Подобных интересных вопросов много можно придумать. Ведь после гибели Энвиса «Оррэд» без всякого управления с чьей-либо стороны плавно опустился на землю, открыл люки и выпустил нас с тобой. И мы, как рассказывает Крумелур, держась за руки, вышли, будто две сомнамбулы. Такими он и погрузил нас на свой личный катер. Но только после того, как убедился: Энвис мертв.
Вот так, брат. А ты еще удивляешься, почему я то помню свое прошлое, то не помню, то одно тебе говорю, то другое…
– Да ничему я уже давно не удивляюсь, – вздохнул Язон. – Просто в мире абсурда жить не хочется. Вот и докапываюсь до всего, докапываюсь…
– Надеюсь, помог тебе? – спросил Олаф.
– Да, – кивнул Язон с искренней благодарностью и подытожил: – Любопытная история. Хотя и стара как мир. Те, кто мечтал осчастливить все человечество, спокон веку приносили в мир неисчислимые бедствия. Но мы с тобой сейчас не об этом должны думать. Видишь ли, история Энвиса многое проясняет в общей картине, но не все.
Язону действительно не хватало какой-то важной детали, чтобы составить для себя непротиворечивую картину покорения Моналои и развития наркобизнеса на ней. Про монстров и Солвица разговор особый – там вообще темный лес. Тут бы хоть с первой серией загадок разобраться! И он предложил:
– Давай вернемся к началу, Олаф.
– К какому началу? – не понял тот.
– К началу нашего разговора. Чем больше тебя слушаю, тем сильнее чувствую: не настоящий ты бандит. Среди фэдеров как-то случайно оказался. Еще случайнее, чем Энвис. Так на черта же они тебе нужны сегодня? Вот к какому началу я хотел вернуться. Давай, брат, рассказывай честно, не пытайся врать, что по-прежнему ничего не помнишь. Чувствую, мясом питакки откормили тебя в Томхете хорошо.
– Дотошный ты человек, Язон, – улыбнулся Олаф. – Ну, так уж и быть. Расскажу, только коротко. Во рту уже пересохло. Да и стемнеет скоро. Пошли назад.
– Пошли, – согласился Язон. – А во рту пересохло, так давай выпьем. Теперь уж можно. Все главное обсудили.
Повторного предложения не потребовалось.
Олаф тут же извлек из-за пазухи фляжку с чорумовкой, и даже складные стаканчики у него в кармане нашлись.
– За нашу победу! – провозгласил Олаф.
– Над кем? – поинтересовался Язон.
– Над всеми, – хитро ответил Олаф. – Ты давай слушай меня, пока не поздно. А то приму еще стакан-другой, и не то чтобы забуду все, а просто мне наплевать станет и на фэдеров, и на кетчеров, и на тебя.
– Слушаю! – Язон остановился и дурашливо вытянулся по стойке «смирно», как это принято было, Например, у офицеров космического флота Лиги.
– Помнишь, у Томаса Кронгирда друг детства без вести пропал? Так вот это я и был. Маленькая межпланетная барка взорвалась на подлете к необитаемому астероиду. Я в ней один сидел, потому и обломки искать не стали. Что там искать? Вспышку автоматические приборы зафиксировали. Ну а в космосе как? Если тело не обнаружено, формально человек считается не погибшим, а пропавшим без вести. Правильно? Я-то, конечно, должен был погибнуть. Но в последний момент перед взрывом фронтальный экран, на который я смотрел, превратился вдруг в большую черную кляксу. И меня неудержимо потянуло туда. Я еще успел услыхать грохот взрыва, но гиперпространственный переход, возникший неведомо откуда, спас мою жизнь.
– Рвавнавр, – прошептал Язон.
– Да, позднее я узнал, что эта штука называется именно так… Э! А ты-то откуда?..
– Ну уж нет, – твердо возразил Язон. – Извини. Так мы с тобой не договаривались. Мои откровения в следующий раз. Так и куда же тебя вынесло? На Моналои?
– Не сразу, – сказал Олаф. – Сначала я попал на некую планету весьма среднего уровня развития. И там якобы в качестве изгоев жили представители одной древнейшей расы. По-моему, это и были кетчеры. Называли они себя по-другому, но ведь кетчеры, если верить Энвису, на самом деле никак себя не, называют. Им даже имен не полагается. Ну так вот. Возвращаться на Сигтуну я не хотел. Энвиса боялся, и вообще: умер, значит, умер. В новом месте следует начинать новую жизнь. Ничто особо не связывало меня с родной планетой. Вот эти мудрецы и отправили меня через рвавнавр на Моналои…
– Стоп! Как ты их назвал? Мудрецы? А планета носила длинное имя Поргорсторсаанд?
