на
файф-о-клоке у Дэна они вдвоем слушали сносную по качеству запись
беседы. Если отшелушить матюги и взаимные подозрения --
становилось ясно: отныне Ману Эрза у Службы на кукане -- как
взяточник, гангстерский пособник и виновник гибели своих людей.
Блистательный, невероятно удачный результат портил только этот
самый Ларей: опытнейшие сотрудники, крутейшие ребятки, сгинули
без следов, как дошколята в глухих джунглях... Да, действительно,
эти трое безо всякого стеснения боятся Ларея. И... что?..
-Эли, вот смех: они, оказывается, его не понимают...
-Дэн, я, признаться, тоже его не понимаю...
-А что странного? -- Деньги, власть, жратва... Что тут не
понимать -- они его хотели прищучить, а он прищучил их... Сколько
укоризны, Эли, в твоем взгляде. Выкладывай, извини, что
перебил...
Эли смолчал, прекратив таким образом поток взаимных извинений и
хлопнул на стол черный конверт из фотобумаги.
-Фотографии? Ну, давай посмотрим.
Фотографий было -- четыре оригинальных и увеличенные фрагменты.
Ларей выходит из дверей "Коготка", Ларей и двое типов рядом с
ним, Ларей анфас, Ларей в профиль.
-Кто эти двое?
-Панк -- это его шофер, маленький -- пропавший подручный,
кличка Красный.
-И в чем соль?
-Между вот этими двумя фотографиями и вот этими около восьми
лет разницы.
Дэн мгновенно подобрался. Муртез протянул ему мощную лупу,
закрепленную на старомодной палочке, Доффер кивком поблагодарил и
принялся всматриваться в черты лица Ларея.
-Практически не изменился. Даже если он утяжки делал -- такого
быть не может. Сколько ему сейчас?
-По документам 54 года.
-Документы липовые.
-По наколкам -- около сорока, даже если их ему в роддоме
делали. Помнишь -- старик объяснял?
-Наколки липовые.
-Я сверялся со всеми знающими специалистами страны в области
татуировок. Единодушное мнение -- руку Субботы подделать
невозможно. Его работы ценятся специалистами на порядок дороже,
чем лучшие творения Криста Варлиха, если это имя тебе что-нибудь
говорит.
-А когда Суббота перестал практиковать?
-Примерно в начале пятидесятых, когда он был переведен со
"спеца" и помещен в одиночку в Сюзеренской тюрьме.
-А если не в роддоме, то ему около шестидесяти с хвостиком, да?
-Если по "медведю оскаленному" судить, то да.
Доффер растер ладонями виски и уши:
-Не понимаю...
-Ну, а я что говорю? Тоже не понимаю.
-Эли, напрягись, дружище, возьми его поплотнее, технику и
деньги я тебе обеспечу. От других оторву, на этого типа -- дам...
Эли, ты когда-нибудь видел подобный взгляд?
-Я всякое видел. Иной раз, после нахлобучки у Адмирала, твоим
взглядом можно василиска убить. Но -- признаю, неприятный
мальчишечка...
-Да. Но я к тому, что этот взгляд мне знаком. Вспоминал,
вспоминал -- ни фига! Такое ощущение, что я помню его чуть ли не
с детства.
-Угу. В колыбельку твою заглянул, ну и... того...
-Намекаешь, что сглазили. Ох ты и язва, начальника
подкусывать... Давай-ка плюнем на дела и закатимся ко мне. Жена
приглашала на фазана. Врежем, как следует, коньячку хорошего,
закусим?
-Поехали... Только супруге позвоню...
@BL =
Похоронный кортеж растянулся на километр. Обязательно-черные
лимузины, бесконечные венки, темные очки на мордах, блицы...
Все, как обычно в таких случаях, только на это раз случай пришел
за жизнью родного старшего брата.
Тони Мераньо, как ни странно, сохранил свою первую кличку
"Сторож" и привык к ней вполне. После выхода из тюрьмы он женился
на Жанне, девушке, которая ждала, пока он освободится и готова
была ждать еще. Они быстро сообразили девчушку, а через год сына.
Тони руководил букмекерскими делами в районе, иногда, по просьбе
старшего брата участвовал в разборках со стрельбой, раз был ранен
в ногу... Тони был умен, в меру жесток, не жаден и рассудителен.
Но хотя годы шли и он делом доказал, что не пустое место -- все
равно -- Тони обречен был на пребывание в тени своего старшего
брата, грозного и авторитетного лидера из банды Дяди Сэма. И вот
теперь брата убили (снайпер снял на выходе из ночного кабака).
