Даже его жена Лана ничего не заподоз
рила, хотя и хорошо знала о тайной ненависти своего мужа к Розу.
Лана не была счастлива в браке. Она трепетала перед мужем, обладавшим таи
нственным могуществом, и знала, что Геза не забыл ее прошлого лицемерия и
не любит ее.
Бора правил один, со всей полнотой древней власти, на которую Геза, казало
сь бы, и не думал посягать. Все, что когда-то было сделано Деном для возвели
чения жреческой касты, кануло в Лету.
Так казалось. Но тайные мысли верховного жреца были известны только ему
одному.
Геза ждал.
У Боры не было сына, и после его смерти, ждать которой, по всем признакам, ос
тавалось уже недолго, власть перейдет к Гезе естественно, сама собой. На с
мену одной династии придет другая.
Ему нетрудно было ожидание, так как и теперь его власть мало уступала вла
сти Боры. Каждое слово верховного жреца было законом для страны Моора.
И никто не подозревал, что грозные и действительно могущественные силы п
рироды готовили гибель не только отдельным людям, как бы «могущественны
» они ни были, а всей стране.
Омываемая со всех сторон океаном, страна Моора доживала последние годы с
воего существования.
Но этого никто не знал. Едва зарождавшаяся наука не могла предупредить л
юдей о грозившей им участи.
Геза все время помнил о Рени. В его сознании никак не укладывалось, что все
эти луны прошли для Рени как минуты. Но он верил, что это так.
Наконец он решил, что настало время. Если Рени даже узнают, никто не осмели
тся ничего сказать.
Подземный ход еще существовал, но был сильно разрушен временем. Из остор
ожности Геза уничтожил люк и снес самую беседку. Он давно уже не жил в их с
таром доме.
Геза приказал расчистить ход к двери. И даже не подумал уничтожить рабов,
которые это сделали, как в свое время поступил Ден. Его действия никем не о
бсуждались, а принимались как повеления божества.
Что подумали рабы, увидев странную дверь в глубине земли, Гезу не интерес
овало. Он просто велел им молчать, и нарушить приказ властелина жизни и см
ерти не осмелился ни один.
Снова, как в давно прошедший день, Геза остановился перед загадочной две
рью.
Там ли Рени?
Как ни странно, но Геза сомневался, что его названый брат все еще находитс
я в тайнике.
Нет, Геза не подозревал, что Рени мог исчезнуть, как исчезли пришельцы. Он
думал, что Рени мог уйти отсюда, скрыться из страны, тайно от него, Гезы.
Время и всесильная власть испортили мягкий и благородный когда-то харак
тер Гезы. Предполагаемая «измена» Рени его не возмущала. Если скрылся, то
хорошо сделал!
Геза привык к мысли, что все, что он делает, правильно. И, не задумываясь, он
трижды нажал на выступ.
Если Рени окажется прав и он, Геза, выйдет отсюда через долгое время, ником
у и в голову не придет спрашивать его, где он был.
Дверь не открылась…
В ЦИЛИНДРИЧЕСКОЙ КАМЕРЕ
Рени был молод и силен. Но длительное пребывание в кошмарной подземной т
емнице храма, двое суток в кромешной мгле и пронизывающей сырости могилы
подорвали его здоровье и, нажимая на выступ сбоку от овальной двери цили
ндрической камеры, он дрожал всем телом от лихорадочного озноба, помешав
шего ему почувствовать даже естественный страх.
Глаза, отвыкшие от света, нестерпимо резнуло ослепительное сияние вспых
нувшего шара. Рени упал на пол камеры.
С резким звоном за ним захлопнулась дверь.
Ему казалось, что он стремительно летит в какую-то бездонную пропасть. Не
скончаемое «падение» вызывало тошноту. С трудом открыв глаза, юноша увид
ел перед самым своим лицом неподвижный и твердый пол камеры. Он никуда не
падал, но ощущение падения не прекращалось.
Собрав все силы, Рени поднялся. Стены кружились перед его глазами в бешен
ом хороводе. Они выглядели вертящимся туманом, и нельзя было определить,
где же они находятся Ч здесь рядом или в бесконечном отдалении.
А стоявшие перед ним четыре ложа оставались неподвижными.
Рени сразу обратил на это внимание и понял, что стены действительно верт
ятся или производят впечатление вертящихся. Если бы у него кружилась гол
ова, то и четыре ложа, похожие на саркофаги, кружились бы тоже.