– Да! – не сталскрывать Олаф и с искренним удивлением спросил; – Откуда ты знаешь?
– Не скажу, – улыбнулся Язон. – Давай сначала еще выпьем. Только теперь из моей фляжки. У меня состав особенный. Оцени.
Выпить они успели. А вот беседу пришлось прервать, потому что в почти стемневшем небе неожиданно загорелась новая голубая звездочка и, стремительно увеличиваясь в размерах, оказалась фэдерским космическим катером. Тем самым, который несколько дней назад Язон провожал из Томхета. Резко снижаясь, катер дымился и кое-где еще полыхал.
– Они что, с ума посходили? – заворчал Язон.
Потом вытащил из кармана передатчик, заранее настроенный на персональную волну Меты, включил и заорал в микрофон:
– Эй, кто там у вас устраивает выходы из джамп-режима в атмосферу? Жить надоело?
– Это я теперь так умею! – хвастливо отозвался веселый голос новоиспеченной хозяйки надела. – Правда, красиво?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Освобожденная из плена «Ласточка» прилетела на каких-нибудьдесять минут позже фэдерского корабля, который так лихо пригнала назад Мета, окрыленная радомским успехом. О появлении супербота-невидимки в небе Моналои сообщила сама Лиза, выйдя да связь уже в обычном радиодиапазоне.
Итак, пиррянская команда торжественно воссоединилась, и ночка обещала пройти бурно. Спать уже никто не собирался. Все поздравляли друг друга, не смолкали бесконечные разговоры: вопросы, ответы, возгласы удивления, шум, гам, смех. Кто-то из молодых даже начал восторженно палить в воздух – этакий салют победы. Чуть не побежали за шампанским. После Джемейки флибустьерский обычай встречать праздники обязательно с игристым вином получил достаточно широкое распространение среди пиррян. Не признающие в принципе никакого опьянения, вообще никакого одурманивания, они полюбили вкусное и легкое шампанское как безалкогольный напиток и особенно радовались, будто дети, мелодичному звону сталкивающихся хрустальных бокалов и веселым шипящим пузырькам.
На этот раз повод для праздника казался весьма достойным. Словом, еще немного, и начался бы пир горой. Но тут как раз Лиза завершила посадочный маневр, внешняя крышка люка откинулась, образуя трап, и по нему первой сбежала не многим знакомая, но долгожданная Виена. Вот тут все сразу и вспомнили, что удачи удачами, а ведь до настоящей победы еще ох как далеко! И вообще, даже сама жизнь Миди пока еще оставалась под вопросом.
Виена ни на минуту об этом не забывала и сразу от супербота помчалась в медицинский отсек «Арго», на ходу уточняя детали. Пирряне расступались перед слепой девушкой, не переставая про себя удивляться, как это она, ничего вокруг не видя, ухитряется так быстро ходить. Виена почти бежала в сторону линкора «Арго» с уверенностью человека не просто зрячего, но и бывавшего уже в этих местах. Чудес тут не было никаких – просто она ощущала без ошибки, где именно лежит Миди. Лиза едва успевала следом, но перед самым входом в корабль все-таки обогнала Виену и взяла ее за руку – по внутренним переходам и лифтам огромного линкора наугад не побегаешь, никакие суперспособности не выручат.
В медицинском отсеке, возле специально оборудованной постели посреди просторной хирургической палаты Виену уже ждали Тека и Бруччо.
Больше никого к больной не допустили. Внимательно выслушав все выводы и рекомендации врачей, Виена и этих двоих попросила удалиться. Войдя в телепатический контакт с пострадавшей, она едва различала оттенки конкретных чувств и мыслей в искромсанном в клочья и варварски перемешанном биополе несчастной Миди. Выуживать из сплошной каши отдельные кусочки и складывать, склеивать, сшивать их вновь в единое целое было мучительно трудно. Близкие посторонние шумы, а тем более направленные прямо на Виену тревожные ментальные импульсы отчаянно мешали ей.
Что и говорить, задачу такой категории сложности совсем еще юная Виена решала впервые в жизни. Возможно, подобная задача вообще возникла впервые в истории человечества. Во всяком случае, пирряне прецедентов не знали, моналойцы – тоже, и никто ничего посоветовать не мог. Но и ошибиться было нельзя.
