Впрочем, это сейчас не самое главное. Спрошу о первом из вспомнившихся персонажей. Тоже колоритная фигура в галерее преступных элементов Галактики».
– Ну а господина Гроншика с Радома ты знаешь?
– Еще бы! Это, считай, наш главный партнер по бизнесу.
Помолчали. Потом Крумелур сказал:
– Язон, у нас так много общих друзей! Нам ни к чему ссориться.
– Да, да, конечно, – рассеянно кивнул Язон.
Он не хотел до поры объяснять своего отношения к их общим «друзьям». Еще и не такие типчики, бывало, записывали Язона в ближайшие приятели. Пусть пока считает за своего, пусть. Так удобнее. Контракт заключен, а как быть дальше – решать все равно не ему одному. Вот соберутся опять все вместе, тогда и подумают…
Суперкрейсер «Оррэд», похищенный покойным упрямцем Энвисом у кетчеров, уже садился на каменистую равнину возле подножия скалистых гор и в самой непосредственной близости от тихо догоравшего пансарбиля. Вертолеты приземлились тут же, наступило перемирие. И Язон увидел на обзорном экране шагающую им навстречу Мету, в местами порванном комбинезоне, с закопченным носом и щеками, но улыбающуюся и красивую, как всегда.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Вопрос о том, как жить дальше, решался в два этапа.
Сначала обитатели Мира Смерти в лучших своих традициях провели внутреннее закрытое собрание. В связи с резко изменившейся обстановкой Язон не хотел и слышать никаких возражений Крумелура. Он категорически распорядился посадить «Арго» непосредственно возле лагеря, разбитого пиррянами, то есть посреди бывших фермерских угодий. А на состоявшееся в кают-комлании совещание не допустил ни одного представителя местной власти. По поводу же лазутчиков, следящих камер и подслушивающей техники высказался однозначно: если только заметим, будем уничтожать всех и все без разбору.
Впрочем, Крумелур, уловив столь воинственное настроение Язона, возражать особо не пытался. Какой смысл? Он уже высказал лидеру пришельцев свое «фе» – тогда, на «Сегере». И хотя Язон претензий практически не принял, в глубине души он определенно призадумался. Крумелуру этого оказалось достаточно, ведь некое подобие паритета в отношениях установилось. А со вспыльчивым и непредсказуемым Керком хитрый фэдер решил и вовсе на конфликт не идти. То есть вообще не вступать ни в какие разговоры. Тем более не имел он желания испытывать себя на прочность в словесном поединке с женщиной. Необузданный характер Меты уже был вполне знаком ему.
Короче, когда Язон сформулировал все свои условия, Крумелур даже комментировать ничего не стал.
– Бра, – сказал он лаконично, от полноты чувств переходя на родной. – В смысле о'кей. От имени планеты Моналои прошу вас лишь об одном: как можно скорее известить администрацию Томхета о принятом вами решении. Мы будем ждать.
После этих слов Крумелур решительно развернулся – а разговор происходил возле открытых люков «Арго» – и зашагал к своему скоростному катеру.
Язон не мог не проникнуться известным уважением к этому человеку, к его уму, выдержке, умению работать с людьми. О высокие звезды! В который раз за многие годы жалеет он о том, что талантливые, неординарные люди употребляют свои способности совсем не в том направлении. Как говорится, эту бы энергию да в мирных целях!..
В определении дальнейшей судьбы планеты Моналои принимало участие как никогда мало людей. Вопрос показался слишком щекотливым как Язону, так и Керку, чтобы выносить его на обсуждение большого коллектива. Пригласили в кают-компанию «Арго» всего семнадцать человек. Каждый из них доверял любому другому как самому себе. Председательствовали, как всегда, старейшины – Керк и Рее. Предупредив собравшихся, что мнения обоих вождей заранее согласованы, а значит, привычной полемики, переходящей в крик и выхватывание пистолетов, не ожидается, они призвали собратьев-пиррян к сугубо конструктивному обсуждению практических планов. И первым Керк предоставил слово Стэну, выступавшему сегодня в качестве главного военного эксперта.
– Да, я человек военный, – признался Стэн в самом начале, – но прошу не забывать, что я еще и ученый. И сегодня вынужден констатировать: если использовать любой из видов имеющегося у нас оружия, в любой последовательности, в любых сочетаниях и с любой мощностью – вероятность одолеть этого врага у нас все равно практически нулевая.
