И Девлет-Хатун сказала Сейф-аль-Мулуку: „Скажи ему: „О капитан Муинад-дин, пойди сюда поговори с твоей госпожой“. И Сейф-аль-Мулук крикнул капитану то, что она ему сказала. И когда капитан услышал слова Сейф-альМулука, он разгневался сильным гневом и воскликнул: «О пёс, кто ты и как ты меня узнал?“ И потом он приказал одному из матросов: «Дайте мне ясеневую палку. Я пойду к этому злосчастному и разобью ему голову“.
И он взял палку и направился в сторону Сейф-альМулука и увидел корабль, а в нем увидел что-то диковинное и прекрасное, и ум его был поражён. И потом он посмотрел и вгляделся как следует и увидел Девлет-Хатун, которая сидела, подобная обрезку месяца. И капитан спросил Сейф-аль-Мулука: «Что это у тебя?» И царевич ответил: «У меня девушка по имени Девлет-Хатун». И, услышав эти слова, капитан упал без чувств, так как он услышал её имя и узнал, что это его госпожа и дочь его царя.
А придя в себя, он оставил корабль и то, что в нем было, и отправился в город и пришёл ко дворцу царя и попросил позволения войти, и привратник вошёл к царю и сказал ему: «Капитан Муин-ад-дин пришёл к тебе, чтобы тебя порадовать благой вестью». И царь позволил ему войти, и он вошёл и поцеловал землю меж его руками и сказал: «О царь, с тебя подарок! Дочь твоего брата, Девлет-Хатун, прибыла в наш город, здоровая и благополучная, и она на корабле, а с ней юноша, подобный луне в ночь её полноты». И царь, услышав вести о дочери своего брата, возрадовался и наградил капитана роскошной одеждой и тотчас же приказал украсить город по случаю спасения дочери своего брата и послал к ней и призвал её к себе, вместе с Сейф-аль-Мулуком, и приветствовал их и поздравил со спасением. А потом он послал уведомить своего брата, что его дочь нашлась и пребывает у него.
И когда посол прибыл к царю, тот снарядился, и собрались войска, и Тадж-аль Мулук, отец Девлет-Хатун ехал до тех пор, пока не прибыл к своему брату, Али-льМулуку. И он встретился со своей дочерью Девлет-Хатун, и они сильно обрадовались. И Тадж-аль-Мулук прожил у своего брата неделю времени, а потом он взял свою дочь и Сейф-аль-Мулука, и они ехали, пока не прибыли в Серендиб, в страну отца девушки. И Девлет-Хатун встретилась со своей матерью, и все обрадовались её спасению и устроили торжества, и был это день великий, подобного которому не видано.
Что же касается до царя, то он оказал Сейф аль-Мулуку почёт и сказал ему: «О Сейф-аль-Мулук, ты сделал мне и моей дочери все это благо, и я не могу воздать тебе за него тем же, и воздаст тебе один лишь господь миров. Но я хочу, чтобы ты сел вместо меня на престол и правил в странах Индии: я дарю тебе мою власть, и престол, и казну, и слуг, и все это будет тебе от меня подарком». И Сейф-аль-Мулук поднялся и поцеловал землю меж рук царя и поблагодарил его и сказал: «О царь времени, я принимаю все, что ты мне подарил, и все это возвращается к тебе от меня, тоже как подарок. А я, о царь времени, не хочу ни царства, ни власти и хочу только, чтобы Аллах великий привёл меня к желаемому». – «Вот моя казна перед тобою, о Сейф-аль-Мулук, – сказал царь. – Бери из неё все что пожелаешь и не спрашивай меня об этом, да воздаст тебе за меня Аллах великий благом!» – «Да возвеличит Аллах царя! Нет мне радости ни во власти, ни в деньгах, пока я не достигну желаемого, – ответил Сейф аль Мулук. – А теперь я хочу погулять по городу и посмотреть на его площади и рынки».
И Тадж-аль-Мулук велел привести ему коня из хороших коней, и Сейф-аль-Мулуку привели коня, осёдланного и взнузданного, из коней превосходных, и царевич сел на коня и выехал на рынок и поехал по улицам города. И он смотрел направо и налево и вдруг увидал юношу, у которого был кафтан, и он предлагал его за пятнадцать динаров, и, всмотревшись в этого юношу, Сейф-аль-Мулук увидел, что он похож на его брата Сайда. А на самом деле это именно он и быт, по только цвет его лица и его состояние изменились от долгого пребывания на чужбине и тягот путешествия, и Сейф-аль-Мулук не узнал его. И он сказал тем, кто был вокруг него: «Приведите этого юношу, чтобы я его расспросил». И когда юношу привели к нему. Сейф аль-Мулук молвил: «Возьмите его и отведите во дворец, где я живу, и оставьте его у себя, пока я не вернусь с прогулки». А люди подумали, что он им приказал: «Возьмите его и отведите в тюрьму», и сказали: «Может быть, это невольник из его невольников, который убежал от него».
