Этот лес колонн был окружен обширным, обведенным стеною, священным пространством (перибол) в 668 метров в окружности, где хранились многочисленные приношения, между пр. и статуи императора, сооруженные А. и многими другими греч. городами. Вокруг этого храма возник совершенно новый квартал, названный в честь императора «Адрианополисом». Со старым городом эта часть соединялась существующей и поныне аркой, на одной стороне которой находилась надпись: «это Афины, прежний город Тезея», а на другой: «это город Адриана, а не Тезея». Далее, Адриан построил храм Зевса и Геры, Пантеон, богато украшенное, окруженное колоннадою из драгоценного фригийского мрамора здание библиотеки и обширную, украшенную 100 колоннами из афр. мрамора гимназию. При преемнике Адриана, Антонине Пие, был устроен (140 по Р. Х.) водопровод, снабжавший город водою с севера, из-за нескольких миль. Кроме того, город был обязан новыми украшениями щедрости одного чрезвычайно богатого частного человека, учителя риторики Ирода Аттика. Последний не только велел покрыть каменные сиденья стадиона на берегу Илисса плитами из пентелийского мрамора, но построил также в 161 по Р. Х., в память своей умершей супруги Региллы, у юго-зап. подошвы акрополя Одеон или театр, вмещавший в себе около 6000 зрителей. Театр этот заключал в себе 31 ряд покрытых мрамором сидений, оркестр для хоров, сцену с высокой, снабженной полукруглым окном, задней стеной, и был покрыт искусно сделанной крышей из кедрового дерева. За исключением крыши, здание в главных своих частях сохранилось еще до сих пор. В эпоху своего процветания при Антонинах, А. были посещены путешественником Павзанием, оставившим в первой книге своих «PerihghsiV» точное описание города и его архитектурных и художественных достопримечательностей.
Еще довольно продолжительное время после посещения Павзания, вплоть до византийского периода, А. пользовались сравнительно цветущим благосостоянием. Несмотря на многочисленные эдикты, преимущественно Феодосия I и его преемников, направленные против язычества, А. все еще оставались средоточием античного образования, пользовались покровительством императоров, хотя последние и вывозили оттуда некоторые художественные произведения для украшения новой столицы империи – Византии, и даже во время нашествий варваров, как напр. готов и герулов (207 по Р. Х.), А. пострадали сравнительно немного. Лишь в VI ст. по Р. Х., когда император Юстиниан и окончательно велел закрыть школы, в которых до тех пор преподавалась риторика и языческая философия, значение А. пало и они превратились в провинциальный византийский город; храмы были отчасти разрушены, отчасти же превращены в христ. церкви, хотя в числе его епископов и (857) архиепископов насчитывалось несколько ученых, пользовавшихся высоким уважением современников. Во время господства в Греции франков (с 1205) А. сделались столицей герцогства того же имени; герцогство это, кроме Аттики и Виотии, состояло еще из нескольких полос в Фокиде и юж. Фессалии и сначала находилось во владении бургундской фамилии де-ла-Рош, от которой оно в 1308 г. по наследству перешло к сводному брату последнего герцога, Вальтеру де Бриенн. Насколько можно судить по сохранившимся от того времени остаткам стен, хотя может быть они принадлежат еще к эпохе Юстиниана, пространство занимаемое тогда А. значительно сузилось и ограничилось почти одною только местностью вокруг северн. и вост. подножия крепостного холма. После этого город и герцогство перешло в руки каталон. наемников; убивших Вальтера в битве при Кефиссе, в 1311 г.; некоторое время спустя, они отдали герцогство под верховную власть арагонских королей Сицилии, управлявших им через своих наместников в А. В 1385 г. герцогство было завоевано флорентийцем Нерио Аччиажуоли (Райнерио I), семейство которого владело им до 1458 г., когда Мохаммед II присоединил А. к Турции. Парфенон, со времени Юстиниана и служивший христ. храмом св. Марии, был обращен в 1460 г. в мечеть. Пристроенный к Пропилеям во время господства франков рыцарский замок обращен в турецкие казармы. Последний остаток его, колоссальная бургунд. башня на южном его крыле, снесен только в последнее время.