Дядя Сэм пообещал найти и сурово наказать убийц... Но Тони
мальчиком не был: почему все люди Пола в глаза не смотрят, почему
нет никаких военных приготовлений? Когда Тони подходит к компании
своих -- все сразу замолкают... У Тони сжималось сердце от боли и
негодования. И страха за семью. Не он ли следующий? Заменить его
легко -- бизнес накатан. Преданных ему людей -- одной рукой
пересчитаешь, да и то, если мир на дворе. Жареным запахнет --
друзей днем с огнем обыщешься... Жену он отослал домой сразу
после отпевания, на кладбище поехал один. Так в одиночку стоял он
и пожимал протянутые руки, обнимал шерстяные и драповые пальто,
выслушивал соболезнования... Да, все в точку: разъехались, не
посчитав нужным пригласить с собой, разделить тризну. Трое
парней, его помощники мялись, видимо, до смерти не хотелось им
светиться в его обществе лишнюю минуту, но и бросить одного
совестно...
-Езжайте, ребята, я хочу с Полом наедине побыть, езжайте. От
всего сердца благодарен вам, пока...
Ни души не осталось от многих сотен людей, присутствующих на
похоронах. Только сторож посматривает с надеждой на бутылку, да
грач тычет клювом в рыхлую землю... Жил и нет его. Ни семьи, ни
детей, ни наследства... Да пропади оно пропадом, наследство, лишь
бы жил... Только и осталось, что детские фотографии. Эх, Паул,
Паул... Ведь за тебя не отомстить: прикончат враз. Все твои
друзья и подручные делят единственное наследство твое -- власть и
корыто... Положить свою жизнь и судьбу всей семьи ради непонятной
мести... А простишь -- слабым посчитают, затаптывать начнут...
Как быть?..
Тони нашарил ключи зажигания, подошел к машине. Вдруг
внушительных размеров мотор, с неброским темным цветом, деликатно
бибикнул сбоку сзади. Тони (холодом окатило душу: сейчас его...)
повернул голову: дверца с тонированными стеклами, справа от
водителя, распахнулась и оттуда выпрямился мужик в недорогом
демисезонном пальто, лет сорока пяти, очень знакомый на вид...
-Стивен!.. -- Тони невольно улыбнулся, настолько неожиданным
было появление человека, так много значившего для него во время
оно... Ларей тоже улыбнулся и пошел к Тони, раскрыв руки для
объятий:
-Заматерел, Тони, окреп. Рад тебя видеть, хотя и сочувствую
твоему горю.
-Я тоже рад видеть... вас, Стивен. Вы... Ты вот совсем не
изменился, -- ответил Тони и вдруг понял, что сказал правду: у
Ларея только волосы отросли, пусть короткие, но все-таки -- не
налысо, как в камере...
-Садись ко мне, подвезу.
-Да я сам на моторе...
-Брось, Тони. Я ведь не зря сюда приехал, поговорить надо.
Фант! Сядь туда за руль. Тони, ты мою телегу повезешь. Подходит?
Тони был неглуп и понимал, что Ларей затеял пересадки с одной
только целью -- убедить его, что встреча и разговор безопасны.
Хитер Ларей, знает, как нервишки шалят, когда спина пулю ждет...
-Зря, Стивен. Я всегда тебе доверял, как... (Ох, черт...
Сравнение-то...)
-...брату. Я правильно докончил мысль? Садись, сынок. Мой мотор
бронированный, в случае чего... Ну, поехали... Рассказывай, не
стесняйся.
Гектор взял себе за правило: начинать утро с часовой тренировки.
Потом душ, потом стакан некрепкого чаю с сахаром, потом несколько
ежедневных городских газет. Из газет, собственно, он и узнал о
гибели Паула Мераньо, который, как он помнил, был старшим братом
Тони Сторожа, его однокамерника на "Пентагоне". Отсутствие
Красного существенно утяжеляло жизнь, так что Гек мгновенно
решил: попробовать выяснить насчет Тони. Информаторы подсказали о
подоплеке убийства и о заинтересованных в нем. Может это и враки,
но очень похоже, что прибрали Пола свои...
-...Понятно... Ты знаешь кто убил?
-Кто стрелял -- не знаю.
-Не финти. Кто решение принимал -- знаешь?
-Догадываюсь, -- сморщился Тони.
-Дядя Сэм, верно?
-А вы откуда знаете?
-Разведка донесла. Что думаешь дальше делать?
-Не знаю, честно говоря... Справа, прямо под колеса, выбежала
старушенция с болонкой на поводке и Тони в панике дал по
тормозам. До старухи оставался какой-то сантиметр, чудом
среагировал, а она -- хоть бы хны, дальше посеменила да еще и
ругается...
