А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Блисс понимала, что оказалась в ловушке. Как она могла надеяться, что сумеет противостоять напору сэра Бейзила и леди Дафны?
Будущее представлялось ей в самых черных красках. Навечно прикована к Стивену – в то время как сердце и тело ее рвутся к Киту! Впереди безрадостная, бесправная жизнь, постылые ласки мужа – и воспоминания о поцелуях Кита, не утешающие, а лишь растравляющие рану.
Что бы он ни говорил, как бы ни притворялся холодным, Блисс догадывалась, что Кит к ней неравнодушен. Спасая ее от Стивена, он готов был убить незадачливого жениха за то, что тот посмел покуситься на ее невинность! Если бы только…
Блисс вскочила и, подойдя к окну, взглянула на залитые лунным светом развалины. Если бы она могла провести с Китом хоть одну ночь! Быть может, драгоценная ночь истинной любви помогла бы ей вынести безрадостный брак со Стивеном. По крайней мере, она узнала бы, что такое любовь, – и эти воспоминания согревали бы ее в долгие-долгие годы тоски и уныния.
Но как? Блисс перевела взгляд на запертую дверь. Даже если удастся выбраться из комнаты – как она незамеченной ускользнет из замка? Чтобы пройти сквозь каменную стену, нужно быть привидением или…
Блисс ахнула: ей вдруг вспомнилось, как Кит дважды являлся сюда, к ней в спальню. Появлялся, как призрак, и бесшумно исчезал. Помнится, он что-то говорил о бесчисленных тайных ходах, пронизывающих мощные стены старинного замка…
– Только бы найти дверь! – прошептала Блисс, глядя на гобелен, за которым оба раза исчезал Кит.
От волнения у нее кружилась голова. Даже если она найдет вход – сумеет ли выбраться наружу? Ведь неизвестно, сколько там ходов и куда они ведут! Что, если она заплутает в подземелье и никогда не выйдет на свет? И сэр Бейзил не найдет ее – он ничего не знает о тайных коридорах. Все решат, что она просто пропала неведомо куда.
Блисс обругала себя трусихой и храбро подошла к гобелену. Нашла время дрожать! Она боится умереть – но разве брак без любви, к которому приговорил ее опекун, не хуже смерти? Блисс вспомнились давние, случайно подслушанные слова отца: «Кто хочет добиться своего – пусть будет готов рискнуть всем, что имеет».
Стена за гобеленом казалась прочной и цельной: никаких признаков двери. Блисс ощупала камни один за другим, попробовала их толкать и дергать – безуспешно. Ни трещин, ни подозрительных щелей. Но дверь здесь, это Блисс знала точно! Должна быть здесь! Кит с легкостью появлялся в спальне и исчезал, когда пожелает. Очевидно, дверная ручка спрятана где-то между камнями.
Но, сколько ни трудилась Блисс над стеной, все было тщетно. Досада ее росла; наконец, решив, что сама судьба ополчилась против нее, она в отчаянии стукнула кулаком по камню у себя над головой. И вдруг…
Стена бесшумно отодвинулась, и перед Блисс оказалась щель, достаточно широкая, чтобы пропустить человека.
Девушка вскрикнула и отскочила прочь. Из щели рванулся холодный воздух, ударил в лицо, заставил нежную кожу покрыться мурашками. Расширенными глазами Блисс вглядывалась во тьму. Ее пугала мысль о путешествии по коридору, никогда не видевшему солнечного света. Не лучше ли, пришло ей в голову, закрыть дверь и покориться судьбе? Но нет, Блисс никогда не простит себе такого малодушия. Всю оставшуюся жизнь она будет думать о том, что ждало ее за дверью, – и проклинать свою трусость, из-за которой осталась в теплой и безопасной спальне, в то время как на другом конце потайного хода ждало ее то, чего она желала больше всего на свете.
Блисс поспешила к гардеробу, достала оттуда черный плащ и отороченные мехом сапожки и оделась. Взяв свечу со столика, она отважно шагнула во тьму.
11
Казалось, она идет уже несколько часов, а конца туннелю не видно. Слабый огонек свечи освещал поросшие мхом каменные стены. Несколько раз Блисс видела двери, но не пыталась открывать их, догадываясь, что они ведут в какие-то замковые покои.
Внезапно коридор оборвался, и нога ее провалилась в пустоту. Блисс вскрикнула и выставила перед собой свечу. Глазам ее открылись узкие крутые ступени, ведущие вниз. Иного пути не было; со свечой в одной руке, а другой подобрав подол плаща, Блисс спустилась вниз и продолжила свой путь уже, как догадывалась, по первому этажу.