Эпоха тур. господства, в продолжение кот. А. были причислены к Негропонтскому (Эвбейскому) пашалыку и управлялись турец. воеводами, подвластными паше, была временем глубокого упадка этого города. А. представляли в это время маленький провинциальный городок в 6 – 8000 жит., которые, за исключением турок (в руках последних находилась почти вся поземельная собственность) были отчасти греческого, отчасти албанского происхождения. Раскинутый на большом пространстве, с узкими и кривыми улицами, без стен (лишь в 1776 г. была воздвигнута вокруг города стена с выступающими башнями, но в 1835 г. она опять была уничтожена), город служил верным отражением упадка всей греч. нации. Архитектурные и художественные памятники древности, благодаря презрению к ним турок и тупому равнодушно греков, приходили все более и более в упадок и отчасти даже были насильственно разрушены. Так напр., сломан был турками изящный храм Афины-Победительницы для постройки бастиона перед Пропилеями (1687). Во время осады А. венецианцами, под предвод. Морозини в 1687, Пантеон был сильно поврежден бомбой, а в начале XIX в. лорд Эльджин, брит. посол при дворе Порты, лишил город значительной части его скульптурных украшений (1801 – 3). Хорагический памятник Фразилла и маленький храм в ионич. стиле на берегу Иллиса, превращенный впоследствии в церковь, были разрушены во второй половине XVIII ст. самими греками. К счастью, еще до наступления этой эпохи разрушений, в зап. Европе опять появился интерес к афинским древностям, что побудило нескольких ученых и художников разыскать сохранившиеся остатки этих памятников и познакомить с ними публику с помощью описаний и рисунков. Так напр., маркиз де Нуантель, франц. посланник при турец. дворе, поручил в 1674, находившемуся в его свите, живописцу Жаку Каррею снять рисунки с множества интереснейших памятников А., именно со скульптурных работ Парфенона. В следующем году в А. прибыли путешественники Жак Спон и Джорж Велер (Wheler), опубликовавшие потом в своих сочинениях отчеты о местных памятниках древности. Но особенные заслуги в этом деле принадлежат англ. архитекторам Стюарту и Реветту, которые в 1751 – 54 гг. тщательно измерили и сняли чертежи со всех еще существовавших тогда в А. античных памятников и опубликовали их в сочинении: «Antiquities of Athens» (4 т., Лондон, 1762 – 1818).
Война за независимость Греции сопровождалась еще большим опустошением города А. 21 июня 1822 г., после долгой осады, крепость перешла в руки греков, но 15 авг. 1826 г. город снова был взят турками. В акрополе горсть храбрецов почти в течение целого года еще оказывала сопротивление, но 5 июня 1827 г. и этот последний оплот греч. свободы должен был сдаться неприятелю. Большая часть греч. населения оставила тогда город, превратившийся почти в груду развалин, и лишь по окончании войны (1829), особенно, когда, благодаря Лондонской конференции (3 февр. 1830), Аттика вошла в состав новообразовавшегося Греч. государства, большинство оставивших город жителей снова вернулись в него и построили себе деревянные или глиняные хинины среди кучи развалин. Скоро появились переселенцы из других частей Греции, также как иностранцы из различных стран зап. Европы. Но даже по вступлении на престол короля Оттона (1833), А. в общем представляли еще груду развалин. Однако, перенесение сюда столицы и резиденции Греч. королевства (25 дек. 1834) в течение нескольких лет поразительно изменили вид города.
