.. Но, если не слишком ошибаюсь, инженеры-электрики, съевшие в своем деле целые своры собак, чаще всего стрекочут о параболах.
Короче, я узрел некую дрянь, похожую на мелкий котелок диаметром в несколько футов, утыканный антеннами, перевитый проводами. Котелок нацеливал их на запад, в сторону огромной, расстилавшейся далеко внизу долины. И подрагивал, ерзал, непрерывно смещался, точно следя за чем-то. На верхотуре дежурил то ли часовой, то ли повар... Я не завидовал этой высокопоставленной особе. И холодно, и ветрено, и поди знай, сколь долго выдержит хрупкая с виду колокольня вибрацию тяжелого устройства...
Вегманн приблизился.
- Ну-с, мистер Хелм? Что скажете?
- Ловушка для насекомых. Или пичуг.
- О нет! - засмеялся Вегманн. - Отнюдь! Не для пичуг, мистер Хелм, а для крупных птиц очень высокого полета!
Глава 23
Из одной уцелевшей каменной хижины - довольно крупной - доносился непонятный гул и стук дизельного движка. Вероятно, там же расположили электрический генератор. Я потопал ногами, восстанавливая кровообращение, от души пожалел, что не могу растереть связанных за спиною рук.
- Что это значит? - разомкнула губы Гейл. - Что это за блюдце наверху?
- Ты нее слышала, - отозвался я. - Электронный Птицелов системы Вегманн-Один.
Вегманн отрицательно качнул головой.
- Ошибаетесь, мистер Хелм. Я очень Далек от науки. Устройство придумано, если не путаю, джентльменом по имени Галленбек. Доктором Рудольфом Галленбеком. Немецким физиком, работавшим на Гитлера и впоследствии сыскавшим приют в Советском Союзе.
- Сыскавшим приют, - повторил я. - Неплохо сказано.
Вегманн пожал плечами:
- Вам достался Вернер фон Браун<Знаменитый немецкий ученый, изобретатель ракет "Фау-1" и "Фау-2". После войны эмигрировал в Соединенные Штаты и руководил запуском первого американского космического корабля>, мы обзавелись Галленбеком. Только это - не первая модель, а, кажется, девятая. Во всяком случае, четвертая по счету из тех, которые испытывались тут. Учитывая громадные трудности, сопряженные с тайным провозом оборудования, нам поставляют лишь надежнейшие версии. Другие системы не выдержали предварительных испытаний на казахских и сибирских полигонах. А здесь, как видите, проводим испытания боевые.
- Боевые. Понимаю.
- Не ухмыляйтесь. Мы прощупываем вероятного противника. Вы, сдается, убеждены, будто все неприятности при запусках ракет связаны с несчастными провинциальными радиостанциями. Когда обнаружат останки этой машины - времени разобрать и увезти ее не останется, - конечно, раскусят, в чем дело, но будет поздно. Кстати, эта модель - далеко не самая совершенная. Пусть изучают на здоровье... Но я взорву антенну основательно.
Стоявший рядом доктор Нальди воззрился на Вегманна так, словно пещерного медведя повстречал:
- Не понимаю, - произнес он осипшим голосом. - Причем здесь неполадки с баллистическими ракетами?
- А вы полагали, - засмеялся Вегманн, - я орудую ради ваших безумных теорий и пустых треволнений? Видите ли, все зги грядущие рифтовые разломы, о коих вы талдычить изволили, - свинячья чушь. Но вам, олуху Царя Небесного, исправно поддакивали, с вами соглашались, и чудо современной техники установили в горах именно чтобы сделать невозможным дистанционный взрыв какого бы то ни было ядерного устройства... Приблизить конец атомного безумия! Спасти человечество... О, святая простота!
- Конечно, - выдавил Нальди. - Я вижу. - Вегманн повернулся ко мне:
- Сделайте милость, проследуйте в ту хижину, где гудят моторы... Что вам угодно, доктор?
Лицо Нальди сделалось пепельным от ярости, обиды и бессильного отчаяния:
- Вы! Вы!.. Если у этого человека не было пленки, зачем вы подстроили такую изощренную западню? Зачем вынудили меня и прочих выглядеть набитыми дураками?
Вегманн ответил почти ласково:
- Доктор Нальди, выглядеть набитым дураком вы отлично умеете безо всякого нажима с моей стороны. Обыскивать мистера Хелма, разумеется, не стоило. Я давно уже нацелил электронную пушку по собственным данный. А вот захватить мистера Хелма требовалось позарез.
- Да зачем, если..?
- Затем, что и сам он, и его подруга носят в голове слишком уж много интересных сведений о моей скромной особе. И головы, к сожалению, придется снимать.
Нальди ошалело облизнул губы.
- Это... Это же... Зверство! Хладнокровное убийство!..