Во тьме ей слышался шорох и скрежет когтей по каменному полу. Слава богу, окружающая тьма не позволяла разглядеть обитателей коридора – а их самих инстинкт заставлял убираться подальше от света свечи в дрожащей руке. Несколько раз лицо и руки ее задевали лохмотья паутины, и Блисс вздрагивала. Ей казалось, что она пробирается по какой-то бесконечной подземной бездне.
Высоко подняв свечу, Блисс оглянулась туда, откуда пришла, – но сзади нависали над ней все те же угрюмые каменные стены. Храбрость начала покидать Блисс, ей чудилось, что она ходит кругами и ни на шаг не приближается к своей цели. А что, если она пошла не в ту сторону и сейчас находится в другом крыле замка?
В этот миг девушка заметила, что из-под двери в правой стене пробивается узкая полоска света.
Прикрыв рукой свечу, Блисс на цыпочках подобралась к двери. Она только заглянет в комнату – и поймет, где она и куда идти дальше.
Судя по толстому слою пыли и грязи, эту дверь много лет никто не открывал – по крайней мере, со стороны туннеля. Но что же таится за ней?
Блисс прислушалась, приложив ухо к двери. Она надеялась, что оттуда раздадутся голоса и она сможет сообразить, куда попала. Но с той стороны было тихо, как в могиле. Оставалось одно – рискнуть и отворить дверь.
Блисс задула свечу и поставила подсвечник на пол. Дрожащей рукой она взялась за железное кольцо, вделанное в толстые дверные планки. Кольцо легко повернулось в руке, и дверь распахнулась.
Блисс замерла на пороге, не дыша, с сильно бьющимся сердцем, не помня себя от страха. Но, осмотревшись, девушка узнала место, куда вывел ее туннель – и в сердце у нее затеплилась надежда. Перед ней была комната Айзека!
– Айзек! – негромко позвала она. – Айзек!
В дверях появился седовласый старик с кружкой эля в руке. Увидев Блисс, он охнул и уронил кружку на пол.
– Господи Иисусе! – воскликнул он, не замечая, что драгоценная влага растекается по потертому деревянному полу. – Миледи!
– Айзек!.. – Она бросилась к нему. – Прости, что напугала тебя… Я пришла через тайный ход. Мне нужна твоя помощь.
– Что я могу сделать, миледи? – просто спросил он.
– Помоги мне взять с конюшни лошадь и уехать. Мне нужно увидеться с Китом.
Айзек изумленно уставился на нее.
– Миледи, вы собираетесь ехать одна? Ночью?
– Да. – Блисс прикусила губу. – Милорд Холм твердо решил выдать меня замуж за лорда Вилльерса. Он поклялся не выпускать меня из комнаты, пока я не дам согласия. – Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. – Айзек, я не знаю, как спастись от этого брака. Знаю только одно: я должна увидеть Кита! Хотя бы еще раз, прежде чем…
Айзек напряженно соображал. Он знал о чувствах Кита к Блисс – но знал и то, что Кит не станет мешать ее свадьбе с родовитым и влиятельным джентльменом. Айзека безмерно огорчало упрямство воспитанника: Кит отказывался от Блисс без борьбы, поскольку считал, что не сможет дать ей того, на что она вправе рассчитывать по рождению и воспитанию. Для Кита было не важно, что сама Блисс – обладательница огромного состояния: гордый барон полагал для себя зазорным связывать судьбу с женщиной, которую не сможет обеспечить.
Но, возразил себе Айзек, если Блисс сама придет к Киту и взаимная любовь их станет явной – не будет же после этого Кит сидеть сложа руки и смотреть, как ее выдают замуж за другого!
Приняв решение, он широко улыбнулся.
– Хорошо, миледи, я вам помогу. Но вы не поедете одна – я провожу вас. Я знаю короткий путь, идущий вокруг деревни. Вы зайдете в дом, а я подожду снаружи и потом провожу вас домой.
Блисс вспыхнула.
– В этом нет нужды, – поспешно ответила она, не зная, как дать понять Айзеку, что собирается остаться с Китом на всю ночь. – Я уверена, что найду дорогу…
– Я присмотрю за вами, – настаивал Айзек. – И на рассвете привезу вас домой. А теперь пойду за лошадьми.
Блисс отвернулась, чтобы скрыть яркий румянец на щеках. Очевидно, Айзек догадывался о ее намерениях и одобрял их, но все же ей было не по себе при мысли о том, что он догадывается о ее желании провести с Китом ночь.
На столе стояло ведерко с водой: Блисс схватила его и начала жадно пить прямо через край. Обычная вода показалась ей сладкой, словно дорогое французское вино. Рядом лежал ломоть хлеба, Блисс отломила половину и торопливо съела ее.