В измученном утомленном мозгу не возникало вопросов. Рени относился к ок
ружающему с тупым безразличием. Он заранее знал, что здесь, в этом помещен
ии пришельцев, его ожидает то, чего понять он не сможет.
Машинально сделав шаг, юноша опустился на ближайшее ложе и лег, чтобы, зак
рыв глаза, не видеть вращения стен.
Но прежде чем он успел сомкнуть веки, шар погас, и абсолютная темнота слов
но ринулась на него, гася сознание…
Сколько времени прошло, Рени не знал, когда, открыв глаза, почувствовал, чт
о снова способен соображать. Был ли он без сознания или заснул? Если засну
л, то сколько времени проспал?
В камере был свет. Шар висел над головой, испуская бледное желтое сияние. С
тены казались неподвижными, только временами их скрывали точно волны ту
мана, и тогда снова нельзя было понять, близко они или далеко.
Рени чувствовал себя совершенно здоровым. Не было лихорадочного озноба,
не испытывал он и слабости, от которой шатался на ногах, входя совсем неда
вно в эту камеру. Голова была ясна, и мысли текли четко.
Его тонкий слух улавливал какие-то звуки, едва различимые, но несомненны
е, похожие на шорох сухих листьев или человеческие голоса, доносящиеся с
большого расстояния. Один раз он отчетливо услышал, как очень далеко, на п
ределе слышимости, раздался металлический звук закрывающейся двери.
Человечество не придумало еще слова «галлюцинация», и Рени не мог подума
ть о ней, но мысль, явившаяся ему, близко подходила к этому понятию.
Он снова закрыл глаза и погрузился в свои мысли, стараясь не обращать вни
мания на звуки, которые, как он был уверен, только кажутся ему. А может быть,
эти звуки издавал шар, что было вполне возможно.
Прошло ли намеченное им время? Находится ли он здесь задуманные полтора
часа и не пора ли ему открыть дверь и выйти на поверхность земли?
Голода он не ощущал. Значит, никак не могло пройти очень много времени. И Г
еза не приходил еще, как обещал, чтобы выпустить его. Вероятно, он спал нед
олго и полтора часа еще не прошли. Рени было досадно, что он заснул и потер
ял представление о времени. Так может случиться, что он выйдет не через ст
о двадцать лун, а через двести или более. Но тогда почему же не пришел Геза
и не разбудил его?
Рискнуть?..
«Нет, Ч подумал Рени, Ч этого нельзя делать, я могу ошибаться. Могло прой
ти всего несколько минут. А тогда меня сразу узнают там, наверху. Меня схва
тят и казнят. Я погублю не только себя, но и Гезу. Надо ждать».
И вдруг… Рени с ужасом понял, что без помощи Гезы вообще не сможет выйти от
сюда.
Дверь была хорошо видна, но никаких выступов или запоров на ней не было. Не
было и ручки, а дверь открывалась внутрь камеры. Не за что уцепиться даже
ногтями, место соприкосновения двери со стенами виднелось как тончайша
я нить.
«Если с Гезой что-нибудь случилось, Ч подумал Рени, Ч я погиб. Я задохнус
ь здесь».
Воздух был чист, но Рени понимал, что его очень мало и не может хватить над
олго.
Ч Об этом мы не подумали, Ч сказал он громко.
Избежав смерти от рук жрецов, Рени не хотел умирать сейчас.
Он попытался вскочить, но не смог этого сделать. Какая то сила удерживала
его на ложе. Он не мог поднять даже руки, не мог вообще пошевелиться.
Он не был привязан. Он лежал совершенно свободным, его мускулы были крепк
и, как всегда. И все же подняться он не мог. Его ничто не давило, ничто не при
тягивало к ложу, дыхание было свободно, но было такое впечатление, что сам
воздух камеры приобрел большую плотность и силы мускулов оказалось нед
остаточно, чтобы преодолеть ее.
Испугался ли Рени? Нет, чувство, которое его охватило, не было страхом. Это
было гнетущее сознание беспомощности и обреченности.
«Пришельцы сказали правду, Ч подумал он, Ч всякий, кто сюда войдет, обре
чен на смерть. Но почему не умерли они сами?»
Он не знал, что случилось с пришельцами, но был непоколебимо убежден, что ч
етыре белолицых незнакомца не пошли на верную смерть, входя в эту камеру.
