Давайте подождем до его возвращения.
– Давайте, – согласился Язон. – Теоретическое знание принципа – это уже много. Стэн начнет думать над задачей непосредственно сегодня.
– Успехов вам, – сказал Фермо любезно.
Они уже повернулись, чтобы уйти, когда Язон, словно вспомнив внезапно, бросил на ходу нарочито по-итальянски:
– А что вы делали на планете Эгриси, Паоло?
– Содержал отель, – ответил тот тоже на родном, ничуть не смутившись, и добавил мечтательно: – Славные были времена! А вы об этом, простите, неужели в межзвездном справочнике вычитали?
– Нет, – честно признался Язон, – мне тамошний портье рассказал, когда я на Эгриси к царю Сулели в гости прилетал. Немножко в этот раз повздорил с монархом, было дело…
Всю эту информацию Фермо как бы пропустил мимо ушей, и Язон решил задать еще один вопрос:
– А на Скоглио?..
– А на Скоглио, друг мой, – не дал ему договорить Фермо, – я родился, вырос, учился и работал. Звездолеты строил, между прочим.
– Чтобы потом их угонять, – изящно дополнил Язон.
– Угнал я только один звездолет, – откровенно признался Фермо, переходя при этом на межязык, чтобы и заскучавшему без знания итальянского Стэну понятно стало. – В конце концов, выто, уважаемый Язон динАльт, Баухилл и как вас там еще, – тоже не большой любитель работать где попало за скромное жалованье или в поте лица трудиться на ферме. Правильно?
– Правильно, – кивнул Язон. – Я привык получать гонорары за свою работу.
– А-а-а! – радостно воскликнул Фермо. – Теперь это так называется! А по мне, что звездолет угнать, что казино обчистить – с точки зрения межзвездного законодательства все одно.
– Друг мой, – проговорил Язон с достоинством, специально передразнивая любимое обращение Фермо, – вы располагаете весьма устаревшими сведениями о моей персоне. Язон динАльт уже много лет подобной мелочевкой не занимается. Арриведерчи! Пошли, Стэн.
И они удалились из арсенала широким, но быстрым шагом, оставив последнее слово за собой.
Свежепоседевшие волосы Арчи стояли дыбом от переполнявшей его голову информации и всего происходящего вокруг. Юктисианец метался из «Оррэда» в «Арго», из «Арго» в «Конкистадор», носился то и дело по полям и по горам, добирая среди трав и кустов какие-то необходимые для опытов природные образцы. И периодически, спасаясь от жары, залезал под душ, где ему, как он утверждал, особенно хорошо думалось. А после душа редко вспоминал, что надо вытирать голову и тем более причесываться.
Язон сильно недооценил своего друга, считая, что помощи от него в работе теперь не дождешься. Каждый ведь глушит смертную тоску по-своему.
Один напивается до одури, другой нагружает себя физически так, чтобы семь потов сошло и руки-ноги еле шевелились, третий сидит и медитирует, глядя в никуда. Арчи же – типичный трудоголик – ушел с головой в работу, интенсивную, как никогда. Спать он, похоже, совсем перестал, ел мало и все время на бегу, а пил… Ну, известно, что мог пить Арчи, добровольно вступивший в союз моналойских наркоманов. Впрочем, чорумом он как раз баловаться перестал вовсе. Предпочитал натуральные соки или просто фрукты. И про мясо питахи не забывал. Причем они с Язоном решили стратегические запасы фермера Уризбая не тревожить, а заказали себе целый контейнер непосредственно у Крумелура. Мясо питахи и впрямь отлично помогало в работе. Арчи, и без того имевший недюжинную память, совсем перестал заглядывать в справочники и словари, а к тому же его стали иногда посещать совершенно парадоксальные идеи, явно принадлежавшие далеким прадедам и всплывавшие откуда-то из глубины веков.
Словом, информация обо всем на свете катила таким бурным потоком, что вконец измученному ученому оставалось лишь наскоро систематизировать ее да составлять новые программы для компьютера, позволяющие хоть как-то обрабатывать этот вал. Самому же осмысливать и тем более делать выводы было решительно некогда.