И они взяли этого юношу и отвели его в тюрьму, заковав его в цепи, и оставили сидеть там. А Сейф-аль-Мулук вернулся с прогулки и вошёл во дворец и забыл о своём брате Сайде, и никто ему о нем не напомнил. И оказался Сайд в тюрьме, и когда пленников вывели на работы по постройкам, Сайда взяли с ними, и он стал работать с пленниками, и скопилось на нем много грязи. И Сайд провёл таким образом месяц, раздумывая о своих обстоятельствах и говоря про себя: «В чем причина моего заточения?» А Сейф аль-Мулук был отвлечён радостной жизнью и прочим.
И случилось, что в один из дней Сейф-аль-Мулук сидел, и он вспомнил о своём брате Сайде и спросил невольников, бывших с ним: «Где юноша, который был с вами в такой-то день?» И невольники ответили: «А разве тыне сказал нам: „Отведите его в тюрьму?“ – „Я не говорил вам таких слов, я сказал вам только: „Отведите его во дворец, где я живу“, – сказал Сейф-аль-Мулук. И затем он послал царедворцев за Саидом, и его привели закованного и расковали от цепей и поставили перед Сейф-альМулуком. И тот спросил его: „О юноша, из какой ты страны?“ – „Я из Египта, и моё имя – Сайд, сын везиря Фариса“, – ответил юноша. И, услышав его слова, Сейфаль-Мулук сошёл с ложа и бросился к Сайду и повис у него на шее, и он от радости заплакал сильным плачем и воскликнул: «О брат мой Сайд! Хвала Аллаху, что я жив и вижу тебя! Я твой брат Сейф-аль-Мулук, сын царя Асима!“
И когда Сайд услышал слова своего брата и узнал его, они обняли друг друга и стали вместе плакать, и присутствующие дивились на них, а потом Сейф-аль-Мулук приказал взять Сайда и отвести его в баню. И его отвели в баню, а по выходе из бани, его одели в роскошные одежды и привели в покои Сейф аль-Мулука, и тот посадил Сайда к себе на ложе. И когда узнал обо всем Тадж-аль-Мулук, он сильно обрадовался встрече Сейф-аль-Мулука с его братом Саидом и пришёл, и все трое сидели и разговаривали о том, что случилось с ними от начала до конца.
А потом Сайд сказал: «О брат мой, о Сейф-аль-Мулук, когда утонули корабли и утонули невольники, я влез с несколькими невольниками на деревянную доску, и она плыла с нами по морю в течение целого месяца, а затем, после этого, ветер закинул нас, властью Аллаха великого, на остров. И мы вышли на этот остров голодные и оказались среди деревьев и стали есть плоды и занялись едой, и не успели мы опомниться, как вышли к нам люди, подобные ифритам, и вскочили на нас и сели нам на плечи, говоря: „Везите нас – вы стали нашими ослами“.
И я спросил того, кто сел на меня: «Что ты такое и почему ты на меня сел?» И, услышав от меня эти слова, он обвил мне одной ногой шею так, что я чуть не умер, а другой ногой ударил меня по спине, и я подумал, что он сломал мне спину. И я упал на землю, лицом вниз, а у меня не осталось больше сил от голода и жажды. И когда я упал, человек понял, что я голоден, и взял меня за руку, привёл к дереву со множеством плодов – а это была груша – и сказал: «Ешь с этого дерева, пока не насытишься». И я ел с этого дерева, пока не насытился, и потом встал и пошёл, не желая этого, и едва я прошёл немного, тот человек вернулся ко мне и вскочил мне на плечи. И я то шёл, то бежал, то трусил рысцой, а человек сидел на мне и смеялся, говоря: «Я в жизни не видел такого осла, как ты!»
И случилось, что в какой-то день мы набрали несколько кистей винограда и положили ягоды в яму после того, как потоптали их ногами, и превратилась эта яма в большой пруд. И мы подождали несколько дней и пришли к этой яме и увидели, что солнце сварило эту воду и она превратилась в вино, и тогда мы стали пить и опьянели, и покраснели наши лица, и мы начали петь и плясать, одурев от опьянения. И наши седоки спросили нас: «Отчего у вас покраснели лица и что заставляет вас плясать и петь?» И мы сказали им: «Не спрашивайте об этом: чего вы хотите, спрашивая об этом?»