Они говорили, что уходят к другим людям.
Эти слова были непонятны, но полны уверенности. Пришельцы знали, что гово
рили.
«Где они? Ч думал Рени. Ч Они вошли сюда, где сейчас нахожусь я. Куда же он
и делись отсюда?»
Он не мог даже отчасти приблизиться к решению этой загадки. Исчезновение
пришельцев из помещения, закрытого со всех сторон, было выше его пониман
ия.
Только приход Гезы мог спасти его самого. Рени стал думать о том, что проис
ходит над его головой, на поверхности земли.
Вероятно, прошло уже много лун. Что случилось за это время, что делает Геза
? Удалось ли ему отомстить Розу за смерть Дена?
В том, что каждая минута пребывания в камере равняется на земле сорока дн
ям, Рени был уверен. Он верил рассказу Дена, сам видел его после сорокаднев
ного отсутствия, которое нельзя было ничем объяснить, если Ден солгал.
Как это происходит, Рени не понимал, но его трезвый и реалистичный ум раз н
авсегда сказал ему, что эта область знания еще не доступна людям его врем
ени, но ничего сверхъестественного здесь нет и быть не может. Выросший ср
еди жрецов, Рени перенял от них скептический взгляд на все, что темному ум
у его современников казалось проявлением воли добрых и злых духов. Когда
-то люди не знали, что такое огонь, не умели добывать металлы. Теперь они эт
о знают. Что же удивительного в том, что есть много такого, чего люди еще не
знают, но узнают впоследствии.
Так и должно быть.
Он не подозревал, что скептицизм в том положении, в каком он находился, был
его спасением. Другой на его месте мог сойти с ума от ужаса. Впрочем, этот д
ругой никогда бы и не вошел в камеру.
Рени лежал спокойно, покорившись своей участи. И не мешал силам, во власти
которых находился.
А силы эти действовали с нерассуждающей точностью, перенося неподвижно
е тело человека сквозь время, ощущаемое людьми, из одной эпохи в другую.
Давно уже исчезли с лица земли Геза и все люди, которых знал Рени. Исчезла,
поглощенная океаном, сама страна Моора, где он родился и вырос. Поколения
сменяли друг друга над его головой, в мире действительной жизни, которая
одна только известна людям и вне которой Рени сейчас находился.
Века проносились над цилиндрической камерой.
Он не ощущал ничего. Времени не существовало, но он думал, что минуты текут
, как обычно. И они казались ему очень длинными.
Он продолжал на что-то надеяться. На Гезу?.. Рени забыл о нем. Он думал тепер
ь о пришельцах. Ведь эти странные и могущественные существа были здесь, в
этой камере. Они исчезли из нее, но могут опять вернуться. И тогда он будет
спасен.
Шелестящие звуки становились громче, отчетливее, но Рени по-прежнему не
улавливал в них никакого смысла.
И вдруг шар снова погас. Снова абсолютная тьма словно набросилась на Рен
и, и он перестал что-либо ощущать.
Но если бы он даже сохранил сознание действительности, мог понимать и оц
енивать происходящее, то все равно никогда бы не догадался, что эта тьма о
значает конец пути, о котором он не подозревал, означает, что обычное врем
я снова вступает в свои права относительно него. Точно так же, как раньше,
совсем недавно по его восприятию, такая же внезапная темнота указывала н
а то, что путь в будущее начался.
Переход в нулевое пространство и обратно в обычный мир вреден для психик
и человека, и заботливые точные механизмы камеры выключали на время таки
х переходов сознание человека.
Но Рени не знал этого. И когда открыл глаза и увидел возле себя четырех при
шельцев, он подумал со вздохом облегчения: «Я недаром надеялся. Они верну
лись!»
Яркий свет шара, вместо бледного желтого сияния, сразу показал четырем п
ришельцам, что они очнулись не вовремя, что машина «остановилась» в авар
ийном порядке.
Они тревожно посмотрели друг на друга. Одна и та же мысль явилась всем: всл
ед за пространственной испортилась и машина времени! Это означало невоз
можность двигаться дальше, вечное пребывание в той эпохе, где они оказал
ись сейчас.
Во время «движения» нельзя было увидеть многочисленных приборов камер
ы из-за мнимого вращения стенок. Сейчас камера была «неподвижна», и четве
ро легко убедились, что машина времени в исправности.