Ну действительно, не успел задуматься над механизмом физиологического привыкания к чумриту в условиях Моналои, как появляются пресловутые сварткулы – черные шары с их немыслимыми подземными плантациями; не успел сделать выводов из чудовищной ментальной атаки на Миди, как приносят результат химического анализа, из которого следует ни много ни мало – открытие новой формы жизни, основанной, в отличие от известных, не на углеродных соединениях, а на производных серы; не успел задуматься над тем, откуда берутся среди людей мощнейшие телепаты, как Язон с Метой вступают в удивительный контакт со звездолетом кетчеров, который оказывается ровесником «Овна» и несет в себе такую бездну информации, какой хватит, чтобы сошли с ума десятки ученых, а не то что один Арчи Стовер. И это еще не все.
– Язон, – тяжело дыша, проговорил Арчи, – ты смерти моей хочешь, что ли? Не хватало мне для полного счастья только химических бомб, изобретенных хозяином отеля с Эгриси, да парочкидругой слоновьих наездников!
– Не наездников слоновьих, а погонщиков, – терпеливо поправил Язон. – Слово «мэхаут», а правильно – «мэхоут» происходит с Земли, из древней страны
– Индии. Именно так называли там погонщика слонов. У индусов была наиболее высокая культура приручения и дрессировки этих выдающихся животных. Принято считать, что в Эпоху Великой Экспансии они и заселили планету Мэхаута вместе со своими слонами. А теперь наряду с высокоразвитыми технологиями мэхаутцы (или мэхаутяне? Фу, какое слово дурацкое!) передают из поколения в поколение и искусство обучения слонов самым различным делам. Не говоря уже о том, что слон – это символ…
– Язон, пощади! – взмолился Арчи. – Все это я смогу прочесть в соответствующем информационном файле, когда мне потребуется.
– Не все. Я же сам был на Мэхауте, Арчи, и могу рассказать такое, чего ни в одной библиотеке нет.
– Спасибо, я не забуду о твоем предложении. Но сейчас лучше скажи мне, как идут переговоры на Радоме.
– Пожалуйста. На данный момент известно лишь, что слоновий босс прибыл и начал торговаться. Результатов ждем.
– Как бы в результате вся пиррянская эскадра не рванула на Мэхауту, – проговорил Арчи. – Или на Радом.
– Сам этого боюсь, – согласился Язон. – Однако давай надеяться на лучшее.
Арчи задумчиво покивал.
– Ну а как твоя теория? – поинтересовался Язон. – Объединение всех феноменов по общим признакам или что-то в этом роде.
– Теория почти готова, – рапортовал Арчи бодро.
– Я слышу это уж скоро год как.
– Не преувеличивай, Язон. И не дави на меня. Лучше пойди поговори с Экшеном. Мне не хватает некоторой информации именно с его стороны. Беда в том, что я совершенно не представляю, какие задавать вопросы. И вообще, братеня твой абсолютно чокнутый. У меня с ним ни доверительной беседы, ни допроса, ни тем более научной дискуссии не получается. У тебя складнее выйдет, я знаю. Пойди пообщайся. Ладно? А потом впечатлениями поделишься.
– Хорошо, – согласился Язон.
Экшена он обнаружил в специальном реабилитационном отсеке «Арго». Тот сидел перед большим монитором и играл в сложную компьютерную игрушку «Стерео-бум», требующую от человека неординарного пространственного воображения, немалых математических знаний ну и, конечно, быстрой реакции. С последним у Экшена всегда был полный порядок, а вот первые две способности, очевидно, проснулись недавно на фоне общего психического сдвига. Язон понаблюдал немного, потом предложил:
– Лучше б диковинных зверей пострелял. Не хочешь? У меня есть такая программа.
– Терпеть не могу! – ответил Экшен. – Ты когда-нибудь видел пилота, который любит водить звездолеты в виртуальной реальности?
– Видел, – сказал Язон. – Довольно много таких пилотов. Их же тренируют на компьютере, вот и втягиваются ребята. Я и сам это проходил.
– Ну, не знаю, не знаю, – пробурчал Экшен. – Я охоту воспринимаю только вживую. Суррогатная стрельба – все равно что заменитель алкоголя: вкус воспроизводится точно, а эйфория нулевая. Кому это нужно, скажи?
– Псевдоалкоголь? Точно никому не нужен. А где такой гадостью поят? Я, например, ни разу не пробовал.
– Да есть одна планетка, – рассеянно произнес Экшен. – Я сейчас и название забыл…
– Ты стал многое забывать в последнее время. Тебе не кажется? – спросил Язон.
– Пожалуй.
Экшен продолжал смотреть на экран, где сейчас додекаэдр схлопнулся вокруг пятигранной пирамиды, а влетевший сбоку шар наткнулся на путаницу возникших линий и красиво превратился в куб равного объема. После этого, разумеется, все замерло и высветилась строчка: «ИГРА ОКОНЧЕНА».