Когда с диагнозом более или менее стало ясно, Виена попросила теперь уже всех пиррян покинуть не только отсек, но и корабль.
– А еще бы лучше, – сказала она, – накрыть линкор сверху чем-нибудь изолирующим от псиэнергии.
– Нет проблем, накроем, – ответила Мета. – Абсолютной защиты от пси-лучей, сама понимаешь, не существует, но я поставлю самый мощный многослойный экран, какой только есть у нас в арсенале.
– Извините, если это все окажется не нужным, – робко проговорила Виена.
– В каком смысле? – не понял Язон. Уж не имела ли она в виду полную неизлечимость Миди?
– Да я и сама еще не знаю, в каком, – по-детски трогательно пожала плечами Виена. – Я буду делать все, что могу, все, что от меня зависит. Вот и хочу, чтобы мне как можно меньше мешали. Ну, я пойду?
Потом, уже сделав пару шагов, она обернулась и добавила:
– Только, пожалуйста, не стойте здесь, около входного люка. Это может затянуться надолго.
И она ушла внутрь опустевшего линкора, в огромном металлическом чреве которого сиротливо лежала сейчас одна лишь Миди.
«Миди, – думал Язон. – Если быть цинично пунктуальным, то это и не Миди даже, а только то, что от нее осталось».
Виена не выходила на связь, пока работала, и подала сигнал с просьбой об отключении силового поля лишь через четыре без малого часа. Но многие, несмотря на ее просьбу, так и оставались сидеть возле «Арго». А что еще делать ночью? Работать? Бред. Спать? Совестно как-то.
Арчи – тот вообще готов был сидеть на траве перед защитным экраном никуда не отходя и сколь угодно долго. Почему-то он считал, что именно его помощь может понадобиться Миди в любой момент. Но секунды капали, сливаясь в минуты и часы, а ничего не менялось. Никто на свете, кроме Виены, не мог помочь Миди в этой ситуации.
Виена появилась в проеме люка, странно качнулась, ухватившись за стенку, а потом спрыгнула на землю и медленно вошла в освещенный круг под мощным высоким фонарем, ориентируясь, очевидно, по изменению температуры. Опустилась на колени, осторожно потрогала чахлые моналойские кустики и пыльную траву, вытоптанную пиррянами, и наконец тихо проговорила, словно беседуя сама с собой:
– Вся эта планета стонет и молит о помощи!
И как они могут здесь жить? Не понимаю.
Потом помолчала и добавила, уже явно обращаясь к собравшимся вокруг:
– Я устала. Мне надо отдохнуть. Как минимум до утра. Еще три или четыре сеанса, и я передам Миди врачам.
Виена говорила по-прежнему тихо и с большими паузами. Каждое слово давалось ей с трудом. Но уж очень хотелось объяснить все в деталях.
– Я уже восстановила самые первые, глубинные слои памяти Миди. Ну, те, что управляют рефлексами и вообще жизнедеятельностью организма. Вы извините, я, наверно, глупости говорю, я не училась на врача. Терминов не знаю. Но у меня получается! Правда. Так что… все будет нормально, друзья! Все… будет… хорошо.
Она уже почти шептала, буквально засыпая на глазах у всех.
Пирряне поняли, что у Виены действительно получается. Теперь можно было расслабиться, поговорить о другом и заняться чем угодно. Кто-то пошел отсыпаться, кто-то, махнув рукой на сон – все равно через полчаса рассвет, – принялся за работу. Кто-то отправился завтракать, у очень развитых физически пиррян это бывало, – на нервной почве вдруг сильно разыгрывался аппетит.
Язону или, скажем, Керку даже и в голову не пришло, что можно ложиться спать в такую ночь. Слишком многие проблемы требовали действительно неотложного решения.
Обеспечив максимально эффективное восстановление Виене и разместив дежурную медкоманду у постели Миди, все руководство собралось в кают-компании «Конкистадора» и провело маленькое блиц-совещание. Участвовали, кроме Керка и Язона, еще Арчи, Мета, Стэн, Рее и Лиза. Каждый очень коротко доложил о последних новостях и высказал соображения по дальнейшим планам.
Керк назначил новое погружение с участием Виены на послезавтра и велел всем начинать готовиться к нему прямо сейчас.
