Он скинул одежду и пошел в душ, где долго стоял под яростными, освобождающими струями воды.Может, она только изображает из себя крепкий орешек?Он улыбнулся, протягивая руку к шампуню. Ерунда!Надо просто забыть о ее существовании до конца недели, и она вынуждена будет позвонить сама.Ева как раз выходила к машине, когда одна из ассистенток съемочной бригады остановила ее.– Ева, тебе звонил мужчина.– Он не представился?Ассистентка скроила такое выражение лица, словно сидела на диете целую неделю, а за минуту до взвешивания съела сливочный торт. Ева вспомнила, что девица через месяц выходит замуж.– Нет.– Все равно, спасибо. Если звонил по важному вопросу, думаю, не поленится набрать номер еще раз.– Это был… – ассистентка понизила голос, – иностранец.Ее сердце предательски ушло в пятки, а потом полностью перестало биться.– Ах, вот оно что, – сказала она с нужной долей небрежности в голосе.– Похоже, итальянец, – продолжала ассистентка, – голос, ну просто божественный! Такой, знаешь ли, низкий, выразительный, волнующий. Бывает такая убаюкивающая интонация в голосе. Похоже, что это он ее изобрел. Кто он такой?– Понятия не имею, – беззаботно ответила Ева, чувствуя прилив сострадания к жениху этой девушки, – меня раздражает, когда человек не готов снизойти до того, чтобы сообщить свое имя!Это было ложью. Еву раздражало другое – ее собственная реакция. Без сомнений, это был Лука. Чего он добивался, звоня ей? Тем более звоня на работу! А если опять позвонит? А если домой? Она вспомнила, что у него нет ее домашнего номера. Конечно, для такого, как Лука, не было проблемой достать телефон женщины. Ева уже давно вышла из возраста, когда придумывают разные предлоги, чтобы околачиваться дома в надежде на звонок. Она ненавидела такое поведение в той же степени, в какой не могла теперь вести себя иначе. Каждый раз, когда звонил телефон, она подпрыгивала, как испуганный зверек, но всегда на другом конце провода был не он. В конце концов, расстроившись, сама не зная почему, она пошла проведать Кейси и осталась на послеобеденный чай. И, конечно же, по закону подлости, когда она вернулась домой, красная лампочка на автоответчике провокационно мигала. Трясущимися пальцами она нажала на кнопку, и послышался глубокий, мягкий итальянский голос. Прямо как он сам, думала она, слушая сообщение. Глубокий и мягкий."Ева? На следующей неделе я должен быть в Лондоне по делам. Как насчет того, чтобы поужинать вместе?"Веселая нотка появилась в голосе."Разумеется, это будет очень ранний ужин. У тебя будет достаточно времени, чтобы вернуться домой и лечь спать вовремя. Позвони мне".Ее привел в ужас тот факт, что она перематывала это сообщение назад раза четыре, параллельно решая, стоит ли ему звонить или нет, хотя в глубине души уже знала, что устоять не сможет.Тем не менее, прошло три дня самоистязаний. Когда же, наконец, она уговорила себя, пришлось сначала столкнуться с не очень общительной секретаршей, которая, переключившись с итальянского на безупречный английский, все–таки долго сомневалась, захочет ли синьор Карделли, чтобы его беспокоили.Конечно же, синьор Карделли захотел.– Лука? – неуверенно произнесла Ева, уже желая вернуть время назад, чтобы не набирать этот чертов номер.Лука почувствовал инстинктивное напряжение во всем теле. Так, значит, strega Ведьма, колдунья (ит.).