-Реакция у тебя средненькая, поправку на бронированную массу не
взял... Так что?
-Не знаю. У Индюка мне жизни не будет, но и податься куда -- не
ведаю. У меня же семья...
-Женат, дети?
-Двое -- девочка и мальчик. И жена.
-Мстить думаешь?
-Все не так просто... Кто я и кто он... Хорошо бы конечно...
-Ну хочешь -- я его заделаю, сегодня же. Максимум, завтра. Я,
на всякий случай, дал задание ребятам определиться на местности
-- не так уж и сложно. Таким же манером: из винта положим, он и
узнать не успеет.
-Ну, так не интересно: он умрет и последнего привета от меня не
услышит. Я бы хотел, чтобы он понял, кто и за что его убивает...
-Извини, Тони, стыдно слушать твои глупости... Ну, предположим,
выкрали мы его, привезли к тебе. Что он должен понять и в чем
раскаяться? Пол, как я понимаю в том числе и с твоих слов, и в
самом деле ему на шнурки наступал. Еще полгодика-годик и наоборот
все могло случиться.
-Он моего брата убил и должен бы уяснить перед смертью...
-Брек. Извини, что перебиваю. А ты перед патронной гильзой не
хотел бы произнести речь?.. Что?.. А к тому, что бросил ты,
скажем, гневные слова в лицо плененному врагу, Дяде Сэму, и
пристрелил его собственноручно. Отныне он покойник и уже
абсолютно безразлично, что ты там ему объяснял минуту назад. И
вот уже твои слова -- пф -- упали в пустоту. ВсС, нет его,
голубчика. Плакал он там, раскаивался ли -- это
кинематографическая чепуха по сравнению с самим фактом небытия. К
такому наказанию прибавлять что-либо -- бессмысленно. (Геку
вспомнилась казнь убийц Гуська -- нет, там совсем другое дело --
там люди воспитывались и проверялись. И Малышу, и другим только
на пользу пошло...)
-Хм. Я как-то не задумывался в этом ключе...
-Думай, не жалко. Так убить его?
-Вы, я вижу, альтруист, -- уклонился от прямого ответа Тони.
-Да. Плюс ищу достойные кадры. И не стоит разговаривать со мною
в такой манере, Тони, несмотря на мягкость моего характера. Я
могу мочкануть этого Дядю Сэма в качестве моего тебе подарка, но
в то же время я хотел бы, чтобы ты сугубо добровольно встал под
мои знамена.
-В качестве кого?
-В качестве человека, которому я могу доверять. Большие
возможности, немалые деньги. Работа, в основном, головой,
смекалистые ребята -- редкость. Место вакантно: был у меня
Красный -- правая рука, да уехал на родину, в джунгли. Проявишь
себя достойно -- сделаю зырковым по многим моим теперешним делам.
-А сами что, от дел отойдете?
-Нет. Но узнаешь все в свое время. Соглашайся, Тони. Я всегда о
тебе помнил, всегда имел в виду. Теперь тебя ничто не связывает с
прежними делами, идем с нами, а?
-Боязно. Точнее, непривычно. Я же никого, кроме вас не знаю.
-Дело наживное, притрешься. Вон, Фант за нами едет, а тоже не
знает, что водилой последние дни работает. У парня к современной
технике -- удивительные способности. Будет у меня по электронике
соображать -- новое направление. Так и растут люди. По рукам?
-Да. Как мне к вам обращаться?
-На ты. Через "Ларей". Стивеном зови, только если уж очень
приспичит. Познакомлю со своими ближайшими ребятами -- Арбузом,
Малышом, братьями-близнецами, Кубиком, Фантом... Ну а попутно
остальных узнаешь, у тебя ведь тоже люди будут, и немало. За всех
отвечаешь, а как же. На раскачку времени -- месяц даю, больше
нет. Так забить Сэма?
Тони утвердительно мотнул головой.
-И никаких "ну, падла, я пришел свершить правосудие, воздав
кровью за кровь..."?
Тони даже хрюкнул, но подавив внезапный приступ смеха ответил
серьезно:
-Вполне достаточно того, что он перестанет быть.
-На лету схватываешь. Семью отправь на месячишко из города,
есть куда? Могу в Иневии предоставить хорошие условия. А лучше на
море, в местечко Парадиз. Там надежно и уютно для наших, и за все
заплачу я.
-Нет. В деревню поедут. Там и посторонние незамеченными не
останутся. Вы... ты это имеешь в виду, Ларей?
-Угу. Отправляйтсь послезавтра. До того времени пусть потерпят
присутствие охраны. Кто у Индюка естественные враги? Помимо
лягавых?
