– сердито откликнулась Астрид. – Так, словно лопну сейчас! Я уже не могу становиться больше и больше. Когда наконец это дитя появится на свет?
– Когда появится, тогда появится, – ответила старая повитуха, жизнерадостная, как воробышек. Ей приходилось в жизни иметь дело с разными раздраженными роженицами, и она уже давно не реагировала на их сердитые слова. – Я помогла родиться многим. И не сосчитать. И никто никогда не мог сказать наверняка, когда именно дитя надумает родиться. Одно скажу: хорошо, что я приехала сегодня. Если утром вы все еще будете брюхатой, я очень удивлюсь. Ваш муж хорошо сделал, что позвал своих вассалов за стол. В эти дни мой хозяин Торвальд никуда не ездит, потому что я лечу его подагру… И вам повезло, что мы здесь.
– Хитрый ярл хочет, чтобы все вассалы фьорда были здесь, когда родится сын, и сразу признали его законным наследником Согне, – презрительно фыркнула Астрид. – Правда в том, что Орнольф Кровавый Топор вернулся из Миклагарда с полным кораблем товаров. И Гуннар хочет, чтобы его подданные привезли товар сюда и торговали прямо здесь, в доме. Этот человек не умеет думать ни о чем, кроме своего члена или кармана.
Хельга прищелкнула языком. Значит, ярл Согне ожидает прибыль, а то, что этот общий созыв привел к нему опытную повитуху, – всего лишь счастливая случайность. «Если Гуннар действительно ценит звон монет выше благополучного разрешения жены от бремени… то Астрид можно только пожалеть», – подумала Хельга.
Она натянула на Астрид тунику и схватила ее за руки, чтобы помочь сесть. И пока она садилась, взгляд старой повитухи упал на янтарный молоточек, висевший на шее у роженицы. Хельга дважды моргнула, не смогла удержаться и ухватила амулет, чтобы рассмотреть его поближе.
Этого не могло быть! Из янтаря делалось много маленьких амулетов, молоточков в Тора, но чтобы два таких одинаковых, с крохотной орхидеей внутри… Он был в точности такой же, как амулет ее покойной хозяйки.
– Маленький эльф, – прошептала она, чувствуя, как бледнеет. Сколько раз за эти долгие годы воспоминания о жалком меховом свертке на льду проникали в ее сны и будили отчаянным чувством вины?
Она помнила все с острой, как нож, ясностью. Ребенок плакал, не умолкая…
Астрид выхватила молоточек из пальцев повитухи.
– Что с тобой, старуха?
– Прошу прощения, госпожа. Я не уверена… – проговорила Хельга, смиренно склоняя голову. – Но где вы взяли этот амулет-молоточек? Такая милая вещица.
– Одна рабыня носила его, когда ее сюда привезли, – призналась Астрид. При этом ее лицо исказила злоба. – Он слишком хорош для таких, как она. Она вообще нахалка. Представляется скальдом, хотя на самом деле она постельная рабыня моего деверя.
Хельга помогла Астрид подняться на ноги.
– Где я могу найти эту рабыню?
– Наверняка у Бьорна Черного, – язвительно промолвила Астрид. – Но ты увидишь ее сегодня. Она развлекает мужчин глупыми россказнями. Хотя что они находят в ее представлениях – для меня загадка.
Хельга задумалась… Сможет ли она узнать Маленького эльфа?
Этим вечером впервые после несчастного случая братец ярла почувствовал, что сможет присоединиться ко всем за ужином. Гуннар скрипнул зубами, когда воины встретили его приветственными криками. Опираясь на посох, Бьорн с помощью Рики благополучно добрался до возвышения.
– Я и не знал, что среди нас есть такой старик, – громко воскликнул Канут, грубый викинг с грудью, как бочка. Гуннар улыбнулся.
Быстрее, чем Гуннар ожидал, Бьорн перенес свой вес на здоровую ногу и кончиком посоха ткнул Канута в толстое брюхо. А когда тот вдвое согнулся от боли, Бьорн закрутил посох и ловким ударом по широкой спине свалил того на землю.
– Раз ты, Канут, такой медлительный, – промолвил Бьорн с довольной ухмылкой, – значит, сейчас здесь у нас два старика. – И он протянул руку поверженному обидчику.
Раскатисто захохотав, Канут встал, схватил недавнего противника за плечи.
– Приятно видеть тебя здесь с нами, Бьорн Черный. Но я думал, что все оружие, кроме ножей для мяса, следует оставлять за дверью.