решила заставить его подождать? Он не мог припомнить, когда еще в жизни ему приходилось чего–либо ждать.– Ева?– Да, это я! Я прослушала твое сообщение.– Хорошо.Он сделал паузу. Теперь пусть и она подождет.Ева крепко стиснула телефон. Будь он проклят!– Насчет ужина.– Ммм.Она уже готова была бросить трубку, но понимала, что так ведут себя только дети. Так она хотела поужинать с ним или не хотела? И да, и нет.Лука нахмурился. Она что, всегда ставит мужчин в тупик? Тут он вспомнил, что она была в его объятиях. Они почти…– Так ты хочешь со мной поужинать, Ева? – нежно спросил он.Еще один момент истины. Ее жизнь в последнее время буквально полна подобными моментами, а Лука Карделли почему–то всегда с ними связан. Ева сглотнула. Представь, что ты перед камерой. Дай ему быстрый, вежливый и полный безразличия ответ. Было бы намного лучше, если бы она могла просто забыть об этом разговоре, но мысль о том, что она его больше не увидит, делала окружающий мир серым и безрадостным.– Прекрасно, когда?Она сказала это таким голосом, как будто ее пригласила на чай незамужняя тетка!– Я прилетаю в пятницу вечером, – спокойно сказал он. – Как насчет субботы?Она подумала, что может притвориться, будто занята в субботу, но потом поняла, что бессмысленно играть в кошки мышки, если от этого ей только хуже.– Суббота – самое оно, – ровно сказала она, но сердце ее бешено билось.– Превосходно. Я позвоню, когда буду в Англии. Ciao, bella. Пока, красотка (ит.).
Ева стояла и смотрела на телефонную трубку, не осознавая, что он ее уже положил. Во рту у нее пересохло. В ее голове крутилась только одна мысль.Ужин в субботу. Ранний ужин, чтобы у нее было достаточно времени вернуться домой и лечь спать.Но она не работала по воскресеньям. Она это знала, и он это знал.По воскресеньям она отсыпалась. ГЛАВА ПЯТАЯ Отель, в котором он остановился, был одним из тех современных спокойных и дорогих мест, мелькающих в глянцевых журналах, которые заметно отличаются от стандартных однотипных гостиниц. Ева вошла в вестибюль с блестящими деревянными полами и дорогими коврами. Она уставилась на конторку портье, которая была сделана так, чтобы явно не быть похожей на конторку портье. Наполовину она была заставлена вазами с ярко–красными и лиловыми цветами, а ухоженная блондинка, которая улыбнулась посетительнице, сама выглядела как модель из модных журналов. Ева поняла, что это одно из самых фешенебельных мест, столь первоклассных, что по коже пробегает холодок. Она вздрогнула, думая о том, что собирается делать. И тут же твердо напомнила себе, что ничего делать не обязана. Если, конечно, ей этого не хочется.– Могу я вам помочь? – спросила блондинка.– Мм…О, ради всего святого, когда это она раньше начинала фразу с этого бездарного мычания?– У меня здесь встреча с мистером Карделли. В шесть.Спокойное лицо блондинки и не вздрогнуло.– Signor Карделли, – поправила она, – должен подойти…– С минуты на минуту, – раздался сладкий голос, и во рту у Евы пересохло.Она обернулась и увидела, как он выходит из лифта.– Привет, Ева.Выглядел он просто восхитительно, в темном льняном костюме, голубой шелковой рубашке, расстегнутой на шее и провокационно открывающей его оливковую кожу и черные завитки волос.– Лука, – сказала она низким голосом.И выдавила улыбку.– Привет.Он сузил глаза. Совсем не так представлял он себе приветствие женщины, которая хочет, чтобы он занялся с ней любовью. Казалось, она ходит по острию ножа. Значило ли это, что она нервничает? Если так, то это очень даже мило. По крайней мере, он увидел, что и у нее есть слабые места. Он улыбнулся, подойдя к ней, положил руки ей на плечи и поцеловал в обе щеки.Ева немного оттаяла. Со стороны можно было подумать, что она маленькая серая мышка, не имеющая никакого представления о мужчинах! Но стоило ей вдохнуть утонченный аромат его парфюма, почувствовать легкое прикосновение мужского подбородка к своей щеке, как она и сама поняла, что все еще остается наивной и неопытной девчонкой. Окажись у нее сейчас в руках блюдо с креветками, она бы непременно его уронила!– Ты выглядишь просто чудесно! – сказал он.