Тони не совсем понял эпитета "естественные", но догадался, о чем
идет речь.
-Дядя Том, Долбон по прозвищу. Мы... они который год грызутся.
-Дядя Том? Негр, что ли?
-Почему негр? -- удивился Тони -- белый, как мы с тобой. А что?
-Думаю, может стравить их удастся... А, впрочем, не будем
ухищряться...
Дядю Сэма пристрелили на следующее утро, у порога собственного
дома. Гек решил его судьбу еще до разговора с Тони и тот никак не
мог бы повлиять -- отказался бы он от подарка своего нового шефа,
или согласился бы на него. Жене Сторож сказал лишь, что
обстановка накалилась, но к ее возвращению все утрясется. Супруга
Тони, Жанна, давно уже научилась прятать внутри свой страх за
судьбу мужа, но уезжая была уверена, что счастье кончилось, да и
не было его... Сердце подсказывало ей, что с Тони в этот месяц
случится непоправимое несчастье, как с Паулом, и что она
останется вдовой. Но когда через три недели в деревню, где она
жила у матери, нагрянул живой и невредимый Тони с цветами и
игрушками, и когда он сообщил ей, что неприятности позади -- до
предела сжатая пружина ее терпения лопнула и она зарыдала в
голос, осела на пороге и потеряла сознание...
Гек воевал на всех фронтах: по сообщениям информаторов на него
была объявлена открытая охота почти во всех крупных бандах
Бабилона: за его голову сулили пять миллионов талеров наличными.
И поначалу охотников нашлось немало. Крепко насели сыскари из
Конторы, обложили оперативными точками все близлежащие районы.
Гек ночами скрывался в подземелье, днем отдавал военные приказы и
сам пешком и на метро рыскал по городу, убивая по списку
заказчиков охоты, киллеров, влиятельных гангстеров из воюющих с
ним банд, всех, кого более-менее достоверно удалось определить
врагами. Приходилось действовать максимально осторожно: трупы по
возможности прятать и утилизовать, чтобы не нагружать лишний раз
криминальную статистику в Конторе.
Тони рвался в бой, чтобы не сочли трусом, но Гек не стал его
засвечивать и велел изучать дела и никуда не высовываться.
Гнедые, Малыш, Арбуз, Китаец, остальные командиры в Гековой банде
соблюдали все предписанные меры предосторожности и скорее
боялись ослушания, чем последствий оного: он предупредил, что
цацкаться не будет -- сам пристрелит, если обнаружит
безалаберность. Везло ли им всем, или Гек знал толк в уличных
войнах, но факт оставался фактом: вся верхушка его банды потерь
не несла. Те кто пониже -- погибали, конечно, но их заменить
было куда как проще. Фант получил новое назначение --
обеспечивать техническую безопасность. Под контролем у Гека
стоял магазин систем безопасности, где продавали сигнализации
всех видов и систем, следящие камеры, сейфы, приборы ночного
видения, замки, бронированные стекла и электронную аппаратуру,
равно пригодную к информационной защите и нападению. Часть
аппаратуры брали в счет ежемесячного оброка, но большую --
добросовестно покупали, Гек за этим специально присматривал.
Фант развернулся вовсю и "хозяйских" денег не жалел. Но
целесообразность этих расходов обнаружилась почти сразу:
лягавские "жучки" обнаруживали то и дело и обирали, как гусениц
в саду. А свои "жучки" резко расширили осведомленность Гека о
планах противника -- и о бандах, и о прихватчиках.
Хуже было в "подшефных" зонах: Ушастый держался вполне, Морского
же убили. Годами созданная связь с доп16 в одночасье рухнула -- к
власти вернулся актив. И не было бы этого, но посеяли смуту, в
том числе и себе на беду, ржавые и их прихвостни. Когда, в одну
страшную ночь, подстрекаемая активом зона поднялась на дыбы, то
никто не хотел вникать в тонкости отличий в исповедуемых
понятиях -- резали и крушили ломами всю "черноту". Пересох
ручеек, питавший Гека проверенными людьми, бессмысленными стали
"кони", с помощью которых бесперебойно грелась зона. Фраты,
мужичье, быстро поняли, что променяли шишел на мышел, но было
поздно, сил на новое восстание уже не нашлось.
Гек разъезжал на моторах с шофером и охраной нечасто и напоказ,
потому что этого ждали от главаря его ранга. Но львиный кусок
времени он передвигался по городу словно Гарун-аль-Рашид, в
одиночку, пешком и инкогнито. Никому из его врагов гангстерского
и полицейского мира и в голову не приходило, что незаметный
прохожий, неброско одетый мужчина средних лет, и есть тот самый
Ларей, за голову которого обещали миллионы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
файф-о-клоке у Дэна они вдвоем слушали сносную по качеству запись
беседы. Если отшелушить матюги и взаимные подозрения --
становилось ясно: отныне Ману Эрза у Службы на кукане -- как
взяточник, гангстерский пособник и виновник гибели своих людей.
