Медленно, слишком медленно направился к горной цепи, исчез за скалами. Никто не обращал на него внимания, члены хроностанции доктора Гореницы часто выходили после напряженной работы для прогулки под звездным небом.
Синг теперь, когда станция исчезла за скалистым хребтом, двинулся вперед быстрее, направляясь по знакам, известным лишь ему. Углубившись в узкое ущелье, отыскал отверстие пещеры. Сделав несколько шагов, включил фонарь. В лучах засверкала поверхность летательного диска, внизу открылся вход. Синг нырнул туда. Миновав шлюз, очутился в центральной каюте уже без скафандра. Исчезло земное подобие, загорелись пламенем черные глаза, замерцали темно-багровые волосы. Ягу, сидящий у пульта, радостно протянул руки к нему.
- Счастлив видеть тебя, Ариман!
- Рад и я! - кивнул Ариман. - Встреча наша ненадолго. Я вскоре ухожу для последнего эксперимента...
- Как? Ты считаешь...
- Да! - подхватил Ариман и твердо опустил ладонь на плечо Ягу. Откровенно скажу - мне надоела эта планета, их суета. Теперь все приближается к концу. Как говорили их латиняне - финита ля комедиа! Занавес опускается. Замкнем Главных Космократоров в капкане времени. Они оттуда не выберутся. Горикорень пока что останется в этой фазе. Его придется уничтожить. Пройдут годы, века, пока они снова возродятся в новых телах и вступит в действие магнит их единства. Мы внимательно перепутаем нити причинности. Ха-ха! Система Ара может успокоиться, и мы поищем для нее некий альтернативный путь.
- Чего же ты ждешь от меня? - спросил Ягу, с потаенным ужасом вглядываясь в жесткое лицо Аримана.
- Приготовь магнетон. Как только увидишь взрыв, направляйся прямо ко мне. И сразу туда - в девятнадцатый век. Следует еще разгадать тайну волшебной чаши. Тайна эта первостепенна. Нам нужна субстанция, возникающая в ней. Ты понял, мой дорогой Ягу?
- Хорошо, Ариман, я буду готов!
Наступил час эксперимента. В зале остались Гореница и Синг Свет погас, только глобус Земли мерцал мягким зеленоватым сиянием. На экране возникло лицо веселого вихрастого парня - инженера Соколенке из Института Проблем Бытия. Он увидел Гореницу, приветливо кивнул.
- У нас все готово. Готовы ли вы?
- Они на месте? - тревожно спросил Гореница.
- Да. В локализованном месте. Публика вне пределов Ботанического сада.
- Санитарная служба?
- Все в ажуре. Не беспокойтесь.
- Как Василий Иванович?
- Трепещет, аки лист осиновый, - засмеялся Соколенко. - Почти в беспамятстве.
- Вы предлагали ему подумать еще раз?
- Куда там! Лучше умру, говорит, нежели откажусь. Хочу хотя бы краешком глаза заглянуть в родной век.
- Так и сказал? - удивился Гореница.
- Эге, "Родной век", говорит. А что? Мне нравится. Лирика...
- Оковы...
- Что вы сказали? - не понял инженер
- Оковы времени, говорю. Приятно и страшно. Ну, достаточно. Даю синхронизацию. Прошу сигнал готовности.
- Даю.
Гигантский глобус покачнулся, поплыл. Вместе с ним поплыло кресло, в котором сидел Синг, сосредоточившись на определенной географической точке в Киеве и фиксируя ее взглядом. В сложной системе хронотрансформатора он был медиатором-индуктором, замыкающим через свою психику две фазы времени настоящее и прошлое.
- Готовы? - резко спросил Гореница.
- Готовы, - ответила Земля.
- Включаю!
Рефлекторы генераторов за куполом лунного городка окружились еле заметным сиянием. К земному серпу протянулась дорожка, подобная прозрачному серебристому мечу.