– Ну вот, опять проиграл! Из-за тебя, между прочим.
Язон ждал, запустит ли Экшен игру по новой, и молча стоял у него за спиной.
– Что ты стоишь, брат? Сядь, пожалуйста, я как раз хотел с тобой поговорить.
Это был самый удачный вариант. Физически Экшен поправлялся быстро, а вот с головой у него было многое не в порядке. И не только совсем постороннему Арчи, но и самому Язону не всегда удавалось вытянуть из несчастного охотника полезную информацию. Но уж если он сам захотел поговорить, шансов становилось существенно больше.
– Помнишь, Язон, ты много интересного поведал мне про астероид Солвица?
– Было дело, – кивнул Язон.
– А позавчера я узнал про этих тварей, из преисподней. Твой рассказ о плантациях там, внизу, позволил мне сделать окончательный вывод.
У Экшена все выводы были окончательными. И теперь он выдерживал солидную паузу, то ли уже ждал вопросов и возражений, то ли просто напускал важности на свое заявление. Но Язон терпеливо молчал, боясь спугнуть правильный настрой.
– Моналои – это тоже искусственная планета. Ты же не станешь спорить, что название ей дал именно Солвиц? Шутка гения! Ну а полость внутри? С точки зрения нормальной планетологии – нонсенс. С точки зрения Солвица – идеальная конструкция для высокоорганизованной жизни. Монстры ваши – никакие не пришельцы инопланетные, а всего лишь очередное безумное творение нашего общего друга. Ты же сам прекрасно знаешь, Язон, нет на свете никаких инопланетян, есть только люди с самыми разными патологиями. Да еще их убогие создания – от примитивных транспортных средств до не отличимых от человека андроидов и чудовищных киборгов. Солвиц сотворил этих уродов, чтобы, как всегда, посмеяться над людьми. Вон какие милые получились черные шарики… Как вы их называете? Сварткулы? Вот эти кулы и есть настоящие хозяева планеты. Они и фэдерами крутят, как хотят. Это именно сварткулы заставили тупоумных бандюг создать на планете плантации по образу и подобию подземных. А теперь фэдеры чем-то провинились, и черные в наказание наслали на их поля монстров. Зря вы в это дело впутались. Некому тут помогать и незачем. И Солвиц – мразь, и фэдеры – подонки. А главное, ни того, ни других победить невозможно Потому что Солвиц – это одно из воплощений дьявола, то есть неистребимого мирового зла. А фэдеры – это мафия, то есть организованная преступность в виде пусть и большого, но ведь не единственного фрагмента. Отрубишь такую голову, на ее месте две новых вырастут. Мафия бессмертна! Так говорили много веков назад. Так же говорят и сегодня. Пойми, Язон, зря вы сюда полезли. Они бы и сами разобрались. А Крумелур со Свампом – просто психи ненормальные. Пригласить команду пиррян на Моналои! Это ж додуматься надо!..
– Кажется, подобные речи я уже слышал от некоего Энвиса, – заметил Язон.
– Энвис – это кто? Ах да… Тот, которого убили. Жаль, хороший был парень.
– Экшен, что ты несешь? Какой же он хороший парень, если это по его милости ты и сделался фруктовиком? Или, скажешь, мы и тебя зря спасали?
– Не знаю, – проговорил Экшен на полном серьезе. – Может, и зря. Какой толк от этого спасения, если мне все равно до конца дней своих суждено коптить небо именно тут? В фэдеры меня не возьмут, в стридерах я уже был Может, побриться и в калхинбаи перекраситься?
– А ты сохранил чувство юмора, братишка! – по-доброму улыбнулся Язон. – Значит, еще не все потеряно. Так ты считаешь, что живешь на искусственной планете?
Язон выделил главное в потоке странных фантазий Экшена и попытался вернуть разговор к этой теме.
– Конечно, – кивнул тот – Я просто уверен. Теодор Солвиц придумал на этой планете все – от ее центра, где вместо твердого ядра – пузырь с воздухом, до самой последней травинки, отравленной наркотиком. Посмотри вокруг, Язон, и задумайся: разве это нормальный мир, разве такое вообще бывает?! А Солвиц – типичный шизоид. Ну, представь себе для наглядности, полный идиот в психиатрической лечебнице окунает палец в чернила и возит им по бумаге, рисуя картинки. А вы все собираетесь и с умным видом, цокая языком, начинаете рассуждать: «Взгляните, коллега, на эту плавную кривую! Какая изящная зависимость величины А от величины Б! Ах, обратите внимание вот на этот строго параболический пик!..» Нету здесь никаких зависимостей и закономерностей! Сплошной бред сумасшедшего.
