слушал ее внимательно, едва не с раскрытым ртом, и не сводил глаз с ее лица. Зацепились за своего любимого Кастенеду, Янка с фанатическим блеском в орехово-карих глазищах вещала:
- Кстати, про дона Хуана! Я недавно нашла в Интернете статью, что он, оказывается, до сих пор жив-здоров. Известный народный целитель в Мексике, "духовный лидер индейцев племени яки", типа того. Так что Кастанеда в этом плане, скорей всего, приврал, и никто не сгорал в огне изнутри... - судя по выражению Максового лица, тот уже давно потерял нить разговора. Сергей от всей души позлорадствовал. Лялька же ничего из ряда вон выходящего не заметила, неслась дальше на раздутых парусах: - Думаю, Кастанеда в своих книгах кое-что приукрасил для эффекта, воображение-то известно какое, писательское... Если хочешь, я могу дома порыться, поискать ссылку - должна где-то быть.
Ай да Лялька, заткнула за пояс их всезнающего Макса! Тот же на всякой там эзотерике собаку съел. "Кошку он съел, а не собаку!" - не по-дружески обрадовался Сергей, настроение заметно улучшилось.
Но Максим, придя в себя от шока, все же решил отыграться. Неожиданно Янку перебил:
- Знаешь, кто ты?
- Кто?
- Кот ученый.
- Че-го?? - она вытаращила на Максима круглые плошки-глаза, ну и картина!..
- Который у Пушкина: "Идет направо - песнь заводит, налево - сказку говорит..."
- Как говорится, большое вам мерси! - Лялька обиженно надула губы и замолчала. Не глядя на них, бросила в остывший чай сразу два куска сахара-рафинада и принялась их сосредоточенно расковыривать заостренной десертной ложкой. Макс наблюдал за ней с неопределенной улыбкой, в рассеянности постукивая пальцами по столу.
"Вот где познаются друзья!.. Что-то эти двое слишком хорошо спелись," - с горечью констатировал Сергей и принялся костерить себя на чем свет стоит. Ведь знал же прекрасно, что она именно на таких самоуверенных мачо и западает, и все равно потащил с собой!
Яна сидела за небольшим круглым столом на кухне, прихлебывала из развеселой чашки с диснеевскими персонажами (намек такой, что ли?..) чересчур крепкий чай, от которого сводило скулы, и потихоньку остывала после произнесенной пламенной речи. И только через несколько минут дошло, как до одного длинношеего животного с пятнистой шкурой: Сережка ревнует по-страшному, вон физиономия-то какая трагическая! Брови сведены до упора, губы плотно сжаты, лежащая на столе рука недвузначно стиснута в кулак. Волей-неволей вспоминаешь Цоя: "Солнце мое, взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак." Так он сразу кажется на несколько лет старше, человек без возраста...
Интересно, сколько же ему все-таки лет? Вот ведь аналитический ум, до сих пор не спросила... (Сам-то знает про нее почти все, даже дату рождения с неудачной фотографией из старой школы раскопал по своим секретным каналам, а она про него - практически ничего. Лишь то, что учится в институте бизнеса на Острове, что-то связанное с экономикой, а на каком курсе - опять не уточнила!) Хотя если Эдику исполнилось восемнадцать, вполне логично будет предположить...
Да только приставать с подобными (подробными) анкетными вопросами сейчас не самый удачный момент: после Янкиной азартной перепалки с Максом ее "друг любезный" (как Яна иногда его поддразнивает) истекает желчью прямо на глазах! С задушевным разговором как-то не полезешь, момент не тот... К счастью, сидящий напротив Максим отвлекся на трезвонящий непрерывной трелью входной звонок и удалился, невнятно бормоча извинения, так что обстановка маленько разрядилась. Не притронувшись к своему чаю, что успел уже покрыться прозрачной белесой пленкой, Сережка подорвался с места и без лишних слов увлек ее за собой - вероятней всего, чтоб подальше от разговорчивого хозяина. По дороге буркнул себе под нос вместо объяснений:
- Зря я тебя сюда привел!
Они выбрались через заваленную строительным мусором узкую дверь на крохотный застекленный балкон. Неловко маневрируя среди кусков фанеры с неровными острыми краями и длиннющих рулонов с обоями, Янка от всего сердца себя поздравила, что сегодня против обыкновения в джинсах - а то плакали бы ее колготки!
В распахнутое балконное окно уже начали проглядывать ярко разгоревшиеся звезды и тоненький серпик Луны, белый и чистый, как только что срезанный детский ноготок. Яна неудобно пристроилась на корточках у холодной кирпичной стены и не к месту тихонько рассмеялась. Сергей оглянулся на нее вопросительно и неожиданно мягко спросил:
- Ты чего?
- Просто вспомнила... "Тиха украинская ночь! Но сало надо перепрятать."
Сережка ее не поддержал, хмыкнул с неодобрением и снова замолчал, разглядывая вечернее небо. Яна с новой силой обиделась, скрестила на груди руки, сунув ладони подмышки, чтоб согреться, и решила ничего больше не говорить - ну что ж, поиграем в молчанку!.. Но пустяковая эта обида быстро прошла и на сердце легла непривычная легкость и блаженное спокойствие. Заводить ничего не значащий дежурный разговор больше не хотелось - да вроде бы и не о чем, - Янка наслаждалась тишиной и непривычной бесшабашной свободой. Сережа первым нарушил молчание:
- Ну и как тебе? Что не говоришь: "Куда ты меня привел?!.."