Сколько же пробыли они «в пути»? Как далеко ушли от эпохи, которую покинул
и?
Приборы ответили на этот вопрос. Прошло девять десятых намеченного врем
ени.
Почему же «остановилась» машина?
Указатели внешней среды сообщили, что вокруг камеры все спокойно, что ни
какая опасность со стороны сил природы не угрожает.
Оставалось единственное и, очевидно, правильное, объяснение: в камеру кт
о-то вошел! И не только вошел (автоматы не обратили бы на это внимания), а ос
тался в камере, отправившись по тому же пути, по которому «шли» они четвер
о.
Они не могли его видеть, как и он не мог видеть их, между ними лежало время, н
о то, что в камере находятся сейчас пятеро, а может быть и больше, не подлеж
ало сомнению.
Когда это случилось, когда вошел в камеру неизвестный человек или люди
Ч они не знали. Но пребывание в камере посторонних лиц грозило смертель
ной опасностью.
Машина «остановилась» сама, принять меры безопасности должны были они.
Кто-то находился в камере!
Когда бы этот человек ни вошел в нее, он был уже очень близок по времени. Пу
стить в ход машину по своей воле он не мог, она уже была пущена. Изменить вр
емя «прибытия» он также не мог и должен был оказаться там же, где оказалис
ь вошедшие сюда раньше него. Корректировка срока прибытия происходила а
втоматически. Аварийная остановка предотвратила угрозу одновременног
о прибытия.
Если бы машина продолжала «движение», то неизвестный, догнав своих предш
ественников, очутился бы с ними в одном и том же отрезке времени. И тогда т
рагические последствия были бы неизбежны.
Человек или несколько человек должны были лечь на ложа. Их тела могли зан
ять одно и то же место в пространстве с телами тех, кто лег раньше. И при нас
туплении точки соприкосновения их времени с временем хозяев камеры нас
тупило бы полное молекулярное слияние тел и мгновенная смерть.
Четверо молодых ученых невольно соскочили со своих мест.
Это движение было инстинктивно, но не вызывалось необходимостью. Машина
«стояла». Обиходное время вступило в свои права не только для них, но и для
тех, кто догонял их. И те и другие останутся на том же «расстоянии», на кото
ром были сейчас, до тех пор пока машина не будет снова пущена в ход. Между н
ими установился постоянный интервал в одну или две недели. На большем ра
сстоянии машина не почуяла бы постороннего присутствия.
Вспомнив об этом, они успокоились и обменялись мнениями. Им ничего не сто
ило закрыть неизвестным преследователям дальнейший путь, но это означа
ло бы физически уничтожить их. Удалить из камеры, оставить в том времени, в
котором они сейчас находились, было невозможно.
Остановка означала необходимость выйти из камеры, снова провести извес
тное время на поверхности земли, чтобы дать нужный отдых организму.
Пришельцы испытывали досаду Ч почему они сразу не выключили механизм д
вери. Но им и в голову не приходило, что кто-нибудь может войти в камеру.
Ни один из них не подумал о том, что у них есть выбор. Убить разумное сущест
во было для них не представимо. Они не сделали бы этого даже в том случае, е
сли бы «прибытие» этих существ грозило неотвратимой опасностью.
Они думали и говорили только о том, как им поступить с неизвестными людьм
и. Отдых нужен, но длительная остановка смертельно опасна для этих людей:
они не знают, как открыть дверь изнутри камеры, как выбраться из нее, если
люди или время засыпали выход. Они неизбежно задохнутся.
Вывод был настолько ясен и очевиден, что обсуждение заняло не много врем
ени. Ученые приступили к действиям.
Им самим следовало выйти из камеры. Незнакомцы могли и не лечь на ложе. Но
аппаратура не была рассчитана на дистанционное управление.
Приходилось идти на риск. И один из четырех без колебаний вызвался это сд
елать. Трое других приняли его предложение как должное. Они сами готовы б
ыли на тот же поступок, но он высказался первым.
Они думали, что им придется снова проделать ход на поверхность земли, но, к
огда дверь открылась, они увидели небо. Камера оказалась только на одну т
реть погруженной в почву. Кругом стоял густой лес.
Удивленные, они оглянулись на приборы. До сих пор, поглощенные мыслями о т
ех, кто «шел» за ними, они не обращали внимания на указатели места, где нах
одилась камера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
рила, хотя и хорошо знала о тайной ненависти своего мужа к Розу.