«Расскажите нам, чтобы мы узнали истину об этом деле», – сказали они, и тогда мы сказали им: «В этом виноваты выжимки винограда».
И они пошли с нами в долину, где мы не могли отличить длины от ширины, и в этой долине были виноградные лозы, которым мы не видели ни начала, ни конца, а каждая кисть на них была весом ритлей в двадцать, и их все было легко сорвать. И седоки сказали нам: «Наберите этого», и мы собрали много винограда. И я увидел там большую яму, шире большого водоёма, и мы наполнили её виноградом и потоптали его ногами и сделали то же, что и в первый раз, и сок превратился в вино, и тогда мы сказали: «Оно дошло до предела зрелости. Из чего вы будете его пить?» – «У нас были ослы, как вы, и мы их съели, и от них остались головы. Напойте нас из их черепов», – сказали они. И мы напоили их, и они опьянели и легли, а их было около двухсот.
И тогда мы сказали друг другу: «Разве недостаточно им на нас ездить, к тому же они нас потом съедят? Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Но мы усилим их опьянение, а потом убьём их, и избавимся и освободимся из их рук». И мы разбудили их и стали наполнять эти черепа и поить их, и они кричали: «Это горько!» А мы говорили им: «Зачем вы говорите: „Это горько!“ Всякий, кто так говорит, умрёт в тот же день, если не выпьет десять раз».
И они испугались смерти и сказали нам: «Напоите пас по десять раз!» И когда они выпили по десяти раз, они опьянели, и их опьянение усилилось, и силы их потухли, и мы потащили их за руки. А потом мы набрали множество палок от лоз и положили их вокруг гулей и на них и разожгли огонь и остановились поодаль, смотря, что с ними будет…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот семьдесят вторая ночь
Когда же настала семьсот семьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Сайд говорил: «Когда я и бывшие со мной невольники разожгли огонь и гули оказались посреди пламени, мы остановились поодаль, смотря, что с ними будет, а потом мы подошли к ним, когда огонь потух, и увидели, что они превратились в кучу пепла. И мы восхвалили Аллаха великого, который освободил нас от них и вывел нас с этого острова, и направились на берег моря, а потом мы расстались друг с другом, и что до меня и двух невольников, то мы шли, пока не дошли до большой рощи со множеством деревьев.
И в роще мы занялись едой, и вдруг появился человек высокого роста, с длинной бородой, длинными ушами и глазами, точно два факела, и было перед ним много баранов, которых он пас, и с ним была ещё толпа людей таких же, как он. И, увидя нас, он обрадовался и развеселился и приветствовал нас и воскликнул: «Добро пожаловать! Идите ко мне, я вам зарежу овцу из этого стада и изжарю и накормлю вас». И мы спросили его: «А где твоё жилище?» И он сказал: «Близко от этой горы. Идите в ту сторону, пока не увидите пещеру, и войдите в неё. Там много гостей, таких, как вы; ступайте посидите с ними, пока мы не приготовим вам угощенья». И мы подумали, что его слова правда, и пошли в ту сторону, и вошли в пещеру, и увидели, что гости, которые там сидят, все слепые.
И когда мы вошли, один из них сказал: «Я болен», – а другой сказал: «Я слаб». И мы спросили их: «Что это за слова вы говорите? Какова причина вашей слабости и болезни?» – «Кто вы?» – спросили слепые, и вы сказали: «Мы гости». И тогда слепые спросили: «Что ввергло вас в руки этого проклятого? Пет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Это гуль, который ест сынов Адама, и он ослепил нас и хочет нас съесть». – «Как ослепил вас этот гуль?» – спросили мы их, и они сказали: «Он сейчас ослепит и вас, как нас». – «А как он вас ослепил?» – спросили мы, и слепые ответили: «Он принесёт вам чашки с молоком и скажет: „Вы устали от путешествия – возьмите это молоко и попейте его“. И когда вы его попьёте, вы станете такими же, как мы».
