Ингвар Хольгерсон, Кириан Этлинг
ЗНАК ВОРОНА
С огромной благодарностью Елене Хаецкой,
Татьяне Юрьевне и Ирине за искреннюю и
неоценимую помощь.
Часть 1.
1.
В темно-синем небе над городом, едва не цепляясь за остроконечную
крышу Башни Родерика, висела стареющая четвертинка луны. Взлаивали в
предместьях собаки, на стене изредка перекликались ночные дозоры. Была
обычная ночь в начале лета, ясная и неожиданно холодная для столицы.
Такая холодная, что стоящий на балконе дома в богатом квартале человек
поежился и поплотнее закутался в легкий плащ.
Он не был стар, этот человек, хотя лунные лучи и играли на седых
прядях среди темных волос. Взглянув ему в лицо - аристократически
правильное, с тонкими изящными чертами, встречая то спокойный, то
неожиданно озорной взгляд очень живых темно-карих глаз, ему едва ли
можно было дать больше лет тридцати, ну, в крайнем случае, тридцати
пяти. И он был весьма красив - среднего роста, пропорционально
сложенный, несущий в каждом движении отпечаток того, что уважительно
называют "породой". Случайный наблюдатель мог решить, что перед ним по
крайней мере знатный дворянин, если не принц крови. И не совсем ошибся
бы.
Вдали, где-то у Западных ворот, единственных остающихся на всю
ночь незапертыми ворот столицы, звонко застучали копыта. Человек на
балконе слегка самодовольно улыбнулся, отбросив с глаз непокорную
прядь тонкими пальцами, средний из которых был украшен поблескивающим
в свете луны, как темный металл, кровавиком, и шагнул обратно в
комнату, плотно притворив за собой балконную дверь.
- Хельд, сюда! - крикнул он в темноту дверного проема, ведущего в
одну из соседних комнат, и присел на край столика, нетерпеливо
постукивая по колену пальцами. Появился старик-слуга - седой и
подслеповато щурящийся, явно спросонья.
- Слушаю, ваша светлость!
- Разбуди конюха, согрей воды, достань чистые полотенца. Приготовь
все, чтобы встретить гостя с дороги. И через четверть часа сюда ужин
на двоих.
- Так откуда гости-то, ночь на дворе! - удивился Хельд.
- Издалека, - усмехнулся тот, кого именовали "его светлостью". - С
севера. И гость будет важный, может даже сам барон Герберт. Так что
давай бегом.
- Как скажете.
Слуга удалился, покачивая головой и ворча что-то себе под нос. За
три десятка лет он успел привыкнуть к ночным побудкам, но по-прежнему
удивлялся тому, что считал ясновидением хозяина. А хозяин переместился
в обитое бархатом кресло с высокой спинкой и взял с полки толстую
книгу в кожаном переплете. Со стороны могло показаться, что он сразу
углубился в чтение, но при некотором наблюдении можно было заметить,
что поза его напряжена и он готов отреагировать на любой звук.
А внизу уже простучали по мостовой копыта и заскрипели засовы
ворот. Ожидаемый гость действительно прибыл. Тогда виконт (а
правильнее пока будет называть его так) слегка расслабился и позволил
себе действительно увлечься книгой. Он даже не обратил внимания на
накрывавшего столик слугу и отвлекся только тогда, когда у двери
зазвучали тяжелые шаги и в воздухе повис смешанный запах благовоний и
конского пота.
Вошедший был крупным пожилым мужчиной, пожалуй, чуть выше виконта
и много массивнее. Он пригладил редкие русые волосы, еще мокрые после
мытья и кашлянул, прочищая я горло, чтобы что-то сказать. Но виконт
опередил его, легко поднялся из кресла и с полупоклоном сделал широкий
жест в сторону расставленных на чистой скатерти угощений.
- Приветствую вас, дядюшка! Едва ли вы сегодня могли отдохнуть и
хорошо поесть. Так что прошу вас к столу.
В комнату заглянул юный слуга. Виконт щелкнул пальцами:
- Брысь! Стольника не требуется, не на королевском пиру! Слуга
мгновенно исчез. А наш герой подвинул гостю резной стул и налил из
большой глиняной бутылки в серебряный чеканный кубок темно-красного
вина. Гость тяжело опустился на предложенное место и перехватил кубок.
- И не говори мне, Рейвен, что ты не чародей. Никто не мог знать,
что я появлюсь в столице нынче ночью.