Эти новые Афины, назыв. новогреками Athina, расположены к С. и В. от акрополя и тянутся по направленно к Ликабетту, Патиссии и старой академии. Улицы большей частью прямые и широкие. Значительнейшее здание города – это, выстроенный Фридрихом фон Гертнером на вост. стороне его, обширный королевский дворец, с фасадом из пентелийского мрамора. Кроме дворца, заслуживают еще упоминания: здание университета (заложенное 14 июля 1839 г. и содержащее в себе университетскую и национальную библиотеку с 95000 т. и собрание монет), в сев.вост. части города, здание парламента с библиотекой в 35000 т.; обсерватория, расположенная к З. от города на так наз. холме Нимф и академия, великолепная постройка из пентелийского мрамора по плану архитектора Ганзена. За исключением большого и прекрасного сада за королевским дворцом, устройство которого, главным образом, составляет заслугу королевы Амалии, город довольно беден садами и деревьями. Из учреждений, имеющих целью содействие наукам и искусствам, кроме низших и средних школ, из которых особенно замечателен, названный по имени своего учредителя Арсакиона, девичий институт, в А. имеются: основанный в 1836 году университет, насчитывающий до 60 профессоров, 33 доцентов и 1995 студентов с принадлежащим к нему физиографическим и зоологическим музеем и ботаническим садом (по дороге в Элевзис), политехникум, далее, 4 гимназии, духовное училище (так назыв. школа Рицари), семинария для школьных учителей, археологическое общество, предпринявшее уже массу раскопок, городская клиника, лечебница для глазных болезней, основанный и содержимый на счет франц. правительства институт для содействия молодым франц. ученым в их археологических и топографических исследованиях Греции (так назыв. Ecole francaise), основанный в 1874 с этой же целью императ. немецкие археологич. институт, археологич. музей, 1 зимний и 3 летних театра. Из благотворительных учреждений в А. особенно замечательны два сиротских дома, воспитательный дом и богадельня. Городскими делами заведует демарх вместе с выборным общинным советом. В торговом отношении значение А. в последнее время значительно поднялось, хотя все еще не может сравняться с некоторыми другими греч. городами, напр. с Патрасом и Сирой (Гермуплис); промышленность незначительна. Населенно города, которое в 1834 г., когда А. сделались резиденцией, простиралось приблизительно лишь до 4000 жит., в 1884 г. равнялось уже 84903. С портовым городом Пиреем (21618 ж.) А. с 1869 г. соединены железной дорогой, длиною в 12 км., а в 1884г. Пирей-Патрасской ж. д. также с г. Элевзис.
Афоризмы
Афоризмы (греч.) – краткие, отрывистые, фразы, заключающие в сжатой, удобной для запоминания, форме какую-нибудь определённую мысль, сентенцию, обобщение и т. п. Афористическая манера писания и речи означает сжатый, отрывистый способ выражения мыслей.
Афоризмы или краткие поучительные изречения особенно были любимы в повествовательной литературе эпохи Возрождения и вместе с заимствованными сочинениями они распространились и в России. Так напр., особенно обильным афоризмами является «Разговор Соломона с Морольфом», где почти исключительно оба разговаривающие лица обмениваются афоризмами. Тоже самое мы замечаем в русских повестях, перешедших к нам с Востока и Запада: так напр., множество афоризмов мы встречаем в повести «Синагрип царь Адоров и Наливские страны», где поучение премудрого Акира сыну состоит из афоризмов. На Западе афористическое разговоры Соломона с Морольфом обращались особой статьёй, – в России тоже случилось с поучением Акира, которое выделено было из рассказа и обращалось как самостоятельное целое, обогащаясь новыми изречениями практической мудрости и пословицами. Афоризмами говорят тоже лица других заимствованных рассказов, напр. в «Александрии». Пор высказывает такую мысль: «нет на земле радости, где не принялось бы жалости». Афоризмы, однако, явились в России не только в это позднее время; в XVII в. они стали только выделяться из общих рассказов, как самостоятельный литературный сборник, но уже давно были в обращении: в доказательство этого стоит только припомнить себе богатое такими изречениями «Моление» Даниила Заточника.
Афродита
Афродита – греческое имя Венеры, богини любви, называется иногда также Афрогенеей, родившейся из пены морской. Афродизии – праздники в честь А., устраивавшиеся во многих местах Греции и М. Азии, особенно на Кипре.
Аффект
Аффект (лат.) – противоположность спокойствию духа, обозначает всякую, вызванную чувством, приостановку или затруднение в обыкновенном, нормальном течении представлений. Таким образом, А. лишает человека спокойной рассудительности мышления и воли. Обыкновенно поводами аффектов служат сильные и внезапные впечатления, под влиянием которых потрясается и внезапно изменяется душевное состояние человека. Впечатления эти весьма разнообразны, как по роду, так и по степени нарушения, которое ими производится в нашем внутреннем мире. Старая психология, с своею теориею отдельных душевных способностей, относила А. к области чувствований, а страсти – к области воли; разделение это теперь оставлено вместе с самой теорией) самостоятельных душевных способностей. Однако, следует отличать А. от страстей: первые обыкновенно возникают внезапно и, быстро достигнув своего высшего напряжения, столь же быстро исчезают, уступив место реакции; вторые отличаются большею продолжительностью и постоянством, развиваются и нарастают часто весьма медленно, но, раз овладев душевным состоянием человека, только с большим трудом могут быть подавлены. Степени А. весьма различны. В высшем напряжении они действуют ошеломляя, иногда даже причиняя смерть, как напр. испуг от радости или страха. Чувства, вызываемые А., могут быть как приятными, так и неприятными или даже одновременно и радостными и печальными, как. напр. при удивлении. По отношению к способу потрясения душевного спокойствия, А. могут быть разделены на эксцитирующие или возбуждающие, как гнев, месть, радость в угнетающие, как скорбь, печаль и т.д. При близкой связи, существующей между духовными и телесными состояниями, потрясение, обнаруживающееся в А., переходит и на тело, что доказывается испытываемым в этих случаях чувством облегчения или стеснения, румянцем от стыда, бледностью при гневе и т.д.; тело же наоборот противодействует продолжительности А. При высших степенях А., сама природа позаботилась о средствах разрешения А., напр. слезами или смехом. Нет никакого основания утверждать, что только человек подвержен аффектам, так как и у животных обнаруживаются подобные явления; однако, только человек, в силу своего высшего духовного развития, способен подавлять в себе и укрощать А.