И тогда я сказал про себя: «Не остаётся нам спасения иначе, как хитростью», – и выкопал в земле яму и сел подле неё. А через минуту вошёл к нам этот проклятый гуль, который нёс чашки с молоком, и он подал чашку мне и чашку каждому из тех, кто был со мной, и сказал: «Вы пришли с берега и хотите пить: возьмите же это молоко и попейте его, пока я буду вам жарить мясо». И что до меня, то я взял чашку и, приблизив её ко рту, вылил её в яму и закричал: «Ах, пропал мой глаз, и я ослеп!» – и схватился рукой за глаз и стал плакать и кричать, а гуль смеялся и говорил: «Не бойся!» Что же касается двух моих товарищей, то они выпили молоко и ослепли.
И проклятый в ют же час и минуту поднялся и запер вход в пещеру и, приблизившись ко мне, пощупал мне ребра и увидел, что я тощий и на мне совсем пет мяса, и потом он пощупал другого и увидел, что он толстый, и обрадовался. И он зарезал трех баранов и ободрал их и, принеся железные вертела, насадил на них мясо баранов. И положил его на огонь и изжарил, а потом он подал их моим товарищам, и они поели, и гуль поел вместе с ними. А затем он принёс бурдюк, полный вина, и выпил вино и лёг лицом вниз и захрапел. И я сказал себе: «Он погрузился в сон, по как мне его убить?»
И я вспомнил о вертелах и, взяв два из них, положи и их на огонь и подождал, пока они не стали, как уголья. А потом я затянул пояс и, поднявшись на ноги, взял в руки железные вертела и, приблизившись к проклятому, приложил их ему к глазам и налёг на них со всей силой. И вдруг гуль вскочил на ноги и хотел меня схватить, но был уже слеп, и я побежал от него внутрь пещеры, а он бежал за мной. И я сказал слепым, что были у гуля: «Что делать с этим проклятым?» И один из них сказал: «О Сайд, поднимись и взберись к этому углублению. Ты найдёшь там блестящий меч. Возьми его и подойди ко мне, и я скажу тебе, что делать». И я поднялся к углублению и взял меч и подошёл к тому человеку, и он сказал мне: «Возьми крепче меч и ударь им гуля посредине, он тотчас же умрёт». И я побежал за гулом, который устал бегать и подошёл к слепым, чтобы их убить. И, приблизившись к нему, я ударил его мечом по середине тела, так что он превратился в две половины.
И гуль закричал мне: «О человек, если ты захотел меня убить, ударь меня второй раз!» И я собирался ударить его вторым ударом, но человек, который указал мне на меч, молвил: «Не ударяй его второй раз: он тогда не умрёт, а будет жить и погубит нас…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот семьдесят третья ночь
Когда же настала семьсот семьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Сайд говорил: „Когда я ударил гуля мечом, он крикнул: „О человек, если ты меня ударил и хотел меня убить, ударь меня ещё раз!“ И я собирался его ударить, но человек, который указал мне на меч, молвил: „Не ударяй его второй раз: он тогда не умрёт, а будет жить и погубит нас“. И я исполнил приказание этого человека и не ударил гуля, и проклятый умер. И тогда тот человек сказал мне: „Открой пещеру, и давай выйдем из неё – может быть, Аллах нам поможет, и мы избавимся от пребывания в этом месте“. – «Для нас не будет теперь больше угрозы, – сказал я. – Мы лучше отдохнём и зарежем часть этих овец и попьём вина“.
И мы провели в этом месте два месяца и ели овец и плоды. И случилось, что в один день из дней мы сидели на берегу моря и увидели большой корабль, который показался на море. И мы стали делать знаки тем, кто на нем ехал, и кричать им, но они побоялись гуля (а они знали, что на этом острове живёт гуль, который ест людей) и хотели убежать. И мы стали махать им концами наших тюрбанов и подошли ближе и начали им кричать. И тогда один из путников, у которого было острое зрение, сказал: «О собрание путников, я вижу, что эти существа – люди, как мы, и нет у них облика гулей». И путники поплыли в нашу сторону, мало-помалу, пока не приблизились к нам, и, убедившись, что мы люди, они приветствовали нас, и мы возвратили им приветствие и обрадовали их вестью об убиении этого проклятого гуля, и они поблагодарили нас.
А потом мы запаслись на острове некоторыми плодами, которые там были, и сошли на корабль, и он плыл с нами, при хорошем ветре, в течение трех дней. А после этого поднялся против нас ветер, и стало очень темно, и не прошло и одного часа, как ветер повлёк корабль к горе, и он разбился и доски его разлетелись. И предопределил мне Аллах великий уцепиться за одну из этих досок, и я сел на неё, и она плыла со мной два дня, и прилетел хороший ветер, и я сидел на этой доске, гребя ногами в течение некоторого времени, пока не привёл меня Аллах великий благополучно к берегу.