Она выглядела больше, чем просто чудесно. Высокие замшевые сапоги, легкая коротенькая юбочка из шелка и розовый свитер, подчеркивающий безупречную грудь. Собранные в косичку волосы завязаны розовой лентой. Она выглядела одновременно сексуально и целомудренно, и это заставляло его хотеть ее еще больше.– Спасибо.– Мы успеем поужинать? – он взглянул на часы, – в котором часу тебе нужно уходить?– Точно я скажу попозже, – уклонилась она от прямого ответа.И тут же встретила любопытный взгляд в его глазах.– Мм… Поезд где–то в полдесятого.Снова это не было ответом на вопрос, к тому же она самым постыдным образом вновь пропела это ужасное "мм"!– Можем поужинать в отеле, если хочешь. Или поедим где-нибудь поблизости?О господи! Обычно уверенная и решительная, она стояла в полном смятении, пока не случилось то, что заставило ее прийти в себя. Кажется, это был мимолетный взгляд блондинки из–за конторки. На ее ухоженном кукольном лице было написано, что она отдала бы все, чтобы быть на месте Евы.Лови момент и наслаждайся, сказала она себе.Просто получай удовольствие.– Как здесь готовят?– Понятия не имею. – Он огляделся. – Мой секретарь забронировал здесь номер, но, на мой взгляд, этот отель чересчур блестит. Тут поблизости есть суши–бар. Любишь суши?– Обожаю.– Тогда пошли.Оказавшись на улице и услышав привычный шум города, Ева почувствовала облегчение. Суши–бар оказался бесподобным.– Похоже, этот ресторанчик спроектирован специалистом по фен-шуй, – сказала она, когда их провели к низкому столику, возле которого висела расплывчато–нежная, успокаивающая взор картина.– Потому что только гибкие акробаты смогут сюда сесть? – он не без труда пристроился на своем стуле.Она улыбнулась.– Ты не находишь, что тут очень успокаивающая атмосфера?– Успокаивающая?Он подумал, что даже если б принял снотворное, то все равно горел бы страстью. Всю прошлую неделю он провел в сладких муках предвкушения и неопределенности. Кто мог думать, что неизвестность может быть такой пьянящей? Поймав, наконец, равновесие на изысканном стуле, он огляделся, и в этот момент у него дрогнули ноздри, как у врожденного хищника, попавшего на неизведанную территорию.Официантка принесла меню.– Что закажем?Он протянул меню Еве.Они обсудили меню, выбрали заманчивые блюда, но Ева с тем же успехом могла заказать древесные опилки с патокой. Меньше всего в тот момент думала она о еде, которую все приносили и приносили в оригинальных квадратных плошках, наверняка являющихся произведением искусства. Изо всех сил она старалась держаться непринужденно и раскованно, будто бы перед ней сидел просто симпатичный мужчина, а не тот, кто превращает ее в тающее желе лишь одной своей безжалостной, быстрой улыбкой, одним лишь взглядом бездонных черных глаз. Она потягивала вино и чувствовала себя семнадцатилетней девчонкой, надеясь, что ее лицо выглядит невозмутимым и спокойным.Лука откинулся на стуле.– Расскажи мне, как ты стала телезвездой?– Ведущей, – поправила она, ловя его насмешливый взгляд, и улыбнулась, – знаешь, приходится быть настороже, и дело не только в профессии, у меня это заложено в подсознании.– Люди знакомятся с тобой в корыстных целях? – предположил он.– Бывает. – Она глотнула вина. – Полагаю, ты и сам не столь уж редко оказываешься жертвой людской корысти.– Только не жертвой, сага! – ответил он насмешливо. – К тебе тоже не слишком подходит это слово. И все же расскажи мне обо всем этом.Ей нравилось, как он закруглял язык при слове «сага», и она поймала себя на мысли, что хочет, чтобы он говорил с ней только по-итальянски, пусть она знает на этом языке лишь пару слов.– В университете я получила диплом метеоролога. Погода всегда увлекала меня, а тот факт, что я выросла в месте, где она многое определяет, кажется вполне естественным объяснением моего выбора. А тут как раз местный канал искал девушку для прогнозов погоды. Я подала заявление, хотя была уверена, что меня не возьмут.