Дружное глухое ворчание было ему ответом, и Стэну пришлось пояснить свою мысль подробнее.
– Наше оружие, особенно криогенные бомбы и ультразвуковые деструкторы, действуют на монстров весьма эффективно. Но суть в другом: этих горячих бойцов порождают, похоже, сами вулканические процессы. Они появляются из лавы буквально в неограниченном количестве. Уничтожаешь одного – возникает еще десять. Применение любого оружия, использующего принцип уничтожения, является полнейшей бессмыслицей.
– Возражаю! – поднял руку Арчи.
Керк дал ему слово.
– Каждая новая генерация монстров существенно отличается от предыдущей. Стэн не учитывает, я бы сказал, не хочет учитывать столь существенного момента. Однако факт налицо: меняется форма так называемого клюва, мышечные реакции, цвет кожи, отмечается явная тенденция к усложнению псевдобиологической структуры этих особей. А значит, если мы станем планомерно наращивать мощности чисто военного давления, то на определенном и весьма скором этапе появится поколение монстров, по-настоящему готовых вступить с нами в контакт.
– Спасибо, Арчи, – сказал Керк. – Эту парадоксальную теорию мы уже слышали от тебя однажды. И, должен заметить, именно среди истинных пиррян найдется немало охотников обкатать твои идеи на практике. Так что – не унывай! Но все-таки к мнению Стэна тоже следует прислушаться. Он у нас опытный боец, а к тому же вообще неглупый парень.
– Однако я Стэну рот не затыкал, даже не перебивал его, – обиделся Арчи.
– Просто я хотел и хочу, чтобы над проблемой каждый думал сам, а не верил кому-то на слово. Тем более что слов сказано будет много, а единство во мнениях вряд ли обнаружится. Уж это точно. Хотя я «искренне приветствую, господа ветераны, вашу неожиданную коалицию. Ладно, давайте, что ли, послушаем следующего докладчика.
Следующим оказался Бруччо, который, водя крючковатым носом вдоль строчек собственных записей, вначале долго бормотал что-то невнятное, а под конец четко резюмировал, в точности повторяя уже известный Язону вывод Свампа:
– Моналои – планета-наркотик. Я это понял достаточно давно, только поверить боялся. Все проверял, знаете, проверял…
«Вот ведь совпадение! – думал Язон. – И бандитский специалист мучился теми же сомнениями».
– Вы себе и представить не можете, – продолжал меж тем Бруччо. – Здесь каждая травинка живет от дозы до дозы! Перекрой им канал поступления «лекарства», и жизнь останавливается, любая: растительная, животная, разумная. Чем выше степень организации живого существа, тем сильнее его зависимость от чумрита и всех прочих сопутствующих факторов. Я, конечно, провел химический анализ. Результаты получил любопытные. Сами по себе. Но вообще-то ничего нового не открыл. В плодах айдын-чумры и прочих ядовитых местных фруктах содержится не какая-нибудь там экзотика, не поддающаяся описанию, а хорошо знакомый любому химику диэтиламид d-лизергиновой кислоты, называвшийся когда-то красивой аббревиатурой ЛСД-25.
Бруччо сделал паузу, давая возможность всем, кто способен, конечно, осмыслить эту весьма забавную информацию.
– Следует отдать должное изобретателям нового вещества, – продолжал он. – А изобретатели у него были, вне всяких сомнений. Вещество-то сугубо синтетическое. Естественым путем, в природе, даже элементарный ЛСД-25 возникнуть принципиально не может, а уж эта модификация, изящно закамуфлированная под безвредное мультимолекулярное соединение, – тем более. Увы, я совершенно не представляю себе механизма синтеза подобного химического «оборотня». Но сдается мне, что один раз в своих путешествиях мы с вами уже напарывались на такой же хитро синтезированный с помощью высоких технологий психоделик По залу прокатился шумок, то ли кто-то вспоминал, когда и где происходило упомянутое Бруччо знакомство с экзотическим веществом, то ли просто большинство присутствующих перестало понимать, о чем талдычит высоколобый биолог.