И потом я вошёл в этот город и был чужеземцем одиноким, покинутым и не знал, что делать, и голод мучил меня, и постигли меня величайшие тяготы. И я пришёл на городской рынок и спрятался и снял с себя этот кафтан, говоря в душе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349
И он взял палку и направился в сторону Сейф-альМулука и увидел корабль, а в нем увидел что-то диковинное и прекрасное, и ум его был поражён. И потом он посмотрел и вгляделся как следует и увидел Девлет-Хатун, которая сидела, подобная обрезку месяца. И капитан спросил Сейф-аль-Мулука: «Что это у тебя?» И царевич ответил: «У меня девушка по имени Девлет-Хатун». И, услышав эти слова, капитан упал без чувств, так как он услышал её имя и узнал, что это его госпожа и дочь его царя.
А придя в себя, он оставил корабль и то, что в нем было, и отправился в город и пришёл ко дворцу царя и попросил позволения войти, и привратник вошёл к царю и сказал ему: «Капитан Муин-ад-дин пришёл к тебе, чтобы тебя порадовать благой вестью». И царь позволил ему войти, и он вошёл и поцеловал землю меж его руками и сказал: «О царь, с тебя подарок! Дочь твоего брата, Девлет-Хатун, прибыла в наш город, здоровая и благополучная, и она на корабле, а с ней юноша, подобный луне в ночь её полноты». И царь, услышав вести о дочери своего брата, возрадовался и наградил капитана роскошной одеждой и тотчас же приказал украсить город по случаю спасения дочери своего брата и послал к ней и призвал её к себе, вместе с Сейф-аль-Мулуком, и приветствовал их и поздравил со спасением. А потом он послал уведомить своего брата, что его дочь нашлась и пребывает у него.
И когда посол прибыл к царю, тот снарядился, и собрались войска, и Тадж-аль Мулук, отец Девлет-Хатун ехал до тех пор, пока не прибыл к своему брату, Али-льМулуку. И он встретился со своей дочерью Девлет-Хатун, и они сильно обрадовались. И Тадж-аль-Мулук прожил у своего брата неделю времени, а потом он взял свою дочь и Сейф-аль-Мулука, и они ехали, пока не прибыли в Серендиб, в страну отца девушки. И Девлет-Хатун встретилась со своей матерью, и все обрадовались её спасению и устроили торжества, и был это день великий, подобного которому не видано.
Что же касается до царя, то он оказал Сейф аль-Мулуку почёт и сказал ему: «О Сейф-аль-Мулук, ты сделал мне и моей дочери все это благо, и я не могу воздать тебе за него тем же, и воздаст тебе один лишь господь миров. Но я хочу, чтобы ты сел вместо меня на престол и правил в странах Индии: я дарю тебе мою власть, и престол, и казну, и слуг, и все это будет тебе от меня подарком». И Сейф-аль-Мулук поднялся и поцеловал землю меж рук царя и поблагодарил его и сказал: «О царь времени, я принимаю все, что ты мне подарил, и все это возвращается к тебе от меня, тоже как подарок. А я, о царь времени, не хочу ни царства, ни власти и хочу только, чтобы Аллах великий привёл меня к желаемому». – «Вот моя казна перед тобою, о Сейф-аль-Мулук, – сказал царь. – Бери из неё все что пожелаешь и не спрашивай меня об этом, да воздаст тебе за меня Аллах великий благом!» – «Да возвеличит Аллах царя! Нет мне радости ни во власти, ни в деньгах, пока я не достигну желаемого, – ответил Сейф аль Мулук. – А теперь я хочу погулять по городу и посмотреть на его площади и рынки».
И Тадж-аль-Мулук велел привести ему коня из хороших коней, и Сейф-аль-Мулуку привели коня, осёдланного и взнузданного, из коней превосходных, и царевич сел на коня и выехал на рынок и поехал по улицам города. И он смотрел направо и налево и вдруг увидал юношу, у которого был кафтан, и он предлагал его за пятнадцать динаров, и, всмотревшись в этого юношу, Сейф-аль-Мулук увидел, что он похож на его брата Сайда. А на самом деле это именно он и быт, по только цвет его лица и его состояние изменились от долгого пребывания на чужбине и тягот путешествия, и Сейф-аль-Мулук не узнал его. И он сказал тем, кто был вокруг него: «Приведите этого юношу, чтобы я его расспросил». И когда юношу привели к нему. Сейф аль-Мулук молвил: «Возьмите его и отведите во дворец, где я живу, и оставьте его у себя, пока я не вернусь с прогулки». А люди подумали, что он им приказал: «Возьмите его и отведите в тюрьму», и сказали: «Может быть, это невольник из его невольников, который убежал от него».