- Может быть. Но зная, что король за городом, в Арденне, легко
было предположить, что вы первым делом заглянете ко мне, вместо того,
чтобы ставить среди ночи на ноги весь дворец. Кстати, вот и ваше
любимое мясо по-анкельски.
Барон Герберт, первый советник короля и муж принцессы Эйрит,
правая рука наследника престола, вооружился вилкой и с аппетитом
принялся за еду. Рейвен подцепил кусочек мяса на вилку и долго
рассматривал его, прежде чем съесть и запить глотком вина. Видно было,
что он находится за столом в основном из вежливости.
Наконец барон покончил без малого со всем, имеющимся на столе, и
блаженно откинулся на резную спинку.
- Благодарю, племянник. Это одна из лучших трапез за последнее
время. И, главное, как кстати!
Рейвен рассеянно посмотрел на собеседника и спросил:
- Что же побудило вас проделать столь долгий путь без охраны, да
еще так быстро?
- Дела... Поручение принца, - барон слегка напрягся. - А стражу я
оставил под Кинлеком. Эти лентяи боятся задницу отбить и тащатся, как
улитки.
- Вот такие? - вежливо спросил Рейвен, указывая на стену.
- Какие? Что? - барон Герберт с огромным удивлением уперся
взглядом в довольно резво ползущую по дорогим драпировкам большую
виноградную улитку, оставляющую за собой мокрый след. - Откуда у тебя
эта гадость?
- Случайно заползла, - равнодушно ответил Рейвен и щелкнул
пальцами. Улитка исчезла, оставив облачко пара. Барон еще некоторое
время разглядывал стену, потом помотал головой:
- Опять твои дурацкие шуточки.
- Но вы же так устали, сэр. Вас явно тревожат тяжелые мысли, -
Рейвен лукаво наклонил голову, и вправду становясь похожим на ворона.
- Вот я и подумал, что какая-нибудь мелочь сможет вас развлечь.
- Да какие тут мысли... - барон явно находился в затруднении.
- Например, о восстании в Каринтии и о том, что из этого вышло.
Барон вспылил:
- Если твое колдовство тебе уже все сказало, то зачем ты,
паршивец, надо мной смеешься?
Рейвен спокойно поднялся и налил вина в опустевший кубок
советника.
- Я никогда и ничего не знаю наверняка. Но у меня, как всегда,
есть свои предположения, и я готов их вам изложить. Надо полагать,
принц не справился по молодости с руководством армией и допустил
какую-нибудь небольшую, но крайне опасную там и тогда ошибку. Могу
даже предположить, что он увлекся штурмом крупных городов и упустил
повстанцев на северо-восток, за Лейн, где они укрепились... ну,
например, в Сарголе: лучше места в Заречной Каринтии и не придумаешь.
И когда принц подошел к стенам Саргола, он обнаружил там не только
Гельмунда, но и его новых союзников. Например, герцога Тааля: ведь
старому пню уже давно Каринтия по ночам снится. Я прав?
Барон отхлебнул из кубка и шумно выдохнул:
- Не знаю, кто была твоя мать, племянничек, но она точно вела род
не то от духов, не то от демонов, клянусь камнем Саргола. Простому
смертному так никогда не угадать. Принц Эдрик застрял под Аррехтом на
неделю и Гельмунд, отказав городу в помощи, удрал в Саргол. Молодой
сэр Лайонел, тот, который любимчик бывшего маршала, без позволения
принца увел четыре сотни из Кариссы к Лейну и разбил один отряд
Гельмунда на переправе. Только тем и спасся: принц был в ярости. Но
когда Лайонел привез ему два знамени... В общем, победителей не судят.
А за Лейном нас встретил парламентер, а с ним двое а черном, все
затянутые в кольчуги, в закрытых шлемах и с какой-то гадостью на
черных щитах. Не то летучие мыши, не то драконы, не то и вовсе не
пойми что.
Рейвен резко привстал, не сумев сдержать волнения:
- Орден! Орден из Трандаля!
- Да, орден.
- Ну и что дальше? Надеюсь, принцу не пришло в голову атаковать
Саргол?
Барон вздохнул:
- Почти. Нас встретил летучий отряд прямо на марше, у переправы.
Саргольская стража, люди с орлами Гельмунда и эти черные. Принц ранен.
- И что сейчас?