Таким грубоватым, но добродушным утверждением символ слабости Бьорна был переведен в статус оружия. Гуннар недовольно прорычал что-то. Продвижение его брата вдоль стола замедлялось поздравлениями и добрыми пожеланиями сидевших за столом воинов, мимо которых он проходил.
Гуннар, прищурившись, наблюдал за происходящим. Ему казалось подозрительным обращенное к его брату уважение. С этим нужно будет что-то делать, притом как можно скорее.
Когда Бьорн дошел до торца зала, громадный, похожий на медведя, мужчина, сидевший рядом с Гуннаром, поднялся, чтобы поздороваться с младшим племянником. Он сжал его в объятиях так, что затрещали ребра. Лысина дяди Орнольфа сверкала, а окаймлявшие ее седые волосы спускались до плеч. Одежда представляла собой странную смесь мехов и экзотического шелка.
– Бьорн, мальчик мой! – Голос Орнольфа грохотал, как раскалывающийся ледник.
– Дядя! – Глаза Бьориа засияли от удовольствия. – Почему мне не сказали, что ты здесь?
Орнольф оглядел Рику с понимающей улыбкой и подкрутил кончики пышных усов. Их дядюшка всегда замечал хорошеньких женщин, а сегодня вечером и Гуннар должен был признать – девушка-скальд выглядела особенно привлекательной. Хотя, конечно, она всегда обращала на себя внимание.
– Может, потому, что ты был занят другим? – Орнольф окинул одобрительным взглядом фигуру Рики. – И, судя по ее виду, не зря.
– Рика, это мой дядя Орнольф. – Бьорн подтащил Рику к великану. – Он самый успешный торговец Согне и просто демон за рулем драккара. Они с моим отцом еще молодыми проложили торговый путь в южные края.
– Ба-а, тебя послушать, так я уже какой-то чахлый седой старец, – жалобно возразил Орнольф.
– Ну конечно, седину ты можешь отрицать, но любой, кто решит скрестить с тобой мечи, никогда не назовет тебя чахлым стариком, – любовно заметил Бьорн. – Орнольф, познакомься с новым скальдом Согне.
– Если ты скальд, то я буду ждать твоих песен, – склонил голову Орнольф и сделал какой-то широкий восточный жест в сторону девушки. Однако улыбка слетела с его лица, когда он заметил железный ошейник на шее Рики. Нахмурив брови так, что они почти сошлись над его ястребиным носом, он мрачно посмотрел на ошейник. Когда Рика вопросительно выгнула бровь, он очнулся: – Простите меня, я весь последний год был в Миклагарде, торговал с арабами. И несомненно, перенял некоторые восточные манеры. Садись, Бьорн, пока не свалился с ног. Нам надо обменяться новостями.
Рика устроила Бьорна поудобнее и наполнила его тарелку любимой едой. Гуннар обратил внимание, как она порозовела, суетясь вокруг брата. Он не мог припомнить, когда в последний раз женщина так старалась ему угодить. Астрид, еще до своей беременности, превратившей ее в неповоротливую корову, перестала беспокоиться о нем.
Рика наклонилась к Бьорну, что-то прошептала ему на ухо. Когда он кивнул, она повернулась и скользнула прочь. Рика двигалась очень грациозно. Бьорн подарил ей новую тунику и юбку, подчеркивающие ее фигуру. Она двигалась легко и раскованно, как длинношеяя цапля. Гуннар провожал ее плотским взглядом.
Когда подошла Инга, чтобы наполнить его рог медом, он задержал ее, положив руку ей на запястье.
– Что скальд там делает с этим громадным рабом? – поинтересовался он.
Рика уселась рядом с белокурым великаном и стала гладить его по плечу.
– Ох, господин, это же ее брат Кетил, – ответила Инга. Гуннар больнее сжал ей руку, показывая, что ждет еще сведений. – Он простоватый, немного убогий, но очень добрый и усердный работник. Рика очень ему предана, а он ее обожает. Я раньше никогда не видела, чтобы брат и сестра были так дружны.
– Неужели? – Он отпустил ее руку и протянул ей пустой рог, продолжая внимательно рассматривать Рику и Кетила.
Как это он упустил из виду связь между этими двумя? Гуннар, прищурясь, обдумывал услышанное. Между ними не было внешнего сходства, поэтому Гуннар и не обратил на них внимания. Они сидели голова к голове и явно обсуждали что-то веселое, потому что простак закатывался от смеха. Судя по выражению ее лица, она относилась к своему полоумному брату с большой нежностью. Это было интересно и можно как-то использовать.