И они взяли этого юношу и отвели его в тюрьму, заковав его в цепи, и оставили сидеть там. А Сейф-аль-Мулук вернулся с прогулки и вошёл во дворец и забыл о своём брате Сайде, и никто ему о нем не напомнил. И оказался Сайд в тюрьме, и когда пленников вывели на работы по постройкам, Сайда взяли с ними, и он стал работать с пленниками, и скопилось на нем много грязи. И Сайд провёл таким образом месяц, раздумывая о своих обстоятельствах и говоря про себя: «В чем причина моего заточения?» А Сейф аль-Мулук был отвлечён радостной жизнью и прочим.
И случилось, что в один из дней Сейф-аль-Мулук сидел, и он вспомнил о своём брате Сайде и спросил невольников, бывших с ним: «Где юноша, который был с вами в такой-то день?» И невольники ответили: «А разве тыне сказал нам: „Отведите его в тюрьму?“ – „Я не говорил вам таких слов, я сказал вам только: „Отведите его во дворец, где я живу“, – сказал Сейф-аль-Мулук. И затем он послал царедворцев за Саидом, и его привели закованного и расковали от цепей и поставили перед Сейф-альМулуком. И тот спросил его: „О юноша, из какой ты страны?“ – „Я из Египта, и моё имя – Сайд, сын везиря Фариса“, – ответил юноша. И, услышав его слова, Сейфаль-Мулук сошёл с ложа и бросился к Сайду и повис у него на шее, и он от радости заплакал сильным плачем и воскликнул: «О брат мой Сайд! Хвала Аллаху, что я жив и вижу тебя! Я твой брат Сейф-аль-Мулук, сын царя Асима!“
И когда Сайд услышал слова своего брата и узнал его, они обняли друг друга и стали вместе плакать, и присутствующие дивились на них, а потом Сейф-аль-Мулук приказал взять Сайда и отвести его в баню. И его отвели в баню, а по выходе из бани, его одели в роскошные одежды и привели в покои Сейф аль-Мулука, и тот посадил Сайда к себе на ложе. И когда узнал обо всем Тадж-аль-Мулук, он сильно обрадовался встрече Сейф-аль-Мулука с его братом Саидом и пришёл, и все трое сидели и разговаривали о том, что случилось с ними от начала до конца.
А потом Сайд сказал: «О брат мой, о Сейф-аль-Мулук, когда утонули корабли и утонули невольники, я влез с несколькими невольниками на деревянную доску, и она плыла с нами по морю в течение целого месяца, а затем, после этого, ветер закинул нас, властью Аллаха великого, на остров. И мы вышли на этот остров голодные и оказались среди деревьев и стали есть плоды и занялись едой, и не успели мы опомниться, как вышли к нам люди, подобные ифритам, и вскочили на нас и сели нам на плечи, говоря: „Везите нас – вы стали нашими ослами“.
И я спросил того, кто сел на меня: «Что ты такое и почему ты на меня сел?» И, услышав от меня эти слова, он обвил мне одной ногой шею так, что я чуть не умер, а другой ногой ударил меня по спине, и я подумал, что он сломал мне спину. И я упал на землю, лицом вниз, а у меня не осталось больше сил от голода и жажды. И когда я упал, человек понял, что я голоден, и взял меня за руку, привёл к дереву со множеством плодов – а это была груша – и сказал: «Ешь с этого дерева, пока не насытишься». И я ел с этого дерева, пока не насытился, и потом встал и пошёл, не желая этого, и едва я прошёл немного, тот человек вернулся ко мне и вскочил мне на плечи. И я то шёл, то бежал, то трусил рысцой, а человек сидел на мне и смеялся, говоря: «Я в жизни не видел такого осла, как ты!»
И случилось, что в какой-то день мы набрали несколько кистей винограда и положили ягоды в яму после того, как потоптали их ногами, и превратилась эта яма в большой пруд. И мы подождали несколько дней и пришли к этой яме и увидели, что солнце сварило эту воду и она превратилась в вино, и тогда мы стали пить и опьянели, и покраснели наши лица, и мы начали петь и плясать, одурев от опьянения. И наши седоки спросили нас: «Отчего у вас покраснели лица и что заставляет вас плясать и петь?» И мы сказали им: «Не спрашивайте об этом: чего вы хотите, спрашивая об этом?»