– Для не разбирающихся в терминологии я мог бы сказать проще – «наркотик», – пояснил Бруччо, – но в действительности есть существенная разница между этими двумя классами стимулирующих препаратов. Трагизм нашего с вами случая, друзья, заключается как раз в том, что чумрит (в действительности не только он, но давайте для простоты говорить именно об этом препарате) представляет собою сложнейшее сочетание вещества, дающего неповторимые ощущения психоделического полета в иной реальности и одновременно обладающего свойством вызывать фантастически быстрое привыкание
– с первой минимальной дозы.
После этой фразы Бруччо зашумели уже все. Во-первых, кто ж не знает, как относятся пирряне ко всякого рода наркотикам и прочим дурманящим средствам. Даже простейший никотин они люто ненавидят и отвергают для себя категорически. Алкогольные напитки приемлют только в гастрономическом аспекте. Ну а во-вторых, в результате печального стечения обстоятельств местного жуткого зелья глотнул не кто-нибудь, а сам Язон динАльт. Почти пиррянин. Первый в истории официальный муж пиррянской женщины. Глядишь, еще год-другой – и его станут называть обитателем Мира Смерти безо всяких скидок и оговорок. Впрочем, такое было бы вполне справедливо уже сегодня. Как же, скажите, не переживать пиррянам, если их соотечественник попал в серьезную беду?
Обстановка накалялась, и тогда Арчи выступил с ответной, а точнее с дополняющей речью, в которой попытался увязать воедино влияние всех факторов, действующих на человека в экваториальном поясе планеты Моналои. Получалось, что перед этим воздействием практически равны как местные организмы, от растений до человека, так и любые пришельцы. Язон, уже познакомившийся с основными открытиями Свампа (в изложении О лафа), и Мета, знавшая результаты самых последних здешних исследований непосредственно от Фуруху, не могли не восхититься прозорливостью и широтой взглядов Арчи, сумевшего всего за три дня заметить и четко выделить главные принципы существования моналойского симбиоза, над формулировкой которых хваленый Свамп бился много лет.
После этого Арчи вежливо обратился к пиррянским ветеранам и попросил слова для своей жены Миди, которую вообще-то и на собрание допустили со скрипом. Но кто еще, кроме нее, мог рассказать об уникальных и очень важных теперь телепатических впечатлениях? Ведь отчаянная Миди все-таки попыталась еще раз войти в ментальный контакт с этими жуткими, ни на что не похожими монстрами. Вторая ее попытка оказалась более удачной. Сквозь «телепатический шум» прорывалась-таки и «телепатическая речь».
Конечно, речью это могло называться лишь условно. Этакая последовательность сигналов, пугающе далекая от любого из человеческих языков. Само осознание необходимости расшифровывать эту абракадабру вселяло в душу первобытный мистический ужас. И все же определенная осмысленность в «телепатической речи» монстров угадывалась. Миди, а с нею и Арчи уже не сомневались в разумности высокотемпературных существ. Оставалось всего ничего – раскусить их природу, цели и найти те средства борьбы, которые будут эффективнее простого уничтожения. Веселенькая задачка! Как говорится, начать и кончить.
Затем, желая слегка разбавить мрачное настроение, только что прибывший Тека предложил свежий взгляд на проблему:
– Ребята, а вам не кажется, что монстры – это просто роботы? Посланцы высокоразвитой цивилизации, имевшие своей задачей вылечить местных жителей от наркомании, но ставшие в итоге наркоманами сами. Ведь планета Моналои умеет воздействовать на субъекта комплексно. Вот и превратила в алкоголиков даже таких несгибаемых парней, как высокотемпературные монстры. И не пытайтесь теперь объяснить логически их поведение. Все эти твари пребывают либо в эйфории, либо в состоянии абстиненции.
Посмеялись. Кто-то, наоборот, взгрустнул. Смех смехом, а ведь гипотеза могла оказаться и вполне серьезной. Так что легкомысленного тона, взятого Текой, не одобрили.
И наконец Стэн, про которого все почти забыли после мудреных высказываний и заумных дискуссий, вдруг почти закричал:
– Да черт бы с ней, с этой наукой! Неужели вы еще до сих пор не поняли, что мы воюем здесь не просто с монстрами, а со всей планетой? Ведь наши так называемые заказчики элементарно подставили нас: пообещали одно, а подсунули совершенно другое!
