- По главной лестнице! Осторожно! Помните, - с ним девушка!
Шеннон и охранники кинулись по коридору к приемной и кабинету посла, гулко грохоча башмаками по каменному полу. Ворвались и в лучах скрестившихся фонарей увидели у окна Кестена. Он резко обернулся к ним, прикрываясь Сью-Энн как щитом. Нож для разрезания бумаги был прижат к её горлу. Кестен, ослепленный светом, щурился и моргал.
- Нет! - крикнул Шеннон, но было уже поздно: за спиной Кестена выросла массивная фигура морского пехотинца. Кестен сдавленно охнул и выронил нож, со звоном ударившийся об пол. Сью-Энн вырвалась и, спотыкаясь, бросилась вперед. Кестен согнулся и осел набок, пропав в темноте.
Гэмбл брел по площадке бельэтажа, освещая себе путь слабым огоньком зажигалки. Время от времени он подавал голос, но никто не отзывался - все точно сгинули. Услышав доносящиеся с улицы полицейские свистки, он остановился, а потом пошел в вестибюль. С площади раздавалось приглушенное скандирование: "Сво-бо-ду!.. Сво-бо-ду!.."
- Они что, вконец опололумели - уже ночью демонстрацию устраивают?! сказал он охраннику у дверей.
- Не могу знать, сэр, - безразлично ответил тот.
Гэмбл через стеклянные двери видел полицейский фургон, двух-трех ажанов рядом, а с авеню Габриэль приближалась кучка людей с флагами и транспарантами. Сверху - оттуда, где помещался кабинет посла, слышался какой-то шум, как будто там шла драка. Гэмбл направился было туда, но зажигалка погасла - кончился газ. На лестнице замерцал огонек и, освещая себе путь фонариком, показался морской пехотинец с мисс Лассаль на руках. Вид у неё был растерзанный. Гэмбл бросился к ним:
- Сью-Энн, милая, что с вами?!
- Ничего страшного, сэр, - ответил охранник. - Запястье вывихнуто, пустяки.
- Ничего, Джек, - слабо улыбнулась она. - До свадьбы заживет.
- Сержант, неси её в кабинет, вон туда, и раздобудь немного воды.
- Есть, сэр.
- Сво-бо-ду! Сво-бо-ду! - доносилось с улицы, а со стороны Буасси-д'Англа заливались полицейские свистки.
- Не оставляй её, сержант, я сейчас, - и Гэмбл, толкнув дверь, выскочил во двор посольства, обычно залитый светом, а сейчас непроглядно темный. Накрапывал дождь. У самых дверей, перекрывая выход, были припаркованы две машины. За стальными барьерами на тротуаре суетилась полиция.
Обойдя так по-дурацки поставленные автомобили, Гэмбл вышел на улицу посмотреть, что же все-таки происходит. Да, какая-то кучка рехнувшихся демонстрантов - слава Богу, немногочисленная. Дождь усилился, превратившись в форменный ливень. Гэмбл спрятался под защиту стены и вдруг увидел, как несколько человек, выбежав из ворот, уселись в машину. Хлопнули дверцы, машина стала выруливать со двора к воротам. Вот она выехала на мостовую, рванула и сейчас же, взвизгнув тормозами, остановилась. Четверо-пятеро ажанов перекрыли ей путь, двое с автоматами взяли её на прицел.
- Ч-черт, они их схватили!
Когда Гэмбл подбежал, машина была уже окружена со всех сторон, правая передняя дверца распахнута, а Уайлдсмит, ежась и морщась под хлещущими струями ливня, объяснялся с одним из полицейских - судя по широкому серебряному галуну на его кепи, это был офицер. Он заглядывал в машину, освещенную изнутри. На заднем сидении полулежал крупный человек с окровавленным лицом. Кажется, он был без сознания. Рядом, напряженно подавшись всем телом вперед, сидел Филан.
- Кто этот человек? - спросил офицер.
Уайлдсмит пожал плечами.
- Это русский! - воскликнул один из ажанов.
- Не удалось вывезти! - подхватил другой.
- Смотри, они его избили!
- И накачали наркотиками!
Шеннон, энергично работая локтями, прокладывал себе путь к машине. Офицер сделал своим подчиненным знак посторониться, потом резко обернулся к Шеннону:
- С кем имею честь, месье?
- Я сотрудник посольства Ричард Шеннон, я пользуюсь дипломатической неприкосновенностью. На каком основании вы задержали эту машину?
- Напоминаю вам, что вы - на французской территории, месье. И вы ещё спрашиваете? Мы раскусили вас: совершенно понятно, что вы намеренно устроили небольшую аварию тех двух
автомобилей, чтобы отвлечь наше внимание от этого. Вы собирались вывезти этого человека. - Он махнул рукой, подзывая своих людей. - Взять всех.