– Почему?– Я не была пышногрудой блондинкой, а большинство кандидаток были именно таковы.– Тем не менее, выбрали тебя, – мягко отметил он.– Наверно, потому, что искали не просто блондинку, а того, кто хоть как–то понимает, о чем рассказывает. Погода – это такая штука, о которой говорят каждый день. Естественно, зрители ко мне привыкли. Тем временем постоянная ведущая отправилась рожать ребенка, и меня попросили временно ее заместить. Вскоре они попросили меня стать основной ведущей. Я опрометчиво согласилась. Это было года три назад. Для телевидения достаточно большой срок.– Тебе нравится эта работа?Она поколебалась.– Скорее да, чем нет. Хотя иногда мне кажется, что эта работа не очень серьезная, не судьбоносная, как, скажем, у нейрохирурга. Но, честно говоря, я осознаю, что мне повезло, хотя понимаю, что это не продлится вечно. Работа на телевидении редко длится долго.– Когда она заканчивается? И чем?Она встретилась с ним глазами, пожала плечами.– Кто знает!– То есть пока у тебя нет стремлений в жизни, кроме того, чем ты сейчас занимаешься?Ева крутила ножку бокала между пальцев, обдумывая, как много можно ему рассказывать. Но зачем быть темной лошадкой? Какой в этом смысл?– Ну, когда-нибудь, я, конечно, надеюсь завести детей.Он кивнул, отмечая про себя то, что она «конечно» хочет завести детей, но пропускает в своем рассказе такие последовательные пункты, как сперва влюбиться в мужчину и выйти за него замуж. Он знал, что женщины боятся говорить о таких вещах, не желая выглядеть в глазах мужчин слишком напористыми.Ева почувствовала себя безоружной. В основном рассказывала она, а он только задавал вопросы.– А как насчет тебя? Ты с детства мечтал стать владельцем банка?– Не думаю, что кто–либо мечтает об этом с детства. – Он усмехнулся. – Если я о чем–то и мечтал, то просто стать преуспевающим человеком. И знаешь, мне всегда казалось, что я еще малого достиг. Всегда возникали новые цели, новые препятствия, а когда я их преодолевал, меня все равно что–то толкало вперед.– Теперь ты владеешь банком. Значит ли это, что ты закончил свое продвижение вперед?– О нет. Никак не значит. Всегда есть что–то новое, к чему можно и нужно стремиться.Он внезапно замолк, но что–то в его взгляде говорило, что он сказал больше, чем собирался.– Понятно, – протянула она.Похоже, для него это тревожная тема. Казалось бы, такой теоретический разворот беседы должен был увеличить дистанцию между ними, но ей почему–то, наоборот, захотелось дотянуться до него кончиками пальцев и поводить ими по его шелковистой коже. Он тоже вполне ощущал то очевидное напряжение, которое царило за их столиком.– Я попрошу счет?Что–то в его взгляде заставило ее сердце колотиться, а в висках застучало, как будто целая группа ударных инструментов расположилась у нее в голове. Она безмолвно кивнула, извинилась и удалилась в дамскую комнату, где обрызгала холодной водой запястья, надеясь, что ледяная вода уменьшит лихорадочный блеск в ее глазах. Но тщетно.Они вышли на темнеющую улицу, он повернулся к ней. Ее волосы мерцали под фонарем как жидкое золото.– Ты хочешь ехать на поезде?Мимо прошелестело такси, но Ева не обратила на это внимания. Ответ уже вертелся у нее на кончике языка. Она подняла на него глаза, и ее сердце перевернулось.– Нет.Он улыбнулся, наклонил голову и поцеловал ее прямо на улице. Осознавая, что в Риме подобного он себе позволить не мог, потому что любопытные глаза сразу бы отметили, что Лука Карделли ведет себя неподобающим образом. А это не соответствовало его имиджу хладнокровного человека. Но здесь, в Лондоне, все было анонимно. Более того. Она очаровала его своими невозмутимыми умными глазами, а заодно и редким упорством. Для мужчины, который привык получать все, что хотел и когда хотел, это оказалось мощным стимулом. И он не мог больше ждать.