Мысли Стэна оказались удивительно созвучны Язону. И он, крайне редко солидарный с типичным представителем пиррянского экстремизма, просто не мог не поддержать весьма разумного на сей раз выступления.
– Стэн абсолютно прав, – объявил Язон, вставая. – Нас подставили. И в первую очередь, конечно, меня. Подумайте только: Крумелур не предупредил, что здесь, на Моналои, нельзя употреблять в пищу местные растения и животных. И даже крайне нежелательно пить местную воду. Строго говоря, и вдыхание моналойского воздуха следовало бы сильно ограничить. Хватит с нас здешней радиации и хитрых магнитных полей. Но ни о чем подобном сказано не было. Небрежность? Случайная забывчивость? Вряд ли. Скорее продуманный ход. А значит, следует держать ухо востро. Давайте не будем объяснять фэдерам, что разгадали их коварные планы. Давайте лучше затаимся. А уж потом ответим. Исподтишка, неожиданным ударом, в их же манере. Я думаю, так будет правильнее. А теперь думайте вы.
И в ответ – ни возмущения, ни одобрения. Тишина. Язон даже растерялся.
«Действительно, что ли, задумались все? – спросил он самого себя и, перескакивая взглядом с одного лица на другое, внезапно с удивлением понял:
– А ведь и правда! Пирряне научились думать. И, что очень важно, не разучились при этом стрелять».
– Слушайте, – наконец заговорил Рее. – Я очень уважаю Язона динАльта. Он верный друг Пирра и вообще замечательный человек. Но сегодня, здесь и сейчас авторитет его – простите старика за цинизм – весьма сомнителен. Язон оказался привязан к планете Моналои. Я искренне желаю ему найти противоядие, которое позволит благополучно покинуть этот мир и вернуться к нормальной жизни, но пока факт остается фактом: он привязан. И это, конечно, накладывает известный отпечаток на его мировоззрение. Язон собирается воевать с монстрами, с людьми, с лысыми и шерстяными, с моналойцами и фэдерами, он намерен воевать со всей планетой. И даже не задает себе вопроса: ради чего? А я призываю вас задуматься именно над этим. Нам предложили работать на себя воротилы наркобизнеса. Да, анонимно. Подписывая контракт, мы еще не представляли, с кем имеем дело. Но теперь-то знаем! Подумайте: стоит ли – даже однажды, даже в такой ситуации – связывать свою судьбу с самыми грязными и беспринципными преступниками во Вселенной? Контракт подписан, но вы же понимаете: мы в любой момент можем отказаться. Никто не сумеет остановить нас, если мы решим покинуть планету. Это чисто моральная проблема, друзья. Задумайтесь над нею и примите решение. Я не собираюсь подсказывать вам ответа. Конечно, у меня есть мнение. Как мы вам уже объясняли, оно совпадает с мнением Керка. Но я хочу, чтобы сейчас думали все. В этом я солидарен и с Язоном, и с Арчи.
Поистине гробовая тишина повисла в каюткомпании. Ох как не хватало посреди этого молчания звонкого и бодрого голоса Клифа! Признанный лидер нового поколения, он никогда не раздумывал подолгу. Если предлагался выбор: сражаться или выжидать, Клиф неизменно останавливался на варианте боя – не важно с кем и за что. Но теперь этого отчаянного горячего парня больше не было с ними – он погиб на последней войне от рук флибустьеров. А еще более юный Гриф, в известном смысле занявший место погибшего товарища, несмотря на свой возраст, отличался редкой для пиррянина рассудительностью и выдержкой. Он любил вспоминать, как еще в восьмилетнем возрасте охранял и обучал Язона, впервые попавшего на Мир Смерти. Гриф и теперь был прекрасным телохранителем и все так же отлично умел натаскивать новичков. А вот принять быстрое эмоциональное решение – это не по его части. С выводами он никогда не спешил.
В общем, ненормальная какая-то сложилась ситуация. Никто не осмеливался первым нарушить напряженную, мрачную тишину кают-компании. Конечно, пирряне предпочли бы не помогать наркодельцам. Спасать от гибели мир, который сам несет страшную медленную смерть многим сотням других миров, казалось безнравственным. Но с другой стороны, бросить на произвол судьбы ни в чем не повинных людей, в то время как никто, кроме пиррян, не способен помочь, – такое тоже было выше их понимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Ну а господина Гроншика с Радома ты знаешь?