– И что же делать? – спокойно спросил Язон.
– Сказать? Лучше всего уничтожьте эту планету целиком и забудьте навсегда. Во всяком случае, это произведет на доктора Солвица впечатление.
– Спасибо, родной. Ты дал нам очень хороший совет. Конструктивный и добрый.
– Ах, ну да! – всплеснул руками Экшен. – Вы же все гуманисты. Ну, тогда оставьте в покое моналойскую цивилизацию. А для собственной безопасности окружите ее кольцом спецпатрулей Лиги Миров. Пусть никого больше не пускают в этот зачумленный мир. Была тюрьма, а будет лепрозорий.
– Какой лепрозорий, Экшен? Очнись! А как же мафия? Что с нею делать?
– Мафию надо выжигать каленым железом, – с неожиданной готовностью процедил Экшен сквозь зубы, равнодушие его в мгновение ока сменилось лютой злобой.
– Но она же бессмертна, – не удержался Язон от язвительного замечания.
И зря. Экшен замахал руками как бешеный и заорал дурным голосом, а в глазах его уже стояли слезы:
– Уходи отсюда! Чего тебе надо?! Уходи! Отстань от меня! Это из-за тебя я проиграл отличную партию в» Стерео-бум»!..
– Тека, Тека, – прошептал Язон в браслет связи. – Зайди к Экшену, ему опять нехорошо…
Язону и самому стало нехорошо. Конечно, у плохо дружившего с головой Экщена концы с концами не вполне сходились, но немало было и разумного в его сбивчивых рассуждениях. Определенная логика точно прослеживалась. И логика эта наводила на грустные мысли.
Язон оказался не готов сразу идти к Арчи и для начала, чтобы успокоиться, просто налил себе стаканчик чорумовки, очищенной по собственному рецепту и смешанной пополам с отличным солодовым виски. А потом, когда в голове стало ясно и чисто, вышел под открытое небо. И закурил. И снова была ночь, и тихая перекличка моналойских птиц, и золотая россыпь звезд над головой. Только Миди лежала теперь в коме, а Мета была далекодалеко. Только Арчи рядом, но сейчас почти такой же одержимый, как Экшен. Не хотелось вместе с ним снова нырять с головой в бесчисленные научные гипотезы. А просто поговорить по душам – не с кем. Не с кем поделиться своею тоской.
Он молча выпускал дым в небо и смотрел на звезды, чувствуя себя безмерно одиноким и покинутым всеми на свете.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Моналойский корабль выпрыгнул из кривопространства в откровенно недопустимой близости от планеты. Время, затрачиваемое на маневры при этом, конечно, экономилось, но считать подобную экономию оправданной мог только стопроцентный психопат. Даже Керк вздрогнул от такой лихости, а Мета как пилот-профессионал просто подумала, что у фэдеров нелады с генератором джамп-перехода. Ведь они ухитрились материализоваться не просто около планеты, а уже в атмосфере Радома. Естественно, в верхних, разреженных слоях, но все равно внешняя обшивка заполыхала голубым огнем, термометры зашкалили, а объективы наружных видеодатчиков сплавились. Еще немножко – и замкнуло бы цепи главного управляющего комплекса, после чего автоматически объявляется общая тревога и начинается катапультирование экипажа в пространство на универсальных шлюпках.
Однако тревоги не было и в помине. Моналойская команда деловито провела операцию по пожаротушению на поверхности фюзеляжа, словно это была обычная косметическая процедура, этакое прихорашивание перед ответственной встречей. Затем столь же спокойно штурман рассчитал траекторию, и корабль пошел на посадку.
Мета не удержалась и спросила у оказавшегося рядом Свампа:
– Что случилось?
– Ничего, – невозмутимо откликнулся тот. – Мы вышли на орбиту планеты Радом.
– На какую именно орбиту? – ядовито поинтересовалась Мета.
– Ну, не совсем на орбиту, согласен. Ну, чуточку ниже необходимого…
– Ничего себе «чуточку»! – Мета никак не могла успокоиться. – А если бы еще чуточку ниже?