– Ева, – простонал он у ее влажных, сладких губ.Она запустила пальцы в его густые темные волосы, а его губы волшебно впивались в ее собственные, позволяя ему все ближе прижимать ее к своему телу, пока она не начала дрожать.– Пойдем, – коротко сказал Лука.Он взял ее за руку, и они в предвкушающем молчании вернулись в отель, где натолкнулись на взгляд кукольной девицы у конторки. Когда закрылись двери лифта, Еву осенило, что для любого случайного наблюдателя было очевидно, куда они шли и зачем.Но кому какое дело?Она была вольной птицей, и он тоже. И она так сильно его хотела, что едва ли могла думать о всякого рода условностях. Как только двери лифта закрылись, он опять обнял ее, целуя с такой необузданной страстью, от которой захватывало дух. Она даже не поняла, как выглядят апартаменты, запомнила лишь мягкое освещение да то, что в них царил цветочный запах – хитроумные условия для того, чтобы соблазнять девушек. Она ощутила кратковременное беспокойство, размышляя о том, сказать ли ему, что это не совсем привычная для нее ситуация. Но тут же решила, что это прозвучит как жалкое оправдание женщины, желающей спасти свою репутацию. Он начал ласкать ее, нежно бормоча что–то на итальянском. Это ставило под угрозу последнюю толику ее самообладания. Инстинктивно чуть оттолкнув его, она встретила обезумевший вопросительный взгляд. О боги, неужели он снова решит, что она передумала? Она погладила его по подбородку, чтобы как–то подбодрить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
решила заставить его подождать? Он не мог припомнить, когда еще в жизни ему приходилось чего–либо ждать.– Ева?– Да, это я! Я прослушала твое сообщение.– Хорошо.Он сделал паузу. Теперь пусть и она подождет.Ева крепко стиснула телефон. Будь он проклят!– Насчет ужина.– Ммм.Она уже готова была бросить трубку, но понимала, что так ведут себя только дети. Так она хотела поужинать с ним или не хотела? И да, и нет.Лука нахмурился. Она что, всегда ставит мужчин в тупик? Тут он вспомнил, что она была в его объятиях. Они почти…– Так ты хочешь со мной поужинать, Ева? – нежно спросил он.Еще один момент истины. Ее жизнь в последнее время буквально полна подобными моментами, а Лука Карделли почему–то всегда с ними связан. Ева сглотнула. Представь, что ты перед камерой. Дай ему быстрый, вежливый и полный безразличия ответ. Было бы намного лучше, если бы она могла просто забыть об этом разговоре, но мысль о том, что она его больше не увидит, делала окружающий мир серым и безрадостным.– Прекрасно, когда?Она сказала это таким голосом, как будто ее пригласила на чай незамужняя тетка!– Я прилетаю в пятницу вечером, – спокойно сказал он. – Как насчет субботы?Она подумала, что может притвориться, будто занята в субботу, но потом поняла, что бессмысленно играть в кошки мышки, если от этого ей только хуже.– Суббота – самое оно, – ровно сказала она, но сердце ее бешено билось.– Превосходно. Я позвоню, когда буду в Англии. Ciao, bella. Пока, красотка (ит.).
Ева стояла и смотрела на телефонную трубку, не осознавая, что он ее уже положил. Во рту у нее пересохло. В ее голове крутилась только одна мысль.Ужин в субботу. Ранний ужин, чтобы у нее было достаточно времени вернуться домой и лечь спать.Но она не работала по воскресеньям. Она это знала, и он это знал.