– Еще бы! Это, считай, наш главный партнер по бизнесу.
Помолчали. Потом Крумелур сказал:
– Язон, у нас так много общих друзей! Нам ни к чему ссориться.
– Да, да, конечно, – рассеянно кивнул Язон.
Он не хотел до поры объяснять своего отношения к их общим «друзьям». Еще и не такие типчики, бывало, записывали Язона в ближайшие приятели. Пусть пока считает за своего, пусть. Так удобнее. Контракт заключен, а как быть дальше – решать все равно не ему одному. Вот соберутся опять все вместе, тогда и подумают…
Суперкрейсер «Оррэд», похищенный покойным упрямцем Энвисом у кетчеров, уже садился на каменистую равнину возле подножия скалистых гор и в самой непосредственной близости от тихо догоравшего пансарбиля. Вертолеты приземлились тут же, наступило перемирие. И Язон увидел на обзорном экране шагающую им навстречу Мету, в местами порванном комбинезоне, с закопченным носом и щеками, но улыбающуюся и красивую, как всегда.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Вопрос о том, как жить дальше, решался в два этапа.
Сначала обитатели Мира Смерти в лучших своих традициях провели внутреннее закрытое собрание. В связи с резко изменившейся обстановкой Язон не хотел и слышать никаких возражений Крумелура. Он категорически распорядился посадить «Арго» непосредственно возле лагеря, разбитого пиррянами, то есть посреди бывших фермерских угодий. А на состоявшееся в кают-комлании совещание не допустил ни одного представителя местной власти. По поводу же лазутчиков, следящих камер и подслушивающей техники высказался однозначно: если только заметим, будем уничтожать всех и все без разбору.
Впрочем, Крумелур, уловив столь воинственное настроение Язона, возражать особо не пытался. Какой смысл? Он уже высказал лидеру пришельцев свое «фе» – тогда, на «Сегере». И хотя Язон претензий практически не принял, в глубине души он определенно призадумался. Крумелуру этого оказалось достаточно, ведь некое подобие паритета в отношениях установилось. А со вспыльчивым и непредсказуемым Керком хитрый фэдер решил и вовсе на конфликт не идти. То есть вообще не вступать ни в какие разговоры. Тем более не имел он желания испытывать себя на прочность в словесном поединке с женщиной. Необузданный характер Меты уже был вполне знаком ему.
Короче, когда Язон сформулировал все свои условия, Крумелур даже комментировать ничего не стал.
– Бра, – сказал он лаконично, от полноты чувств переходя на родной. – В смысле о'кей. От имени планеты Моналои прошу вас лишь об одном: как можно скорее известить администрацию Томхета о принятом вами решении. Мы будем ждать.
После этих слов Крумелур решительно развернулся – а разговор происходил возле открытых люков «Арго» – и зашагал к своему скоростному катеру.
Язон не мог не проникнуться известным уважением к этому человеку, к его уму, выдержке, умению работать с людьми. О высокие звезды! В который раз за многие годы жалеет он о том, что талантливые, неординарные люди употребляют свои способности совсем не в том направлении. Как говорится, эту бы энергию да в мирных целях!..
В определении дальнейшей судьбы планеты Моналои принимало участие как никогда мало людей. Вопрос показался слишком щекотливым как Язону, так и Керку, чтобы выносить его на обсуждение большого коллектива. Пригласили в кают-компанию «Арго» всего семнадцать человек. Каждый из них доверял любому другому как самому себе. Председательствовали, как всегда, старейшины – Керк и Рее. Предупредив собравшихся, что мнения обоих вождей заранее согласованы, а значит, привычной полемики, переходящей в крик и выхватывание пистолетов, не ожидается, они призвали собратьев-пиррян к сугубо конструктивному обсуждению практических планов. И первым Керк предоставил слово Стэну, выступавшему сегодня в качестве главного военного эксперта.
– Да, я человек военный, – признался Стэн в самом начале, – но прошу не забывать, что я еще и ученый. И сегодня вынужден констатировать: если использовать любой из видов имеющегося у нас оружия, в любой последовательности, в любых сочетаниях и с любой мощностью – вероятность одолеть этого врага у нас все равно практически нулевая.