Стэн сообщил о практически законченной разработке. Новый тип оружия условно назывался «гравимагнитным живоглотом» и представлял собою генератор силового поля обволакивающего типа. Идея состояла в том, чтобы там, в подземном пузыре, не расстреливать черные шары, что было весьма опрометчиво со стороны пиррян при первом же знакомстве, а захватить в плен парочку – другую. Конечно, Стэнову генератору было далеко до той кетчерской штуки, с помощью которой Энвис зацеплял Язона и Олафа, но он работал на подобном принципе и должен был оказаться эффективным. Во всяком случае, температура в две тысячи градусов устройство это никоим образом испугать не могла.
– Как это ни прискорбно, – сказал Язон, – звездолет «Оррэд» задействовать в операции не удастся. Его главный энергетический контур активируется легко
– для этого необходима лишь сильная эмоция ярости и гнева. С этим у нас без проблем, и система проверена уже не раз. Но вот дальше… Корабль абсолютно неуправляем, пока мы даже не сумели добраться до перечня его основных функций, тем более…
– Слишком много слов Язон, – перебил Керк. – Суть-то в чем?
– А суть в том, что этот «Оррэд» надо непременно прихватить с собою на Пирр. Уж там-то мы не торопясь во всем разберемся.
– Есть уже договоренность с Крумелуром? – поинтересовался Рес. – В какую же сумму он оценил сломанную кетчерскую игрушку?
– Нет никакой договоренности, – сказал Язон. – Но у меня есть подозрение, друзья, что на этот счет нам не надо советоваться с Крумелуром.
– Я не совсем понимаю тебя, Язон, – честно признался Керк.
– Я тоже, – поддержал Рее.
– А я прекрасно понимаю! – поднялась со своего места Мета. Чувства переполняли ее. – После этой треклятой прополки я не хочу иметь вообще ничего общего с фэдерами. Я бы и деньги от них не брала. Уж лучше угнать их корабли, вообще захватить в честном бою все, что нам может пригодиться. А потом направить ударные подразделения Специального Корпуса прямо к их змеиному гнезду на Радоме.
– Это эмоции, Мета, – резко осудил Керк, – мы не должны так реагировать. У них своя жизнь, у нас – своя. Специальный Корпус тут вообще ни при чем. Фэдеры нас наняли, и, заметь, мы уже почти выполнили порученное дело. От честно Заработанных денег отказываться глупо. А по вопросу о звездолетах можно, конечно, поторговаться.
Язон с улыбкой кивал и подмигивал Мете, мол, я с тобой, дорогая, но не надо сейчас спорить с Керком, со временем он сам все поймет.
– Если я правильно понял, – сказал вдруг Рес, – нет на Радоме никакого змеиного гнезда. Обыкновенное место встречи бандитов, одно из многих. В следующий раз они точно так же соберутся еще где-нибудь.
– Ты правильно понял, Рее, – сказал Язон. – Я немножко знаком с подобной системой.
А Мета все-таки не удержалась:
– Но я хочу, чтобы эти гады собирались больше нигде и никогда!
И тогда Керк рявкнул:
– Хватит болтать о всякой чепухе! Не для того мы ночь не спим, чтобы обсуждать каких-то там бандитов!
Потом глубоко вдохнул, прикрыл глаза на секундочку и спросил уже спокойно:
– Бруччо, что у тебя?
– Ну, я наконец выделил ключевую группу атомов в макромолекуле чумрита, этакий игривый отросток, словно пришитый к основной структуре. Не буду утомлять вас подробностями, но дело в том, что привязанность человека к планете определяется именно этим химическим хвостиком. У него есть свойство входить в резонанс с глубинными вибрациями планеты. Вот вам и зависимость.
– Можно дополнить? – вскочил Арчи. – Глубинные вибрации, о которых говорит Бруччо, происходят лишь потому, что у планеты полое ядро. Если заменить его нормальным жидким или твердым, вибрации исчезнут и чумрит из, так сказать, геомагнитного превратится в обычный наркотик.
– Хорошую техническую задачу ты перед нами ставишь, – грустно улыбнулся Стэн. – Язон хочет домой? Замените, пожалуйста, ядро у планеты!
Но шутки шутками, а Язон уже понял: величайшее открытие рождается прямо на глазах. Ведь им наконец удалось увязать чумрит и высокотемпературных монстров. Победа над чудищами или контакт с ними наверняка позволит вторгнуться и в геоструктуру этого мира. Значит, разгадка почти найдена?
Керк решил зайти с другой стороны:
– Почему бы не оторвать пресловутый хвостик у молекул чумрита? Ведь тогда от здешней наркомании можно будет лечить, как от обычного у влечения ЛСД.