- Армия отошла обратно в Кариссу. Когда я уезжал, принц лежал в
бреду, но лекари в один голос утверждали, что его жизнь вне опасности:
просто лихорадка от раны. А Заречная Каринтия объявлена провинцией
ордена. Только ради всех богов, молчи пока об этих новостях. Не стоит
поднимать панику.
- А кто остался командовать войском?
- Сэр Андольф. Правда, на него многие злы: говорят, что он больше
думал о том, чтобы угодить принцу, чем о победе. А воду там мутят
Лайонел и другие сторонники маршала. До чего же не вовремя король
отправил его в поместье!
Рейвен покачал головой:
- А как же иначе, если он был замешан в заговоре против короны?
Барон понизил голос:
- Между нами говоря, племянник, если бы сэр Дэниел и вправду
участвовал в заговоре, его скорее отправили бы на плаху, чем в
отставку. Тут больше было подозрений, чем уверенности. Но сейчас он бы
пригодился нам.
- Возможно. А как вы думаете, сэр, не призовет ли его Величество
этого рыцаря обратно на службу?
Барон покачал головой:
- Едва ли. Король не любит отменять собственных решений. Скорее,
его заменят кем другим из именитых рыцарей, если уж принц не удержал
маршальский жезл. Но об этом будут говорить завтра вечером, в Арденне,
а пока не стоит и загадывать.
Рейвен встал и приоткрыл балконную дверь. По комнате прошуршал
слабый, но холодный утренний ветерок.
- Наверное, вам стоит отдохнуть до полудня, дядюшка. Хельд уже
приготовил гостевые покои.
- Нет, благодарю тебя, но я уже вполне готов продолжать путь, -
ответил барон. - К полудню я буду уже в Арденском замке.
- Жаль. Я ожидал, что вы все же немного отдохнете и, может быть,
избавитесь от тяжких мыслей. Мы могли бы, например, сыграть партию в
шахматы, вы насладились бы стихами Латена - мне недавно прислали из
Редана небольшой рукописный сборник, копию кодекса из местной
библиотеки, которую сделал для меня один ученый клерик...
Барон с сомнением посмотрел на Рейвена:
- Как будто ты не знаешь, что я никогда не слыл особым книгочеем,
или думаешь, что сейчас стоит терять время на бестолковые игры!
Рейвен улыбнулся в ответ.
- Я думаю, дядюшка, что вы явились сюда не за изящной поэзией и не
за вашим любимым блюдом. И что вы с самого начала не собирались
скрывать все, что рассказали. Вы надеетесь получить совет, совет не от
меня, а от моей Силы. Я прав?
Барон замялся:
- Да пожалуй что... Хотя до сих пор думаю, стоит ли это делать.
Именно ты мне втолковывал, что колдовство - штука обоюдоострая, да и
знания, полученные по-вашему, не всех доводят до добра.
Рейвен кивнул:
- Безусловно. Но я говорю о совете, а не о предсказании. Если
хотите, я воспользуюсь Колодой. Она может помочь узнать, чего стоит
опасаться.
- Ну, давай... - ответил барон и тяжело почесал в затылке. Он явно
еще не уверен был в правильности решения. - Надеюсь, для этого не надо
рисовать всяких там звезд и дымить чем-нибудь вонючим?
- Вы же сами знаете, дядюшка, что это только дешевые эффекты для
профанов. Мы не будем воскурять ароматных дымов и рисовать жутковатые
фигуры. Мы просто спросим карты.
Тут Рейвен, слегка невежливо подвинув барона, достал из ящика
стола колоду, завернутую в черный платок. Развернув ткань, он бросил
ее на стол, после чего критически оглядел его и слегка довернул
круглое металлическое зеркало, прежде обращенное к окну.
- Какой расклад вы предпочитаете: гэльский крест или звезду
Эннарха? В любом случае - простите - на вас не ложится более пяти
карт.
При упоминании Имени барон поежился:
- Пускай будет крест.
- Хорошо. Рейвен перемешал колоду и бросил на черный платок пять
карт, которые, словно нечаянно, легли на него в форме креста -
одна в середине и четыре по сторонам света. В неверном мерцании трех
странно потрескивающих свечей изображения на них словно обретали объем
и казались излишне реальными, даже угрожающими.
- Карта посередине - Воин. Посмотрите на ареол, который образует
пламя свечей, отражающихся в зеркале, вокруг его шлема. Это баронская
корона. Значит, карта в центре - это вы. Вы оказались в центре
событий, и это гнетет вас. Это заставляет вас принимать решения через
голову сильных мира сего. Об этом говорит лежащая к Западу карта
Весов. Но вы не готовы к этому - взгляните на карту Духа, Открывающего
Дверь, на Восток.