Шеннон сказал:
- Они везли этого человека в Сюртэ Женераль.
- Неужели? - с нескрываемым сарказмом сказал офицер. - Разумеется, куда же еще?!
- Ясное дело, это русский, - раздались голоса ажанов. - Ты подумай, напялили на него американский мундир, чтоб провести нас.
- Я настаиваю на том, чтобы нам дали возможность сейчас же отправиться в Сюртэ, - твердо сказал Шеннон.
- О, месье, на этот счет вы можете быть совершенно спокойны. Мы именно туда и направляемся, причем немедленно. - Он мотнул головой. - Прошу в машину.
- Прежде я должен попросить двоих своих коллег поехать с нами, сказал Шеннон.
- Отчего же ваши коллеги не присоединились к этой экспедиции в Сюртэ с самого начала? - ехидно поинтересовался офицер.
Шеннон немного смешался.
- Эти люди - из посольской обслуги. Я ехал отдельно...
- Этих людей взяли с поличным, - насмешливо фыркнул офицер.
- Но меня-то - нет! - повысил голос Шеннон. - И я обещаю вам очень крупные неприятности, если мне и моим коллегам не позволят сопровождать наших сотрудников.
Офицер подумал и решил, по всей видимости, что не стоит связываться с дипломатом.
- Ну и где они, эти ваши коллеги? - сказал он брюзгливо.
- Вот они, - ещё более напористо ответил Шеннон. - Итак, если вы намереваетесь допрашивать этого человека, я требую, чтобы при этом присутствовали все здесь присутствующие.
Он сделал знак Уайлдсмиту, и тот занял место рядом с водителем, еле втиснувшись в машину, до отказа набитую полицейскими: двое автоматчиков сели на откидные сидения, ещё один - за руль. Шеннон, уже отходя к воротам, громко и
агрессивно прокричал:
- Напоминаю, что без нас этого человека допрашивать вы не имеете права!
Войдя во двор, он быстро подошел к автомобилю, припаркованному у "посольского" подъезда в темноте, и сел на переднее сидение. Четверо мужчин на заднем молчали и не шевелились. Когда машина выехала со двора, её обогнал и пошел впереди полицейский мотоцикл сопровождения, сейчас же
включивший сирену.
Дождь припустил ещё сильней: потоки воды заливали лобовое стекло, барабанили по крыше. Шеннон крикнул водителю:
- Держись за ними вплотную!
Идущая перед ними машина, обогнув Площадь Согласия, свернула в боковой проезд. Завывающая сирена мотоцикла заглушала даже шум дождя. Они миновали пропускной пункт, держась не далее двух метров от автомобиля с полицией, и под внимательными взглядами смотревших с тротуаров ажанов свернули на Елисейские Поля: там, на просторе этого широкого проспекта, ветер и дождь разгулялись вовсю. Другие машины останавливались, прижимались к обочине, пережидая неистовый ливень, но кортеж с мотоциклистом во главе не снижал скорости.
- А теперь не торопись, начинай потихоньку отставать. За нами идет кто-нибудь, Фрэнк?
- Ни черта не видно. Вроде фары нет.
- Куда же подевался второй мотоцикл - они же всегда ездят парами?
- Наверно, он в этой неразберихе погнался за одной изнаших машин, сказал водитель.
- Как себя чувствует мисс Лассаль? - спросил Даннинджер. - Пришла в себя?
- Вроде бы да, - ответил Шеннон. - Счастье, что этот парень из твоих подобрался к нему сзади. Иначе бы он её убил.
Первая машина шла прямо перед ними. Сквозь потоки воды на ветровом стекле едва можно было различить дрожащие и расплывающиеся огни "стоп-сигналов". На подходе к Площади Клемансо машина Шеннона отставала уже на добрую сотню ярдов.
- Смотри, смотри в оба, - сказал он водителю. - Сейчас они пойдут направо, на авеню Мариньи. Дай Бог, чтобы мотоциклист не отстал, чтобы проверить, сворачиваем ли мы тоже.
- Свернули! Мотоциклист прошел вперед, расчищает им дорогу.
- Так! Теперь жми вовсю!
Машина рванулась вперед, водитель, пригнувшись к рулю, напряженно вглядывался в расчищаемый "дворниками" сегмент ветрового стекла. Зажегся желтый свет на перекрестке перед Площадью Клемансо, но водитель сильнее придавил акселератор.Шеннон выругался вполголоса. Они проскочили в последнюю долю секунды и, круто взяв влево, так что машину занесло и едва не выбросило на тротуар, помчались вниз по авеню Александра Третьего.