Дружное глухое ворчание было ему ответом, и Стэну пришлось пояснить свою мысль подробнее.
– Наше оружие, особенно криогенные бомбы и ультразвуковые деструкторы, действуют на монстров весьма эффективно. Но суть в другом: этих горячих бойцов порождают, похоже, сами вулканические процессы. Они появляются из лавы буквально в неограниченном количестве. Уничтожаешь одного – возникает еще десять. Применение любого оружия, использующего принцип уничтожения, является полнейшей бессмыслицей.
– Возражаю! – поднял руку Арчи.
Керк дал ему слово.
– Каждая новая генерация монстров существенно отличается от предыдущей. Стэн не учитывает, я бы сказал, не хочет учитывать столь существенного момента. Однако факт налицо: меняется форма так называемого клюва, мышечные реакции, цвет кожи, отмечается явная тенденция к усложнению псевдобиологической структуры этих особей. А значит, если мы станем планомерно наращивать мощности чисто военного давления, то на определенном и весьма скором этапе появится поколение монстров, по-настоящему готовых вступить с нами в контакт.
– Спасибо, Арчи, – сказал Керк. – Эту парадоксальную теорию мы уже слышали от тебя однажды. И, должен заметить, именно среди истинных пиррян найдется немало охотников обкатать твои идеи на практике. Так что – не унывай! Но все-таки к мнению Стэна тоже следует прислушаться. Он у нас опытный боец, а к тому же вообще неглупый парень.
– Однако я Стэну рот не затыкал, даже не перебивал его, – обиделся Арчи.
– Просто я хотел и хочу, чтобы над проблемой каждый думал сам, а не верил кому-то на слово. Тем более что слов сказано будет много, а единство во мнениях вряд ли обнаружится. Уж это точно. Хотя я «искренне приветствую, господа ветераны, вашу неожиданную коалицию. Ладно, давайте, что ли, послушаем следующего докладчика.
Следующим оказался Бруччо, который, водя крючковатым носом вдоль строчек собственных записей, вначале долго бормотал что-то невнятное, а под конец четко резюмировал, в точности повторяя уже известный Язону вывод Свампа:
– Моналои – планета-наркотик. Я это понял достаточно давно, только поверить боялся. Все проверял, знаете, проверял…
«Вот ведь совпадение! – думал Язон. – И бандитский специалист мучился теми же сомнениями».
– Вы себе и представить не можете, – продолжал меж тем Бруччо. – Здесь каждая травинка живет от дозы до дозы! Перекрой им канал поступления «лекарства», и жизнь останавливается, любая: растительная, животная, разумная. Чем выше степень организации живого существа, тем сильнее его зависимость от чумрита и всех прочих сопутствующих факторов. Я, конечно, провел химический анализ. Результаты получил любопытные. Сами по себе. Но вообще-то ничего нового не открыл. В плодах айдын-чумры и прочих ядовитых местных фруктах содержится не какая-нибудь там экзотика, не поддающаяся описанию, а хорошо знакомый любому химику диэтиламид d-лизергиновой кислоты, называвшийся когда-то красивой аббревиатурой ЛСД-25.
Бруччо сделал паузу, давая возможность всем, кто способен, конечно, осмыслить эту весьма забавную информацию.
– Следует отдать должное изобретателям нового вещества, – продолжал он. – А изобретатели у него были, вне всяких сомнений. Вещество-то сугубо синтетическое. Естественым путем, в природе, даже элементарный ЛСД-25 возникнуть принципиально не может, а уж эта модификация, изящно закамуфлированная под безвредное мультимолекулярное соединение, – тем более. Увы, я совершенно не представляю себе механизма синтеза подобного химического «оборотня». Но сдается мне, что один раз в своих путешествиях мы с вами уже напарывались на такой же хитро синтезированный с помощью высоких технологий психоделик По залу прокатился шумок, то ли кто-то вспоминал, когда и где происходило упомянутое Бруччо знакомство с экзотическим веществом, то ли просто большинство присутствующих перестало понимать, о чем талдычит высоколобый биолог.