- Доктор Нальди, - мягко прервал Вегманн, - вы не просто набитый, вы - сентиментальный дурак.
Наверное, Вегманн каким-то образом известил человека на колокольне, хотя ни малейшего жеста не сделал. Сухо лязгнул выстрел, и одновременно раздался хорошо знакомый мне звук - пуля ударила в живую цель. Нальди опрокинулся навзничь, умерев раньше, нежели ударился об утоптанный снег затылком.
- Пожалуйте в хижину, миссис Хэндрикс, - промолвил Вегманн. - Ступайте осторожно, ибо тропинка слегка обледенела...
Гейл не шевельнулась. Глаза ее сделались очень круглыми, а лицо - очень белым, и веснушки снова стали очень приметны. Она глядела на лежащего рядом покойника, чьи бифокальные линзы, непостижимым образом удержавшись на переносице слепо уставились в утреннее небо.
- Поспешите, миссис Хэндрикс, - окликнул Вегманн.
Гунтер и еще двое поспешно укутывали автомашины белыми полотнищами, чтобы с воздуха те смахивали на большие сугробы. А Нальди, вероятно, попросту притрусят снежком, подумал я. Гунтер, двое подручных, Вегманн и человек на церковной звоннице. По самому скромному счету - пятеро. Что ж, сообразно инструкциям, я предложил себя в качестве наживки. И не пристало сетовать на слишком обильный клев...
Сникшая, ко всему безразличная Гейл шагала впереди, я ступал за нею; замыкал шествие Вегманн с пистолетом наизготовку.
- Нервное у вас блюдечко, - сказал я, обернувшись: - ишь, трясется-то как!
- Оно отыскивает цель, - ответил Вегманн. - Внимательно следит и выжидает. А когда обнаружит, немедленно сообщит расстояние до объекта, его скорость, высоту и все прочее. После этого повернется выключатель, и блюдечко мое начнет распоряжаться объектом единолично. Всецело распоряжаться. Мы в состоянии приманить объект прямо сюда, в состоянии также направить его куда захотим. Понимаете?
- Не понимаю. Дежурный офицер попросту нажмет кнопку и уничтожит вышедшую из повиновения ракету - вот и все.
- Разумеется, нажмет. И неприятно удивится, не заметив, ни малейшего действия. Объект уже подготовлен моими людьми прямо на базе, боевая головка установлена. А эта модель, - он кивнул в сторону колокольни" - как раз и предусматривает электронное подавление всех мыслимых систем защиты. Предыдущие установки таким свойством не обладали... Мистер Хелм!
- Да?
- Вы еще немного поживете, ибо я намерен допросить вас. Но женщина особой ценности не представляет. Понимаете? Прошу: не делайте глупостей.
- Не буду. Когда начнется представление?
- Птичка вылетает в десять. К этому времени бункер доктора Ренненкампфа уже набьется учеными, сенаторами и конгрессменами до отказа. К сожалению, отсюда мы ничего, кроме вспышки и грибовидного облака, не различим. На вспышку смотреть нельзя, сами знаете...
Мы остановились подле хижины. Вегманн любезно распахнул дверь, повел пистолетным стволом, пропустил нас вперед. Гудели движки, строение ощутимо дрожало. В воздухе стоял противный запах солярки.
- Надеюсь, вам здесь понравится, - сказал Вегманн. - По крайней мере, тепло... Принимайте гостей, господин Ромеро!
Никто не ответил. Окна были заклеены черной бумагой, хижину освещала только сорокаваттная лампочка, свисавшая на длинном проводе с толстых потолочных балок.
Половину пространства занимали машины, и грохот стоял неописуемый. Покорный слуга завертел головой, ища незримого господина Ромеро, предполагая, что сейчас увидит шестого члена славной команды.
Но Вегманн прошагал мимо и с размаху пнул валявшийся в углу предмет:
- Оглохли? Друзья в гости пожаловали, встречать пора! Кстати, вы с ними весьма нелюбезно поступили, теперь извиняйтесь, коли сумеете.
Куча тряпья зашевелилась. И оказалась небольшим человеком в габардиновом пальто - измызганном, запятнанном соляркой. Черные, немытые, нечесаные волосы падали на пепельно-бледное - за вычетом нескольких впечатляющих кровоподтеков - лицо. Черные крысиные усики обвисли. Я глядел на человека, пытавшегося протаранить нас у перевала Сан-Агустин. Я повстречал распорядителя из "Чихуахуа".
Глава 24
Ломать голову и строить догадки не стоило. В нашем деле сразу же постигаешь несложную истину: решать задачу, ответ которой напечатан в конце учебника, - просто бесцельная и никчемная трата умственных усилий. Наш сокамерник сам поведает обо всем. Если, конечно, успеет рассказать, а мы - выслушать...