– Мета, кто из нас пилот? Вы же сами прекрасно знаете, что еще ниже, ну, километров двадцать всего – и верняковая аннигиляция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Давайте, – согласился Язон. – Теоретическое знание принципа – это уже много. Стэн начнет думать над задачей непосредственно сегодня.
– Успехов вам, – сказал Фермо любезно.
Они уже повернулись, чтобы уйти, когда Язон, словно вспомнив внезапно, бросил на ходу нарочито по-итальянски:
– А что вы делали на планете Эгриси, Паоло?
– Содержал отель, – ответил тот тоже на родном, ничуть не смутившись, и добавил мечтательно: – Славные были времена! А вы об этом, простите, неужели в межзвездном справочнике вычитали?
– Нет, – честно признался Язон, – мне тамошний портье рассказал, когда я на Эгриси к царю Сулели в гости прилетал. Немножко в этот раз повздорил с монархом, было дело…
Всю эту информацию Фермо как бы пропустил мимо ушей, и Язон решил задать еще один вопрос:
– А на Скоглио?..
– А на Скоглио, друг мой, – не дал ему договорить Фермо, – я родился, вырос, учился и работал. Звездолеты строил, между прочим.
– Чтобы потом их угонять, – изящно дополнил Язон.
– Угнал я только один звездолет, – откровенно признался Фермо, переходя при этом на межязык, чтобы и заскучавшему без знания итальянского Стэну понятно стало. – В конце концов, выто, уважаемый Язон динАльт, Баухилл и как вас там еще, – тоже не большой любитель работать где попало за скромное жалованье или в поте лица трудиться на ферме. Правильно?
– Правильно, – кивнул Язон. – Я привык получать гонорары за свою работу.
– А-а-а! – радостно воскликнул Фермо. – Теперь это так называется! А по мне, что звездолет угнать, что казино обчистить – с точки зрения межзвездного законодательства все одно.
– Друг мой, – проговорил Язон с достоинством, специально передразнивая любимое обращение Фермо, – вы располагаете весьма устаревшими сведениями о моей персоне. Язон динАльт уже много лет подобной мелочевкой не занимается. Арриведерчи! Пошли, Стэн.
И они удалились из арсенала широким, но быстрым шагом, оставив последнее слово за собой.
Свежепоседевшие волосы Арчи стояли дыбом от переполнявшей его голову информации и всего происходящего вокруг. Юктисианец метался из «Оррэда» в «Арго», из «Арго» в «Конкистадор», носился то и дело по полям и по горам, добирая среди трав и кустов какие-то необходимые для опытов природные образцы. И периодически, спасаясь от жары, залезал под душ, где ему, как он утверждал, особенно хорошо думалось. А после душа редко вспоминал, что надо вытирать голову и тем более причесываться.
Язон сильно недооценил своего друга, считая, что помощи от него в работе теперь не дождешься. Каждый ведь глушит смертную тоску по-своему.
Один напивается до одури, другой нагружает себя физически так, чтобы семь потов сошло и руки-ноги еле шевелились, третий сидит и медитирует, глядя в никуда. Арчи же – типичный трудоголик – ушел с головой в работу, интенсивную, как никогда. Спать он, похоже, совсем перестал, ел мало и все время на бегу, а пил… Ну, известно, что мог пить Арчи, добровольно вступивший в союз моналойских наркоманов. Впрочем, чорумом он как раз баловаться перестал вовсе. Предпочитал натуральные соки или просто фрукты. И про мясо питахи не забывал. Причем они с Язоном решили стратегические запасы фермера Уризбая не тревожить, а заказали себе целый контейнер непосредственно у Крумелура. Мясо питахи и впрямь отлично помогало в работе. Арчи, и без того имевший недюжинную память, совсем перестал заглядывать в справочники и словари, а к тому же его стали иногда посещать совершенно парадоксальные идеи, явно принадлежавшие далеким прадедам и всплывавшие откуда-то из глубины веков.
Словом, информация обо всем на свете катила таким бурным потоком, что вконец измученному ученому оставалось лишь наскоро систематизировать ее да составлять новые программы для компьютера, позволяющие хоть как-то обрабатывать этот вал. Самому же осмысливать и тем более делать выводы было решительно некогда.