– Вот на что я люблю смотреть. Теплые семейные отношения и преданность греют сердце. Не так ли? – произнес Гуннар и махнул рукой, чтобы Инга наполнила рог дяде.
В темном дальнем углу зала еше одна пара глаз следила за Рикой. Взгляд этого человека был полон печали и раскаяния.
– Гудрид, – прошептал Торвальд. Если бы Хельга не предупредила его, он решил бы, что видит призрак любимой жены, а не живую дочь, от которой много лет назад хотел избавиться…
Глава 10
– Никогда в жизни так не смеялся, – промолвил Бьорн, валясь на постель. – Как здорово ты рассказала эту историю про Тора и Локи…
– Когда он переоделся женщиной, чтобы выкрасть у снежных гигантов и вернуть обратно молот Тора? – перебила его Рика, расстегивая пряжки по бокам его кожаных сапог. При этом ее пальцы слегка коснулись его щиколотки. Эту часть его ног она находила необычайно привлекательной. Внутри у нее все сжалось от чувства вины и еще какого-то странного, незнакомого ей ранее будоражащего чувства, которое не знала, как назвать, и поспешно отвела глаза.
– Это было лучше, чем пир. У меня до сих пор ребра болят. – Он вновь рассмеялся низким рокочущим смехом.
Рика улыбнулась и сильно ударила кремнем по кресалу, высекая искру, чтобы зажечь лампу. Когда фитилек загорелся, она закрыла дверь в каморку, отсекая шум общего зала.
– Я ярко представляю себе все это, – продолжал он. – Этих ужасных уродливых женщин – они так и стоят у меня перед глазами. – И он тряхнул своей черной гривой, будто пытался прогнать кошмарное зрелище: громовержец в женском платье. – Как тебе это удается?
– Удается что? – подняла брови Рика.
– Вкладывать картины в чужие головы, хотят они того или нет.
– Кто знает? Может, и ты сумел бы сделать такое, если бы попытался, – ответила она. – Вообще-то это совсем просто. Сначала я представляю все четко и ясно в своей голове, а затем посылаю это в головы слушателей. Просто требуется больше практиковаться… и кое-что еще.
– Что именно? – Он поднял руки, помогая ей снять с него тунику.
– Это дар. Магнус любил говорить, что без особого дара это всего лишь слова. – Усмехаясь, она низко поклонилась ему. – Именно поэтому, Бьорн Черный, это называют искусством.
– Тогда дай, я тоже попробуй. – Схватив ее за запястье, он притянул Рику к себе и поставил между своими коленями. – Скажи мне, видишь ли ты картину, которую я стараюсь вызвать в тебе?
Она посмотрела в его глаза и утонула в напряженной глубине его взгляда. Что же она видит? Какое-то мерцание. Желание? Безусловно. Желание всегда присутствовало в его взгляде, когда она ловила его на себе.
Образы колебались и таяли, но не принимали четких очертаний. Она нахмурилась и покачала головой:
– Сожалею. Не могу ничего увидеть. О чем ты думал? Его руки по-хозяйски легли ей на талию.
– О том, что хочу тебя поцеловать, и это сейчас для меня важнее, чем сделать очередной вдох.
– О!.. – Ее сердце странно екнуло в груди. – Может быть, тебе стоит закрыть глаза и подумать сильнее?..
Улыбка расплылась по его лицу. Он послушно зажмурился, крепче сжал ее талию.
– Если ты считаешь, что это поможет…
Рика старалась не терять самообладания. За время его выздоровления они были не раз так близки, но сознание того, что он хочет ее поцеловать, вызвало у нее внутренний трепет. Похоже, что это было предвкушение.
С того момента, как с Бьорном произошел несчастный случай, она боролась с нарастающей нежностью к нему. Она пыталась убедить себя в том, что это естественное и вполне логичное развитие отношений сиделки и больного. Просто радость оттого, что больной выздоравливает… Однако теперь, глядя на его красивое лицо, Рика засомневалась в том, что это было именно так. Ее тянуло к Бьорну как мощной волной прилива.
Этот мужчина руководил набегом, при котором погиб ее отец. Он разрушил ее мир. Она должна презирать его всей душой. У нее была уйма причин держаться от него подальше… Но сию минуту это был просто мужчина, который хотел ее поцеловать. И она хотела того же.
Рика наклонилась и приблизилась губами к его рту. Они прильнули друг к другу с абсолютной естественностью, словно вернулись домой. Его губы были теплыми и твердыми, с легким сладким привкусом меда. Его рот скользил по ее губам, заставляя кружиться голову. Он затягивал ее в свою глубину. Спустя мгновение она, ахнув, отстранилась.