«Расскажите нам, чтобы мы узнали истину об этом деле», – сказали они, и тогда мы сказали им: «В этом виноваты выжимки винограда».
И они пошли с нами в долину, где мы не могли отличить длины от ширины, и в этой долине были виноградные лозы, которым мы не видели ни начала, ни конца, а каждая кисть на них была весом ритлей в двадцать, и их все было легко сорвать. И седоки сказали нам: «Наберите этого», и мы собрали много винограда. И я увидел там большую яму, шире большого водоёма, и мы наполнили её виноградом и потоптали его ногами и сделали то же, что и в первый раз, и сок превратился в вино, и тогда мы сказали: «Оно дошло до предела зрелости. Из чего вы будете его пить?» – «У нас были ослы, как вы, и мы их съели, и от них остались головы. Напойте нас из их черепов», – сказали они. И мы напоили их, и они опьянели и легли, а их было около двухсот.
И тогда мы сказали друг другу: «Разве недостаточно им на нас ездить, к тому же они нас потом съедят? Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Но мы усилим их опьянение, а потом убьём их, и избавимся и освободимся из их рук». И мы разбудили их и стали наполнять эти черепа и поить их, и они кричали: «Это горько!» А мы говорили им: «Зачем вы говорите: „Это горько!“ Всякий, кто так говорит, умрёт в тот же день, если не выпьет десять раз».
И они испугались смерти и сказали нам: «Напоите пас по десять раз!» И когда они выпили по десяти раз, они опьянели, и их опьянение усилилось, и силы их потухли, и мы потащили их за руки. А потом мы набрали множество палок от лоз и положили их вокруг гулей и на них и разожгли огонь и остановились поодаль, смотря, что с ними будет…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот семьдесят вторая ночь
Когда же настала семьсот семьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Сайд говорил: «Когда я и бывшие со мной невольники разожгли огонь и гули оказались посреди пламени, мы остановились поодаль, смотря, что с ними будет, а потом мы подошли к ним, когда огонь потух, и увидели, что они превратились в кучу пепла. И мы восхвалили Аллаха великого, который освободил нас от них и вывел нас с этого острова, и направились на берег моря, а потом мы расстались друг с другом, и что до меня и двух невольников, то мы шли, пока не дошли до большой рощи со множеством деревьев.
И в роще мы занялись едой, и вдруг появился человек высокого роста, с длинной бородой, длинными ушами и глазами, точно два факела, и было перед ним много баранов, которых он пас, и с ним была ещё толпа людей таких же, как он. И, увидя нас, он обрадовался и развеселился и приветствовал нас и воскликнул: «Добро пожаловать! Идите ко мне, я вам зарежу овцу из этого стада и изжарю и накормлю вас». И мы спросили его: «А где твоё жилище?» И он сказал: «Близко от этой горы. Идите в ту сторону, пока не увидите пещеру, и войдите в неё. Там много гостей, таких, как вы; ступайте посидите с ними, пока мы не приготовим вам угощенья». И мы подумали, что его слова правда, и пошли в ту сторону, и вошли в пещеру, и увидели, что гости, которые там сидят, все слепые.
И когда мы вошли, один из них сказал: «Я болен», – а другой сказал: «Я слаб». И мы спросили их: «Что это за слова вы говорите? Какова причина вашей слабости и болезни?» – «Кто вы?» – спросили слепые, и вы сказали: «Мы гости». И тогда слепые спросили: «Что ввергло вас в руки этого проклятого? Пет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Это гуль, который ест сынов Адама, и он ослепил нас и хочет нас съесть». – «Как ослепил вас этот гуль?» – спросили мы их, и они сказали: «Он сейчас ослепит и вас, как нас». – «А как он вас ослепил?» – спросили мы, и слепые ответили: «Он принесёт вам чашки с молоком и скажет: „Вы устали от путешествия – возьмите это молоко и попейте его“. И когда вы его попьёте, вы станете такими же, как мы».
И тогда я сказал про себя: «Не остаётся нам спасения иначе, как хитростью», – и выкопал в земле яму и сел подле неё. А через минуту вошёл к нам этот проклятый гуль, который нёс чашки с молоком, и он подал чашку мне и чашку каждому из тех, кто был со мной, и сказал: «Вы пришли с берега и хотите пить: возьмите же это молоко и попейте его, пока я буду вам жарить мясо». И что до меня, то я взял чашку и, приблизив её ко рту, вылил её в яму и закричал: «Ах, пропал мой глаз, и я ослеп!» – и схватился рукой за глаз и стал плакать и кричать, а гуль смеялся и говорил: «Не бойся!» Что же касается двух моих товарищей, то они выпили молоко и ослепли.