– Нет, Керк, хвостик оторвать нельзя, – разочаровал его Бруччо. – При разрушении этой части молекулы обычным химическим способом будут образовываться жуткие токсины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Вот так, брат. А ты еще удивляешься, почему я то помню свое прошлое, то не помню, то одно тебе говорю, то другое…
– Да ничему я уже давно не удивляюсь, – вздохнул Язон. – Просто в мире абсурда жить не хочется. Вот и докапываюсь до всего, докапываюсь…
– Надеюсь, помог тебе? – спросил Олаф.
– Да, – кивнул Язон с искренней благодарностью и подытожил: – Любопытная история. Хотя и стара как мир. Те, кто мечтал осчастливить все человечество, спокон веку приносили в мир неисчислимые бедствия. Но мы с тобой сейчас не об этом должны думать. Видишь ли, история Энвиса многое проясняет в общей картине, но не все.
Язону действительно не хватало какой-то важной детали, чтобы составить для себя непротиворечивую картину покорения Моналои и развития наркобизнеса на ней. Про монстров и Солвица разговор особый – там вообще темный лес. Тут бы хоть с первой серией загадок разобраться! И он предложил:
– Давай вернемся к началу, Олаф.
– К какому началу? – не понял тот.
– К началу нашего разговора. Чем больше тебя слушаю, тем сильнее чувствую: не настоящий ты бандит. Среди фэдеров как-то случайно оказался. Еще случайнее, чем Энвис. Так на черта же они тебе нужны сегодня? Вот к какому началу я хотел вернуться. Давай, брат, рассказывай честно, не пытайся врать, что по-прежнему ничего не помнишь. Чувствую, мясом питакки откормили тебя в Томхете хорошо.
– Дотошный ты человек, Язон, – улыбнулся Олаф. – Ну, так уж и быть. Расскажу, только коротко. Во рту уже пересохло. Да и стемнеет скоро. Пошли назад.
– Пошли, – согласился Язон. – А во рту пересохло, так давай выпьем. Теперь уж можно. Все главное обсудили.
Повторного предложения не потребовалось.
Олаф тут же извлек из-за пазухи фляжку с чорумовкой, и даже складные стаканчики у него в кармане нашлись.
– За нашу победу! – провозгласил Олаф.
– Над кем? – поинтересовался Язон.
– Над всеми, – хитро ответил Олаф. – Ты давай слушай меня, пока не поздно. А то приму еще стакан-другой, и не то чтобы забуду все, а просто мне наплевать станет и на фэдеров, и на кетчеров, и на тебя.
– Слушаю! – Язон остановился и дурашливо вытянулся по стойке «смирно», как это принято было, Например, у офицеров космического флота Лиги.
– Помнишь, у Томаса Кронгирда друг детства без вести пропал? Так вот это я и был. Маленькая межпланетная барка взорвалась на подлете к необитаемому астероиду. Я в ней один сидел, потому и обломки искать не стали. Что там искать? Вспышку автоматические приборы зафиксировали. Ну а в космосе как? Если тело не обнаружено, формально человек считается не погибшим, а пропавшим без вести. Правильно? Я-то, конечно, должен был погибнуть. Но в последний момент перед взрывом фронтальный экран, на который я смотрел, превратился вдруг в большую черную кляксу. И меня неудержимо потянуло туда. Я еще успел услыхать грохот взрыва, но гиперпространственный переход, возникший неведомо откуда, спас мою жизнь.
– Рвавнавр, – прошептал Язон.
– Да, позднее я узнал, что эта штука называется именно так… Э! А ты-то откуда?..
– Ну уж нет, – твердо возразил Язон. – Извини. Так мы с тобой не договаривались. Мои откровения в следующий раз. Так и куда же тебя вынесло? На Моналои?
– Не сразу, – сказал Олаф. – Сначала я попал на некую планету весьма среднего уровня развития. И там якобы в качестве изгоев жили представители одной древнейшей расы. По-моему, это и были кетчеры. Называли они себя по-другому, но ведь кетчеры, если верить Энвису, на самом деле никак себя не, называют. Им даже имен не полагается. Ну так вот. Возвращаться на Сигтуну я не хотел. Энвиса боялся, и вообще: умер, значит, умер. В новом месте следует начинать новую жизнь. Ничто особо не связывало меня с родной планетой. Вот эти мудрецы и отправили меня через рвавнавр на Моналои…
– Стоп! Как ты их назвал? Мудрецы? А планета носила длинное имя Поргорсторсаанд?