– По-моему, получается, – мягко произнес он. Наклонившись вперед, он вновь завладел ее ртом. Бьорн целовал ее нежно, бережно, как будто малейшее давление могло причинить ей вред. Он делал это неторопливо, будто смаковал, вкушая изысканное лакомство.
Когда он наконец попытался отстраниться, Рика со стоном потянулась за ним, понуждая остаться. В ответ он стал обследовать ее рот языком. Она обвила его шею руками.
Его рот был удивительным чудом – такого рода наслаждение она испытала впервые. Когда она робко ввела свой язык в его рот, Бьорн лишь крепче прижал ее к себе. Она посмотрела на него из-под ресниц и увидела, что выражение его лица было почти болезненным. Неужели для него было таким мучением желать ее?
Наконец он оторвался от ее губ и притянул Рику к груди.
– Рика, – выдохнул он шепотом, и его рот заскользил по контуру ее уха, пока не дошел до мочки, и нежно прихватил ее зубами.
Она тихонько ахнула. Бьорн прошелся цепочкой легчайших, как пух, поцелуев по ее шее, а руки его тем временем расстегивали броши на ее плечах. Не успела она опомниться, как ее рубашка уже лежала озерком на дощатом полу. Однако Рика не находила в себе сил волноваться по этому поводу. Жажда его прикосновений быстро становилась невыносимой. Его ладони нашли ее груди и стали гладить их круговыми движениями сквозь ткань тупики. Она инстинктивно выгнулась ему навстречу, как кошка, требующая ласки, натягивая разделявшую их ткань одежды.
Он встал, потянул ее тунику вверх, и Рика подняла руки, помогая ему стащить ее через голову. Бьорн уронил тунику на пол позади нее. Это казалось таким естественным… но по ее обнаженной коже побежали тревожные мурашки.
Она одной рукой стыдливо прикрыла груди, а другой защитила от его жаркого взгляда низ живота. К тому же это как-то облегчало странную боль в этой области ее непослушного тела.
– Нет, моя Рика, – произнес он чуть охрипшим голосом, отвел ее руки и положил их на свои плечи. – Мне доставляет удовольствие просто смотреть на тебя. Мне хотелось бы запечатлеть эту картину в своей голове. Ты такая красивая и хорошая… – Он накрыл своей рукой одну ее грудь и потер большим пальцем кончик соска, отчего ее по всему телу пробила дрожь. – Такая нежная…
Бьорн уселся на край постели и притянул ее поближе. Он погрузил лицо в ложбинку меж ее грудей, а потом по очереди брал ее отвердевшие соски в рот. Его мощные широкие ладони бродили по ее обнаженной коже, и мозоли на его пальцах посылали иголочки по всему телу Рики.
Она едва могла дышать. Слова были ее жизнью, ее даром, но сейчас ни одно не шло на ум. Только чувства, пьянящие, головокружительные… Только жаркая нужда в нем. Когда его рука нащупала щелку меж ее ног, она вскрикнула и отступила на шаг.
– Нет!.. Пожалуйста…
– Ты права. – Он прерывисто дышал, но сумел встать на ноги. – Мы должны быть равны. – С этими словами он снял с себя лосины. – Я весь твой, Рика.
Он взял ее руку и положил на свой мощный возбужденный жезл, чтобы она могла его потрогать. Но она позволила нежной шелковистой коже твердого фаллоса просто скользнуть по ее ладони. Бьорн качнулся к ней. Глаза его были закрыты, грудь судорожно вздымалась. Она бережно коснулась его мошонки, сразу напрягшейся от ее ласки, нежно погладила оба бугорка, а потом опять вернулась к его фаллосу. Когда она крепко взялась за него, Бьорн затрепетал, застонал, словно она испытывала его выдержку, а он больше не мог терпеть. Его руки сомкнулись вокруг нее, прижимая к своей груди.
Не открывая глаз, он нашел губами ее рот и завладел им с яростной силой, близкой к отчаянию. Она жарко и жадно ответила на поцелуй, а руки ее, скользнув по мускулистой спине, сжали его тугие ягодицы.
Бьорн опустил ее на готовое ложе и сам примостился рядом. Его рот вдруг оказался повсюду: пощипывая, покусывая, целуя и… пробуждая в ней неукротимый всеобъемлющий огонь. Пылая, Рика услышала чьи-то томные стоны и в то же мгновение поняла, что эти звуки исходят от нее.
Он пробежался пальцами по ее плоскому животу и спустился ниже, в ее влажную глубину. Она содрогнулась от острого наслаждения, которое дарило ей прикосновение кончиков его пальцев.