Барон неспокойно завозился в кресле.
- Все твои иносказания, племянничек, слишком призрачны и потому
похожи на правду. Но ответь мне: что сейчас можно сделать для блага
государства?
- Взгляните на Север. Там Грифон держит в клюве два клинка над
Гексаграммой Мечей. Он символизирует вашу нерешительность в придворной
борьбе, ваши колебания: сказать правду и быть подвергнутым опале или
произнести ложь и навредить тем самым королевству. Решайте сами, но
обратите внимание на карту на Юге: Убийца готов вонзить кинжал вам в
спину. Это - путь, на который может привести Королевство ваша ложь.
Это же - предупреждение вам: вам грозит опасность, потому что вы
можете сказать правду. Эта карта предупреждает вас о смерти. Смерти от
руки наемного убийцы.
Барон, вконец обескураженный, спросил:
- И что же карты посоветуют мне делать?
- А это зависит от того, чего вы хотите. Если процветания для себя
- лгите. Но если вы - а я не могу сомневаться в искренности ваших
побуждений, дядюшка - цените не свою жизнь, а судьбу своей Родины -
говорите правду, чего бы вам это не стоило. Но бойтесь тех, слабых
духом и мощных телом, кто уже продал все священное для них и будет
желать вашей смерти. Клянусь Камнем Саргола, я не выпущу вас даже на
Арденнский тракт без вооруженной охраны. Охраны, которой доверяю я.
- Но неужели король... - начал Герберт...
- Стойте, - перебил Рейвен. - Вы просили совета, и Сила дала его
вам. Чего вы еще хотите? Я никогда не буду гадать на тех, кто выше
меня. Ведь слишком многое зависит от их прихотей.
Повисла тишина. И барон нарушил ее первый:
- Вы хотите сказать, что...
- Я хочу сказать, что вам, дядюшка, не следует отправляться без
охраны даже в столь короткий путь. Тем более, не стоит в одиночку
возвращаться в Каринтию, - сказал Рейвен и добавил про себя: "Если за
ту правду, что вы скажете, вас не посадят в каменный мешок".
- Это значит... - вновь заговорил Герберт, но Рейвен опять его
прервал:
- Это значит, что вы, мой глубоко уважаемый родич, не поедете без
надежной охраны даже в Арденн, замок высокочтимого нашего правителя -
и моего старшего брата - ибо Карты предсказывают опасность.
Барон был слегка растерян:
- Но где я среди ночи найду людей? Рейвен опять перебил его:
- Хельд! Хельд!.....! Скрипнула дверь и вновь появился пожилой
невыспавшийся слуга.
- Охрану его милости! Подними немедля Редрика, Антора и Эллерта.
Через половину часа они должны быть готовы сопровождать его милость в
Арденнский замок и пусть знают, что за каждую каплю его крови ответят
собственной жизнью. Слуга, послушно кивнув, удалился.
- Но зачем же так, родич, - повернулся к племяннику Герберт.
- Силы посредством Карт предупредили нас, и я обязан сделать все,
чтобы зловещие предсказания не сбылись.
Барон привстал:
- Но объясни мне, Рейвен, зачем ты, всегда внешне легкомысленный и
безрассудный, вмешиваешься в игру, от которой может зависеть судьба
страны?
Глаза Рейвена полыхнули стальным огнем:
- Страны, в которой я родился. Страны, в которой я мог бы править.
Или я обманываю вас?
Герберт промолчал.
- Я надеюсь, что вы, единственный мой друг среди придворных,
знаете, что я никогда не добивался трона. Но это не значит, что мне
безразлична судьба государства. И клянусь Тьмой и Светом, вы не
считаете меня бестолковым повесой - иначе в трудный час вы не приехали
бы просить у меня совета. У меня и у моей Силы.
Барон молчал, глядя в пол. Скрипнула дверь, и старый Хельд,
жмурясь от отблесков свечей, сообщил:
- Лошади готовы.
Дверь закрылась. И тут барон словно проснулся:
- Я прошу прощения, племянник. Прощения за то, что посмел так
настойчиво ворваться в область тайного, зная, что не встречу
благожелательных иллюзий, только жестокую правду. В мыслях я был
несправедлив к вам. Но я благодарю вас за оказанную помощь и, клянусь
Митрой, постараюсь уверить короля, что вы не таите против него злого
умысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
ЗНАК ВОРОНА
С огромной благодарностью Елене Хаецкой,
Татьяне Юрьевне и Ирине за искреннюю и
неоценимую помощь.