- Они исчезли, - громким шепотом отозвался с экрана Соколенко. - Успех, Сергей! Успех!
- Погоди! - молвил Гореница. - Не говори гоп, пока...
Он не успел закончить фразы. В сумерках зала пророкотала фиолетовая лента молнии. Глобус был охвачен пламенем, он взорвался и разлетелся на части. Гореница страшно закричал, схватился руками за лицо и упал вниз лицом, словно сраженный выстрелом.
- Сергей! Сережа! - восклицал на экране Соколенко. - Что случилось? Что с тобою?
Лунная хроностанция молчала...
Волна забытья сошла, откатилась. Галя ощутила боль в руках и ногах. Пошевелилась. Жива!
Раскрыла глаза. Сумрак. Желтоватый свет. Неясные тени. Где она?
В сознание врывались образы, будто несущиеся в вихре листья: призрачная встреча с отцом, поездка в машине, чудовищный финал.
Она поднялась на ноги. Ухватилась за что-то твердое. Это была узенькая кровать, прикрытая жестким одеялом. Скорее! Надо действовать. Совершено преступление, и бандиты убили отца. Боже мой, скорее бы выбраться отсюда! Может быть, он еще живой!
Сквозь узенькое окошечко проникал предвечерний свет. Покачивалась зеленая ветка каштана. С противоположной стороны темнела узкая дверь.
Галя бросилась к ней, толкнула. Она не поддавалась. Девушка начала бить кулачками по дубовым доскам, окованным медью. Звук был невыразительный, глухой.
Обессиленно прижалась к двери. Что ж это такое? Неужели в нашей стране такое возможно? Какое-то злодейское подполье, темница? Хотя бы людей увидеть!
Послышались неясные звуки. Галя закричала. Снова тишина.
- Кто есть живой? - отчаянно заголосила девушка. - Люди!
Что-то зашуршало, дверь со скрипом открылась. На пороге возникла высокая женская фигура в черном. Она держала в руках кувшин с водою, краюху хлеба, еще что-то, завернутое в белый рушник. Женщина была спокойна, сосредоточенна, из-под черного платка на Галю смотрели огромные глаза, обрамленные темными ресницами. Казалось, что взгляд ее сияет в сумраке.
- Ты кричала, сестра?
- Я звала людей, - сдерживая рыдание, ответила девушка. - Меня подло выкрали, увезли сюда...
- Как? - удивилась женщина. - Ты не сама сюда пришла?
- Нет! Отца убили, а я оказалась в плену. Кто бы вы ни были, у вас доброе лицо. Позовите милицию! Выпустите меня!
- Сестра! - пораженно ответила женщина. - Тебя никто не держит. Мне велено накормить тебя, помочь. А милиция... что это?
- Как? - ужаснулась Галя. - Вы... не слыхали такого слова? Где же я? Неужто за рубежом? Тогда у вас есть полиция. Должен быть закон. Мне нужно к советскому послу или консулу...
- Не понимаю, - покачала головою женщина. - У тебя, вероятно, лихорадка. Вот возьми водички испей. Успокойся.
Девушка судорожно зарыдала, ломая руки. Потом вдруг заметила, что на ней тоже черная хламида.
- Взгляните, они меня даже переодели во что-то монашеское!.. Где я?
- Это православный монастырь, - удивленно произнесла женщина. - Я послушница.
- Монастырь? В каком городе?
- В Киеве.
- В Киеве? - обрадовалась Галя. - Где? Как он называется?
- Выдубецкий монастырь. Я думала - ты знаешь.
- Выдубецкий? - ужаснулась Галя. - Я там бывала. Монахов давно нет. Территорию занимает Ботанический сад. И еще Институт археологии. Старый-престарый священник иногда сидит на лавочке, а больше нет духовных лиц. Слушайте, добрая женщина, вы меня обманываете?
- Горюшко мое, - покачивала сокрушенно головою женщина, щупая Галино чело. - Что же это с тобою? Опоили зельем? Жару вроде нет...