– Миледи! – приглушенно, чтобы не разбудить спящих в конюшне работников, позвал ее Айзек. – Будьте добры, откройте наружную дверь.
Блисс выполнила просьбу. В дверях появился Айзек с двумя оседланными лошадьми на поводу, он провел их через свою комнату и вывел на улицу.
– А теперь поспешим, – сказал он. – Рассвет ждать не будет.
Подставив сложенные лодочкой ладони, он подсадил Блисс в седло, затем бодро, словно сбросив лет двадцать, вскочил на своего коня, и всадники помчались сквозь ночь. Ветер бил Блисс в лицо, трепал плащ, развевал волосы: несмотря на волнение, она наслаждалась этой бешеной скачкой.
Айзек уверенно мчался через лес, который знал с детства. Когда они подъехали к речке – той самой, что протекала через деревню Четем, – Айзек натянул поводья и повел лошадь вброд, выбрав такое место, где вода едва доставала ей до бабок. И снова они неслись по таинственному ночному лесу, оглашаемому редкими и странными криками ночных птиц, и призрачный свет луны освещал им путь.
К тому времени, как они достигли жилища Кита, Блисс уже ничего не боялась. Только когда Айзек спешился и помог ей сойти на землю, она вдруг сообразила, что сейчас встретится с Китом лицом к лицу, откроет ему свои чувства и желания, и… и один бог знает, что за этим последует.
– Я подожду вас здесь, миледи, – пообещал Айзек.
Блисс кивнула.
– Спасибо, Айзек, – сказала она. – Я…
Она не знала, что еще сказать – да слова были и не нужны. Плотнее завернувшись в плащ, Блисс подошла к двери и постучала.
Ответа не было. «Что, если его нет дома?» – содрогаясь от ужаса, подумала Блисс. Кит мог отправиться на свою ночную «охоту»… А может быть, он дома – и не один? Если эта девчонка, Бесс там, внутри… Блисс зажмурилась, почувствовав, как к горлу подкатывает комок. Нет, этого она не вынесет! Бежать из замка потайным ходом, тайком уводить из конюшни лошадь, мчаться по ночному лесу – и все для того, чтобы обнаружить Кита в объятиях хорошенькой белокурой шлюшки?!
Блисс хотела постучать снова, но рука ей не повиновалась. Она знала, что не вынесет унижения, если увидит Кита с любовницей. Может быть, просто повернуться и уйти? Вернуться в замок, покориться своей судьбе и навсегда забыть о чувствах, связывавших ее с Китом? Разве не будет это лучше для них обоих? Конечно, лучше…
– Блисс!
Погруженная в свои мысли, Блисс не заметила, как распахнулась дверь. На пороге стоял Кит, облаченный в штаны и наскоро застегнутую рубаху.
– Что ты здесь делаешь? Неужели приехала одна?
– Нет. – Блисс вдруг стало трудно говорить. – Не одна. Со мной Айзек.
Взглянув ей через плечо, Кит заметил под деревом Айзека. Рядом с ним паслись привязанные кони.
– Кит, можно мне войти? – спросила Блисс. – Если… если только… у тебя…
Легкая усмешка тронула уголки его губ.
– Я один, – заверил ее Кит. Он взял ее за руку и ввел в дом. – Ты замерзла. Иди к огню.
Вся хижина состояла из одной комнатки с низким потолком. В углу, гоня прочь ночной холод, горел огромный камин. С одной стороны от него Блисс увидела стол и несколько стульев, с другой – большую резную кровать, накрытую синим бархатным покрывалом. Странно выглядело это роскошное ложе в бедном деревенском домике. Покрывало было смято: очевидно, Блисс подняла Кита с постели. На полу у кровати горела единственная свеча, и на потолке плясали зловещие тени. Дощатый пол, истертый ногами многих поколений деревенских жителей, покрывали несколько вытертых ковриков. Однако в этом бедном жилище витал дух уюта и покоя, которого никогда не чувствовала Блисс в роскошных замках и особняках, где прошли ее детские и отроческие годы.
– Твой опекун сильно разозлился, когда ты вернулась без Вилльерса? – спросил Кит, глядя, как она греет руки у огня.
– Просто из себя вышел, – ответила Блисс. – Запер меня в спальне и поклялся не кормить и не поить, пока я не соглашусь на замужество.
– Но ты сбежала, – заметил Кит.
– Я вспомнила, как ты приходил ко мне в спальню, нашла потайной ход и добралась до комнаты Айзека.
Кит расхохотался.
– И тебя не хватятся?
– До утра – нет, – тихо ответила она. – Кит, я… я не могла не прийти. Они заставят меня выйти за Стивена. Заставят, я знаю! Их ничем не остановишь! Но мне ненавистна сама мысль о том, чтобы… – щеки ее запылали, – чтобы принадлежать ему.