Лежа ничком на грязном полу, я усердно пробовал все древние как мир способы ослабить веревку, заново обвиваемую вкруг моих щиколоток. Однако Вегманн свое дело тоже знал, и у меня ровным счетом ничего не получилось.
- Пожалуйте, миссис Хэндрикс! - крикнул он, разогнувшись. Толкнул Гейл, опрокинул, скрутил вдвое быстрее - она, разумеется, никакими хитрыми трюками не владела.
- Теперь - до свидания! Мистер Хелм, пожалуйста, не вздумайте ценой собственной жизни попортить генератор либо дизель! У нас имеются великолепные аккумуляторы - на всякий случай! Своих же товарищей оставите в холоде и темноте! А мы не пострадаем!
Он окинул нас оценивающим взглядом, помедлил, проверил путы на субъекте по имени Ромеро, повернулся и оставил нас лежать в грохоте, вони и грязи. Но здесь и впрямь было тепло, а посему жаловаться не пристало.
- Гейл! - заорал я, когда входная дверь захлопнулась и миновало некоторое время. Гейл Хэндрикс повернула голову:
- Он убьет нас? Убьет?.. Но что же делать? По сравнению с прежней избалованной техасской неженкой, она сделала изрядный шаг вперед по части хладнокровия и самообладания. Сколько неиспользованных возможностей кроется в некоторых людях!
- Слушай внимательно! - сказал я. - Думаю, Вегманн пришлет сюда надзирателя! И догадываюсь, кого именно! Лишь только скотина войдет, закатывай истерику. Буйную. Веревки в руки-ноги поврезались, не могу валяться, точно свинья в грязи, помру сейчас! Спектакль по всем правилам. Отвлекающий маневр, Поняла?
Гейл заколебалась:
- Думаешь, поможет?
- Прочее - моя печаль. Бейся и кричи от ужаса и ярости! Забудь о вшивом самолюбии: проси, моли, клянчи. Но, Бога ради не бросай на меня взглядов - даже беглых. Еще лучше: забудь обо мне полностью. Иначе все погубишь.
Мгновение-другое она молча глядела мне в глаза.
- Хорошо... Хорошо, Мэтт...
- А сейчас давай-ка перекатимся и побеседуем со старым приятелем. Сделай два оборота влево - и мы вполне сможем заняться l`amour de trois<Любовью троих (франц.)>!
- Сволочь, - впервые ее времени выезда из Руидосо улыбнулась Гейл. - Похабная, развратная, жестокая, сообразительная, любимая сволочь!
Я ухмыльнулся:
- От развратной, двуличной, любимой, безмозглой сволочи слышу...
Дабы неуклюже усесться втроем, спиною к спине, покорному слуге, Ромеро и Гейл потребовалось минут примерно пять.
- Ну-с, милостивый государь, - ядовито произнес я, - вы паршивый актеришка в дешевом смокинге, велящий девицам раздеваться донага и при этом целующийся с микрофоном. Еще вы - омерзительный шофер-лихач. А еще кто?
- Слушай?.. - вскинулся было Ромеро. Но тут же осекся. Ухмыльнулся. И негромко произнес некое словцо. Я уставился на распорядителя, ушам не веря. Не то, чтобы словцо было совсем уж волшебным. При таком изобилии специальных служб невозможно установить постоянный общий пароль: его кто-нибудь где-нибудь неминуемо выдаст. Вдобавок, зачастую лучше и безопаснее иметь дело с противником, нежели с соратником.
Но временные пароли все-таки устанавливаются и даже иногда сообщаются коллегам. Вероятно, тотчас делаются известны всем неприятельским агентам от Мэйна до Калифорнии. Повторяю: цена подобным паролям - грош. И все же, все же... Кое-что прояснялось. Я дал надлежащий отзыв. Глаза распорядителя слегка распахнулись.
- Джим Ромеро? - представился он.
- Мэтт Хелм.
Сообщать кодовые имена посторонним воспрещается.
- Какого черта не глядишь" куда едешь?
- Какого черта не глядишь, куда пинаешь? - скривился Ромеро. - О, Господи, ну и глупость! Повстречал Пейтона?
- Ага.
- Пейтон заведовал моей нынешней работой. Это я натравил его на вас, после неудачи у перевала.
- Вряд ли удостоишься поощрения, - ухмыльнулся я. - Пейтону в некотором роде не повезло.
- Как?
- В некотором роде Пейтона лечат. Я, в некотором роде, прыгнул ему, лежачему, на спину обеими ногами.
- Решил захватывать лично и собственноручно?.. Да, это на Пейтона похоже. Отвести себе главную роль, выступить несравненным героем... - Ромеро скривился вновь: - Однако ты малый не промах! А верный пейтоновский Пятница где был?