– Попроси меня, Рика, – уговаривал он ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Когда появится, тогда появится, – ответила старая повитуха, жизнерадостная, как воробышек. Ей приходилось в жизни иметь дело с разными раздраженными роженицами, и она уже давно не реагировала на их сердитые слова. – Я помогла родиться многим. И не сосчитать. И никто никогда не мог сказать наверняка, когда именно дитя надумает родиться. Одно скажу: хорошо, что я приехала сегодня. Если утром вы все еще будете брюхатой, я очень удивлюсь. Ваш муж хорошо сделал, что позвал своих вассалов за стол. В эти дни мой хозяин Торвальд никуда не ездит, потому что я лечу его подагру… И вам повезло, что мы здесь.
– Хитрый ярл хочет, чтобы все вассалы фьорда были здесь, когда родится сын, и сразу признали его законным наследником Согне, – презрительно фыркнула Астрид. – Правда в том, что Орнольф Кровавый Топор вернулся из Миклагарда с полным кораблем товаров. И Гуннар хочет, чтобы его подданные привезли товар сюда и торговали прямо здесь, в доме. Этот человек не умеет думать ни о чем, кроме своего члена или кармана.
Хельга прищелкнула языком. Значит, ярл Согне ожидает прибыль, а то, что этот общий созыв привел к нему опытную повитуху, – всего лишь счастливая случайность. «Если Гуннар действительно ценит звон монет выше благополучного разрешения жены от бремени… то Астрид можно только пожалеть», – подумала Хельга.
Она натянула на Астрид тунику и схватила ее за руки, чтобы помочь сесть. И пока она садилась, взгляд старой повитухи упал на янтарный молоточек, висевший на шее у роженицы. Хельга дважды моргнула, не смогла удержаться и ухватила амулет, чтобы рассмотреть его поближе.
Этого не могло быть! Из янтаря делалось много маленьких амулетов, молоточков в Тора, но чтобы два таких одинаковых, с крохотной орхидеей внутри… Он был в точности такой же, как амулет ее покойной хозяйки.
– Маленький эльф, – прошептала она, чувствуя, как бледнеет. Сколько раз за эти долгие годы воспоминания о жалком меховом свертке на льду проникали в ее сны и будили отчаянным чувством вины?
Она помнила все с острой, как нож, ясностью. Ребенок плакал, не умолкая…
Астрид выхватила молоточек из пальцев повитухи.
– Что с тобой, старуха?
– Прошу прощения, госпожа. Я не уверена… – проговорила Хельга, смиренно склоняя голову. – Но где вы взяли этот амулет-молоточек? Такая милая вещица.
– Одна рабыня носила его, когда ее сюда привезли, – призналась Астрид. При этом ее лицо исказила злоба. – Он слишком хорош для таких, как она. Она вообще нахалка. Представляется скальдом, хотя на самом деле она постельная рабыня моего деверя.
Хельга помогла Астрид подняться на ноги.
– Где я могу найти эту рабыню?
– Наверняка у Бьорна Черного, – язвительно промолвила Астрид. – Но ты увидишь ее сегодня. Она развлекает мужчин глупыми россказнями. Хотя что они находят в ее представлениях – для меня загадка.
Хельга задумалась… Сможет ли она узнать Маленького эльфа?
Этим вечером впервые после несчастного случая братец ярла почувствовал, что сможет присоединиться ко всем за ужином. Гуннар скрипнул зубами, когда воины встретили его приветственными криками. Опираясь на посох, Бьорн с помощью Рики благополучно добрался до возвышения.
– Я и не знал, что среди нас есть такой старик, – громко воскликнул Канут, грубый викинг с грудью, как бочка. Гуннар улыбнулся.
Быстрее, чем Гуннар ожидал, Бьорн перенес свой вес на здоровую ногу и кончиком посоха ткнул Канута в толстое брюхо. А когда тот вдвое согнулся от боли, Бьорн закрутил посох и ловким ударом по широкой спине свалил того на землю.
– Раз ты, Канут, такой медлительный, – промолвил Бьорн с довольной ухмылкой, – значит, сейчас здесь у нас два старика. – И он протянул руку поверженному обидчику.
Раскатисто захохотав, Канут встал, схватил недавнего противника за плечи.
– Приятно видеть тебя здесь с нами, Бьорн Черный. Но я думал, что все оружие, кроме ножей для мяса, следует оставлять за дверью.
Таким грубоватым, но добродушным утверждением символ слабости Бьорна был переведен в статус оружия. Гуннар недовольно прорычал что-то. Продвижение его брата вдоль стола замедлялось поздравлениями и добрыми пожеланиями сидевших за столом воинов, мимо которых он проходил.