- Это даже интересно, - она неотрывно смотрела вверх на темно-синий прямоугольник окна - до чего же рано сейчас темнеет!.. Глаза сами собой прилипли к ковшу Большой Медведицы, что сегодня раскинулся почти на половину неба. (Следует заметить, Медведицу Янка среди остальных созвездий выделяла особенно. Еще с раннего детства могла смотреть на звездное небо часами, а порой ловила себя на том, что беззвучно с некоторыми полюбившимися звездами разговаривает. Спрашивает у них совета, доверяет нехитрые девчоночьи тайны или жалуется на судьбу, по-разному бывало... И даже нашла однажды по атласу созвездие Скорпиона, да только разыскать его на небе оказалось не по зубам.) Из всех старинных звездных приятелей Медведица неизменно оставалась на почетном первом месте, это с годами не менялось.
Янка поежилась от налетевшего через раскрытое настежь окно ветра и от холода пришла в себя, вернулась в привычную земную реальность. Сережка выжидающе на нее смотрел, попыхивая сигаретой, на лбу у него плясали разноцветные световые пятна от неоновых огней диско-бара через дорогу. В этом тоже было что-то нереальное, фантастическое...
- Что тебе интересно? - с требовательными нотками в голосе поторопил Сергей. Яна чуть отодвинулась от его сигаретного дыма, насколько позволяла теснота каморки:
- У них такие коконы!.. Я таких еще не видела, - Сергей вопросительно приподнял бровь, но выглядел при том на удивление мирно - кажется, и не собирался скептически улыбаться. - Энергетические оболочки, - поправила сама себя Яна и встала рядом с ним, разминая затекшие от долгого сидения ноги. - Покореженные какие-то. Я читала, наркоманов можно легко узнать по ауре, и Мартын наш говорит... У Макса, правда, нормальная, - Сергей едва заметно в полутьме дернулся и она поспешила перевести стрелки на другую тему, побезопаснее - затянулась в воздухе невидимой сигаретой: - Так ты тоже по этому делу?..
- Я такой фигней не занимаюсь, - Сережка вроде даже оскорбленно к ней развернулся всем телом, Яна от неожиданности слегка попятилась - хоть и не хотела так явно, само собой получилось... Это ее предательское движение не прошло незамеченным, Сергей снова помрачнел, как грозовая туча. Неоновые всполохи на щеках исчезли, уплыли вверх по потолку. Он коротко выдохнул белесую струйку дыма: - Обкуренному к мотоциклу и близко нельзя подходить. Хочешь, покажу фокус? - и крепко взял за руку.
- Знаю я твои фокусы!.. - Янка осторожно попыталась высвободить свою ладонь из его жестких пальцев, но тот не отпускал, точно не замечал ее весьма прозрачных попыток:
- Перегнись, я буду тебя держать.
- Ага, десятый этаж!
- Девятый. Не боИсь, я подстрахую.
Еще одно мгновение - и она уже зависла под угольно-черным небом. И звезды пролились прямо на лицо, и дух захватило от невыносимого счастья... "Кажется, я забыла, как дышать!" - промелькнула обрывочная чуднАя мысль. Сережка нетерпеливо подергал ее за ноги:
- Поднимайся! Янка! Ну ты экстремалка, - рывком вернул в вертикальное положение, усадил на самодельный узкий подоконник в оконном проеме: - Ну как?
- Здорово! Супер!..
Даже слов подходящих в русском языке не имеется...
Сергей воспользовался моментом и привлек Янку к себе, собираясь поцеловать. Но в последнюю секунду передумал и только утопил нос в ее пушистых, наэлектризованных неизвестно отчего волосах: что толку целовать, если глаза у этой красавицы опять "нездешние"! Она сейчас не с ним, не в этой бетонной клетушке в многоквартирном скворечнике, а снова сбежала в свою выдуманную реальность. Где, наверное, неспешно бродят гривастые белоснежные единороги, порхают беззаботные эльфы и осыпается серебряной пылью прямо под ноги Млечный Путь... Куда ему ходу нет, хоть как бы ни бился лбом в закрытые двери.
- Если кто хочет уединиться, так это можно устроить! - противным насморочным голосом объявила смутно различимая фигура в дверях, и беззастенчиво сунула нос на их балкон. - Тут все свои.
В гостиной веселье шло полным ходом. За их недолгое отсутствие куда-то убрали журнальный столик и кресла, отодвинули к стене продавленный диван с дрыхнущим Эдиком, и человек десять ребят сидели уютным кружком прямо на полу, передавая друг другу кальян из обрезанной пластиковой бутылки. Янка, насколько можно судить, вернулась на землю окончательно, потому как при виде этой живописной картины иронично протянула:
- О-о, пошла жара! - и едва уловимым движением устремилась от него, Сергея, прочь, поближе к двери. (Точно так же, как только что на балконе.) Он-то как раз подумывал, что пора Ляльку отсюда уводить, да и самому незаметно ретироваться, пока не заварилась каша, но после этой недвусмысленной попытки к бегству лишь крепче сжал ее руку. Янкина ладонь, даже в самую жару сухая и прохладная (а зимой где-то температуры сосульки, как Лялька сама признавалась) медленно расслабилась в его пальцах, будто она приняла про себя какое-то решение.
Помедлив с минуту, они присели рядом с Максом на край потертого темно-красного ковра, по-прежнему рука в руке, напоминая парочку закадычных друзей детсадовского возраста. Яна успокоилась уже полностью, невнятная глухая тревога улетучилась, а на смену ей пришло жгучее любопытство. Наклонив для конспирации голову, она украдкой всматривалась в лица ребят: совсем еще мальчишки, Максим здесь самый старший. И ничего они не "отмороженные", скорей наоборот, - спокойные и заметно торжественные. Больше похожи на кучку языческих жрецов, что совершают таинственный древний ритуал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21