Лана не была счастлива в браке. Она трепетала перед мужем, обладавшим таи
нственным могуществом, и знала, что Геза не забыл ее прошлого лицемерия и
не любит ее.
Бора правил один, со всей полнотой древней власти, на которую Геза, казало
сь бы, и не думал посягать. Все, что когда-то было сделано Деном для возвели
чения жреческой касты, кануло в Лету.
Так казалось. Но тайные мысли верховного жреца были известны только ему
одному.
Геза ждал.
У Боры не было сына, и после его смерти, ждать которой, по всем признакам, ос
тавалось уже недолго, власть перейдет к Гезе естественно, сама собой. На с
мену одной династии придет другая.
Ему нетрудно было ожидание, так как и теперь его власть мало уступала вла
сти Боры. Каждое слово верховного жреца было законом для страны Моора.
И никто не подозревал, что грозные и действительно могущественные силы п
рироды готовили гибель не только отдельным людям, как бы «могущественны
» они ни были, а всей стране.
Омываемая со всех сторон океаном, страна Моора доживала последние годы с
воего существования.
Но этого никто не знал. Едва зарождавшаяся наука не могла предупредить л
юдей о грозившей им участи.
Геза все время помнил о Рени. В его сознании никак не укладывалось, что все
эти луны прошли для Рени как минуты. Но он верил, что это так.
Наконец он решил, что настало время. Если Рени даже узнают, никто не осмели
тся ничего сказать.
Подземный ход еще существовал, но был сильно разрушен временем. Из остор
ожности Геза уничтожил люк и снес самую беседку. Он давно уже не жил в их с
таром доме.
Геза приказал расчистить ход к двери. И даже не подумал уничтожить рабов,
которые это сделали, как в свое время поступил Ден. Его действия никем не о
бсуждались, а принимались как повеления божества.
Что подумали рабы, увидев странную дверь в глубине земли, Гезу не интерес
овало. Он просто велел им молчать, и нарушить приказ властелина жизни и см
ерти не осмелился ни один.
Снова, как в давно прошедший день, Геза остановился перед загадочной две
рью.
Там ли Рени?
Как ни странно, но Геза сомневался, что его названый брат все еще находитс
я в тайнике.
Нет, Геза не подозревал, что Рени мог исчезнуть, как исчезли пришельцы. Он
думал, что Рени мог уйти отсюда, скрыться из страны, тайно от него, Гезы.
Время и всесильная власть испортили мягкий и благородный когда-то харак
тер Гезы. Предполагаемая «измена» Рени его не возмущала. Если скрылся, то
хорошо сделал!
Геза привык к мысли, что все, что он делает, правильно. И, не задумываясь, он
трижды нажал на выступ.
Если Рени окажется прав и он, Геза, выйдет отсюда через долгое время, ником
у и в голову не придет спрашивать его, где он был.
Дверь не открылась…
В ЦИЛИНДРИЧЕСКОЙ КАМЕРЕ
Рени был молод и силен. Но длительное пребывание в кошмарной подземной т
емнице храма, двое суток в кромешной мгле и пронизывающей сырости могилы
подорвали его здоровье и, нажимая на выступ сбоку от овальной двери цили
ндрической камеры, он дрожал всем телом от лихорадочного озноба, помешав
шего ему почувствовать даже естественный страх.
Глаза, отвыкшие от света, нестерпимо резнуло ослепительное сияние вспых
нувшего шара. Рени упал на пол камеры.
С резким звоном за ним захлопнулась дверь.
Ему казалось, что он стремительно летит в какую-то бездонную пропасть. Не
скончаемое «падение» вызывало тошноту. С трудом открыв глаза, юноша увид
ел перед самым своим лицом неподвижный и твердый пол камеры. Он никуда не
падал, но ощущение падения не прекращалось.
Собрав все силы, Рени поднялся. Стены кружились перед его глазами в бешен
ом хороводе. Они выглядели вертящимся туманом, и нельзя было определить,
где же они находятся Ч здесь рядом или в бесконечном отдалении.
А стоявшие перед ним четыре ложа оставались неподвижными.
Рени сразу обратил на это внимание и понял, что стены действительно верт
ятся или производят впечатление вертящихся. Если бы у него кружилась гол
ова, то и четыре ложа, похожие на саркофаги, кружились бы тоже.