– Да! – не сталскрывать Олаф и с искренним удивлением спросил; – Откуда ты знаешь?
– Не скажу, – улыбнулся Язон. – Давай сначала еще выпьем. Только теперь из моей фляжки. У меня состав особенный. Оцени.
Выпить они успели. А вот беседу пришлось прервать, потому что в почти стемневшем небе неожиданно загорелась новая голубая звездочка и, стремительно увеличиваясь в размерах, оказалась фэдерским космическим катером. Тем самым, который несколько дней назад Язон провожал из Томхета. Резко снижаясь, катер дымился и кое-где еще полыхал.
– Они что, с ума посходили? – заворчал Язон.
Потом вытащил из кармана передатчик, заранее настроенный на персональную волну Меты, включил и заорал в микрофон:
– Эй, кто там у вас устраивает выходы из джамп-режима в атмосферу? Жить надоело?
– Это я теперь так умею! – хвастливо отозвался веселый голос новоиспеченной хозяйки надела. – Правда, красиво?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Освобожденная из плена «Ласточка» прилетела на каких-нибудьдесять минут позже фэдерского корабля, который так лихо пригнала назад Мета, окрыленная радомским успехом. О появлении супербота-невидимки в небе Моналои сообщила сама Лиза, выйдя да связь уже в обычном радиодиапазоне.
Итак, пиррянская команда торжественно воссоединилась, и ночка обещала пройти бурно. Спать уже никто не собирался. Все поздравляли друг друга, не смолкали бесконечные разговоры: вопросы, ответы, возгласы удивления, шум, гам, смех. Кто-то из молодых даже начал восторженно палить в воздух – этакий салют победы. Чуть не побежали за шампанским. После Джемейки флибустьерский обычай встречать праздники обязательно с игристым вином получил достаточно широкое распространение среди пиррян. Не признающие в принципе никакого опьянения, вообще никакого одурманивания, они полюбили вкусное и легкое шампанское как безалкогольный напиток и особенно радовались, будто дети, мелодичному звону сталкивающихся хрустальных бокалов и веселым шипящим пузырькам.
На этот раз повод для праздника казался весьма достойным. Словом, еще немного, и начался бы пир горой. Но тут как раз Лиза завершила посадочный маневр, внешняя крышка люка откинулась, образуя трап, и по нему первой сбежала не многим знакомая, но долгожданная Виена. Вот тут все сразу и вспомнили, что удачи удачами, а ведь до настоящей победы еще ох как далеко! И вообще, даже сама жизнь Миди пока еще оставалась под вопросом.
Виена ни на минуту об этом не забывала и сразу от супербота помчалась в медицинский отсек «Арго», на ходу уточняя детали. Пирряне расступались перед слепой девушкой, не переставая про себя удивляться, как это она, ничего вокруг не видя, ухитряется так быстро ходить. Виена почти бежала в сторону линкора «Арго» с уверенностью человека не просто зрячего, но и бывавшего уже в этих местах. Чудес тут не было никаких – просто она ощущала без ошибки, где именно лежит Миди. Лиза едва успевала следом, но перед самым входом в корабль все-таки обогнала Виену и взяла ее за руку – по внутренним переходам и лифтам огромного линкора наугад не побегаешь, никакие суперспособности не выручат.
В медицинском отсеке, возле специально оборудованной постели посреди просторной хирургической палаты Виену уже ждали Тека и Бруччо.
Больше никого к больной не допустили. Внимательно выслушав все выводы и рекомендации врачей, Виена и этих двоих попросила удалиться. Войдя в телепатический контакт с пострадавшей, она едва различала оттенки конкретных чувств и мыслей в искромсанном в клочья и варварски перемешанном биополе несчастной Миди. Выуживать из сплошной каши отдельные кусочки и складывать, склеивать, сшивать их вновь в единое целое было мучительно трудно. Близкие посторонние шумы, а тем более направленные прямо на Виену тревожные ментальные импульсы отчаянно мешали ей.
Что и говорить, задачу такой категории сложности совсем еще юная Виена решала впервые в жизни. Возможно, подобная задача вообще возникла впервые в истории человечества. Во всяком случае, пирряне прецедентов не знали, моналойцы – тоже, и никто ничего посоветовать не мог. Но и ошибиться было нельзя.
Когда с диагнозом более или менее стало ясно, Виена попросила теперь уже всех пиррян покинуть не только отсек, но и корабль.