Гуннар, прищурившись, наблюдал за происходящим. Ему казалось подозрительным обращенное к его брату уважение. С этим нужно будет что-то делать, притом как можно скорее.
Когда Бьорн дошел до торца зала, громадный, похожий на медведя, мужчина, сидевший рядом с Гуннаром, поднялся, чтобы поздороваться с младшим племянником. Он сжал его в объятиях так, что затрещали ребра. Лысина дяди Орнольфа сверкала, а окаймлявшие ее седые волосы спускались до плеч. Одежда представляла собой странную смесь мехов и экзотического шелка.
– Бьорн, мальчик мой! – Голос Орнольфа грохотал, как раскалывающийся ледник.
– Дядя! – Глаза Бьориа засияли от удовольствия. – Почему мне не сказали, что ты здесь?
Орнольф оглядел Рику с понимающей улыбкой и подкрутил кончики пышных усов. Их дядюшка всегда замечал хорошеньких женщин, а сегодня вечером и Гуннар должен был признать – девушка-скальд выглядела особенно привлекательной. Хотя, конечно, она всегда обращала на себя внимание.
– Может, потому, что ты был занят другим? – Орнольф окинул одобрительным взглядом фигуру Рики. – И, судя по ее виду, не зря.
– Рика, это мой дядя Орнольф. – Бьорн подтащил Рику к великану. – Он самый успешный торговец Согне и просто демон за рулем драккара. Они с моим отцом еще молодыми проложили торговый путь в южные края.
– Ба-а, тебя послушать, так я уже какой-то чахлый седой старец, – жалобно возразил Орнольф.
– Ну конечно, седину ты можешь отрицать, но любой, кто решит скрестить с тобой мечи, никогда не назовет тебя чахлым стариком, – любовно заметил Бьорн. – Орнольф, познакомься с новым скальдом Согне.
– Если ты скальд, то я буду ждать твоих песен, – склонил голову Орнольф и сделал какой-то широкий восточный жест в сторону девушки. Однако улыбка слетела с его лица, когда он заметил железный ошейник на шее Рики. Нахмурив брови так, что они почти сошлись над его ястребиным носом, он мрачно посмотрел на ошейник. Когда Рика вопросительно выгнула бровь, он очнулся: – Простите меня, я весь последний год был в Миклагарде, торговал с арабами. И несомненно, перенял некоторые восточные манеры. Садись, Бьорн, пока не свалился с ног. Нам надо обменяться новостями.
Рика устроила Бьорна поудобнее и наполнила его тарелку любимой едой. Гуннар обратил внимание, как она порозовела, суетясь вокруг брата. Он не мог припомнить, когда в последний раз женщина так старалась ему угодить. Астрид, еще до своей беременности, превратившей ее в неповоротливую корову, перестала беспокоиться о нем.
Рика наклонилась к Бьорну, что-то прошептала ему на ухо. Когда он кивнул, она повернулась и скользнула прочь. Рика двигалась очень грациозно. Бьорн подарил ей новую тунику и юбку, подчеркивающие ее фигуру. Она двигалась легко и раскованно, как длинношеяя цапля. Гуннар провожал ее плотским взглядом.
Когда подошла Инга, чтобы наполнить его рог медом, он задержал ее, положив руку ей на запястье.
– Что скальд там делает с этим громадным рабом? – поинтересовался он.
Рика уселась рядом с белокурым великаном и стала гладить его по плечу.
– Ох, господин, это же ее брат Кетил, – ответила Инга. Гуннар больнее сжал ей руку, показывая, что ждет еще сведений. – Он простоватый, немного убогий, но очень добрый и усердный работник. Рика очень ему предана, а он ее обожает. Я раньше никогда не видела, чтобы брат и сестра были так дружны.
– Неужели? – Он отпустил ее руку и протянул ей пустой рог, продолжая внимательно рассматривать Рику и Кетила.
Как это он упустил из виду связь между этими двумя? Гуннар, прищурясь, обдумывал услышанное. Между ними не было внешнего сходства, поэтому Гуннар и не обратил на них внимания. Они сидели голова к голове и явно обсуждали что-то веселое, потому что простак закатывался от смеха. Судя по выражению ее лица, она относилась к своему полоумному брату с большой нежностью. Это было интересно и можно как-то использовать.
– Вот на что я люблю смотреть. Теплые семейные отношения и преданность греют сердце. Не так ли? – произнес Гуннар и махнул рукой, чтобы Инга наполнила рог дяде.
