Кажется, возле глаз появились морщинки – она наклонилась, чтобы рассмотреть их поближе.
Нет, сказала себе Барбара, она так же прекрасна, как и была. И по-прежнему выглядит не больше чем на двадцать лет. Во всей Англии нет женщины более очаровательной и желанной! Стоит ли удивляться, что король выразил желание поужинать с ней сегодня вечером наедине?
Вездесущие шпионы Барбары донесли ей сегодня, что утром в парке король имел беседу с прелестной юной леди Блисс. Она поджидала его на аллее, он немного прошелся с ней под руку, затем усадил на скамью и долго и серьезно о чем-то с ней говорил. Барбаре не терпелось узнать, что все это значит.
На пороге появился лакей в сияющей золотым шитьем ливрее.
– Король, миледи! – торжественно объявил он.
В последний раз пригладив огненно-рыжие кудри, Барбара поспешила навстречу царственному любовнику.
Они ужинали вместе в покоях, выходящих окнами на дворцовый сад, и вели светскую беседу обо всем и ни о чем. Наконец Барбара не выдержала:
– Я слышала, что нынче утром вас подстерегла в парке Блисс Пейнтер?
Король усмехнулся: он все ждал, когда же Барбара задаст этот вопрос.
– Совершенно верно, – скучающим тоном ответил он. – Хотела со мной поговорить.
– Наверно, об этом Ките де Уайлде? – Барбара хищно улыбнулась. – Негодяй отправится на виселицу, и ей придется с этим смириться. Ведь он убил Стивена!
– Она утверждает, что это была дуэль, – заметил король, – и что вся вина лежит на Стивене.
– Выгораживает своего любовника! – фыркнула Барбара. – Но ему это не поможет!
– Боюсь, что да, – заметил король и отпил вина. – Его казнь станет для нее страшной трагедией.
– Сама виновата! – злобно прошипела Барбара.
Король улыбнулся.
– Такая прекрасная женщина не должна страдать. Это несправедливо – ведь она хороша, как ангел! Придется мне приложить все усилия, чтобы утешить ее в горе.
– Что вы… – начала Барбара.
– Она останется при дворе, – продолжал король. – Надо будет найти для нее покои в Уайтхолле – с выходом в Каменную Галерею.
Барбара потеряла дар речи. Каменная Галерея, находящаяся по другую сторону от дворцового сада, была сердцем Уайтхолла. Туда выходили покои самого короля!
– А что, если она не захочет остаться при дворе? – резко спросила Барбара.
– Не беспокойтесь, я ее уговорю. – И Карл усмехнулся в лицо своей любовнице. – Мне повезло, что вы и ваша семья так жаждут смерти де Уайлда. Окажись он на свободе и в безопасности, они с Блисс уехали бы в Четем – и мой двор лишился бы такого прекрасного украшения.
Барбара не успела ответить – раздался стук в дверь, и на пороге появился лакей в королевской ливрее.
– Ваше величество, – объявил он, – вас ожидает гонец из Франции.
– Увы, я должен вас покинуть, – вздохнул король, поднимаясь из-за стола. – Было очень приятно провести вечер с вами, Барбара. Надеюсь, такие вечера будут часто повторяться.
Улыбнувшись и кивнув головой, он вышел – и оставил свою любовницу в глубокой задумчивости.
30
– Ты с ума сошла! – всплеснув руками, воскликнул герцог Бекингем. – Или забыла, что этот подонок лишил нас целого состояния? Ты хоть представляешь, сколько денег у Блисс Пейнтер?
– А вот короля интересуют отнюдь не ее деньги! – фыркнула Барбара.
– О чем ты?
– Вчера вечером у меня был король, – начала рассказ Барбара. Кузен и кузина беседовали у герцога в кабинете. – У нас был разговор о де Уайлде. Карл сказал, что для Блисс смерть де Уайлда, несомненно, станет трагедией и что он собирается ее «утешить в горе» – так он выразился. Ты понимаешь, Джордж, что это значит? Он хочет сделать ее своей любовницей! Он уже говорил что-то о дворцовых покоях с выходом в Каменную Галерею!
Герцог нахмурился. Похоже, хитроумный план обернулся против него самого. Он рассчитывал возбудить в короле страсть к невесте, а затем и жене Стивена Вилльерса, но обстоятельства непредсказуемо изменились, и теперь король пылал желанием к женщине, ничем не связанной с Вилльерсами, более того – ненавидящей и презирающей это семейство. Но кто бы мог подумать, мысленно восклицал Бекингем, что этот размазня Стивен позволит себе так внезапно и нелепо погибнуть?