– А еще бы лучше, – сказала она, – накрыть линкор сверху чем-нибудь изолирующим от псиэнергии.
– Нет проблем, накроем, – ответила Мета. – Абсолютной защиты от пси-лучей, сама понимаешь, не существует, но я поставлю самый мощный многослойный экран, какой только есть у нас в арсенале.
– Извините, если это все окажется не нужным, – робко проговорила Виена.
– В каком смысле? – не понял Язон. Уж не имела ли она в виду полную неизлечимость Миди?
– Да я и сама еще не знаю, в каком, – по-детски трогательно пожала плечами Виена. – Я буду делать все, что могу, все, что от меня зависит. Вот и хочу, чтобы мне как можно меньше мешали. Ну, я пойду?
Потом, уже сделав пару шагов, она обернулась и добавила:
– Только, пожалуйста, не стойте здесь, около входного люка. Это может затянуться надолго.
И она ушла внутрь опустевшего линкора, в огромном металлическом чреве которого сиротливо лежала сейчас одна лишь Миди.
«Миди, – думал Язон. – Если быть цинично пунктуальным, то это и не Миди даже, а только то, что от нее осталось».
Виена не выходила на связь, пока работала, и подала сигнал с просьбой об отключении силового поля лишь через четыре без малого часа. Но многие, несмотря на ее просьбу, так и оставались сидеть возле «Арго». А что еще делать ночью? Работать? Бред. Спать? Совестно как-то.
Арчи – тот вообще готов был сидеть на траве перед защитным экраном никуда не отходя и сколь угодно долго. Почему-то он считал, что именно его помощь может понадобиться Миди в любой момент. Но секунды капали, сливаясь в минуты и часы, а ничего не менялось. Никто на свете, кроме Виены, не мог помочь Миди в этой ситуации.
Виена появилась в проеме люка, странно качнулась, ухватившись за стенку, а потом спрыгнула на землю и медленно вошла в освещенный круг под мощным высоким фонарем, ориентируясь, очевидно, по изменению температуры. Опустилась на колени, осторожно потрогала чахлые моналойские кустики и пыльную траву, вытоптанную пиррянами, и наконец тихо проговорила, словно беседуя сама с собой:
– Вся эта планета стонет и молит о помощи!
И как они могут здесь жить? Не понимаю.
Потом помолчала и добавила, уже явно обращаясь к собравшимся вокруг:
– Я устала. Мне надо отдохнуть. Как минимум до утра. Еще три или четыре сеанса, и я передам Миди врачам.
Виена говорила по-прежнему тихо и с большими паузами. Каждое слово давалось ей с трудом. Но уж очень хотелось объяснить все в деталях.
– Я уже восстановила самые первые, глубинные слои памяти Миди. Ну, те, что управляют рефлексами и вообще жизнедеятельностью организма. Вы извините, я, наверно, глупости говорю, я не училась на врача. Терминов не знаю. Но у меня получается! Правда. Так что… все будет нормально, друзья! Все… будет… хорошо.
Она уже почти шептала, буквально засыпая на глазах у всех.
Пирряне поняли, что у Виены действительно получается. Теперь можно было расслабиться, поговорить о другом и заняться чем угодно. Кто-то пошел отсыпаться, кто-то, махнув рукой на сон – все равно через полчаса рассвет, – принялся за работу. Кто-то отправился завтракать, у очень развитых физически пиррян это бывало, – на нервной почве вдруг сильно разыгрывался аппетит.
Язону или, скажем, Керку даже и в голову не пришло, что можно ложиться спать в такую ночь. Слишком многие проблемы требовали действительно неотложного решения.
Обеспечив максимально эффективное восстановление Виене и разместив дежурную медкоманду у постели Миди, все руководство собралось в кают-компании «Конкистадора» и провело маленькое блиц-совещание. Участвовали, кроме Керка и Язона, еще Арчи, Мета, Стэн, Рее и Лиза. Каждый очень коротко доложил о последних новостях и высказал соображения по дальнейшим планам.
Керк назначил новое погружение с участием Виены на послезавтра и велел всем начинать готовиться к нему прямо сейчас.
Стэн сообщил о практически законченной разработке. Новый тип оружия условно назывался «гравимагнитным живоглотом» и представлял собою генератор силового поля обволакивающего типа. Идея состояла в том, чтобы там, в подземном пузыре, не расстреливать черные шары, что было весьма опрометчиво со стороны пиррян при первом же знакомстве, а захватить в плен парочку – другую. Конечно, Стэнову генератору было далеко до той кетчерской штуки, с помощью которой Энвис зацеплял Язона и Олафа, но он работал на подобном принципе и должен был оказаться эффективным. Во всяком случае, температура в две тысячи градусов устройство это никоим образом испугать не могла.
