Пахло кровью и пылью.
Куклы высотой в полметра не прекращали свои адские пляски. Нервно разглаживая кружева розового платья, я наблюдала за ними, пятками чувствуя, что это только увертюра перед чем-то… гораздо более интересным.
Внезапно из мрака, царящего слева в закулисье, вынырнул Эдуард. В иной раз я бы сдохла от хохота, но сегодня мне даже не улыбалось при виде его мантии, украшенной белым мехом, и изящной золотой короны, венчающей его голову. Наверное, так должен выглядеть на сцене Гамлет, принц Датский.
– Привет, должничок, - спокойно проронил четверть-оборотень, медленно идя ко мне. Я проглотила своё "Иди к чёрту!" при виде его медленно разгорающихся изумрудных глаз, и тут моё внимание привлекли шаги справа.
Скаля жёлтые волчьи зубы, бурый от крови Тарк пошатнулся, но продолжил брести ко мне. Обломок кости по-прежнему торчал из раны на его предплечье, да и вообще вся его правая рука была неестественно вывернута. Так, как её вывернула я.
Кто-то шагнул ко мне сзади и, резко оплетя руками мою талию, жарко прошептал:
– Привет, бейба…
Я вскочила, прижимая к груди одеяло, и испуганно осмотрела расплывающуюся комнату только для того, чтобы убедиться в своём одиночестве. В том, что рядом нет никого с глазами, похожими на пылающий в недрах сапфира ад.
И никого действительно не было. Не без облегчения выдохнув, я упала обратно на подушки.
39.
Во второй раз я проснулась оттого, что мои отношения с Итимом начали напоминать идиотский женский роман типа "В гостях у страсти".
Ровно пять минут, с двенадцати ноль-ноль до двенадцати ноль-пять, я лежала в постели и, грызя простыню, молча краснела, то и дела удивлённо приподнимая брови и качая головой. Эту самую голову мне пора лечить всерьёз и надолго. До конца жизни. А ещё лучше просто оторвать.
И вырвать сердце. Вот это дурацкое сердце, которое так быстро колотится в непонятном волнении, и эхо от чьих ударов отдаёт по всему телу мягкой волной приятного тепла. И горло, которое пересохло - тоже к чертям собачьим!
Да что это со мной такое?!!
Нервно поворочавшись в постели, я выдвинула ящик тумбочки, стоящей рядом с моей кроватью, и достала оттуда журнал "Звёзды мегаполиса". На обложке были "Казённые черти", лучшая альтернативная группа Роман-Сити, но сейчас меня интересовали не они. Шумно отлистав с десяток страниц, я остановилась на разделе "Светская хроника", где красовалась фотография Итима в обнимку с Сарой Брушер - известной на всю Европу семнадцатилетней моделью родом из нашего городка. Шлюха модельеров не интересовала меня никоим образом, а вот Князь…
Выругавшись, я злобно швырнула журнал прямо в открытое окно, и он туда таки долетел. Чёрт с ним!
– Ну что, дорогуша? Расслабилась? - зло процедила я сквозь зубы сама себе и пинками выгнала себя из постели. Хорошенько потянувшись, я без вступлений упала на ковёр и, стиснув зубы, начала отжиматься от пола. Физические нагрузки всегда прогоняют дурь из головы. А уж из моей - так подавно.
Я была неимоверно зла на себя же. Ни тот идиотский сон про марионеток, ни даже Итим меня не злили. Я сама себя злила. Сама и только сама.
Злила или пугала?
Резко остановившись на двадцатом отжимании, я задумалась. А ведь я вчера почти ухайдохала полуоборотня. И чёрт с ним, что он был пьян и под кайфом. На самом деле, в случае такого опытного мордобителя, как Тарк, это всё не аргумент. Он привык нюхать героин, а потом драться. Но вчера он меня даже ударить не успел.
Тело злостно сотряслось от напряжения и напомнило мне, какие издевательства ему пришлось пережить за последние дни, поэтому я послушно села на ковёр.
А виновата иктанка с её розами. Когда я дралась, я вдыхала аромат её Силы, хотя её рядом не было. Чёрт возьми, что она со мной сделала?! Неужели и впрямь выбрала своим Детищем? Дай Бог, чтоб это было так. Бог?
Кстати, о Боге.