– Зачем ты пришла ко мне, Блисс? – хриплым, напряженным голосом спросил Кит.
У нее не хватало духу поднять глаз.
– Кит, я не смогу жить, не зная, что такое настоящая, истинная любовь. Мне нужно узнать, хотя бы на одну ночь, что бывает, когда двое по-настоящему любят друг друга. Знаю, я… ты… – Голос девушки дрогнул, сорвался. Дрожащими пальцами она расстегнула плащ, и он упал к ее ногам. – Пожалуйста, Кит, не прогоняй меня!
Кит молча смотрел на нее. Под плащом на Блисс не было ничего, кроме тонкой, почти прозрачной ночной рубашки, тело ее просвечивало в свете камина нежным розовым силуэтом. Золотые и алые отблески пламени плясали в обрамляющих лицо рыжих волосах. Кит закрыл глаза. Его охватило желание – все то же бурное, необоримое желание, что испытал он в первый же миг их первой встречи.
– Блисс, – сдавленным голосом начал он, – ты уверена…
– Никогда и ни в чем, – молитвенно сложив руки, прошептала Блисс, – я не была так уверена, как в том, что делаю сейчас.
– Но что, если… после…
– Тс-с-с! – Девушка прижала розовые пальчики к его губам. – Не думай о том, что после; думай только о том, что сейчас.
Рубаха Кита была расстегнута: Блисс подняла дрожащую руку и положила ладонь ему на грудь. Глаза их встретились, и Блисс утонула в темной глубине его взгляда. Он сжал в ладонях ее лицо – и у девушки пресеклось дыхание. Кит прильнул губами к ее губам. Ноги Блисс отказались служить ей, она поняла, что сейчас упадет, – но Кит уже подхватил ее на руки и понес к теплой постели.
Дрожащими руками он развязал тесемки на ее ночной рубашке и стянул шелк с плеч, что были нежнее шелка. Рубашка полетела на пол, и взгляду Кита открылась жемчужно-мраморная красота, видения которой преследовали его уже много дней и ночей.
Блисс порозовела и закрылась руками. Кит ласково улыбнулся ей.
– Тебе нечего стыдиться, – сказал он. – Никогда еще я не видел такой прекрасной женщины.
Встав у кровати, он стянул рубаху и снял штаны. Блисс, вспыхнув, отвела глаза.
– Не бойся меня, Блисс, – прошептал он, ложась рядом. – Так выглядят все мужчины.
– Знаю, но все равно боюсь, – призналась Блисс. – И все же…
Он положил руку ей на бедро. Блисс вздрогнула и, в свою очередь, робко дотронулась до его щеки. Прядь темных волос скользнула у нее меж пальцев, наклонив голову, Кит начал целовать ее губы, лицо, шею, грудь… Вот его губы поймали розовый сосок, уже твердый и напряженный, похожий на бутон неведомого цветка. Наслаждение пронзило Блисс, как молния, и она выгнулась навстречу губам Кита, не в силах насытиться его поцелуями и прикосновениями. Тело ее плавилось в огне страсти, а где-то в недрах женского потаенного естества рождалась жгучая жажда того, о чем она и не могла и мечтать в своей девичьей постели.
Кит накрыл ее своим тяжелым жарким телом и осторожно раздвинул ей ноги. А потом…
Неожиданная боль ошеломила и испугала девушку, резко напомнив нападение Стивена в лесу.
– Нет! – извиваясь под ним, вскричала Блисс. – Не надо! Мне больно!
Кит немедленно отодвинулся. Он тяжело дышал, лицо его взмокло от пота, глаза пылали страстью, но он понимал ее страх.
– Тс-с-с, любовь моя! – прошептал он, целуя ее. – Я не хочу делать тебе больно. Это продлится всего секунду. Так всегда бывает в первый раз. Доверься мне, Блисс. Позволь любить тебя.
Блисс подняла глаза. Как же она желает его!
– Да, – прошептала она. – Люби меня, Кит. Люби меня скорее.
Она заставила себя не шевелиться и прикусила губы, чтобы сдержать крик, уверенная, что за испытанной болью последует новая. Но боли больше не было – только наслаждение. Сперва – легкое, ускользающее, почти незаметное, оно распускалось в ней подобно цветку, пока, наконец, Блисс не забыла обо всем, кроме того сладостного чуда, что рождалось в глубине ее существа.
Кит пошевелился, и Блисс застонала. С новой силой он покрыл ее щеки и шею быстрыми поцелуями. Сперва он двигался медленно и осторожно, затем – все быстрее и быстрее, пока не унес Блисс далеко за пределы страха и боли, к вершинам такого наслаждения, какое не мерещилось ей даже в самых дерзких снах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29