– Как это ни прискорбно, – сказал Язон, – звездолет «Оррэд» задействовать в операции не удастся. Его главный энергетический контур активируется легко
– для этого необходима лишь сильная эмоция ярости и гнева. С этим у нас без проблем, и система проверена уже не раз. Но вот дальше… Корабль абсолютно неуправляем, пока мы даже не сумели добраться до перечня его основных функций, тем более…
– Слишком много слов Язон, – перебил Керк. – Суть-то в чем?
– А суть в том, что этот «Оррэд» надо непременно прихватить с собою на Пирр. Уж там-то мы не торопясь во всем разберемся.
– Есть уже договоренность с Крумелуром? – поинтересовался Рес. – В какую же сумму он оценил сломанную кетчерскую игрушку?
– Нет никакой договоренности, – сказал Язон. – Но у меня есть подозрение, друзья, что на этот счет нам не надо советоваться с Крумелуром.
– Я не совсем понимаю тебя, Язон, – честно признался Керк.
– Я тоже, – поддержал Рее.
– А я прекрасно понимаю! – поднялась со своего места Мета. Чувства переполняли ее. – После этой треклятой прополки я не хочу иметь вообще ничего общего с фэдерами. Я бы и деньги от них не брала. Уж лучше угнать их корабли, вообще захватить в честном бою все, что нам может пригодиться. А потом направить ударные подразделения Специального Корпуса прямо к их змеиному гнезду на Радоме.
– Это эмоции, Мета, – резко осудил Керк, – мы не должны так реагировать. У них своя жизнь, у нас – своя. Специальный Корпус тут вообще ни при чем. Фэдеры нас наняли, и, заметь, мы уже почти выполнили порученное дело. От честно Заработанных денег отказываться глупо. А по вопросу о звездолетах можно, конечно, поторговаться.
Язон с улыбкой кивал и подмигивал Мете, мол, я с тобой, дорогая, но не надо сейчас спорить с Керком, со временем он сам все поймет.
– Если я правильно понял, – сказал вдруг Рес, – нет на Радоме никакого змеиного гнезда. Обыкновенное место встречи бандитов, одно из многих. В следующий раз они точно так же соберутся еще где-нибудь.
– Ты правильно понял, Рее, – сказал Язон. – Я немножко знаком с подобной системой.
А Мета все-таки не удержалась:
– Но я хочу, чтобы эти гады собирались больше нигде и никогда!
И тогда Керк рявкнул:
– Хватит болтать о всякой чепухе! Не для того мы ночь не спим, чтобы обсуждать каких-то там бандитов!
Потом глубоко вдохнул, прикрыл глаза на секундочку и спросил уже спокойно:
– Бруччо, что у тебя?
– Ну, я наконец выделил ключевую группу атомов в макромолекуле чумрита, этакий игривый отросток, словно пришитый к основной структуре. Не буду утомлять вас подробностями, но дело в том, что привязанность человека к планете определяется именно этим химическим хвостиком. У него есть свойство входить в резонанс с глубинными вибрациями планеты. Вот вам и зависимость.
– Можно дополнить? – вскочил Арчи. – Глубинные вибрации, о которых говорит Бруччо, происходят лишь потому, что у планеты полое ядро. Если заменить его нормальным жидким или твердым, вибрации исчезнут и чумрит из, так сказать, геомагнитного превратится в обычный наркотик.
– Хорошую техническую задачу ты перед нами ставишь, – грустно улыбнулся Стэн. – Язон хочет домой? Замените, пожалуйста, ядро у планеты!
Но шутки шутками, а Язон уже понял: величайшее открытие рождается прямо на глазах. Ведь им наконец удалось увязать чумрит и высокотемпературных монстров. Победа над чудищами или контакт с ними наверняка позволит вторгнуться и в геоструктуру этого мира. Значит, разгадка почти найдена?
Керк решил зайти с другой стороны:
– Почему бы не оторвать пресловутый хвостик у молекул чумрита? Ведь тогда от здешней наркомании можно будет лечить, как от обычного у влечения ЛСД.
– Нет, Керк, хвостик оторвать нельзя, – разочаровал его Бруччо. – При разрушении этой части молекулы обычным химическим способом будут образовываться жуткие токсины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42