По воскресеньям она отсыпалась. ГЛАВА ПЯТАЯ Отель, в котором он остановился, был одним из тех современных спокойных и дорогих мест, мелькающих в глянцевых журналах, которые заметно отличаются от стандартных однотипных гостиниц. Ева вошла в вестибюль с блестящими деревянными полами и дорогими коврами. Она уставилась на конторку портье, которая была сделана так, чтобы явно не быть похожей на конторку портье. Наполовину она была заставлена вазами с ярко–красными и лиловыми цветами, а ухоженная блондинка, которая улыбнулась посетительнице, сама выглядела как модель из модных журналов. Ева поняла, что это одно из самых фешенебельных мест, столь первоклассных, что по коже пробегает холодок. Она вздрогнула, думая о том, что собирается делать. И тут же твердо напомнила себе, что ничего делать не обязана. Если, конечно, ей этого не хочется.– Могу я вам помочь? – спросила блондинка.– Мм…О, ради всего святого, когда это она раньше начинала фразу с этого бездарного мычания?– У меня здесь встреча с мистером Карделли. В шесть.Спокойное лицо блондинки и не вздрогнуло.– Signor Карделли, – поправила она, – должен подойти…– С минуты на минуту, – раздался сладкий голос, и во рту у Евы пересохло.Она обернулась и увидела, как он выходит из лифта.– Привет, Ева.Выглядел он просто восхитительно, в темном льняном костюме, голубой шелковой рубашке, расстегнутой на шее и провокационно открывающей его оливковую кожу и черные завитки волос.– Лука, – сказала она низким голосом.И выдавила улыбку.– Привет.Он сузил глаза. Совсем не так представлял он себе приветствие женщины, которая хочет, чтобы он занялся с ней любовью. Казалось, она ходит по острию ножа. Значило ли это, что она нервничает? Если так, то это очень даже мило. По крайней мере, он увидел, что и у нее есть слабые места. Он улыбнулся, подойдя к ней, положил руки ей на плечи и поцеловал в обе щеки.Ева немного оттаяла. Со стороны можно было подумать, что она маленькая серая мышка, не имеющая никакого представления о мужчинах! Но стоило ей вдохнуть утонченный аромат его парфюма, почувствовать легкое прикосновение мужского подбородка к своей щеке, как она и сама поняла, что все еще остается наивной и неопытной девчонкой. Окажись у нее сейчас в руках блюдо с креветками, она бы непременно его уронила!– Ты выглядишь просто чудесно! – сказал он.Она выглядела больше, чем просто чудесно. Высокие замшевые сапоги, легкая коротенькая юбочка из шелка и розовый свитер, подчеркивающий безупречную грудь. Собранные в косичку волосы завязаны розовой лентой. Она выглядела одновременно сексуально и целомудренно, и это заставляло его хотеть ее еще больше.– Спасибо.– Мы успеем поужинать? – он взглянул на часы, – в котором часу тебе нужно уходить?– Точно я скажу попозже, – уклонилась она от прямого ответа.И тут же встретила любопытный взгляд в его глазах.– Мм… Поезд где–то в полдесятого.Снова это не было ответом на вопрос, к тому же она самым постыдным образом вновь пропела это ужасное "мм"!– Можем поужинать в отеле, если хочешь. Или поедим где-нибудь поблизости?О господи! Обычно уверенная и решительная, она стояла в полном смятении, пока не случилось то, что заставило ее прийти в себя. Кажется, это был мимолетный взгляд блондинки из–за конторки. На ее ухоженном кукольном лице было написано, что она отдала бы все, чтобы быть на месте Евы.Лови момент и наслаждайся, сказала она себе.Просто получай удовольствие.– Как здесь готовят?– Понятия не имею. – Он огляделся. – Мой секретарь забронировал здесь номер, но, на мой взгляд, этот отель чересчур блестит. Тут поблизости есть суши–бар. Любишь суши?– Обожаю.– Тогда пошли.Оказавшись на улице и услышав привычный шум города, Ева почувствовала облегчение. Суши–бар оказался бесподобным.– Похоже, этот ресторанчик спроектирован специалистом по фен-шуй, – сказала она, когда их провели к низкому столику, возле которого висела расплывчато–нежная, успокаивающая взор картина.– Потому что только гибкие акробаты смогут сюда сесть? – он не без труда пристроился на своем стуле.Она улыбнулась.– Ты не находишь, что тут очень успокаивающая атмосфера?