– Для не разбирающихся в терминологии я мог бы сказать проще – «наркотик», – пояснил Бруччо, – но в действительности есть существенная разница между этими двумя классами стимулирующих препаратов. Трагизм нашего с вами случая, друзья, заключается как раз в том, что чумрит (в действительности не только он, но давайте для простоты говорить именно об этом препарате) представляет собою сложнейшее сочетание вещества, дающего неповторимые ощущения психоделического полета в иной реальности и одновременно обладающего свойством вызывать фантастически быстрое привыкание
– с первой минимальной дозы.
После этой фразы Бруччо зашумели уже все. Во-первых, кто ж не знает, как относятся пирряне ко всякого рода наркотикам и прочим дурманящим средствам. Даже простейший никотин они люто ненавидят и отвергают для себя категорически. Алкогольные напитки приемлют только в гастрономическом аспекте. Ну а во-вторых, в результате печального стечения обстоятельств местного жуткого зелья глотнул не кто-нибудь, а сам Язон динАльт. Почти пиррянин. Первый в истории официальный муж пиррянской женщины. Глядишь, еще год-другой – и его станут называть обитателем Мира Смерти безо всяких скидок и оговорок. Впрочем, такое было бы вполне справедливо уже сегодня. Как же, скажите, не переживать пиррянам, если их соотечественник попал в серьезную беду?
Обстановка накалялась, и тогда Арчи выступил с ответной, а точнее с дополняющей речью, в которой попытался увязать воедино влияние всех факторов, действующих на человека в экваториальном поясе планеты Моналои. Получалось, что перед этим воздействием практически равны как местные организмы, от растений до человека, так и любые пришельцы. Язон, уже познакомившийся с основными открытиями Свампа (в изложении О лафа), и Мета, знавшая результаты самых последних здешних исследований непосредственно от Фуруху, не могли не восхититься прозорливостью и широтой взглядов Арчи, сумевшего всего за три дня заметить и четко выделить главные принципы существования моналойского симбиоза, над формулировкой которых хваленый Свамп бился много лет.
После этого Арчи вежливо обратился к пиррянским ветеранам и попросил слова для своей жены Миди, которую вообще-то и на собрание допустили со скрипом. Но кто еще, кроме нее, мог рассказать об уникальных и очень важных теперь телепатических впечатлениях? Ведь отчаянная Миди все-таки попыталась еще раз войти в ментальный контакт с этими жуткими, ни на что не похожими монстрами. Вторая ее попытка оказалась более удачной. Сквозь «телепатический шум» прорывалась-таки и «телепатическая речь».
Конечно, речью это могло называться лишь условно. Этакая последовательность сигналов, пугающе далекая от любого из человеческих языков. Само осознание необходимости расшифровывать эту абракадабру вселяло в душу первобытный мистический ужас. И все же определенная осмысленность в «телепатической речи» монстров угадывалась. Миди, а с нею и Арчи уже не сомневались в разумности высокотемпературных существ. Оставалось всего ничего – раскусить их природу, цели и найти те средства борьбы, которые будут эффективнее простого уничтожения. Веселенькая задачка! Как говорится, начать и кончить.
Затем, желая слегка разбавить мрачное настроение, только что прибывший Тека предложил свежий взгляд на проблему:
– Ребята, а вам не кажется, что монстры – это просто роботы? Посланцы высокоразвитой цивилизации, имевшие своей задачей вылечить местных жителей от наркомании, но ставшие в итоге наркоманами сами. Ведь планета Моналои умеет воздействовать на субъекта комплексно. Вот и превратила в алкоголиков даже таких несгибаемых парней, как высокотемпературные монстры. И не пытайтесь теперь объяснить логически их поведение. Все эти твари пребывают либо в эйфории, либо в состоянии абстиненции.
Посмеялись. Кто-то, наоборот, взгрустнул. Смех смехом, а ведь гипотеза могла оказаться и вполне серьезной. Так что легкомысленного тона, взятого Текой, не одобрили.
И наконец Стэн, про которого все почти забыли после мудреных высказываний и заумных дискуссий, вдруг почти закричал:
– Да черт бы с ней, с этой наукой! Неужели вы еще до сих пор не поняли, что мы воюем здесь не просто с монстрами, а со всей планетой? Ведь наши так называемые заказчики элементарно подставили нас: пообещали одно, а подсунули совершенно другое!