– Послушай, Бек, это может быть очень опасно, – заметила Барбара.
– Да, пожалуй, ты права, – согласился Бекингем.
– Молодая, красивая, темпераментная… Да, она может взять над королем большую власть.
– В смерти де Уайлда она будет винить только нас, – добавил Бекингем.
– И не упустит возможности отомстить! Но, если Кита освободят, влюбленная парочка – по крайней мере, так считает король – уедет в свой захолустный Четем и забудет о нас навсегда.
Бекингем взволнованно зашагал по кабинету. Ему случалось, хоть и редко, негодовать оттого, что его хитрые планы терпели поражение, но впервые пришлось сожалеть об удавшейся интриге! Если бы только король не влюбился в Блисс… или если бы проклятого маменькина сынка – кузена не угораздило так не вовремя подставить грудь под шпагу соперника!
Удача в одночасье обернулась бедой. Одному богу ведомо, что может Блисс, став могущественной королевской фавориткой, сделать с людьми, которые причинят ей такое горе.
– Да, – сказал наконец герцог, – похоже, у нас нет выбора. Но мы с тобой не можем просить о помиловании – мы не имеем отношения к делу. Это должна сделать семья Стивена.
– Дафна и Летиция никогда на это не пойдут, – мрачно предсказала Барбара.
– А куда они денутся! – безжалостно ухмыльнулся герцог. – Пусть только попробуют возразить – запорю кнутом и старуху, и эту глупую корову, ее дочку! Пошли в Вилльерс-хаус гонца и прикажи им прийти к тебе сегодня вечером.
– Только не сегодня! – воскликнула Барбара. – Я… сегодня у меня гость.
– Опять какой-нибудь придворный красавчик без гроша в кармане? – презрительно усмехнулся Бекингем. – Или акробат с ярмарочной площади? Как ты низко пала, кузина! А правду говорят, что ты начала платить им за услуги?
– Убирайся к дьяволу! – закричала Барбара, вскочив с места и бросаясь к дверям.
– Рано или поздно оба мы там будем, – негромко заметил герцог, а затем крикнул ей вслед: – Так не забудь: вечером, к восьми часам леди Дафна должна быть здесь!
Леди Дафна и Летиция, одетые в траурные платья, присели перед могущественной леди Каслмейн в глубочайшем реверансе.
– Вообще-то мы сейчас никуда не выезжаем, – заметила леди Дафна, промакая глаза черным платочком и косясь на желто-алый наряд Барбары так, словно яркие цвета оскорбляли ей взор.
Барбара снисходительно улыбнулась. Она догадывалась, что леди Дафну жизнь не балует приглашениями. По целым месяцам она нетерпеливо ожидает поездки в гости к какой-нибудь провинциальной приятельнице – а уж оказавшись в загородном доме лорда Такого-то или в поместье леди Сякой-то, сидит там до последнего, ибо денег ее покойного мужа явно недостаточно для содержания собственного лондонского дома.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – любезно пригласила она. – Бекингем сейчас подойдет. Мы хотим обсудить с вами одно дело.
Примерно час они вели бессодержательную светскую беседу. Наконец, лучась улыбкой, появился герцог.
– Дорогая моя! – воскликнул он, целуя леди Дафну в подставленную щеку.
Летиция сделала глубокий реверанс, и герцог любезно помог ей подняться.
– Мы хотели поговорить с вами о Ките де Уайлде, – начал он, когда дамы снова сели.
– Об этом ублюдке! – выкрикнула леди Дафна. – Да его мало повесить! Его надо четвертовать, вот что! Разорвать на части и скормить собакам!
– Уморить голодом в самом глубоком подземелье Тауэра! – поддержала матушку Летиция.
Герцог переглянулся с Барбарой, словно говоря: «М-да, нелегко нам придется!»
– Мы долго обсуждали это дело, – заговорил он, – и наконец решили, что Кита следует помиловать. Так будет лучше для всех.
– Помиловать! – Леди Дафна вскочила на ноги. – Ни за что! Он убил моего…
– Тихо! – взревел герцог. – Если де Уайлда казнят, Блисс будет винить в его смерти нас и только нас. Она захочет нам отомстить.
– Какое мне дело до этой сучки? – злобно прошипела леди Дафна. – Это она во всем виновата! Принимала этого де Уайлда у вас в доме! – Она ткнула в герцога указующим перстом. – Слышите – у вас в доме!
– А ваш сын оказался таким дурнем, что вызвал этого человека на дуэль, – невозмутимо промурлыкала Барбара.
– Он защищал свою честь! – возразила леди Дафна.