- Не опоили. Я вечером возвращалась домой. Около подворья меня ожидал отец. Я его не видела несколько лет, он куда-то исчез. А тут появился... странный, больной. Рядом - машина.
- Какая машина? - не поняла женщина. - Странное глаголешь. Не слыхала.
- Вы что - никогда из монастыря не выходили? Тут и родились? - смутилась Галя.
- Отнюдь. Я родилась в дворянской семье. Катерина Самойленко. Духовное имя - Мария. Училась в пансионе. А слова твои - странные.
- Почему странные? Разве я говорю что-то неясное? Отец внезапно появился... и начал взволнованно рассказывать что-то о волшебной чаше. И я решила, что он...
- Погоди, - тревожно прервала ее монахиня. - Чаша. Ты сказала - волшебная чаша?
- Да.
- Вот как. Он мне рассказывал о ней...
- Кто?
- Ягу.
- Не понимаю.
- Страшный узел, - прошептала Мария. - Как он привез тебя? На чем?
- Я потеряла сознание. Затем ощутила, как меня перенесли из машины... Будто бы в самолет...
- Огненный вихрь, - сказала послушница.
- Сияние какое-то, полет, забытье, - устало промолвила Галя. - А потом здесь...
- Это он, - кивнула женщина. - Капкан захлопнулся.
- Что вы говорите?
- Погоди. Твои незнакомые слова. Названия. Где ты жила?
- В Киеве. Ведь это Киев?
- Так-то оно так. Но не тот Киев.
- А какой же? - насторожилась Галя.
- Иной. Чуждый тебе. Ты в каком году жила в Киеве?
- Странный вопрос. В тысяча девятьсот...
- Что? - отшатнулась от нее монахиня. - Иной век? Проклятый! Что ж это он учинил?
- А разве... что? Разве теперь не тот век?
- Нынче тысяча восемьсот восьмидесятый год.
- Как же это? - отчаянно всплеснула руками Галя. - Как это возможно? Кто он - мой насильник?
- Кто он - я уже знаю. - Послушница сурово смотрела на девушку. - А ты кто?
- Я Галя Куренная. Работала сестрою. Училась в медицинском институте.
- Это земное. Я спрашиваю о другом.
- О другом? - не поняла Галя. - О чем?
- Быть может, вспомнишь... может, в сновидении что-то показывалось? Система Ара, Голубое Светило, Ариман...
- Погоди, погоди! Григор мне рассказывал, - прошептала девушка. Только... откуда же ты знаешь эти названия?
- Григор? Кто он тебе?
- Мой... ну... любимый...
- И он рассказывал тебе об иных мирах?
- Да. Я тоже видела себя иногда на далеких планетах. Иные лица, полеты, непонятные приборы...
- Погоди, - дрожащим голосом отозвалась послушница. - Дай взглянуть на тебя. В глаза. Громовица? - тревожно воскликнула она. - Это ты?
- Громовица? - еле владея собою, переспросила Галя. - Почему ты меня так назвала? Григор называл меня таким именем. Будто бы там, в его видении, я была Громовицей...
- А он? Как он видел себя? Кем?
- Меркурий. Космоследователь...
- Меркурий! - радостно воскликнула Мария. - Все так. Не может быть случайности. Он же любил тебя там. Вспомни, вспомни!
- Будто в тумане все, - устало ответила девушка, прижимаясь к груди монахини. - Только ощущаю - родная ты.
- Я - Юлиана, - сквозь слезы промолвила Мария. - Уже давно вспомнила. Еще в детстве бредила Голубым Светилом. Жила какой-то двойной жизнью. Родители боялись, приглашали всяких врачей. Я ощущала себя в вечной темнице, под надзором. Устремлялась к волшебным мирам, звала друзей, умоляла, чтобы они пришли, откликнулись. Я мечтала о полете между звездами, читала сказки, легенды, фантастические рассказы. Но все было напрасно. Тупое окружение, насмешливые взгляды. Я ушла в народ, работала учительницей в богатых семьях. Меня побаивались, потому что я рассказывала детям о далеких, чудесных мирах. Родители разыскали меня. Затем - монастырь. Так велели врачи. Монастырь, или желтый дом. Меня считали сумасшедшей, бесноватой. О тебе тоже так велено говорить...