Часть 1.
1.
В темно-синем небе над городом, едва не цепляясь за остроконечную
крышу Башни Родерика, висела стареющая четвертинка луны. Взлаивали в
предместьях собаки, на стене изредка перекликались ночные дозоры. Была
обычная ночь в начале лета, ясная и неожиданно холодная для столицы.
Такая холодная, что стоящий на балконе дома в богатом квартале человек
поежился и поплотнее закутался в легкий плащ.
Он не был стар, этот человек, хотя лунные лучи и играли на седых
прядях среди темных волос. Взглянув ему в лицо - аристократически
правильное, с тонкими изящными чертами, встречая то спокойный, то
неожиданно озорной взгляд очень живых темно-карих глаз, ему едва ли
можно было дать больше лет тридцати, ну, в крайнем случае, тридцати
пяти. И он был весьма красив - среднего роста, пропорционально
сложенный, несущий в каждом движении отпечаток того, что уважительно
называют "породой". Случайный наблюдатель мог решить, что перед ним по
крайней мере знатный дворянин, если не принц крови. И не совсем ошибся
бы.
Вдали, где-то у Западных ворот, единственных остающихся на всю
ночь незапертыми ворот столицы, звонко застучали копыта. Человек на
балконе слегка самодовольно улыбнулся, отбросив с глаз непокорную
прядь тонкими пальцами, средний из которых был украшен поблескивающим
в свете луны, как темный металл, кровавиком, и шагнул обратно в
комнату, плотно притворив за собой балконную дверь.
- Хельд, сюда! - крикнул он в темноту дверного проема, ведущего в
одну из соседних комнат, и присел на край столика, нетерпеливо
постукивая по колену пальцами. Появился старик-слуга - седой и
подслеповато щурящийся, явно спросонья.
- Слушаю, ваша светлость!
- Разбуди конюха, согрей воды, достань чистые полотенца. Приготовь
все, чтобы встретить гостя с дороги. И через четверть часа сюда ужин
на двоих.
- Так откуда гости-то, ночь на дворе! - удивился Хельд.
- Издалека, - усмехнулся тот, кого именовали "его светлостью". - С
севера. И гость будет важный, может даже сам барон Герберт. Так что
давай бегом.
- Как скажете.
Слуга удалился, покачивая головой и ворча что-то себе под нос. За
три десятка лет он успел привыкнуть к ночным побудкам, но по-прежнему
удивлялся тому, что считал ясновидением хозяина. А хозяин переместился
в обитое бархатом кресло с высокой спинкой и взял с полки толстую
книгу в кожаном переплете. Со стороны могло показаться, что он сразу
углубился в чтение, но при некотором наблюдении можно было заметить,
что поза его напряжена и он готов отреагировать на любой звук.
А внизу уже простучали по мостовой копыта и заскрипели засовы
ворот. Ожидаемый гость действительно прибыл. Тогда виконт (а
правильнее пока будет называть его так) слегка расслабился и позволил
себе действительно увлечься книгой. Он даже не обратил внимания на
накрывавшего столик слугу и отвлекся только тогда, когда у двери
зазвучали тяжелые шаги и в воздухе повис смешанный запах благовоний и
конского пота.
Вошедший был крупным пожилым мужчиной, пожалуй, чуть выше виконта
и много массивнее. Он пригладил редкие русые волосы, еще мокрые после
мытья и кашлянул, прочищая я горло, чтобы что-то сказать. Но виконт
опередил его, легко поднялся из кресла и с полупоклоном сделал широкий
жест в сторону расставленных на чистой скатерти угощений.
- Приветствую вас, дядюшка! Едва ли вы сегодня могли отдохнуть и
хорошо поесть. Так что прошу вас к столу.
В комнату заглянул юный слуга. Виконт щелкнул пальцами:
- Брысь! Стольника не требуется, не на королевском пиру! Слуга
мгновенно исчез. А наш герой подвинул гостю резной стул и налил из
большой глиняной бутылки в серебряный чеканный кубок темно-красного
вина. Гость тяжело опустился на предложенное место и перехватил кубок.
- И не говори мне, Рейвен, что ты не чародей. Никто не мог знать,
что я появлюсь в столице нынче ночью.