И проклятый в ют же час и минуту поднялся и запер вход в пещеру и, приблизившись ко мне, пощупал мне ребра и увидел, что я тощий и на мне совсем пет мяса, и потом он пощупал другого и увидел, что он толстый, и обрадовался. И он зарезал трех баранов и ободрал их и, принеся железные вертела, насадил на них мясо баранов. И положил его на огонь и изжарил, а потом он подал их моим товарищам, и они поели, и гуль поел вместе с ними. А затем он принёс бурдюк, полный вина, и выпил вино и лёг лицом вниз и захрапел. И я сказал себе: «Он погрузился в сон, по как мне его убить?»
И я вспомнил о вертелах и, взяв два из них, положи и их на огонь и подождал, пока они не стали, как уголья. А потом я затянул пояс и, поднявшись на ноги, взял в руки железные вертела и, приблизившись к проклятому, приложил их ему к глазам и налёг на них со всей силой. И вдруг гуль вскочил на ноги и хотел меня схватить, но был уже слеп, и я побежал от него внутрь пещеры, а он бежал за мной. И я сказал слепым, что были у гуля: «Что делать с этим проклятым?» И один из них сказал: «О Сайд, поднимись и взберись к этому углублению. Ты найдёшь там блестящий меч. Возьми его и подойди ко мне, и я скажу тебе, что делать». И я поднялся к углублению и взял меч и подошёл к тому человеку, и он сказал мне: «Возьми крепче меч и ударь им гуля посредине, он тотчас же умрёт». И я побежал за гулом, который устал бегать и подошёл к слепым, чтобы их убить. И, приблизившись к нему, я ударил его мечом по середине тела, так что он превратился в две половины.
И гуль закричал мне: «О человек, если ты захотел меня убить, ударь меня второй раз!» И я собирался ударить его вторым ударом, но человек, который указал мне на меч, молвил: «Не ударяй его второй раз: он тогда не умрёт, а будет жить и погубит нас…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот семьдесят третья ночь
Когда же настала семьсот семьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Сайд говорил: „Когда я ударил гуля мечом, он крикнул: „О человек, если ты меня ударил и хотел меня убить, ударь меня ещё раз!“ И я собирался его ударить, но человек, который указал мне на меч, молвил: „Не ударяй его второй раз: он тогда не умрёт, а будет жить и погубит нас“. И я исполнил приказание этого человека и не ударил гуля, и проклятый умер. И тогда тот человек сказал мне: „Открой пещеру, и давай выйдем из неё – может быть, Аллах нам поможет, и мы избавимся от пребывания в этом месте“. – «Для нас не будет теперь больше угрозы, – сказал я. – Мы лучше отдохнём и зарежем часть этих овец и попьём вина“.
И мы провели в этом месте два месяца и ели овец и плоды. И случилось, что в один день из дней мы сидели на берегу моря и увидели большой корабль, который показался на море. И мы стали делать знаки тем, кто на нем ехал, и кричать им, но они побоялись гуля (а они знали, что на этом острове живёт гуль, который ест людей) и хотели убежать. И мы стали махать им концами наших тюрбанов и подошли ближе и начали им кричать. И тогда один из путников, у которого было острое зрение, сказал: «О собрание путников, я вижу, что эти существа – люди, как мы, и нет у них облика гулей». И путники поплыли в нашу сторону, мало-помалу, пока не приблизились к нам, и, убедившись, что мы люди, они приветствовали нас, и мы возвратили им приветствие и обрадовали их вестью об убиении этого проклятого гуля, и они поблагодарили нас.
А потом мы запаслись на острове некоторыми плодами, которые там были, и сошли на корабль, и он плыл с нами, при хорошем ветре, в течение трех дней. А после этого поднялся против нас ветер, и стало очень темно, и не прошло и одного часа, как ветер повлёк корабль к горе, и он разбился и доски его разлетелись. И предопределил мне Аллах великий уцепиться за одну из этих досок, и я сел на неё, и она плыла со мной два дня, и прилетел хороший ветер, и я сидел на этой доске, гребя ногами в течение некоторого времени, пока не привёл меня Аллах великий благополучно к берегу.
И потом я вошёл в этот город и был чужеземцем одиноким, покинутым и не знал, что делать, и голод мучил меня, и постигли меня величайшие тяготы. И я пришёл на городской рынок и спрятался и снял с себя этот кафтан, говоря в душе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349