- Кем... велено?
- Матушкою Агафией. Она всех предупредила. Не обращать внимания на то, что ты будешь рассказывать. О подруга моя! Нас закрыли в страшный капкан!
- Неужели нельзя вернуться? - простонала Галя.
- Из тюрьмы можно уйти, из монастыря можно бежать, но из капкана времени? Куда? Мы бессильны. Друзья наши разбросаны в иных годах и веках. А Ягу и Ариман имеют страшную силу!
- Зачем мы им?
- Неужели не вспомнила? Зачем мы ушли сюда? Разве твой любимый не говорил?
- Рассказывал. Но я думала - сказка.
- Да. Страшная сказка. Но не печалься, сестра. Держись меня. Нельзя терять надежды.
- Иное время, - склонила Галя голову на руки. - Сон, бред... Я умру от тоски. Любимый там, за хребтом времени. Чем, как преодолеть чудовищную бездну?
Григор и Василий, одетые в монашеские рясы, вышли из машины, быстро шмыгнули в калитку Ботанического сада. Люди, коих в этот вечер не пускали в сад, перебрасывались репликами, смеялись.
- Неужто до сих пор монахи тут живут?
- Оставьте людей в покое. Это артисты!
- А, наверное, кино снимают! Какие-то аппараты странные поставили вокруг.
- И милиция охраняет. Окружили весь сад!
- Важнецкий, наверное, фильм!
- Исторический!
Григор краем уха слышал все эти слова, реплики, но они уже скользили по сознанию, не затрагивая чувств. Руководитель эксперимента провел их в заросли сирени, остановился на пятачке голой земли среди цветов.
- Вот здесь стойте. Сюда и вернетесь. Сверим хронометры. Так, Все отлично. Через пять минут - начало. Ну, счастливо! До свидания!
Он исчез. Над землею плыл вечер. В небе мерцал узкий серп Луны. Григор взглянул на него, вздохнул. Неужели правда? Неужели свершится?
Василий прикоснулся к его руке, отозвался дрожащим голосом:
- А что, если не выйдет?
- Тихо, Василий Иванович, - застывшими губами прошептал Григор.
Между деревьями видно было колокольню Лавры в ореоле электрических огней, на ее вершине мерцали навигационные красные маяки. В небе появился самолет, замигал разноцветными информерами. Где-то внизу, на Днепре, сигналили теплоходы.
Внезапно что-то случилось. Неуловимое. Почти неощутимое. Голубая волна прокатилась над ними. Василий воскликнул:
- Григор! Лавра!
- Что?
- Пропала!
Григор взглянул на фосфорические стрелки циферблата.
- Не пропала, Василий Иванович! - прошептал он. - Электричество исчезло. Мы уже там...
- Там, - повторил Василий Иванович слово во сне. - Дома!!! Боже святой! Не дай проснуться. Правда твоя. Цветы исчезли. Деревья не те. На Днепре огней нет. Гляди, гляди...
В самом деле, сумрак погустел. Не видать ни зги. Ни огонька, ни отблеска. Луна, как и прежде, плыла серебряной краюхой среди облаков. Где-то слышалось торжественное пение, протяжное, печальное.
- Вечерня, - дохнул Василий на ухо Григору. - У нас, в мужской обители.
- Пора, - решительно встрепенулся Григор. - Ведите меня к женским келиям.
Они побежали крутою тропинкой вниз. Асфальтовые аллеи исчезли, вокруг были густые кусты, рвы, сухие бурьяны. Остановились возле невысокого серого строения. Василий молча указал на узкие оконца, в некоторых мерцал слабый свет.