Подползя к открытому ящику тумбочки, я заглянула в него и увидела свой серебряный крест. Точнее, не совсем свой, но об этом пусть пекутся угрызения моей полумёртвой совести. Нас самом деле, этот старинный крест принадлежал сначала моей матери, а потом она подарила его отцу. Не помню точно, кем он работал, вроде бы как в агентстве по торговле недвижимостью… В общем, безобидная работа, но крест папа никогда не снимал. До одного предновогоднего вечера, когда я выклянчила у него эту бессмысленную цацку для какой-то детской игры с Киа. В общем, с этой цацкой я и уснула, а утром… ну, вы сами знаете. С тех пор я часто задаю себе вопрос: могло ли что-то измениться, если бы крест остался у отца? С одной стороны, вампиры, которые проникли в нашу квартиру без приглашения, вполне могли не бояться освящённых предметов. А с другой… надежда - это всё-таки паршивая штука. Наверное, если бы крест остался у папы, сейчас всё было бы по-другому. Абсолютно всё.
Да. Но не будем об этом.
Короче говоря, если я унизилась до христианских методов борьбы с нежитью, значит, мне действительно пора лечиться. С кладбищем лучше повременить. Мало ли, вдруг я с него в тот же день при свете Мирны в каноэ угребу.
– Чтоб тебя!!! - я сама не поняла, как оказалась на ногах возле самого шкафа. Но зато я чётко поняла, что старинное, потемневшее от времени серебро, несколько месяцев провалявшееся в пыльном деревянном ящике, не холодило, а грело мою кожу. Правда, не обжигало, и это было огромным утешением. Хотя с другой стороны…
Ошалело моргнув, я грязно выругалась и склонилась над крестом.
– Хочешь сказать, что я теперь не человек, да? - посмотрела я на него. - Что ж, я об этом и без тебя догадывалась.
Когда я застегнула цепочку на шее, меня не охватило пламя господне и я не сгорела в адских муках. Ничего не произошло. Если я перестала быть человеком, то и нечеловеком я не стала. Болтаюсь где-то посерединке как хвостик.
Это было как-то ново. Удивительно и ново. Даже когда Джанет, темнокожая вампирша-парикмахер из "Лунной розы" впервые осветлила мне волосы и заплела их в тонкие косички, я не ощутила себя такой… обновлённой. Перестать быть человеком - это похлеще смены имиджа.
Но у меня это вызывало ненормальный смех. Нервно-истерический смех, начавшийся с улыбки, и закончившийся хохотом на постели. Я давно говорила, что нервную систему мне пора заменить на что-то более крепкое, потому как хохотала я очень долго и очень истерично.
40.
Время между пятнадцатью и восемнадцатью ноль-ноль я проводила с пользой, господин прокурор, так и запишите.
Сразу по возвращению из больницы, где в течение часа Киаре были проиграны в дурака оба клёпаных напульсника, я вспомнила про бал-маскарад и наставления Ким. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось делать что-нибудь с собой, но других занятий у меня не намечалось. Да и башку свою надо чем-то занять от дурных мыслей, которые попеременно касаются то апгрейдженной вампиршей меня, но одного голубоглазого субъекта. Точнее, сна про этого субъекта. С этим субъектом.
Включив кретиноскоп, чтобы заполнить тишину в доме чем-то ненавязчивым, я нашла третий канал, по которому с трёх до четырёх вечера всегда показывают мультики. Люблю мультики: это просто бальзам для расшатанной как молочный зуб психики. У меня она вообще скоро выпадет к чертям собачьим!
Сделав телевизор погромче, я под жизнерадостные голоса героев диснеевского "Винни Пуха" схватила свой неподъёмный рюкзак и вместе с ним отправилась в ванную.
Пункт первый. "Расплести косички и расчесать волосы".
Я тоскливо посмотрела на себя в зеркало, на такое знакомое отражение, и, произнеся: "Гудбай, май лав, гудбай!", принялась за дело. Никогда не думала, что за один час можно успеть так много: проклясть ад, рай и все уголки земного шара, попить какао, полить матерщиной Эдуарда, себя, вампиршу, посмотреть клип "Арии" и прогноз погоды, ну и, разумеется, расплести все до единой косички.
Мои лёгкие-лёгкие волосы даже после расчёски стояли дыбом, словно меня всю мою жизнь периодически замыкали славные триста двадцать.
– Невеста Франкенштейна, - я умилённо прижала руки к груди, а потом опять уткнулась в листок с ЦУ.
Пункт второй. "Вымыть голову фруктовым шампунем". Заодно и на язык попробуем.
Не знаю, что было в этой заразе, но по-моему, слегка разбавленная ароматизаторами серная кислота. На протяжение всей головомойки кожу неприятно щипало, а пена была ярко-жёлтого цвета. И когда я наконец-то смыла с башки всю химию вместе с вылезшими наружу от повышенной токсичности мозгами, то ощутила себя лабораторной крысой. Охренеть можно.