Ну действительно, не успел задуматься над механизмом физиологического привыкания к чумриту в условиях Моналои, как появляются пресловутые сварткулы – черные шары с их немыслимыми подземными плантациями; не успел сделать выводов из чудовищной ментальной атаки на Миди, как приносят результат химического анализа, из которого следует ни много ни мало – открытие новой формы жизни, основанной, в отличие от известных, не на углеродных соединениях, а на производных серы; не успел задуматься над тем, откуда берутся среди людей мощнейшие телепаты, как Язон с Метой вступают в удивительный контакт со звездолетом кетчеров, который оказывается ровесником «Овна» и несет в себе такую бездну информации, какой хватит, чтобы сошли с ума десятки ученых, а не то что один Арчи Стовер. И это еще не все.
– Язон, – тяжело дыша, проговорил Арчи, – ты смерти моей хочешь, что ли? Не хватало мне для полного счастья только химических бомб, изобретенных хозяином отеля с Эгриси, да парочкидругой слоновьих наездников!
– Не наездников слоновьих, а погонщиков, – терпеливо поправил Язон. – Слово «мэхаут», а правильно – «мэхоут» происходит с Земли, из древней страны
– Индии. Именно так называли там погонщика слонов. У индусов была наиболее высокая культура приручения и дрессировки этих выдающихся животных. Принято считать, что в Эпоху Великой Экспансии они и заселили планету Мэхаута вместе со своими слонами. А теперь наряду с высокоразвитыми технологиями мэхаутцы (или мэхаутяне? Фу, какое слово дурацкое!) передают из поколения в поколение и искусство обучения слонов самым различным делам. Не говоря уже о том, что слон – это символ…
– Язон, пощади! – взмолился Арчи. – Все это я смогу прочесть в соответствующем информационном файле, когда мне потребуется.
– Не все. Я же сам был на Мэхауте, Арчи, и могу рассказать такое, чего ни в одной библиотеке нет.
– Спасибо, я не забуду о твоем предложении. Но сейчас лучше скажи мне, как идут переговоры на Радоме.
– Пожалуйста. На данный момент известно лишь, что слоновий босс прибыл и начал торговаться. Результатов ждем.
– Как бы в результате вся пиррянская эскадра не рванула на Мэхауту, – проговорил Арчи. – Или на Радом.
– Сам этого боюсь, – согласился Язон. – Однако давай надеяться на лучшее.
Арчи задумчиво покивал.
– Ну а как твоя теория? – поинтересовался Язон. – Объединение всех феноменов по общим признакам или что-то в этом роде.
– Теория почти готова, – рапортовал Арчи бодро.
– Я слышу это уж скоро год как.
– Не преувеличивай, Язон. И не дави на меня. Лучше пойди поговори с Экшеном. Мне не хватает некоторой информации именно с его стороны. Беда в том, что я совершенно не представляю, какие задавать вопросы. И вообще, братеня твой абсолютно чокнутый. У меня с ним ни доверительной беседы, ни допроса, ни тем более научной дискуссии не получается. У тебя складнее выйдет, я знаю. Пойди пообщайся. Ладно? А потом впечатлениями поделишься.
– Хорошо, – согласился Язон.
Экшена он обнаружил в специальном реабилитационном отсеке «Арго». Тот сидел перед большим монитором и играл в сложную компьютерную игрушку «Стерео-бум», требующую от человека неординарного пространственного воображения, немалых математических знаний ну и, конечно, быстрой реакции. С последним у Экшена всегда был полный порядок, а вот первые две способности, очевидно, проснулись недавно на фоне общего психического сдвига. Язон понаблюдал немного, потом предложил:
– Лучше б диковинных зверей пострелял. Не хочешь? У меня есть такая программа.
– Терпеть не могу! – ответил Экшен. – Ты когда-нибудь видел пилота, который любит водить звездолеты в виртуальной реальности?
– Видел, – сказал Язон. – Довольно много таких пилотов. Их же тренируют на компьютере, вот и втягиваются ребята. Я и сам это проходил.
– Ну, не знаю, не знаю, – пробурчал Экшен. – Я охоту воспринимаю только вживую. Суррогатная стрельба – все равно что заменитель алкоголя: вкус воспроизводится точно, а эйфория нулевая. Кому это нужно, скажи?
– Псевдоалкоголь? Точно никому не нужен. А где такой гадостью поят? Я, например, ни разу не пробовал.
– Да есть одна планетка, – рассеянно произнес Экшен. – Я сейчас и название забыл…
– Ты стал многое забывать в последнее время. Тебе не кажется? – спросил Язон.
– Пожалуй.
Экшен продолжал смотреть на экран, где сейчас додекаэдр схлопнулся вокруг пятигранной пирамиды, а влетевший сбоку шар наткнулся на путаницу возникших линий и красиво превратился в куб равного объема. После этого, разумеется, все замерло и высветилась строчка: «ИГРА ОКОНЧЕНА».