Блистательный, невероятно удачный результат портил только этот
самый Ларей: опытнейшие сотрудники, крутейшие ребятки, сгинули
без следов, как дошколята в глухих джунглях... Да, действительно,
эти трое безо всякого стеснения боятся Ларея. И... что?..
-Эли, вот смех: они, оказывается, его не понимают...
-Дэн, я, признаться, тоже его не понимаю...
-А что странного? -- Деньги, власть, жратва... Что тут не
понимать -- они его хотели прищучить, а он прищучил их... Сколько
укоризны, Эли, в твоем взгляде. Выкладывай, извини, что
перебил...
Эли смолчал, прекратив таким образом поток взаимных извинений и
хлопнул на стол черный конверт из фотобумаги.
-Фотографии? Ну, давай посмотрим.
Фотографий было -- четыре оригинальных и увеличенные фрагменты.
Ларей выходит из дверей "Коготка", Ларей и двое типов рядом с
ним, Ларей анфас, Ларей в профиль.
-Кто эти двое?
-Панк -- это его шофер, маленький -- пропавший подручный,
кличка Красный.
-И в чем соль?
-Между вот этими двумя фотографиями и вот этими около восьми
лет разницы.
Дэн мгновенно подобрался. Муртез протянул ему мощную лупу,
закрепленную на старомодной палочке, Доффер кивком поблагодарил и
принялся всматриваться в черты лица Ларея.
-Практически не изменился. Даже если он утяжки делал -- такого
быть не может. Сколько ему сейчас?
-По документам 54 года.
-Документы липовые.
-По наколкам -- около сорока, даже если их ему в роддоме
делали. Помнишь -- старик объяснял?
-Наколки липовые.
-Я сверялся со всеми знающими специалистами страны в области
татуировок. Единодушное мнение -- руку Субботы подделать
невозможно. Его работы ценятся специалистами на порядок дороже,
чем лучшие творения Криста Варлиха, если это имя тебе что-нибудь
говорит.
-А когда Суббота перестал практиковать?
-Примерно в начале пятидесятых, когда он был переведен со
"спеца" и помещен в одиночку в Сюзеренской тюрьме.
-А если не в роддоме, то ему около шестидесяти с хвостиком, да?
-Если по "медведю оскаленному" судить, то да.
Доффер растер ладонями виски и уши:
-Не понимаю...
-Ну, а я что говорю? Тоже не понимаю.
-Эли, напрягись, дружище, возьми его поплотнее, технику и
деньги я тебе обеспечу. От других оторву, на этого типа -- дам...
Эли, ты когда-нибудь видел подобный взгляд?
-Я всякое видел. Иной раз, после нахлобучки у Адмирала, твоим
взглядом можно василиска убить. Но -- признаю, неприятный
мальчишечка...
-Да. Но я к тому, что этот взгляд мне знаком. Вспоминал,
вспоминал -- ни фига! Такое ощущение, что я помню его чуть ли не
с детства.
-Угу. В колыбельку твою заглянул, ну и... того...
-Намекаешь, что сглазили. Ох ты и язва, начальника
подкусывать... Давай-ка плюнем на дела и закатимся ко мне. Жена
приглашала на фазана. Врежем, как следует, коньячку хорошего,
закусим?
-Поехали... Только супруге позвоню...
@BL =
Похоронный кортеж растянулся на километр. Обязательно-черные
лимузины, бесконечные венки, темные очки на мордах, блицы...
Все, как обычно в таких случаях, только на это раз случай пришел
за жизнью родного старшего брата.
Тони Мераньо, как ни странно, сохранил свою первую кличку
"Сторож" и привык к ней вполне. После выхода из тюрьмы он женился
на Жанне, девушке, которая ждала, пока он освободится и готова
была ждать еще. Они быстро сообразили девчушку, а через год сына.
Тони руководил букмекерскими делами в районе, иногда, по просьбе
старшего брата участвовал в разборках со стрельбой, раз был ранен
в ногу... Тони был умен, в меру жесток, не жаден и рассудителен.
Но хотя годы шли и он делом доказал, что не пустое место -- все
равно -- Тони обречен был на пребывание в тени своего старшего
брата, грозного и авторитетного лидера из банды Дяди Сэма. И вот
теперь брата убили (снайпер снял на выходе из ночного кабака).