В измученном утомленном мозгу не возникало вопросов. Рени относился к ок
ружающему с тупым безразличием. Он заранее знал, что здесь, в этом помещен
ии пришельцев, его ожидает то, чего понять он не сможет.
Машинально сделав шаг, юноша опустился на ближайшее ложе и лег, чтобы, зак
рыв глаза, не видеть вращения стен.
Но прежде чем он успел сомкнуть веки, шар погас, и абсолютная темнота слов
но ринулась на него, гася сознание…
Сколько времени прошло, Рени не знал, когда, открыв глаза, почувствовал, чт
о снова способен соображать. Был ли он без сознания или заснул? Если засну
л, то сколько времени проспал?
В камере был свет. Шар висел над головой, испуская бледное желтое сияние. С
тены казались неподвижными, только временами их скрывали точно волны ту
мана, и тогда снова нельзя было понять, близко они или далеко.
Рени чувствовал себя совершенно здоровым. Не было лихорадочного озноба,
не испытывал он и слабости, от которой шатался на ногах, входя совсем неда
вно в эту камеру. Голова была ясна, и мысли текли четко.
Его тонкий слух улавливал какие-то звуки, едва различимые, но несомненны
е, похожие на шорох сухих листьев или человеческие голоса, доносящиеся с
большого расстояния. Один раз он отчетливо услышал, как очень далеко, на п
ределе слышимости, раздался металлический звук закрывающейся двери.
Человечество не придумало еще слова «галлюцинация», и Рени не мог подума
ть о ней, но мысль, явившаяся ему, близко подходила к этому понятию.
Он снова закрыл глаза и погрузился в свои мысли, стараясь не обращать вни
мания на звуки, которые, как он был уверен, только кажутся ему. А может быть,
эти звуки издавал шар, что было вполне возможно.
Прошло ли намеченное им время? Находится ли он здесь задуманные полтора
часа и не пора ли ему открыть дверь и выйти на поверхность земли?
Голода он не ощущал. Значит, никак не могло пройти очень много времени. И Г
еза не приходил еще, как обещал, чтобы выпустить его. Вероятно, он спал нед
олго и полтора часа еще не прошли. Рени было досадно, что он заснул и потер
ял представление о времени. Так может случиться, что он выйдет не через ст
о двадцать лун, а через двести или более. Но тогда почему же не пришел Геза
и не разбудил его?
Рискнуть?..
«Нет, Ч подумал Рени, Ч этого нельзя делать, я могу ошибаться. Могло прой
ти всего несколько минут. А тогда меня сразу узнают там, наверху. Меня схва
тят и казнят. Я погублю не только себя, но и Гезу. Надо ждать».
И вдруг… Рени с ужасом понял, что без помощи Гезы вообще не сможет выйти от
сюда.
Дверь была хорошо видна, но никаких выступов или запоров на ней не было. Не
было и ручки, а дверь открывалась внутрь камеры. Не за что уцепиться даже
ногтями, место соприкосновения двери со стенами виднелось как тончайша
я нить.
«Если с Гезой что-нибудь случилось, Ч подумал Рени, Ч я погиб. Я задохнус
ь здесь».
Воздух был чист, но Рени понимал, что его очень мало и не может хватить над
олго.
Ч Об этом мы не подумали, Ч сказал он громко.
Избежав смерти от рук жрецов, Рени не хотел умирать сейчас.
Он попытался вскочить, но не смог этого сделать. Какая то сила удерживала
его на ложе. Он не мог поднять даже руки, не мог вообще пошевелиться.
Он не был привязан. Он лежал совершенно свободным, его мускулы были крепк
и, как всегда. И все же подняться он не мог. Его ничто не давило, ничто не при
тягивало к ложу, дыхание было свободно, но было такое впечатление, что сам
воздух камеры приобрел большую плотность и силы мускулов оказалось нед
остаточно, чтобы преодолеть ее.
Испугался ли Рени? Нет, чувство, которое его охватило, не было страхом. Это
было гнетущее сознание беспомощности и обреченности.
«Пришельцы сказали правду, Ч подумал он, Ч всякий, кто сюда войдет, обре
чен на смерть. Но почему не умерли они сами?»
Он не знал, что случилось с пришельцами, но был непоколебимо убежден, что ч
етыре белолицых незнакомца не пошли на верную смерть, входя в эту камеру.