В темном дальнем углу зала еше одна пара глаз следила за Рикой. Взгляд этого человека был полон печали и раскаяния.
– Гудрид, – прошептал Торвальд. Если бы Хельга не предупредила его, он решил бы, что видит призрак любимой жены, а не живую дочь, от которой много лет назад хотел избавиться…
Глава 10
– Никогда в жизни так не смеялся, – промолвил Бьорн, валясь на постель. – Как здорово ты рассказала эту историю про Тора и Локи…
– Когда он переоделся женщиной, чтобы выкрасть у снежных гигантов и вернуть обратно молот Тора? – перебила его Рика, расстегивая пряжки по бокам его кожаных сапог. При этом ее пальцы слегка коснулись его щиколотки. Эту часть его ног она находила необычайно привлекательной. Внутри у нее все сжалось от чувства вины и еще какого-то странного, незнакомого ей ранее будоражащего чувства, которое не знала, как назвать, и поспешно отвела глаза.
– Это было лучше, чем пир. У меня до сих пор ребра болят. – Он вновь рассмеялся низким рокочущим смехом.
Рика улыбнулась и сильно ударила кремнем по кресалу, высекая искру, чтобы зажечь лампу. Когда фитилек загорелся, она закрыла дверь в каморку, отсекая шум общего зала.
– Я ярко представляю себе все это, – продолжал он. – Этих ужасных уродливых женщин – они так и стоят у меня перед глазами. – И он тряхнул своей черной гривой, будто пытался прогнать кошмарное зрелище: громовержец в женском платье. – Как тебе это удается?
– Удается что? – подняла брови Рика.
– Вкладывать картины в чужие головы, хотят они того или нет.
– Кто знает? Может, и ты сумел бы сделать такое, если бы попытался, – ответила она. – Вообще-то это совсем просто. Сначала я представляю все четко и ясно в своей голове, а затем посылаю это в головы слушателей. Просто требуется больше практиковаться… и кое-что еще.
– Что именно? – Он поднял руки, помогая ей снять с него тунику.
– Это дар. Магнус любил говорить, что без особого дара это всего лишь слова. – Усмехаясь, она низко поклонилась ему. – Именно поэтому, Бьорн Черный, это называют искусством.
– Тогда дай, я тоже попробуй. – Схватив ее за запястье, он притянул Рику к себе и поставил между своими коленями. – Скажи мне, видишь ли ты картину, которую я стараюсь вызвать в тебе?
Она посмотрела в его глаза и утонула в напряженной глубине его взгляда. Что же она видит? Какое-то мерцание. Желание? Безусловно. Желание всегда присутствовало в его взгляде, когда она ловила его на себе.
Образы колебались и таяли, но не принимали четких очертаний. Она нахмурилась и покачала головой:
– Сожалею. Не могу ничего увидеть. О чем ты думал? Его руки по-хозяйски легли ей на талию.
– О том, что хочу тебя поцеловать, и это сейчас для меня важнее, чем сделать очередной вдох.
– О!.. – Ее сердце странно екнуло в груди. – Может быть, тебе стоит закрыть глаза и подумать сильнее?..
Улыбка расплылась по его лицу. Он послушно зажмурился, крепче сжал ее талию.
– Если ты считаешь, что это поможет…
Рика старалась не терять самообладания. За время его выздоровления они были не раз так близки, но сознание того, что он хочет ее поцеловать, вызвало у нее внутренний трепет. Похоже, что это было предвкушение.
С того момента, как с Бьорном произошел несчастный случай, она боролась с нарастающей нежностью к нему. Она пыталась убедить себя в том, что это естественное и вполне логичное развитие отношений сиделки и больного. Просто радость оттого, что больной выздоравливает… Однако теперь, глядя на его красивое лицо, Рика засомневалась в том, что это было именно так. Ее тянуло к Бьорну как мощной волной прилива.
Этот мужчина руководил набегом, при котором погиб ее отец. Он разрушил ее мир. Она должна презирать его всей душой. У нее была уйма причин держаться от него подальше… Но сию минуту это был просто мужчина, который хотел ее поцеловать. И она хотела того же.
Рика наклонилась и приблизилась губами к его рту. Они прильнули друг к другу с абсолютной естественностью, словно вернулись домой. Его губы были теплыми и твердыми, с легким сладким привкусом меда. Его рот скользил по ее губам, заставляя кружиться голову. Он затягивал ее в свою глубину. Спустя мгновение она, ахнув, отстранилась.