Дядя Сэм пообещал найти и сурово наказать убийц... Но Тони
мальчиком не был: почему все люди Пола в глаза не смотрят, почему
нет никаких военных приготовлений? Когда Тони подходит к компании
своих -- все сразу замолкают... У Тони сжималось сердце от боли и
негодования. И страха за семью. Не он ли следующий? Заменить его
легко -- бизнес накатан. Преданных ему людей -- одной рукой
пересчитаешь, да и то, если мир на дворе. Жареным запахнет --
друзей днем с огнем обыщешься... Жену он отослал домой сразу
после отпевания, на кладбище поехал один. Так в одиночку стоял он
и пожимал протянутые руки, обнимал шерстяные и драповые пальто,
выслушивал соболезнования... Да, все в точку: разъехались, не
посчитав нужным пригласить с собой, разделить тризну. Трое
парней, его помощники мялись, видимо, до смерти не хотелось им
светиться в его обществе лишнюю минуту, но и бросить одного
совестно...
-Езжайте, ребята, я хочу с Полом наедине побыть, езжайте. От
всего сердца благодарен вам, пока...
Ни души не осталось от многих сотен людей, присутствующих на
похоронах. Только сторож посматривает с надеждой на бутылку, да
грач тычет клювом в рыхлую землю... Жил и нет его. Ни семьи, ни
детей, ни наследства... Да пропади оно пропадом, наследство, лишь
бы жил... Только и осталось, что детские фотографии. Эх, Паул,
Паул... Ведь за тебя не отомстить: прикончат враз. Все твои
друзья и подручные делят единственное наследство твое -- власть и
корыто... Положить свою жизнь и судьбу всей семьи ради непонятной
мести... А простишь -- слабым посчитают, затаптывать начнут...
Как быть?..
Тони нашарил ключи зажигания, подошел к машине. Вдруг
внушительных размеров мотор, с неброским темным цветом, деликатно
бибикнул сбоку сзади. Тони (холодом окатило душу: сейчас его...)
повернул голову: дверца с тонированными стеклами, справа от
водителя, распахнулась и оттуда выпрямился мужик в недорогом
демисезонном пальто, лет сорока пяти, очень знакомый на вид...
-Стивен!.. -- Тони невольно улыбнулся, настолько неожиданным
было появление человека, так много значившего для него во время
оно... Ларей тоже улыбнулся и пошел к Тони, раскрыв руки для
объятий:
-Заматерел, Тони, окреп. Рад тебя видеть, хотя и сочувствую
твоему горю.
-Я тоже рад видеть... вас, Стивен. Вы... Ты вот совсем не
изменился, -- ответил Тони и вдруг понял, что сказал правду: у
Ларея только волосы отросли, пусть короткие, но все-таки -- не
налысо, как в камере...
-Садись ко мне, подвезу.
-Да я сам на моторе...
-Брось, Тони. Я ведь не зря сюда приехал, поговорить надо.
Фант! Сядь туда за руль. Тони, ты мою телегу повезешь. Подходит?
Тони был неглуп и понимал, что Ларей затеял пересадки с одной
только целью -- убедить его, что встреча и разговор безопасны.
Хитер Ларей, знает, как нервишки шалят, когда спина пулю ждет...
-Зря, Стивен. Я всегда тебе доверял, как... (Ох, черт...
Сравнение-то...)
-...брату. Я правильно докончил мысль? Садись, сынок. Мой мотор
бронированный, в случае чего... Ну, поехали... Рассказывай, не
стесняйся.
Гектор взял себе за правило: начинать утро с часовой тренировки.
Потом душ, потом стакан некрепкого чаю с сахаром, потом несколько
ежедневных городских газет. Из газет, собственно, он и узнал о
гибели Паула Мераньо, который, как он помнил, был старшим братом
Тони Сторожа, его однокамерника на "Пентагоне". Отсутствие
Красного существенно утяжеляло жизнь, так что Гек мгновенно
решил: попробовать выяснить насчет Тони. Информаторы подсказали о
подоплеке убийства и о заинтересованных в нем. Может это и враки,
но очень похоже, что прибрали Пола свои...
-...Понятно... Ты знаешь кто убил?
-Кто стрелял -- не знаю.
-Не финти. Кто решение принимал -- знаешь?
-Догадываюсь, -- сморщился Тони.
-Дядя Сэм, верно?
-А вы откуда знаете?
-Разведка донесла. Что думаешь дальше делать?
-Не знаю, честно говоря... Справа, прямо под колеса, выбежала
старушенция с болонкой на поводке и Тони в панике дал по
тормозам. До старухи оставался какой-то сантиметр, чудом
среагировал, а она -- хоть бы хны, дальше посеменила да еще и
ругается...