- Бронкович? Пытался помочь начальнику придушить меня, да своевременно получил многочисленные удары тупым предметом по голове. От Гейл, вот этой дамы.
- Бронкович - хороший человек. На Пейтоне можешь хоть сутки напролет выплясывать, мне безразлично. А Бронковича - жаль.
- Чем ты занимался в Хуаресе?
- Работал под отличной, непромокаемой "крышей"! Покуда вы, олухи, не ввязались и не перепаскудили всю затею! Сам подумай: дешевый конферансье дешевейшего клуба. У всех на виду и поэтому никому не приметен. Украденное письмо" читал?
Я искренне рассмеялся и легонько боднул Ромеро головой в плечо.
- Разумеется. Дальше...
Дальнейший рассказ Ромеро могу прокомментировать его собственными словами: "О" Господи, ну и глупость. Как выяснилось, две родственных службы охотились на Ковбоя и микропленку одновременно и почти независимо - благодаря неурядицам и раздорам на Олимпе. В итоге рядовые агенты бросались друг на друга, сами того не подозревая. Старая добрая история: свой своя не познаша...
- ...Ты мне так испортил игру - там, на сцене! Склоняюсь, нахожу капсулу, готовлюсь отобрать, и вдруг - бац! Валяюсь чуть ли не щека к щеке с актриской...
- Она - моя сестра, - ледяным голосом сказала Гейл.
- Извините... И слышу: "Вегманн... Кариньосо..." Имя ничего не значило" но я должным образом сообщил его Пейтону. Тот вскипел и заорал: "Сам изгадил работу - сам и поправляй! Вынюхивай!
- А ты?
- Начал вынюхивать чересчур усердно. И очутился здесь. Не слишком-то умно с моей стороны...
- Как тебя взяли?
- Вздумал наведаться на бензоколонку... И сделал одну-единственную ошибку. Совсем крохотную. Неважно, какую... Но тотчас получил по голове... Теперь выкладывай ты.
Я поведал ровно столько, сколько можно поведать скороговоркой, беседуя в непрерывном ожидании Гунтера. Вся любопытная повесть отняла минут семь-восемь.
- Гейл! Задери полы моей куртки... Нет, не так. Спереди...
Немного развернувшись, я облегчил спутнице труды.
- Расстегни пряжку ремня. Это нетрудно, там простой зацеп, широкий крючок... Теперь вы оба, выдергивайте ремень изо всех петель кроме одной, последней, со стороны Хайме...
Я произнес имя "Джеймс" на испанский лад. Мексиканец по происхождению и гражданин Соединенных Штатов по принадлежности, Ромеро изобиделся:
- Джима! Со стороны Джима!
- Господи! - вздохнул я. - Птичка вылетает в десять, а сей бравый молодчик еще блюдет свое кастильское самолюбие! Ну, хочешь, назови меня "чертовым гринго"?
- Отстань!.. Готово.
- Теперь выдерните рубаху из брюк придайте мне самый неопрятный вид, - и протяните ремешок сквозь последнюю петлю, но дюймов десять оставьте. Я должен вынуть его мгновенно, связанными руками.
- Они же за спиной связаны! - вскинула брови Гейл.
- Не рассуждай, просто повинуйся: время дорого.
- Ракета, - сказал я, обращаясь уже к Ромеро, - снабжена боевой головкой...
- Знаю!
- Откуда?
- Сукин сын устроил мне подробную предварительную экскурсию и посвятил в свои планы, как и тебя, кстати. Случается в подобных положениях. Он уже мысленно расстрелял всех троих, а долгие годы проделывать подобную работу и под занавес не похвастать ею перед противником, видимо, не смог. Знаешь принцип настоящей мести? Не просто ударить или убить, а сперва насладиться, подробно сообщить, за что именно. Здесь - немного похожая психологическая загвоздка, но...
- Понимаю!
- Ничего не понимаешь! Я кое-что смыслю в электронике. Учился, пока не перешел на службу в... Короче...
И Ромеро, покосившись на Гейл, быстро зашептал прямо в мое ухо. Грохот машин едва не заглушил его речь, но я все-таки понял, куда клонит прилизанный хлыщ из поганого "Чихуахуа", и покосился на Джима с невольным почтением.
- Он приговорил меня. И бросил валяться связанным, а это - неразумно. Следовало прикончить сразу... - Ромеро усмехнулся: - Впрочем, пожалуй, он и прав. Ума не приложу, как быть...
- Ах ты, сука! - заорал я во весь голос. - Подслушивать приползла, вонючка? Вон отсюда!
И всем весом, изо всех сил оттолкнул от себя Гейл Хэндрикс. Женщина опрокинулась, перепачкав лицо, перевернулась и с ужасом уставилась на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17