В уголовном праве вопрос о влиянии и значении А. представляется весьма спорным как со стороны теоретической, так и практической. Преступление есть продукт не только одних внешних обстоятельств, но и характера, темперамента человека, результат отсутствия в нём привычек к правомерной жизни; борьба с этими внутренними элементами преступлены составляет один из моментов наказания. Там, где противозаконная деятельность является продуктом психического расстройства, наказание заменяется лечением, надзором, роль тюрьмы исполняют больница, убежища. Но безнаказанность деяний, учинённых в аффекте, в порыве страсти, не может быть допущена. Иначе пришлось бы открыть свободный путь всякой необузданности, животным инстинктам и отказаться от охраны государства, общественного порядка и спокойствия. Но с другой стороны А.-ы, как внезапные, порывистые возбуждения организма, сопровождаются целым рядом не только телесных, но и психических изменений, причём последние не остаются без влияния на вменяемость. Человек под влиянием А., или охватывается всецело одной идеей, одним желанием, теряет всякую возможность оценки побуждений, возможность борьбы и выбора; иногда даже самоё восприятие впечатлений, благодаря А., получает фантастический характер; или же наоборот, жизнь психическая притупляется, настроение принимает характер подавленности, поступки становятся бессознательными и безотчётными. Очевидно, что при таких условиях вменяемость и ответственность существовать не могут. Поэтому необходимо принять то начало, что если обыкновенные, так сказать физиологические А., не устраняют вменяемости, а могут только повлиять на меру ответственности, то А., переходящие грань обычного нервного возбуждения и получающие характер патологический (болезненный), устраняют вменяемость подобно преходящему безумию. Наше действующее законодательство (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями) не указывает в числе состояний невменяемости на А., так что, в случае учинения деяния в патологическом А., не соединённом с душевной болезнью, суд может освободить подсудимого только одним способом – ответив отрицательно на общий вопрос о виновности. Относительно же влияния А. физиологического на степень ответственности существуют особые постановления в ст. 134 п. 5 Улож. о наказ. и в ст. 13 п. 2. Мир. Уст. В обоих этих случаях закон указывает только на одну группу аффектов – на сильное раздражение (по Уложению о наказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Еще довольно продолжительное время после посещения Павзания, вплоть до византийского периода, А. пользовались сравнительно цветущим благосостоянием. Несмотря на многочисленные эдикты, преимущественно Феодосия I и его преемников, направленные против язычества, А. все еще оставались средоточием античного образования, пользовались покровительством императоров, хотя последние и вывозили оттуда некоторые художественные произведения для украшения новой столицы империи – Византии, и даже во время нашествий варваров, как напр. готов и герулов (207 по Р. Х.), А. пострадали сравнительно немного. Лишь в VI ст. по Р. Х., когда император Юстиниан и окончательно велел закрыть школы, в которых до тех пор преподавалась риторика и языческая философия, значение А. пало и они превратились в провинциальный византийский город; храмы были отчасти разрушены, отчасти же превращены в христ. церкви, хотя в числе его епископов и (857) архиепископов насчитывалось несколько ученых, пользовавшихся высоким уважением современников. Во время господства в Греции франков (с 1205) А. сделались столицей герцогства того же имени; герцогство это, кроме Аттики и Виотии, состояло еще из нескольких полос в Фокиде и юж. Фессалии и сначала находилось во владении бургундской фамилии де-ла-Рош, от которой оно в 1308 г. по наследству перешло к сводному брату последнего герцога, Вальтеру де Бриенн. Насколько можно судить по сохранившимся от того времени остаткам стен, хотя может быть они принадлежат еще к эпохе Юстиниана, пространство занимаемое тогда А. значительно сузилось и ограничилось почти одною только местностью вокруг северн. и вост. подножия крепостного холма. После этого город и герцогство перешло в руки каталон. наемников; убивших Вальтера в битве при Кефиссе, в 1311 г.; некоторое время спустя, они отдали герцогство под верховную власть арагонских королей Сицилии, управлявших им через своих наместников в А. В 1385 г. герцогство было завоевано флорентийцем Нерио Аччиажуоли (Райнерио I), семейство которого владело им до 1458 г., когда Мохаммед II присоединил А. к Турции. Парфенон, со времени Юстиниана и служивший христ. храмом св. Марии, был обращен в 1460 г. в мечеть. Пристроенный к Пропилеям во время господства франков рыцарский замок обращен в турецкие казармы. Последний остаток его, колоссальная бургунд. башня на южном его крыле, снесен только в последнее время.