-Реакция у тебя средненькая, поправку на бронированную массу не
взял... Так что?
-Не знаю. У Индюка мне жизни не будет, но и податься куда -- не
ведаю. У меня же семья...
-Женат, дети?
-Двое -- девочка и мальчик. И жена.
-Мстить думаешь?
-Все не так просто... Кто я и кто он... Хорошо бы конечно...
-Ну хочешь -- я его заделаю, сегодня же. Максимум, завтра. Я,
на всякий случай, дал задание ребятам определиться на местности
-- не так уж и сложно. Таким же манером: из винта положим, он и
узнать не успеет.
-Ну, так не интересно: он умрет и последнего привета от меня не
услышит. Я бы хотел, чтобы он понял, кто и за что его убивает...
-Извини, Тони, стыдно слушать твои глупости... Ну, предположим,
выкрали мы его, привезли к тебе. Что он должен понять и в чем
раскаяться? Пол, как я понимаю в том числе и с твоих слов, и в
самом деле ему на шнурки наступал. Еще полгодика-годик и наоборот
все могло случиться.
-Он моего брата убил и должен бы уяснить перед смертью...
-Брек. Извини, что перебиваю. А ты перед патронной гильзой не
хотел бы произнести речь?.. Что?.. А к тому, что бросил ты,
скажем, гневные слова в лицо плененному врагу, Дяде Сэму, и
пристрелил его собственноручно. Отныне он покойник и уже
абсолютно безразлично, что ты там ему объяснял минуту назад. И
вот уже твои слова -- пф -- упали в пустоту. ВсС, нет его,
голубчика. Плакал он там, раскаивался ли -- это
кинематографическая чепуха по сравнению с самим фактом небытия. К
такому наказанию прибавлять что-либо -- бессмысленно. (Геку
вспомнилась казнь убийц Гуська -- нет, там совсем другое дело --
там люди воспитывались и проверялись. И Малышу, и другим только
на пользу пошло...)
-Хм. Я как-то не задумывался в этом ключе...
-Думай, не жалко. Так убить его?
-Вы, я вижу, альтруист, -- уклонился от прямого ответа Тони.
-Да. Плюс ищу достойные кадры. И не стоит разговаривать со мною
в такой манере, Тони, несмотря на мягкость моего характера. Я
могу мочкануть этого Дядю Сэма в качестве моего тебе подарка, но
в то же время я хотел бы, чтобы ты сугубо добровольно встал под
мои знамена.
-В качестве кого?
-В качестве человека, которому я могу доверять. Большие
возможности, немалые деньги. Работа, в основном, головой,
смекалистые ребята -- редкость. Место вакантно: был у меня
Красный -- правая рука, да уехал на родину, в джунгли. Проявишь
себя достойно -- сделаю зырковым по многим моим теперешним делам.
-А сами что, от дел отойдете?
-Нет. Но узнаешь все в свое время. Соглашайся, Тони. Я всегда о
тебе помнил, всегда имел в виду. Теперь тебя ничто не связывает с
прежними делами, идем с нами, а?
-Боязно. Точнее, непривычно. Я же никого, кроме вас не знаю.
-Дело наживное, притрешься. Вон, Фант за нами едет, а тоже не
знает, что водилой последние дни работает. У парня к современной
технике -- удивительные способности. Будет у меня по электронике
соображать -- новое направление. Так и растут люди. По рукам?
-Да. Как мне к вам обращаться?
-На ты. Через "Ларей". Стивеном зови, только если уж очень
приспичит. Познакомлю со своими ближайшими ребятами -- Арбузом,
Малышом, братьями-близнецами, Кубиком, Фантом... Ну а попутно
остальных узнаешь, у тебя ведь тоже люди будут, и немало. За всех
отвечаешь, а как же. На раскачку времени -- месяц даю, больше
нет. Так забить Сэма?
Тони утвердительно мотнул головой.
-И никаких "ну, падла, я пришел свершить правосудие, воздав
кровью за кровь..."?
Тони даже хрюкнул, но подавив внезапный приступ смеха ответил
серьезно:
-Вполне достаточно того, что он перестанет быть.
-На лету схватываешь. Семью отправь на месячишко из города,
есть куда? Могу в Иневии предоставить хорошие условия. А лучше на
море, в местечко Парадиз. Там надежно и уютно для наших, и за все
заплачу я.
-Нет. В деревню поедут. Там и посторонние незамеченными не
останутся. Вы... ты это имеешь в виду, Ларей?
-Угу. Отправляйтсь послезавтра. До того времени пусть потерпят
присутствие охраны. Кто у Индюка естественные враги? Помимо
лягавых?
Тони не совсем понял эпитета "естественные", но догадался, о чем
идет речь.