– Ну вот, опять проиграл! Из-за тебя, между прочим.
Язон ждал, запустит ли Экшен игру по новой, и молча стоял у него за спиной.
– Что ты стоишь, брат? Сядь, пожалуйста, я как раз хотел с тобой поговорить.
Это был самый удачный вариант. Физически Экшен поправлялся быстро, а вот с головой у него было многое не в порядке. И не только совсем постороннему Арчи, но и самому Язону не всегда удавалось вытянуть из несчастного охотника полезную информацию. Но уж если он сам захотел поговорить, шансов становилось существенно больше.
– Помнишь, Язон, ты много интересного поведал мне про астероид Солвица?
– Было дело, – кивнул Язон.
– А позавчера я узнал про этих тварей, из преисподней. Твой рассказ о плантациях там, внизу, позволил мне сделать окончательный вывод.
У Экшена все выводы были окончательными. И теперь он выдерживал солидную паузу, то ли уже ждал вопросов и возражений, то ли просто напускал важности на свое заявление. Но Язон терпеливо молчал, боясь спугнуть правильный настрой.
– Моналои – это тоже искусственная планета. Ты же не станешь спорить, что название ей дал именно Солвиц? Шутка гения! Ну а полость внутри? С точки зрения нормальной планетологии – нонсенс. С точки зрения Солвица – идеальная конструкция для высокоорганизованной жизни. Монстры ваши – никакие не пришельцы инопланетные, а всего лишь очередное безумное творение нашего общего друга. Ты же сам прекрасно знаешь, Язон, нет на свете никаких инопланетян, есть только люди с самыми разными патологиями. Да еще их убогие создания – от примитивных транспортных средств до не отличимых от человека андроидов и чудовищных киборгов. Солвиц сотворил этих уродов, чтобы, как всегда, посмеяться над людьми. Вон какие милые получились черные шарики… Как вы их называете? Сварткулы? Вот эти кулы и есть настоящие хозяева планеты. Они и фэдерами крутят, как хотят. Это именно сварткулы заставили тупоумных бандюг создать на планете плантации по образу и подобию подземных. А теперь фэдеры чем-то провинились, и черные в наказание наслали на их поля монстров. Зря вы в это дело впутались. Некому тут помогать и незачем. И Солвиц – мразь, и фэдеры – подонки. А главное, ни того, ни других победить невозможно Потому что Солвиц – это одно из воплощений дьявола, то есть неистребимого мирового зла. А фэдеры – это мафия, то есть организованная преступность в виде пусть и большого, но ведь не единственного фрагмента. Отрубишь такую голову, на ее месте две новых вырастут. Мафия бессмертна! Так говорили много веков назад. Так же говорят и сегодня. Пойми, Язон, зря вы сюда полезли. Они бы и сами разобрались. А Крумелур со Свампом – просто психи ненормальные. Пригласить команду пиррян на Моналои! Это ж додуматься надо!..
– Кажется, подобные речи я уже слышал от некоего Энвиса, – заметил Язон.
– Энвис – это кто? Ах да… Тот, которого убили. Жаль, хороший был парень.
– Экшен, что ты несешь? Какой же он хороший парень, если это по его милости ты и сделался фруктовиком? Или, скажешь, мы и тебя зря спасали?
– Не знаю, – проговорил Экшен на полном серьезе. – Может, и зря. Какой толк от этого спасения, если мне все равно до конца дней своих суждено коптить небо именно тут? В фэдеры меня не возьмут, в стридерах я уже был Может, побриться и в калхинбаи перекраситься?
– А ты сохранил чувство юмора, братишка! – по-доброму улыбнулся Язон. – Значит, еще не все потеряно. Так ты считаешь, что живешь на искусственной планете?
Язон выделил главное в потоке странных фантазий Экшена и попытался вернуть разговор к этой теме.
– Конечно, – кивнул тот – Я просто уверен. Теодор Солвиц придумал на этой планете все – от ее центра, где вместо твердого ядра – пузырь с воздухом, до самой последней травинки, отравленной наркотиком. Посмотри вокруг, Язон, и задумайся: разве это нормальный мир, разве такое вообще бывает?! А Солвиц – типичный шизоид. Ну, представь себе для наглядности, полный идиот в психиатрической лечебнице окунает палец в чернила и возит им по бумаге, рисуя картинки. А вы все собираетесь и с умным видом, цокая языком, начинаете рассуждать: «Взгляните, коллега, на эту плавную кривую! Какая изящная зависимость величины А от величины Б! Ах, обратите внимание вот на этот строго параболический пик!..» Нету здесь никаких зависимостей и закономерностей! Сплошной бред сумасшедшего.