Эпоха тур. господства, в продолжение кот. А. были причислены к Негропонтскому (Эвбейскому) пашалыку и управлялись турец. воеводами, подвластными паше, была временем глубокого упадка этого города. А. представляли в это время маленький провинциальный городок в 6 – 8000 жит., которые, за исключением турок (в руках последних находилась почти вся поземельная собственность) были отчасти греческого, отчасти албанского происхождения. Раскинутый на большом пространстве, с узкими и кривыми улицами, без стен (лишь в 1776 г. была воздвигнута вокруг города стена с выступающими башнями, но в 1835 г. она опять была уничтожена), город служил верным отражением упадка всей греч. нации. Архитектурные и художественные памятники древности, благодаря презрению к ним турок и тупому равнодушно греков, приходили все более и более в упадок и отчасти даже были насильственно разрушены. Так напр., сломан был турками изящный храм Афины-Победительницы для постройки бастиона перед Пропилеями (1687). Во время осады А. венецианцами, под предвод. Морозини в 1687, Пантеон был сильно поврежден бомбой, а в начале XIX в. лорд Эльджин, брит. посол при дворе Порты, лишил город значительной части его скульптурных украшений (1801 – 3). Хорагический памятник Фразилла и маленький храм в ионич. стиле на берегу Иллиса, превращенный впоследствии в церковь, были разрушены во второй половине XVIII ст. самими греками. К счастью, еще до наступления этой эпохи разрушений, в зап. Европе опять появился интерес к афинским древностям, что побудило нескольких ученых и художников разыскать сохранившиеся остатки этих памятников и познакомить с ними публику с помощью описаний и рисунков. Так напр., маркиз де Нуантель, франц. посланник при турец. дворе, поручил в 1674, находившемуся в его свите, живописцу Жаку Каррею снять рисунки с множества интереснейших памятников А., именно со скульптурных работ Парфенона. В следующем году в А. прибыли путешественники Жак Спон и Джорж Велер (Wheler), опубликовавшие потом в своих сочинениях отчеты о местных памятниках древности. Но особенные заслуги в этом деле принадлежат англ. архитекторам Стюарту и Реветту, которые в 1751 – 54 гг. тщательно измерили и сняли чертежи со всех еще существовавших тогда в А. античных памятников и опубликовали их в сочинении: «Antiquities of Athens» (4 т., Лондон, 1762 – 1818).
Война за независимость Греции сопровождалась еще большим опустошением города А. 21 июня 1822 г., после долгой осады, крепость перешла в руки греков, но 15 авг. 1826 г. город снова был взят турками. В акрополе горсть храбрецов почти в течение целого года еще оказывала сопротивление, но 5 июня 1827 г. и этот последний оплот греч. свободы должен был сдаться неприятелю. Большая часть греч. населения оставила тогда город, превратившийся почти в груду развалин, и лишь по окончании войны (1829), особенно, когда, благодаря Лондонской конференции (3 февр. 1830), Аттика вошла в состав новообразовавшегося Греч. государства, большинство оставивших город жителей снова вернулись в него и построили себе деревянные или глиняные хинины среди кучи развалин. Скоро появились переселенцы из других частей Греции, также как иностранцы из различных стран зап. Европы. Но даже по вступлении на престол короля Оттона (1833), А. в общем представляли еще груду развалин. Однако, перенесение сюда столицы и резиденции Греч. королевства (25 дек. 1834) в течение нескольких лет поразительно изменили вид города.