– Успокаивающая?Он подумал, что даже если б принял снотворное, то все равно горел бы страстью. Всю прошлую неделю он провел в сладких муках предвкушения и неопределенности. Кто мог думать, что неизвестность может быть такой пьянящей? Поймав, наконец, равновесие на изысканном стуле, он огляделся, и в этот момент у него дрогнули ноздри, как у врожденного хищника, попавшего на неизведанную территорию.Официантка принесла меню.– Что закажем?Он протянул меню Еве.Они обсудили меню, выбрали заманчивые блюда, но Ева с тем же успехом могла заказать древесные опилки с патокой. Меньше всего в тот момент думала она о еде, которую все приносили и приносили в оригинальных квадратных плошках, наверняка являющихся произведением искусства. Изо всех сил она старалась держаться непринужденно и раскованно, будто бы перед ней сидел просто симпатичный мужчина, а не тот, кто превращает ее в тающее желе лишь одной своей безжалостной, быстрой улыбкой, одним лишь взглядом бездонных черных глаз. Она потягивала вино и чувствовала себя семнадцатилетней девчонкой, надеясь, что ее лицо выглядит невозмутимым и спокойным.Лука откинулся на стуле.– Расскажи мне, как ты стала телезвездой?– Ведущей, – поправила она, ловя его насмешливый взгляд, и улыбнулась, – знаешь, приходится быть настороже, и дело не только в профессии, у меня это заложено в подсознании.– Люди знакомятся с тобой в корыстных целях? – предположил он.– Бывает. – Она глотнула вина. – Полагаю, ты и сам не столь уж редко оказываешься жертвой людской корысти.– Только не жертвой, сага! – ответил он насмешливо. – К тебе тоже не слишком подходит это слово. И все же расскажи мне обо всем этом.Ей нравилось, как он закруглял язык при слове «сага», и она поймала себя на мысли, что хочет, чтобы он говорил с ней только по-итальянски, пусть она знает на этом языке лишь пару слов.– В университете я получила диплом метеоролога. Погода всегда увлекала меня, а тот факт, что я выросла в месте, где она многое определяет, кажется вполне естественным объяснением моего выбора. А тут как раз местный канал искал девушку для прогнозов погоды. Я подала заявление, хотя была уверена, что меня не возьмут.– Почему?– Я не была пышногрудой блондинкой, а большинство кандидаток были именно таковы.– Тем не менее, выбрали тебя, – мягко отметил он.– Наверно, потому, что искали не просто блондинку, а того, кто хоть как–то понимает, о чем рассказывает. Погода – это такая штука, о которой говорят каждый день. Естественно, зрители ко мне привыкли. Тем временем постоянная ведущая отправилась рожать ребенка, и меня попросили временно ее заместить. Вскоре они попросили меня стать основной ведущей. Я опрометчиво согласилась. Это было года три назад. Для телевидения достаточно большой срок.– Тебе нравится эта работа?Она поколебалась.– Скорее да, чем нет. Хотя иногда мне кажется, что эта работа не очень серьезная, не судьбоносная, как, скажем, у нейрохирурга. Но, честно говоря, я осознаю, что мне повезло, хотя понимаю, что это не продлится вечно. Работа на телевидении редко длится долго.– Когда она заканчивается? И чем?Она встретилась с ним глазами, пожала плечами.– Кто знает!– То есть пока у тебя нет стремлений в жизни, кроме того, чем ты сейчас занимаешься?Ева крутила ножку бокала между пальцев, обдумывая, как много можно ему рассказывать. Но зачем быть темной лошадкой? Какой в этом смысл?– Ну, когда-нибудь, я, конечно, надеюсь завести детей.Он кивнул, отмечая про себя то, что она «конечно» хочет завести детей, но пропускает в своем рассказе такие последовательные пункты, как сперва влюбиться в мужчину и выйти за него замуж. Он знал, что женщины боятся говорить о таких вещах, не желая выглядеть в глазах мужчин слишком напористыми.