Они говорили, что уходят к другим людям.
Эти слова были непонятны, но полны уверенности. Пришельцы знали, что гово
рили.
«Где они? Ч думал Рени. Ч Они вошли сюда, где сейчас нахожусь я. Куда же он
и делись отсюда?»
Он не мог даже отчасти приблизиться к решению этой загадки. Исчезновение
пришельцев из помещения, закрытого со всех сторон, было выше его пониман
ия.
Только приход Гезы мог спасти его самого. Рени стал думать о том, что проис
ходит над его головой, на поверхности земли.
Вероятно, прошло уже много лун. Что случилось за это время, что делает Геза
? Удалось ли ему отомстить Розу за смерть Дена?
В том, что каждая минута пребывания в камере равняется на земле сорока дн
ям, Рени был уверен. Он верил рассказу Дена, сам видел его после сорокаднев
ного отсутствия, которое нельзя было ничем объяснить, если Ден солгал.
Как это происходит, Рени не понимал, но его трезвый и реалистичный ум раз н
авсегда сказал ему, что эта область знания еще не доступна людям его врем
ени, но ничего сверхъестественного здесь нет и быть не может. Выросший ср
еди жрецов, Рени перенял от них скептический взгляд на все, что темному ум
у его современников казалось проявлением воли добрых и злых духов. Когда
-то люди не знали, что такое огонь, не умели добывать металлы. Теперь они эт
о знают. Что же удивительного в том, что есть много такого, чего люди еще не
знают, но узнают впоследствии.
Так и должно быть.
Он не подозревал, что скептицизм в том положении, в каком он находился, был
его спасением. Другой на его месте мог сойти с ума от ужаса. Впрочем, этот д
ругой никогда бы и не вошел в камеру.
Рени лежал спокойно, покорившись своей участи. И не мешал силам, во власти
которых находился.
А силы эти действовали с нерассуждающей точностью, перенося неподвижно
е тело человека сквозь время, ощущаемое людьми, из одной эпохи в другую.
Давно уже исчезли с лица земли Геза и все люди, которых знал Рени. Исчезла,
поглощенная океаном, сама страна Моора, где он родился и вырос. Поколения
сменяли друг друга над его головой, в мире действительной жизни, которая
одна только известна людям и вне которой Рени сейчас находился.
Века проносились над цилиндрической камерой.
Он не ощущал ничего. Времени не существовало, но он думал, что минуты текут
, как обычно. И они казались ему очень длинными.
Он продолжал на что-то надеяться. На Гезу?.. Рени забыл о нем. Он думал тепер
ь о пришельцах. Ведь эти странные и могущественные существа были здесь, в
этой камере. Они исчезли из нее, но могут опять вернуться. И тогда он будет
спасен.
Шелестящие звуки становились громче, отчетливее, но Рени по-прежнему не
улавливал в них никакого смысла.
И вдруг шар снова погас. Снова абсолютная тьма словно набросилась на Рен
и, и он перестал что-либо ощущать.
Но если бы он даже сохранил сознание действительности, мог понимать и оц
енивать происходящее, то все равно никогда бы не догадался, что эта тьма о
значает конец пути, о котором он не подозревал, означает, что обычное врем
я снова вступает в свои права относительно него. Точно так же, как раньше,
совсем недавно по его восприятию, такая же внезапная темнота указывала н
а то, что путь в будущее начался.
Переход в нулевое пространство и обратно в обычный мир вреден для психик
и человека, и заботливые точные механизмы камеры выключали на время таки
х переходов сознание человека.
Но Рени не знал этого. И когда открыл глаза и увидел возле себя четырех при
шельцев, он подумал со вздохом облегчения: «Я недаром надеялся. Они верну
лись!»
Яркий свет шара, вместо бледного желтого сияния, сразу показал четырем п
ришельцам, что они очнулись не вовремя, что машина «остановилась» в авар
ийном порядке.
Они тревожно посмотрели друг на друга. Одна и та же мысль явилась всем: всл
ед за пространственной испортилась и машина времени! Это означало невоз
можность двигаться дальше, вечное пребывание в той эпохе, где они оказал
ись сейчас.
Во время «движения» нельзя было увидеть многочисленных приборов камер
ы из-за мнимого вращения стенок. Сейчас камера была «неподвижна», и четве
ро легко убедились, что машина времени в исправности.