Короче, нет смысла рассказывать, как я развлекалась в дальнейшем. Стянув с лица маску-плёнку, я очень долго рассматривала получившийся "слепок", а потом осторожно повесила его на прищепки в ванной: мало ли, а вдруг пригодится. Во время расчёсывания гривы я поломала расчёску и грохнулась на дно ванны. В дальнейшем я не рисковала садиться на её край и долго гадала, какого цвета у меня будет синяк на копчике.
Но в тот самый момент, когда я окончила снимать с ногтей чёрный лак, раздался звонок в дверь.
– Кто это такой добрый в пять ночи? - зло буркнула я и начала метаться. Руки сполоснуть, чалму из полотенца на голову намотать, чтоб ни одна дрянь не догадалась, что с моей гривой, и тэ дэ и тэ пэ. Знаю, совсем необязательно было с диким грохотом во весь рост вытягиваться на полу, но впопыхах я совсем забыла, куда пятнадцать минут назад швырнула сломанную расчёску. Оказывается, в коридор.
И когда запыхавшаяся я наконец распахнула дверь, то увидала на пороге всего-навсего Люси.
– Привет! - жизнерадостно прощебетала она и сунула руки в задние карманы джинс. - У меня к тебе дело от Винсента.
Я удивлённо отметила, во-первых, её хорошее настроение и почти затянувшиеся царапины на лице, во-вторых джинсы и футболку в качестве одежды, а в-третьих, вместительный рюкзак за спиной.
– Проходи, - с этими словами я посторонилась, и Люси тут же проворно шмыгнула в прихожую. А оттуда, разувшись и с визгом прищемив палец на ноге коварной половицей - в зал. Мультики как раз окончились, так что краснеть как омар в кипятке мне не пришлось.
– Рассказывай, как ты добралась в ту ночь до приюта, - устало произнесла я и хлопнулась на диван. Элен повертела головой, рассматривая тёмный мебельный гарнитур, светлые обои, алый ковёр и только после этого повернулась ко мне.
– Дошла просто потрясно! - в неописуемом восторге затрещала она. - Знаешь, Винсент такой классный!!! Он мне столько рассказал про средневековую Румынию, тамошних ведьм и их шабаши - это что-то!!! А про графа Дракулу и Элизабет Батори - вообще охренеть!!! А ещё он сказал, что знает не одно поколение твоего рода и с твоим пра-пра-пра-пра-пра… чёрт, не помню, но в общем, дедом, уехал из Румынии. Они путешествовали по Европе и Азии, пока не осели здесь, в Роман-Сити… но ведь тогда это был просто город Роман. Правда?
Признаться, я несколько ошалела, когда она мне выдала историю о том, как древний аристократический румынский род Владислава Арьеш стал обыкновенным семейством Браун из Роман-Сити. Интересно, с каких это пор у Вина такой длинный язык?
– Это он тебе рассказал? - пытливо уставилась я на Элен и она немного смутилась:
– Ну… это я у него выспросила. Ну так это правда?
Фыркнув, я откинулась на спинку дивана и произнесла:
– Ну правда, по материнской линии мы с Киарой действительно потомки румынских аристократов. Но их кровь так смешалась с кровью здешних жителей, что это уже не играет никакой роли.
Правда, я помню, как мама разговаривала с нами на румынском языке, который учил каждый потомок Владислава и который так и не выучили мы. Я даже лица матери не помню, потому что никто не позаботился дать нам с Киа семейные фотографии, просто сказал: "Киара и Кейни Браун, с прискорбием уведомляем вас, что ваших родителей убили вампиры, и вы отправляетесь в приют!". Но я помню факт: мама пела нам колыбельные на румынском. Она готовила блюда из румынской национальной кухни, хотя по внешности меньше всего напоминала румынку, а её полное имя было Мария Арабелла. Мне уже потом Вин рассказал, как это было забавно, что девичья фамилия мамы и фамилия отца совпали. Среди друзей нашей семьи ходили шутки, что Владислав Арьеш предвидел судьбу своей пра-какой-то-внучки и решил помочь ей познакомиться с будущим мужем, выбрав для своего рода фамилию Браун. О моей семье вообще больше всего мне рассказал Винсент, но у него не было ни фотографий, ни рисунков моих родителей и, как он утверждал, он даже не может их достать. Да и про тётку нашу он уже сто лет ничерта не слышал.
– Собственно, - оборвала мои размышления Элен, - я чего пришла. Вчера по дороге в "Ночной Оплот" я встретила Винсента и он попросил меня передать тебе вот это.