Ева почувствовала себя безоружной. В основном рассказывала она, а он только задавал вопросы.– А как насчет тебя? Ты с детства мечтал стать владельцем банка?– Не думаю, что кто–либо мечтает об этом с детства. – Он усмехнулся. – Если я о чем–то и мечтал, то просто стать преуспевающим человеком. И знаешь, мне всегда казалось, что я еще малого достиг. Всегда возникали новые цели, новые препятствия, а когда я их преодолевал, меня все равно что–то толкало вперед.– Теперь ты владеешь банком. Значит ли это, что ты закончил свое продвижение вперед?– О нет. Никак не значит. Всегда есть что–то новое, к чему можно и нужно стремиться.Он внезапно замолк, но что–то в его взгляде говорило, что он сказал больше, чем собирался.– Понятно, – протянула она.Похоже, для него это тревожная тема. Казалось бы, такой теоретический разворот беседы должен был увеличить дистанцию между ними, но ей почему–то, наоборот, захотелось дотянуться до него кончиками пальцев и поводить ими по его шелковистой коже. Он тоже вполне ощущал то очевидное напряжение, которое царило за их столиком.– Я попрошу счет?Что–то в его взгляде заставило ее сердце колотиться, а в висках застучало, как будто целая группа ударных инструментов расположилась у нее в голове. Она безмолвно кивнула, извинилась и удалилась в дамскую комнату, где обрызгала холодной водой запястья, надеясь, что ледяная вода уменьшит лихорадочный блеск в ее глазах. Но тщетно.Они вышли на темнеющую улицу, он повернулся к ней. Ее волосы мерцали под фонарем как жидкое золото.– Ты хочешь ехать на поезде?Мимо прошелестело такси, но Ева не обратила на это внимания. Ответ уже вертелся у нее на кончике языка. Она подняла на него глаза, и ее сердце перевернулось.– Нет.Он улыбнулся, наклонил голову и поцеловал ее прямо на улице. Осознавая, что в Риме подобного он себе позволить не мог, потому что любопытные глаза сразу бы отметили, что Лука Карделли ведет себя неподобающим образом. А это не соответствовало его имиджу хладнокровного человека. Но здесь, в Лондоне, все было анонимно. Более того. Она очаровала его своими невозмутимыми умными глазами, а заодно и редким упорством. Для мужчины, который привык получать все, что хотел и когда хотел, это оказалось мощным стимулом. И он не мог больше ждать.– Ева, – простонал он у ее влажных, сладких губ.Она запустила пальцы в его густые темные волосы, а его губы волшебно впивались в ее собственные, позволяя ему все ближе прижимать ее к своему телу, пока она не начала дрожать.– Пойдем, – коротко сказал Лука.Он взял ее за руку, и они в предвкушающем молчании вернулись в отель, где натолкнулись на взгляд кукольной девицы у конторки. Когда закрылись двери лифта, Еву осенило, что для любого случайного наблюдателя было очевидно, куда они шли и зачем.Но кому какое дело?Она была вольной птицей, и он тоже. И она так сильно его хотела, что едва ли могла думать о всякого рода условностях. Как только двери лифта закрылись, он опять обнял ее, целуя с такой необузданной страстью, от которой захватывало дух. Она даже не поняла, как выглядят апартаменты, запомнила лишь мягкое освещение да то, что в них царил цветочный запах – хитроумные условия для того, чтобы соблазнять девушек. Она ощутила кратковременное беспокойство, размышляя о том, сказать ли ему, что это не совсем привычная для нее ситуация. Но тут же решила, что это прозвучит как жалкое оправдание женщины, желающей спасти свою репутацию. Он начал ласкать ее, нежно бормоча что–то на итальянском. Это ставило под угрозу последнюю толику ее самообладания. Инстинктивно чуть оттолкнув его, она встретила обезумевший вопросительный взгляд. О боги, неужели он снова решит, что она передумала? Она погладила его по подбородку, чтобы как–то подбодрить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15