Шеннон, вцепившись в приборную доску, оглянулся. Позади, на Елисейских Полях выла сирена второго мотоциклиста. Перестроившись в правый ряд, они в конце этого короткого широкого проспекта выскочили на Кур-ла-Рен параллельно реке.
У обочины возле сквера на маленькой Площади Канады стояла машина. Они проехали вперед и затормозили перед ней. Шеннон перегнулся к Даннинджеру:
- Ну, Фрэнк...
- Не волнуйтесь, мистер Шеннон, все будет в порядке.
- Все помнишь? Центральный въезд в Ле Бурже, едешь вдоль автостоянки прямо-прямо-прямо, на третьем повороте идешь направо, проезжаешь мимо такого кафетерия, что ли, сворачиваешь к ангару PA-72, там останавливаешься и ждешь либо нашего атташе полковника Аллена, либо его помощника полковника Линдгрена. Они не подведут. Самолет стоит где-то неподалеку оттуда, и они знают, как вас в него посадить. Понял?
- Все понял.
- Ну, ни пуха, ни пера. Семен Андреевич, желаю вам всего хорошего, теперь вы под защитой Военно-Воздушных Сил США.
- Спасибо, - отозвался с заднего сидения Горенко.
- Спивак, как ты себя чувствуешь?
- Нормально, сэр, - слабо ответил тот.
Шеннон вышел, хлопнул дверцей и машина, набирая скорость, двинулась вниз. Дождь унялся. Шеннон подбежал ко второму автомобилю и вскочил в него.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Уайлдсмиту никогда раньше не приходилось бывать в Сюртэ, и Филану , как он догадывался, - тоже. Мерзковатое местечко, кованые каблуки полицейских - всего их набралось уже восемь человек - гулко бухали по деревянному полу, пока американцев вели по длинному коридору в самый его конец, к двери, на которой не было номера. За дверью оказалась средних размеров комната - обычное канцелярское помещение: столы, стулья, пишущие машинки, пыльный стеклянный колпак лампы под потолком, набитые окурками пепельницы, голый пол. Уайлдсмит и Филан стояли в сторонке под присмотром двух автоматчиков, а остальные втащили в кабинет Кестена - тот ещё не совсем пришел в себя. Уайлдсмит заметил, как Филан взглянул на него и не то чтобы подмигнул, а чуть-чуть прижмурил глаз.
Из-за стола поднялся коренастый человек с желтой "голуазиной" в зубах. Это главный - понял Уайлдсмит. Офицер, который перехватил их машину у посольства, а теперь первым вошел в кабинет, снял кепи и тоже повернулся лицом к задержанным. Как выяснилось, его звали Роже. Полицейские усадили Кестена на стул, но он клонился набок и сползал, так что им пришлось поддерживать его за плечи.
- А где же остальные? - спросил Роже. - Месье... э-э... Шен...Шенкинс и его коллеги? - Он переглянулся с коренастым, которого Уайлдсмит про себя окрестил "босс". - Они же ехали за нами следом?
- Да, - подтвердил один из полицейских. - Все время ехали за нами.
Коренастый побарабанил по столу. У него были маленькие глазки и неторопливые движения.
- Может быть, они внизу?
Стоявший рядом с ним человек снял трубку, что-то проговорил, выслушал ответ и покачал головой: "Никого".
- Но они же ехали следом, в своей машине, - недоумевал Роже.
- Номер машины?
Роже обратился за поддержкой к одному из автоматчиков:
- Не запомнил номер? Дипломатический?
- Да. Это машина посольства, американская марка, черная.
- Номер и модель второго автомобиля! - потребовал Роже у Филана. Тот покачал головой, а Уайлдсмит пожал плечами.
- Объявите тревогу по городу, - сказал коренастый, окутываясь сигаретным дымом. - Найти и доставить сюда.
- Дипломаты... - с некоторым сомнением произнес его помощник.
- Ничего, что дипломаты. Может, они заблудились. Вот мы им и поможем. Они ведь к нам направлялись, не так ли?
Помощник снял трубку:
- ...американская марка... отъехала от посольства США приблизительно пятнадцать минут назад... контакт был утерян в конце Елисейских Полей при повороте на Рон-Пуан... в машине находятся трое, фамилия одного Шен...Шенкинс. Примите меры к розыску и задержанию.
Пока он говорил по телефону, Кестен, обхватив голову ладонями, начал хрипеть и отплевываться. Автоматчики придержали его за плечи, плотнее прижав к спинке стула.
Уайлдсмит поборол искушение переглянуться с Филаном: общегородская тревога означала, что они влипли, а вся затея, пожалуй что, накрывается. Ему стало жарко, тем более, что окно в кабинете было плотно закрыто. Надо что-то срочно придумать, чтобы они дали отбой, перестали разыскивать Шеннона. Он переступил с ноги на ногу, открыл рот:
- Кхм-кхм... эта машина...