Она расстегнула свой рюкзак и достала из него… куклу.
Я потеряла нижнюю челюсть.
Но это была именно кукла высотой почти в полметра. Одна из тех, что за высокую, но беспричинную себестоимость зовут коллекционными. У неё были чёрные кудри, курносое личико, длинные ресницы над берилловыми глазами и губки бантиком. Из одежды - кружевные платье и шляпка красного цвета.
– Это что ещё за хрень? - я очумело уставилась на то, что Люси заботливо усадила на журнальный столик.
– Кукла. Правда прелесть? - Элен в восхищении склонила голову набок, и только тут я заметила свежую царапину, проходящую вдоль её уха. Вообще из-за распущенных чёрных волос её невозможно было заметить, но когда девчонка наклонила голову, выкрашенная в голубой цвет прядка скользнула назад.
– Кто это тебя так? - поинтересовалась я. Люси покраснела сильнее, чем платье куклы и быстрым движением пригладила волосы. Что это я в последнее время всех малолеток своими вопросами смущаю? Сначала Кори, теперь она. Хотя, кажется, я догадываюсь…
– Подралась с одногруппницей, - неохотно пробормотала Элен под моим требовательным взглядом. Я чуть не захохотала, вообразив, как сцепились две тринадцатилетние соплячки, которые и драться-то не умеют. Это море визга и летящие во все стороны клочки волос. Однако Люси обиженно посмотрела на мою улыбающуюся физиономию, и я решила отложить время ржания минут на пятнадцать.
– Ты мне только попробуй сказать, что из-за Эдуарда, - неожиданно шевельнулся во мне нехороший червячок, - и будешь лететь отсюда до самого Блад Амур.
– Да из-за тебя, - пряча взгляд, торопливо пробормотала Элен. - Роуз, курва недобитая, такую хрень порет…
Не выдержав, я таки заржала. Правда, не столь истерично, как утром, но тоже весьма громко и противно - ну просто павлин в брачный сезон. Люси даже обидеться не смогла, просто тупо уставилась на меня, видимо, просчитывая в уме, стоит ли ей звать доктора, а если стоит, но надо ли меня вырубить на то время, пока она сбегает в больницу, и если надо, то чем именно. Откровенно говоря, я ни за что в мире не смогу объяснить причину своего смеха. Нервы - это уж какая-то слишком простая отмазка, хоть и верная.
– Элен, - я наконец-то смогла выдавить из себя хоть что-то, - я до глубины души тронута твоей заботой, но давай я сама буду отстаивать свою честь, ладно? И вообще, забей на то, что говорят эти белые пушистые шалавы.
– Странно, мне никогда в голову не приходило, что они на самом деле такие глупые и… пустые, - с философским видом произнесла Люси, а потом пожала плечами. - Не все, конечно, но очень многие. Какая им разница, в чём и на сколько Сара Брушер приезжала в Роман-Сити?
– Без понятия, - я отсмеялась и ощутила себя очень одухотворённой Кейни Браун, то есть такой, какой я была до встречи с вампиршей и вообще всего того дерьма, которое стряслось в июне месяце. Чёрт возьми, ну не просто так я ненавижу лето.
Короче, я оказалась в таком козырном расположении духа, что, поправив чалму на своей башке, произнесла:
– Дай руку, Люси.
Она удивлённо посмотрела на меня, видимо, ища признаки сумасшествия, но всё-таки послушалась.
– Во-первых, - произнесла я, сжимая её кисть, - отрежь когти к чёртовой матери. Лак будет дольше по краям держаться, да и ладони станут целее. Во-вторых, сожми… ага, правильно. Теперь смотри, - я приложила ладонь к той площади её кулака, что начиналась у костяшек и заканчивалась у сгиба пальцев, к фалангам, короче говоря, - когда бьёшь кулаком, бей вот этой вот частью, полностью, и никогда - костяшками, а иначе получишь вывих или перелом. Никогда не замахивайся, как это делают в американских боевиках. На самом деле, Элен, пока ты замахнёшься, твоя противница попротыкает тебе глаза пилочкой для ногтей. Бей без замаха, посекла? Отставляешь толчковую ногу назад и бьёшь. Кулаком, а не ладошками, - при этих словах Люси покраснела ещё сильней, чем краснела при виде Эдуарда. - И уж подавно не царапайся и не пытайся ухватить девку за волосы или пнуть её ногой, этим ты только посмешишь зрителей. Кроме того… разожми руку… ты можешь ударить нижней частью ладони, - я провела пальцем чуть выше того места, где обычно прощупывают пульс, - в нос или солнечное сплетение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48