– И что же делать? – спокойно спросил Язон.
– Сказать? Лучше всего уничтожьте эту планету целиком и забудьте навсегда. Во всяком случае, это произведет на доктора Солвица впечатление.
– Спасибо, родной. Ты дал нам очень хороший совет. Конструктивный и добрый.
– Ах, ну да! – всплеснул руками Экшен. – Вы же все гуманисты. Ну, тогда оставьте в покое моналойскую цивилизацию. А для собственной безопасности окружите ее кольцом спецпатрулей Лиги Миров. Пусть никого больше не пускают в этот зачумленный мир. Была тюрьма, а будет лепрозорий.
– Какой лепрозорий, Экшен? Очнись! А как же мафия? Что с нею делать?
– Мафию надо выжигать каленым железом, – с неожиданной готовностью процедил Экшен сквозь зубы, равнодушие его в мгновение ока сменилось лютой злобой.
– Но она же бессмертна, – не удержался Язон от язвительного замечания.
И зря. Экшен замахал руками как бешеный и заорал дурным голосом, а в глазах его уже стояли слезы:
– Уходи отсюда! Чего тебе надо?! Уходи! Отстань от меня! Это из-за тебя я проиграл отличную партию в» Стерео-бум»!..
– Тека, Тека, – прошептал Язон в браслет связи. – Зайди к Экшену, ему опять нехорошо…
Язону и самому стало нехорошо. Конечно, у плохо дружившего с головой Экщена концы с концами не вполне сходились, но немало было и разумного в его сбивчивых рассуждениях. Определенная логика точно прослеживалась. И логика эта наводила на грустные мысли.
Язон оказался не готов сразу идти к Арчи и для начала, чтобы успокоиться, просто налил себе стаканчик чорумовки, очищенной по собственному рецепту и смешанной пополам с отличным солодовым виски. А потом, когда в голове стало ясно и чисто, вышел под открытое небо. И закурил. И снова была ночь, и тихая перекличка моналойских птиц, и золотая россыпь звезд над головой. Только Миди лежала теперь в коме, а Мета была далекодалеко. Только Арчи рядом, но сейчас почти такой же одержимый, как Экшен. Не хотелось вместе с ним снова нырять с головой в бесчисленные научные гипотезы. А просто поговорить по душам – не с кем. Не с кем поделиться своею тоской.
Он молча выпускал дым в небо и смотрел на звезды, чувствуя себя безмерно одиноким и покинутым всеми на свете.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Моналойский корабль выпрыгнул из кривопространства в откровенно недопустимой близости от планеты. Время, затрачиваемое на маневры при этом, конечно, экономилось, но считать подобную экономию оправданной мог только стопроцентный психопат. Даже Керк вздрогнул от такой лихости, а Мета как пилот-профессионал просто подумала, что у фэдеров нелады с генератором джамп-перехода. Ведь они ухитрились материализоваться не просто около планеты, а уже в атмосфере Радома. Естественно, в верхних, разреженных слоях, но все равно внешняя обшивка заполыхала голубым огнем, термометры зашкалили, а объективы наружных видеодатчиков сплавились. Еще немножко – и замкнуло бы цепи главного управляющего комплекса, после чего автоматически объявляется общая тревога и начинается катапультирование экипажа в пространство на универсальных шлюпках.
Однако тревоги не было и в помине. Моналойская команда деловито провела операцию по пожаротушению на поверхности фюзеляжа, словно это была обычная косметическая процедура, этакое прихорашивание перед ответственной встречей. Затем столь же спокойно штурман рассчитал траекторию, и корабль пошел на посадку.
Мета не удержалась и спросила у оказавшегося рядом Свампа:
– Что случилось?
– Ничего, – невозмутимо откликнулся тот. – Мы вышли на орбиту планеты Радом.
– На какую именно орбиту? – ядовито поинтересовалась Мета.
– Ну, не совсем на орбиту, согласен. Ну, чуточку ниже необходимого…
– Ничего себе «чуточку»! – Мета никак не могла успокоиться. – А если бы еще чуточку ниже?
– Мета, кто из нас пилот? Вы же сами прекрасно знаете, что еще ниже, ну, километров двадцать всего – и верняковая аннигиляция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42