- Может быть. Но зная, что король за городом, в Арденне, легко
было предположить, что вы первым делом заглянете ко мне, вместо того,
чтобы ставить среди ночи на ноги весь дворец. Кстати, вот и ваше
любимое мясо по-анкельски.
Барон Герберт, первый советник короля и муж принцессы Эйрит,
правая рука наследника престола, вооружился вилкой и с аппетитом
принялся за еду. Рейвен подцепил кусочек мяса на вилку и долго
рассматривал его, прежде чем съесть и запить глотком вина. Видно было,
что он находится за столом в основном из вежливости.
Наконец барон покончил без малого со всем, имеющимся на столе, и
блаженно откинулся на резную спинку.
- Благодарю, племянник. Это одна из лучших трапез за последнее
время. И, главное, как кстати!
Рейвен рассеянно посмотрел на собеседника и спросил:
- Что же побудило вас проделать столь долгий путь без охраны, да
еще так быстро?
- Дела... Поручение принца, - барон слегка напрягся. - А стражу я
оставил под Кинлеком. Эти лентяи боятся задницу отбить и тащатся, как
улитки.
- Вот такие? - вежливо спросил Рейвен, указывая на стену.
- Какие? Что? - барон Герберт с огромным удивлением уперся
взглядом в довольно резво ползущую по дорогим драпировкам большую
виноградную улитку, оставляющую за собой мокрый след. - Откуда у тебя
эта гадость?
- Случайно заползла, - равнодушно ответил Рейвен и щелкнул
пальцами. Улитка исчезла, оставив облачко пара. Барон еще некоторое
время разглядывал стену, потом помотал головой:
- Опять твои дурацкие шуточки.
- Но вы же так устали, сэр. Вас явно тревожат тяжелые мысли, -
Рейвен лукаво наклонил голову, и вправду становясь похожим на ворона.
- Вот я и подумал, что какая-нибудь мелочь сможет вас развлечь.
- Да какие тут мысли... - барон явно находился в затруднении.
- Например, о восстании в Каринтии и о том, что из этого вышло.
Барон вспылил:
- Если твое колдовство тебе уже все сказало, то зачем ты,
паршивец, надо мной смеешься?
Рейвен спокойно поднялся и налил вина в опустевший кубок
советника.
- Я никогда и ничего не знаю наверняка. Но у меня, как всегда,
есть свои предположения, и я готов их вам изложить. Надо полагать,
принц не справился по молодости с руководством армией и допустил
какую-нибудь небольшую, но крайне опасную там и тогда ошибку. Могу
даже предположить, что он увлекся штурмом крупных городов и упустил
повстанцев на северо-восток, за Лейн, где они укрепились... ну,
например, в Сарголе: лучше места в Заречной Каринтии и не придумаешь.
И когда принц подошел к стенам Саргола, он обнаружил там не только
Гельмунда, но и его новых союзников. Например, герцога Тааля: ведь
старому пню уже давно Каринтия по ночам снится. Я прав?
Барон отхлебнул из кубка и шумно выдохнул:
- Не знаю, кто была твоя мать, племянничек, но она точно вела род
не то от духов, не то от демонов, клянусь камнем Саргола. Простому
смертному так никогда не угадать. Принц Эдрик застрял под Аррехтом на
неделю и Гельмунд, отказав городу в помощи, удрал в Саргол. Молодой
сэр Лайонел, тот, который любимчик бывшего маршала, без позволения
принца увел четыре сотни из Кариссы к Лейну и разбил один отряд
Гельмунда на переправе. Только тем и спасся: принц был в ярости. Но
когда Лайонел привез ему два знамени... В общем, победителей не судят.
А за Лейном нас встретил парламентер, а с ним двое а черном, все
затянутые в кольчуги, в закрытых шлемах и с какой-то гадостью на
черных щитах. Не то летучие мыши, не то драконы, не то и вовсе не
пойми что.
Рейвен резко привстал, не сумев сдержать волнения:
- Орден! Орден из Трандаля!
- Да, орден.
- Ну и что дальше? Надеюсь, принцу не пришло в голову атаковать
Саргол?
Барон вздохнул:
- Почти. Нас встретил летучий отряд прямо на марше, у переправы.
Саргольская стража, люди с орлами Гельмунда и эти черные. Принц ранен.
- И что сейчас?
- Армия отошла обратно в Кариссу. Когда я уезжал, принц лежал в
бреду, но лекари в один голос утверждали, что его жизнь вне опасности:
просто лихорадка от раны. А Заречная Каринтия объявлена провинцией
ордена. Только ради всех богов, молчи пока об этих новостях. Не стоит
поднимать панику.