Мысли Стэна оказались удивительно созвучны Язону. И он, крайне редко солидарный с типичным представителем пиррянского экстремизма, просто не мог не поддержать весьма разумного на сей раз выступления.
– Стэн абсолютно прав, – объявил Язон, вставая. – Нас подставили. И в первую очередь, конечно, меня. Подумайте только: Крумелур не предупредил, что здесь, на Моналои, нельзя употреблять в пищу местные растения и животных. И даже крайне нежелательно пить местную воду. Строго говоря, и вдыхание моналойского воздуха следовало бы сильно ограничить. Хватит с нас здешней радиации и хитрых магнитных полей. Но ни о чем подобном сказано не было. Небрежность? Случайная забывчивость? Вряд ли. Скорее продуманный ход. А значит, следует держать ухо востро. Давайте не будем объяснять фэдерам, что разгадали их коварные планы. Давайте лучше затаимся. А уж потом ответим. Исподтишка, неожиданным ударом, в их же манере. Я думаю, так будет правильнее. А теперь думайте вы.
И в ответ – ни возмущения, ни одобрения. Тишина. Язон даже растерялся.
«Действительно, что ли, задумались все? – спросил он самого себя и, перескакивая взглядом с одного лица на другое, внезапно с удивлением понял:
– А ведь и правда! Пирряне научились думать. И, что очень важно, не разучились при этом стрелять».
– Слушайте, – наконец заговорил Рее. – Я очень уважаю Язона динАльта. Он верный друг Пирра и вообще замечательный человек. Но сегодня, здесь и сейчас авторитет его – простите старика за цинизм – весьма сомнителен. Язон оказался привязан к планете Моналои. Я искренне желаю ему найти противоядие, которое позволит благополучно покинуть этот мир и вернуться к нормальной жизни, но пока факт остается фактом: он привязан. И это, конечно, накладывает известный отпечаток на его мировоззрение. Язон собирается воевать с монстрами, с людьми, с лысыми и шерстяными, с моналойцами и фэдерами, он намерен воевать со всей планетой. И даже не задает себе вопроса: ради чего? А я призываю вас задуматься именно над этим. Нам предложили работать на себя воротилы наркобизнеса. Да, анонимно. Подписывая контракт, мы еще не представляли, с кем имеем дело. Но теперь-то знаем! Подумайте: стоит ли – даже однажды, даже в такой ситуации – связывать свою судьбу с самыми грязными и беспринципными преступниками во Вселенной? Контракт подписан, но вы же понимаете: мы в любой момент можем отказаться. Никто не сумеет остановить нас, если мы решим покинуть планету. Это чисто моральная проблема, друзья. Задумайтесь над нею и примите решение. Я не собираюсь подсказывать вам ответа. Конечно, у меня есть мнение. Как мы вам уже объясняли, оно совпадает с мнением Керка. Но я хочу, чтобы сейчас думали все. В этом я солидарен и с Язоном, и с Арчи.
Поистине гробовая тишина повисла в каюткомпании. Ох как не хватало посреди этого молчания звонкого и бодрого голоса Клифа! Признанный лидер нового поколения, он никогда не раздумывал подолгу. Если предлагался выбор: сражаться или выжидать, Клиф неизменно останавливался на варианте боя – не важно с кем и за что. Но теперь этого отчаянного горячего парня больше не было с ними – он погиб на последней войне от рук флибустьеров. А еще более юный Гриф, в известном смысле занявший место погибшего товарища, несмотря на свой возраст, отличался редкой для пиррянина рассудительностью и выдержкой. Он любил вспоминать, как еще в восьмилетнем возрасте охранял и обучал Язона, впервые попавшего на Мир Смерти. Гриф и теперь был прекрасным телохранителем и все так же отлично умел натаскивать новичков. А вот принять быстрое эмоциональное решение – это не по его части. С выводами он никогда не спешил.
В общем, ненормальная какая-то сложилась ситуация. Никто не осмеливался первым нарушить напряженную, мрачную тишину кают-компании. Конечно, пирряне предпочли бы не помогать наркодельцам. Спасать от гибели мир, который сам несет страшную медленную смерть многим сотням других миров, казалось безнравственным. Но с другой стороны, бросить на произвол судьбы ни в чем не повинных людей, в то время как никто, кроме пиррян, не способен помочь, – такое тоже было выше их понимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42