- Да? - сказал коренастый.
Тут зазвонил телефон. Помощник снял трубку.
- Я хочу сказать... э-э... что машина... - продолжал мямлить Уайлдсмит, лихорадочно соображая, за что зацепиться.
- Алло! Господин комиссар, американцы внизу. Доставить их сюда? Хорошо. - И бросил в телефон: - Проводите их наверх.
- Так что вы начали говорить? - обратился коренастый к Уайлдсмиту.
- Я? - снова стал откашливаться тот. - Нет, ничего, это я так... Чувствуя себя крайне неуютно под взглядом этих маленьких сверлящих глаз, он полез за сигаретами и закурил.
Через несколько минут в коридоре раздались шаги. Полицейский открыл дверь, и в кабинет вошел Шеннон, а следом за ним - Патерсон и Торелло. Шеннон, оглядываясь по сторонам, приветливо поздоровался. Коренастый вопросительно посмотрел на Роже, и тот кивнул.
- Где это вы так задержались? - осведомился коренастый.
- Жуткий ливень, настоящее светопреставление, - широко улыбнулся Шеннон. - Не видели, куда едем. Пришлось остановиться и переждать.
- Попрошу вас представиться, господа, - неприязненно и сухо сказал коренастый.
- Меня зовут Ричард Шеннон. А это мои коллеги - мистер Торелло, мистер Патерсон.
- Документы.
- Сначала я хотел бы знать, с кем имею честь...
- Комиссар Паоли.
Пятеро американцев достали свои дипломатические карточки, и помощник Паоли принялся придирчиво и скрупулезно изучать их. Уайлдсмит попытался было придвинуться к Шеннону поближе и предупредить его, что объявлена общая тревога и розыск машины, однако ничего не вышло - французы не спускали с него глаз.
- А это кто? - Паоли подбородком показал на Кестена.
- Об этом, я полагаю, правильней было бы узнать у него самого.
Паоли заглянул в какие-то бумаги у себя на столе:
- Вы - Горенко, Семен Андреевич? - Кестен молчал. - Где ваши документы?
Кестен затряс головой, утирая лицо тыльной стороной ладони. Рот его был открыт, затылок упирался в спинку стула.
- Его документы у вас? - обратился комиссар к Шеннону.
- Нет. Документов его у меня нет, зато есть веские основания предполагать, что это - не Горенко. По вине этого человека сегодня вечером в посольстве произошли трагические события, в результате которых погиб наш советник-посланник.
Паоли молча и довольно долго смотрел на Шеннона, потом жестом предложил садиться и наконец сказал:
- Эти господа... Вальдшмит и... Фелон утверждают, что везли его к нам, в Сюртэ. Так ли это?
- В точности так. И беру на себя смелость напомнить вам, господин комиссар, что мы здесь - по доброй воле. Мы пользуемся дипломатической неприкосновенностью и не потерпим никакого давления. Надеюсь, это ясно? Шеннон тяжелым взглядом уперся в лицо Паоли.
Тот, не дрогнув ни единым мускулом, выдержал этот взгляд и едва заметно кивнул.
- Существует определенный порядок, месье. По нашим законам, любой случай похищения требует расследования. Я провожу дознание, выясняю обстоятельства и докладываю своим непосредственным начальникам, а они решают, возбуждать ли уголовное дело. Сейчас мы находимся в стадии сбора материалов.
- С вашего позволения, господин комиссар, - сказал Шеннон, - я вообще не понимаю, о каком похищении идет речь. Я хотел бы изложить вам факты, поскольку мой дипломатический статус дает мне право не отвечать на ваши вопросы. - В комнате стало тихо, все смотрели на Шеннона. - Итак: находящийся перед вами человек, личность которого нам установить не удалось, вчера утром проник в посольство Соединенных Штатов с явно преступными намерениями, поскольку переоделся в форму офицера ВВС США, каковым не является, и был вооружен. Спустя некоторое время он был обнаружен служащим посольства - гражданином Франции - и при попытке задержания застрелил его. Поскольку дело происходило на территории США, частью которой является посольство, мы имели право арестовать злоумышленника, что и сделали. К этому времени над нами уже тяготело совершенно беспочвенное и, позволю себе сказать, - вздорное обвинение в похищении сотрудника Советской миссии. Наши недоброжелатели могли бы попытаться как-то связать два этих события - вы меня понимаете, господин комиссар? Этот человек мог оказаться просто маньяком, действующим на свой страх и риск, а мог быть и орудием чьей-то злой воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23