- А кто остался командовать войском?
- Сэр Андольф. Правда, на него многие злы: говорят, что он больше
думал о том, чтобы угодить принцу, чем о победе. А воду там мутят
Лайонел и другие сторонники маршала. До чего же не вовремя король
отправил его в поместье!
Рейвен покачал головой:
- А как же иначе, если он был замешан в заговоре против короны?
Барон понизил голос:
- Между нами говоря, племянник, если бы сэр Дэниел и вправду
участвовал в заговоре, его скорее отправили бы на плаху, чем в
отставку. Тут больше было подозрений, чем уверенности. Но сейчас он бы
пригодился нам.
- Возможно. А как вы думаете, сэр, не призовет ли его Величество
этого рыцаря обратно на службу?
Барон покачал головой:
- Едва ли. Король не любит отменять собственных решений. Скорее,
его заменят кем другим из именитых рыцарей, если уж принц не удержал
маршальский жезл. Но об этом будут говорить завтра вечером, в Арденне,
а пока не стоит и загадывать.
Рейвен встал и приоткрыл балконную дверь. По комнате прошуршал
слабый, но холодный утренний ветерок.
- Наверное, вам стоит отдохнуть до полудня, дядюшка. Хельд уже
приготовил гостевые покои.
- Нет, благодарю тебя, но я уже вполне готов продолжать путь, -
ответил барон. - К полудню я буду уже в Арденском замке.
- Жаль. Я ожидал, что вы все же немного отдохнете и, может быть,
избавитесь от тяжких мыслей. Мы могли бы, например, сыграть партию в
шахматы, вы насладились бы стихами Латена - мне недавно прислали из
Редана небольшой рукописный сборник, копию кодекса из местной
библиотеки, которую сделал для меня один ученый клерик...
Барон с сомнением посмотрел на Рейвена:
- Как будто ты не знаешь, что я никогда не слыл особым книгочеем,
или думаешь, что сейчас стоит терять время на бестолковые игры!
Рейвен улыбнулся в ответ.
- Я думаю, дядюшка, что вы явились сюда не за изящной поэзией и не
за вашим любимым блюдом. И что вы с самого начала не собирались
скрывать все, что рассказали. Вы надеетесь получить совет, совет не от
меня, а от моей Силы. Я прав?
Барон замялся:
- Да пожалуй что... Хотя до сих пор думаю, стоит ли это делать.
Именно ты мне втолковывал, что колдовство - штука обоюдоострая, да и
знания, полученные по-вашему, не всех доводят до добра.
Рейвен кивнул:
- Безусловно. Но я говорю о совете, а не о предсказании. Если
хотите, я воспользуюсь Колодой. Она может помочь узнать, чего стоит
опасаться.
- Ну, давай... - ответил барон и тяжело почесал в затылке. Он явно
еще не уверен был в правильности решения. - Надеюсь, для этого не надо
рисовать всяких там звезд и дымить чем-нибудь вонючим?
- Вы же сами знаете, дядюшка, что это только дешевые эффекты для
профанов. Мы не будем воскурять ароматных дымов и рисовать жутковатые
фигуры. Мы просто спросим карты.
Тут Рейвен, слегка невежливо подвинув барона, достал из ящика
стола колоду, завернутую в черный платок. Развернув ткань, он бросил
ее на стол, после чего критически оглядел его и слегка довернул
круглое металлическое зеркало, прежде обращенное к окну.
- Какой расклад вы предпочитаете: гэльский крест или звезду
Эннарха? В любом случае - простите - на вас не ложится более пяти
карт.
При упоминании Имени барон поежился:
- Пускай будет крест.
- Хорошо. Рейвен перемешал колоду и бросил на черный платок пять
карт, которые, словно нечаянно, легли на него в форме креста -
одна в середине и четыре по сторонам света. В неверном мерцании трех
странно потрескивающих свечей изображения на них словно обретали объем
и казались излишне реальными, даже угрожающими.
- Карта посередине - Воин. Посмотрите на ареол, который образует
пламя свечей, отражающихся в зеркале, вокруг его шлема. Это баронская
корона. Значит, карта в центре - это вы. Вы оказались в центре
событий, и это гнетет вас. Это заставляет вас принимать решения через
голову сильных мира сего. Об этом говорит лежащая к Западу карта
Весов. Но вы не готовы к этому - взгляните на карту Духа, Открывающего
Дверь, на Восток.