Эти новые Афины, назыв. новогреками Athina, расположены к С. и В. от акрополя и тянутся по направленно к Ликабетту, Патиссии и старой академии. Улицы большей частью прямые и широкие. Значительнейшее здание города – это, выстроенный Фридрихом фон Гертнером на вост. стороне его, обширный королевский дворец, с фасадом из пентелийского мрамора. Кроме дворца, заслуживают еще упоминания: здание университета (заложенное 14 июля 1839 г. и содержащее в себе университетскую и национальную библиотеку с 95000 т. и собрание монет), в сев.вост. части города, здание парламента с библиотекой в 35000 т.; обсерватория, расположенная к З. от города на так наз. холме Нимф и академия, великолепная постройка из пентелийского мрамора по плану архитектора Ганзена. За исключением большого и прекрасного сада за королевским дворцом, устройство которого, главным образом, составляет заслугу королевы Амалии, город довольно беден садами и деревьями. Из учреждений, имеющих целью содействие наукам и искусствам, кроме низших и средних школ, из которых особенно замечателен, названный по имени своего учредителя Арсакиона, девичий институт, в А. имеются: основанный в 1836 году университет, насчитывающий до 60 профессоров, 33 доцентов и 1995 студентов с принадлежащим к нему физиографическим и зоологическим музеем и ботаническим садом (по дороге в Элевзис), политехникум, далее, 4 гимназии, духовное училище (так назыв. школа Рицари), семинария для школьных учителей, археологическое общество, предпринявшее уже массу раскопок, городская клиника, лечебница для глазных болезней, основанный и содержимый на счет франц. правительства институт для содействия молодым франц. ученым в их археологических и топографических исследованиях Греции (так назыв. Ecole francaise), основанный в 1874 с этой же целью императ. немецкие археологич. институт, археологич. музей, 1 зимний и 3 летних театра. Из благотворительных учреждений в А. особенно замечательны два сиротских дома, воспитательный дом и богадельня. Городскими делами заведует демарх вместе с выборным общинным советом. В торговом отношении значение А. в последнее время значительно поднялось, хотя все еще не может сравняться с некоторыми другими греч. городами, напр. с Патрасом и Сирой (Гермуплис); промышленность незначительна. Населенно города, которое в 1834 г., когда А. сделались резиденцией, простиралось приблизительно лишь до 4000 жит., в 1884 г. равнялось уже 84903. С портовым городом Пиреем (21618 ж.) А. с 1869 г. соединены железной дорогой, длиною в 12 км., а в 1884г. Пирей-Патрасской ж. д. также с г. Элевзис.
Афоризмы
Афоризмы (греч.) – краткие, отрывистые, фразы, заключающие в сжатой, удобной для запоминания, форме какую-нибудь определённую мысль, сентенцию, обобщение и т. п. Афористическая манера писания и речи означает сжатый, отрывистый способ выражения мыслей.
Афоризмы или краткие поучительные изречения особенно были любимы в повествовательной литературе эпохи Возрождения и вместе с заимствованными сочинениями они распространились и в России. Так напр., особенно обильным афоризмами является «Разговор Соломона с Морольфом», где почти исключительно оба разговаривающие лица обмениваются афоризмами. Тоже самое мы замечаем в русских повестях, перешедших к нам с Востока и Запада: так напр., множество афоризмов мы встречаем в повести «Синагрип царь Адоров и Наливские страны», где поучение премудрого Акира сыну состоит из афоризмов. На Западе афористическое разговоры Соломона с Морольфом обращались особой статьёй, – в России тоже случилось с поучением Акира, которое выделено было из рассказа и обращалось как самостоятельное целое, обогащаясь новыми изречениями практической мудрости и пословицами. Афоризмами говорят тоже лица других заимствованных рассказов, напр. в «Александрии». Пор высказывает такую мысль: «нет на земле радости, где не принялось бы жалости». Афоризмы, однако, явились в России не только в это позднее время; в XVII в. они стали только выделяться из общих рассказов, как самостоятельный литературный сборник, но уже давно были в обращении: в доказательство этого стоит только припомнить себе богатое такими изречениями «Моление» Даниила Заточника.
Афродита
Афродита – греческое имя Венеры, богини любви, называется иногда также Афрогенеей, родившейся из пены морской. Афродизии – праздники в честь А., устраивавшиеся во многих местах Греции и М. Азии, особенно на Кипре.