Сколько же пробыли они «в пути»? Как далеко ушли от эпохи, которую покинул
и?
Приборы ответили на этот вопрос. Прошло девять десятых намеченного врем
ени.
Почему же «остановилась» машина?
Указатели внешней среды сообщили, что вокруг камеры все спокойно, что ни
какая опасность со стороны сил природы не угрожает.
Оставалось единственное и, очевидно, правильное, объяснение: в камеру кт
о-то вошел! И не только вошел (автоматы не обратили бы на это внимания), а ос
тался в камере, отправившись по тому же пути, по которому «шли» они четвер
о.
Они не могли его видеть, как и он не мог видеть их, между ними лежало время, н
о то, что в камере находятся сейчас пятеро, а может быть и больше, не подлеж
ало сомнению.
Когда это случилось, когда вошел в камеру неизвестный человек или люди
Ч они не знали. Но пребывание в камере посторонних лиц грозило смертель
ной опасностью.
Машина «остановилась» сама, принять меры безопасности должны были они.
Кто-то находился в камере!
Когда бы этот человек ни вошел в нее, он был уже очень близок по времени. Пу
стить в ход машину по своей воле он не мог, она уже была пущена. Изменить вр
емя «прибытия» он также не мог и должен был оказаться там же, где оказалис
ь вошедшие сюда раньше него. Корректировка срока прибытия происходила а
втоматически. Аварийная остановка предотвратила угрозу одновременног
о прибытия.
Если бы машина продолжала «движение», то неизвестный, догнав своих предш
ественников, очутился бы с ними в одном и том же отрезке времени. И тогда т
рагические последствия были бы неизбежны.
Человек или несколько человек должны были лечь на ложа. Их тела могли зан
ять одно и то же место в пространстве с телами тех, кто лег раньше. И при нас
туплении точки соприкосновения их времени с временем хозяев камеры нас
тупило бы полное молекулярное слияние тел и мгновенная смерть.
Четверо молодых ученых невольно соскочили со своих мест.
Это движение было инстинктивно, но не вызывалось необходимостью. Машина
«стояла». Обиходное время вступило в свои права не только для них, но и для
тех, кто догонял их. И те и другие останутся на том же «расстоянии», на кото
ром были сейчас, до тех пор пока машина не будет снова пущена в ход. Между н
ими установился постоянный интервал в одну или две недели. На большем ра
сстоянии машина не почуяла бы постороннего присутствия.
Вспомнив об этом, они успокоились и обменялись мнениями. Им ничего не сто
ило закрыть неизвестным преследователям дальнейший путь, но это означа
ло бы физически уничтожить их. Удалить из камеры, оставить в том времени, в
котором они сейчас находились, было невозможно.
Остановка означала необходимость выйти из камеры, снова провести извес
тное время на поверхности земли, чтобы дать нужный отдых организму.
Пришельцы испытывали досаду Ч почему они сразу не выключили механизм д
вери. Но им и в голову не приходило, что кто-нибудь может войти в камеру.
Ни один из них не подумал о том, что у них есть выбор. Убить разумное сущест
во было для них не представимо. Они не сделали бы этого даже в том случае, е
сли бы «прибытие» этих существ грозило неотвратимой опасностью.
Они думали и говорили только о том, как им поступить с неизвестными людьм
и. Отдых нужен, но длительная остановка смертельно опасна для этих людей:
они не знают, как открыть дверь изнутри камеры, как выбраться из нее, если
люди или время засыпали выход. Они неизбежно задохнутся.
Вывод был настолько ясен и очевиден, что обсуждение заняло не много врем
ени. Ученые приступили к действиям.
Им самим следовало выйти из камеры. Незнакомцы могли и не лечь на ложе. Но
аппаратура не была рассчитана на дистанционное управление.
Приходилось идти на риск. И один из четырех без колебаний вызвался это сд
елать. Трое других приняли его предложение как должное. Они сами готовы б
ыли на тот же поступок, но он высказался первым.
Они думали, что им придется снова проделать ход на поверхность земли, но, к
огда дверь открылась, они увидели небо. Камера оказалась только на одну т
реть погруженной в почву. Кругом стоял густой лес.
Удивленные, они оглянулись на приборы. До сих пор, поглощенные мыслями о т
ех, кто «шел» за ними, они не обращали внимания на указатели места, где нах
одилась камера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30