Барон неспокойно завозился в кресле.
- Все твои иносказания, племянничек, слишком призрачны и потому
похожи на правду. Но ответь мне: что сейчас можно сделать для блага
государства?
- Взгляните на Север. Там Грифон держит в клюве два клинка над
Гексаграммой Мечей. Он символизирует вашу нерешительность в придворной
борьбе, ваши колебания: сказать правду и быть подвергнутым опале или
произнести ложь и навредить тем самым королевству. Решайте сами, но
обратите внимание на карту на Юге: Убийца готов вонзить кинжал вам в
спину. Это - путь, на который может привести Королевство ваша ложь.
Это же - предупреждение вам: вам грозит опасность, потому что вы
можете сказать правду. Эта карта предупреждает вас о смерти. Смерти от
руки наемного убийцы.
Барон, вконец обескураженный, спросил:
- И что же карты посоветуют мне делать?
- А это зависит от того, чего вы хотите. Если процветания для себя
- лгите. Но если вы - а я не могу сомневаться в искренности ваших
побуждений, дядюшка - цените не свою жизнь, а судьбу своей Родины -
говорите правду, чего бы вам это не стоило. Но бойтесь тех, слабых
духом и мощных телом, кто уже продал все священное для них и будет
желать вашей смерти. Клянусь Камнем Саргола, я не выпущу вас даже на
Арденнский тракт без вооруженной охраны. Охраны, которой доверяю я.
- Но неужели король... - начал Герберт...
- Стойте, - перебил Рейвен. - Вы просили совета, и Сила дала его
вам. Чего вы еще хотите? Я никогда не буду гадать на тех, кто выше
меня. Ведь слишком многое зависит от их прихотей.
Повисла тишина. И барон нарушил ее первый:
- Вы хотите сказать, что...
- Я хочу сказать, что вам, дядюшка, не следует отправляться без
охраны даже в столь короткий путь. Тем более, не стоит в одиночку
возвращаться в Каринтию, - сказал Рейвен и добавил про себя: "Если за
ту правду, что вы скажете, вас не посадят в каменный мешок".
- Это значит... - вновь заговорил Герберт, но Рейвен опять его
прервал:
- Это значит, что вы, мой глубоко уважаемый родич, не поедете без
надежной охраны даже в Арденн, замок высокочтимого нашего правителя -
и моего старшего брата - ибо Карты предсказывают опасность.
Барон был слегка растерян:
- Но где я среди ночи найду людей? Рейвен опять перебил его:
- Хельд! Хельд!.....! Скрипнула дверь и вновь появился пожилой
невыспавшийся слуга.
- Охрану его милости! Подними немедля Редрика, Антора и Эллерта.
Через половину часа они должны быть готовы сопровождать его милость в
Арденнский замок и пусть знают, что за каждую каплю его крови ответят
собственной жизнью. Слуга, послушно кивнув, удалился.
- Но зачем же так, родич, - повернулся к племяннику Герберт.
- Силы посредством Карт предупредили нас, и я обязан сделать все,
чтобы зловещие предсказания не сбылись.
Барон привстал:
- Но объясни мне, Рейвен, зачем ты, всегда внешне легкомысленный и
безрассудный, вмешиваешься в игру, от которой может зависеть судьба
страны?
Глаза Рейвена полыхнули стальным огнем:
- Страны, в которой я родился. Страны, в которой я мог бы править.
Или я обманываю вас?
Герберт промолчал.
- Я надеюсь, что вы, единственный мой друг среди придворных,
знаете, что я никогда не добивался трона. Но это не значит, что мне
безразлична судьба государства. И клянусь Тьмой и Светом, вы не
считаете меня бестолковым повесой - иначе в трудный час вы не приехали
бы просить у меня совета. У меня и у моей Силы.
Барон молчал, глядя в пол. Скрипнула дверь, и старый Хельд,
жмурясь от отблесков свечей, сообщил:
- Лошади готовы.
Дверь закрылась. И тут барон словно проснулся:
- Я прошу прощения, племянник. Прощения за то, что посмел так
настойчиво ворваться в область тайного, зная, что не встречу
благожелательных иллюзий, только жестокую правду. В мыслях я был
несправедлив к вам. Но я благодарю вас за оказанную помощь и, клянусь
Митрой, постараюсь уверить короля, что вы не таите против него злого
умысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18