– Много ему эта честь поможет в могиле! – усмехнулся герцог. – А теперь сядьте, Дафна, и помолчите. У меня от вашего визга в ушах звенит.
С пылающим лицом и сердито сжатыми губами Дафна опустилась в кресло.
– Вы хотите, чтобы я простила преступнику убийство родного сына только из-за того, что там может подумать какая-то маленькая дрянь?!
– Король хочет сделать эту «маленькую дрянь» своей любовницей, – объяснил Бекингем. – Если бы она принадлежала к семье – чего бы еще желать! Власть и влияние остались бы в руках Вилльерсов.
– А я? – взвизгнула вдруг Летиция. – Я ведь тоже Вилльерс! Почему меня не…
– Не смешите меня, милочка! – прорычал герцог. – Лучше послушайте. Если де Уайлда повесят, Блисс возненавидит нас всех. Она не дура и прекрасно понимает, кто стоит за спинами обвинителей. Я сам, вместе с лордом Холмом, арестовывал этого человека! Став королевской любовницей, она сделает все, чтобы нас уничтожить. Всех нас.
– А если де Уайлда помилуют, вы думаете, она не станет нам мстить? – спросила Дафна.
– Если его освободят, Блисс ни за что не согласится лечь в постель с королем. Король и Барбара считают, что наши два голубка покинут Лондон и уединятся в Четеме. Оно и к лучшему для нас всех.
Дафна молчала, глядя на могущественных родственников с затаенной ненавистью. Они, конечно, победят; да что там – уже победили! В семействе ее покойного мужа принято всегда добиваться своего. Ужасно быть бедной родственницей, думала Дафна, но вдвойне ужасно – бедной родственницей при богатой и надменной родне, для которой нет большего удовольствия, чем подчинять других своей воле.
– Матушка! – воскликнула Летиция, пораженная затянувшимся молчанием матери. – Вы же не согласитесь на это, правда?
– У нас нет выбора, – ответила ей Дафна.
– Ни за что! Блисс должна нам за все заплатить! Она обещала! Обещала, что даст мне денег и поможет выйти замуж за Ангуса! А теперь…
– Заткнись, дуреха! – взревел, не выдержав, герцог. – Хочешь погубить всю семью из-за того, что тебе не купили новую игрушку?!
Летиция надулась и умолкла. В комнате воцарилась тишина.
– Хорошо, – с трудом выговорила наконец Дафна, – я пойду к королю и попрошу помиловать де Уайлда.
Герцог и Барбара обменялись торжествующими взглядами. Они снова победили – и, как всегда, наслаждались своей победой.
Наутро следующего дня, ближе к полудню, леди Дафна Вилльерс, сопровождаемая леди Каслмейн и герцогом Бекингемом, встретилась с королем в небольшой приемной в его покоях.
– Добрый день, миледи, – приветливо поздоровался король. – Вы испрашивали у меня аудиенции – позвольте узнать, что привело вас ко мне?
Король прекрасно знал, что привело леди Дафну в Уайтхолл, но разыгрывал свою роль как по нотам.
– Государь, – начала Дафна, – я хотела бы поговорить с вашим величеством о судьбе лорда де Уайлда.
– Продолжайте, миледи, – подбодрил ее король.
– Государь, – продолжала Дафна с такой болью в голосе, словно слова раскаленными угольями жгли ей язык, – я подумала и решила, что нет смысла наказывать этого молодого человека. Все говорят, что это была дуэль. Мой сын вызвал де Уайлда, дрался и потерпел поражение. К чему проливать кровь – и так ее пролито достаточно.
– Чего же вы от меня хотите, миледи? – поинтересовался король.
– Помилования, государь, – ненавидя самое себя, выдавила Дафна. – Отпустите его, и покончим наконец с этим тягостным делом.
– Вы истинная христианка, мадам, – заметил король. «Интересно, – думал он, – как Барбаре с Бекингемом удалось за один день добиться такого результата?» – Я немедленно пошлю в Тауэр приказ отпустить лорда де Уайлда на свободу.
Леди Дафна сделала прощальный реверанс и пошла к выходу. По напряженности ее походки, по неестественно выпрямленной спине король догадывался, каких трудов ей стоила эта просьба. Должно быть, Барбара с Бекингемом хорошо над ней поработали. Но не все ли равно – главное, что он добился своего. Кит обрел свободу, а Блисс – возлюбленного.