– По-моему, получается, – мягко произнес он. Наклонившись вперед, он вновь завладел ее ртом. Бьорн целовал ее нежно, бережно, как будто малейшее давление могло причинить ей вред. Он делал это неторопливо, будто смаковал, вкушая изысканное лакомство.
Когда он наконец попытался отстраниться, Рика со стоном потянулась за ним, понуждая остаться. В ответ он стал обследовать ее рот языком. Она обвила его шею руками.
Его рот был удивительным чудом – такого рода наслаждение она испытала впервые. Когда она робко ввела свой язык в его рот, Бьорн лишь крепче прижал ее к себе. Она посмотрела на него из-под ресниц и увидела, что выражение его лица было почти болезненным. Неужели для него было таким мучением желать ее?
Наконец он оторвался от ее губ и притянул Рику к груди.
– Рика, – выдохнул он шепотом, и его рот заскользил по контуру ее уха, пока не дошел до мочки, и нежно прихватил ее зубами.
Она тихонько ахнула. Бьорн прошелся цепочкой легчайших, как пух, поцелуев по ее шее, а руки его тем временем расстегивали броши на ее плечах. Не успела она опомниться, как ее рубашка уже лежала озерком на дощатом полу. Однако Рика не находила в себе сил волноваться по этому поводу. Жажда его прикосновений быстро становилась невыносимой. Его ладони нашли ее груди и стали гладить их круговыми движениями сквозь ткань тупики. Она инстинктивно выгнулась ему навстречу, как кошка, требующая ласки, натягивая разделявшую их ткань одежды.
Он встал, потянул ее тунику вверх, и Рика подняла руки, помогая ему стащить ее через голову. Бьорн уронил тунику на пол позади нее. Это казалось таким естественным… но по ее обнаженной коже побежали тревожные мурашки.
Она одной рукой стыдливо прикрыла груди, а другой защитила от его жаркого взгляда низ живота. К тому же это как-то облегчало странную боль в этой области ее непослушного тела.
– Нет, моя Рика, – произнес он чуть охрипшим голосом, отвел ее руки и положил их на свои плечи. – Мне доставляет удовольствие просто смотреть на тебя. Мне хотелось бы запечатлеть эту картину в своей голове. Ты такая красивая и хорошая… – Он накрыл своей рукой одну ее грудь и потер большим пальцем кончик соска, отчего ее по всему телу пробила дрожь. – Такая нежная…
Бьорн уселся на край постели и притянул ее поближе. Он погрузил лицо в ложбинку меж ее грудей, а потом по очереди брал ее отвердевшие соски в рот. Его мощные широкие ладони бродили по ее обнаженной коже, и мозоли на его пальцах посылали иголочки по всему телу Рики.
Она едва могла дышать. Слова были ее жизнью, ее даром, но сейчас ни одно не шло на ум. Только чувства, пьянящие, головокружительные… Только жаркая нужда в нем. Когда его рука нащупала щелку меж ее ног, она вскрикнула и отступила на шаг.
– Нет!.. Пожалуйста…
– Ты права. – Он прерывисто дышал, но сумел встать на ноги. – Мы должны быть равны. – С этими словами он снял с себя лосины. – Я весь твой, Рика.
Он взял ее руку и положил на свой мощный возбужденный жезл, чтобы она могла его потрогать. Но она позволила нежной шелковистой коже твердого фаллоса просто скользнуть по ее ладони. Бьорн качнулся к ней. Глаза его были закрыты, грудь судорожно вздымалась. Она бережно коснулась его мошонки, сразу напрягшейся от ее ласки, нежно погладила оба бугорка, а потом опять вернулась к его фаллосу. Когда она крепко взялась за него, Бьорн затрепетал, застонал, словно она испытывала его выдержку, а он больше не мог терпеть. Его руки сомкнулись вокруг нее, прижимая к своей груди.
Не открывая глаз, он нашел губами ее рот и завладел им с яростной силой, близкой к отчаянию. Она жарко и жадно ответила на поцелуй, а руки ее, скользнув по мускулистой спине, сжали его тугие ягодицы.
Бьорн опустил ее на готовое ложе и сам примостился рядом. Его рот вдруг оказался повсюду: пощипывая, покусывая, целуя и… пробуждая в ней неукротимый всеобъемлющий огонь. Пылая, Рика услышала чьи-то томные стоны и в то же мгновение поняла, что эти звуки исходят от нее.
Он пробежался пальцами по ее плоскому животу и спустился ниже, в ее влажную глубину. Она содрогнулась от острого наслаждения, которое дарило ей прикосновение кончиков его пальцев.
– Попроси меня, Рика, – уговаривал он ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31