- Зайдешь в эти двери. Затем - налево. Третья по правую руку - келия Гали. А про ту, другую, у нее спросишь.
- А ежели там нет? Тогда где искать?
- В часовне. Там молятся. Правда, они не часто бывали на службе, поскольку бесноватые. Но матушка вынуждала...
- Ну, Василий Иванович! Прощай! Никогда не забуду тебя!
- Прощай, Григор! Ясноокий сынку! - прослезился Василий.
Парень ощутил, как густая борода Василия щекочет ему лицо. Он обнял старика. Слышно было, как у того глухо стучит сердце.
- Может, останешься в монастыре? Встретишься со своими.
- Пусть им волки будут своими, - горько сказал Василий. - Лучше в кустах над Днепром заночую. Под звездами отдохну. Усну, и приснится мне Храм Красоты. Веселые дети... и ты...
- Как же ты выйдешь отсюда?
- Знаю калитку в стене. Прощай еще раз, любый сынку! Счастливо тебе вернуться туда, к своим. А я пошлю вам сказку. Слышь? Сказку...
Зашуршали кусты. Никого нет. Только Григор одиноко стоит под звездами перед строгим чуждым строением, слушает молитвенное жутковатое нытье, доносящееся словно из-под земли. Ноги свинцовые, кажется, что он потерял всю силу Шум в ушах. Надо преодолеть странный транс. Вперед, вперед!
Он вошел в темный коридорчик. Толкнул дверь-третью слева. В келийке было темно, у образа Спасителя алела лампадка.
- Галя, - позвал Григор.
Молчание.
Парень включил фонарик, поискал по углам. Кровать, стол. Огарок свечи. Под стенкою шарахнулась мышь. Он устремился назад. Надо бежать в часовню. Быстрее, быстрее! Время летит!
Под ногами скользит глина. Вероятно, недавно прошел дождь. В лицо Григору пахнул аромат ладана, воска. Он ступил на порог небольшой церковки. В свете неярких свечей увидел согнутые фигуры монахинь, золоченые ризы богоматери, суровый лик Христа. Где же Галя? Как ее найти?
- Галя! - громко позвал Григор.
Из-под стены метнулась тень, раскинула руки, словно крылья. Полетела. Обняла тонкими худыми руками. Сумасшедшие глаза засияли фосфорическим огнем.
- Любимый! Ты? Как? Откуда?
- Кто это? - истерически завопила высокая монахиня. - Лукавый! Свят, свят, свят! Да воскреснет Бог и да расточатся врази Его! Бегите, сестры!
Часовня наполнилась визгом и воплями. Монахини кинулись врассыпную, ломились в открытую дверь. Вскоре Григор остался наедине с Галей. Только одна фигура стояла у алтаря. Затем начала медленно приближаться к влюбленным.
- Как же это, Григор? - рыдала девушка. - Неужто и тебя похитили, бросили сюда?
- Нет, Галя, - взволнованно ответил счастливый Григор. - Я сам пришел сюда. Эксперимент науки. Я потом объясню. Мы разыскали тебя в прошлом. Установка времени. Надо спешить!
- Я не одна, - трепеща от возбуждения, сказала Галя. - Со мною подруга. Юлиана!
- Знаю. Она тоже уйдет в будущее! Быстрее, быстрее!
Юлиана положила руки на плечи Григора. Тоска далеких миров плыла в ее широко раскрытых очах, прожигала душу парня.
- Так вот где мы встретились, Меркурий? В такой чудовищной воронке, в капкане! Неужели вам посчастливилось раскрыть его?
- Нас ожидают! - обняв подруг, произнес Григор. - Надо спешить. Быстрее на кручу. Там перейдем в свое время...
- Не так быстро, - послышался спокойный голос у двери. - Мой капкан просто не раскрывается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45