Вздохнув, король удалился в кабинет, чтобы написать приказ об освобождении лорда де Уайлда. Он по-хорошему завидовал Киту – ведь его возлюбленная готова была пожертвовать всем, чтобы спасти его от казни! Едва ли хоть одна из многочисленных королевских любовниц испытывает к нему такие же чувства. Все они клянутся в вечной любви – и думают только о своей выгоде. Правда, королева любит его – но ее тихая, страдальческая любовь не приносит радости. Рядом с ней королю тяжело и неловко, он постоянно чувствует себя виноватым за то, что не хочет – и не может – менять свою жизнелюбивую натуру.
Вдруг кто-то гулко заколотил в дверь. Король поднял брови: его кабинет был для подчиненных святилищем, и никто не смел появляться у его дверей без приглашения.
– Что такое? – раздраженно спросил король.
Дверь отворилась, и на пороге появился взъерошенный, раскрасневшийся Вильям Чиффинч.
– Сэр, к вам гонец из Тауэра! – сообщил он.
– Из Тауэра? Отлично. Он отнесет туда приказ об освобождении лорда де Уайлда.
– Но сообщение как раз касается лорда де Уайлда! – воскликнул Чиффинч.
– Да? Что же произошло? – поторопил его Карл. По спине его вдруг пробежал холодок. – Надеюсь, он не умер?
– Нет, государь; по крайней мере, это маловероятно.
– Маловероятно?! Да что там происходит, черт побери?
– Сегодня утром стража обнаружила, что лорд де Уайлд сбежал.
– Сбежал! – вскричал король.
– Да, государь, бежал из Тауэра!
Потрясенный, король рухнул в кресло. Почему, черт возьми, де Уайлд не подождал всего несколько часов? Что теперь делать? Где его искать? Как сообщить ему о помиловании? И главное: как, черт побери, объяснить всю эту нелепую историю Блисс?
31
Вечером того же дня Блисс вместе с Мерси стояли у дверей «святая святых» – королевского кабинета. Лакей в раззолоченной ливрее, явившись в Барторп-хаус, объявил, что король немедленно требует Блисс к себе – и даже сэр Бейзил не мог оспорить королевского повеления.
Мерси, трепеща от восторга, следовала за Блисс по пятам. Простой крестьянской девушке король представлялся каким-то мифическим существом, сверхчеловеком, лишенным всех человеческих слабостей. От одной мысли, что ее, деревенскую простушку, допустили на порог королевского кабинета, Мерси охватывал священный трепет, смешанный с благоговейным страхом.
Вильям Чиффинч провел женщин через опочивальню короля и постучался в двери кабинета. «Войдите!» – ответил из-за двери приглушенный голос короля.
Чиффинч отворил дверь, и Блисс вошла в уединенный покой, куда входить дозволялось лишь двум-трем людям во всей Англии. Здесь, устав от министров, фавориток, назойливых придворных и хитроумных чужеземных послов, король наслаждался редкими минутами отдыха.
Комната была завалена книгами, бумагами и письмами. Повсюду взор Блисс натыкался на расставленные по столам и полкам безделушки – пресс-папье, статуэтки… Все эти вещи окружали короля в дни юности, а затем сопровождали в изгнании: он не расставался с ними в память о тревожной молодости.
На столе лежало неоконченное письмо, начинавшееся словами: «Дражайшая Минетта!» Так именовал король свою сестру Генриетту, ныне – жену принца Филиппа, брата Людовика XIV Французского.
Увидев Блисс, нерешительно остановившуюся в дверях, король встал с места.
– Входите, – пригласил он, – и садитесь. У меня для вас две новости: хорошая и дурная.
Блисс присела на краешек кресла.
– Что за новости? – с волнением спросила она. – Это касается Кита?
– Да, – ответил король. – Вот… – Он протянул ей указ о помиловании, подписанный и скрепленный печатью. – Это указ о помиловании, написанный согласно прошению леди Дафны Вилльерс.
– Дафны! – изумленно воскликнула Блисс. – Боже мой, как вам удалось ее у…
– Какая разница! – отмахнулся король. – Главное, что указ запрещает преследовать Кита за смерть Стивена Вилльерса. Держите.
Блисс прижала драгоценный документ к груди.
– Ваше величество, – прошептала она, – не знаю, как вас благодарить! Сейчас же отправлюсь в Тауэр! Пусть…
– Сядьте, Блисс, – приказал король. – Вы ведь еще не слышали дурной новости.
Блисс опустилась обратно.
– С ним что-то случилось? – едва дыша от волнения, прошептала она. – Но что?
– Как раз в ту минуту, когда я писал указ, во дворец явился гонец из Тауэра и сообщил, что ваш удалец сбежал!
– Сбежал! – ахнула Блисс. – Но почему, если его поми…
– Ну, он ведь не знал, что помилован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29