-Дядя Том, Долбон по прозвищу. Мы... они который год грызутся.
-Дядя Том? Негр, что ли?
-Почему негр? -- удивился Тони -- белый, как мы с тобой. А что?
-Думаю, может стравить их удастся... А, впрочем, не будем
ухищряться...
Дядю Сэма пристрелили на следующее утро, у порога собственного
дома. Гек решил его судьбу еще до разговора с Тони и тот никак не
мог бы повлиять -- отказался бы он от подарка своего нового шефа,
или согласился бы на него. Жене Сторож сказал лишь, что
обстановка накалилась, но к ее возвращению все утрясется. Супруга
Тони, Жанна, давно уже научилась прятать внутри свой страх за
судьбу мужа, но уезжая была уверена, что счастье кончилось, да и
не было его... Сердце подсказывало ей, что с Тони в этот месяц
случится непоправимое несчастье, как с Паулом, и что она
останется вдовой. Но когда через три недели в деревню, где она
жила у матери, нагрянул живой и невредимый Тони с цветами и
игрушками, и когда он сообщил ей, что неприятности позади -- до
предела сжатая пружина ее терпения лопнула и она зарыдала в
голос, осела на пороге и потеряла сознание...
Гек воевал на всех фронтах: по сообщениям информаторов на него
была объявлена открытая охота почти во всех крупных бандах
Бабилона: за его голову сулили пять миллионов талеров наличными.
И поначалу охотников нашлось немало. Крепко насели сыскари из
Конторы, обложили оперативными точками все близлежащие районы.
Гек ночами скрывался в подземелье, днем отдавал военные приказы и
сам пешком и на метро рыскал по городу, убивая по списку
заказчиков охоты, киллеров, влиятельных гангстеров из воюющих с
ним банд, всех, кого более-менее достоверно удалось определить
врагами. Приходилось действовать максимально осторожно: трупы по
возможности прятать и утилизовать, чтобы не нагружать лишний раз
криминальную статистику в Конторе.
Тони рвался в бой, чтобы не сочли трусом, но Гек не стал его
засвечивать и велел изучать дела и никуда не высовываться.
Гнедые, Малыш, Арбуз, Китаец, остальные командиры в Гековой банде
соблюдали все предписанные меры предосторожности и скорее
боялись ослушания, чем последствий оного: он предупредил, что
цацкаться не будет -- сам пристрелит, если обнаружит
безалаберность. Везло ли им всем, или Гек знал толк в уличных
войнах, но факт оставался фактом: вся верхушка его банды потерь
не несла. Те кто пониже -- погибали, конечно, но их заменить
было куда как проще. Фант получил новое назначение --
обеспечивать техническую безопасность. Под контролем у Гека
стоял магазин систем безопасности, где продавали сигнализации
всех видов и систем, следящие камеры, сейфы, приборы ночного
видения, замки, бронированные стекла и электронную аппаратуру,
равно пригодную к информационной защите и нападению. Часть
аппаратуры брали в счет ежемесячного оброка, но большую --
добросовестно покупали, Гек за этим специально присматривал.
Фант развернулся вовсю и "хозяйских" денег не жалел. Но
целесообразность этих расходов обнаружилась почти сразу:
лягавские "жучки" обнаруживали то и дело и обирали, как гусениц
в саду. А свои "жучки" резко расширили осведомленность Гека о
планах противника -- и о бандах, и о прихватчиках.
Хуже было в "подшефных" зонах: Ушастый держался вполне, Морского
же убили. Годами созданная связь с доп16 в одночасье рухнула -- к
власти вернулся актив. И не было бы этого, но посеяли смуту, в
том числе и себе на беду, ржавые и их прихвостни. Когда, в одну
страшную ночь, подстрекаемая активом зона поднялась на дыбы, то
никто не хотел вникать в тонкости отличий в исповедуемых
понятиях -- резали и крушили ломами всю "черноту". Пересох
ручеек, питавший Гека проверенными людьми, бессмысленными стали
"кони", с помощью которых бесперебойно грелась зона. Фраты,
мужичье, быстро поняли, что променяли шишел на мышел, но было
поздно, сил на новое восстание уже не нашлось.
Гек разъезжал на моторах с шофером и охраной нечасто и напоказ,
потому что этого ждали от главаря его ранга. Но львиный кусок
времени он передвигался по городу словно Гарун-аль-Рашид, в
одиночку, пешком и инкогнито. Никому из его врагов гангстерского
и полицейского мира и в голову не приходило, что незаметный
прохожий, неброско одетый мужчина средних лет, и есть тот самый
Ларей, за голову которого обещали миллионы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52