Аффект
Аффект (лат.) – противоположность спокойствию духа, обозначает всякую, вызванную чувством, приостановку или затруднение в обыкновенном, нормальном течении представлений. Таким образом, А. лишает человека спокойной рассудительности мышления и воли. Обыкновенно поводами аффектов служат сильные и внезапные впечатления, под влиянием которых потрясается и внезапно изменяется душевное состояние человека. Впечатления эти весьма разнообразны, как по роду, так и по степени нарушения, которое ими производится в нашем внутреннем мире. Старая психология, с своею теориею отдельных душевных способностей, относила А. к области чувствований, а страсти – к области воли; разделение это теперь оставлено вместе с самой теорией) самостоятельных душевных способностей. Однако, следует отличать А. от страстей: первые обыкновенно возникают внезапно и, быстро достигнув своего высшего напряжения, столь же быстро исчезают, уступив место реакции; вторые отличаются большею продолжительностью и постоянством, развиваются и нарастают часто весьма медленно, но, раз овладев душевным состоянием человека, только с большим трудом могут быть подавлены. Степени А. весьма различны. В высшем напряжении они действуют ошеломляя, иногда даже причиняя смерть, как напр. испуг от радости или страха. Чувства, вызываемые А., могут быть как приятными, так и неприятными или даже одновременно и радостными и печальными, как. напр. при удивлении. По отношению к способу потрясения душевного спокойствия, А. могут быть разделены на эксцитирующие или возбуждающие, как гнев, месть, радость в угнетающие, как скорбь, печаль и т.д. При близкой связи, существующей между духовными и телесными состояниями, потрясение, обнаруживающееся в А., переходит и на тело, что доказывается испытываемым в этих случаях чувством облегчения или стеснения, румянцем от стыда, бледностью при гневе и т.д.; тело же наоборот противодействует продолжительности А. При высших степенях А., сама природа позаботилась о средствах разрешения А., напр. слезами или смехом. Нет никакого основания утверждать, что только человек подвержен аффектам, так как и у животных обнаруживаются подобные явления; однако, только человек, в силу своего высшего духовного развития, способен подавлять в себе и укрощать А.
В уголовном праве вопрос о влиянии и значении А. представляется весьма спорным как со стороны теоретической, так и практической. Преступление есть продукт не только одних внешних обстоятельств, но и характера, темперамента человека, результат отсутствия в нём привычек к правомерной жизни; борьба с этими внутренними элементами преступлены составляет один из моментов наказания. Там, где противозаконная деятельность является продуктом психического расстройства, наказание заменяется лечением, надзором, роль тюрьмы исполняют больница, убежища. Но безнаказанность деяний, учинённых в аффекте, в порыве страсти, не может быть допущена. Иначе пришлось бы открыть свободный путь всякой необузданности, животным инстинктам и отказаться от охраны государства, общественного порядка и спокойствия. Но с другой стороны А.-ы, как внезапные, порывистые возбуждения организма, сопровождаются целым рядом не только телесных, но и психических изменений, причём последние не остаются без влияния на вменяемость. Человек под влиянием А., или охватывается всецело одной идеей, одним желанием, теряет всякую возможность оценки побуждений, возможность борьбы и выбора; иногда даже самоё восприятие впечатлений, благодаря А., получает фантастический характер; или же наоборот, жизнь психическая притупляется, настроение принимает характер подавленности, поступки становятся бессознательными и безотчётными. Очевидно, что при таких условиях вменяемость и ответственность существовать не могут. Поэтому необходимо принять то начало, что если обыкновенные, так сказать физиологические А., не устраняют вменяемости, а могут только повлиять на меру ответственности, то А., переходящие грань обычного нервного возбуждения и получающие характер патологический (болезненный), устраняют вменяемость подобно преходящему безумию. Наше действующее законодательство (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями) не указывает в числе состояний невменяемости на А., так что, в случае учинения деяния в патологическом А., не соединённом с душевной болезнью, суд может освободить подсудимого только одним способом – ответив отрицательно на общий вопрос о виновности. Относительно же влияния А. физиологического на степень ответственности существуют особые постановления в ст. 134 п. 5 Улож. о наказ. и в ст. 13 п. 2. Мир. Уст. В обоих этих случаях закон указывает только на одну группу аффектов – на сильное раздражение (по Уложению о наказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91